Текст книги "Понарошку (СИ)"
Автор книги: Светлана Чистякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Он подошел к тумбе с левой стороны кровати и, открыв её, достал пузатую бутылку непрозрачного зеленого стекла и стакан. Щедро плеснув в него темно– янтарного напитка, он со стаканом в одной руке и бутылкой в другой, вернулся к сидевшей Кате, по горло укутанную в покрывало и протянул ей стакан.
– Выпей это. Давай, Кать. Залпом.
– Ч-что это? – Заикаясь, тихо спросила она.
– Это виски. Хороший. При стрессах очень помогает.
– Не буду. Я не пью крепкие напитки.
– Будешь! Еще как будешь. Это вместо лекарства. Нужно же тебе в себя прийти. Так что безо всяких разговоров.
Выпростав руку из-под спасительного покрывала, Катя все же взяла стакан, и, сделав маленький глоток, закашлялась.
– Ничего. – Гоша присел рядом, слегка постучал её по спине и сам сделал пару внушительных глотков прямо из горлышка. – Это с непривычки.
– Лучше не стоит и привыкать, – возразила Катя, но отхлебнула еще немножко. – Ой, голова побежала…
– Фигня. Завтра догонишь. Зато нервы в порядок приведешь. А то так и рехнуться недолго. Ты это… давай-ка спать ложись, Кать.
– Угу.
Они помолчали.
– Блин. – Нарушил тишину Гоша. – Скажи, прапрадедушку Елены Станиславовны, часом не Малютой Скуратовым звали?
– Нет. Еремеем Стрешневым. А второго – Игнатием Ростопчиным. И он был опричником, да.
– Тяжелое наследие значит. Так я и думал. Выходит у твоей семьи, давние порочные связи с опричиной.
– Почему это?
– Потому что у тебя не бабушка, а инквизитор в юбке какой-то. Это ж надо было такое придумать?!
– Да уж, – тяжело вздохнув, подтвердила Катя, – фантазия у неё богатая…
Они снова помолчали.
– Игорь…,– после непродолжительной паузы позвала Катя.
– Что?
– Ты дверь закрыл?
– На защелку.
– Игорь, а ты не мог бы отвернуться и не подсматривать? Мне это… переодеться нужно.
– Конечно, мог бы.
Дождавшись, когда Игорь отвернется, Катя метнулась к шкафу. Быстро нашла там любимую пижаму и, переодевшись, юркнула в постель.
– Все. Можешь поворачиваться.
Игорь повернулся. Одарив её одним из своих странных взглядов, которые неизменно приводили её в смятение.
– Кать, если ты меня боишься, то я могу в кресле заночевать…, или на полу.
– Ага. И завтра проснешься с насморком. Потому что по полу сквозняк. Или, с затекшей от неудобного положения шеей. Нетушки! Ложись. У тебя такая огромная кровать, что здесь еще пара человек поместится без особого ущерба. – Катя для убедительности похлопала по одеялу.
Гоша кивнул. По– прежнему, пристально глядя на неё, снял майку, расстегнул пуговицу на джинсах…
А она почему-то просто забыла закрыть глаза. Вот забыла – и всё тут. А когда вспомнила, не смогла себя заставить это сделать. Лишь когда он заложил большие пальцы за пояс джинсов, и плотная ткань поползла вниз, глаза захлопнулись сами собой.
– Не выключай ночник, пожалуйста, – пробормотала Катя, плотно зажмурившись и поворачиваясь на правый бок.
– Как скажешь, – раздевшись до нижнего белья, Гоша лёг в постель и накрылся лёгким покрывалом.
На правой половине кровати было тихо.
Супруга, лежавшая на расстоянии вытянутой руки, не подавала никаких признаков того, что всё ещё бодрствует. Пробурчав на всякий случай «Спокойной ночи», он повернулся на бок, в противоположную от Катерины сторону и с твёрдым намерением уснуть, закрыл глаза. После паузы в ответ раздалось такое же тихое и нейтральное – «спокойной ночи».
