Текст книги "Королевский Дар"
Автор книги: Светлана Людвиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
X
Дальше жизнь снова шла своим чередом, не подкидывая мне никаких сюрпризов, разве что время куда-то улетало. В любую свободную минуту ко мне ходили заниматься мои первокурсники, впечатленные нашим с Олегом выступлением старшекурсники, у которых я уже не вела, бегали на пересдачи заядлые двоечники. Даже ночь, когда я по привычке ела, мне не давали покоя. Сначала ко мне постоянно подсаживался Богдан, увлекшись предметом. Потом к нам присоединился Витька, которому ничего не помогало выучить программу курса за два года. А когда к нам попросился Юрка, Ария просто перевела всех к себе в комнату. В десять вечера у нас начинались посиделки.
Компания с каждый днем становилась все больше. К несчастью, добавился и Степочка. В этот раз он со мной не ругался, не спорил, но слишком быстро сообразил, что я – квалифицированная ведьма. В итоге меня завалили домашней работой еще и по другим предметам.
Вечера проходили весело, обязательно с чаем, а иногда и с байками. Я, оказывается, соскучилась по Юрке, по его рассказам, по разговорам по душам, и бессовестно ловила время вместе с ним. Признаваться, что я это я, не собиралась. Обиделась, боялась, хотела, чтоб сам догадался…и нашла ещё масса отговорок. Ко всему прочему он в перерывах между моими объяснениями целовался с Арией. Нежно, страстно, мельком, долго…
Ничего удивительного, что от такой жизни у меня начинался недосып, а следом за ним мелкими шагами поспевала депрессия. А тут еще и на неделю зарядили осенние дожди. Сухие листья быстро намокли и превратились вместе с землей в сплошное грязное месиво, на улицу не выйти. В эту осень я, видимо, так и не успела погулять.
За час до очередной вечерней встречи, я все-таки вырвалась от студентов, но совершенно не знала, чем себя занять. Села смотреть на то, как дождь пытается штурмом взять стекла, листья-то с деревьев он уже все ободрал. От каждого удара грома стекла вздрагивали, будто в метре от них проезжал трамвай, а молния слепила глаза, показывая электричеству, кто здесь хозяин.
– Тебе нельзя работать преподавателем, – авторитетно заявил ворон, перекладывая мои шпаргалки к завтрашним парам. Завтра был понедельник, четвертый курс первой парой, а значит снова они что-нибудь вычудят.
– Это почему? – спросила я. Ворон опять сидел на моей кровати, но я уже давно не возражала. Я вообще перестала предъявлять ему какие-то глупые требования с тех пор, как он начал мне помогать на занятиях. Без него мне бы тяжко пришлось.
– Потому что тебе больше делать нечего, – неодобрительно покачала он головой.
Я сидела верхом на стуле, глядя сквозь дрожащее стекло на грозу. Из щелей дул холодный ветер, особенно наяривая по босым ногам, но я не двигалась с места. Красиво все-таки.
– Надо начать рисовать, – вслух подумала я, глядя на молнию, разделившую черный небосвод от туч до самой земли на две части.
– Очень грамотное решение. Рисованию легче сказать: «я хочу спать», чем студентам, – одобрил Игорь.
– Ну не скажи!
– А ты рисовать-то умеешь? – спохватился ворон.
– Нет.
Я вообще почти ничего не умела делать. Умела петь, но это даже хобби назвать было нельзя. Умела колдовать, но это как оказалось профессия. Умела еще кучу не особо занимательных вещей, например, консервные банки открывать.
Тут я спохватилась и полетела к шкафу, уронив стул на пол.
– Совсем одурела? – уточнил ворон.
– В чем я вчера была? – задала я более волнующий вопрос, распахивая створки шифоньера.
– А черт тебя знает! Кажется, в каких-то брюках и водолазке. Во всяком случае, явно потеплее, чем сегодня.
Я недовольно скорчила рожу. Брюк у меня было штук пять, в каждых минимум по два кармана. А вчера, когда Ария впускала нас, она швырнула какую-то бумажку за шкаф. Естественно, я ее при первом же удобном случае засунула себе в карман. Там наверняка был очередной стих из тех, которые я все пыталась подсмотреть у завхоза, но она была проворнее. Не хватало еще, чтобы я потеряла этот.
