Текст книги "Радеж превыше всего (СИ)"

Автор книги: Светлана Анданченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Тогда почему? Зачем вмешалась Серафима? Чего от меня ждёт? Кому я нужен живым? Может Вельдаре?

Мысли о жене заставили меня напрячься, борясь со вновь всколыхнувшейся ненавистью. Яд в бокал я добавил сам. А выпить его меня заставила она. Проклятая ведьма, и как она могла заметить? Всё поняла и безжалостно меня подставила. А сама добровольно отправилась в монастырь. Предательница. Дрянь. Стерва. Грехи решила замолить? Или создать о себе благоприятное впечатление? Зачем ей смущать умы граждан Радежа подозрениями? Когда муж ушёл к предкам, её ведь рядом не было. Святая обитель самое лучшее прикрытие.

Я думал, что обманул княгиню. А сам отыграл её задумку. Всё по Вельдариному вышло. Ведьма! Ведьма… А с ними связываться нельзя. Снова я не прислушался к словам своего родителя. И теперь обречён. Но умирать так не хочется!

Вельдара? Только она способна мне помочь. Если захочет. Для чего-то же я ей ещё нужен? Но сам не пойму. Нужно ехать в Тихую обитель к княгине. И умолять. Или требовать. Это уж как пойдёт, как карта ляжет.

Моё решение посетить святую обитель ни у кого из придворных не вызвало удивления. Привыкли уже за последний год. А тут ещё и хворь непонятная меня измучила. К кому, как не к Богам, за помощью обращаться?

Дорогу я осилил только благодаря Серафиминым зельям. И то, в карете ехать пришлось. Настоятельница мне обрадовалась. А вот следы болезни на моём посеревшем лице сильно её встревожили. Сестра Мирана до того, как пришла в обитель была целительницей. И не из худших. Да и в монастыре никогда не гнушалась отказать помощь нуждающимся. Мать мою она тоже лечила, и не только от телесных недугов, но и от расшатанных нервов и от затяжного уныния.

Сестра-настоятельница распорядилась о том, где нас можно разместить. И ушла, увлекая за собой Серафиму. Меня проводили в покои, освобождённые Дастом. Он перебрался в комнату рядом с моей, не столь удобную, но князю князево. С тем никто спорить не пытался.

– Даст, – позвал я братца, с тревогой поглядывающего на меня, – зайди ко мне. Все остальные свободны.

Дастарьян не стал спорить. Он вошёл вслед за мной. Я тяжело опустился на деревянный стул с высокой спинкой, на которую поспешил опереться, всё же дорога меня изрядно измотала. Даст присел напротив на табурет. Был он серьёзен и напряжён. Знает, понял я. И как давно? Не рад? Странно.

– Ну, что молчишь? – сердито заговорил с ним я. Вопрос прозвучал чуть визгливо, и я ещё больше разозлился и, вдруг, почувствовал, что задыхаюсь.

Даст сорвался с места. Чуть ли не насильно напоил меня водой. Приоткрыл окно, давая доступ в комнату свежему воздуху. Я про себя только усмехнулся. А ведь он чувствует себя виноватым. Это хорошо. Обнадёживает.

– Твоих рук дело? – указал я на себя, болезного.

Дастарьян отвёл глаза. Вздохнул устало. Его тихое «прости» прозвучало так виновато, и было для меня столь неожиданным, что я подался вперед, поедая брата недоумевающим взглядом.

– Даже так? И что будем теперь со всем этим делать?

– Вельдара обещала помочь.

Вот только прозвучало это слишком уж неуверенно.

– Как?

– Не знаю.

– Есть способ, – мы оба повернулись на прозвучавший от двери голос.

Княгиня появилась в моей комнате не то чтобы совсем для меня неожиданно, но очень уж вовремя. Ведьма, она и есть ведьма.

Я наблюдал за Дастом, который, подхватившись с места, стремительно бросился к ней навстречу. Усадил на своё место. А сам застыл у окна, не отводя от княгини виновато– тоскливого взгляда. Поругали что ли? Не из-за меня ли? Я даже усмехнулся. До чего же мой братец чувствителен и совестлив. Жаль княгиня Вельдара подобными глупостями не страдает.

Взгляд княгини скрестился с моим. Глаза я отвёл первым. Не к чему её сейчас злить.

– Я приехал просить тебя о помощи, – выдавил из себя, понимая, что без этого не обойтись.

– Проси.

Голос княгини обжёг меня холодным равнодушием. Она меня приговорила?! Но Даст же сказал, что обещала помочь. Да и сама она…

– Я виноват, простите меня, – слова давались с трудом, но жить отчаянно хотелось. – Сожалею, что был настолько самонадеян и глуп. Я больше никогда не стану помышлять против вас.

– Вельда? – голос Даста дрогнул, в глазах мольба.

Она на него даже не взглянула. Уставилась на меня своими пронзительными глазищами.

– Пытаешься сказать, что усвоил урок? – усмехнулась Вельдара. – Я тебе не верю. Но… Чтобы сохранить то, чем дорожу, я готова рискнуть. Завтра в храме, при свидетелях, волей Богов решится наша судьба. Так что молись им нынче ночью, Льен. Ты больше не в моей, а только в их власти.

– Проводи меня, Дастарьян, – велела она, и мой брат послушно последовал за княгиней, оставив меня наедине с самим собой.

