Текст книги "В доме охотника (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Ее веселье заразило и Финиста. Словно невзначай положив руку Герде на плечо, он тоже принялся рассматривать ткани... или просто делал вид? Услышав шаги в дальнем конце лавки, Герда шустро выскользнула из его объятий, боясь, что Майли это может сильно задеть – она ведь только-только начала отходить от припадка.

Через мгновение портной вернулся вместе со счастливо улыбающейся наследницей в новеньком платье из темно-зеленого сукна, которое очень удачно подчеркивало карие глаза. К ним портной подобрал коричневый плащ с капюшоном, отороченным лисьим мехом.

– Ну как? – покрутилась перед друзьями Майли, чтобы они в полной мере оценили наряд.

– Здорово, – за всех ответила Герда.

Финист промычал что-то нечленораздельное.

– А из того атласа мастер Шосс сошьет мне шикарное выходное платье, – поспешила добавить Майли. Герда с Финистом переглянулись и одновременно вздохнули.

– Так, кто дальше? – портной с воодушевлением потирал руки. Модница из Будескайска сильно его раззадорила.

Майли схватила Финиста за руку и достала из стопки тканей несколько кусков.

– Вот эта красно-коричневая на камзол очень пойдет, а светлая на штаны. И покажите те темные, что я в примерочной видела.

Портной согласно кивнул и потащил упирающегося Финиста в конец лавки. Оборотня хотя бы ждать пришлось не так долго. Портной одел его в темно-серые штаны и длинную светло-рыжую кофту, подпоясанную кожаным ремнем. Поверх накинул черный плащ с оторочкой из меха куницы. Новая одежда Финисту очень шла, но в голове Герды с его образом не вязалась. В ней он выглядел как-то... нелепо. В самом деле, Финист – городской щеголь?

Зато Майли, критически оглядев своего возлюбленного рыцаря, просияла и от умиления захлопала в ладоши. Финист вскинул одну бровь, повернулся к зеркалу и свесил голову набок. Неужели ему понравилось?!

– Следующий! – все так же радушно позвал портной. Герда взяла Вожыка за руку и повела в примерочную.

– Для детей ничего готового нет. Придется ждать, – портной поставил мальчика на табурет и начал снимать мерки. – Думаю, светлые бриджи и веселенький голубой камзол подойдут. Будет у нас маленький паж.

Портной добродушно потрепал Вожыка за щеку. Тот болезненно поморщился. Герда представила себе юного пирокинетика в роли пажа и поперхнулась.

– Давайте что-нибудь попроще и поудобней. Широкие штаны и куртку из чего-нибудь не маркого и прочного, – она подала портному кусок плотного темно-синего сукна, которое подобрала для мальчика.

Вожык просиял. Такая ткань показалась ему гораздо более мужественной, чем «веселенький голубой камзол». Портной поджал губы – видно, ему не нравилось, когда к его мнению не прислушивались. Но Герда настояла, а отказывать гостье мастера Николя он не решился. Закончив снимать мерки, портной аккуратно записал их на листок бумаги и, когда Вожык покинул примерочную, занялся Гердой. Это оказалось сплошной мукой. Ей ничего не хотелось и не нравилось, а подобрать что-то, что бы шло к ее бледной коже, серо-стальным глазам и короткой прическе, оказалось очень трудно.

– Осталось только то унылое, – он указал на простенькое платье из светло-серого сукна с белой вышивкой по вороту и подолу.

– Давайте унылое, – безучастно согласилась Герда. Она уже порядком устала от примерки и уверилась, что недостаточно красива для дорогих одежд.

– Совсем с рубахой сливается, – посетовал портной. – Может, хотя бы рукав расклешенным сделать?

– Не стоит. Бесполезно это, – она быстро сняла с себя платье и надела старую одежду.

– Давайте, я хоть мерки сниму. Сошьем что-нибудь по вашему вкусу!

Герда упрямо покачала головой и вышла из примерочной. Взяла лишь плащ – самый обычный черный, подбитый кроличьим мехом – и закуталась в него, чтобы остальные не заметили, что она ничего не купила, и не приставали с расспросами. Вскоре вернулся Эглаборг, чтобы отвести их к цирюльнику.

