Текст книги "Понарошку (СИ)"
Автор книги: Светлана Чистякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Поговорили, – тяжело вздохнула Катя.
– И что?
– Я сказала, что это было недоразумением, что сама во всем виновата и нам лучше забыть весь этот ужас, – на одном дыхании протараторила Катерина, покраснев как помидор!
– Что?! Ой ёёё! – Выдохнула Даша и, прикрыв рот рукой, уставилась на неё как на буйнопомешанную. Потом покрутила пальцем у виска. – Ты чего, Репнина, совсем уже того?!
Катя непонимающе смотрела на неё.
– Ты сказала мужчине, что провела с ним ужасную ночь! Не просто мужчине – Гоше Наумову! Совсем охренела да?! Ты же его оскорбила…, обидела до глубины души! Что – все было так плохо?
– Да нет же! Я не говорила, что ночь с ним была ужасной. Я просто сказала, о том, что нужно забыть весь этот ужас.
– Даа? Ну, а теперь, посиди и подумай – сама – то ты в своих словах улавливаешь разницу?
– Неет, – оторопело протянула Катя.
Господи Боже! Мало того, что она вела себя с ним как черт знает кто, сама затащив его в постель, так еще и походя, оскорбила его!
– Что же теперь мне делать?
– Ты меня спрашиваешь? Домой идти, вот что делать!
– Я не могу, – затрясла головой Катерина. – Я не могу идти туда, где на каждом шагу мне мерещатся его ласки.
– Значит все – таки было хорошо?
– Да! Да, было волшебно! В том-то весь и ужас.
– Ну, я же говорю – полная дура, – вынесла свой вердикт Даша. – Я вообще не понимаю, чего ты добиваешься? Ты его любишь?
– Да.
– Секс с ним тебе понравился?
– Очень!
– Он тебя хотя бы раз за все время пока вы вместе обидел?
– Нет.
– Ты живешь с любимым мужчиной, в прекрасной квартире, он тебя не обижает – вчера вон на банкете ни на шаг от тебя не отошел, заботится о тебе…
Так объясни мне – какого хрена, ты городишь корову на баню? Что тебе еще в жизни не хватает?! Трахнул он тебя? Так тебе вроде бы понравилось.
– Он меня не любит. А спать с ним ради секса я не желаю. Мне гордость не позволяет.
– Да тьфу на тебя! – Разозлилась Даша. – Засунь свою гордость, знаешь куда?! Дворянка хренова! К тому же гордость твоя, сильно смахивает на гордыню. А это, между прочим – смертный грех.
– Дело не только в этом, Даш…
– В чем тогда? Ах, ну да! Я, кажется, догадываюсь – опять Макса вспомнила?
Катя вздохнула и опустила голову.
– Все понятно. – Даша выключила томившийся на плите суп, убавила огонь под сковородкой и снова присела перед подругой на корточки, взяв в свои руки её ладони. – Кать, слушай меня внимательно. Макс – придурок. Забудь о нем! Не одной тебе доводилось сталкиваться с подобными уродами. Он – последнее, что должно тебя интересовать. Сейчас рядом с тобой Наумов! Мужчина, о котором можно только мечтать. Мужчина – во всех смыслах этого слова. Такой шанс выпадает раз в жизни. И ты будешь последней дурой, если упустишь его…
…Воспитательную речь Дарьи, прервал звонок Катиного мобильника.
Увидев, знакомый номер, она вздрогнула, но на вызов всё-таки ответила.
– Да, Игорь, – старательно контролируя голос, Катя нервно теребила пуговицу на жилете. – Я у Даши. Через час приеду…Где-е?? Внизу?? Да, хорошо… Да… Не надо!.. Я сейчас выйду…
Отключив телефон, девушка обхватила голову руками.
– Ну, и долго ты еще сидеть собираешься? – Поинтересовалась Даша. – За тобой приехали, между прочим.
Катя нервно оглянулась на входную дверь, словно боялась, что за ней уже стоит разгневанный Игорь.
– Уже иду.
