Текст книги "Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

«Да, – подумал Энгус. – Кто-то все предвидел Морн была права. Эту ситуацию спланировал человек, который заменил программное ядро и нацелил его на спасение Морн Человек, который послал вместе с ним Майлса Тэвернера, заранее снабдив его информацией для предательства».

Морн продолжала говорить:

– Если в руководстве полиции имеются честные люди, то Мин Доннер одна из них Но я не уверена..

Она выпрямила плечи.

– «Каратель» не угрожает нам, но держит нас на прицеле. Его плазменная пушка заряжена и наведена на «Трубу». Он может открыть огонь в любую минуту, как только им не понравятся наши ответы.

Энгус почувствовал гнев в ее голосе, но не пожелал уклоняться от интересовавшей его темы.

– А что «Затишье»? – спросил он. – Копы покончили с амнионским кораблем?

Этот вопрос охладил ее пыл Морн раздраженно поморщилась.

– Я не знаю. Когда мы вошли в контактное поле, они продолжали сражение. Дэйвис сказал, что амнионы получили повреждение. Возможно, «Каратель» добил их А может быть, и нет По словам Мики, крейсер полиции выглядел потрепанным. Мы не заметили других кораблей Похоже, колонисты «Вэлдор Индастриал» не успели собрать силы на ответный удар.

Волнение Морн заинтриговало Энгуса. Программное ядро оценивало возможности и прокручивало сценарии событий: к примеру, шанс, что он быстро устранит неисправность и отважится на холодный запуск двигателя. Несмотря на сложность процедур встроенного в него компьютера, он продолжал наблюдать за Морн.

Чем объяснялась ее тревога? Тем, что «Затишье» совершило акт вторжения? Нет, причина была другой. Он что-то пропустил. Он не понимал основы ее страха. В поисках ответа Энгус сменил тему и подошел к проблеме с другой стороны.

– Хорошо, – сказал он. – Твои слова мало что мне дали, но я могу жить без объяснений. Что ты хочешь от меня? – пальцы Термопайла сжали край стола, предательски выдавая силу принуждения его программ и собственных потребностей. – Что, по-твоему, я могу сделать при таких обстоятельствах?

Морн вздохнула. Ее взгляд был прикован к рукам Энгуса, словно она следила за тем, как белели костяшки его пальцев. Затем она подняла голову. Какие бы страхи ее ни одолевали, Морн сохранила достаточно отваги, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы ты увел нас подальше от «Карателя», – произнесла она, как будто считала Энгуса волшебником. – Крейсер защищал нас от «Затишья». Он обеспечил Дэйвиса твоими приоритетными кодами. Но именно он отдал нас во власть Ника Саккорсо. И это меня смущает. Я доверяю Мин Доннер, но не верю тем людям, чьи приказы она выполняет.

Морн сжала кулаки.

– Я не хочу сражаться с этим кораблем, – продолжила она. – И не хочу ему сдаваться. Вместо этого я прошу тебя доставить нас на Землю, чтобы мы могли рассказать нашу историю кому-то, кроме руководства полиции. Хотя бы Руководящему Совету.

Его глаза расширились. За навязанным имплантами спокойствием он был потрясен. Рассказать нашу историю? Энгус был нелегалом до мозга костей. Раскрыв властям свою историю, он подписал бы себе смертный приговор. Как коп, Морн могла бы выжить. Но его наверняка бы казнили.

– И что ты, черт возьми, хочешь им рассказать? – спросил Энгус.

– Формулу Вектора, – ответила она. – Как мы ее получили. Почему амнионы гонятся за Дэйвисом.

Морн могла бы перечислить целый список. Тем не менее время торопило, и она ограничила себя только важными темами. Ее голос окреп.

– Я хочу рассказать о том, что Вектор и Мика сделали для людей. Я хочу поведать Совету о руководителях полиции, которые отдали меня Нику.

Она взглянула на Энгуса, словно бросала ему вызов.

