Текст книги "Клуб высотой в милю (ЛП)"
Автор книги: Сукей Селборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Гладко выбритый точеный волевой подбородок. Широкий разворот богатырских плеч. Темные пронзительные глаза. Крепкие мускулистые бедра, об которые можно дробить камни. Причем при своих семи футах (прим. 213 см) роста он не выглядит громоздким – сложен просто идеально. Все в нем гармонично, ни единого изъяна. Тонкая ткань его униформы выгодно подчеркивает рельефные выпуклости его стальных мускулов. А песочного цвета кожа на лице при ярком галогенном освещении буквально светится. Этот парень выглядит так, словно его вырезали из какого-то инопланетного – сияющего всеми цветами радуги – драгоценного камня.
Я так потрясена его внешностью, что у меня начинают течь слюнки.
Но, черт возьми, он же инопланетянин! Ради всего святого, он чувак из далекой долбаной Солнечной системы! Так почему же меня неудержимо влечет к нему?
Люди, как известно, крайне предвзято относятся к свиданиям с пришельцами. По крайней мере те, кого я знаю. Прибытие гуманоидов с других планет привело к появлению небольшого количества смешанных браков, и все же мы, земляне, стараемся поддерживать чистоту расы. Мы, можно так сказать, прославились этим. Пуще всех реагируют на это марсиане, наши ближайшие соседи. Они постоянно дразнят нас по этому поводу, считая консервативными домостроевцами (прим. человек с отсталыми, косными взглядами на семейный быт).
Честно говоря, я даже не знаю, почему все так сложилось. Если подумать, для этого нет никаких видимых причин. Ну, может, мы слишком ревностно относимся к своим культурным ценностям и требуем того же от партнеров? А может, все дело в том, что нас редко посещают действительно горячие пришельцы? Или же те, наоборот, считают, что мы полный отстой, и не приглашают землян на межгалактические вечеринки?
Я, честно, ничего не понимаю.
Но какова бы ни была причина, я и представить себе не могла, что однажды испытаю к мужчине с другой планеты такое безумное влечение. Видимо, была слишком близорукой. Нельзя забывать, что вокруг существуют миллиарды галактик, а, значит, огромное количество сексуальных парней, с нетерпением ожидающих, когда ты выберешь кого-нибудь из них.
Но вот этот экземпляр особенно привлекателен. И это еще мягко сказано. Он так хорош, что я просто боюсь ослепнуть. Это я еще не упоминаю о том эффекте, который его голодный взгляд оказывает на мое тело. Единственное, что меня напрягает, – этот парень не просто с другой планеты. Нет. Это ж надо, из всех возможных гуманоидов запасть на чертова йолкадийца!
Я много слышала об этой расе. При нашей работе мы должны знать, с кем имеем дело. Йолкадия – это один из ключевых партнеров Альянса Кроэмалс. А это значит, что моя основная деятельность направлена на борьбу с ними. Из этого же следует, что мне о них кое-что известно. Эти знания могут пригодиться мне прямо сейчас, ведь я каким-то неведомым образом оказалась на их территории.
Я быстро прокручиваю в уме список фактов, известных мне об этой планете.
Во-первых, она просто гигантских размеров. Если на Земле проживает всего несколько миллиардов человек, то на Йолкадии – триллионы. Надо признать, разница колоссальная. А, во-вторых, от нашей галактики до этой планеты невообразимое количество световых лет. Думаю, и так понятно, почему мы с ними не смешиваемся. У нас нет общей истории, а, следовательно, не может быть и развития отношений.
И чем дальше, тем хуже. Если на Земле счастливы даже чудаки и отщепенцы – и это лишь одна из причин, почему я так люблю свою планету, – то йолкадийцы по своей природе конформисты (прим. полное отсутствие собственной позиции, беспринципное и некритическое следование мнению большинства, признанным авторитетам, традициям). Похоже, они все делают только то, что им скажут. А их лидеры, как правило, диктаторы. Все жители их планеты дают обещание подчиняться Альянсу Кроэмалс, поэтому никакого движения сопротивления у них нет.
Что за кучка скучных идиотов?