Даша проводила подругу до дверей и на прощанье, обняв её сказала:
– Хватит придуриваться, Катька! Забудь о Максе! Уйми свою чертову гордость! Если ты не будешь вести себя с ним как ощетинившийся ежик, у вас может все прекрасно сложиться. Игорек – нормальный мужик. Не отталкивай его, ладно?
– Ладно, Даш, – Катя поцеловала подругу в щеку, – я постараюсь.
* * *
Спускаясь по лестнице, Катя думала, что как ни крути, а Дашка права.
Пора отпустить прошлое. Конечно, воспоминания никуда не исчезнут. Просто поблекнут. Останутся выцветшей картинкой где-то в глубине подсознания… Тогда, после подлого предательства и бесстыдных слов Макса, ей казалось, что жизнь кончена. Она рыдала ночи напролет, ничего не ела, не хотела ни с кем разговаривать…
Сейчас это всего лишь неприятный эпизод из прошлой жизни…
Но, хотя боль и обида постепенно утихли – чувство стыда мучает до сих пор. За то, что за сладкими речами и красивой внешностью не увидела подлости. Не сумела вовремя остановиться, сказать «нет», хотя надо было прислушаться к голосу разума, во все горло кричавшего ей «не смей!». Осознание собственной слепоты далось ей тогда тяжелее всего. Но за свою глупость она заплатила сполна…
Встреча с Игорем её исцелила. Заставила оттаять. Раскрыться.
На фоне этого всепоглощающего чувства – запретного, губительного, но такого прекрасного – воспоминания о первой, так плачевно окончившейся даже не любви – влюбленности, меркли, становились бессмысленными. Пусть все переживания останутся в прошлом.
Она будет радоваться каждой минуте, пока он рядом. Игорь не любит её и не полюбит никогда, но… Сейчас он с ней. Так почему не порадоваться хотя бы этому. Иметь возможность быть рядом с ним, хотя бы изредка касаться его, видеть по утрам, сонного и небритого, с взлохмаченными после сна волосами, такого потрясающего и неповторимого…
Конечно, этого мало для счастья..
Но, ведь у неё ещё есть ночь… Их ночь, воспоминания о которой никогда не угаснут.
Достаточно ли этого?
Нет… но она это переживет.
Не в этот раз, не в этой жизни… не с этим мужчиной.
Такова жизнь.
Грустно. Больно. Но не смертельно. Она справится. Обязательно. Потом, когда он уйдет из её жизни, а пока…
Она имеет право на толику счастья, пусть призрачного, пусть краденого и недолгого, но такого желанного. Просто быть рядом с любимым человеком. Это так мало и в то же время так много.
Только очень сложно знать, что он никогда не скажет тебе «люблю».
Этим утром ей понадобились все силы, чтобы вести себя непринуждённо и не показать, как действует на неё его близость.
Хватит ли у неё сил и дальше изображать счастливую супругу?
Выдержит ли она простое прикосновение, когда в ушах до сих звучат его хрипловатые стоны, а тело помнит его ласки?..
Она не была в этом уверена, но не простила бы себе, если бы даже не попыталась…
Глава 19
У Гоши было достаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. И понять, что ничего такого, о чем можно было пожалеть, не произошло.
Он был бы абсолютным идиотом, если бы отказался от столь шикарного, по-настоящему сладкого подарка судьбы.
И он стал совершенным кретином, когда принял его, воспользовался им. Решил головкой, да. Не головой. Без предела. Без тормозов. Хм. Приятное разнообразие в череде совершенных ошибок.
Судя по тому, как она выгибалась под ним, с каким энтузиазмом принимала его ласки – девочка далеко пойдёт.
Он никогда не был собственником в отношениях с женщинами. Ему было все равно, кто обладал ими до него и кто еще будет с ними после.
Но мысль, что кто-то другой коснётся шелковистой горячей кожи, губ, груди, не распробованных им еще других интимных местечек её тела, сунет туда свои пальцы, или того хуже – член, накрыла Игоря, вызвав такую невообразимую ярость, такой гнев, что дыхание перехватило.