Цирюльник встретил их более радушно, чем портной, сразу заметив в дверях Эглаборга. Первой стричься снова вызвалась Майли. Лавочник возился с ней очень долго, желая сотворить произведение искусства. Когда девушка вышла, волосы ее оказались завиты и подняты в пышную высокую прическу, оголившую изящную шею, которой касался один единственный высвобожденный черный локон. Герда отстранено подумала, что если бы ей сделали такую прическу, когда у нее были длинные волосы, то голова бы раскололась от возложенного на нее веса.

– Ах, это просто мечта! – радовалась Майли, разглядывая себя в зеркало. – Финист, если бы ты сразу сказал, что здесь с нами будут так хорошо обходиться, я бы никогда и ни в чем не стала тебя упрекать.

Оборотень скептично хмыкнул и тоскливо посмотрел на Герду. Она слабо улыбнулась в ответ, показывая, что ей здесь тоже неуютно. Поскорей бы все закончилось.

Усадив Финиста в кресло, Майли с воодушевлением принялась показывать, где, что и как нужно состричь. Вскоре лицо Финиста оказалось гладко выбрито, волосы висках коротко подстрижены, а на затылке оставлены чуть длиннее. С этой прической и в новой одежде он действительно напоминал рыцаря из знатного кундского рода, рыцаря, которого Майли вылепила собственными руками.

Встряхнув головой, Герда решительно взяла Вожыка под руку и повела стричься.

– Что прикажете с этим делать? – озадаченно спросил цирюльник, разглядывая густые космы на голове мальчика.

– Подстричь, – пожала плечами Герда, все еще наблюдая за Майли и Финистом.

Наследница гладила оборотня по волосам, широко улыбаясь, и что-то беспрестанно говорила. Наверное, снова сыпала комплиментами, а в глазах Финиста было нечто говорившее, что новый облик пришелся ему по душе. От этого было так странно, неприятно... Словно одежда и прическа превращали его в кого-то чуждого, далекого. Вряд ли он станет смотреть на нее как раньше, если она сама ни капельки не изменится.

– Посмотрите, все ножницы об эту волчью шкуру затупились! – пожаловался цирюльник, показывая Герде инструмент.

Вместо этого она посмотрела на Вожыка. Теперь он походил на обычного мальчика из приличной семьи с аккуратной прической. Герда погладила его по голове и устроилась в кресле вместо него.

– А вас я постричь не смогу, – развел руками цирюльник. – Нечем. Да и что прикажете делать с такими волосами? Знаете, эти ваши новомодные короткие прически не просто вульгарны, но еще и уродливы. А я... я ведь своего рода художник! И как художник отказываюсь работать с таким материалом.

– Хорошо, – тихо ответила Герда. Уродливы, так уродливы. Кто же спорит? Она почувствовала, что вот-вот расплачется, медленно встала и подошла к остальным.

– Можем возвращаться, – стараясь казаться спокойной, предложила Герда. Хотелось поскорей запереться в каморке и дать волю чувствам.

– Надо еще к сапожнику зайти. Какой смысл в новой одежде, если к ней нет подходящей обуви? – воодушевленно предложила Майли.

– Думаю, у нас есть немного времени, – пожал плечами Эглаборг.

Герда тяжело вздохнула. Получить еще одну порцию унижений она совсем не жаждала, но возражать не решилась, видя, что остальным идея пришлась по душе.

Сапожник встретил их, как добрых гостей, даже не заметив Эглаборга, который где-то отстал. Дорогая одежда и прически Майли и Финиста сыграли свою роль. Сразу понятно, люди приличные и деньжата у них имеются, раз могут позволить себе такое. Майли подошла к полке с изящными бальными туфельками из парчи, бархата и шелка. Их было совсем немного. Спросом они не пользовались, но все же выглядели очень привлекательно. С трудом оторвавшись от них, Майли выбрала более практичные остроносые туфли из кожи с каблуком-рюмочкой и зимние ботинки на меху, а потом обратила внимание на Финиста, который уже и сам нашел недурно выглядящие сапоги из коричневой кожи с позолоченными пряжками. Готовой обуви маленького размера для Вожыка снова не оказалось. Сапожник снял мерку и обещал смастерить ее к тому времени, как портной закончит шить одежду.

