Текст книги "Три сказки об Италии. Лошади, призраки и Чижик-Пыжик..."

Автор книги: Светлана Лаврова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]


Глава 5
Практические советы по сглазиванию

Сиена – очень подходящий город для коварных планов и преступных заговоров. Злодейские тупички, каменные мешки дворов, зловещий красноватый колорит улиц и прочий средневековый антураж весьма располагает пырнуть кинжалом или преподнести яд в золотом бокале врагу из соседней контрады. Когда ребята торопились по узкой, чуть шире бедер, улице к Черепаховой контраде, Джаноцца чувствовала себя так, словно шла по крайней мере свергать Медичи с тосканского престола. На повороте она столкнулась с монахом в рясе, подпоясанной веревкой… вернее, столкнулась бы, но монах в низко надвинутом капюшоне прошел сквозь нее, не заметив.

– Не бойся, это Инквизитор, – «успокоил» Маттео. – Уважаемый был человек в XIV веке, столько ведьм и еретиков пожег в Сиене… и чего ему в могиле не лежится? Ходит и ходит… Мать ему мороженое в блюдечко выставляет на крылечко – не ест! Гордый! Ага, вот и конюшня.

Ребята заняли стратегически выгодную позицию в переулке: их не видно, если не приглядываться, а им вход в конюшню виден хорошо. Внутрь, конечно, было не пробраться. И то удивительно, что вокруг не стоял пикет из мальчишек-Черепах.

– Все, начинаем сглаз, – скомандовал Стефан. – Ах, какой сильный этот Черный Горбун!

– Как он быстро бегает! – подхватил Паоло. – Обгоняет ветер… м-м-м… и ламборджини тоже обгоняет… когда у нее бензин кончается.

– Какой он классный, клевый и крутой, – сказал Джованни.

– Какой он длинноногий, длинногривый, длиннохвостый, – сказал Маттео.

– Какой он м-м-м… черный и горбатый.

– Какой здоровый и могучий… и сильный…

– И быстрый…

Ребята явно стали повторяться.

– Он летит над Сиеной, как ураган над яблоневым садом, – подсказала Джаноцца. – Он падет на своих врагов, как Тин на лазов. Глаза его мечут молнии, из ноздрей вылетают громы, бег его – бой барабанный, на крупе его стоит небесный свод, в гриве его запутались звезды…

– О-о! – потрясенно выдохнул Паоло. – Во дает!

– Ну, если и сейчас не сглазили, то я уж и не знаю, что ему надо, – развел руками Стефан.

И тут…

– Ага! А-а-а! Улитки! Бей Улиток! – из конюшни выскочила ватага чужих мальчишек и бросилась на Стефанову компанию. Наверное, они тоже «по знакомству» ходили смотреть Черного Горбуна.

– Отступаем, – скомандовал Стефан, но все и так уже отступали очень быстро, как могли. Со свистом и улюлюканьем мальчишки-Черепахи бросились за врагами. Маттео, Паоло, Джованни и Стефан отработанным приемом брызнули в разные стороны – они всегда так уходили от погони во враждебных контрадах. Джаноцца бежала быстро, но чужой мальчишка уже схватил ее за рукав, как вдруг…

Вдруг сильные руки подняли ее вверх, практически вырвав у догонявших. Еще мгновение – и она сидит на высокой, теплой лошади впереди незнакомого всадника. Глаза его темны, как ночь, и ясны, как звезды, на одежде – темно-синие ромбы и золотые виноградные листья. Что-то знакомое чудится в быстром взгляде, в прищуре. Преследователи растаяли, будто их и не было.

– Куда отвезти тебя, маленькая донна? – ласково спросил всадник, глаза его сияли.

– Где-то здесь мой брат с товарищами, – оглянулась Джаноцца.

– Твой брат? Твой брат не здесь, – сказал всадник. – Далеко ехать… тебе еще рано туда, маленькая прекрасная донна. Хочешь, я вызову кого-нибудь на смертный бой ради тебя?