Катя – его! Его и точка. Без вариантов.
Его собственность – никому не отдам, ни за что – подошла к пассажирской двери и теперь смотрела на Гошу, насупившись и кусая губы.
В глазах цвета выдержанного виски плескались вина и сожаление. И Гоше абсолютно не нравилось это сочетание. Ему был больше по душе ночной вариант цвета её глаз – почти чёрный – радужки практически не видно из-за расширившихся зрачков. Ей куда больше шло прогибаться и стонать, чем сожалеть, и злиться на них обоих.
Сидеть стало чертовски неудобно. И голова, и головка желали продолжения банкета – пометить, покорить, присвоить… чтоб у неё никогда не возникло и тени мысли шагнуть в сторону, назад, вперёд, куда угодно.
О как! Ничего себе – разложил все по полочкам.
Гоша обеими руками вцепился в руль, разглядывая супругу, как невиданное доселе волшебное существо, пока та устраивалась на сиденье. Она упорно избегала его взгляда, руки подрагивали.
Русская аристократка. Угу. Постсоветского розлива, блин… Какая же она всё-таки ещё девочка… нежная, бестолковая, неопытная… гордая.
Моя прелесть. Моя!!
Гоша вздохнул.
Пикантный поворот в их взаимоотношениях. Красивый. Эффектный.
Он не знал – как называется то, что испытывал к ней. Вожделение? Может и правда – любовь? Но твердо был уверен в одном – если она захочет всё прекратить, он не позволит. Не выйдет, крошка!
Желание обладать ею, было так велико, что на этику и благородство он положил с прибором. Великолепным прибором, кстати. Для тех, кто понимает, да. Зрелище весьма достойное, соблазнительное настолько, что хочется любоваться им как можно чаще и Гоша искренне надеялся в ближайшем будущем, познакомить с ним Катю.
Дождавшись, пока она пристегнется, Игорь, молча, включил зажигание.
* * *
Дорога до дому домой показалась Кате очень долгой. Игорь молчал, глядя прямо перед собой, слишком сильно сжимая руками руль. Она, старалась слиться с сидением, не желая обострять и без того непростую ситуацию.
В гараже, заглушив мотор, Гоша повернулся к ней и еле сдержался, чтобы не выругаться, заметив, как она вздрогнула.
– Катя, мне казалось, что утром мы все выяснили. Я не собираюсь оспаривать Твою точку зрения, – он выделил интонацией «Твою». – И не понимаю, почему ты меня так старательно избегаешь.
– Игорь, прости меня – она ответила тихо и виновато.
– За что?
– За то, что сказала, что ночь была ужасной! Это не так…
Гоша шумно перевел дыхание.
– Тогда, почему сбежала?
– Я не сбежала. Мне просто нужно было подумать.
– И что же ты опять себе надумала?
– Игорь, пожалуйста, дай мне время…, не торопи меня, – она умоляюще посмотрела на мужа.
– Я и не тороплю. Ладно, пошли домой, – бросил отрывисто и выбрался из машины.
Катя, не став дожидаться его помощи, покинула салон самостоятельно.
В вестибюле молчали.
Молчали и в лифте.
И в прихожей, когда он помогал ей снять пальто.
* * *
Дома, Катя, быстренько переодевшись, умчалась готовить ужин. Пока она крутилась на кухне, Наумов успел принять душ, и теперь сидя за стойкой в джинсах и футболке делал вид, что увлечен газетой. Но, девушка спиной чувствовала на себе его изучающий взгляд. Нервничая, Катя уже несколько раз украдкой одернула водолазку, которую пришлось оставить из-за дурацких отметин на шее, в которой было неимоверно жарко.
Вообще, Гоша вёл себя очень странно. Его пристальные взгляды, смысла которых Катя не понимала, пугали и смущали её.
Потом стало еще хуже. Словно вознамерившись добавить ей страданий, Гоша решил помочь с ужином.
Зачем-то попытался отобрать у неё лопаточку, которой она переворачивала на сковороде мясо, да так неловко, что она чуть не обожглась. И тут же, не слушая её заверений, что все в порядке, схватил её за руку, заставив опустить пальцы в холодную воду.