Себе Герда даже подбирать ничего не стала – слишком расстроил ее визит к портному и цирюльнику. Заинтересовалась лишь черными сапогами для верховой езды из мягко выделанной кожи. В Дрисвятах она таких не видела – там их делали очень жесткими и грубыми. Сидели они плохо и сдавливали ноги. Эти же наоборот выглядели удобными настолько, что стало любопытно их примерить.

– Это мужские, – предупредил сапожник, когда увидел, что она снимает обувь с полки.

Герда пожала плечами. Она ведь не собирается их носить, только примерить.

Прозвенел колокольчик. Все взгляды обратились к двери. На пороге показался раскрасневшийся с мороза Николя.

– Нагулялись? – радушно спросил он, разглядывая своих гостей. – Еле вас нашел. Понравилось в Упсале?

– Очень! – радостно воскликнула Майли. – Сколько всего мы купили! Не знаю даже, как отблагодарить вас за доброту и щедрость.

Она завертелась перед ним, показывая свой наряд, а потом ткнула пальцем в напряженно разглядывающего пол Финиста.

– Посмотрите на него, разве можно поверить, что тот оборванец, которого вы встретили два дня назад в горах и этот знатный мастер один и тот же человек? – голос Майли звенел от восторга не хуже дверного колокольчика. Она взяла Финиста за руку и подтолкнула навстречу Охотнику. – Ну же, ты обязан поблагодарить мастера Николя за те деньги, что он на нас тратит.

Финист напрягся, сжав губы в тонкую полоску. Охотник лишь безразлично пожал плечами:

– Не стоит. Деньги все равно не мои, а компании.

– Мастер Николя, а ведь Майли права. Теперь Финист лучше вас выглядит, – невзначай шепнул на ухо Эглаборг.

– Не хватало мне еще с ним одежкой мерится, – Охотник поморщился и отмахнулся.

Майли и Финист начали громко спорить по поводу обуви. После того, как оборотню напомнили, кто платит за развлечения, он тут же вернул с таким трудом выбранные сапоги лавочнику. И уже собирался идти к портному, чтобы оставить там всю купленную одежду.

Николя, не обращая на них внимания, направился к Герде. Она безуспешно пыталась продеть ногу в сапог с очень узким голенищем. От напряжения даже губу закусила, а Николя и вовсе не замечала, пока тот не опустился возле нее на корточки.

– Помочь? – спросил он и, не дождавшись ответа, коснулся ее ноги.

Герда вздрогнула и испуганно уставилась в его глаза. Они были совсем другие, чем у Финиста, темные, непроницаемые. Не выдавали ни мыслей, ни чувств. Чего он хочет? По телу пробежали мурашки, к щекам прилила кровь. Его пальцы медленно скользнули вдоль икры и легко натянули сапог до колена. Дышать стало тяжело, сердце зашлось бешеным стуком, грозя вот-вот вырваться из груди.

Ощутив ее испуг, Николя отнял руку и, с трудом сдерживая улыбку, спросил:

– Ну как?

– Жмет здесь, – суматошно прикрыв колени юбкой, Герда показала на голень. – А в стопе велик.

– Тогда давай снимем, – он снова потянул за сапог, но на этот раз касаться ноги не стал.

Избавив ее от обуви, Николя подозвал лавочника:

– Сшейте по ее мерке такие же.

– Но они же мужские, – возразил тот.

– Какая разница? – сказал Охотник таким тоном, что сапожник и сам начал задаваться этим вопросом.

– Не стоит, – заупиралась Герда. – Эта обувь слишком дорогая, тем более мне не с чем и некуда ее носить.

– Ты ничего не купила? – подозрительно спросил Николя.

– Только плащ, – она пожала плечами.

Охотник задумчиво хмыкнул, а потом все-таки заставил сапожника снять мерку с ее ног. Лавочник пообещал через неделю сшить сапоги, достойные самой королевы Дану. Герда слабо улыбнулась и снова опустила глаза. Николя решительно взял ее за руку и потянул к выходу. Она не сопротивлялась – уже давно хотелось выбраться отсюда. Тем более, для Вожыка она уже сделала все, что могла. Оставалось надеяться, что Финист с Майли не забудут проводить его домой. Эглаборг-то точно не должен. По крайней мере, он хотя бы внешне казался достаточно внимательным и серьезным.