* * *
Полчаса, проведённые в бесплодных попытках попасть в объятия к Морфею, ясно дали Игорю понять, что поспать этой ночью ему не суждено. Ну, какой, спрашивается, может быть сон, после такого зрелища в гостиной?! Какой нормальный мужик смог бы заснуть рядом с умопомрачительной женщиной, лежащей на кровати в каком-то метре от него?! Разве что святой. А святым, Гоша перестал быть в четырнадцать, когда лишился девственности с разбитной дамочкой, на десять лет старше его.
Что может быть хуже, чем лежать в постели с женщиной и, не сметь к ней, даже прикоснуться?! Потому что обещал ей. Не прикасаться…
И еще, ему было обидно, да! Столько женщин с радостью ложились под него. Сколько сами предлагали себя, изнывая от желания попробовать – как это быть с ним. И Гоша мог с твердой уверенностью сказать – быть с ним хорошо! Потому что он дарил своим дамам классный секс. Потому что умел и любил им заниматься, думая, прежде всего не о собственном удовольствии, а своей партнерши. Какой бы случайной она не была. Потому что в тот момент, когда их тела соединялись, женщина становилась для него центром вселенной, пусть и на очень короткие мгновения. Он превращался в сгусток сексуальной энергии, сам плавясь в горниле страсти, но и испепеляя их, заставляя в голос кричать и плакать от восторга. Но, едва все заканчивалось к обоюдному удовольствию, он снова становился самим собой – за тридцать лет так ни разу и не испытав чувства даже отдаленно похожего на любовь.
Поэтому, расставания с дамами всегда превращались для Игоря в пытку. Поняв, что он больше не желает общения, они начинали преследовать его, закатывать сцены, которые он терпеть не мог, обещая покончить с собой и он, когда у него заканчивались все аргументы и уговоры, банально посылал их куда подальше и отправлялся на поиски другой.
Он был охотником, по сути. Поймав очередную красотку и наигравшись, он всеми способами старался избавиться от надоевшей подружки. Однажды, ему это стало неинтересно. Это же скука смертная, когда добыча сама идет к тебе и уже готова раздвинуть ноги, стоит лишь только заинтересованно взглянуть в её сторону.
С Катей же с самого начала все было по – другому.
Они уже неделю жили в одной квартире, но ни разу, ни словом, ни жестом, девушка не дала ему понять, что хоть немного заинтересована в нем. Она избегала его прикосновений, а первое время, вообще шарахалась как от чумного. Она не просто не хотела его. Она его боялась. И, черт! Как же это было обидно!
Сейчас, лёжа на боку и облокотившись на руку, смирившись с продолжающейся бессонницей, Игорь внимательно разглядывал лежащую рядом девушку.
Катя тихонько спала – стресс, и хорошая доза виски сделали свое дело.
В его жизни были женщины, гораздо красивей Кати, но ни одна из них так не завораживала его. Было в ней что-то необычное, какое-то особое очарование. Может быть, дело было в том, что он знал – кем она была. А может – в едва уловимой улыбке, притаившейся в уголках губ, или в изящной линии скулы, или в длинных пушистых ресницах, в завитке волос возле ушка, в узких ладонях, по-детски подложенных под щёку, в роскошной косе, которая сейчас расплелась наполовину и волосы со слегка завивающимися кончиками, мягким шелком струились по одеялу…
Во сне Катя казалась такой трогательной и беззащитной, что в душе Гоши, весьма далекой от романтики, странным и непонятным образом возникло желание защищать и оберегать. Хотелось дарить ей радость, ограждать от обид, быть сильным ради неё, чтобы она могла быть слабой рядом с ним…
И еще желание доказать, что он вовсе не такой, каким его считают все, включая собственных родителей. Что он тоже способен на… сильные чувства. Такие, как любовь, например… Любовь?… Господи! Куда его несет? Всё. Похоже, пора вызывать санитаров и – с ветерком в психушку. А куда еще? Раз уж такие мысли в голове бродят.
