Текст книги "Понарошку (СИ)"
Автор книги: Светлана Чистякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
И несчастной.
И безумно усталой.
Радости от своего триумфального появления она не испытывала.
От своего нового облика тоже.
… Визажист, стилист и модельер, приглашенные свекровью, проявили себя настоящими гестаповцами. Едва она переступила порог дома Наумовых, как они тут же окружили её, и с тех пор девушка пребывала в каком-то странном состоянии, с покорностью запрограммированного робота реагируя на бесчисленные примерки, дискуссии по поводу её внешности и наставления Наумовой относительно того, как надлежит держать себя в обществе.
Когда, после всех экзекуций, которым, казалось, не будет конца, Катя робко заглянула в зеркало, то испытала настоящий шок. Это была не она. Не Екатерина Репнина.
Она не знала эту особу, испуганно смотревшую из зеркала, не знала, как должна вести себя эта девушка, что говорить, даже, несмотря на то, что не один раз посещала Дворянские Собрания…
…Сейчас, стоя рядом с Игорем в окружении толпы приглашенных гостей, ей больше всего на свете хотелось одного: сбежать далеко-далеко и больше никогда не знать и не видеть супруга.
О его реакции на обновленную себя, Катя почему-то даже не думала.
Зато Светлана Олеговна была очень довольна. Она стояла рядом с сыном и невесткой, сияя уверенной улыбкой и наслаждаясь сотворенным отчасти своими руками чудом.
Игорь, очнулся, когда его в бок довольно ощутимо толкнул брат:
– Что ты застыл, как изваяние? Скажи уже что-нибудь…
– Уважаемые дамы и господа. – Заговорил, наконец, Гоша. – Сегодня я собрал всех вас для того, чтобы поделиться с вами своей радостью, счастливым событием, произошедшим в моей жизни совсем недавно. Две недели назад я женился на потрясающей девушке, которая украла мое сердце и подарила мне свою любовь. Позвольте представить – Екатерина Репнина, моя законная супруга!..
Он привлек Катю к себе, нежно обняв, и запечатлел на её губах легкий как крыло бабочки поцелуй.
Вокруг гремели аплодисменты, на неё были устремлены десятки любопытных глаз, а ей хотелось одного – исчезнуть, раствориться в воздухе, не оставив даже воспоминания о себе.
«Боже мой, что он несет?! Какая любовь? Какое украденное сердце? Зачем он ведёт себя так, будто я для него что-то значу? – Невесело думала Катя, сохраняя на лице маску счастливейшей из женщин и приклеенную намертво улыбку. – Ах да! Он же просто играет на публику… делает то, что должен… А я должна подыграть ему. Должна. Но не могу… больше не могу…»
Катя слегка отстранилась и сделала шаг назад, но вдруг наткнулась на кого-то. Чья-то рука сжала её запястье, а потом ледяной голос Светланы Наумовой за её спиной, едва слышно произнёс:
– Ты не поступишь с ним так. Не бросишь и не сбежишь. Ты его жена и твое место рядом с мужем. Если ты его любишь…
Видит Бог – как же она не хотела этого фарса! Не хотела стоять рядом с ним, не желала терпеть его поцелуи. Не хотела быть принцессой на этом балу! Потому что бал – фальшивка. А она – принцесса на бобах! Потому что нет, ни его любви, ни нежности, ни даже привязанности, одна ложь и отчаянная необходимость.
«…Если ты любишь его…»
«Да, Светлана Олеговна. Я люблю его…»
И значит, я поступлю так, как должна.
Гоша понял это, увидел в её глазах… И впервые ощутил скрутившуюся в тугую пружину боль в груди, с той стороны, где было сердце, до этого никогда его не беспокоившее.
– Катенька, успокойся, это всего лишь свадебный банкет, а не эшафот, да и я не палач, а всего лишь муж, да и ещё и фиктивный, – тихо, так, чтобы слышала только она, безуспешно стараясь подавить гнев и горечь, произнес Игорь, не переставая улыбаться. – Улыбнись же, на тебя все смотрят.
