Текст книги "Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик..."

Автор книги: Светлана Лаврова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]


Глава 9
Зеленый цвет – цвет надежды

– Я сделал хороший подкоп, но вредный Горбун почему-то в него не полез, – докладывал Джованни. – Потом я сделал хорошую дыру в крыше, но вредный Горбун почему-то туда не вылетел. Потом я сделал хорошую бомбу…

– Но вредный Горбун почему-то не взорвался, – подсказал Маттео.

– Нет, он бы взорвался как миленький, но я сделал бомбу в жестянке из-под пива. Классная такая взрывчатка получилась, почти нитроглицерин. Но отец нашел жестянку и решил, что это пиво… и выпил…

– И что? – спросила Джаноцца. – Взорвался?

– Типун тебе на язык, – рассердился Джованни. – Нет, конечно. У отца иммунитет от взрывов, потому что он уже на работе взрывался несколько раз, его организм привык и больше не взрывается.

– Нитроглицерин ведь не только взрывчатка, но и лекарство от сердца, – сказал Паоло. – Теперь твой отец никогда не заболеет всяким там инфарктом.

– Десятью инфарктами не заболеет, – поправил Джованни, – там такая доза…

– Ешьте наши бомбы – это лучшая профилактика инфаркта, – заметил Маттео.

– Ладно, тогда будем брызгать на Черного Горбуна зеленкой, а где твой этот… «пш-ш»?

– Отец отобрал краскопульт и сказал, что дети с краскопультами по улице не бегают. Я думаю, отцу пиво с нитроглицерином не понравилось, вот у него настроение и испортилось.

– А я зеленку принес, хватит? – потом потряс пакетом, в пакете забренчали пузырьки.

– Зеленка, что ли, в пузырьках?

– Ну да. Ее почему-то литрами не разливают.

– Так, сейчас будем конструировать краскопульт. Тетя Феличита, дай ведро, пожалуйста. Это твой долг перед родной контрадой. Без твоего ведра мы проиграем палио.

Продавщица в посудной лавке засмеялась и принесла большое ведро.

– Это будет краскопульт новейшей конструкции… время космических технологий, – сказал Стефан. – Торговая марка ВЕДРО… э-э-э… то есть ВУДРО – Великолепное Устройство Для Раскрашивания Объектов. Объект – это Черный Горбун. Пошли заправлять краскопульт. Лучше у Дуомо, там ступени удобные.

Многочисленные туристы, бродившие по Пьяцца Дель Дуомо, с изумлением наблюдали своеобразную картину: четыре мальчика и девочка, расположившиеся на черно-белых ступенях всемирно известного кафедрального собора достают из большого пакета по малюсенькому пузыречку, открывают и выливают в ведро. Туристы с удовольствием фотографировали живописную группу. Гиды, отвечая на их вопросы, быстро сориентировались и объясняли на разных языках:

– Вы видите древний обряд разливания зеленки, широко распространенный на второй день палио. Своими корнями он уходит в глубокую древность, когда на жертвенники языческих богов лилась кровь ягнят и козлят. Сегодня, в 21 веке, ее заменила зеленка, символически разливаемая на ступенях Дуомо. Зеленый цвет – цвет жизни и надежды – хорошо соответствует жизнерадостному характеру сиенцев и их надежде на победу в Палио.

– А почему ваша церковь такая полосатая? – спросила Джаноцца, откручивая тугую крышечку.

– Это в честь лошадей, – пояснил Маттео. – Ты что, не знаешь? Это самый крутой боевик древности, с убийством, погоней, кражей и страшной местью. Когда Ромул построил Рим, его брат-близнец Рем стал над ним смеяться. Мол, городишко маленький, паршивенький, метро нет, аквапарка нет… Ромул обиделся, достал базуку и – тра-та-та-та! – застрелил Рема. А у Рема было два сына, тоже близнецы, Сенио и Аскио. Ромул решил: «Раз уж я все равно достал базуку, надо еще пострелять, когда такой случай выдастся». И прицелился в племянников. Но тут его отвлекли какие-то государственные дела. А Аскио и Сенио, не будь дураки, сбежали от любящего дядюшки и основали город Сиену – в честь Сенио, он был пошустрее. Правда, там, где они ее основали уже был город Сиена, в нем этруски жили. Но братья еще раз ее основали, чтоб уж наверняка. А на память о счастливом детстве они сперли из Рима бронзовую римскую Волчицу – символ Вечного Города. Это была страшная месть коварному дяде Ромулу. Теперь волчица – символ Сиены. Есть даже контрада Волчицы.

