Текст книги "Дорога без начала и конца (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4. Озеро берегинь

– Думаешь, с Финистом все в порядке? – в десятый раз спрашивал Ждан, мужественно сражаясь с постоянно затухающим костром.

Дугава, занятая штопкой куртки Финиста, устало махнула на товарища рукой и подняла взгляд к небу.

– Какое зарево яркое, – пораженно выдохнула она, указывая на юго-восток. – Должно быть, там пожар.

– Нам бы кто огоньку подбавил, – пожаловался Ждан, вытирая со лба пот.

– Сейчас подбавлю, – донесся из-за деревьев голос Финиста.

Через мгновение показался и он сам верхом на Золотинке, придерживая перед собой бесчувственную Герду. Следом на привязи шагала ее кобыла.

– Что случилось? – первой опомнилась Дугава.

– Некогда объяснять. Собирайте вещи, – велел предводитель. – Надо бежать.

– Но мы ведь только разложились! – запротестовал Ждан. – Я даже костер развел… ну почти.

– Так туши поскорей, пока нас на нем не поджарили! – прикрикнул Финист и направил лошадей в сторону границы. – Догоняйте.

***

Темно. Ласковый теплый воздух напоен неведомыми ароматами, сладкими и горькими одновременно. Из-за горизонта лениво, будто нехотя, выкатывается странно большой диск солнца, словно искусный скульптор, вылепливая из непроглядно-черного камня удивительные очертания незнакомого города. Ввысь устремляются пики похожих на оплывшие свечи башен. По всей длине их опоясывают венки водяных лилий, сделанных, казалось, тоже из воска. Над городом царит тишина. Он мертв. Покой нарушает лишь мерный шелест крыльев, которые несут ее над неведомой землей восходящего солнца.

Эти крылья ей не принадлежат, но повинуются, словно она их истинная хозяйка. Нежные руки теплым пуховым одеялом окутывают ее, не позволяя упасть. Лица не видно, но знает, кто он. Не имя, а чувство, чувство не испытанного прежде покоя и единения, как будто все остальное уже не имеет значения: ни странная троица путников, тайком пробирающаяся к границе, ни смрадное дыхание насильника, ни солоноватый запах крови, ни тоска по безвозвратно ушедшему времени радости и веселья, ни угрожающее шипение надоедливого кота, ни беспрестанно терзающее видение черного всадника на заснеженном плато… Нет, оно имеет значение, только оно и имеет.

Герда пошевелилась, пытаясь вытянуть затекшие руки. Дышать было тяжело от свернувшегося клубком на груди кота. Столкнув его привычным жестом, она потянулась.

– Наконец-то проснулась, а то я уже начал беспокоиться, – раздался совсем рядом бодрый голос Финиста.

Герда открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнца. Снова припекало.

– Что произошло? – спросила Герда, силясь понять, где она находится и как сюда попала. Память возвращалась с жуткой головной болью.

– Ты потеряла сознание, – неопределенно ответил Финист.

Герда приподнялась на локтях и повернула голову в сторону говорившего. Он сидел на пеньке у кострища и общипывал перья с тучной куропатки. Чуть поодаль виднелось большое лесное озеро с сверкающей в солнечных бликах водой. Дугава со Жданом на берегу оттирали песком гарь с котелка.

– Вчера ночью мы перешли границу.

– Я догадалась. Мы с отцом часто останавливались у этого озера, но на этом берегу – никогда, – ответила Герда и, обнаружив, что на ней чужие штаны, рубаха и плащ, спросила: – А где моя одежда?

Финист неловко потупился:

– Дугава сказала, что ее уже не заштопать и одолжила тебе кое-что из своей.

Герда поежилась. Воспоминания нахлынули смрадной омерзительной волной. Зачем ее спасли? Она не сможет жить после...

– Не переживай, он не успел ничего сделать, – Финист подбадривающе улыбнулся и коснулся ее щеки.

Герда испуганно отпрянула. А вдруг и он тоже... Они все? Финист посмотрел на нее с жалостью. Страх немного притупился. Интересно, как им удалось забрать ее у Вальдемара. Финист его оглушил? Но Вальдемар все равно теперь не отстанет! И еще всем расскажет, как он над ней потешался. Мерзкая грязная потаскушка!