Сам перевернул злополучное мясо и, сполоснув руки, потянулся за полотенцем, почти вплотную прижавшись к её спине.
И, улыбнувшись, так, что она забыла, как дышать, осторожно заправил ей за ухо выбившуюся из узла прядку волос.
В итоге она чуть не уронила на пол крышку от сковороды. А надо было уронить. И не на пол, а ему на ногу. Чтобы впредь неповадно было так издеваться.
Потому что после каждого его прикосновения, ей хотелось сбежать с кухни, и чего ей стоило этого не сделать, было известно лишь столешнице, в которую она, в конце концов, вцепилась обеими руками.
Правда, хватило её ненадолго.
Не выдержав, очередного пристального взгляда, разрумянившись от волнения, с трясущимися руками, Катерина умчалась в ванную, где провела целых десять минут, поливая лицо холодной водой и спрашивая у своего отражения в зеркале, что же происходит.
* * *
Гоша вот уже с полчаса ждал, когда же Кате, наконец, надоест мыть посуду (посудомойку девушка игнорировала напрочь), и она появится в гостиной. Они могли бы поговорить или, на худой конец, просто посмотреть телевизор… Однако Катерину подобные перспективы видимо не прельщали.
Из кухни то и дело доносились звуки льющейся воды и попеременно открывающихся и закрывающихся шкафчиков. Катя старательно изображала бурную деятельность, и Гоша подозревал, что девушка просто не хочет его видеть.
Весь вечер и так, и этак, он пытался найти подтверждение словам Олега. И до сих пор так и не пришел к определенному выводу. Единственное, что он уяснил, так это то, что Катя чувствовала себя неловко в его присутствии. А это могло означать прямо противоположные вещи.
«Нет, так дальше нельзя, – сказал он сам. – Нужно в корне поменять стратегию».
* * *
– Кать, ну ты скоро? – Гоша, как ни в чем не бывало, вошел в комнату, с порога одурманивая её демократичным люксом. – Мы же так опоздаем.
«Святые небеса! – Про себя взмолилась девушка, разглядывая облегающую байкерскую куртку „под лакированного крокодила“ и шелковую рубашку цвета мокрого асфальта, сконструированных самим Роберто Кавалли. – Ну, нельзя же быть таким возмутительно красивым! А джинсы! Боже! Сидят на бёдрах так, что в карман не влезть. Точно – Джон Гальяно. Готическую литеру „g“ – высококлассную пошлость, вышитую на клапане застёжки – ни с чем не спутаешь».
Минуты две, обалдевшая Катя, молча, созерцала его прикид – от блестящих зубчиков молнии на куртке до ботинок Берлути последнего модельного ряда, пока Гоша, не понимая, отчего это вдруг супруга впала в ступор, нетерпеливо не помахал рукой перед её глазами.
– Алё! Катенька, очнись! Мы опаздываем. Самолет ждать не будет. А мне хотелось бы с Олегом попрощаться…
– А? Да! – Вздрогнув, очнулась Катя и покраснела. – Извини. Я готова.
Игорь скептически обозрел её и потрогал кончик атласного шейного платочка.
– На твоем месте, я бы лучше шарф вокруг шеи замотал. Сама же за завтраком сказала, что на улице похолодало. В машине – то тепло, но нам еще от парковки до здания пешком чапать.
– Ты, между прочим, тоже без шарфа, – упрямо возразила Катерина, обеими руками схватившись за горло, будто Гоша прямо сейчас начнет развязывать платок, под которым скрывались его же отметины, – вот и я не замерзну.
Игорь пожал плечами, выходя из комнаты. Катя последовала за ним.
В общем, воскресенье прошло если не в теплой, то, по крайней мере, в дружеской обстановке.
Проводив Олега, который на прощанье шепнул Гоше на ухо: «А девочка тебя все равно любит», они заехали к Наумовым, выпить чаю и погреться, потому что на улице и вправду стоял собачий холод. Синоптики в кои – то веки не ошиблись, и обещанный циклон унес куда-то теплое апрельское солнышко, развесив тяжелые осенние тучи наполненные дождем пополам со снегом.