– Нет, – быстро отказалась Джаноцца. – Я не люблю смертные бои. Мне бы найти Маттео и ребят.

– Найдем, – пообещал всадник. – Мы же в Сиене. Здесь все находят… ненадолго… и все теряют навсегда… как, впрочем, и везде. Держись, маленькая донна, держись и смотри. Такую Сиену ты еще не видела.

И они поскакали в ночь, не быстро и не медленно, продираясь сквозь сгустившийся воздух веков. Вокруг тяжело вращались контрады, обшарпанные палаццо, булыжные мостовые, на которые из окон выливали помои; вращались кони с усталыми всадниками, балконы с замершими на них красавицами, художники с кистями и шпагами, слуги с кувшинами вина, кавалеры в масках, торговки сластями, ведьмы, летящие на шабаш, костры с еретиками, черно-белые больцаны, тягучие песнопения, бесконечные процессии монахов, нищие с оспинами на лицах… или это проказа?

– Это прошлое? – уточнила Джаноцца, у которой закружилась голова.

– Это Сиена, – поправил всадник. – У нее нет прошлого или будущего, одно бесконечное «сейчас»… разве ты не поняла, маленькая донна? А вот тот сгусток материи и духа, который ты называешь «Маттео». Очень кстати.

Конь остановился, всадник бережно ссадил девочку прямо перед ошарашенным Маттео.

– Спасибо, – сказала она.

– Спаси и тебя Бог, маленькая донна, – серьезно ответил всадник и тронул поводья. – Ибо всем нам нужно спасение и милосердие Его…

И уехал в ночь, заворачивая за собой шлейф из всадников, ведьм, красавиц и инквизиторов…

– Это кто был? – спросила Джаноцца, с тоской провожая всадника взглядом. Ощущение было, словно она лишилась чего-то невероятно важного, без чего жизнь пресна.

– Я-то откуда знаю, это ты с ним каталась, тебе виднее. У него что на одежде? Синие ромбы и золотые листья?

– Да, – кивнула Джаноцца.

– Тогда это капитан Гвидориччо, – сказал Маттео. – Он вообще-то нарисованный. В Палаццо Коммуна висит картина «Осада замка Монтемасси капитаном Гвидориччо да Фольяно». Нарисованные всадники не должны сходить с полотен. Но этот и при жизни был беспокоен. Вот и не сидится ему на полотне. С XIV века все бродит по Сиене, спасает попавших в беду. Я проголодался, давай-ка двинем домой ужинать.

– А где остальные ребята?

– Стефан пошел за кошкой, исполняющей обязанности ласки. Паоло и Джованни оторвались от Черепах и уже, наверное, дома. Это ты задержалась, чего так медленно бегаешь-то? Сразу видно – из Флоренции.

Глава 6
Зачем котлеты ловят пролетающих фрикаделек?

Если вы никогда не выносили кошку тайно из дома поздно вечером, то и не старайтесь представить себе всех трудностей этого мероприятия. Во-первых, кошка наелась и гулять не расположена. Во-вторых, мама тоже не расположена, чтобы вы гуляли, хоть с кошкой, хоть без. И не соглашается на довод, что главное – это победа, а не распорядок дня.

Сначала Стефан попытался все кошке объяснить.

– Ты должна спасти родную контраду, – сказал он.

– Мя, – презрительно сощурилась кошка.

– Ты должна напугать Черного Горбуна.

Кошка дернула усом.

– Ты должна бегать по нему, – закончил инструктаж Стефан. – А он будет биться в мыле… и в панике. Очень интересно.

Кошка вылизала хвост.

– Там, на конюшне, есть мыши, – попытался соблазнить ее мальчик.

«На что мне сдались мыши, я только что рыбку съела, – подумала кошка. – Если бы хоть сосиски… Интересно, бывают ли конюшни с сосисками?»