– А собор-то почему полосатый? – не поняла Джаноцца.

– Так Сенио и Аскио приехали на черно-белых лошадях!

– На зебрах?

– Нет, Аскио на черной, Сенио на белой. Или наоборот. С тех пор черно-белый щит – больцана – это герб Сиены. И кафедральный собор тоже черно-белый.

– Очень красивый, – похвалила Джаноцца. – Только недостроенный. Вон там стена какая-то, с пустыми окнами, без отделки.

– А это все из-за вас, флорентийцев. Мы построили в тысяча сто каком-то году самый большой и красивый в Тоскане собор, и все было хорошо. А потом вредные флорентийцы в конце тринадцатого века построили свою Санта Марию дель Фьоре! Так не честно! Она оказалась больше! Это свинство с их стороны! Ну не могли же сиенцы уступить надменным флорентийцам. Мы все равно должны победить! Наши сказали: а мы все равно круче! Мы расширим наш собор так, что нынешний Дуомо будет только одним его маленьким кусочком – трансептом. И стали строить стену. Длинная стена, высокая… Строят, строят, строят… А тут чума. Умерли каменщики и землекопы, плотники и резчики, священники и прихожане… И самый большой собор Тосканы остался недостроенным 650 лет! [1]1
  Действительный факт.


[Закрыть]

– Значит, Флоренция победила? – спросила Джаноцца. – А Сиена проиграла?

– Сиена никогда не проигрывает, – сказал Стефан. – Такого огромного полосатого недостроенного собора, умершего от чумы, нет не только в Тоскане – во всем мире! Это самый большой недоделанный собор… причем никакой надежды, что его достроят, и он станет обычной достроенной церковью!

– Да, – уважительно признала Джаноцца – Сиенцы и тут учудили.

– А то! Уф, наконец-то последний пузырек. Ведро почти с краями, несите осторожно. Эх, как же мы его на крышу поволочем…

Выручила пожарная лестница, та самая, по которой днем лез конюх. Ведро подняли на крышу, почти не пролив.

– Только не лейте на голову, – волновалась Джаноцца. – Зеленка едкая, если в глаза попадет, коню больно будет.

Джованни свесил голову в дыру и осмотрелся.

– Иго-го? – спросил Черный Горбун.

– Привет, – сказал Джованни, подтаскивая ведро и прицеливаясь.

– А, это опять ты, – обреченно вздохнул Черный Горбун. – Сразу договоримся – летать неприлично.

– Слушай, встань чуть-чуть левее, – примерился Джованни. – Ага, вот так… Теперь шаг назад.

– Какой ногой? – уточнил Черный Горбун.

– Какая тебе больше нравится.

Черный Горбун замолчал – соображал. До сих пор он как-то не задумывался, какая из ног ему больше нравится.

– Теперь закрой глаза, – сказал Джованни.

– Зачем? – удивился Черный горбун.

– Будет сюрприз, – объяснил Джованни. – Когда сюрприз, всегда глаза закрывают.

Черный Горбун послушно закрыл глаза.

«Интересно, какой сюрприз?» – подумал он. Джованни с ребятами осторожно опрокинули ведро. Зеленка вылилась прямо на Черного Горбуна, брызги полетели в разные стороны.

«Ага, это меня купают, – подумал конь, подставляя под прохладную влагу другой бок. – Очень мило. Действительно сюрприз».

«Можно уже открывать глаза?» – спросил он. Но ему никто не ответил – ребята торопливо слезали с крыши.

