Тайное Пламя. Духовные взгляды Толкина

Текст добавлен: 17 октября 2016, 00:47

Текст книги "Тайное Пламя. Духовные взгляды Толкина"

Автор книги: Стрэтфорд Колдекот

Жанры:

Философия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Вероятно, самое важное в фильме вот что: сюжет вращается вокруг некоего символа, причем символ этот мгновенно распознается. Выходит, язык символов и способность понимать его не вовсе мертвы, раз столь многие сумели постичь истинный смысл Кольца. В фильме Джексона смысл этот передан вполне убедительно. Тема противостояния Машины и Природы присутствует неизменно. Режиссеру даже удается предложить более духовное истолкование Кольца – Кольцо выступает первичным источником внутреннего искажения, диаметральной противоположностью молитвы. В фильме Фродо щадит Голлума даже после того, как тот предал его Шелоб, потому что Фродо ощущает власть Кольца в себе самом и не может заставить себя вынести приговор жалкому созданию. Когда Фродо восхищенно склоняется над Кольцом в Мертвых Болотах, любовно его поглаживая, мы чувствуем, что хоббита завораживает этот совершенный в своей законченности образ как проекция себя самого – безупречного, неуничтожимого, бесконечного. Кольцо – это Эго, наше представление о себе самом и о том, что наиболее для нас ценно, о том единственном, без чего мы не в силах жить: это сокровенный образ души, наше прибежище и спасение от реальности. Но в этот момент Фродо внезапно вспоминает Голлума и в точности воспроизводит его жестикуляцию – как зеркальное отражение своей собственной неизбежной участи.

Именно такие блестящие моменты фильма запоминаются и сберегаются в памяти. Со всей очевидностью, ключевые темы и дух книги Толкина тщательно сохранены и по большей части так или иначе отображены в фильме, невзирая на множество его недостатков и просчетов. В частности, тема Надежды (Эстель) переплетается с темой неотвратимости Смерти, и обе искусно объединяются воедино в словах Гандальва к Пиппину накануне битвы и в невыразимо прекрасной песне в исполнении Энни Леннокс в заключительных титрах. (Прочие песни и великолепное музыкальное сопровождение Говарда Шора добавляют глубины фильму–трилогии в целом.) Более того, сохранена своеобразная саморефлексия книги: главные персонажи признают, что они находятся «в истории», но не отменяют тем самым «добровольный отказ от недоверия» зрителей.

Жить памятью о прошлом, славить его, пересказывать и признавать себя его частью – только так возможно сохранять и развивать культуру либо возродить ее, когда она почти угасла. Так, в момент коронации Арагорн эхом повторяет слова своего предка Элендиля, за тысячи лет до того ступившего на сушу после гибели Нуменора: «Из–за Великого Моря явился я в Средиземье. Здесь жить мне и моим наследникам вплоть до скончания мира». (В фильме актер поет эти слова на собственную музыку – столь глубоко его самоотождествление с прошлым.)

От начала и до конца цивилизации Средиземья, будь то героические общества Рохана и Гондора или мирные сельские и торговые общины вроде тех, из которых состоит Шир, складываются и крепнут благодаря памяти и обычаю. Ошибка современности – думать, что великие личности могут возникнуть сами по себе, не укоренившись в плодородной почве прошлого, в воспоминаниях о великих деяниях и в верности обещаниям, переданным через поколения. Цивилизация основана на заветах, безнаказанно нарушить которые невозможно. Великое воинство мертвых станет сражаться на службе у Короля, дабы восстановить свою честь.

Книга «Властелин Колец» воплощает в себе чувство благоговения к великому и вечно живому целому, частью которого мы являемся – к миру Природы, миру Традиции и духовному миру Провидения. Современность, в ее негативном аспекте, – это бунт против пресловутых трех миров. Характерно, что команда Питера Джексона при создании фильма–трилогии сумела сохранить все три мира. Тем самым создатели фильма помогли напомнить нам о том, что нашей цивилизацией почти утрачено.