Думай, Льен, думай! Что в голове у проклятой ведьмы? Что же она задумала? Нет, нельзя плыть по течению. Я должен подстраховаться и вынудить её придти мне на помощь. И я даже знаю, как этого добиться. Кинжал с лезвием, испачканным добротным быстродействующим ядом, всегда со мной. И я знаю, княгиня, что тебе предложить, за что ты будешь готова заплатить любую цену.

Приняв решение, я немного успокоился, и даже смог уснуть, забывшись тяжёлым беспокойным сном.

Утром за Льеном пришли монахини. В опустевшем после рассветной молитвы храме его ожидали сестра-настоятельница, травница-Серафима и княгиня с Дастарьяном.

– Призываю Богов в свидетели, что всё, что будет сказано мною в этом святом месте, есть правда, – звучный голос Вельдары был спокоен и торжественен.

Льену показалось, что, повинуясь её призыву, качнулось пламя многочисленных свечей, освещающих сейчас храм.

Сестра Мирана подошла к алтарю и, коснувшись рукой священного камня, прошептала молитву.

– Говори, – велела она, отойдя чуть в сторону и уступая Вельдаре место.

Теперь княгиня коснулась алтарного камня рукой.

– Мои помыслы чисты, – негромко произнесла она, но каждый из находящихся сейчас в храме без труда её услышал. – Я прошу высшего суда и готова принять волю Богов, какой бы она ни была.

Следующим был Дастарьян.

Он тоже подошел к алтарю и поклялся подчиниться высшей воле, смирившись с ней, и ни о чем не сожалея.

Льен ждал, не собираясь следовать их примеру. Но от него никто никаких клятв и не потребовал.

Княгиня повернулась к Льену и сестре– настоятельнице. Глядя в глаза сестре Миране, Вельдара сказала:

– Льен и Дастарьян сыновья князя Рдына.

– Я знаю, – кивнула настоятельница, – князь усыновил…

– Они оба родные ему по крови. А я, – голос Вельдары, утратив всякое выражение, был ровным и бесстрастным – по законам Радежа жена Льена и любовница Дастарьяна. А по закону ведов, носительницей крови и силы которых я являюсь, мой муж князь Дастарьян. И другого у меня быть уже не может. Льен случайно выпил яд, который сам же и налил в бокал, желая отравить брата. Теперь он умирает. Я могу помочь. Но тогда, рано или поздно, но он снова попытается от нас избавиться. Этот узел требуется развязать. Вот только нам самим это не по силам.

Повисло тяжёлое молчание. Сестра-настоятельница была поражена, но предпочла не высказываться, лишь спросила:

– И чего же вы ждёте от Богов?

Вельдара достала два пузырька в которых плескалась одинаковая по цвету жидкость.

– В одном их них противоядие от сока цикуты, яд которой медленно и мучительно убивает князя Льена. В другом – сильный быстродействующий яд, способный облегчить предстоящие ему мучения. Выбор за князем, и пусть Боги помогут ему в нём. Я приму любое их решение. Если князь будет исцелён, мы с Дастарьяном покинем Радеж, и о нас больше никто и никогда не услышит. Только не нужно выдавать дочь Софины за мою. В ней нет дара, мой отец и брат рано или поздно заметят обман. А деньги, вот, – Вельдара протянула монахине заверенную своей подписью и печатью бумагу. – Здесь моё распоряжение, согласно которому я передаю всё, принадлежащее мне на сегодняшний день имущество, моему мужу, князю Льену. Для Радежа моё исчезновение не станет болезненным. Если Боги сохранят Льену жизнь, он вправе жениться вновь. Сестра Мирана вы ведь сможете провести обряд, освобождающий нас от брачных уз?

– Мне даровано такое право, – подтвердила монахиня. – Князь Льен, что вы на всё это скажете? Вы согласны довериться высшей воле?

– Нет, – Льен резко рванул Даста за руку, притягивая его к себе. – И не дергайся, не ровён час пораню.

Отравленный ядом кинжал почти касался шеи Дастарьяна.

– Противоядие, – потребовал Льен, протягивая к Вельдаре руку.

Она побледнела, но спорить с ним не стала. Протянула пузырёк.

– Нет, – качнул головой Льен. – Вначале сама испробуй. Я тебе не доверяю, ведьма.

Вельдара на миг застыла, держа в руке открытый флакончик с зельем.

И этого мига хватило, чтобы Даст выхватил его у неё из рук и сам сделал глоток.

Льен не стал возражать, в сущности какая ему разница, кто из них умрёт первым? Свою силу Вельдара в храме призвать не сможет. А без неё, он с нею как-то да справится.

Выпивший зелье Даст не упал замертво. Льен усмехнулся, отбирая у него своё лекарство.

Зелье немного обожгло князю гортань, Льен поморщился и швырнул на пол пустой пузырёк. Сверкнув торжествующим взглядом, он усмехнулся, но так и не успел ничего сказать, тяжело оседая на пол.

Падая на каменные плиты пола, Льен успел услышать слова Вельдары:

– Быстродействующий, не значит убивающий мгновенно. Ты глупец, Льен. Не стоило отказываться от дарованного тебе шанса.

– Теперь ты всё понял, Ян? – спросила Вельдара, вливая в рот Дастарьяна противоядие. – И спасибо, яд мог навредить. Не мне. Нашему ребёнку.

Это было последнее, что услышал князь Льен, перед тем, как его тело выгнулось дугой, и свет навсегда померк перед его слезящимися глазами.