И она улыбалась, ощущая руку Игоря на своей талии.
Улыбалась, встретившись взглядом с потрясенным Андреем, смотревшим на неё во все глаза.
Улыбалась под завистливыми взглядами гостей.
Улыбалась, когда поймала вдруг полный ненависти и горечи взгляд какой-то красивой блондинки.
Она так старательно улыбалась окружающим, что даже не чувствовала боль, раздирающую сердце.
В довершение ко всему Игорь подхватил её на руки под одобрительные возгласы пристально взирающих на эту сцену гостей и фотографов, которые тут же поспешили запечатлеть эту романтическую сцену.
* * *
… Их хватило ровно на три часа. Все это время, спрятав подальше обиду, Гоша ни на минуту не оставлял супругу одну. Они счастливо улыбались, принимали поздравления, танцевали свой первый танец, целовались, если им кричали «горько», и никто не догадывался, что на самом деле творилось в их душах.
Катерина приложила столько усилий к тому, чтобы выглядеть счастливой, что у неё разболелась голова. Устремленные на неё со всех сторон любопытные взгляды, галдящие гости, среди которых кроме Наумовых знакомыми были только лица Герасимова и Дашки, превратили её пребывание на этом празднике жизни в пытку. Да еще и Игорь… Она поняла по его взгляду, что он обо всем догадался и теперь с трудом сдерживает гнев… и обиду.
Но, почему?!
Она ведь старалась сделать, как лучше.
Не афишировать свои чувства.
Не покушаться на его личную жизнь и личное пространство больше, чем того требуют обстоятельства.
А что в итоге? Такое впечатление, что Игорь решил, что неприятен ей.
И все равно, он как мог, старался поддержать её, ни на шаг, не отпуская её от себя, иногда ободряюще сжимая в своей руке её ладонь и за это, она была ему благодарна.
Лишь один раз, он отпустил её, когда к ним подошла Светлана Олеговна, сказав, что им с Катей нужно отойти в дамскую комнату попудрить носик.
Завернув за ближайшую мраморную колонну, Наумова хмуро осмотрела Катерину и сунула ей в руки бокал с шампанским.
– Катя, на вас лица нет. Выпейте-ка и попытайтесь прийти в себя.
Катя, слишком уставшая, чтобы спорить, покорно выполнила приказ свекрови. Почувствовав, как по телу разливается приятное тепло, девушка пожалела, что в бокале было так мало волшебного напитка.
– Светлана Олеговна, я…
– Катя, перестаньте изображать из себя жертву, – холодно отчеканила Наумова. – Все в ваших руках. Этот бал принадлежит Вам. И Вы на нем королева. А настоящим он будет или нет – решать вам.
Сказав всё это тоном, способным заморозить ад, Светлана, тепло улыбнувшись какой-то немолодой уже паре, поспешила к ним.
А Катерина осталась в одиночестве удивляться актерским способностям свекрови. Её потрясающей выдержке, её утонченности и изысканности. Да у Кати годы уйдут на то, чтобы хоть немного приблизиться к её уровню…
…– Может, сбежим? – Раздался у неё над ухом знакомый баритон.
Катя вздрогнула и обернулась. Позади неё, склонив к ней голову, стоял Гоша. В голубых глазах плясали веселые бесенята.
– Прошу прощения? – Девушка непонимающе уставилась на него.
– Я спрашиваю – удрать отсюда не хочешь? Лично мне надоел этот балаган до зубовного скрежета.
– Ты даже себе не представляешь – как! – С энтузиазмом откликнулась Катя. – Игорь, правда, увези меня отсюда! Куда угодно! Пожалуйста.
– Так и знал, что не откажешься. – Тепло улыбнулся Гоша. – Стой здесь и никуда не уходи. Я только за верхней одеждой сбегаю. А то простынешь.
Через несколько минут они уже стояли на улице, на ступеньках перед рестораном. Катерина, кутаясь в короткую шубку из щипаной норки цвета айвори, с чрезвычайно озабоченным видом разглядывала шлейф своего платья. Вместо туфель, на её ногах теперь были одеты изящные замшевые сапожки на высокой шпильке.