Но, несмотря на это… я не могу оторвать глаз от стоящего передо мной йолкадийца. Что-то в нем ошеломляет меня до умопомрачения. С одной стороны, его внешность мало чем отличается от человеческой. Ну, если не считать, что он намного крупнее. Более мускулистый. Более внушительный. Но я до сих пор не могу смириться с тем, что он красивее, чем девяносто девять процентов людей, которых я когда-либо встречала.
У него ослепительная красота голограммы кинозвезды с рекламного щита, вот только он не голограмма. Он абсолютно реален. И выглядит просто сногсшибательно. Звучит, конечно, безумно, но это факт.
Кроме всего прочего, он смотрит на меня таким плотоядным и в то же время обожающим взглядом, который мгновенно разжигает во мне адский огонь. Не могу припомнить, чтобы на меня когда-нибудь так смотрели. Жар – словно лава из огнедышащего вулкана – плавит мои внутренности. И я начинаю дрожать, когда вижу, как он сжимает челюсти.
Черт возьми. Да что со мной такое?!
«Не забывай, он не землянин!» – мысленно пытаюсь вразумить себя.
Хотя йолкадийцы выглядят как супергорячие и суперкрутые версии людей, на самом деле они плохие. Они поддерживают Альянс Кроэмалс и с презрением смотрят на другие расы. Конечно, этот парень чертовски сексуален, но у нас, как ни крути, все же есть что-то общее. Ну, хотя бы самая малость.
Но, черт возьми, это тело…
Должно быть, я действительно изголодалась по мужской компании, потому что мои женские гормоны отказываются слушать голос разума и не желают считаться с обстоятельствами. Я приказываю себе перестать пялиться на йолкадийца, так как, оказавшись на гигантском вражеском корабле, в первую очередь должна думать об опасности.
А потом все становится еще хуже.
Раздается оглушительный грохот, и в помещение врывается тысяча йолкадийских солдат. Ну, сами знаете, у страха глаза велики. Если взглянуть объективно… то, скорее всего, несколько сотен. В любом случае, это чертовски страшно.
* * *
В считанные секунды я оказываюсь в центре окруживших меня кольцом инопланетных воинов, целящихся в меня своим лазерным оружием.
Проклятье! Ну почему я не осталась этим утром в своей кроватке?!
Ладно, не время заниматься самобичеванием. По крайней мере, мой имплантат LingoKnow® по-прежнему отлично работает. Я понимаю каждое их слово.
– Отойди от нее, Скорван, – приказывает один из мужчин.
На его форменном кителе поблескивает особая нагрудная пластина. Очевидно, это вожак стаи.
Так. Скорван. Похоже, это имя горячего инопланетного чувака.
«Скорван, – шепчу я про себя его имя, смакуя. – Скорван…»
Довольно мило, скажу я вам. Ему идет.
Когда мужик с блестящей нагрудной пластиной обращается к нему, парень делает шаг вперед и выглядит… ооочень злым.
– Отойдите, – рычит Скорван на собравшихся солдат своим – цвета темного шоколада – голосом (прим. имеется в виду разработанная Бонстеттером система взаимосвязи цвета и психотипа человека). – Я уже занимаюсь нашей гостьей. Нет никакой опасности, и у вас нет причин поднимать на нее оружие.
Он занимается мной?.. О-о-о, мне это нравится!..
Так, хватит. Нужно прекращать думать о неуместных вещах. Сейчас не время. Ситуация действительно чрезвычайная.
Их лидер – блестящая нагрудная пластина – тычет своим длинным крючковатым пальцем в мою сторону.
– Это ее ты называешь гостьей? Не смеши меня, – его губы кривятся в змеиной усмешке, а глаза приобретают темно-красный металлический оттенок. – Она незваная гостья. Преступница!
Скорван стоит, вытянув руки по швам. Я вижу, как сжимаются его кулаки. Он выглядит так, будто готов напасть на своего командира в любой момент. Молодчина!
– Она наша гостья! – упрямо рычит он, глядя прямо в глаза главаря.
Тот открыто ухмыляется.