Уже въехав в город, Гоша заявил, что хочет устроить шоппинг и свернул в центр, где была масса разнообразных бутиков. Катя воспротивилась было, когда он завел её в магазинчик женской одежды, но он так посмотрел на неё, что девушка сочла за лучшее не спорить,…а потом так увлеклась примеркой, что уже и забыла о возражениях. Потом, они совершили набег на мужской магазин, заглянули в спортивный, обувной и парфюмерный. В итоге, потратив кучу денег, обвешанные покупками как новогодние елки игрушками, закончили свой вояж в уютном кафе, расположенном неподалеку и приехали домой уже под вечер.
За весь день, Катерина даже не вспомнила, о своих душевных терзаниях и так устала, что после легкого ужина, который Игорь изъявил желание приготовить лично – уснула прямо на диване под стрельбу и погони, идущего по телику вестерна, положив свою голову на плечо мужа.
Убедившись, что девушка уснула, Гоша аккуратно, стараясь не потревожить, переложил её голову к себе на колени. Катя лишь зябко передернулась, поерзав щекой по его бедру, устраиваясь поудобнее, а сонные руки еще уютнее подмяли под себя «подушку».
Гоша целых полчаса честно боролся с собой, подавляя желание расстегнуть молнию на новой только сегодня купленной белоснежной спортивной курточке с олимпийской символикой и проползти по дивану, в обхватившие его руки, устроиться рядом, шепнув на ухо: «На фиг! Не отпущу», и, забирая губами губы, вовлечь в поцелуй. Пока она не проснулась…
Здравый смысл все же возобладал над эмоциями, справедливо рассудив, что этим он одним махом разрушит с таким трудом достигнутое доверие Кати. С тяжким вздохом, он выбрался из сонных объятий, поднял её на руки, отнес в спальню, размышляя о том, что это уже стало почти ритуалом – относить её, спящую в кровать. На этот раз, он сразу же откинул одеяло, опустив на постель, укрыл и на цыпочках покинул комнату.
Глава 20
Утро понедельника, встретило Катю пьянящим ароматом свежесваренного кофе и мягким баритоном, говорившим вполголоса: «С добрым утром, красавица. Пора на работу собираться».
Открыв глаза, она обнаружила склонившегося к ней Игоря с чашкой ароматного горячего напитка в руках и улыбкой, способной затмить солнце. Вчерашний демократичный люкс уступил место лощеному консерватизму. Джинсы от Гальяно и рубашку от Кавалли, заменили серый деловой костюм не менее известного Армани, с дымчатым в едва заметную полоску творением все того же Роберто.
Проще говоря, Гоша был готов к выходу из дома, не хватало только пиджака, да узел штучного галстука был распущен, а вот она – Катя до сих пор нежилась в постели.
Бросив взгляд на будильник, она подскочила как ужаленная. Если бы не Гошина реакция – любезно преподнесенный кофе точно бы оказался у него на брюках. Половина восьмого!
– Господи! Игорь! Ты что же раньше меня не разбудил! Мы ведь опоздаем! – Катя выскочила из постели, походя, отметив, что так и спала одетой, как метеор унеслась из комнаты, услышав вслед: «Не переживай! Начальство не опаздывает. Начальство задерживается».
* * *
Подъехав к «Аленушке», Игорь вышел из машины, помог выйти Кате, которая со страхом взирала на здание, в которое им сейчас предстояло войти.
– Ну, что, Кать… – Гоша ободряюще коснулся её плеча, – Держись… и ничего не бойся. Я буду рядом.
Она кивнула и даже улыбнулась слегка, но уверенности в ней не прибавилось ни на грамм.
Вопреки Катиным опасениям, первая половина дня, как Игорь и обещал, прошла на редкость удачно.
Обняв за талию, он проводил её до отдела внешней торговли, где Кате отныне предстояло работать, на корню пресекая все попытки любопытствующих офисных сплетниц остановить девушку, чтобы поболтать, и, нежно чмокнув, в щечку вышел.