– Ну что, Кать, поехали гулять? – вывел её из задумчивого созерцания голос Игоря.
– Не поехали, – отрицательно покачала головой Катя. – Пьяный за рулем – заведомый преступник. А ты сегодня пил. Виски. Я видела.
Под изумленным взглядом Игоря, она подняла шлейф платья, и, сделав петлю из шелковой ткани, одела её себе на запястье.
– Чтобы идти не мешал, – пояснила Катя и, сделала несколько шагов в сторону от мужа. – Давай прогуляемся пешком. Ты же хотел посмотреть, как почки распускаются?
Гоше ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Глава 16
– Ну что? Куда теперь? Может все – же такси поймаем? – С надеждой поинтересовался Наумов, когда они посетили парк, два сквера и погуляли по аллее у Никитских ворот, то и дело, выслушивая поздравления от прохожих.
– Может, в кафе зайдем? – неуверенно предложила Катя, и Гоше вдруг захотелось похулиганить.
– У меня есть встречное предложение. Поехали в Макдональдс. Что-то устал я сегодня от всех этих ресторанов, кафе и гламурных тусовок. Хочу развеяться.
– В Макдональдс?! – Катя смотрела на него таким взглядом, что он на мгновение почувствовал себя волшебником, одним мановением руки превратившим обычный мир в сказку. – И там будут гамбургеры и кола?
– Все, что захочешь…
– Здорово! Конечно – поехали! Знаешь, папа с бабушкой не разрешают мне посещать заведения с фаст-фудом, считая, что отвратительная гадость, которую там готовят вредна для здоровья…, – тараторила Катя, пока Гоша ловил такси, – … и еще это не принято в приличном обществе… А мне нравится!..Это так здорово, что ты пригласил меня туда! Я никогда не позволяла себе делать то, что хочу, ходить куда хочу, я всегда поступала так, как дОлжно…, если бы ты знал, как мне это надоело!
Гоша слушал её счастливый лепет, когда помогал забраться в пойманную, наконец, Ауди; слушал, когда усаживался рядом, и настроение у него с каждым Катиным словом, поднималось на градус выше. Ведь так приятно хоть иногда побыть немного героем и волшебником, а не только неотразимым Дон Жуаном и Казановой в одном лице. Даже великим любовникам, иногда хотелось побыть обычными людьми и просто отдохнуть.
Уже через четверть часа, молодожены, шокировав своим эффектным появлением местную публику, вошли в Макдональдс.
Она – в роскошном вечернем платье и модной легкой шубке, с сияющей улыбкой, озаряющей её лицо. Он – в смокинге и длинном плаще от Фенди, излучающий уверенность и обаяние…
– Мама, смотри – принц и принцесса! – Воскликнула девочка лет пяти, указывая на них пальчиком.
– Нет, детка, – ответила мать, – это жених и невеста. Опусти ручку, солнышко, некрасиво тыкать пальцем в людей.
– Нет – принцесса! – Упрямо возразила малышка и, сорвавшись со стула, подошла к стоявшей Кате.
– Тетя, вы ведь принцесса? – Спросила она, подергав Катерину за подол.
– Да. – Катя наклонилась к девчушке. – Принцесса, которая сбежала с бала со своим принцем. – Она покосилась, на Гошу, которого как жениха пропустили без очереди. – И ничуть об этом не жалеет. Как тебя зовут, мой ангел?
– Маша.
– Маша…, – эхом отозвалась Катя, – так звали мою маму.
– А где ваша мама?
– Она сейчас на небе. С такими же, как ты ангелами.
– Она умерла?
– Угу, – грустно согласилась Катя.
– Ты не грусти, принцесса! – Вдруг сказала Маша и засмеялась чистым как лесной родник смехом. – Твоя мама смотрит на тебя с неба и ей очень радостно теперь, потому что у тебя есть такой красивый принц! Он обязательно защитит тебя и никому не даст в обиду.