ТОЛКИН И ЯЗЫЧЕСТВО

На страницах этой книги я исходил из следующего: католичество Толкина проявляется как «скрытое присутствие» на протяжении всей эпопеи «Властелин Колец» и легендариума в целом, и трудам Толкина внутренне присуща теологическая система и духовность, что с христианской точки зрения являются каноническими. Однако же мне сдается, что необходимо остановиться на этом подробнее: как указывает Кэтрин Мадсен, Толкин «непрост, и то, как христианская вера автора сказывалась на его сочинениях, тоже вопрос непростой». Это замечание сделано в эссе под названием «Свет от незримой лампы», опубликованном в 2004 г. в качестве второй главы сборника Джейн Чане «Толкин и мифотворчество» (см. Библиографию). По мне, это весомый аргумент от имени «нехристианских» читателей Толкина (сама автор обратилась в иудаизм), и мне бы хотелось ответить на него, собрав воедино отдельные нити своей книги в рамках нового издания.

Кэтрин Мадсен описывает свою детскую реакцию на «Властелина Колец», и реакция эта наверняка созвучна многим читателям. «Книга, казалось, имела отношение не столько к Новому Завету, сколько к тем горам, что я видела из окна, но она подтолкнула меня к религии. Собственно, однажды в споре подначив родителей спросить меня: «Ну хорошо, а во что ты веришь?» – я сбегала к себе в комнату, принесла все три тома и предъявила их со словами: «Я верю вот в это». Юношеский максимализм как есть; да только с тех пор я ни разу не усомнилась в его истинности».

Далее Кэтрин Мадсен рассказывает, что на протяжении многих лет она пыталась найти в христианстве то, что находила в Толкине, но напрасно. Комментаторы, по ее словам, «перелопатили» книгу, добывая из нее христианское содержание, но в результате лишь развеяли чары. Мадсен утверждает: хотя приверженность Толкина к католичеству невозможно отрицать, законам волшебной сказки автор верен еще более безоговорочно. Толкин «не предполагал, что труд его предназначен отстаивать или иллюстрировать, или пропагандировать христианство», и якобы христианские образы в его произведениях – это не более чем отголоски. «Если Эльберет обязана чем–то Деве Марии – если теперь при словах «Stella maris» ^[128]в сознании неизбежно звучит «о менель аглар эленнат» ^[129]– так это ее «звездность» вошла в Фаэри, а не чудесное материнство и не вечная девственность».

Средиземье в Третью Эпоху, как мы уже убедились, – это мир, практически лишенный официальных или явных культов, если не считать нескольких воззваний к Эльберет и утешительного либо ностальгического осознания великих стихийных Властей и нетленной красоты практически недосягаемого Запада. Согласно Мадсен, «Средиземье – это монотеистический мир, но, так сказать, теоретически; в нем нет теологии, нет завета и нет вероисповедания; он исполнен красоты и чуда и даже святости – но не божественности. Даже читателю не нужно исповедовать какую бы то ни было религию, чтобы это осознать. Для читателя куда важнее любить деревья».

Кэтрин Мадсен утверждает, что духовность книги тем самым «необычайно созвучна светским космологическим теориям». Нравственный выбор, – как, например, отказ застрелить старика (Сарумана) ни с того, ни с сего, даже не бросив ему вызова, – совершается вполне сознательно, но при этом без ссылки на божественный авторитет. Более тонкие проявления нравственной мудрости (скажем, отказ убить Голлума даже «самозащиты ради») основаны на опыте, на подсказке сердца и на нашем уровне эмоционального развития, в то время как чувство «судьбоносности», ощущение того, что каким–то событиям «суждено случиться», а какие–то люди «избраны» для определенной миссии, «не названы и не определены напрямую».