«Я так и не решил, какая нога мне больше нравится, – вспомнил Черный Горбун. – Сейчас буду думать. А то отвлекся на сюрприз».

– Завтра увидим, что получилось, – радовались ребята, сворачивая в переулок. – Завтра Черный Горбун превратится в Зеленого! Завтра над Черепахами все будут смеяться! Завтра, завтра, завтра!

Минут через десять Стефан пришел домой. На пороге сидела абсолютно зеленая кошка.

– Ох! – сказал Стефан. – Мама, что с кошкой?

Мама выскочила, ахнула, запричитала… Кошка попыталась вылизаться, но зеленка была невкусная.

«Сходила в гости, называется, – думала она, с отвращением озирая зеленые бока. – Поспала в сене, называется. А проснулась вот такая… То ли меня заколдовали, то ли сглазили… Не буду больше дружить с Черный Горбуном. Непорядочное животное оказалось. Разве можно так гостей принимать?»

1 июля

Глава 10
О трудностях выгоняния пап в период палио

Дзынь-блям, дзынь-блям, дзынь блям-ба-бам… это скачет за Маттео Черный Горбун! Ослепительно зеленый Черный Горбун с оранжевым хвостом и сиреневой мордой, громко блямкая, мчится за Маттео, вот-вот настигнет… «Это не я! – хочет закричать Маттео. – Это не я красил тебя зеленкой! Это Джованни!» Но рот только открывается беззвучно, а сиренево-оранжево-зеленый конь приближается… приближается… приближается… Блямс! Приблизился напрочь.

Маттео в холодном поту слетел с кровати.

– Блям-блям-дзинь!

Блямканье из сна ворвалось в реальность и сопровождалось высоким маминым речитативом.

«А, все нормально, – понял Маттео, успокаиваясь. – Это просто мама выгоняет папу».

Он оделся и спустился в кухню. Мама обычно ругалась там, чтобы не отрываться от процесса изготовления мороженого. Блям-блям – это она брякала ложкой об кастрюлю. Полагалось, конечно, бить тарелки, но тарелок маме было жалко.

– Будь проклят тот день, когда я вышла замуж за этого гнусного Черепаха! Да пусть он покроется горестным пеплом в череде черных календарных дней!

– Кто? – заинтересовался Маттео. – Кто покроется горестным пеплом? Папа?

– Не папа, а день, когда я вышла замуж, – пояснила мама. – Папу-то зачем покрывать пеплом? Мне же потом этот пепел отстирывать.

– А если его голого пеплом покрыть? – предложил Маттео свежее решение проблемы. – Тогда стирать не придется.

Мама замолчала, глядя на папу: видимо, представляя его голого и в пепле… Папа, воспользовавшись затишьем, потянулся за утренней газетой, но не тут-то было.

– Ах ты презренное земноводное пресмыкающееся! Ах, мерзкий тортиллоид! Слушай, когда тебя ругают и не отвлекайся на газету! На чем я остановилась… ах да. Немедленно убирайся из дома, коварный лазутчик и шпион Черепах! Враг мне в доме не нужен! Иди к любовнице!

– Дорогая, а надо непременно к любовнице? – спросил папа. – Можно я лучше на работу пойду? У меня отчет…

Папа работал бухгалтером в мэрии. Его очень уважали.

– Нет, только к любовнице, гнусный изменник и обольститель, – заявила мама.

– А у меня нет любовницы, – развел руками папа. – Не могу же я ее за пять минут заиметь.

– У тебя был целый год с прошлого палио, чтобы обзавестись любовницей, а ты, как всегда, вовремя не позаботился! – возмутилась мама. – Почему я всегда должна думать за тебя? Почему…

– А почему? – кротко спросил папа. Мама сбилась с ритма и какое-то мгновение молчала. Папа воспользовался этим, чтобы прочитать передовицу – он очень быстро читал. Но не успел. Мама включилась снова:

– Немедленно убирайся из дома!