– Бывают, – убежденно врал Стефан. – Это как раз такие конюшни. Там по углам в сене копошатся сосиски, на подоконнике свила гнездо колбаса, а в углу, в паутине, сидит жирная котлета и ловит маленьких глупых фрикаделек, пролетающих мимо в ночи…

«Хм… – задумалась кошка. – Звучит неплохо».

Воспользовавшись ее минутным колебанием, Стефан схватил кошку, засунул под рубаху и рванул было на улицу… но у дверей стояла мама:

– Ты куда это животное потащил?

– Выгуливать! – закричал Стефан, уворачиваясь от мамы. – Вон собак выгуливают перед сном, а кошки чем хуже?

«Мурр, – подумала кошка. – И правда. Я не хуже, я лучше».

До конюшни Черепах добрались без приключений.

– Дальше сама иди, – и Стефан поставил кошку на мостовую. – Вон дверь.

Кошка, конечно, могла убежать от Стефана и вернуться домой. Но соблазненная видением летающих фрикаделек и ползающих в сене сосисок, она пошла в конюшню. Зашла – там как раз удобная дырка была. Принюхалась. Сосисками не пахло, а пахло лошадьми.

– Ну и где сосиски? – громко спросила кошка.

Ей навстречу выдвинулась огромная черная морда.

– Иго-го? – спросила морда. – Как жизнь?

– Да так себе, – осторожно ответила кошка, не зная, с кем разговаривает. – Иногда без сосисок тоскливо.

– У меня только мышки, – огляделась морда. – Да и тех немного. Сторож их все время ловит.

– О-о! – застонала кошка, потрясенная таким коварством. – Отбирать мышек у бедных кошек!

– Наверное, он все время голодный. Но он с вами поделится, он добрый, – заступилась за сторожа морда. – Хлеб с солью дает… иго-го какой!

«Хм, тоже мне добрый, – подумала кошка. – Хлеб с солью, естественно, дает, он невкусный, вот ему и не жалко. А эта морда, по всему видать, простофиля».

– Вы кто? – спросила она. – По-моему, вы немного лошадь.

– Ну, разве что совсем чуть-чуть, – ответила морда. – Вообще-то я конь. Черный Горбун, лучший из здешних лошадей.

– А! – вспомнила кошка. – Мне велено по вам бегать и вас пугать.

– Зачем? – изумился Черный Горбун.

– Я не поняла. Эти люди так глупо объясняются – ни тебе мяукнуть, ни тебе мурлыкнуть. Можно я все-таки по вам побегаю?

– Сделайте одолжение, – согласился Черный Горбун. – Только чур без когтей.

– Само собой, – и кошка изящно вспрыгнула на круп, прошлась по спине туда-сюда…

– Все, я исполнила свой долг перед родной контрадой, – торжественно сказала она и спрыгнула обратно в сено. – Теперь мне обещали летающие фрикадельки, котлету в паутине и колбасу в гнезде.

– Ой, вам так наврали! – огорчился Черный Горбун. – Этого ничего нет. Впрочем…

Он заржал призывно. Тут же из боковой двери прибежал сторож:

– Ты чего, Горбунушко? Ну, не балуй.

– Мурр, – кошка потерлась о ноги сторожа.

– Ой, здесь киска… Может, это происки врагов-Улиток?

Но мягкая, пушистая кошка совсем не походила на поиски врагов. Она мурлыкала и умильно заглядывала в глаза.

– Бедная, голодная, бездомная зверюшка, – растрогался сторож. – Сейчас я тебе принесу колбаски.

Кошка одобрительно кивнула и удвоила мурлыкательные усилия. Сторож принес огромный бутерброд, колбасу отдал кошке, а хлеб – коню. И пошел спать… э-э, то есть сторожить дальше.

– Мурр, – сказала кошка, доедая колбасу. – Порядочный у вас сторож, хоть и ест чужих мышей. В смысле кошкиных мышей. Теперь можно и спать лечь. Я уж домой не пойду, тут устроюсь до утра. Вы ложитесь, а я у вашего теплого бочка…

– Мне жаль вас огорчать, прелестная мохнатая донна с хвостом, но я не могу лечь, – сказал конь. – Лошади спят стоя.