Вот же придурок!
– Ерунда, – рявкает он. – У тебя, Скорван, нет полномочий отдавать приказы моим людям. Несанкционированное проникновение на борт «Квалфигена» чужого корабля. Уровень опасности «красный»!
Я поворачиваюсь к Скорвану.
– «Квалфиген», серьезно? Это название вашего корабля?!
Коротко кивнув мне, он снова поворачивается к командиру.
– Категория «красный» применима лишь в случае явной угрозы. Эта женщина одна. И безоружна.
Он пытается защитить меня, и в его голосе звучит волнующий меня вызов. Думаю, у меня еще будет возможность поцеловать его. Ну, в счет благодарности. Возможно, мы оба будем голыми… Я собираю волю в кулак, чтобы урезонить свое воображение и не позволить ему увести меня от реальности.
– А ты уверен, что землянка безоружна? – командир резко поднимает руку, жестом успокаивая своих солдат.
Скорван бросает на меня быстрый взгляд и снова смотрит на него.
– Абсолютно.
– Ладно, технически… – шепчу я Скорвану, – у меня на корабле есть выдвижные лазерные пушки.
Парень выглядит крайне раздраженным.
– Зачем ты сказала это вслух? – шепчет он мне в ответ.
Я пожимаю плечами.
– Послушай, я просто хочу быть честной. Они же все равно обыщут мой корабль. А так поймут, что я от них ничего не скрываю. Иначе, все будет выглядеть еще хуже, верно?
– Давай ты помолчишь и позволишь мне разобраться с этим, – бормочет Скорван, укоризненно качая головой, и снова поворачивается к взявшим нас в кольцо солдатам.
Он стоит как скала: широко расставив ноги и расправив свои богатырские плечи.
Ну просто человек-гора! Фу-ух, как же здесь жарко…
– Очевидно, кто-то должен известить капитана Плинаро, – продолжает он. – Капитан сам отправил меня сюда и поручил следить за погрузочным отсеком в этот солнечный поворот. Это моя ответственность. Я разбираюсь с ситуацией так, как считаю нужным. Капитан Плинаро подтвердит мои полномочия. Вы не имеете права врываться сюда, размахивая перед гостьей лазерами.
Ох, как же мне нравится, как вздуваются и перекатываются его мощные мускулы, когда он – звенящим от ярости голосом – решительно высказывает командиру свое мнение. Боже, держу пари, он дьявольски силен. Даже думать боюсь, с какой легкостью он может, подмяв меня под себя, добиться своего. Да кого я тут обманываю? На самом деле мне очень хочется пофантазировать об этом. Желательно пару часов, лежа в своей кроватке.
И тут в грузовой отсек стремительно входит еще один йолкадиец. Солдаты веером рассыпаются в разные стороны, будто боятся его. Один лишь Скорван стоит как скала, вытянув по швам руки.
– Приветствую вас, капитан Плинаро.
Едва взглянув на высокомерно-брезгливое лицо наделенного властью чувака, понимаю, что мне он совершенно не нравится.
– Тебе не нужно посылать за мной людей, Скорван. Я сам спустился сюда, как только услышал, что нас… – он окидывает меня с головы до ног презрительным взглядом, – постигло нашествие паразитов. Человеческих паразитов, если не ошибаюсь. Самых низших из всех ничтожеств.
«Паразиты? А этот парень вызывающе груб!» – я демонстративно скрещиваю на груди руки и скептически приподнимаю бровь.
– Да, я человек. Но я не собиралась проникать на борт вашего чертова корабля. Это всего лишь досадная ошибка.
– Конечно же, это ошибка. Непростительная. Я посажу тебя в камеру.
Глаза Скорвана буквально мечут молнии в этого придурка.
– Вы не можете закрыть женщину в карцере, – его голос приглушен, но тверд.
Атмосфера накаляется. Мою кожу начинает покалывать ледяными иголками.
– Не могу?! – капитан Плинаро гневно топает ногами и, прищурившись, буравит Скорвана своими злобными глазенками. Он напоминает мне дитя-переростка, находящегося на грани истерики. – Как ты смеешь указывать мне, что я могу, а чего нет?