– Повторяешься, дорогая, – заметил папа. – В прошлое палио ты была более изобретательна.

– Конечно, сколько лет я выгоняю тебя из дому в палио, а ты не уходишь, – пожаловалась мама. – Поневоле начнешь повторяться.

– А она его взаправду выгоняет? – шепотом спросила Маттео испуганная Джаноцца. Она тоже проснулась и пришла выяснить, что за шум.

– Нет, конечно, только на время палио, – объяснил Маттео. – Они же из разных контрад: мама – Улитка, а папа – Черепаха. На время палио все члены семей из враждебных контрад расходятся по разным домам. Иначе бывают бурные ссоры [2]2
  Действительный факт.


[Закрыть]. Но папа никогда не уходит. Он говорит, что даже ругающаяся мама все равно лучше, чем любая смирная не-мама. Пошли, не будем мешать – пусть ругаются.

– А вы его каждый день выгоняете или только во время палио? – робко спросила маму Джаноцца.

– Что я, дура, что ли, выгонять такого замечательного мужа? – удивилась Франсуаза. – Не пьет, не курит, по бабам не шляется, собой красавец, меня любит, ребенка любит, дома помогает, деньги хорошие зарабатывает… это только во время палио страсти накаляются. Ах ты, изверг перепончатолапый!

– Мама, у черепах нет перепонок на лапах, – поправил Маттео.

– А он – морская черепаха, – вывернулась мама. – И вообще, быстро поешьте что-нибудь съедобное и выметайтесь – я вся на нервах!

– В Гондурасе опять волнения, – заметил папа, глядя в газету. – Наше правительство по этому поводу повысило налоги. На побережье засуха…

– На нашем или на гондурасином? – против воли заинтересовалась мама.

– Не знаю, тут не уточняется… так, что ты там говорила про перепонки на лапах? Я внимательно слушаю…

Стащив по паре бутербродов, ребята побежали смотреть очередной тренировочный заезд.

– Сейчас все ахнут! – предвкушал Маттео. – Сейчас все увидят зеленого Черного Горбуна, скажут: «Фу, какая гадость» и будут смеяться над Черепахами…

Стефан, Джованни и Паоло были уже на площади.

– Где вас носит, уже выводят лошадей, – бросил Стефан. – Сейчас, сейчас…

Уже вышли Мелисента и Федора Саура, Рыжая Оглобля и Окс, легкой тенью проскользнула Белика… Жокей Гвидо что-то говорил ей нежное, хорошее. Белика улыбалась и кивала. Где же Горбун?

– Сейчас, сейчас, – подпрыгивали мальчики. Толпа заволновалась. Мощный, слегка надменный и фантастически прекрасный прошествовал Черный Горбун. Темно-зеленая шкура отливала малахитовыми бликами и, казалось, светилась удивительным потусторонним светом. Солнце погладило атласную спину и шею, отсвечивая изумрудами.

– Чудо! – ахнула толпа. – Зеленый цвет – цвет победы! Viva la Tartuca!

Черепахи важно задирали нос. Их конь из заурядного черного стал волшебным, изумрудным… Это было чудо. В толпе сидела зеленая кошка и думала: «Да, мы такие, мы – чудо».

Прозвучал сигнал… девяносто секунд… конечно, Черный Горбун пришел первым. Белика была восьмой.

Глава 11
Рецепт лучшего в мире торта

– А молоко? У тебя есть молоко? – спросил Маттео, собирая ингредиенты для мороженого со слабительным.

– Я не люблю молоко. У меня есть кефир, – и Паоло достал упаковку из холодильника.

– Балда, какое же мороженое из кефира?

– Кисленькое такое, освежающее…

Конечно, у Маттео на кухне были все ингредиенты для мороженого. Но к сожалению, кроме ингредиентов там была еще и мама. Она ни за что не разрешила бы делать отравленное мороженое – честь профессии не позволила бы. Даже ради победы. Поэтому Маттео делал слабительный торт-мороженое у Паоло.

– А сливки?