Мне повезло. Я нашла его всего в третьих штанах, то есть в середине, а не в конце, как положено по закону подлости. На этот раз листик исписали с двух сторон да еще и в каждой строчке. Я поудобнее уселась на поднятый стул и вслух начала читать:
– Красиво сверкают молнии
В безликом свете небес,
Будто падшие воины
Вновь оказались здесь.
Мое головокружение
И полубезумный взгляд,
Как будто бы в наваждении
Хватаю губами яд.
Гроза говорит по-тихому,
Доступно лишь ей и мне,
Она не попросит лишнего,
Как тени на белой стене.
Вздохнув, задыхаясь от боли
Глядишь смерть прозрачных небес,
Подмяв под себя сотни волей
Укажет судьбы вечной перст.
Пути разошлись как молнии,
Скрываясь в ночной темноте.
Придите ко мне, сотни воинов,
Когда-то умерших в огне!
Раскинулось белое зарево -
Знак смерти и вечной луны,
И то, что казалось маревом
Идет к нам из глубины.
Дорога как жизнь извивается,
Пытаясь все в правде укрыть,
Но вещее бледное марево
Уже невозможно забыть.
Рука каплей мелкой укутана,
А в радужке блещет огонь
Безвременный внешний и внутренний,
Стараясь скользнуть в ладонь.
Душа, словно голубь напуганный,
Пытается скрыться во мгле,
Но вечность в глазах запуганных
Скользит по руке в сердце мне.
Как сотни бесстрашных воинов,
Как смерти белый отряд,
Спешу я путями сторонними
Укутаться в бури закат.
Нет жизни, нет тьмы, есть мгновение,
Зовущее нас за собой,
Но ярости вечной видение
Сердца вызывает на бой.
Неважно, кем был я когда-то:
Врагом или чьей-то женой.
В упрямые кудри заката
Уводит печаль за собой.
Дорога металлом изъезжена,
И, может, моей нет тропы,
Но молнии ярость изведана -
Сжигаю от прочих мосты.
Дорога, увы, безвозвратная,
Здесь нет ни чинов не имен,
Но бури ярость закатная
В мою длань кладется мечом.
Вместе с яростным громыханием, зажглась молния, озаряя небо и сверкая в окне. Я вздрогнула. Вчера еще не было грозы. Какой же она хороший автор, что сумела описать эту стихию так точно!
– Все-таки сперла у Арии, – недовольно проворчал ворон. Он мне уже давно говорил, что у меня клептомания по ее стихам.
– Ну и что? – пожала я плечами, глянув на часы. – Кстати, мне уже пора.
– Ты прямо в таком виде и пойдешь? – недовольно скривился Игорь, оглядывая мою кофту с коротким рукавом и юбку выше колен бежево-коричневого оттенка.
– А что такого, я же по замку? – я влезла в туфли и вышла из комнаты.
Лестницу освещали светлячки студентов. Ярче всех горело творение Витьки, что не могло не радовать. Я уже привычно пошла через свою любимую антресоль в столовую. Ария, хоть и приглашала к себе, но о еде никто ничего не говорил. Вообще она позволяла питаться в своей комнате лишь избранным, так как остальные крошили на пол. Что же касаемо антресолей, то извините, как запомнила – так и хожу.
Подойдя к моему любимому повороту, я притормозила, услышав знакомое копошение. Только оно принадлежало совсем не завхозу, а кому-то более грузному. Волна от удара о пол дошла, казалось, и до меня. Я осторожно выглянула из-за угла, скрывая себя в стене. Не слишком удобно, но минутку так подождать могу.
С антресолей, озираясь, слез Мирослав, в черном плаще-балахоне, ставшим из-за пыли серым, и жутко чем-то недовольный. Барон огляделся по сторонам, потом зачем-то еще раз посмотрел на антресоли, будто ожидал, что оттуда что-то свалится. Но ничего не произошло, и он быстро удалился по коридору.