Это просто желание. Нестерпимое желание обладать этой необыкновенной девушкой. Вот!
Когда часы показали четыре утра, Игорь прекратил неравную борьбу с бессонницей и решил потихоньку пробраться в кухню. Уж лучше сидеть там, чем крутиться на кровати, рискуя либо свалиться с неё, либо наткнуться на сладко спящую Катю, а потом… А потом лечиться. И ничего больше.
А если не поможет, лечиться дальше.
А ещё лучше, восстановить прежние связи и провести хороший вечерок в компании с роскошной красавицей.
И жизнь снова станет прекрасной и беззаботной.
На цыпочках прокравшись в столовую, Гоша включил свет. В следующее мгновение, он услышал насмешливый, лишенный даже подобия вчерашней доброжелательности голос, до полусмерти его перепугавший:
– Ну, что, Игорек, не спится? По душам поговорить не хочешь?…
Глава 13
Елена Станиславовна, облаченная в бордовый велюровый халат, восседала на высоком табурете у барной стойки, небрежно крутя в руке пачку «Парламента» с таким надменным видом, что Игорь, на мгновение почувствовал себя маленьким Каем, стоящим у трона Снежной Королевы.
– Мерзкая привычка, – зачем-то пояснила Репнина наличие сигаретной пачки, – полжизни пыталась от неё избавиться – безрезультатно. И ведь знаю, что вредно, но это сильнее меня. Ну, так что, Игорь, – резко меняя тему и переходя к главному, – поговорим начистоту? – Повторила она свой вопрос.
– Отчего же не поговорить, Елена Станиславовна, коли есть о чем, – оправившись от неожиданности, Гоша поспешил занять место за столом, чтобы не стоять столбом посреди комнаты в одних боксерах. – Так, что вы хотите услышать? – Спросил он, мысленно ругая себя за то, что не удосужился накинуть хотя бы халат, чтобы скрыть от посторонних глаз одну весьма настырную часть своего тела, с головой выдающую его состояние.
– Вот уже неделю как, меня мучает вопрос. И я желаю, чтобы вы, Игорь, предельно честно ответили на него.
– Какой? – Насторожился Гоша.
– Во что Вы играете, господин Наумов? Зачем Вам понадобился фиктивный брак с моей внучкой?
– А с чего Вы взяли, Елена Станиславовна, что я во что-то играю? – довольно натурально возмутился Гоша. – Наш брак – абсолютно настоящий. Мы стали мужем и женой, потому что любим друг друга.
– В самом деле? Именно поэтому, вместо того, чтобы заниматься этой самой любовью, вы предпочли явиться сюда в весьма…эээ… взвинченном состоянии?!
Гоша и не подозревал, что умеет так краснеть. Казалось, что у него загорелись не только лицо и уши, но вообще всё тело!
«Чертова старуха!» – мысленно выругался он, а вслух сказал:
– Я не намерен обсуждать эту сторону своей жизни с кем бы то ни было. Могу сказать одно – наличие посторонних людей в моей квартире, создает некоторый дискомфорт и отбивает желание заниматься подобными вещами. Тем более, если этот человек – бабушка супруги и разделяет нас лишь тонкая стеклянная стена.
– Дааа?! – Деланно изумилась Репнина, заставляя Гошу покраснеть еще сильнее, хотя больше вроде бы уже и некуда, – а по Вам и не скажешь. Знаете, молодой человек, не всем в жизни так повезло. Чтобы в тридцать лет иметь отдельную квартиру в элитном доме. Очень многие молодые семьи, годами живут вместе с родителями в квартирах с картонными стенками. Однако это им ничуть не мешает любить друг друга и даже, представьте себе! – заводить детей. Так что, это не оправдание. С вашей – то репутацией и способностью укладывать в койку всех дам без разбору, которые сидят, стоят или даже идут неподалеку от вас.