– Лучше бы я умерла! – выдохнула Герда и закрыла лицо руками.

– Перестань! – одернул ее Финист. – Забудь обо всем. Надеюсь, этот ублюдок вечность будет вымораживаться в ледяной преисподней. Больше он никогда не сможет и пальцем к тебе прикоснуться.

Открыла лицо и удивленно воззрилась на него.

– Вальдемар мертв? Ты его убил? – требовательно спросила она.

Финист ничего не сказал и отвел взгляд. В памяти всплыло последнее воспоминание – по ее лицу текла кровь, кровь Вальдемара. Ее же вкус во рту. Финист не убивал, это сделала она сама. Мало того, что потаскушка, так теперь еще и убийца! Она больше не достойна жить. Следует пойти и утопиться в озере прямо сейчас! Герда громко всхлипнула и посмотрела на весело искрящуюся воду, совсем не призывающую к расправе над собой.

– Не знаю, что там произошло. Я пришел слишком поздно, – наконец, выдавил из себя Финист, а потом с жаром добавил: – Я бы убил его сам, если бы он сделал то, что собирался. Это самый низкий, самый жестокий и кощунственный проступок из тех, что может совершить мужчина по отношению к женщине.

Финист попытался обнять ее, но Герда снова отпрянула. Не хотелось, чтобы до нее дотрагивались, хотелось, чтобы ее оставили в покое. Дали утопиться, в конце концов. Начало ощутимо знобить. Мысли превратились в вялый студень. Пришло чувство тупой отстраненности. Словно все страшное случилось с героиней из книги, а вовсе не с ней.

Финист протянул ей свою флягу:

– Вот, выпей – поможет успокоиться.

Герда отрешенно поднесла флягу ко рту и, вдохнув резкий запах, поморщилась:

– Вишневая наливка. Гадость.

Только не хмель. Хмель теперь всегда будет напоминать о Вальдемаре.

– Не хочешь, как хочешь, – обиделся Финист и сам хорошенько приложился к фляге.

Ничего не сказав, Герда встала и побрела к краю поляны. Надо взять себя в руки и не поддаваться страху. Она не трусливая хныкалка. И не сдастся так легко. Охотник хотел, чтоб она жила. И отец тоже. Поэтому топиться она не станет, а мужественно примет кару за свое злодеяние, какой бы она не была.

Возле колючих кустов малины Герда заметила желтые цветы зверобоя, а чуть подальше земляничник. Сорвав стебельки обоих растений, Герда направилась обратно к Финисту. В это время к нему подошли Ждан с Дугавой.

– Как она? – шепотом спросила последняя, но Герда все равно услышала и притаилась.

– Плохо, но это не удивительно после того, что ей пришлось пережить, – ответил Финист. – Ничего, через пару дней придет в себя, а дальше нам предстоит долгий путь на север. Будет уже не до переживаний.

– Ты не можешь позволить ей идти с нами. Ты ведь знаешь, что она сделала, – в голос возмутился Ждан.

– Загвоздка не в том, что она сделала, а как она это сделала, – поправил его Финист.

– Да тихо вы оба. Вон она, – Дугава все-таки ее заметила. Пришлось выходить.

– Не переживайте, вам не придется долго меня терпеть. Я возвращаюсь домой, – не глядя в их сторону, сказала Герда. Она растерла руками листья собранных ею трав, высыпала в кружку и залила горячей водой, не успевшей остыть после завтрака. Сейчас в голове прояснится, и станет легче.

– Ты не можешь вернуться. Тебя сразу же обвинят в убийстве, поджоге, колдовстве и еще демоны знают в чем, – попытался урезонить ее Финист.

– Значит, так тому и быть. Мы должны отвечать за свои преступления… – начала возражать Герда, но вдруг осеклась. – Поджог? Какой еще поджог?

– Чтобы замести следы, мне пришлось устроить пожар в сторожке. Иначе нам бы не удалось уйти из Подгайска, – пожал плечами Финист. – Послушай, мне пришлось стольким рисковать, чтобы спасти тебя. Пожалуйста, не дай всем усилиям пропасть втуне.

Герда молча ковыряла носком землю.