Еще пару минут я не двигалась, хотя со стеной сливаться уже перестала. Успокоилась же тогда, когда шаги медведя перестали быть слышны. Интуиция заподозрила, что там никакие не антресоли. Чернорабочих в замке хватало, ректор бы туда точно ни за какие коврижки не полез, «у него есть дела и поважнее Академии». Да и Ария, по сути, здесь важная птица. Она бы скорее Мирослава отправляла, чем сама лезла на пыльные полки. Но почему-то эта простая истина в голову мне пришла только сейчас.
– Кого ждем? – сзади послышался мужской голос, и тяжелая рука легла на плечо. Я подпрыгнула, подумав на Мирослава. Но за спиной стоял Богдан, с довольными искорками в синих глазах. Напугал и радуется, молодец.
– Что, не Ария, так думаешь ответить нечем?! – конспиративным шепотом припугнула я.
– Ну… э…
– Ты пока ещё без диплома и без опыта, так что ты у меня из лягушки не расколдуешься! – погрозила пальцем и еще раз глянула за поворот.
Убивать меня никто не спешил. А может, Богдана за этим подослали? Я внимательно оглядела его лицо. Новость, что ведьма может превратить чародея в лягушку, так что обратного заклинания не найти, всерьез озадачила юношу. Ну и пусть думает! Не буду же я уточнять, что животные к магии не способны, а кто-нибудь со стороны снимет заклинание за пять минут. Я здесь точно параноиком стану, если еще по симптомам не подхожу.
Напряженно я пошла в сторону столовой, Богдан семенил за мной, угадывая, почему я такая злая. Когда он выдал что-то про неудавшийся шпионаж за возлюбленным, я предупредила о возможности немагической мести. Например, если я ему на ногу шпилькой наступлю, он тоже не обрадуется.
XI
У Арии уже собрались почти все. Сегодня пришли Юра, Степа, Леша, Алиса и почему-то Наталья. Она училась на суккуба, и мы мало пересекались, по плану не положено, да и мне не очень хотелось. После нас в комнату влетел еще Витька, обрадовался, увидев меня, и сразу же доложил, что ничего у него с магией второй ступени, когда колдуешь из двух базовых, не получается. В итоге я посадила его «лепить», а не «делать салат», а сама забралась с ногами в любимое кресло. Обычно его занимала Ария, но с Юрой вдвоем они туда не вмещались. Поэтому кресло я прихватизировала. Хоть какая-то польза от влюбленных.
Богдан с интересом смотрел на извращения Витька, которого я, почти не глядя, поправляла через каждых две минуты. Ария сегодня почему-то не могла успокоиться и ходила из одного конца комнаты в другой, не объясняя причин. Юрка следил за ней. Степочка, подсовывал мне учебник и спрашивал что-то про перемещение, слежку и поисковые системы. Позорище! Я, конечно, не специалистка, но это-то вообще работает как дважды два. Что он там «зацепить» не может? Воображение?
Юра не выдержал, подошел к своей девушке и нежно скользнул рукой по ее талии. Смертельные номер: приручение завхоза! Это было бы смешно, если бы каждый раз, когда я видела их вместе, у меня внутри все так не обрывалось.
Иногда, я думала, что мне снится кошмар. Такая глупая череда совпадений: академия магии, Юра здесь, у него девушка, и я уже не говорю обо всем, что его не касается. Я пыталась отвлечься, но они попадались мне на глаза как только я выходила из башни: они целовались, шли под руку, ловили взгляд друг друга в коридоре. Это было невыносимо. Хотелось упасть на колени и кричать, пока голос не осипнет, плакать, пока больше не останется слез.
Кто был один, наверное, поймет, как горько на душе становится, когда видишь беззаботных влюбленных на улице. В голову сразу лезут мысли о приличиях, о том, что могли бы и поскромнее. А кто был безответно влюблен, знает, как больно видеть человека, с которым тебе хочется не расставаться ни на минуту, под руку с другой.