– Этот человек не сделал ничего плохого! – чуть ли не кричит Скорван. – Я сдержал угрозу. Никаких действий больше не требуется.
– Молчать! – рявкает капитан. – Это недопустимое нарушение субординации. Солдаты, схватить человека!
И тут все погружается в хаос.
Рекруты всем скопом окружают нас и начинают толкаться, спеша выполнить приказ. Я принимаю боевую стойку, готовясь защищаться, но мне не приходится применять свои навыки. Скорван раскидывает всех, не позволяя никому до меня добраться. Не имея никакого оружия, кроме своих кулаков, он отбивается от сотни парней. Но их с каждой минутой становится больше. Их уже чертова прорва!
Я понимаю, что у Скорвана нет ни единого шанса защитить меня от этой толпы, тем более все они вооружены. Но, к счастью, йолкадийцы, как мне кажется, не любят пускать в ход оружие. И все же, каким бы бравым не был мой защитник, он не сможет справиться с сотней вояк одновременно. И вот неполной дюжине солдат удается скрутить его и прижать к полу. Их одиннадцать! А он продолжает пинаться и отбрыкиваться. Но его крепко держат.
Солдат хватает меня за руки и надевает на них что-то вроде браслетов из серебристого сияния. Наручники выглядят какими-то мистическими, не настоящими, но я не могу раздвинуть свои запястья даже на миллиметр.
– Ты будешь сидеть в камере до тех пор, пока мы не найдем твой межгалактический протокол, – говорит мне капитан Плинаро с гаденькой улыбочкой. – Молись своим богам, чтобы этот процесс не затянулся.
«Черт!»
Я ничего не отвечаю. У меня нет межгалактического протокола. Их ведут только те, кто нанимается на работу в штат сотрудников Альянса Кроэмалс. Именно он контролирует эту часть Вселенной. А вот я не имею к ним никакого отношения. Я член подпольного повстанческого движения. И сражаюсь, защищая мирных жителей – как людей, так и инопланетян – от наглых захватчиков Кроэмалс. Я делаю все, чтобы эти рвущиеся к власти чуваки не стали главными.
Зная, на чьей стороне Йолкадия, я прекрасно понимаю, в какой опасности нахожусь. Любой боец сопротивления априори становится их врагом. И если йолкадийцы узнают об этом, то вряд ли устроят мне радостные проводы с полными баками топлива. Они тут же убьют меня. Или же выбросят в открытый космос медленно умирать в одиночестве.
Даже не знаю, что хуже.
А вот у Скорвана, в любом случае, будут большие неприятности. За попытку защитить меня его, безусловно, сурово накажут. Как же мне хочется, чтобы мы спасли друг друга и самих себя. Но, похоже, мы влипли основательно. Йолкадийские солдаты настолько превосходят нас численностью, что это уже не смешно.
Я смотрю, как Скорвана вытаскивают из грузового отсека, хотя он продолжает кричать и сопротивляться. Его удерживают одиннадцать вояк, но ему несколько раз удается почти вырваться. Скорее всего, нас обоих запрут в карцере. Но в нашем случае это можно считать везением.
Вот если бы нас поместили в одну камеру… Это стало бы неплохой компенсацией за все тяготы и невзгоды этого дерьмового дня. Да, черт возьми! Я могла бы выдержать – куда ж деваться – незначительную близость с сексуальным семифутовым красавчиком. Но не стоит тешить себя напрасными надеждами, этого никогда не случится. Эти балбесы будут держать нас как можно дальше друг от друга.
И тут до меня доходит, что следующим их шагом станет обыск моего корабля. И в первую очередь они, скорее всего, проверят мои летные записи. Я не могу подвергнуть опасности своих друзей-подпольщиков.
– Лола, отключи питание! – кричу я по-английски.
Не хватало еще, чтобы мой сверхдружелюбный бортовой компьютер выдал союзникам Кроэмалс информацию о повстанцах.
– Хорошо, что мне это по силам, – отвечает Лола.