– А вы, Елена Станиславовна, верите всему, что пишут в газетах? А по Вам и не скажешь! – В тон Репниной, ответил Игорь, вскипая от гнева. – По – Вашему, я беспринципный, развращенный тип, не способный и ночь прожить без секса? Ну да! Я ведь не господин Колчак, правда?! Куда уж мне – мужлану с плебейской кровью до утонченного воспитания и манер! Мне ж ведь ничего не стоит, наплевав на уважение к Вашим сединам, трахаться ночь напролет, лишь бы удовлетворить собственные потребности! – Проорал он, грохнув кулаком по столу и вскакивая на ноги, забыв о том, что почти раздет.
– Сядьте!! – Тихий, но хлесткий как удар хлыста, возглас, заставил его вновь опуститься на стул. – Не нужно кричать. Вы разбудите Катю. Будем считать ваше полное экспрессии выступление, за признание того, что Вы лжете и Ваш брак с моей внучкой – фикция. И, к вопросу о слухах – я привыкла верить собственным глазам, молодой человек, а не газетным уткам. Пока, то, что я вижу, меня вполне устраивает, хоть я и не позволяла вам хамить в моем присутствии.
Игорь удивленно воззрился на неё.
– …У Вас выпить есть? – Вдруг спросила Елена Станиславовна.
Гоша от такого заявления поначалу опешил, но быстро пришел в себя:
– Смотря, что предпочитает Ваше сиятельство.
– Моё сиятельство предпочитает хорошую водку, если таковая имеется. Если же нет – тогда коньяк.
– Отчего же, мадам, найдем и водку, – Гоша встал и двинулся в сторону холодильника.
– Может, вы все-таки оденетесь? – Поинтересовалась Репнина, – Ваша спортивная фигура, без сомнения радует глаз, но, тем не менее…, и ещё…, пока вы не ушли, хотелось бы получить пепельницу.
Игорь молча, взял с подоконника хрустальную пепельницу с лежащей в ней зажигалкой, поставил её перед Еленой Станиславовной и, демонстративно включив кондиционер, направился в прихожую.
«Язва», – прошептал он себе под нос.
Он нашел в шкафу брюки от спортивного костюма и надел их. Хотел было еще куртку надеть, но передумал: «Да хер с ней, пусть смотрит, – мстительно подумал он, – если не нравится это её проблемы» и вернулся в столовую.
Порезав нехитрую закуску и достав из морозилки запотевшую бутылку натуральной кристалловской водки, Гоша поинтересовался:
– Где пить предпочитаете? У стойки, или, может, к столу пройдете?
– Мне и здесь хорошо, – был ответ.
Гоша кивнул, поставил на поднос тарелку с закуской, корзинку с черным хлебом, бутылку, две маленькие стопочки и перенес все на стойку.
Все это время Репнина молча курила, наблюдая за ним.
Еще на вокзале, Наумов произвел на неё довольно приятное впечатление, а своему умению читать по лицам, распознавая людей с первого взгляда, княгиня доверяла. И чем дольше Елена с ним общалась, тем больше убеждалась – она в нем не ошиблась. Весьма неглуп, воспитан, хорош собой – даже сейчас, обряженный лишь в адидасовские шаровары, он умудрялся выглядеть эффектно… В меру дерзок, но это даже неплохо – говорит о неслабом темпераменте, который он сдерживает, благодаря прекрасной силе воли. Другой бы, уже давно послал её, а этот ничего, только ходуном ходящие желваки, да румянец на скулах, выдают его. Порядочен, несомненно. Ведь ему ничего не стоило, наплевав на близость бабушки, предъявить Катерине свои супружеские права. Один на один. В собственной спальне. Да еще после столь эффектного представления в гостиной – Репнина видела, каким пламенем полыхнули его глаза. Разложил бы за милую душу, Катька бы даже пикнуть не посмела – потому что как ни крути, а закону, она его жена… Ан нет. Предпочел успокоить, (Елена слышала, как Игорь ласково уговаривал и утешал Катю), а потом долго маяться бессонницей…
– …Прошу, – вывел её из задумчивости голос Игоря. – За что выпьем, Елена Станиславовна? – Он протягивал ей налитую стопку.