– В конце концов, это просто глупо! – Финист сорвался на крик. – Никому от того, что ты явишься с повинной, легче не станет.

– Мне станет, – упрямо ответила Герда и ушла на противоположную сторону поляны, желая остаться одной.

Зачем он так истово ее уговаривает? Зачем вообще она им понадобилась, ведь они – всесильные Стражи, а она – никто. Пойдет с ними и снова всех в ловушку заведет. И будет у нее на совести не одна смерть, а четыре.

Герда уселась на поваленной сосне на краю поляны, грея руки о стенки кружки.

– Скоро у отца сороковник, а я даже помянуть его не смогу, – пробормотала она себе под нос, ни к кому в особенности не обращаясь.

– А ведь я предупреждал, – назидательным тоном сказал кот, пытаясь забраться на колени.

По лицу против воли потекли слезы.

– Не реви! – пристыдил ее кот, отчаявшись протиснуться на руки. – Если тебе от этого станет легче, ты никого не убивала. У тебя бы просто не хватило сил. Это сделал я.

Герда недоверчиво глянула на него. Он просто хочет ее подбодрить. Как бесплотная выдумка может кого-то убить.

– Он позарился на то, что ему не принадлежало. В землях, откуда я родом, за это карают долгой и мучительной смертью. Так что можешь считать, что ему крупно повезло – он даже понять ничего не успел, – буднично пояснил кот.

– А откуда ты родом? – Герду вдруг одолело любопытство. Раньше он никогда не упоминал о своем прошлом. Какое только у воображаемой зверушки могло быть прошлое?

– Из Буганских пустошей под плато Миянмы. Это слишком далеко, чтоб ты знала, и слишком давно, чтобы ты слышала.

– Это там, где стоит безмолвный Мертвый город с восковыми башнями, и солнце встает не на востоке, а на западе? – задумчиво спросила Герда.

Кот все-таки забрался на руки и вытянулся во весь рост так, чтобы его глаза были на уровне с ее глазами.

– А ты не так безнадежна, как кажешься. Согласись на их предложение. Путь к отступлению отрезан.

– Но ты же видел, как они ко мне относятся. Они – Стражи с невероятными способностями и высшей целью, а кто я? Дочка лесника, которая в жизни ничего кроме леса и книг не видела. Я всегда буду для них чужой, обузой, перед которой надо понижать голос и прятать глаза.

Герда поднесла чашку к лицу, вдыхая сладкий аромат разопрелых трав, и сделала маленький глоток. Кот свернулся клубком у нее на коленях.

– Если тебе что-то не понравится, ты всегда сможешь уйти. А здесь только хуже станет – все будет напоминать о прошлом, – тихо заметил он, мелодично мурлыкая. На душе сделалось заметно спокойнее. Герда зарылась пальцами в кошачью шерсть и медленно потягивала горячий отвар из чашки, глядя на противоположный берег озера, где остался ее дом.

Погрузившись в мрачные раздумья, Герда не заметила приближающихся шагов.

– У тебя волосы неаккуратно обстрижены, – послышался деликатный голос Дугавы. Герда подняла голову и увидела, что девушка стоит перед ней, сжимая в руках ножницы и расческу. – Я подумала, что хорошо бы их подровнять…

Герда повела плечами, ничего не ответив. Какое это сейчас имеет значение? Пусть делает, что хочет. Дугава села на колени и принялась расчесывать ее. Грубо обкорнанные пряди отличались друг от друга на целый палец.

– Мой отец был судьей в Стольном, важным человеком, – непонятно зачем начала рассказывать девушка, подстригая неровные кончики. – Он всегда был такой строгий, что я его немного побаивалась. Знаешь, как родители говорят: «Незамужней барышне одной по улицам гулять негоже. Встречаться с офицерами без наперсницы не смей. Тот тебе в женихи не годится, а об этом даже не думай». Вот так я и жила, тихо ненавидя затворничество, на которое отец меня обрекал. А потом я встретила его, самого красивого, дерзкого, смелого, самого невероятного мужчину. Он был таким нежным, обходительным. Просто очаровал меня своими ухаживаниями, широкими жестами, романтичными речами. Отцу он, конечно же, пришелся не по душе: слишком бедный, недостаточно знатный… босяк. Поняв, что благословение нам не получить, мы решили сбежать и обвенчаться тайно. Так и сделали. А на следующий день после свадьбы случилось это.