– Как неудобно, – сказала Кошка. – А вы попробуйте. Вдруг понравится.

– А как это?

– Ну, наклоняйтесь на бочок, на бочок, еще, еще…

ШМЯК!

– Экий вы неловкий… нет, не надо вскакивать, раз уж улеглись наконец, то и лежите, а я устроюсь у вас на пузочке… муррр… и крылом меня накройте… мр-р-р… наконец-то я поняла, зачем коням крылья… правда, уютно?

– Ох… наверное… но мне немного непривычно. И копыта болтаются, ноги совершенно непонятно куда загнулись. Вообще иго-го.

– Ну и хорошо, а вы не болтайте копытами, а сложите их куда-нибудь. Вот так, вот умница, переднее копыто можно под щечку подложить, как мило… мур-р-р…

Так Черный Горбун стал первым в мире конем, который спал лежа на боку, с подложенным под щечку правым передним копытом и с кошкой на животе.

30 июня

Глава 7
Потому что летать неприлично

На утренней тренировке Черный Горбун показал рекорд, обойдя главную конкурентку Рыжую Оглоблю на три корпуса.

– Сглазили, называется, – фыркнула Джаноцца.

– Кошка была недоброкачественная, – сказал Маттео. – Бракованная.

– Кошка была слишком хорошая, – заступился за свое животное Стефан. – Черный Горбун так быстро бежал, потому что ему чудилось, что кошка за ним гналась. Облом… ладно, может, у Джованни что-нибудь получится с подкопом. Хотя это глухо – подкоп под коня.

На самом деле план Джованни был не так плох. Он просто не раскрыл его ребятам, потому что хотел заграбастать всю славу себе. Дело в том, что у отца Джованни было хобби – он собирал старые карты и планы подземных ходов и коммуникаций. Увлечение началось еще в детстве, когда он провалился в открытый люк, набил шишку и заинтересовался этим вопросом (не набиванием шишек, а подземными ходами). И Джованни увидел на плане, что один отводок от канализационного люка на соседней с конюшней улице шел примерно в нужном направлении, под конюшню. И даже вроде как выходил прямо туда, внутрь! «Мне бы только в конюшню попасть, – размечтался Джованни. – А там я легко затащу Черного Горбуна в люк, пропихну его в подземный ход, выпущу на улицу и ускачу на нем! Я спасу контраду Улитки, и все будут меня прославлять и запишут в почетные граждане, и дадут медаль… нет, две медали…»

Так, предаваясь приятным мечтам, Джованни дошел до нужного люка. Он делал вид, что просто прогуливается, наслаждается городским пейзажем. Из всего пейзажа ему больше всего понравился канализационный люк, вокруг которого он сделал уже три круга. К сожалению, залезть в люк помешала пожилая торговка сластями в лавке напротив. Она, видимо, не поверила, что Джованни просто гуляет, изящно размахивая небольшим ломом. Торговка позвала другую, и они стали наблюдать за Джованни вдвоем. Мальчику требовалось минуты две, чтобы поддеть ломом люк и спуститься вниз. Но под бдительным оком двух бабушек ему как-то не хотелось этого делать. Ой, бабушек уже стало три! «Они там размножаются!» – в панике подумал Джованни, представив, как через пять минут за ним будет смотреть целая дивизия бабушек. Требовалось отвлечь их внимание. Джованни вспомнил последнее кино про рухнувший небоскреб, задрал голову и посмотрел на ободранный двухэтажный дом, в первом этаже которого находилась лавка – место дислокации бдительных бабушек. «Падает, – подумал он. – Ей-богу, падает. Ну, почти падает… слегка».

И заорал изо всех сил, указывая на крышу дома:

– Падает! А-а-а! Падает!