– Куда вы? – перегородил дверь Финист.

– Тебе-то какое дело? У тебя есть свои ученики. Вот за ними и следи, – Охотник глазами указал на скучающего у прилавка Вожыка и заставил оборотня посторониться. Герда виновато посмотрела на него. Финист выглядел очень обеспокоенным. Переживает, что Николя снова попытается причинить ей вред? После вчерашнего они так и не объяснились, но Герда не чувствовала страха за свою жизнь. Ни теперь, ни даже тогда.

– Куда мы? – запоздало поинтересовалась она.

– Увидишь, – загадочно подмигнул Николя и поманил за собой.

Они двинулись вдоль узких улочек к видневшимся на краю города холмам. Не дойдя до них совсем чуть-чуть, Охотник резко остановился и оглянулся по сторонам, крадучись добрался до угла ближайшего дома и, обернувшись к Герде, приложил палец к губам, призывая сохранять молчание. Она оцепенела. Неужели он заметил демонов?

Охотник украдкой выглянул из-за угла и выдернул оттуда двух перепачканных в снегу и сильно потрепанных мальчишек.

– Здрасьте, а у нас тут засада, – живо сообщил один из них, светловолосый с пухлыми розовыми щеками. Второй, темноволосый и щуплый, пихнул его в бок. По-видимому, засада была тайной.

– Мама велела привет передавать, – заговорил он вместо товарища. – Про здоровьичко спрашивала...

– Мама велела домой возвращаться, – перебил его Николя. – И живо, пока отец с охоты не вернулся и не задал тебе трепку.

Мальчонка тут же скуксился, попрощался с другом и понесся к холмам с такой скоростью, что только пятки сверкали.

– Ну так... – нерешительно начал светловолосый. – Я тоже пойду?

– Иди, только я отцу твоему все про вашу засаду расскажу. И про снежки, и про раскатанный лед, и про драку с детьми рыбаков, про все расскажу.

– Ой, только не отцу, лучше маме.

– Нет-нет, именно отцу, хотя... если ты мне поможешь.

– Да я что угодно сделаю.

– Хорошо. Мы как раз к твоей сестре идем. Надо, чтобы ты с Гудой посидел, пока мы разговаривать будем.

– Ой, только не сидеть с Гудой!

– Что ж, не хочешь сидеть с племянницей, будешь вместо этого весь вечер на горохе стоять.

Мальчик от досады издал странный звук, похожий на рев раненного животного. Николя задумчиво почесал затылок и, пробормотав себе под нос: "Что за дети пошли!", снова взял Герду за руку. Втроем они подошли к одному из недавно построенных на окраине домов с двускатной черепичной крышей и большим двором, огороженным редким низким забором. Калитка была распахнута настежь, поэтому они беспрепятственно поднялись на высокое крыльцо. Николя заглянул в окно и постучал в дверь. Послышались шаги. Вскоре на пороге показалась молодая светловолосая женщина, румяная, пышнотелая – в Дрисвятах про таких говорили "кровь с молоком". При виде Николя она широко улыбнулась, но прежде чем успела произнести слова приветствия, вперед вылез мальчишка и с деловым видом осведомился:

– Есть что пожрать? Я с Гудой нянькаться пришел.

– О, духи, кто тебя так выражаться научил? А если я папе расскажу? – строго выговорила женщина.

– Анка – ябеда, – обиженно ответил тот. – Скучные вы все. Где ребенок? Я готов отбывать повинность.

– Придержи лошадок, Лейф, – мягко отстранил его Николя. – Нам с твоей сестрой вначале поговорить нужно.

– Отвлекать меня будешь? – Анка игриво выгнула бровь. – Ну давай, ты же знаешь, ни одна женщина Упсалы против твоих чар устоять не может.

– Ты мне льстишь, – усмехнулся Охотник. – Но раз так, может, окажешь мне одну услугу?

– Для милого Николя все, что угодно, – женщина снова широко улыбнулась.