Раздается сигнал, и все огни на моем корабле гаснут. Да благословит Господь Лолу! Эта умница сначала убедилась, что не сможет ответить ни на одну голосовую команду, пока я лично не активизирую ее интерфейс.
Последнее, что я вижу перед тем, как меня вытаскивают из отсека, – это раздраженный йолкадианец, в сердцах пинающий борт моего корабля. Видимо, его разозлило, что Лола не ответила на его запрос о маршруте моих передвижений.
Ты опоздал, придурок!
Меня тащат по коридору, а я не оставляю надежды, что еще увижу свой кораблик. А если это не так, то я буду безумно скучать по нашей с Лолой дружеской болтовне.
Глава 4
Калия
Я буду очень скучать по Лоле.
Понимаю, если бы речь шла о живом существе, то это звучало бы намного трагичнее. Лола не настоящий человек. Она всего лишь бортовой компьютер. Но хочу заметить, она преданная, очень забавная и всегда рядом, когда я в ней нуждаюсь. А что еще требуется от настоящего друга?
А Скорван? О, Скорван…
Если быть с собой до конца честной, то я разочарована, что не успела узнать его до того, как нас разлучили. Он первый инопланетянин, с которым я почувствовала незримую связь. И тех нескольких минут, что у нас были, явно недостаточно.
Я морщусь при мысли, что в йолкадийской тюрьме у меня, по всей видимости, будет предостаточно времени для воспоминаний. Или когда меня вышвырнут в космос, и я буду парить там до тех пор, пока не кончится кислород.
Замечательно.
Охранник, втолкнув меня в похожий на шкаф ящик с тремя серебристыми стенками, активирует силовое поле там, где должна быть дверь. Воспользовавшись моей растерянностью, он срывает с моего запястья «виксер».
– Эй, – слабо протестую я.
– Не пытайся покинуть эту камеру, – с презрением говорит он. – Сейчас я продемонстрирую, что с тобой случится, если ты все же рискнешь попробовать, – и бросает мой бесценный гаджет в силовое поле. В то же мгновение мой «виксер», словно растворившись в воздухе, бесследно исчезает.
С моих губ слетает болезненный стон.
– О чувак. Только не мой «виксер».
Не удостоив меня даже взглядом, охранник отключает силовое поле – ровно настолько, чтобы покинуть камеру, – а затем вновь активирует его. Я слышу, как его шаги удаляются все дальше и дальше, а я остаюсь совсем одна в блестящем «шкафу» из алюминиевой фольги.
– Используй это время для спокойных размышлений, человек, – раздается из коридора грубый голос. – Воспользуйся этой возможностью, – и он тоже затихает.
Спокойно поразмышлять, серьезно?
Мне кажется, именно это умение я довела до совершенства. Почти весь прошлый год я провела в космосе совершенно одна. Все это время моим единственным собеседником была Лола, а молчаливые раздумья – основным занятием. Неужели эти болваны так и не поняли, что перед ними профессионал? Как насчет того, чтобы просто отпустить меня, раз уж во внутренних монологах я и так достаточно преуспела?
Откинув назад упавшие на лицо длинные пряди, поочередно вытягиваю руки и ноги, чтобы немного размять мышцы. Я не могу поднять руки вверх, только горизонтально перед собой, потому что потолок чуть выше моей макушки. И мне ничего не остается, как только принять эту чертову реальность.
«Может, тот странный херувимчик вернется? – пытаюсь утешить себя. – По крайней мере, было бы с кем поболтать».
Я сажусь на пол и откидываю голову на вполне крепкую серебристую стенку. Тихо напеваю, чтобы хоть немного отвлечься от того затруднительного положения, в которое попала.
«Пожалуйста, пусть у Скорвана все будет хорошо», – ловлю я себя на мысли.
* * *
В камере жарко и тесно. Моя лодыжка болит, так как я подвернула ее, пока два неуклюжих солдафона, вцепившись в мои локти, тащили меня по коридорам. Я понятия не имею, как в таком ящике помещается провинившийся йолкадиец. Ведь даже при росте в пять футов и восемь дюймов (прим. 173 см) мне приходится слегка пригибаться, чтобы встать. И достаточно сделать лишь два шага, чтобы пересечь все пространство. Этот «шкаф» даже компактнее моей корабельной рубки, и это о чем-то да говорит.