В кабинете кроме неё оказался лишь только Валентин Мстиславович Попов – пожилой мужчина, бывший приятелем Гошиного отца. Он тепло поприветствовал девушку, посоветовал не тушеваться и начал знакомить с документами. Катя настолько увлеклась новым для неё делом, что не заметила, как пролетело время до обеденного перерыва. Несколько раз заходил Ваня Разумовский, но она, поймав неодобрительный взгляд своего наставника, попросила его не мешать. Трижды её навестил ненаглядный супруг, причем все три раза, столкнувшись, нос к носу с Иваном, но так же был отправлен восвояси. За пять минут до обеденного перерыва, Наумов снова явился в офис и заявил, что они отправляются на обед.
На ресепшне, Катя задержалась, чтобы перекинуться парой фраз с подругой. Причем Гоша совершенно не возражал, лишь обвил руками её талию, заставив прижаться к себе всем телом, да положил голову ей на плечо.
– Кать, у тебя все хорошо? – Настороженно спросила Дарья, наблюдая за идиллической картинкой, в которой Катерина казалась испуганной птичкой, пойманной в силки.
– Даш, не переживай, у нас все прекрасно, – ответил за жену Игорь, особенно выделив интонацией слово «нас», – правда, солнышко?
«Солнышко» согласно кивнуло.
– В данный момент, мы направляемся в ресторан. – Продолжил Наумов. – Идем, дорогая. – Он лучезарно улыбнулся подружке жены и увлек Катерину к выходу.
А вот сразу же после обеда начались сложности.
В четвертый раз за день, столкнувшись в кабинете жены с Разумовским, Гоша решил разобраться – какого черта этот очкастый недомерок отирается возле его супруги.
– Иван, – обратился он к молодому человеку, заложив руки в карманы брюк и пройдясь взад-вперед по крошечному кабинетику, – если мне память не изменяет, вы работаете у нас системным администратором?
– Игорь Андреевич, но…
– Я задал вам вопрос.
– Да. – Утвердительно ответил парень.
– Вам нечем заняться на рабочем месте?
– Есть чем, но…
– Тогда какого черта, вы делаете в отделе внешней торговле, позвольте узнать?
– Я просто зашел проведать Катю, – попробовал робко оправдаться Иван.
– Катю значит зашли проведать… в который уже раз. Прекрасно, господин Разумовский!
Катерина и Попов, молча, наблюдали за разворачивающейся сценой. То есть, Катя сначала хотела вмешаться, но Валентин Мстиславович взял её за руку, одними глазами призывая к молчанию.
Внешне, Игорь казался совершенно спокойным, но ходуном ходящие желваки, румянец на скулах и недобро блестевшие глаза ясно говорили о том, что господин Наумов пребывал в гневе, и возражать ему сейчас, было себе дороже.
– Вам надоела работа в «Аленушке»? – Поинтересовался Игорь у Ивана.
– Нет.
– Нет. А вы в курсе, господин Разумовский, что Катерина с некоторых пор является моей супругой?
– В курсе.
– Замечательно! Так вот. Я не желаю, чтобы Вы, Иван, постоянно отирались возле неё. Если я еще раз увижу Вас рядом с Екатериной Дмитриевной, Вы будете немедленно уволены. Вам все ясно?
Иван утвердительно кивнул.
– Ну, если мы со всем разобрались – марш на рабочее место!
Ваню будто ветром сдуло из кабинета.
– А вы что застыли? – без тени улыбки обратился Игорь к супруге и Попову, – ничего экстраординарного не произошло. Так что, продолжайте работать. Никто вам больше мешать не будет. – И резко развернувшись на каблуках, вышел.
– Что это сейчас такое было? – Ошарашенно спросила Катя у Попова.
– А вы не догадываетесь, Катенька? – Ухмыльнувшись в усы, ответил Валентин. – Классическая сцена ревности, вот как это называется.
– Что?!
– Ох, молодежь! – Попов от души расхохотался.