– За Катю, – княгиня взяла протянутую стопочку.
– За Катю, – согласился Наумов, и, слегка коснувшись её посудинки, первым опрокинул в себя огненную жидкость.
Елена Станиславовна последовала его примеру.
Если бы еще вчера, кто-нибудь сказал Гоше, что он ночью будет сидеть на собственной кухне и пить водку с Катиной бабушкой, он бы просто покрутил пальцем у виска.
– …Можно вопрос? – Спросил Игорь, прожевав маслину.
– Извольте.
– Почему вы, заранее предполагая, что наш брак ненастоящий, позволили Кате пройти через такое унижение, заставив её раздеться? По – вашему, это очень благородно?
– А вы считаете благородней обманывать отца и меня, устраивая весь этот фарс? Она получила то, что заслужила!
– Она этого НЕ заслужила в любом случае! Катя вообще ни в чем не виновата. Это была моя идея…
– …Которую, она не только поддержала, но и продолжала подыгрывать вам! Весьма похвально, Игорь, что вы её защищаете, но это ни в коей мере не умаляет её вины. Она – княжна! И должна всегда помнить об этом.
– Да черт бы побрал вас и вашу спесь дворянскую! – Прошипел Гоша. – Вы что, не понимаете, каково ей было?! А если бы я воспользовался ситуацией? Я ведь тот еще кобель, если судить по газетным пасквилям! У меня же ведь нет ни чести, ни совести! Я ведь не Колчак!
– Ну, ведь не воспользовались же. – Спокойно возразила Репнина. – Вы лучше наливайте, Игорь, к чему так нервничать. И зачем вы к месту и не к месту постоянно вспоминаете Матвея? К вашему сведению, это я помогла Катерине уехать, потому что была против их помолвки.
– Я в курсе, – буркнул Гоша, отвинчивая крышечку и разливая водку, – Катя говорила. А, кстати – почему? Он ведь как раз дворянин. Внук легендарного адмирала и все такое.
– Правнук, – поправила его Елена Станиславовна. – Не все то золото, что блестит, что б вы знали. Даже вас, я считаю более достойным претендентом на руку княжны Репниной, чем этого манерного хлыща. Считайте это комплиментом.
Гоша поперхнулся водкой и закашлялся.
– Вы знаете, Елена Станиславовна, – сказал он, прокашлявшись и вытерев слезы, – почему – то даже комплимент из ваших уст звучит как оскорбление.
Репнина усмехнулась и опрокинула в себя водку.
– …Что Вы теперь намерены делать, – спросил Игорь после короткой паузы.
– Забрать Катерину, потребовать немедленного развода и прекратить, наконец, весь этот цирк. – Безапелляционно заявила Репнина, закуривая очередную сигарету.
– Я – против! – Решительно сказал Игорь и выпил еще водки.
– Прошу прощения? – Елена Станиславовна удивленно изогнула бровь. – Против? Почему? Потому что боитесь очередного скандала или есть другая причина? Извольте объясниться.
– Я ничего не боюсь. Просто, Катя мне нравится, мне с ней комфортно, и я не хочу разводиться.
– Вот как? Значит, вы считаете, что одного «нравится» вполне достаточно? Или под словом «комфорт» вы подразумеваете, что моя внучка будет сидеть дома, и ждать пока вы нагуляетесь? Нет уж, молодой человек, я знаю не понаслышке, к чему приводят подобные браки. Мне вполне хватило истории моей невестки. Она тоже вышла замуж за моего сына лишь потому, что он ей нравился, и ей было с ним комфортно. Я не для этого воспитывала Катю, чтобы все это повторилось. Я хочу, чтобы хотя бы её брак основывался на взаимной любви.