При мысли о своем маленьком кораблике, я мрачнею. Как же я скучаю по нему. И не только из-за дурашливой болтовни Лолы, хотя мне ее действительно не хватает. А потому, что он олицетворяет мою свободу. Только вот я сейчас заперта на борту неизвестного судна, которое принадлежит поддерживающему Альянс врагу. И меня с невообразимой скоростью несет прочь от моей родной галактики. Что же ждет меня впереди? Мое будущее представляется мне весьма мрачным.
Вдобавок ко всем бедам мой желудок начинает рычать, как голодный волк.
А будут ли они вообще кормить меня? Я понятия не имею.
«Я могу упасть в голодный обморок, если мне прямо сейчас не принесут двойной чизбургер с беконом», – при этой мысли у меня начинают течь слюнки.
Хотя, постойте, готова поспорить, что йолкадийцы едят какое-нибудь первосортное экзотическое дерьмо, а не американскую сбалансированную и регидратированную (прим. восполняющую потерю жидкости и ионов в человеческом организме) пищу для космолетчиков, к которой я привыкла.
Силовое поле, которое запечатывает камеру, едва заметно с того места, где я сижу. И поскольку я не вижу никакой явной преграды, создается впечатление, что я в любой момент, как только захочу, могу запросто уйти отсюда. К сожалению, я знаю, что это не так. Я видела, как мой «виксер» бесследно исчез в этих лучах. Так что «свобода» здесь – всего лишь иллюзия.
Я потираю свое голое запястье. Уже скучаю без привычных ощущений моего портативного гаджета. Почему бы тому болвану не продемонстрировать мощь силового поля на своем чертовом наручном устройстве? Без «виксера» я чувствую себя изолированной от всего внешнего мира, и на душе становится еще тревожнее. Возможно, это выглядит глупо, но я привыкла полагаться на технологии. В моих трудовых буднях они просто жизненно необходимы. Одиночные пилоты не смогут выжить, если не будут пользоваться всеми доступными средствами, предоставленными нам научно-техническим прогрессом. Возможно, мой гаджет имел небольшой недостаток в виде раздражающего голоса пикси, но в течение последнего года или около того он был незаменимым помощником, сопровождающим меня во всех путешествиях. Принимая в расчет свой «виксер» и Лолу, мне нравилось считать их – хотя я понимала, что это самообман, – своей маленькой командой.
Мне приходит в голову мысль, что считать кучу микросхем своими лучшими друзьями как-то уж слишком трагично. Ну… что есть, то есть. Возможно, с этого момента у меня вообще не будет возможности иметь друзей. В то мгновение, когда я совершила аварийную посадку на этот чертов корабль, вся моя жизнь полетела в тартарары. Как там супергорячий Скорван назвал эту посудину? Ах да, «Квалфиген».
Ситуация крайне паршивая, врагу такой не пожелаешь.
Используя весь свой немалый опыт пилота, я просчитываю возможные варианты дальнейшего развития событий. Делаю тщательный анализ, чтобы спланировать следующий шаг. Вполне возможно, мои похитители убьют меня. Вот только какой способ они выберут? Вряд ли сделают это открыто. Йолкадийцы никогда не проявляли особой кровожадности, несмотря на их пристрастие к оружию и любовь к демонстрации своей силы. Скорвану же они не причинили вреда. Конечно, с ним поступили довольно жестко, но физически он не пострадал. Возможно, моя интуиция ошибается. Вот только я понимаю, что если бы они планировали убить меня, то давно бы уже это сделали.
Итак, остается второй вариант – они отправят меня в космос без топлива. Это обычное наказание для преступников всех мастей здесь, в космосе. И тут я понимаю, что есть еще и третий вариант. А что если они будут держать меня в этой камере до скончания века? Или доставят на свою планету в качестве пленника? А вдруг они… о черт, решат воспользоваться моим телом?..
Об этом даже думать страшно.