– Ловлю на слове, – глаза Николя лукаво прищурились. – Это Герда, моя подопечная. Сможешь для нее что-нибудь из своих старых вещей подобрать?

Герда оробела и потупилась. Охотник подтолкнул ее к Анке. Та с неподдельным интересом стала ее разглядывать.

– Подопечная, говоришь, – подмигнула Анка. – Не беспокойся, все будет в лучшем виде.

– Хорошо, а Лейф как раз с ребенком посидит, пока ты будешь занята. Да, Лейф? – мальчишка закатил глаза.

– Этот посидит, как же. Потом Гуду месяц от всякой пакости отучать придется. У меня для этих целей есть профессиональный нянь. Ниссе, дружок, а поставь-ка на стол чего-нибудь съестного, у нас гости!

– Родительское приданное ко двору пришлось? – все в той же шутливой манере продолжал Николя.

– Ты не представляешь, чего мне стоило вместо ненужного барахла уговорить их ниссе отдать. Это же такое подспорье в хозяйстве! Без него муж бы меня точно после первого завтрака на улицу выставил.

– Ты преувеличиваешь. Если он твой характер вытерпел, то стряпню уж точно переживет. Я вернусь через пару часов. Мне еще к твоему отцу заглянуть надо.

– Иди. Когда вернешься, ее не узнаешь!

– Этого я и боюсь.

Николя ушел, оставив Герду на попечение Анки. Они зашли в столовую, где за столом уже сидел Лейф и нетерпеливо колотил по нему деревянной ложкой. Из противоположного конца дома появился маленький мохнатый человечек с дымящейся тарелкой в руках. Он аккуратно поставил ее на стол, а потом незаметно подкрался к несносному мальчишке, выхватил у него ложку и треснул негодника по лбу. От неожиданности Лейф чуть не подскочил до самого потолка, а потом захныкал, прижимая руку к ушибленному месту.

– Где ваши манеры, мастер Лейф? Сколько можно повторять, что за столом нужно вести себя прилично?! Ух, совсем без меня от рук отбились, а матушка, небось, одна уже не справляется с таким неслухом. Хоть бы ее пожалели.

– Да что я такого сделал? – заскулил мальчик.

– Нужно сидеть ровно и терпеливо ждать, пока еду поставят на стол, а не колотить по нему ложкой. А еще перед едой надо мыть руки!

– Но я мыл!

– Ковыряться в снегу не значит мыть. А ну-ка быстро!

Лейф снова закатил глаза и нехотя поплелся к ведру с водой. Герда не смогла сдержать улыбки.

– Наш ниссе живо его воспитает, – шепнула на ухо Анка. – Он в таких делах мастак, не смотри, что маленький.

– Удивительно, он демон, но совсем не плохой, – восхитилась Герда.

– Да какой он демон! Видела бы ты элитный табун моего отца – вот там действительно демоны. А ниссе у нас как член семьи. Не знаю, что бы мы без него делали.

Анка усадила Герду на лавку, а сама устроилась рядом на стуле.

– Ну рассказывай, откуда ты, – потребовала хозяйка, с любопытством глядя на Герду.

– Из Дрисвят. Это в Веломовии, – коротко ответила она, очень стесняясь. Герда не совсем понимала, зачем Николя ее сюда привел и как следует себя вести с этой улыбчивой госпожой. А как Анка с ним разговаривала! Герда никогда бы на такое не отважилась. «Ни одна женщина Упсалы против его чар устоять не может! На что я вообще надеялась, когда думала, что он вспоминает обо мне? Кто он... а кто я».

– Далеко. А там такая мода, ну короткие волосы? – продолжала расспрашивать Анка.

– Что? Нет, это просто... несчастный случай, – печально вздохнула Герда, в который раз за последние два дня вспоминая ту ужасную ночь в сторожке.

– Понятно, у меня тоже такое было. На празднике прыгала через костер и подпалила косы. Они тогда почти до самых корней обгорели, но ничего, потом обратно отросли. Потрогай, какие сейчас хорошие.

Герда несмело протянула руку к ее золотистым локонам. На ощупь они оказались поразительно мягкими и пушистыми. Наверное, даже не путались совсем.

– Весь секрет в том, чтобы подстригать кончики только на растущую луну и никогда не унывать.