– Катя говорила, что её мама умерла. Мне жаль.
– Не стоит. Мария взорвалась в автомобиле вместе со своим любовником – питерским авторитетом в день, когда решила сбежать с ним, бросив семилетнюю дочь. Потому что влюбилась как кошка. А муж ей всего лишь нравился. Так что, это мы уже проходили. И я не желаю повторения.
– Простите. Я не знал.
– Ничего. Катя тоже не знает. Ей сказали, что мама умерла от сердечного приступа.
– …Елена Станиславовна, – помолчав, сказал Гоша, – я понимаю, это дерзость с моей стороны, но я хочу попросить вас дать мне время.
– Время на что?
– Подумать. Разобраться в себе. Я не знаю – почему, но я не хочу терять Катю! Вы просили меня быть с вами предельно честным. Так вот я откровенен настолько, что даже с матерью своей об этом еще не говорил. Потому что сам понял это только сегодня. Я не буду сейчас говорить о любви, ибо это будет ложь, но мне очень нравится ваша внучка! И я хотел бы, чтобы именно она стала моей женой. Настоящей женой. Понимаете меня? Я, конечно, не голубых кровей и все такое, но я постараюсь, очень постараюсь, чтобы вы или ваш сын не пожалели о том, что выдали за меня Катю.
– А вы не находите, что надо бы и её спросить? Что сама Катя думает относительно ваших далеко идущих планов? Как она вообще к вам относится? Что испытывает, помимо уважения как к своему начальнику? Как вы считаете?
– Она меня боится, – честно сказал Гоша, хмуро уставившись в полированную барную стойку, – не знаю – почему.
«Дурачок! – Про себя улыбнулась Репнина, рассматривая черноволосый вихор на Гошиной макушке. – И почему, когда дело касается чувств, все мужики без исключения настолько слепы! Да она ведь любит тебя, глупый! Поэтому и боится. Боится, что ты оттолкнешь её, уйдешь, как только она станет не нужна. Вот и прячет свою любовь за отчуждением».
…За разговорами, они допили бутылку, и даже Гоша слегка захмелел, зато у Репниной, хмеля не было ни в одном глазу.
– Водка кончилась, – сообщил он, разливая остатки. – Может коньяк?
– Нет, спасибо. По последней, и чаю.
Они выпили и пока Игорь возился с заваркой, Елена Станиславовна спросила:
– Коль уж у нас с вами выдалась такая ночь откровений, может быть, расскажете, ради чего вы затеяли весь этот фарс с фиктивным браком?
– Да рассказывать то особо и нечего. После одной моей выходки, я пообещал матери, что женюсь. А потом благополучно забыл об этом. Зато она не забыла. И в один не очень прекрасный день, объявила о том, что намерена меня женить. На девушке из нашего круга, но она…как бы это сказать, ну не очень хорошего поведения. А если быть точным – гламурная шлюха. Зато папа депутат и богат как Крез. Естественно я отказался. Хотя мама считала, что я другой и не достоин. Тогда она выдвинула мне ультиматум. Мол, либо женись, либо катись на все четыре стороны. Ну вот, я и женился. На Кате.
– Почему именно на ней? Что – первая на глаза попалась?
– Не совсем. Друг подсказал. Мне она всегда нравилась, как ответственная и очень исполнительная секретарша. Я ведь даже понятия не имел о её благородном происхождении.
– И откуда же вы это узнали? Катерина поделилась?