Я не могла ненавидеть Арию, как бы сильно этого не хотела. Я пришла в этот мир чужачкой. Мне здесь не принадлежит ничего, даже я сама. Я не имела права даже желать отбить Юру. Поэтому и не говорила, кто я, как бы сильно не хотелось. Лучше уж просто приятельницей, чем болтать с ним по привычке, обсуждая все на свете, заглядывая в его синие искрящиеся глаза, и слушать, как он говорит о ней. Проще сразу повеситься.
– Снежана, куку! – отвлек меня от размышлений Степочка. Отморозок, но хоть какая-то польза. Неизвестно до чего бы я дошла такими темпами.
– Я здесь, здесь, – кивнула я, мигом обращая свое внимание на самого неприятного типа в мире. Интересно, что у него на этот раз? Предметы не двигаются? Так еще бы, я к нему тоже ни на сантиметр на их месте не пододвинулась.
– Мы тут обсуждали, пока вы отсутствовали, – многозначительно повел глазами Степан. Что ни говори, а обращался он ко мне всегда на вы. Крайне приятное дополнение в сложившейся ситуации. – У кого как с личной жизнью?
– М-м-м, очень интересная тема, – протянула я, мысленно проклиная того, кому приспичило затеять этот разговор. Можно, конечно, проверить и проклясть лично, но приятного в этой процедуре мало. Чтобы не начали трястись руки и дергаться глаза, я тихонько попросила у сидящего рядом Богдана: – Налей, пожалуйста, вина.
– А как у вас? – с нажимом спросил очкарик и довольно улыбнулся, будто уже наметил свадьбу. Бр!
– Ты же не пьешь? – уточнил Богдан полушепотом, послушно наполняя бокал.
С ним и Витькой мы общались на равных, отбросив все титулы. В конце концов, ночи в столовой здорово сдружили нас. Они даже на переменах вылавливали меня и показывали замок, если я никого не консультировала.
– Я же не говорила, что сегодня, – ответила я, принимая вино.
Что сказать, подсунуть Арии спирт с лимонкой, разведенный водой никто не осмеливался. Но утро все равно намечалось отвратительным: недосып после пьянки это самое жуткое дело, хотя лично я не проверяла. Я вообще почти не пила, если не считать пары бокалов по праздникам.
– Так как у вас? – Степа повторил с нажимом, после того как я сделала пару глотков.
– Никак, – лаконичный, простой ответ, казалось, удивил всех, кроме Витьки и Арии. Первый еще в самом начале нашего знакомства, прямо на паре, наглым образом выведал все, а завхоза было трудно чем-то пробить.
– Что совсем никак? – в голосе у Богдана проскочило волнение.
– То есть абсолютно, – подтвердила я, допив и подставив бокал для новой порции. Пока настроение не исправилось, так что надо продолжать. Все, кто пробовал так лечить депрессию уверяли, что эффект есть.
– А был? – спросила Алиска, как-то странно меня разглядывая.
Она стояла у окна и зловеще становилась черной, когда сверкала молния. Не надо на меня так смотреть, все равно все причины я перекрасила и весьма успешно.
– Нет.
– А хоть ухаживали?
Над этим вопросом я серьезно задумалась, да и задал его Юрка. Вообще, в классе в третьем, когда я еще была миловидной девочкой с двумя косичками и постоянно отрастающей челкой, за мной носил портфель одноклассник. А классе в пятом постоянно задирался незнакомый дворовый мальчишка, хотя от него я в том же году получила валентинку. А потом остались Юра, Степа, несколько парней из Юркиной компании и пара одноклассников, которые на алгебре сидели рядом, а после контрольных таскали шоколадки.
– Можно и так сказать, – уклончиво ответила я. – А за тобой, небось, девчонки толпами бегали, пока Ария к рукам не прибрала?
Юрка опешил, нежно посмотрел на блондинку у себя на коленях и задумался так же как я до этого. Надо же, насколько мне не везет: надеялась поерничать и отвлечься, а сделала себе только хуже. Ну почему я сейчас одиноко сижу на диване?
– Не сказал бы, у меня вообще поклонниц не было особо.
– Как же не было?! – подорвалась Наталья, отвлекаясь от милой беседы с Лешкой. Хотя, по-моему, она на нем просто оттачивала свое домашнее задание. – А Снежа?!