* * *
Возвращаясь в свой кабинет, мимо ресепшна, Гоша подумал, что было бы неплохо переманить подругу жены в свою приемную. Вторую неделю, он работал без секретаря, а Лена – секретарша его матери, вместо того чтобы навести порядок в документах, лишь добавляла бардака.
Он подошел к стойке. Даша, целиком погруженная в работу, составляла какой – то реестр в экселе, поминутно сверяясь с лежавшим перед ней списком.
– Даша, – окликнул её Наумов.
– А? – Девушка подняла голову. – Вы что-то хотели, Игорь Андреевич?
– Хотел. Поговорить с вами. Как только освободитесь, зайдите, пожалуйста, ко мне.
– Хорошо, Игорь Андреевич. – Кивнула Даша, снова уткнув нос в компьютер.
Гоша прошел до своей приемной, и хмуро осмотрев бардак, царивший на секретарском столе, направился в кабинет.
Там он снял пиджак, аккуратно повесив его на плечики, ослабил узел жемчужно-серого галстука, сел за стол и задумался.
За сцену ревности, устроенной в присутствии господина Попова, ему было ни капельки не стыдно. Но сам факт… Дураком Игорь никогда не был и сходу осознал, что неприятное, и где-то даже болезненное чувство, острой иглой царапнувшее по сердцу, когда он, зайдя в отдел внешней торговли, снова увидел там Разумовского, было ничем иным как ревностью.
Более того, у него было нехорошее подозрение, что именно Иван, был первым мужчиной Кати, хоть она и лепетала Гоше что-то там про дружбу. Да он скорей в существование инопланетян поверит, чем в такое явление как дружба между мужчиной и женщиной. Конечно, это было совсем не его дело – с кем и как Катя проводила свободное время до замужества, но… все равно напрягало.
Хотя… Да, кто бы говорил вообще! Ладно бы еще сам был чист и непорочен аки ангел с крыльями. Сам-то такое творил – Катя бы сбежала через пять секунд, узнав о его забавах!
«Дааа, Гоша, – сказал он сам себе, – по ходу ты прям, зациклился на Катерине. Почему?
Она ведь не совершенство. Ну, может и бывает. Иногда. Когда не демонстрирует свой характер. Неет. Ты не прав, друг мой. Катька – уникальна…
Разве есть на свете ещё одна такая девушка, нежная, милая, трогательная и в то же время упрямая и… вредная до невозможности?
Она единственная зацепила меня так, что я никак не могу сорваться с крючка. А в последнее время уже и не пытаюсь… Блин, вот все же зря я так на Ваньку наехал. Теперь опять разборок дома не оберешься…»
* * *
Его задушевный монолог наедине с самим собой был прерван медленно открывающейся дверью кабинета.
Сначала в образовавшуюся щель протиснулась длинная изящная ножка, вслед за ней показалась не менее изящная рука с наманикюренными пальчиками и, наконец, пред изумленными очами Наумова предстала Маргарита Войцеховская его давняя любовница.
Вообще-то, постоянным местожительством Марго был Лондон, где она жила со своим третьим по счету мужем, престарелым английским миллионером, запавшем в свое время на красавицу-модель. Несколько раз в году, Марго приезжала в Москву, чтобы проведать родителей и сына, живущего с отцом – известным дизайнером Эдиком Войцеховским, которого Наумов прекрасно знал. Однако, это ему ничуть не мешало, вот уже несколько лет подряд периодически спать с его, теперь уже бывшей женой.
Что ни говори, а в постели Марго была богиней. Она великолепно знала, как надо обращаться с мужчиной, чтобы в течение нескольких минут довести партнера до состояния глубокого нокаута… Что в ней особенно ценил Гоша, так это полное отсутствие комплексов и жеманства. «Ах, не смотри! Ах, только не туда! Ах, не забудь вовремя…» Это не про Марго, отдающуюся сексу на сто пятьдесят процентов, но и берущую все двести…
И вот именно это развращенное сверх всякой меры создание, стояло и мило улыбалось посреди его кабинета.