Герда слабо улыбнулась. Так мило, что почти незнакомая женщина пытается ее подбодрить, но от отражения в зеркале никуда не скрыться.

– Даже с такими короткими волосами можно сделать что-нибудь интересное. Садись-ка на мое место. Я сейчас приду.

Герда устроилась на стуле. Анка принесла миску с водой, расческу и корзинку с короткими жгутами из плотной белой ткани.

– Это от демонов? – полюбопытствовала Герда.

– Для красоты, – усмехнулась Анка и принялась расчесывать ей волосы, смачивая их водой, разбирая на небольшие прядки, в которые потом вплетала жгуты.

Когда она закончила, Герда посмотрела на себя в зеркало – голова теперь походила на утыканную булавками подушку.

– Разве это красиво? – не сдержавшись, спросила она.

– Погоди, на чудеса нужно время, – покачала головой Анка. – А пока посмотрим, что тебе подойдет из моей одежды.

Женщина поманила Герду за собой в небольшую светлую комнату, отделенную от гостиной темно-коричневой шторой. Здесь стоял впечатляющих размеров сундук с убористой ковкой на боках, а на стене висело огромное зеркало в резной раме.

– Это моя гардеробная, ну знаешь, как у знатных дам в Дюарле, – похвасталась Анка. – Мы хоть и не такие богатые, как они, но зато умеем жить с фантазией.

На этот раз Герда улыбнулась гораздо более искренне. Анка откинула тяжелую крышку сундука и принялась перебирать сложенную внутри одежду. Словив на себе удивленный взгляд Герды, она улыбнулась:

– Не бойся, тебе как раз впору придется. Я только после рождения Гуды поправилась, а раньше совсем худышкой была. Кое-что, конечно, можно распустить, но большинство нарядов я уже вряд ли носить стану, как эту юбку с кофтой. Они тоже из моего сундучка – вчера мастер Эглаборг прибегал одолжить женскую одежду. Схватил первое попавшееся. Ну, ты же знаешь этих мужчин – не любят они в женском тряпье копаться. Сейчас подберем что-нибудь получше. Примерь-ка вот это.

Анка достала платье из темно-синего сукна с укороченным до середины икры подолом. Манжеты рукавов и воротник под самое горло обшиты голубым кружевом, в цвет им подобран плетеный пояс. Село платье отлично, словно на Герду было сшито.

– Вот, на холодную снежную погоду под сапоги самое то. И низ пачкаться не будет. Очень удобно. Нравится?

Герда нерешительно пожала плечами. На ее вкус, оно слишком откровенно обтягивало в груди. Не хотелось, чтобы все на это внимание обращали.

– Повернись, – велела Анка, держа наготове еще одно платье. – По-моему, самое то.

Герда еще раз посмотрела в зеркало.

– Хорошенькое, конечно, но...

– Значит, берем, – заключила хозяйка и подала ей следующий наряд.

Герда в жизни не перемеривала столько одежды. У портного и то всего тремя платьями отделалась, а тут неугомонная Анка не успокоилась, пока не опробовала весь свой "гардероб". Герда на все реагировала одинаково сдержанно. Ничего особо не нравилось, но то, что особенно раздражало, она тут же снимала. Принимая это во внимание, Анке пришлось выбирать вещи самой. В результате скопилась большая стопка одежды из трех платьев, двух юбок, четырех нижних рубашек и еще трех кофт. Когда одежда закончилась, Герда с облегчением вздохнула.

– Вы давно знаете мастера Николя? – робко поинтересовалась она, когда Анка перестала вынимать из сундука бесконечные платья и юбки.

– Да лет десять уже, наверное. Лейф тогда такой же мелкий, как Гуда, был. Его у нас похитили, а Николя вернул и стал героем для всей нашей семьи. Мы, правда, тогда не знали, каким мой братец вырастет остолопом, а иначе бы десять раз подумали, прежде чем назад его принимать.

– Десять лет? – удивилась Герда. Именно тогда она встретила Охотника впервые.

– Тогда Николя был здесь проездом, а четыре года назад вернулся. Говорит, дышится у нас по-особому свободно, поэтому он тут и обосновался. Для Упсалы это большая удача – иметь своего собственного Охотника на демонов. Края у нас неспокойные, а помощи от соседей не дождешься, потому он в городе, считай, самый важный человек... После моего отца, бургомистра, разумеется.