– Сливки есть. Лучшие датские косметические сливки для снятия макияжа. Женщины их раскупают тоннами.

Маттео понюхал – флакончик пахнул клубникой и еще какими-то фруктами. Он вылил сливки в миску с кефиром.

– Теперь фрукты давай. Ананасы, персики, абрикосы… что есть. Джаноцца, порежь их помельче, и в миксер.

– Можно вместо ананаса – морковку? – предложил Паоло. – А вместо абрикосов помидоры… персик где-то был…

Маттео с сомнением посмотрел на кефирно-помидорную смесь, которая должна была изображать торт.

– Теперь надо эмульгатор, – сказал он. – Это такое вещество: если с ним все это взболтать, то все разобьется на мельчайшие капельки, и будет гомогенное мороженое, а не кефир отдельно, помидоры отдельно.

– Взболтать… ага! – Паоло принес из отцовой аптеки коричневый бутылек. – Вот тут написано: «Перед употреблением взбалтывать». Вот я взбалтываю – и все равномерно взбалтывается.

– Ладно, валяй, – и Маттео влил подозрительную микстуру в мороженое.

– Тут на пузырьке маленькими буковками написано «Наружное. Смазывать пораженные участки», – докопалась въедливая Джаноцца. – Это ничего?

– М-м-м… ну ладно, все равно уже положили, – махнул рукой Маттео. – Будем надеяться, что у того, кто это съест, все пораженные участки находятся внутри, в животе. Теперь размешаем – и в морозильник.

– Предлагаю на всякий случай добавить настоящего мороженого, – сказал Паоло. – У нас есть пол-упаковки пломбира. Кстати, а ты про слабительное не забыл?

– Тьфу, – хлопнул себя по лбу Маттео. – Ради чего все затеяно! Давай слабительное. Паоло вывалил на стол кучу таблеток.

– Вот эти, розовые – от запора. Вот эти, красные – очень от запора. Вот эти, зелененькие – для очистки всего организма. Вот эти, голубенькие – если организм очень давно не чищенный. Вот китайский чай, тоже очищает и тонизирует. Можно сверху торт посыпать вместо орехов.

– Нам не надо, чтобы тонизировал, – забраковал чай Маттео. – Если этого Черного Горбуна еще и тонизировать… бр-р.

– Мы же жокею даем, – напомнила Джаноцца. – Коню это вредно. Да и не будет конь есть кефир с помидорами. Если он не совсем псих, конечно.

– Ох, не придирайся, кто съест, тот и съест. Конь так конь, жокей так жокей. Паоло, а как я буду таблетки вмешивать? Их растолочь?

– Ни в коем случае, их глотать надо, – возразил Паоло, – Целиком.

– Можно торт украсить сверху, – предложила Джаноцца, втайне надеясь, что конь таблетки выплюнет.

– Хорошо, пусть пока мороженное застывает, – кивнул Маттео. – Эх, вот если бы мы выиграли… мы бы тогда после палио так издевались над Черепахами, так смеялись бы…

– Мы бы рисовали зеленкой на их дверях зеленых черепах, – размечтался Паоло.

– Зеленых черепах, только что съевших слабительный тортик, – уточнил Маттео.

– Зачем? – не поняла Джаноцца.

– Это старый обычай: победившая контрада несколько дней после палио может издеваться над проигравшими врагами. Победа – главное в жизни, и победившим можно все. Это очень весело. Помнишь, когда победила контрада «Слон»? Хи-хи-хи…

– О-о! – оживился Паоло. – Это было супер! И где они взяли живого слона? Хи-хи-хи…

– Они привели настоящего слона в контраду «Волна» (ее еще «Дельфин» называют), – продолжил Маттео. – И слон того… ну, запора у него явно не было. А Слоны еще каждую ночь обматывали дома, где жили Дельфины, рулонами туалетной бумаги. [3]3
  Действительный факт.


[Закрыть]

Джаноцца прыснула, потом строго сказала:

– Это очень неприлично.