Ее анализ развязки на Горе Рока особенно показателен. «Ребенком я чувствовала, что одно из главных достоинств книги – и я бы без преувеличения назвала это эвкатастрофой – состоит в том, что Голлум получил свою «прелесть» обратно: его злобность, его гнусные речи, его кровожадные поползновения и его жалкое существование оказались в самом центре истории в момент ее завершения, причем не в контексте искупления, нет – им было позволено сыграть до конца… Даже грех не пропал впустую: он вплетен в общий замысел. В естественной религии, как в Евангелии, жалость – это таинство, заключенное в сердце мира; но здесь она вбирает в себя зло, не карая его и не обращая на путь истинный. Голлум, как козел отпущения, уносит с собой грехи мира. Его жизнь – сама по себе наказание, а смерть оборачивается для него наградой». (В Сильмариллионе, как мы уже видели, сам Господь говорит нам, что грех «вплетается в узор». А поскольку Толкин помещает свою историю в эпоху до Моисея и, вероятно, даже до Ноя, время искупления еще не пришло.)

Мысль Мадсен о том, что «Властелин Колец» «необычайно созвучен светским космологическим теориям», эхом звучит в книге Николаса Бойля «Священное и светское Писание: католический подход к литературе» [Nicholas Boyle, Sacred and Secular Scripture: A Catholic Approach to Literature(DLT, 2004)]. Но Бойль отстаивает чисто католическую интерпретацию романа. По его мнению, величие книги отчасти заключается в том, что Толкин создал «популярное произведение, которое, в лучших традициях Г. К. Честертона, возрождает миф об Англии в контексте католичества и использует этот миф для изображения исторических перемен как обобщенного опыта двадцатого века, а также и для придания нового смысла древней традиции аскетизма в подражание Христу и в духовном общении со святыми». Автор добился поставленной цели именно благодаря тому, что хоббиты у него «не религиозны» в абсолютно современном духе. У них даже нет ритуальной минуты памяти перед трапезой, как в случае Фарамира. «Мир, который до сих пор не знал ни христианского, ни даже иудейского откровения, обладает особым преимуществом: такое место действия предвосхищает мир секуляризированный и об откровении практически забывший: архаические или архаизированные элементы книги – это метафоры для его ультрасовременности. Ландшафт, послуживший фоном для странствий хоббитов, – будь то на лоне природы или среди людей, – это постхристианский ландшафт, во всяком случае в метафорическом смысле». Религия представлена древними мифами и сказаниями, и в глазах хоббитов, переживших многие приключения, эти мифы постепенно становятся более реальными, нежели защищенный и огражденный Шир.

В конечном итоге для Бойля произведение Толкина, пожалуй, более аллегорично, нежели готов признать сам автор: «посадка волшебного дерева, благодаря которому Шир оказывается под особым покровительством эльфийской королевы, отчасти сродни возвращению Англии, приданого Марии, в лоно католической веры. В ответ на наш вопрос: «что же такое хоббиты?» мы неизбежно приходим к выводу, что они, по крайней мере к концу книги, – представители католической Англии, которая переборола искушение мирской современностью и, в частности, «британским духом» и заняла свое место в христианском мире». Таким образом, эльфы олицетворяют собою магию природы и магию католичества.

Даже принимая трактовку Бойля, мы вправе сказать, что творение Толкина в первую очередь эсхатологично – оно предвосхищает Завершение и Окончание, а не достижения Золотого Века на земле. Самое большее, что оно предлагает, – это «золотое мгновение», пробуждающее тоску о постоянном и неизменном. Мадсен также подробно рассматривает «истаивание» эльфов и восприятие истории как трагедии – отказ Толкина предложить простенькое исцеление или хотя бы утешение для неизбежной боли этого мира. Истинную надежду, надежду совершенно «земную» Мадсен усматривает в том, «что хоббиты чувствуют при виде эльфов или звезд», или в читательском восхищении вымышленными толкиновскими пейзажами: это не что иное, как пробуждение чувств, непосредственное переживание, способность видеть вещи «такими, какими нам предназначено их увидеть» – свежими и новоявленными, и отличными от нас, – и «благодарность иным сущностям за их «инаковость»». В ее представлении этот аспект толкиновского видения обладает наибольшей силой воздействия – и при этом является наименее христианским: здесь Мадсен проводит параллель с языческим автором Джоном Каупером Повисом (хотя ту же самую благодарность мы находим у христианина Честертона).