– А какие у вас с ним отношения? – Герде было очень неловко задавать этот вопрос, но он буквально жег ее изнутри с тех самых пор, как она услышала их игривый разговор на пороге.

– Отношения? – Анка удивленно вскинула брови. – Да какие у нас могут быть отношения? Я ведь замужем, да к тому же Николя не самая легкая мишень для любовных игр. По нему полгорода сохнет. Загадочный, сильный, прославленный воин, как в него не влюбиться? Да только ему и дела нет до наших девушек. Он постоянно куда-то бежит: сражаться с демонами, спасать попавших в беду – на остальное времени просто не хватает.

Герда понурилась. Она всегда знала, просто верить боялась, а теперь придется это принять, как и свое отражение в зеркале.

– Не хмурься. Смотри, что у меня еще осталось.

Анка достала из сундука бриджи из плотной темно-зеленой ткани и кожаный ремень с кованой пряжкой.

– Разве они не мужские? – подозрительно спросила Герда. Анка заговорщически подмигнула и дала померить.

Как только Герда их надела, сразу поняла, что это ее вещь – гораздо удобней, чем все, что она мерила до этого.

Увидев ее воодушевление, Анка возликовала:

– Мужчины говорят, женщины должны носить платьица и юбочки с оборками, но на самом деле просто боятся, что если девушки наденут штаны, то обретут силу. И уже не будут ни в ком нуждаться.

Герда смущенно улыбнулась.

– Вот, это поверх рубахи одевается, – Анка протянула ей коричневую жилетку из тонко выделанной кожи. Герда набросила ее на плечи, застегнула крючки спереди и повернулась к зеркалу, пристально изучая свое отражение. Вот оно! Именно то, как она хотела выглядеть, как она должна выглядеть, как она себя представляла.

– Нравится? – весело поинтересовалась Анка. – Я же говорила, что найду, чем тебя порадовать. А теперь иди сюда. За то, что ты вытерпела все мои издевательства, я поделюсь с тобой одним секретом.

Анкой указала на сундук. На самом дне осталось лежать всего одно платье – из выбеленного льна, с тонкой красно-синей вышивкой на воротнике, рукавах и подоле.

– Подвенечное, – с гордостью объявила Анка. – Раньше оно моей матери принадлежало, а потом она передала его мне. Хочет, чтобы у нас в семье традиция появилась – передавать это платье от матери к дочери. Красивое, правда?

– Очень, – растроганно ответила Герда. Она вспомнила, что в Дрисвятах от матери тоже осталось такое платье, правда, надеть его она уже никогда не сможет.

– Хочешь померить? – спросила Анка с горящими от азарта глазами.

– Не думаю, что стоит. Оно ведь только для вашей семьи.

– Ничего с ним не станет, если ты примеришь один разок. Погоди, я волосы тебе развяжу.

Анка вынула жгуты из волос и расчесала их. Прическа стала пышной, прядки завивались и каскадами спускались до середины шеи. Выглядело если не красиво, то все равно очень миленько. Анка помогла надеть платье. Оно было очень легкое, летнее, с короткими рукавами-воланами и высокой талией, на которой повязывался красный поясок – символ супружеской верности. Свободная, но не пышная юбка доходила до самых щиколоток. Платье было совершенно простым, но одновременно таким невероятно красивым, что даже самая обыкновенная девушка выглядела в нем очаровательной принцессой.

– Какая прелесть! Стань на табурет, чтобы лучше видно было, – Анка сложила руки на груди, любуясь, как Герда преобразилась благодаря ее стараниям.

Неожиданно занавеска отвернулась. В гардеробную заглянули Лейф и Николя собственной персоной.

– Девушки, вы готовы? – весело спросил Охотник, но, увидев Герду, осекся. Лицо вытянулось, брови сошлись над переносицей, а рот чуть приоткрылся от удивления.

– Разве можно врываться в гардеробную без предупреждения? – шаловливо подмигнула Анка, посмеиваясь над нелепой сценой. – А то еще чего доброго, суженую в подвенечном платье до свадьбы увидишь, а это – очень дурная примета. К долгой разлуке.