– Мария! – Укоризненно сказала мать девочки, подходя к ним. – Ну что ты опять творишь! Нельзя же так! Вы извините, – женщина обратилась к Кате, – она у нас такая непоседа! Везде лезет!
– Ну что вы! – Улыбнулась Катя. – Ваша дочь просто чудо! Хотела бы я иметь такую же.
– Ваша будет еще лучше, – рассмеялась женщина. – Учитывая внешность будущих родителей! Поздравляю вас от души и желаю не только взаимной любви на долгие годы, но терпения и понимания. В браке они вам, ох, как пригодятся! Уж поверьте! Пошли, горе мое, – обратилась она к дочке.
– До свиданья принцесса! Когда я вырасту, я тоже стану такой как ты!
– До свидания, Машенька! Конечно, станешь! Обязательно! И спасибо вам…
В Макдональдсе, они провели почти час – наелись до отвала гамбургеров и картошки – фри, запивая их колой, нафотографировались с Машей, пожелавшей сняться на память с принцем и принцессой, и вдоволь наслушались всяких поздравлений и пожеланий.
Потом были катер и прогулка по ночной Москве-реке, где они пили из горлышка, прикупленный Гошей для «сугрева» в ближайшем супермаркете ямайский ром и пели пиратские песни, потому что тот признался, что в детстве мечтал стать пиратом.
В общем – побег удался на славу!
– …Может домой? – Стуча зубами от холода, предложила Катя, стоя на набережной в кольце Гошиных рук, – я замерзла как собака!
– Да, пожалуй, – совершенно закоченевший Игорь посмотрел на дрожащую супругу. – Сейчас бы горячую ванну…, или в душ…
– Да уж…, на улице хоть и апрель, но для ночных прогулок на катере все же рановато.
* * *
Попав ключом в замочную скважину только с третьей попытки, Гоша, наконец, открыл дверь, и они сопровождаемые радостным воплем Катерины «Дом, милый дом!», вошли в прихожую.
– Чур, я первая в ванную! – Катя сбросила шубку и, присела на диван, чтобы расстегнуть сапоги.
– Да кто бы спорил. – Гоша опустился на корточки. – Давай помогу.
Когда творения рук итальянских мастеров были расстегнуты и сняты с усталых ног, Катя блаженно прикрыла глаза и, откинувшись на диванную спинку, с удовольствием пошевелила вызволенными из плена пальчиками. Понасалаждавшись минут пять долгожданным освобождением от ненавистных каблуков она вновь открыла глаза, и увидела, что Гоша уже успел снять смокинг, развязать галстук и расстегнуть несколько пуговиц на рубашке, открывавшей не совсем трезвому Катиному взору, значительную часть груди Игоря.
– Ээм, я, пожалуй, пойду, – поднимаясь с дивана, Катя так и не смогла отвести взгляд от Гошиной груди, покрытой редкими темными волосками.
– Кать, только недолго, ладно, – попросил Игорь, провожая глазами обнаженную спину жены в экстремальном, прямо скажем, вырезе светлого шелка, стараясь не обращать внимания на свой участившийся пульс и вмиг пересохшее горло. – Я тоже хочу согреться.
Он вдруг заметил маленькую родинку чуть справа от шейного позвонка и представил, как касается её губами… слышит тихий вздох её обладательницы… ощущает, как Катя подается, к нему, чтобы продлить прикосновение… чтобы разрешить его губам большее…
Хлопнувшая дверь ванной, вывела Гошу из состояния мечтательной задумчивости.
– Черт! Черт!! Черт!!! – Гоша взъерошил волосы и плюхнулся на диван, туда, где несколько минут назад сидела Катерина. – Еще одной ночи в одиночестве я просто не переживу!
А Катя, стоя под почти обжигающими струями воды, вела отчаянную борьбу сама с собой. Вернее, со своей фамильной честью, намертво вбитой в голову отцом и бабушкой.
«Ты ему не нужна, – убеждала честь, – он бросит тебя, максимум через полгода.»
«Неважно, – возразила Катя, – пусть ненадолго, но он будет моим.»