В завершающем выпаде против католического триумфализма Мадсен говорит о необходимости бегства от христианства: «от его истории, от его богословских наслоений, искажающих разумное и доброе; от его догматической исключительности, что причинила столько страданий язычникам и еретикам, а также иудеям; от уродливости и бессмысленности большинства ежедневных служб; и от бремени евангелизма, что неизбежно ставит отдельно взятого христианина в позицию превосходства, защищать которую невозможно. Нужно бежать от всего этого в некое состояние, в котором дано запомнить доводы сердца в пользу веры; в некий ландшафт, озаренный светом, для которого в нашем языке нет имени – пожалуй, не подойдет даже имя Христа, столь пострадавшее от злоупотреблений и принижений.

Хотя Толкин здесь со многим не согласился бы, я цитирую эссе Кэтрин Мадсен столь подробно, поскольку, на мой взгляд, работа ее весьма полезна – и задевает за живое. Ее замечания о богословии и о том, что она называет «догматической исключительностью», требуют ответа куда более пространного, нежели позволяет объем данной книги; впрочем, на страницах ее ответ подразумевается, пусть напрямую и не сформулирован. Рассуждения автора созвучны реакции язычников на произведение Толкина, хотя сама Мадсен – отнюдь не язычница.

Сатанизм я не рассматриваю – эта намеренная инверсия христианской системы ценностей в результате целиком и полностью паразитирует на ней же. Новоявленные язычники вообще не склонны верить в дьявола христианской традиции. По всей видимости, не одобряют они и жертвоприношений, что наверняка совершали их предки: в одном из современных Викканских текстов, например, говорится: «И не требую я ничего в жертву, ибо – се! – любовь моя изливается на землю… Я – красота зеленой земли, и белая луна среди звезд, и тайна вод – взываю к душе твоей». В этом, равно как и во многом другом, пресловутые язычники представляют собою вполне современное религиозное движение, стремящееся к более личностным, шаманским взаимоотношениям с миром природы: прообразы этих отношений они и усматривают в текстах Толкина.

Они отмечают, что элементы своего вторичного творчества (включая множество имен персонажей) Толкин черпает по большей части из скандинавской и других языческих мифологий. Таким образом, они прочитывают роман «Властелин Колец» как насквозь «языческий» текст.

Что ж, их право; однако ж им следует знать: все то, что они принимают за языческие элементы, сам автор считал вполне совместимым с католическим мировоззрением. По меньшей мере, это должно подтолкнуть читателей к более глубокому изучению сути католичества – и путь к тому я попытался наметить на страницах своей книги. И хотя не приходится отрицать, что роман «Властелин Колец» обладает немалой притягательностью в глазах современных язычников, на то есть веские причины. Ведь книга воскрешает и прославляет то, что воистину достойно восхваления: это чары мира природы, средоточия незримых сил, и звезды, олицетворение благодатной женственности, и красота и доброта, неразрывно сопряженные с истинным героизмом, и свежий взгляд, пробуждающий неизбывную благодарность, и ощущение того, что даже зло вовлечено и вплетено в некую великую гармонию. Все вышеназванное вполне совместимо с христианством, хотя исторически многие христиане ровно это и отрицали. Таким образом, Толкин ведет нас к концепции христианства еще более богатой и прекрасной.

Так что я могу наконец согласиться с выводом, к которому приходит Кэтрин Мадсен в столь подробно процитированном эссе. «В книге «Властелин Колец» Господь не являет себя и даже не говорит; но Он вершит историю – исподволь, незаметно. Он не нарушает законов плоти или пищи, но остается последним Иным за всей инаковостью, которую возможно возлюбить. Те, кого удивляет подобное замалчивание, обратятся не к формулировке Никейского символа веры «et incarnatus est» ^[130], но к загадочному и парадоксальному иудейскому изречению: «lo sh'mo bo sh'mo», «нет Его Имени, в Нем Его Имя». Ибо на протяжении едва ли не тысячи страниц Толкин воздерживается от упоминания имени Господа всуе; незримое, оно освещает все в целом».

Библиография

Произведения Дж. Р. Р. Толкина

1. «Властелин Колец», «Хоббит», стихотворения и малая проза (включая эссе «О волшебных сказках») и «Сильмариллион» широко доступны в разных изданиях.