Герда покраснела до корней волос и отвернулась. Николя закрыл рот и недовольно сощурился в сторону хозяйки.

– Ну же, иди, ты ее смущаешь, – покатываясь со смеха, махнула на него рукой Анка.

Герда обернулась через плечо. Николя виновато улыбнулся, схватил Лейфа за шкирку и пинком вытолкал из гардеробной.

– Я думал, они там голые, – послышался за занавеской мальчишечий голос, а потом громкий вскрик. – Ай, больно!

Герда с укором посмотрела на хозяйку и бросилась снимать дурацкое платье.

– Извини, не удержалась. У вас такие лица были, что грех не пошутить, – развела руками Анка. Герда недовольно поджала губы, чувствуя себя как никогда глупо. – Перестань дуться. Я, может, правду напророчила. Между прочим, у меня бабка ясновидящей была, не вёльвой, конечно, но все же будущее предсказывала. И теперь вам хочешь-не хочешь, а придется свадьбу сыграть, чтобы нашу семейную репутацию не подмочить.

– Боюсь, это сильно вряд ли. Мы с мастером Николя даже не друзья, – снова слишком серьезно восприняла ее слова Герда и понурилась. – Мне пора, он уже ждет.

Она потянулась к одежде, в которой пришла.

– Надень синее. Мы ведь так долго выбирали, – нарочито жалобно заглядывая в глаза, попросила Анка. Пришлось согласиться. Отказать знакомой Николя, которая потратила на нее столько времени, казалось очень неучтивым. Герда нехотя надела излишне обтягивающее платье. Анка помогла поправить прическу.

– Может, у вас найдется лишний платок? – робко спросила Герда на выходе из гардеробной.

– Зачем? – удивилась Анка.

– На всякий случай.

Хозяйка пожала плечами и протянула ей маленькую голубую косынку. Герда спрятала ее в рукав и вышла к Николя. Он подбадривающе улыбнулся. Совсем чуть-чуть уголком рта, еле заметно, но на душе стало гораздо спокойней.

– Разве не красавица? – спросила Анка, выходя следом за Гердой. – Я же говорила, когда вернешься, не узнаешь.

– Ты просто волшебница, Анка, – не замедлил похвалить ее Николя. – Но все же чего-то не хватает.

Он поставил на пол пару деревянных башмаков небесно-голубого цвета с белыми прожилками ромашек по краям. Без задников и на высокой подошве, выглядели они по-простенькому мило.

– Не стоило из-за меня так беспокоиться, – повесила голову Герда, хотя необычная обувь пришлась ей по душе.

– Это ерунда – сабо или, как местные их называют, клоги. В сырую пору весь город ходит. Очень удобно. Примерь.

Не выдержав пристального взгляда Николя, Герда сдалась и просунула ноги в башмаки. Обувь подошла идеально – нигде не жала и не сваливалась со стопы.

– У вас очень хороший глаз, – смущенно потупившись, заметила она.

– Я вырос с тремя сестрами, – шутливо прищурился Николя. – А еще я скопировал мерку у сапожника. На сырую погоду самое то, но пока морозы можешь носить их дома. Если где будут жать или натирать – отнесем обратно к мастеру. Он живо все поправит или сделает лучшие прямо по твоей ноге.

Герда окончательно осмелела и даже немного улыбнулась, глядя на одинаково радушные лица Анки и Охотника.

– Спасибо вам обоим. Простите, что без интереса. Просто я не привыкла к… ко всему этому.

– Тут не за что извиняться. Думаю, любой человек на твоем месте чувствовал себя не в своей тарелке, – просто ответила Анка.

Николя коротко кивнул, соглашаясь.

Они попрощались с радушной хозяйкой и ее непутевым братцем и пошли домой. Николя говорил, что они сильно задержались и остальные, должно быть, изнывают от беспокойства, но Герда в этом сильно сомневалась, вспоминая, как те воодушевились покупками. Поэтому заметив напряженно вышагивающего по двору взад-вперед Финиста, она очень удивилась. Пришлось поплотнее закутаться в плащ и натянуть на голову капюшон, чтобы он не разглядел ее нового облика.