Я вздрогнула. Вот так вот и говори на опасные темы. Юрка, может и не замечал меня, а Наталья такой простушкой не была. Моим движениям никто внимания не придал: кто-то не заметил, а кто-то списал на Наташкин голос, вопила она знатно.
– Училась с нами в параллели одна ваша тезка. Пренеприятнейшая особа, – проинформировал меня Степа. От него я ничего другого и не ожидала: меня не любит, зато обожает лезть в чужое дело.
– Ну, какая же это поклонница? – пожал плечами Юра, переходя в диалог с Наташей. – Мы с ней всегда были просто друзьями.
– Это тебе так казалось, а вот она, по-моему, на что-то надеялась.
– Надеяться ей никто запретить не мог, – недовольно сморщился Юра, будто говорил о том, что не может вывести осиное гнездо. – Но, мне кажется, она знала, что ничего не выйдет. Она очень хорошо разбирается в людях, да и свою внешность всегда адекватно оценивала. Да, с ней приятно поговорить, но как девушку я ее никогда не воспринимал.
В груди похолодело. Слова доносились как из дымки, не то от слов, не то от вина. Значит, он все-таки все прекрасно знал. Видел все и просто наблюдал, думая, что я его недостойна. Я залпом выпила третий бокал, вновь протянула его, чтоб налили. Ничего, у Арии там стратегический запас, для меня не пожалеет.
– Тебе не хватит? – Богдан наклонился ко мне, не спеша наливать следующую порцию.
– Мне уже давно по горло хватило, – шепотом ответила, надеясь, что он меня не расслышит. – Наливай еще.
– А тебе в женщинах важна только внешность? – Ария вскинула бровь. Видимо, реплика ей тоже была неприятна, хотя и не настолько, насколько мне.
– Тут не в этом дело, – вступился Степа за приятеля. И когда они успели подружиться? Я не знала. Я ничего о нем не знала. – Просто Снежа была не его социального уровня. Юра очень перспективный ведьмарь. Намного перспективнее, чем многие из нашего потока, включая, как ни прискорбно меня.
Надо же, первый раз я слышала, чтобы Степа дал себе характеристику ниже высшего балла. Наверное, я, правда, очень сильно напилась. Я хотела уйти, но он продолжил, и нервно дергающееся под ударами слов сердце припечатало меня к креслу. Было больно, но я хотела дослушать. Дослушать, чтобы не закрывать на правду глаза. Чтобы не повторить таких же ошибок…
– А она простая человеческая женщина, которая даже спичку с места не могла сдвинуть.
Зато преспокойно ломала под тобой парту и постоянно рвала портфель.
– Типичный средний специалист, какие толпами селятся в блочных пятиэтажках независимо от рода деятельности. Умеет делать свое дело на нормальном уровне, а в остальных не слишком разбирается, считая их не нужными. Да и к тому же не приспособленная к миру. На вещи надо смотреть более холодно, а она была такая наивная. Окажись она в волшебном мире, что бы она сделала? Наверняка начала бы прыгать от радости, разглядывать тут все, восхищаться красивым замком.
Я молчала и смотрела на бокал. Слезы накатывали, но я сдерживала их вместе с комком в горле. Надеюсь, за мной сейчас никто не наблюдает. Вино переливалось кристальными оттенками красного, сквозь него обыкновенный столик смотрелся как изделие из красного дерева. А может и я такая же? Обычная, пока не посмотришь через какую-нибудь стекляшку.
– И что в этом плохого? – не поняла Алиска.
– Да не в этом дело даже, Степа как всегда не умеет объяснять, – скривилась Наташка, напрочь забыв про свой эксперимент. А он, между прочим, уже подсел передо мной на пол и чокнулся со мной бокалом. Значит надо выпить.
– Степа её терпеть не мог, вот и выдумывает неизвестно что. С ней просто временами было тяжело, – продолжил за нее Юра. – Она заперлась где-то там в свое мирке, придумала себе сказку, и ее порой в реальный мир не вытащишь. Удивительно упрямая в своей боязливости. Она вообще к людям с опаской, близко не подпускала, а в меня вцепилась мертвой хваткой. У самой передо мной душа на распашку, и от меня требовала того же, а я так не могу, не умею просто. Мне часто говорили, что я ей нравлюсь, но она никогда не заводила эту тему. Я не знаю, как бы я отреагировал, признайся она. Я бы не смог жить по правилам ее мира.