– Нет, что Вы! Катя вообще молчала как партизан. Это мой отец. Он увлекается историей, генеалогией… Катина фамилия его заинтересовала. Вот он и докопался до истины. Ни Катя, ни я даже не думали о том, что все так получится. Ну, что все так быстро откроется. Но когда мы с ней выходили из загса, нас случайно увидела одна особа. Стерва, каких мало! Не знаю, где я ей дорогу перешел, но портить мне жизнь, стало для неё любимым развлечением. Мы вообще не собирались жить вместе. Но после того, как Лера, приперлась с утра пораньше к моим родителям, нам пришлось. Но, мы только делали вид. Честно. Я отдал ей свою комнату, а сам на диване спал.
– И вы ни разу даже не попытались соблазнить её?
– Нет
– Ой, ли?
– Я обещал ей. Обещал, что не стану ограничивать её свободу или делать что-то против её воли. Я и так слишком многим ей обязан. И не мог обмануть её доверия. Поэтому – нет. Даже не пытался.
– Полагаю, ваши родители были в курсе происходящего?
– Да. Мать поняла, в чем дело, в первый же свой визит к нам.
– И они, тем не менее, поддержали вас. Почему?
– Честно? Не знаю. Видимо, они просто устали от скандалов и всяких дурацких слухов обо мне. В последний раз, отец слег в больницу. С инфарктом. Видимо, они решили, что будет лучше, если никто не узнает, что мой брак – очередная глупая выходка. Уж лучше пережить развод, чем в очередной раз попасть на язык газетчикам. Так что они ни в чем не виноваты. Это все из-за меня.
– Это верно. Крови вы своим родителям попортили достаточно, судя по всему. А они достойные люди и не заслуживают подобного. Будь я на их месте, давно бы вышвырнула вас вон.
– Да. Вот такая я сволочь.
– Что ж, если вы это признаете, уже хорошо. Значит, еще не все потеряно. А если они узнают, что вы решили пересмотреть свое отношение к женитьбе? Для них это тоже мезальянс. Катя – девушка не вашего круга. К тому же мы не располагаем особыми капиталами.
– Думаю, они будут рады. Понимаете, для них не важен статус. У меня есть старший брат. Так вот, Олег женился на обычной девушке. Без всяких там капиталов и титулов. Просто потому что влюбился. И родители слова против не сказали. Наоборот. Мама в Саньке души не чает. И если я тоже найду свое счастье с вашей внучкой, она будет в восторге.
– У вас есть старший брат?
– Угу. Он на полчаса старше меня, – Гоша улыбнулся. Мы близнецы, но Олег всегда дразнил меня в детстве и говорил, что он старший.
– Полчаса – это да. Серьезная разница, – покивала Репнина, пряча улыбку, – конфликт поколений налицо можно сказать, и не удержавшись, все – таки рассмеялась.
Надо сказать, улыбка очень шла ей, разглаживая суровую морщинку между бровями, убирая с лица надменное выражение и делая на несколько лет моложе…
* * *
Старая княгиня надолго замолчала. Лишь маленькими глоточками пила чай, о чем – то размышляя.
«Ну, Елена Станиславовна, что делать думаешь? – Мысленно спросила себя Репнина. – Можно, конечно, забрать Катерину, увести домой и дело с концом, наплевав на протест Наумова – не таких обламывали, так что это не проблема. Да Катьку жалко – любит она его, дуреха такая. Так ведь и есть за что. Только глянь – какие внешние данные. Обхваты, высота, тонус. Настоящая альфа-особь! Харизма так и прет, хоть самой в укрытие, что уж о молодых девчонках говорить. Хорош, шельмец, черт бы его побрал! Куда там до него Матюше Колчаку или тому же Виталику Романову.
В нашем тихом дворянском болоте, давненько такие не рождались. Все больше метр с кепкой, субтильные болезненные мальчики. А этот? Кровь с молоком! Ум, стать, красота – все при нем. Вот девки и тянутся к нему. Потому что харизмы до лешего и сексуального магнетизма. А то, что ветреный, так это всего лишь молодость, которая, как известно, проходит. Да бабы сами виноваты, что так избаловали его. Могу поспорить на что угодно, что на свое „хочу“, он еще ни разу не услышал „нет“. И покажите мне такого мужика, который бы отказался, если ему преподносят все на блюдце, да еще и умоляют – возьми, мол.