2. «Письма» Дж. Р. Р. Толкина под редакцией Хамфри Карпентера (1981).

3. «История Средиземья», тома I–XII, под редакцией Кристофера Толкина (1983–1996), в частности тома I и II («Книга утраченных сказаний»), том V («'Утраченный путь' и другие произведения»), том IX («Саурон Поверженный») и том X («Кольцо Моргота»). Том IV («Устроение Средиземья») интересен как наглядная иллюстрация эволюции «Сильмариллиона». В него же входит важное пророчество о последней битве с Морготом в конце истории мира (с. 165, 205).

4. «Неоконченные предания» (1980).

Сейчас все вышеупомянутые книги в Великобритании переиздает издательство «Харпер—Коллинз», а в США – издательство «Хоутон—Миффлин». В скобках приведены даты первых публикаций.

«Письма» Дж. Р. Р. Толкина.

Нижеупомянутые письма, в частности, содержат богатый материал для более глубокого изучения творений Толкина, их ответвлений и заложенного в них смысла в том числе религиозного и духовного.

Письмо 43.(см. тж. 49). О женщинах, браке, рыцарственности и евхаристии.

Письмо 113.К Льюису. Содержит ценный анализ дружбы «инклингов».

Письмо 131.Подробный рассказ о легендариуме Толкина – труде всей его жизни.

Письмо 142.О католическом источнике его вдохновения.

Письма 144, 153–156.Метафизический фон и ответы на трудные вопросы.

Письмо 163.Толкин рассказывает Одену, как именно он взялся за перо.

Письмо 181.О миссии и «неудаче» Фродо. Об эльфах как художниках.

Письмо 183.Подробный ответ на рецензию Одена; о политике, Добре и Зле.

Письмо 186.О разнообразных основополагающих темах и смыслах «Властелина Колец».

Письмо 183.О нравственности и политике (см. также Письмо 186).

Письмо 200.О «богах» и их роли в сказаниях.

Письма 207, 210.Забавные комментарии к «экранизации», предложенной в 1957 году.

Письма 211, 212.О мифологии и ее предназначении.

Письмо 214.О традициях, быте и укладе хоббитов.

Письмо 246.О «провале» и судьбе Фродо.

Письмо 297.Об именах и названиях во «Властелине Колец»; об их происхождении и значении.

Письмо 306.О положении церкви после II Ватиканского собора.

Письмо 310.О смысле жизни. Написано школьнице.

Дополнительная литература

Gregory Bassham and Eric Bronson (eds), The Lord of the Rings and Philosophy: One Book to Rule Them All (Open Court, 2003)

Bradley J. Birzer,/. К К Tolkien's Sanctifying Myth: Understanding Middle—Earth (ISI Books, 2002)

Ian J. Boyd and Stratford Caldecott (eds), A Hidden Presence: The Catholic Imagination of J. К К Tolkien (Chesterton Press, 2003)

Humphrey Carpenter,/. К R Tolkien: A Biography (George Allen & Unwin, 1977)

Humphrey Carpenter, The Inklings: C. S. Lewis, J. R R Tolkien, Charles Williams, and their Friends (George Allen & Unwin, 1978)

Jane Chance, Tolkien's Art: A Mythology for England, revised edition (University Press of Kentucky, 2001)

Jane Chance (ed.), Tolkien and the Invention of Myth: A Reader (University Press of Kentucky, 2004)

Janet Brennan Croft (ed.), Tolkien on Film: Essays on Peter Jackson's The Lord of the Rings (Mythopoeic Press, 2004)

Patrick Curry, Defending Middle—Earth: Tolkien, Myth and Modernity (Floris Books, 1999)

Verlyn Flieger, Splintered Light: Logos and Language in Tolkien's World (revised edition, Kent State University Press, 2002)

Verlyn Flieger, A Question of Time: J. R R Tolkien's Road to Fa rie (Kent State University Press, 1997)

Verlyn Flieger and Carl F. Hostetter, Tolkien's Legendarium: Essays on 'The History of Middle—Earth' (Greenwood Press, 2000)