Бабушки вихрем вылетели из лавки и тоже посмотрели на крышу. А Джованни отковырнул крышку люка и спрыгнул вниз. Уф! Успел.

Бабушки, не найдя ничего, что падает, обернулись к Джованни, но его тоже уже не было на улице.

– Это что упало? – спросила одна.

– Кто-то с крыши упал, – предположила другая. – Или из окна.

– А куда упал? Здесь же нет никого.

– А-а-а! Это вредная Маргерита. Она такая вредная, что упала не вниз, а вверх.

И бабушки задрали головы, чтобы увидеть, куда именно упала вверх вредная Маргерита. А Джованни тем временем продвигался в канализационном ходе, который, видимо, служил для отвода весенних грунтовых вод, потому что сейчас он был сухой.

«Немного… уф-ф… тесно, – пыхтел Джованни. – Ох… не вздохнуть. Как же Черный Горбун полезет, он же толще меня? Ну, ничего, он растянется и заузится».

В общем-то Джованни очень повезло, по дороге он встретил только одно ответвление влево и не заблудился. Наконец показалась небольшая шахта вверх со скобами-ступенями. «Ну, куда-то приполз, – обрадовался Джованни. – Вот будет номер, если вылезу прямо в объятья конюхов-Черепах! Или люк замуровали, когда строили конюшню». Но Джованни опять повезло. С трудом поддев и отведя в сторону крышку люка, он высунул голову… и встретился взглядом с Черным Горбуном.

– Иго-го? – спросил Черный Горбун.

– Сам такой, – парировал Джованни. – Значит, так. Быстро лезешь за мной в этот просторный, уютный подземный ход. А то что это за дело: торчишь в душной конюшне. Пора улетать.

– Летать неприлично, – заметил Черный Горбун.

– Такой героический конь, а тебя заперли… караулят… – продолжил уговоры Джованни.

«Я, конечно, героический, но не до такой степени, чтобы лезть в эту подозрительную дыру», – подумал Черный Горбун.

– Разве ты не хочешь полетать? – искушал его Джованни.

Черный Горбун заглянул в подземный ход.

– Там тесно летать, – сказал он. – Крылья не развернуть даже. Иго-го ваще.

Тут послышался шорох. Джованни испугался, что придут конюхи, схватил коня за копыто и потянул в подземный ход. Горбун обиделся и лягнул копытом. Джованни полетел вниз.

– Ну и дурак! – крикнул он коню. – Ну и сиди тут. А я пойду летать над контрадой!

«Летать неприлично, – подумал Черный Горбун. – Какой невоспитанный подземный человек».

Потом из люка высунулся призрак – тот самый, которого Джованни прогнал по дороге. Видимо, он крался за мальчиком.

– Иго-го? – опять спросил Черный Горбун.

Призрак язвительно заметил: «У-у-у!», показал язык и спрятался обратно. Что он хотел этим сказать, осталось неизвестным.

Глава 8
Дырка для души

Во время сиесты Джованни продолжил похищение Черного Горбуна. Теперь он пошел верхним доступом – через крышу. Крыша была плоской, мальчик распластался на ней и его было снизу не видно. Он поковырял черепицу, простучал стыки… отец говорил, что даже в прочной поверхности бывают слабые места – на стыках. Но здешние слабые места не знали, что они слабые и не поддавались Джованниным усилиям. Сделать дыру в крыше оказалось неожиданно сложно.

Сначала Джованни ковырял потихоньку, а потом увлекся и стал долбить изо всех сил.

– Ты что делаешь? – спросил его кто-то. Джованни обернулся. За его спиной сидел Повешенный Трубочист.

– Надо же! – удивился Джованни. Повешенный Трубочист был самым редким городским привидением и показывался раз в десять-пятнадцать лет, не чаще.

– Ты что делаешь? – повторил Трубочист.

– Дырку, – объяснил Джованни… и тут послышался шорох и приглушенное ворчание. Это кто-то из конюхов решил посмотреть, что за стук и грохот на крыше конюшни.