«Ну что ж, расклад предельно ясен», – рассуждаю я сама с собой.
Дома меня никто не ждет. Да и скучать по мне особо некому. Хотя моя лучшая подруга Креста привыкла общаться со мной каждое воскресенье в межгалактическом чате, но она живет на Земле и ведет светский образ жизни. Конечно, она увидит, что я не позвонила ей, но, не думаю, что будет долго страдать из-за пропущенной беседы с одной из своих подружек. Решит, что я на очередном задании. А кроме нее, больше чем уверена, моего исчезновения никто и не заметит.
Итак, я застряла здесь, на йолкадийском корабле, среди не говорящих по-английски чурбанов без веселых Креста-чатов и без земного шоколада.
Блин… я бы сейчас все отдала за кусочек просроченного шоколада. Интересно, а йолкадийцы знают, что это такое? Мне они напоминают тех парней, что считают элементарное чувственное удовольствие слабостью и никогда не потакают своим желаниям.
Мой желудок начинает ворчать еще больше. Слишком много времени прошло после завтрака. Неудивительно, что мои мысли вдруг зациклились на шоколаде. На секунду меня охватывает жуткая паника. В этой клетке я, как пить дать, сойду с ума. Это точно.
Приходится приложить немало усилий, чтобы не закатить истерику и сохранить спокойствие. Я сижу, расправив плечи и закрыв глаза. И начинаю потихоньку напевать свою любимую мелодию. Это старинная народная песня двадцать первого века. Она, словно бальзам для моей души, успокаивает мое внутреннее смятение.
Глава 5
Скорван
Теперь, когда я знаю, что моя суженая действительно существует, находиться вдали от нее просто невыносимо. Нас разделили, но так больше продолжаться не может. Достаточно того, что она была далеко от меня всю мою жизнь. Но вот мы наконец встретились, и я ее больше не потеряю. Землянки нет рядом всего лишь малую долю оборота Солнца, а я уже чувствую себя так, словно меня лишили жизненно необходимых тепла и света. Поэтому ради нее я готов пойти против целой Вселенной.
Эти пламенные чувства внезапно вспыхивают в обоих моих сердцах. Но мне не нужны ни логические объяснения их пробуждения, ни поиск видимых причин такой их небывалой силы. Это уже есть. И теперь так будет всегда. Землянка будет моей. Я собираюсь заявить на нее права. И убью любого, кто причинит ей боль.
Черт возьми, да я убью любого, кто рискнет встать между нами.
С громким ревом я вырываю свою руку из железной хватки солдата, который удерживает меня. Со всей силы толкаю его, и он, пролетев по полу с молниеносной скоростью, врезается в противоположную стену. За вторую руку меня держит другой солдат. Он выглядит встревоженным.
– Будь благоразумен, Скорван Зи'Джалкэй. Неужели ты не понимаешь, как глупо ведешь себя?
А ведь он должен видеть, что я больше не собираюсь быть «благоразумным». Сейчас меня абсолютно не волнует, что весь экипаж считает меня потерявшим рассудок. Я буду сражаться до тех пор, пока мне не вернут мою женщину. Лучше погибнуть в этой неравной схватке, чем мучиться вдали от нее.
Она моя!
Еще ни разу в жизни я не был так уверен в своем праве. Если кто-то встанет у меня на пути, чтобы лишить меня возможности быть рядом с ней, обещаю, он заплатит за это. Ничто не помешает мне заполучить ее. Никто меня не остановит. Никто.
Конечно, тот факт, что я не имею права спариваться, является одним из препятствий. Но к черту правила. Я буду настаивать, чтобы капитан Плинаро сделал для меня исключение. Я женюсь на своей единственной, и на Йолкадии мы произведем на свет кучу прекрасных ребятишек. Или так, или я потребую, чтобы меня с честью отправили в запас. Тогда я смогу начать новую жизнь с ней на какой-нибудь дружественной планете. Меня устроит любое место во Вселенной – даже такая отсталая планета, как Земля, – лишь бы она была рядом. Ничто не имеет значения, пока мы вместе.
«Моя», – эта мысль теперь для меня главная.