John Garth, Tolkien and the Great War: The Threshold of Middle—Earth (HarperCollins and Houghton Mifflin, 2003)

Jared Lobdell (ed.), A Tolkien Compass (Open Court, 1975)

Timothy R. O' Neill, The Individuated Hobbit: Jung, Tolkien and the Archetypes of Middle—Earth (Houghton Mifflin, 1979)

Joseph Pearce, Tolkien: Man and Myth (HarperCollins,

1998)

Joseph Pearce (ed.), Tolkien: A Celebration (HarperCollins,

1999)

Richard Purtill,/. R R Tolkien: Myth, Morality and Religion (Ignatius Press, 2003)

Patricia Reynolds and Glen H. GoodKnight (eds), Proceedings of the J. R R Tolkien Centenary Conference, Keble College 1992 (Tolkien Society/Mythopoeic Society, 1995)

Fleming Rutledge, The Battle for Middle–earth: Tolkien's Divine Design in THE LORD OF THE RINGS (Eerdmzns, 2004)

T. A. Shippey, The Road to Middle—Earth (HarperCollins, 1992)

T. A. Shippey, J. R R Tolkien: Author of the Century (HarperCollins, 2000)

Ralph C. Wood, The Gospel According to Tolkien: Visions of the Kingdom in Middle—Earth (Westminster John Knox Press, 2003)

(Библиографические данные, не имеющие прямого отношения к Толкину и его книгам, приводятся в Примечаниях.)

Сетевые ресурсы

The Tolkien Society (Толкиновское общество): www.tolkiensociety.org

The HarperCollins Tolkien (Издательство Харпер—Коллинз и Толкин): www.tolkien.co.uk/index_nf.htm The Encyclopedia of Arda (Энциклопедия Арды): www.glyphweb.com/arda/default.htm

The Mythopoeic Society (Мифопическое общество): www.mythsoc.org

Сайты, посвященные изучению придуманных языков Толкина

www.elvish.org

www.uib.no/People/hnohf/index.html

Сайты самых известных иллюстраторов Толкина

www.tednasmith.com

www.john-howe.com

www.dfxwebs.com/Artists/Lee

www.endicott–studio.com/biolee.html

www.eshrike.com/tolkien

Web–сайт Берлин Флигер

www.mythus.com/index.html

notes

Примечания

Член католического ордена «Общество Иисуса» ( Society of Jesus, SJ) (т. е. иезуит). Здесь и далее постраничные примечания принадлежат переводчику.

Член Конгрегации святого Василия ( Congregation of Saint Basil, CSB) – международного ордена священников Римско–католической церкви, в центре вниманиях которых – сфера образования.

Член Ордена Слуг Марии ( Order of Servants of Mary, OSM).

C. S. Lewis, Of This and Other Worlds, ed. Walter Hooper (Collins, 1982), p.112.

В случае «Писем» («Letters») отсылки даются на номер отдельно взятого письма, а не на страницы: так «L 66» означает «письмо №66».

Член Конгрегации священников Оратория (ораториан) ( Congregation of the Oratory, CO), основанной св. Филиппом Нери в 1575 году. В уставе лишь одно правило: «Ничего, кроме милосердия».

Джон Генри Ньюмен (1801–1890) – английский католический богослов и писатель, кардинал; до перехода в католичество один из создателей «Оксфордского движения».