«Ты забыла кто ты. Ты – княжна, где твоя гордость? – Твердила честь.»
«Когда он рядом, я забываю о ней, – упиралась она.»
«У него таких как ты – вагон. Он получит своё и пойдет на поиски другой. Он охотник, а ты его маленькая жертва! Это просто похоть. Перетерпи и все пройдет!»
«Это не похоть, – возмутилась Катя! Это – любовь! Самое светлое и чистое чувство, подаренное людям Всевышним! А ты – старая ворчливая старуха! Пережиток прошлого. Подумаешь – родовая честь! Что плохого в том, что желаешь любимого мужчину?»
«Вот именно – чистое! Любить можно и на расстоянии, а ты все норовишь в постель к нему забраться… Завтра сама жалеть будешь…»
«Шла бы ты со своими советами… – разозлилась Катя. – Как сказала свекровь – это мой бал и только мне решать, как он закончится. Сегодня был волшебный вечер, и я хочу продолжения. Завтра будет завтра, а сегодня…я буду с ним. Хотя бы на одну ночь. Я люблю его, я хочу его и, гори, все синим пламенем! А вы, мадам, отдохните в сторонке. Пока. А там разберемся…»
Катя закрыла воду, вышла из душа, сняла шапочку с волос, и обтерлась пушистым полотенцем.
«Ты пожалеешь! – Ядовито прошипела вслед честь.»
«Заткнись уже! – Рявкнула Катя, засовывая её в самый дальний угол подсознания. – Я люблю его! Остальное не важно.»
Она надела висевший на вешалке белый махровый халат и решительно повернула дверную ручку.
* * *
Выйдя из ванной, Катя обнаружила в прихожей Игоря, сидевшего на диване. Похоже, он так все время тут и сидел, пока она плескалась под душем.
Он сидел молча, не сводя пристального взгляда с выреза её халата. Проследив направление его взгляда, Катя по привычке схватилась за отвороты, крепко стянув их на груди, но потом, вдруг, кивнув каким-то своим мыслям, к удивлению Гоши почти сразу же, опустила руки. Теперь её пальчики перебирали кончики крепко завязанного на талии пояса. А ещё через пару мгновений, словно пойманные на месте преступления, её руки вытянулись по швам.
Возможно, это была очередная прихоть судьбы, но сейчас Катя почему-то не испытывала привычного смущения и неловкости в его присутствии.
«Может потому, что перебрала лишнего? – Подумал Игорь, вглядываясь в порозовевшее после душа лицо жены.»
Лишенное косметики, обрамлённое пушистыми волосами, выбившимися из косы, оно выглядело таким юным и невинным, что Гоше хотелось завыть от разрывающего его желания.
– Катя…, – он подошел к ней и притянул к себе, заключая в объятия.
И она не отстранилась. Лишь положила голову ему на плечо. От этого простого движения, у него едва не снесло крышу. Дошедший до точки кипения Игорь, чудом удержался, чтобы не опрокинуть её на рядом стоящий диван.
– Иди в душ, Игорь…, – чуть слышно прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь, – я…, я подожду тебя…
* * *
Гоша еще ни разу в жизни не принимал душ с такой скоростью. Содрав с себя рубашку, с трудом расстегнув молнию на брюках, он, морщась, от почти болезненного напряжения в паху стянул их вместе с бельем, отбросив куда-то в угол, избавился от носков и встал под тугие, горячие струи. Потом, резко переключил воду, чтобы ледяная вода хоть ненадолго остудила пыл и дала возможность собрать разбегающиеся в разные стороны мысли. Но сохранившееся ощущение щеки, прикоснувшейся к его обнаженной коже, мало способствовали мыслительному процессу. Яростное, просто дикое желание обладать этой необыкновенной девушкой, скрутило его внутренности в тугой горячий узел. А в голове не осталось вообще никаких мыслей. Кроме одной: «Она там сейчас сидит и ждет меня! Господи!»
Буквально вылетев из душа, Игорь обнаружил дивную картину – свернувшись калачиком на диване и подложив ладони под щеку, Катя сладко спала.