Герда повернулась к ней вполоборота. Из воздуха на раскрытой ладони Дугавы вырос крохотный замок с молочными стенами.

– Стоило мужу увидеть нечаянно сотворенную мной иллюзию, как он тут же бросил меня. Хорошо еще, что Защитников Паствы не позвал. Видно, я действительно что-то для него значила. Но тогда я этого не понимала. Я была разбита. Подавлена. Как ты сейчас, не знала, куда податься. Такой меня нашли служители Единого. Они часто ходят по трущобам, милостыню раздают, солдат набирают… Они хотели вернуть меня отцу, но тогда я не могла еще полностью контролировать свой дар и случайно выдала себя. Отцу чудом удалось уговорить их передать меня ему для разбирательства. Тогда он отвел меня на подпольную Голубиную станцию. Такие есть практически в каждом большом городе. Там-то я и встретилась с Финистом и Жданом и вместе с ними пустилась в бега. Но отец… он остался в Стольном разбираться с тем безобразием, что я устроила. И боюсь, его убили из-за меня. А ведь тогда я даже не успела сказать ему спасибо. Какой же я была неблагодарной дурой!

Дугава замолчала. Ее душили рыдания. Герда обняла ее и тоже заплакала, переполненная жалостью к этой, как ей раньше казалось, счастливой и беззаботной девушке.

– Хватит уже! – усовестил их Ждан, незаметно появившийся из-за деревьев. – Финист вас на ужин зовет.

– Иди, мы сейчас догоним, – велела Дугава, вытирая слезы носовым платком с вычурной вышивкой.

– Только не задерживайтесь, а то придется есть холодное, – предупредил Ждан и вернулся к костру.

– Вот, посмотри, как хорошо получилось, – Дугава достала из кармана зеркальце и передала Герде, чтобы та оценила ее работу.

Ровно подстриженные волосы теперь едва доходили до середины шеи, а голова казалась непривычно легкой. Без длинных кос лицо выглядело совсем другим, с подчеркнуто высокими скулами и широко распахнутыми глазами. Как же на нее теперь будут смотреть знакомые!.. А никак. Домой она больше не вернется, а чужим всегда сможет сказать, что подстрижена по столичной моде, как Дугава. Никто не узнает, что произошло на самом деле. Подумав так, Герда решила больше никогда не вспоминать о Вальдемаре.

– Красиво, – соврала она и вымученно улыбнулась. Дугава понимающе кивнула, и вместе они направились к лагерю, откуда уже доносился аппетитный запах копченой дичи.

Вечерело. Из воды выползал стылый туман, окрашенный в ровный оранжевый цвет заходящим солнцем. На небосводе зажигались первые звезды. Ветер умолк, стихли птицы, и лишь глухой треск еловых дров в костре нарушал нависшее над берегом безмолвие.. На небесный трон взошла серебряная владычица ночи – луна, а потом скрылась за облаками. На пригорке за озером послышался волчий вой. Туман белой патокой заволок весь берег. Путники зябко ежились, закутанные в шерстяные одеяла. Ждан обгладывал остатки мяса с птичьей ножки, Дугава палкой ворошила угли в костре, чтобы тот не погас, Финист напевал под нос тоскливую песню. Герда в задумчивости разглядывала их лица.

– Холодает… – мрачно заметил Ждан. – Скоро зима.

– Да, придется проситься на ночлег к местным жителям, – немного подумав, ответил Финист, а потом снова принялся петь уже громче.

Кто-то вторил ему со стороны озера.

– Ого, птичий болван, оказывается, еще кое-что помнит! – поднял голову кот, дремавший у ног Герды. – Интересно, удастся ли ему…

– О, нет, только не это снова! – простонала Дугава. – Сейчас как в Дикой пуще будет, да?

– Вели им заткнуться, иначе берегини утянут нас в озеро! – предупреждающе зашипел кот.

– Тсс, – шикнула Герда и кивнула в сторону Финиста.

Тот поднялся с бревна и плывущей походкой направился к озеру.