Подробный анализ истоков творчества Толкина содержится в книге Джона Гарта «Толкин и Первая мировая война» [John Garth, Tolkien and the Great War]. Как явствует из названия, книга посвящена событиям Первой мировой войны и прослеживает влияние этой «первой современной войны» на легендариум «Сильмариллиона». Стихотворение об Эаренделе было зачитано в Эссеистском клубе оксфордского Эксетер—Колледжа в ноябре 1914 года. В ответ на расспросы своего друга Дж. Б. Смита Толкин набросал краткий план истории, что послужила фоном для стихотворения, и результат весьма показателен (Гарт, с. 53): «Корабль Эаренделя плывет через воды Севера. Исландия. Гренландия и дикие острова: могучий ветер относит его на гребне великой волны в края более жаркие, за Западным Ветром. Страна чужеземцев, страна магии. Обитель Ночи. Паук. Он спасается из тенет Ночи с несколькими сотоварищами, видит гигантский остров–гору и золотой город – ветер гонит его на юг. Древолюди, Солнечные жители, пряности, огненные горы, красное море: Средиземноморье [лишается корабля (путешествует пешком через дебри Европы?)] или Атлантика…» Смит был членом «ЧКБО» (т. е. «Чайного клуба» и «Барровианского общества») – группы, созданной Толкином и его тремя друзьями–интеллектуалами в бирмингемской школе короля Эдуарда. О значимости ЧКБО (двое членов которого погибли в войне) в жизни Толкина Джон Гарт рассказывает в вышеупомянутой книге. По словам Смита, миссией клуба было «возродить в каждом сердце здравый смысл, чистоту и любовь к истинной, настоящей красоте» (Гарт, с. 105). Начиная с 1915 года Толкин работал над «Словарем квенья», в котором писал, что файри пришли «научить людей песням и святости». Гарт указывает, что ЧКБО теми же самыми средствами исполнял ту же самую миссию, и миссии этой Толкин оставался верен на протяжении всей жизни (с. 107). Меня даже натолкнули на мысль, что группа из четырех хоббитов (Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин) – ядро Братства Кольца – вполне могла быть отголоском раннего содружества ЧКБО.

Пер. И. Гриншпуна.

Здесь и далее, за некоторыми специально оговоренными исключениями, цитаты из книги «Властелин Колец» даются в переводе М. Каменкович и В. Каррика.

«Записки Клуба мнений» были опубликованы в томе IX «Истории Средиземья» («Саурон Поверженный») под редакцией Кристофера Толкина (HarperCollins, 1992). Пять цитат из вышеозначенного текста, приведенные ниже, взяты со страниц 195, 201–202, 206, 227 и 227 издания HarperCollins.

Имеется в виду Уильям Олаф Стэплдон (W. O. Stapledon, 1886–1950), автор научно–фантастических романов об этике и эволюции. Наиболее известные из них «Люди последние и первые» ( Last and First Men, 1930) и «Создатель звезд» ( Star Maker, 1937).

Вечность (лат.).

Niggle (Ниггль) – «говорящая» фамилия (от англ. to niggle– заниматься пустяками, возиться с пустяками; и niggling– мелкий, пустячный), подчеркивающая незначительность самого персонажа («маленький человек», ничем не примечательный, среднестатистический) и характер его занятий (он возится с проработкой мелких деталей картины, отрешаясь от масштабности, причем окружающие считают его занятие сущей ерундой). В переводе С. Кошелева фамилия переведена по смыслу: «Мелкин».

Высший военный орден Великобритании, учрежденный королевой Викторией в 1856 году. Им награждают за боевые подвиги военнослужащих и гражданских лиц.

Здесь и далее книга Карпентера цитируется по изданию: Карпентер X. Джон Р. Р. Толкин. Биография. Пер. А. Хромовой. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002.

Humphrey Carpenter, J. R.R. Tolkien: A Biography, p. 89. (В русском переводе: Карпептер X. Дж. Р. Р. Толкин. Биография. Пер. А. Хромовой. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002. С. 133.)

Текст «Хоббита» цитируется в переводе В. Баканова и Е. Доброхотовой—Майковой.

Цитата из романа «Властелин Колец» приводится в переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого.

Цитата из романа в переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого.

Этой мыслью я обязан Терезе (Тессе) Колдекот.

Цитата из романа «Властелин Колец» приводится в переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого.

Цитата приводится в переводе С. Лихачевой.

Это выражение использует католический богослов Г. Урс фон Бальтазар (1905–1988) в своем труде «Божественная драма» ( Theodramatik), описывая эсхатологический конфликт в конце времен. Подразумевается не столько последняя битва в буквальном смысле слова, сколько духовное противостояние. (Ср. Откр 19:11–21).

«Властелин Колец», Кн.VI, гл.7.