К тому же, он готов измениться. А иначе, зачем он вообще ввязался в эту затею с браком? Он не мальчик семнадцатилетний, прекрасно прожил бы и без родительской опеки. Мог бы просто, отказаться от женитьбы и уйти в свободное плаванье. Год – два, встал бы на ноги и продолжал жить, так, как ему хочется. Но, похоже, он этот вариант даже не рассматривал. Женился и все. Значит, на подсознательном уровне, он готов к таким переменам в своей жизни. Тридцать лет, это для любого человека – веха. Своеобразный перекресток на жизненном пути. Как в русской сказке – налево пойдешь – себя потеряешь… Вот он сейчас и стоит на этом перекрестке. Оступится, свернет не туда и, профукает жизнь в чужих постелях.
А у парня большой потенциал! Упусти такого – пожалеешь. Катюша влюблена в него. А он? А что – он?
Он еще сам не разобрался, что ему на самом деле нужно. Мог ведь и соврать, что влюбился, я бы все равно не поверила, но ведь и он не стал лгать. Поэтому, давай-ка мы с тобой, Елена, сыграем ва-банк. Выиграем – сорвем большой куш. Ведь если Катька под руку с таким мужем в Собрание войдет – все ж от зависти полопаются! Так что, рискнем, пожалуй. А если не выгорит, что ж – будет Катерине урок на будущее, как замуж втихушку бегать…»
Гоша уже успел пожалеть, что озвучил свое, так спонтанно пришедшее на ум решение. Попробовать пожить в браке. Откуда оно появилось у него в мозгах и главное – зачем все это нужно, ему еще предстояло обдумать. Но, он почему – то был твердо уверен – это правильно! Только так и должно быть! Мечты о вожделенной свободе от брачных уз, плавно отошли куда-то в сторону. Сейчас он хотел только одного – быть женатым. По – настоящему. На Кате Репниной.
Елена Станиславовна тряхнула головой, соглашаясь со своим внутренним «Я», допила остатки чая и сказала, мгновенно навострившему уши Наумову:
– Надо признать, Игорь, ваша откровенность достойна уважения. Если бы вы стали юлить и оправдываться, наш разговор был бы закончен, едва начавшись. Я дам вам шанс. Разобраться в себе, в вашем отношении к браку вообще и к Кате в частности. Более того, я возьму на себя смелость убедить сына, что ваш брак настоящий. Думаю, у меня получится. У вас будет достаточно времени. Я приеду в сентябре. Если к той поре, вы поймете, что свобода и разгульная жизнь вас прельщают больше, нежели семья – вы безо всяких разговоров даете свое согласие на развод. И Катерина уедет домой. Если я узнаю, что вы словом ли, делом ли обидели её – я вас уничтожу. Ну, а если вы все же решите, что моя внучка и есть ваша судьба – что ж так тому и быть. В конце сентября состоится Дворянское Собрание. И мой сын представит вас Великому Князю как законного супруга княжны Екатерины Репниной. Надеюсь, вы все поняли.
– Да, понял. Спасибо вам.
– Ну, тогда, надо поспать хоть немного. Мне…, если учесть, что уже семь утра, ложится бесполезно. А вот вам необходимо отдохнуть.
– Да вы правы. Наверное, мне все же лучше пойти спать. – Игорь легко спрыгнул с табурета и уже направился на выход, но был остановлен тихим голосом:
– Надеюсь, Игорь, не стоит вам напоминать, что все сказанное здесь должно остаться между нами.
– Разумеется.
– Тогда, приятных сновидений.
– Спасибо. А как же вы?
– А что – я? Я пока займусь завтраком.