– Что происходит? – вслед за Дугавой встревожился Ждан. Герда приложила палец к губам, умоляя их помолчать.

– Финист вызвал берегинь, – объяснял кот. Видимо, на него требование молчать не распространялось. – Хочет попросить укрыть от чужих взоров это место, чтобы дать вам несколько дней передышки.

Финист остановился у самой кромки воды и закружился на месте. Его голос потонул в поднявшемся над озером хоре других более тонких и звонких. Сотканные из белесого тумана из воды друг за другом выходили юные девы в прозрачных, будто стекавших по тонким телам, рубашках. Длинные волосы распущены, головы украшены венками из кубышек и водяных лилий.

Берегини кругом обступили фигуру танцующего мужчины, чей силуэт в лунном свете напоминал гигантскую птицу с вьющимся по ветру плащом вместо крыльев, и запели еще громче. Волки и филины вторили им со стороны леса. Усилившийся южный ветер завывал и стенал в такт общей музыке. Берегини взялись за руки и пошли вокруг Финиста хороводом, то приближаясь, то удаляясь от танцующей фигуры в центре.

Дугаву и Ждана сморил сон, а таинство на берегу все продолжалось. Только когда ночную тьму пронзили первые лучи солнца, торжественное пение сменилось прощальными трелями соловьев. Берегини растаяли вместе с ночным туманом, а Финист остался в одиночестве лежать на берегу, раскинув руки в стороны.

Утро выдалось прохладное и зыбкое, словно илистое дно лесного озера. Остатки тумана облизали росные травы, окропили сырую землю и уползли обратно в низины. Герда сняла сапоги и спустилась к берегу, чтобы набрать воды в котелок. Босые ноги стыли и покрывались гусиной кожей от холода.

– Спасибо, – донесся тихий, похожий на шепот ветра в едва-едва тронутой увяданием листве, голос Финиста.

– За что? – не поворачиваясь к приподнявшемуся на локтях мужчине, спросила Герда.

– За то, что не позволила им помешать мне. Как ты догадалась?

– Я не… – Герда обернулась к костру, потом закрыла глаза и, тяжело вздохнув, начала объяснять: – Отец часто рассказывал истории о мавках, русалках, леших, берегинях и прочих духах. До появления Единой веры они помогали людям, если те знали, как попросить. Но если ритуал нарушался опрометчивым поступком, то духи оборачивались против людей и забирали их в свое царство навеки вечные. Поэтому я подумала, что пока ты занят, нам лучше сидеть тихо.

Пряча глаза, Герда закатала штанины и отошла дальше от берега, чтобы набрать воды почище. Финист встал и стряхнул с себя песок, подозрительно поглядывая на Герду. Не доверял. Правильно, кто станет доверять убийце?

– Послушай, мой вопрос может показаться тебе странным, но… – Финист замолчал, словно не мог подобрать слова. – Не было ли у тебя в семье пусть даже у дальнего родственника необычных способностей?

– Ну, – многозначительно протянула Герда, перебирая в памяти своих родичей. – У деда Йозефа всегда болела спина перед дождем, а бабка Агафья клялась, что во сне видит мертвецов, но она тогда уже совсем старая была и маму за свою сестру покойную принимала… Но это ведь ты не об этом спрашиваешь, – Герда попыталась убрать за спину косы, но вдруг вспомнила, что их больше нет. – У меня в роду не было Стражей.

Финист пристально посмотрел на нее.

– Юзеф и Агафья – родители твоей матери? А как же родственники со стороны отца?

– Отец ничего о них не рассказывал. Должно быть, они погибли во время войны.

Финист кивнул. Герда поспешила сменить тему:

– Я решила идти с вами.

– Хорошо, – просиял Финист.

– Но я оставлю вас, как только найду подходящее место. Я не слишком вписываюсь в вашу компанию.

– Почему ты так решила?

– У вас есть общая цель, общий враг, дар Стражей. А я никто, обычная девушка из темного захолустья. За вами гонятся Защитники Паствы? Не отвечай, я и так поняла. Не хочу быть обузой, из-за которой вас поймают.