Во сне её лицо было таким умиротворенным, что Гоша, припомнив сегодняшний день и, мысленно представив – сколько всего ей пришлось пережить, решил, что будет последней скотиной, если посмеет её разбудить. Черт с ним. Она так устала, а он потерпит еще одну ночь. На крайняк – вспомнит школьные годы.
Он наклонился и поднял девушку на руки.
«Откуда это потрясающее ощущение полета?.. – Сонно думала Катя. -
Словно тело больше мне не принадлежит. Не подчиняется законам природы и земному притяжению. Так странно…»
Она приоткрыла глаза и обнаружила себя на Гошиных руках, в которых было так уютно и тепло.
Он обнимал её бережно и осторожно, но в то же время уверенно и властно… А взгляд… Боже… Кажется он мог бы растопить всю Гренландию.
Его просто невозможно не почувствовать, он осязаем…
Катя вновь сомкнула веки.
Игорь толкнул ногой дверь спальни и, придержав её плечом, прошел в комнату.
Остановившись в нерешительности около кровати, он замер, лаская взглядом милое личико, обрамленное растрепавшимися каштановыми прядями, Игорь осторожно опустил Катю на кровать. Её руки безвольно упали вдоль тела. Не догадавшись сразу откинуть одеяло, он уложил девушку прямо на него. Сняв со спинки стула, аккуратно сложенное легкое покрывало осторожно накрыл им Катю, и уже хотел было выпрямиться и уйти, когда она потянулась к нему, прошептав: «Не уходи…»
– Катя?… – Неверяще чуть слышно, произнес он в ответ, напряженно вглядываясь в её лицо.
Девушка пошевелилась, высвободив руки, глубоко вздохнула, и открыла затуманенные дремой глаза.
Гоша вздрогнул, когда их взгляды встретились. Столько нежности было в этих глазах цвета виски.
Он и не подозревал, что женщина может смотреть так, что сердце заходится в сумасшедшем ритме, и нет ничего важнее, чем прямо сейчас погрузиться в эту бескрайнюю нежность.
– Игорь…
Ошеломленный бешеной реакцией своего тела на произнесенное тихим голосом собственное имя, Гоша даже не заметил, как Катя осторожно просунула ладошку в вырез его халата, погладив по груди. Её голос, как и взгляд, был полон нежности…
– Гоо – ша…
Катины руки обвились вокруг его шеи и потянули вниз.
– Поцелуй меня… Пожалуйста…
И все! Он окончательно потерял голову.
Несмотря на то, что его трясло от желания как никогда в жизни до этого, он целовал её осторожно, едва касаясь губами теплой кожи. Его прикосновения напоминали дуновения теплого ветерка, столь легки и нежны они были.
Он целовал её и каждое мгновение ждал, что Катя оттолкнет его и потребует, чтобы он ушёл, а наутро, соберёт вещи и уйдет. Уедет в Питер. К родителям. К своей спокойной и размеренной жизни.
Но она даже не пыталась отстраниться, наоборот, ещё сильнее прижималась к нему…
Он чувствовал, бешеное биение её сердца, и с каждым ударом собственного, терял ощущение реальности.
Гоша усилил нажим, стремясь сделать поцелуй глубже. Девушка отреагировала мгновенно, так, словно они были настроены на одну волну. Её губы дрогнули под его губами и покорно раскрылись, впуская его в теплую глубину рта.
– Кать… – её имя вырвалась вместе со слабым стоном…
Дрожащий, вмиг охрипший голос…
Срывающееся дыхание…
Что в ней такого?
Почему с каждым новым поцелуем, он погружается в пучину ощущений, настолько острых и пронзительных, что им невозможно сопротивляться?
Катя скользнула рукой по его щеке, и эта невинная ласка стала последней каплей. Не в силах больше сдерживаться, Игорь отпустил себя, подчиняясь мощному инстинкту, требовавшему ощутить её тело под собой. Медленно он опустился на кровать, накрыв девушку своим телом, провёл горячими пересохшими губами по её шее…
Её кожа была такой нежной…
Он сошел с ума.