«Сейчас поймают», – Джованни размазался по крыше, надеясь на чудо. Повешенный Трубочист быстро перелетел – заслонил мальчика. Голова конюха, лезшего по боковой пожарной лестнице, показалась над поверхностью крыши, и он сразу увидел Повешенного Трубочиста.

– О-о! – удивился конюх. – Ты что делаешь?

– Дырку, – ответил Трубочист. – Это я делаю дырку, а вовсе не рыжий мальчик с буравчиком.

– А зачем? – уточнил конюх.

– А что нельзя, да? – пошел в наступление Повешенный Трубочист. – Одну разнесчастную дырочку сделать нельзя, да? Бедному одинокому трубочисту нельзя даже дырку сделать для утешения его неприкаянной души, да?

– Да, – автоматически сказал замороченный конюх. – То есть нет. То есть да. Делай дырку. А ты думаешь, твоей неприкаянной душе поможет одна дырка?

– Не знаю, – честно признался Трубочист. – Не пробовал. Но если одна не поможет, я вторую сделаю.

Конюх кивнул и полез с крыши. Джованни возликовал: теперь он мог шуметь сколько угодно, конюх будет думать, что это стучит Повешенный Трубочист.

– Спасибо, – от души сказал он. – Вы просто суперкласс.

Трубочист приосанился.

– У тебя плохой инструмент, – заметил он. – Тут нужен чертов палец. Ты большую или маленькую дырку делаешь?

– Большую, чтобы конь пролез.

– О-о! Такого толстого чертова пальца у меня нет. Но можно сделать несколько дырок… конюх нам разрешил.

Трубочист достал откуда-то из своих недр пригоршню черных палочек. Джованни пригляделся: это были черные мохнатые пальцы с длинными окровавленными когтями. Пальцы были живые и слегка шевелились. Джованни отодвинулся.

– Вот этот самый толстый, – Трубочист выбрал один палец. – Эй, вы что делаете?

Три отдельных пальца попытались сложиться в кукиш, но конструкция развалилась.

– Бери вот этот, – посоветовал Трубочист, указывая на одного участника несостоявшегося кукиша.

– Я не могу, – Джованни аж передернуло. – Я лучше паука возьму, честное слово, я не могу это взять в руки… Ой, гадость какая…

– А, ну да, ты же верный католик, – сказал Повешенный Трубочист. – А это все-таки пальцы черта. Ладно, я сам. Где сверлить-то?

И он ткнул один из жутких черных пальцев в шесть мест на крыше. Получились шесть дымящихся дырок. Трубочист убрал свои кошмарные инструменты.

– Ты думаешь, конь разделится на шесть длинных макаронин и пролезет в эти шесть дырок, как в дуршлаг? – спросил Джованни.

Трубочист хмыкнул и плюнул в окружность, очерченную шестью дырками. Кусок крыши величиной с Джованнину голову провалился вниз… и упал прямо на Черного Горбуна.

– Иго-го? – спросил Черный Горбун. – А, это тот невоспитанный подземный человек… Теперь он пришел сверху, с неба.

Джованни свесился вниз.

– Привет, – сказал он. – Давай-ка вылезай. Погуляем по крышам, полетаем…

– Летать неприлично, – терпеливо повторил Черный Горбун. – Я благородный конь, а не задрипанный голубь. Иго-го все-таки.

Джованни опустил руку в отверстие, ухватил коня за прядь из гривы и попытался втянуть его вверх.

– Ну, это уже наглость, – заметил Черный Горбун. – То за ногу дергает, то за волосы… Иго-го ваще.

Он заржал – позвал конюха. Пусть прогонит этого нахального подземно-воздушного человека. Конюх прибежал, посмотрел вверх, увидел дырку.

– А-а, – успокоено сказал он. – Все нормально. Это Повешенный Трубочист сделал дырку для успокоения души. Пусть душа его упокоится в мире… бедняга.