– Ладно, я не парень, я все равно не понимаю, как можно дружить, если она тебя напрягала. Будем считать, что ты всю жизнь ждал Арию, – закончила разговор Алиска.
Лучше бы он сказал так сам и сразу. Перед глазами все плыло, слезы выступили. Вот она – правда. И ведь самое ужасное, что я такая, какая я есть, и очень трудно с собой что-то сделать. На мнение Степы мне было совершенно наплевать, все равно я знала, что я ведьма, а он мелкий суслик, который не понимает намеков и полуслов. А вот то, что сказал Юра… Высказать бы ему все, что думаю… Но сейчас я думаю, что он козел, но я все равно его люблю, а Степа вообще пресмыкающееся, причем даже в данный конкретный момент.
– Вы плачете? – заметила самая внимательная Алиса. Из нее правда выйдет хорошая фея, даже это от нее не укрылось.
– Не в то горло пошло, – кашлянула я, пытаясь прогнать противный комок внутри. – Я всегда считала, что у тезок есть какие-то схожие черты.
– Что вы! – немедленно фыркнул Степа, старательно похлопывая меня по спине. – Вас даже сравнивать нельзя: красивая, перспективная, умная, а главное уверенная в себе и рассудительная!
Я слегка покосилась на него. Желание высказать, что мы с ней одно лицо просто ужасало, но я оставила его при себе. Как быстро мы переворачиваем недостатки в достоинства. Нерешительность – рассудительность, уверенность в себе – упертость. Пожалуй, очень дельную мысль дал мне этот отморозок. Только боюсь я её доказывать: а вдруг не поймут, не примут. С Юрой я была такой, какой была, а оно вот как обернулось.
Я мимолетом глянула на Юрку, давя в сердце очередной приступ нежности. Да, я хочу, чтобы он меня целовал, шептал на лестничном пролете ласковые слова, пока никто не видит. Хочу окунуться в этот мир, где кто-то тебя ждет и каждую минуту скучает без тебя, мечтая подарить свою улыбку и увидеть твою в ответ. Все эти ужасные слова не просто не умертвили моего странного влечения, но еще и отравили его чем-то безысходным. Но Ария стоит как какой-то камень преткновения. Хочу ли я, чтобы они расстались?
От горьких мыслей меня оторвал бокал с красным вином, который протягивал мне Лешка.
– Не, мне что-то плохо, – попыталась я откреститься от очередной порции, понимая. Меня уже ведет, мне плохо и выпивка меня не спасет, от таких мыслей не скрыться. – Мне больше нельзя.
– Можно! – упрямо заявил маг. – Ты ведь не колешься, не нюхаешь, не куришь, по бабам не бегаешь…
– Особенно радует последний факт, – мрачно вздохнула я, принимая из его рук бокал. В конце концов, трезвая я бы давно закатилась в истерику. А мне теперь это по статусу не положено, надо держать себя в руках, профессор Белая.
Все засмеялись моей шутке, мы с Лешкой в это время чокнулись, и я снова осушила бокал до дна. Сегодня у меня не было полумер, или я просто не умела пить.
– Получилось! – радостный вопль Витьки заглушил голоса всех присутствующих, из пола торчал маленький росток.
– Это у меня теперь дерево из ковра расти будет?! – возмутилась Ария, но соскакивать и убивать всех не спешила. Это же надо из Юркины объятий вырываться, как же.
Витька, извиняясь, пожал плечами. Мол, сам от себя такого не ожидал.
– Черт с тобой, – вздохнула завхоз.
– Ну, теперь мне точно пора уходить! – я быстро скользнула к двери, пользуясь тем, что все отвлеклись.
– А что? – начал Юрка. К этой Снежане он испытывал более теплые чувства. Она ведь не просила списать историю и остаться с ней в родном городе.
– Голова болит, а завтра пары, – соврала я, – всем пока! – и быстро шмыгнула за дверь.