Финист молниеносным движением приблизился к ней вплотную, правой рукой обхватил за плечи, а левой накрыл лоб. Герда попыталась отпрянуть, но его хватка оказалась слишком крепкой. Голову будто сжали стальные клещи. В глазах помутнело. Стало почти также страшно, как с Вальдемаром.

– Эй, может, хватит обниматься у всех на глазах? Раздражает! – послышался недовольный голос Ждана. Финист тут же опомнился и отошел на два шага, с трудом переводя дыхание. Из носа тонкой струйкой стекала кровь.

– Прости, я просто подумал, я хотел проверить… – начал оправдываться он.

– Нет ли у меня дара? Я же сказала, что нет. Почему ты мне не веришь? – истерично закричала Герда и тут же себя отругала за то, что так легко поддалась панике. Обещала же себе не вспоминать о случае в сторожке. Она не трусливая хныкалка!

– Верю, просто… – Финист опустил глаза, чувствуя себя виноватым. – Прости.

Герда подхватила котелок и быстрым шагом направилась к костру, чтобы никто не увидел, что она снова плачет.

– Что, селяночка оказалась тебе не по зубам? – съехидничал Ждан.

– Иди, куда шел, и не лезь в чужие дела! – огрызнулся Финист и побрел в противоположную сторону.

После завтрака Финист со Жданом вернулись на берег озера поупражняться в левитации. Способность Ждана являлась своеобразной формой телекинеза, позволявшей передвигать предметы по воздуху, не касаясь их. С помощью постоянных тренировок Финисту удалось научить Ждана довольно сносно пользоваться даром, но левитировать себя пока не получалось.

Финист нашел достаточно высокий пригорок, с которого можно было спрыгнуть в воду, не боясь разбиться. Он надеялся, что если у Ждана появится чувство полета, хотя бы и такое мимолетное, то будет легче воспроизвести его в форме левитации. Однако здесь возникло небольшое затруднение: Ждан до ужаса боялся высоты, даже в две сажени от верхушки пригорка до поверхности воды. Пришлось силой тащить его наверх и скидывать в воду. Правда, толку от этого было мало: во время падения Ждан смог лишь взмахнуть руками и неразборчиво прокричать какое-то нелестное слово в адрес Финиста. Тот разочарованно вздохнул и потянул промокшего и перепачканного в водорослях и тине Ждана обратно на пригорок. Все это повторялось еще несколько раз, пока Ждану не удалось замедлить падение у самой поверхности воды и через мгновение рухнуть в озеро, подняв тучу брызг. Дело начало спориться. К обеду Ждану удалось зависнуть в воздухе минут на пять и мягко опуститься на берег чуть дальше от пригорка.

Герда с Дугавой наблюдали за ними, сидя у костра и штопая прохудившуюся одежду. В обществе иллюзионистки Герда чувствовала себя вполне раскованно, но мужчины все еще вызывали смутное беспокойство.

– Не думала, что пользоваться даром так сложно, – заметила она, задумчиво поглядывая на занятого муштрой нерадивого ученика Финиста.

– Пользоваться не трудно, просто Ждан большой балбес и лентяй, – подмигнула Дугава, но заметив, что Герда не улыбается, тоже перешла на серьезный лад. – Сложно, когда у тебя нет учителя и некому объяснить, что происходит и почему. Кажется, что сходишь с ума, и все вокруг считают тебя угрозой.

Герда коротко кивнула, слушая ее лишь вполуха. Дугава бросила взгляд на неровные стежки на рубашке, которую штопала Герда, и покачала головой:

– Готовишь ты хорошо, а вот шьешь, как парень.

Герда зарделась от смущения.

– Да, рукоделие мне явно не дается. Мама говорила, что мне не хватает внимательности и усидчивости, но когда я подрасту, все получится. Как видишь, она ошибалась. Я выросла, а шить аккуратно так и не научилась.

– Мне кажется, ты попросту мало тренировалась.

Дугава задорно улыбнулась. Герда не удержалась и улыбнулась в ответ. Хандра потихоньку отступала.