Цитата из романа «Властелин Колец» приводится в переводе Н. Григорьевой и В. Грушецкого.

Humphrey Carpenter, J. R. К Tolkien: A Biography, p. 73. (В русском переводе: Карпептер X. Дж. Р. Р. Толкин. Биография. Пер. А. Хромовой. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002. С. 108.)

Эссе К. С. Льюиса «Человек отменяется» цитируем в переводе Н. Трауберг.

С. S. Lewis, The Abolition of Man(HarperCollins, 1978), p.48.

Пер. И. Гриншпуна.

Том X «Истории Средиземья».

Прибавим, что в тяжелейшую эпоху 70–х годов (примерно с 1968 по 1985) несколько читателей Толкина, скажем Аверинцев, Венулова, Муравьев, осознанно воспринимали книгу именно так (Прим. ред.).

Цитата из письма №328.

Цитата из эссе «О волшебных сказках».

Фланнери О'Коннор (1925–1964) – американская писательница, автор романов («Мудрая кровь») и коротких рассказов (сборник «Хорошего человека найти нелегко»), мастер американской «южной готики».

Flannery O'Connor, Mystery and Manners, ed. Sally and Robert Fitzgerald (Farrar, Straus 8c Giroux. 1962), p. 173, 175.

На Ефесском соборе 431 года было принято постановление о богоматеринстве Марии.

Блестящая изоляция ( splendid isolation) – политический термин, обозначающий внешнюю политику Британской империи в XIX веке, которая заключалась в поддержании баланса сил в мире и отказе от участия в долговременных международных союзах. С тех пор используется как устойчивая идиома (прим. М. Артамоновой).

Папа Пий XII в 1950 году провозгласил как догмат, что Божья Матерь взята на небо нетленной.

Коронованию Царицы Небесной издавна посвящены последние 10 молитв в чтении славных тайн по розарию (Прим. ред.).

Текст Катехизиса цитируется по переводу на русский язык, утвержденному Председателем Интердискастериальной Комиссии Римской Курии по Катехизису Католической церкви кардиналом Йозефом Рацингером 22 марта 1996 г.

«Gratiae plena». В русском тексте молитвы – «благодатная» (Прим. ред.).

Определение из Литании Лоретской Божьей Матери (Litania Lauretana) (Прим. ред.).

В русской традиции «непорочная», «пренепорочная», что еще точнее соответствует латинскому Immaculata [ср. «… без пятна и порока» (Eq 5:27)] (Прим. ред.).

Цитаты из данного текста приводятся в переводе А. Хромовой.

Царица мира (лат).

Dwight Longenecker, Adventures in Orthodoxy: The Marvels of the Christian Creed and the Audacity of Belief(Sophia Institute Press, 2003), p. 51.

Поневоле вспомнишь рассуждения Флоренского в «Иконостасе». Для него такая картина – ничто перед иконой. Но вот, оказывается, можно увидеть немало в ней (Прим. ред.).

Гонорий Августодунский (Гонорий Отенский) – богослов, философ и энциклопедист первой половины XII века.

Садовый источник (лат.), отсылка к Песн 4:15.

John Saward, Cradle of Redeeming Love: The Theology of the Christmas Mystery(Ignatius Press, 2002), p. 320–321.

Размышления Толкина о том, что бы произошло, если бы Фродо бросил вызов Саурону, завладев Кольцом, и как подействовало бы Кольцо на Эльронда и Галадриэль, приводятся в заключительной части L 246.

Лк 1:38.

Быт 3:9.

Есть там и грибы: отчего – ведомо одним только хоббитам!

Аллюзия на L 142.

В «Сильмариллионе» содержится упоминание о дьяволопоклонстве среди поздних нуменорцев. В ранних изданиях этой книги я сослался на этот культ как на одну из форм язычества, но один из моих читателей уверяет: «Язычники не верили в дьявола, равно как и в какие бы то ни было воплощения зла, и в любом случае не стали бы ему поклоняться». Подробнее о язычестве см. последнее Приложение (а также примечания 19 и 34 ниже).

Назад к карточке книги "Тайное Пламя. Духовные взгляды Толкина"