«Что такое не везет и как с этим бороться», – подумал Гоша, медленно скользя взглядом по умопомрачительной фигурке и длинным ногам, едва прикрытым лоскутком, именуемым юбкой. Точнее, это была его вторая мысль, первая сплошь состояла из непечатных слов и выражений.
– Марго… – обречённо выдохнул Гоша. – Какими судьбами? – добавил, принужденно улыбаясь. – Ты же, вроде как, не собиралась в Москву. По крайней мере, в ближайшие три месяца.
– А, да Мартин что-то расхворался – беззаботно отозвалась Марго, элегантным жестом швыряя сумочку в близлежащее кресло. – Вот Эдик меня и вызвонил. Ну, я и подумала: зайду – ка я к Игорьку… по старой дружбе. Ты мне не рад, котик?
– Знаешь, Маргоша… Ты несколько не вовремя, – все ещё улыбаясь, но уже несколько натянуто, проговорил Наумов. – Столько дел…
– Ну, Гооша, я тебя не узнаю, – капризно протянула красавица, – какие могут быть дела, когда мы столько с тобой не виделись? Я соскучилась…
Мечтательно улыбаясь и, призывно покачивая бедрами, Марго медленно направилась к столу, за которым сидел Игорь. Он некоторое время заворожено смотрел на неё, и лишь когда она, подойдя вплотную, перегнулась через стол, явно намереваясь скрепить приветствие поцелуем, он пришел в себя и поспешно вскочил на ноги.
– Марго, это очень мило, что ты соскучилась, но, к твоему сведению, я женат с некоторых пор! – Гоша помахал перед носом Войцеховской рукой, на безымянном пальце которой блеснуло обручальное кольцо.
Марго на это только улыбнулась и легкомысленно пожала плечиками.
– Наслышана уже. Мне Настя все уши прожужжала, что тебе взбрело в голову жениться. Ну и что?
– Как это – что? – Гоша изумленно вытаращился на бывшую модель, которая, присела на край стола, умело демонстрируя ему достоинства своей фигуры, выгодно подчёркнутые микроскопической юбкой и облегающей кофточкой.
– Да подумаешь – женился. Бывает. – Марго невинно похлопала ресницами. – Я за тебя очень рада… И тебе очень рада… Видеть тебя… А ты не хочешь показать мне, как ТЫ рад меня видеть?
– Маргоша, милая, я очень, очень рад тебя видеть, но мой кабинет – это не самое удобное место для беседы. Ты не могла бы его покинуть? Пожалуйста. Моя жена работает в нашей фирме.
– Гош, тебе не надоело играть в примерного мужа?! Жена ведь не стенка, а? В конце концов, это просто скучно и не идет тебе. Давай лучше поедем ко мне? Я сделаю тебе массаж, а то ты такой напряженный…
Марго изящно соскользнула со стола и, воспользовавшись тем, что Гоша засмотрелся на её ноги, сделала обманное движение и повисла у него на шее.
– Марго… Маргарита… – Гоша тщетно пытался расцепить руки бывшей любовницы, но она вцепилась в него как клещ, покрывая страстными поцелуями его лицо.
Игорь, опешивший от такого напора и несколько сбитый с толку вышедшими из-под контроля инстинктами (ох, слаб, мужчина, слаб – пару раз его ладони все-таки прошлись по соблазнительным изгибам, а верный дружок заинтересованно дернулся, вспомнив волшебный ротик), всё же совершил героический поступок, совладав с собой. Он уже собирался применить грубую мужскую силу, дабы выдворить за пределы своего кабинета прилипшую к нему, как банный лист, Марго, но не успел. Раздался стук, на который стучавший не пожелал ждать ответа, распахнулась дверь… Потом послышался шумный вздох, за которым последовало испуганные «Ой» и «Простите».
Когда Гоша, наконец, оторвал от себя Марго и оглянулся, в кабинете никого не было, но легче от этого не стало. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто так некстати пожаловал в его кабинет. Он же сам лично полчаса назад пригласил сюда Дарью.