Вскоре Финист позволил Ждану спуститься с пригорка на пологий берег и заставил его подпрыгивать на месте, чтобы левитировать, поднимаясь от земли вверх, а не падая вниз. Оставив ученика заниматься самостоятельно, Финист позвал Дугаву. Урок начался с маленьких иллюзий – из ее рукавов вылетели крылатые человечки, напоминающие болотные огоньки. Иллюзии подлетели к Финисту, грациозно ему поклонились, змейкой закружились над поляной, невесомо приземлились на плечи Герды и тут же истаяли. Она не удержалась и захлопала в ладоши от восторга. Дугава задорно ей подмигнула.

Из озера вышли полупрозрачные, словно сотканные из воды, берегини. Финист удовлетворенно кивнул и попросил Дугаву заставить их петь, используя не воду, как она обычно делала, а ветер. Прошла целая вечность, прежде чем иллюзии начали издавать едва слышные звуки, похожие на завывания ветра в ветвях деревьев. Только тогда Финист решил, что на сегодня хватит, и все трое вернулись к лагерю, где Герда уже успела приготовить обед из пшеничной крупы и вяленого мяса. От усталости еда показалась вкуснее самых изысканных яств, что подавали в лучших харчевнях Стольного.

После того, как все поели, Герда начала собирать посуду.

– Оставь, ребята сами помоют, – позвал Финист. – Настало время твоего урока.

– Но у меня нет дара, – возразила Герда.

– Для этого не нужен дар, – Финист достал из своих вещей длинный прямой шест и вручил его Герде. – Чтобы жить одной и избегать опасных ситуаций, как с твоим «другом» Вальдемаром, ты должна уметь защищаться. Вот этому я и собираюсь тебя научить.

Герда в поисках поддержки посмотрела на Дугаву. Та только пожала плечами. Тяжело вздохнув, Герда поплелась за Финистом на ровную площадку, которую он выбрал для занятий.

– Становись сюда. Ноги расставь пошире и согни в коленях, – чувствуя себя очень неловко, Герда сделала, что было велено. – Да не так, зачем ты наклонилась, стань прямо и не сутулься. Подними подбородок. Смотри прямо перед собой. Никогда не упускай противника из виду, а для этого надо перестать рассматривать собственные коленки. Ты там ничего нового не увидишь. Распредели вес на каждую ногу одинаково, – Герда переминалась с ноги на ногу в поисках удобного положения. – Теперь вытяни палку и замахнись.

Палка со свистом рассекла воздух.

– Молодец! Хороший замах. Замахнись налево, нет, точно так же, как в первый раз.

«Хорошо бы еще понять, как я сделала это в первый раз», – проворчала про себя Герда, но все же попробовала замахнуться снова.

– От плеча, это надо делать от плеча.

На этот раз Герда замахнулась так, что плечо болезненно хрустнуло.

– Ага, теперь снова направо. Направо у тебя лучше получается. Налево, еще раз, теперь снова направо. Быстрее. Добавь ноги. Отступай и наступай. Один шаг вперед, потом назад. И не забывай замахиваться.

Двигаться и одновременно замахиваться оказалось не так-то просто.

– Не теряй равновесие. Оно должно быть в ногах, а не там, где оно у тебя сейчас. Стань ровно. Расправь плечи. Подбородок вверх. Все время держи себя так, когда замахиваешься. Давай сначала. Направо, потом налево, вперед-назад. А теперь снизу. Да не так. Выверни палку. Ты что, не можешь вывернуть палку? Сильнее. Еще!

Не выдержав, Финист так резко повернул ее руки, что мышцы свело от напряжения. Герда поморщилась и закусила нижнюю губу, чтобы не заскулить от боли. Финист встал сзади и начал руководить ее движениями. От его близости по спине пробежались мурашки, щеки залило пунцовой краской, а уши горели, будто ошпаренные. Зато страх ушел почти полностью, ведь Финист не хотел ее обидеть, наоборот, пытался помочь. Научить сражаться, как бы глупо это ни звучало.

– Что с тобой? Не зажимайся, слышишь?! – вернул ее к реальности голос Финиста. – Перестань, расслабься! Выдохни, наконец!

Он крепко хлопнул ее по спине. Герда громко закашлялась. Даже прикосновения не вызывали больше желания сжаться и спрятаться. Как Финисту это удалось? Помог дар Стражей?

– Легче? – нетерпеливо спросил Финист. Герда промычала что-то невнятное.