Невероятно, но всего лишь за один оборот солнца мои жизненные приоритеты кардинально изменились. До сего дня мне вообще не нравились земляне. Они такие неряшливые, такие недисциплинированные. И вот теперь я полон уверенности, что эта землянка – моя суженая. Неужели мы встретились с ней только сегодня? Такое чувство, что мы прожили вместе целую жизнь.
Перед моим внутренним взором всплывает образ ее длинных черных волос и тонкие черты ее миловидного лица. Оба мои сердца начинают биться в унисон. Я чувствую, как под оружейным поясом вздувается весьма красноречивая выпуклость. Нет, лучше буду думать о чем-нибудь другом. Для себя я уже все решил. Я заявлю на нее права. И она будет моей.
Она уже моя.
– Скорван, не вынуждай меня использовать наручники, – взывает к моему здравомыслию один из моих конвоиров. – Йолкадийскому солдату не подобает быть закованным в кандалы. Это участь рабов.
– Да пошел ты! – рычу я. – Ты не справишься со мной, даже если наденешь на меня наручники.
– Я смогу скрутить тебя и без них, – усмехается наблюдающий за нашей перепалкой Брилфан. Он здесь, безусловно, самый опытный боец. – Я наказывал идиотов, когда ты еще был в учебке. Поверь мне, это будет несложно.
Я воинственно расправляю плечи и выпячиваю грудь, готовый к сопротивлению, но, столкнувшись с мягким и доброжелательным взглядом старшего офицера, отступаю назад. Брилфан не виноват, что я намерен швырнуть свою военную карьеру коту под хвост. Он просто пытается защитить меня. Я не могу не злиться на то, как капитан Плинаро и остальные солдаты обращаются с землянкой. Но в глубине души знаю – бесчестно использовать силу молодости против старшего сослуживца.
Брилфан хороший человек. Он лишь пытается сгладить острые углы.
Я усаживаюсь на зеркальный стул, стараясь охладить пыл. Мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы говорить спокойно. Либо я буду держать себя в руках, либо обрушу на их головы – как того требуют мои инстинкты – неистовый шквал боли.
Я борюсь со своими импульсами… и пока побеждаю.
– Почему вы все отказываетесь признать, что землянка не сделала нам ничего плохого? – упрямо спрашиваю я. – Она не представляет для нас никакой угрозы. Неужели вы этого не видите?
Брилфан укоризненно качает головой.
– Во-первых, человек не имел права заходить на наш корабль. И мы не знаем, намеревалась она навредить нам или нет. Но важнее выяснить, как она сюда попала. Возможно, она смогла открыть к нашему кораблю прямой портал червоточины. Неслыханное дело. Неизвестная нам технология. Как тебе такое, Скорван? Ведь в этой части космоса мы всегда стояли во главе технологического прогресса. Как примитивные земляне смогли обойти йолкадийцев и заполучить такую сложнейшую технологию, как эта? Ведь они до сих пор не могут понять, как работает кварковый передатчик. Очевидно, они вступили в союз с какой-то более могущественной расой.
– Точно, – встревает в разговор мой конвоир. Он слегка отшатывается, когда я бросаю на него свирепый взгляд, но все же продолжает говорить. – А если за ней по уже проторенной дорожке явятся другие? Неужели мы позволим себе такую уязвимость? Неужели допустим вторжение? Или войну? Сначала ответь на эти вопросы, Скорван. А потом рассмотрим вопрос об истинных намерениях землянки.
К сожалению, для ее оправдания у меня нет ни одного убедительного довода, имеющего хоть какой-то смысл. Поэтому я угрюмо молчу. Но произошедшее меня и самого волнует. Я до сих пор не могу придумать разумного объяснения этому странному инциденту.
Вот я бегаю, разминая мышцы, по грузовому отсеку и готовлюсь к длительному и скучному дежурству в один солнечный оборот. А уже в следующее мгновение мои сердца едва не выпрыгивают из груди. Прямо передо мной – буквально из воздуха – появляется маленький инопланетный корабль, не причинивший нам никакого вреда. И из него выходит моя прекрасная землянка.