– А победителям после палио можно все, – махнул рукой Маттео. – А помнишь историю с гусями? Гуси – наши союзники, а не враги, как Черепахи. А у Гусей враги Слоны. И вот в 1961 году Слоны победили! Чтобы уязвить врагов – Гусей, они ощипали 43 живых гуся и выпустили в контраде Гусей. Голые гуси с возмущенным гоготом ходили по улицам и ругались! Гуси – люди обиделись смертельно – такая насмешка над их контрадой! И прокляли Слонов страшным проклятием: «Сколько голых гусей вы выпустили, столько лет вам не видать победы в палио!».

– Ого! – одобрила Джаноцца. – Ну и поделом, нечего над животными издеваться.

– Ага. Между прочим проклятие накладывал кто-то знающий…

– Говорят, что твоя бабка, – перебил Паоло. – Она тогда еще девчонкой была, но в деле уже разбиралась. А что… Улитки с Гусями всегда дружили. Прикинь, проклятье сбылось! Только на один год бабка ошиблась – не 43, а 44 года Слоны проигрывали палио, и только в 2005 году проклятье выдохлось и Слоны победили [4]4
  Действительный факт.


[Закрыть].

– Моя бабка никогда не ошибается, – гордо возразил Маттео. – Она нарочно этот год накинула, на всякий случай, про запас.

– Не нравятся мне эти Слоны, – сказала Джаноцца. – Все время животных мучают – то слона, то гусей.

– Мне тоже не нравятся, но я Улитка, мне положено, – сказал Маттео. – А вообще-то все люди равны: черные и белые, богатые и бедные, Слоны и Улитки, Гуси и Черепахи. Это нам учительница в школе говорит.

– Все-таки учителя ничего не понимают в жизни, – вздохнул Паоло.

– Ну, давайте торт украшать, – и Маттео достал из морозилки здоровенную смерзшуюся лепеху тошнотворной окраски. – Кто как предлагает украсить?

– Можно из розовых и красных таблеток выложить маргаритки, а из зеленых листики, – предложила Джаноцца. – А вокруг голубенькие – это будет небо.

– Нет, дайте я сделаю, – отобрал «лепеху» Паоло. – Ну дайте! Маттео мороженое делал, Джаноцца фрукты терла, а я хоть украшу!

– Да пожалуйста, – пожал плечами Маттео. – только быстро, чтобы не растаял.

Паоло с озабоченным лицом втыкал таблетки туда-сюда.

– Вот! – гордо сказал он. – Узнаете?

– Ну… – пригляделся Маттео. – На мозаичный пол в Дуомо явно не тянет.

– Это зеленые звездочки? – неуверенно предположила Джаноцца. – А вот это амеба с сосиской в ручке. А с краю синенький кактус…

– Сама ты амеба с сосиской! – оскорбился Паоло – Это фреска «Битва при Монтеапетри», когда мы победили Флоренцию в 1260 году. Это не зеленые звездочки, а позеленевшие от ужаса флорентийцы, бегущие с поля боя! А это не амеба, а национальная героиня Сиены, торговка Узилия Трекола. Она лично взяла в плен 36 флорентийцев и связала их одной веревкой! [5]5
  Действительный факт… или легенда.


[Закрыть]Это не сосиска, а как раз эти 36 флорентийцев!

– Как они сплющились! – удивилась Джаноцца.

– А то! Веревка оказалась коротковата… А с краю не синий кактус, а осел Узилии Треколы! К его хвосту привязали знамена побежденных флорентийских полков и проволокли по улицам!

– Нет, мне не нравится, – сказала Джаноцца. – Что вы все нападаете на бедных флорентийцев!

– Это они на нас напали тогда, – возразил Маттео. – Они первые начали. Молодец Паоло, красивая картина. Теперь понесли это в конюшню. Надеюсь Черный Горбун любит историческую живопись. Позвони Джованни и Стефану, пусть встречают. Наверное, торт лучше закинуть через дыру в крыше?

– Лично я бы не обиделся, если бы на меня с потолка свалился торт, – заметил Паоло. – Пусть даже и с помидорами.