– Громче! – крикнул он.

– Да! – из последних сил ответила она.

– Хорошо, тогда сначала, – Финист снова прижался к ней и начал показывать замахи снизу и сверху.

Нет, наверное, дело все же не в даре. Финист же настоящий Страж, благородный и честный. Ему нельзя не верить.

К концу тренировки с Герды градом катился пот, ноги подкашивались, руки отваливались, а дышать было так тяжело, что казалось, грудь вот-вот лопнет.

– Ага, вот в чем проблема. Ты достаточно ловкая и шустрая, но вот выносливости не хватает. Завтра утром отправишься со мной на пробежку.

Герда восприняла его приказ без должного энтузиазма и поспешила убраться подальше, пока Финист не придумал новой пытки.

– Я хочу умереть! – сказала Герда, падая на траву рядом с Дугавой.

– И не удивительно, – усмехнулась она. – Ждан выдержал ровно пять минут этого издевательства.

Они обернулись на старательно начищавшего свои сапоги и седло парня. Почувствовав их взгляды, он скорчил страшную гримасу. В отличие от Дугавы, Ждан продолжал смотреть на Герду с прохладой и недоверием. Это очень расстраивало.

– А мне Финист даже предлагать не решился, – тут же перевела на себя внимание Дугава. – Боюсь, теперь он от тебя не отстанет, пока не сделает настоящего воина.

– Я скорее умру от изнеможения, – посетовала Герда.

– Да брось ты. До Лапии путь не близкий. Надо же и тебе чем-то заниматься во время путешествия.

– Так вы едете в Лапию? – напряглась Герда.

– Да, в вольные города. Там нет единоверцев, нет гонений. Там мы будем в безопасности.

– Лапия ведь на самом севере, рядом с червоточиной Хельхейма. Там горы и много-много снега, – задумчиво заметила Герда.

– Наверное. Я не сильна в географии, – недоуменно ответила Дугава.

Герда ничего не ответила, глядя в пустоту, а потом поднялась и пошла к озеру. Сбросив сапоги, она уселась на высоком берегу и опустила нывшие от усталости ноги в холодную воду.

– Я же говорил, все устроится, – кот снова полез к ней на руки.

– То место, что я видела во сне, это Лапия? – спросила Герда.

– Может быть, – неопределенно ответил рыжий хитрец.

– Что за дурацкая привычка говорить загадками? – она попыталась согнать наглеца со колен.

– Если бы я все говорил прямо, было бы скучно, – махнул кот хвостом.

Герда смягчилась и взяла его на руки.

***

На следующий день Финист разбудил Герду на рассвете. Она привыкла вставать рано и, рассудив, что сама согласилась, все-таки отправилась на пробежку.

– Не открывай рот, старайся дышать только носом, ровно, размеренно, – принялся наставлять Финист, когда заметил, что ее дыхание сбилось, и она начала отставать. – Видела когда-нибудь оленей?

– Конечно, я ведь дочь лесника, забыл? – с трудом переводя дух, ответила Герда. Сердце грозило вот-вот выскочить из груди, в ушах бешено стучала кровь.

– Хорошо. Тогда вспомни, как они выглядят, как быстро бегут по опавшей листве, как сгибаются в толчке тонкие ноги. Ощути их силу, их свободу. Беги вместе с оленями. Беги навстречу южному ветру, так быстро, как только можешь.

Как будто открылось второе дыхание. Бежать стало легче, почти приятно, опьяняюще. На мгновение снова показалась, что она летит. Летит рядом с Финистом. Это было прекрасно.

***

Прошло три дня. Наутро четвертого Финист поднял всех на рассвете и заставил быстро собираться в путь.

– Здесь так спокойно и тихо. Зачем уходить? – недовольно спросил заспанный Ждан.

– Да, здесь настоящий вырий. Давай останемся еще на пару дней, – поддержала его Дугава.

– Берегини согласились укрыть это место на четыре дня. Не стоит испытывать их терпение. Да и холодает. Зима уже не за горами. Нужно успеть в Лапию к сроку, – возразил Финист.

– Я уже готова ехать, а вы чего ждете? – спросила Герда, закидывая на уже оседланную лошадь мешок с вещами.