* * *
…Сон превратился в реальность. Мечты стали явью…
Игорь Наумов… Настоящий… Так близко…
Она чувствовала аромат его одеколона, слабый привкус рома и колы на губах…
Воистину сегодня самый чудесный день. И самая волшебная ночь…
И пусть их брак насквозь фальшивый. Зато брачная ночь самая настоящая!
Ночь исполнения желаний. Она лежит в его объятиях…
Чувствует тяжесть его тела… Слышит его тяжёлое дыхание, касающееся её кожи за мгновение до лишающего разума поцелуя…
Слышит стон, сорвавшийся с губ…
…Его губ…
Она будто плыла в море – совершенно свободная, забывшая – откуда и куда держит путь. Только этот момент, только этот человек, эта комната, эта кровать со скомканными одеялами и разбросанными подушками. И ничего больше не нужно. Только здесь и сейчас быть с ним, оставаясь, нет – становясь собой, открывая в себе нечто новое, до этой поры – неизвестное.
Лихорадочные поцелуи, жаркие и настойчивые поглаживания дрожащего тела, дополнил хриплый, тягуче-низкий шепот:
– Ты сводишь меня с ума…
Тёплая волна, рождённая признанием Игоря, омыла её с головы до ног.
«А ты меня уже свёл», – подумала она и, уже с головой погрузившись в омут нестерпимого желания, услышала:
– Ты – удивительная… Я просто сдохну, если не получу тебя прямо сейчас…
А потом началось волшебство.
…Его прикосновения – нежные как персидский шелк, поцелуи – сладкие как расплавленная патока, запах неистовой страсти пьянящий как старое изысканное вино, хриплые стоны, мощные толчки в самой глубине её естества – превратили кровь в жидкий огонь, а тело в – в сплошную эрогенную зону. Она плавилась под его обжигающе горячим телом как воск, задыхаясь от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину, плача как ребенок и умоляя «еще… пожалуйста… еще…» Вероятно на какой-то короткий миг, она все же лишилась сознания от сокрушительного оргазма, обрушившегося на неё как горная лавина – ибо следующее, что она оказалась в состоянии осмыслить, был упавший на неё Игорь, с хриплым, похожим на рычание стоном, зарывающийся в водопад её волос. Острое желание поцеловать его припухшие, покрасневшие губы, натолкнулось на абсолютную невозможность пошевелить ни одной конечностью, ставшего полностью безвольным тела. Как будто из неё вынули все кости, до краев наполнив бесконечной сладкой усталостью и негой.
* * *
В комнате царил полумрак. Игорь отстраненно подумал, что надо бы не забыть задернуть шторы, чтобы поспать подольше, ведь завтра суббота. Он всегда плотно закрывал их, когда спал в этой комнате… Спал де тех пор, пока…
Пока не женился.
И не уступил свою спальню фиктивной жене.
Удобной во всех отношениях милой и покладистой Катеньке Репниной.
Тогда он думал, что легко отделался, поступившись всего лишь своей свободой, да и то временно.
Временно…
Фиктивный брак.
Никаких осложнений.
Прежняя жизнь с небольшой поправкой.
А оказалось, что попал он по полной. Причем сам загнал себя в ловушку, из которой не было выхода. Точнее, из которой, он не желал искать выход.
Прошло ровно две недели супружеской жизни и, получите – распишитесь. Удобный и необременительный фиктивный брак превратился в настоящий, при добровольном, более того – активном его, Гоши, участии и полном согласии. Он безумно хотел этого, хотел уже давно и воспользовался первой же представившейся возможностью.
Потеряв голову, он сам ринулся в бездну и увлек за собой Катерину.
Гоша зажмурился, стараясь отрешиться от всего окружающего и трезво оценить случившееся. И тут же почувствовал всю глупость и тщетность этой попытки.
Его теперь уже по настоящему законная супруга спала рядом, её голова покоилась у него на плече, а рука – на его груди и ему хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.