– И еще я хочу рассказать, как тебя подставили. Термопайл едва устоял на ногах.

– Господи! Морн! – запротестовал он. – Ты не должна рассказывать об этом.

Иначе ей пришлось бы признаться в том, что Энгус отдал ей пульт зонного импланта и что она использовала запрещенный прибор на себе.

– Нас обоих казнят. Они сожгут наши дурные мозги. Копы убьют тебя дюжину раз, лишь бы не позволить правде просочиться наружу.

Так вот что пугало ее? Перспектива признания в собственных преступлениях перед Руководящим Советом Земли и Космоса? Вынесение приговора самой себе? А для чего? Для того, чтобы спасти продажное человечество от трахнутых копов и амнионов.

Она мрачно кивнула. Если Морн и боялась, то темнота впалых глаз скрывала это.

– Вот почему мы должны держаться подальше от «Карателя».

Он не мог вместить в себя ее напор. Ему требовался выход. Энгус приказал зонным имплантам ослабить навязанное ему спокойствие, чтобы он мог закричать.

– Черт возьми! Неужели ты не знаешь, чего они добились, подставив меня? Конечно, не знаешь. Когда это случилось, ты торчала на «Мечте капитана». Они ведь и отдали тебя капитану Траходаву в награду за эту аферу. Им хотелось выставить охрану Рудной станции в неприглядном виде. Совет поверил в предательство людей из службы безопасности и одобрил так называемый акт преимущественного права.

Энгус стал первой жертвой этого закона. На основании принятого акта Лебуол забрал его с Рудной станции и превратил в киборга.

– Акт преимущественного права дал полиции власть над местными службами безопасности во всем человеческом космосе! Полиция желала больше полномочий, как будто ей не хватало программных ядер и идентификаторов, или таких кораблей, как «Повелитель звезд», и всех денег в нашей чертовой галактике.

Он взбешенно закричал:

– Копы не позволят тебе отнять у них такую власть!

Скрывая огорчение – или просто усваивая полученную информацию – Морн опустила голову. Через несколько мгновений она вновь посмотрела на Энгуса. Ее глаза горели черным огнем, как пламя ярости Термопайла.

– Честно говоря, я не удивлена, – сказала она сквозь зубы. – Но твои слова ничего не меняют. Это нужно остановить. И, возможно, Совет разберется с полицией.

«Это нужно остановить». Несмотря на ее испуганный голос Энгус услышал в нем шепот Уордена Диоса. Неужели одноглазый сукин сын предвидел их разговор? У него остался только один протест – последнее возражение, которое могло заставить Морн передумать. Крик злил ее, поэтому Энгус восстановил искусственное спокойствие. Он хотел, чтобы его голос звучал неоспоримо и уверенно – как у Ника Саккорсо.

– Я же говорил, что ты спятила, – насмешливо ответил он. – Наверное, ты меня не слушала. А я сказал тебе, что не могу вернуться на Землю Неужели ты не понимаешь? Как только Майлс предал меня, я стал опасным для копов. Те, кто гонятся за нами, знают, что я несу в себе опасную информацию. Она записана в моем программном ядре. Я не желаю попадать в руки копов – если только кто-то не воспользуется моими приоритетными кодами и не прикажет мне сделать это. Но коды блокированы. Ты можешь выкрикивать их, пока не получишь грыжу. Даже если я хотел бы подчиниться тебе, мой компьютер не принял бы твоих приказов. Он не позволит мне лететь на Землю.

Энгус говорил ей правду. Без власти приоритетных кодов он не мог противиться набору основополагающих инструкций. Однако Морн не смутилась. Даже теперь она была сильнее его.

– Хорошо, – мрачно сказала она. – Я назначу пилотом Мику и буду лично отдавать ей приказы. Ты только не мешай нам, и все.

Она не просто шокировала его, а потрясла до глубины души. Под ее решительным напором Термопайл едва не потерял контакт с реальностью. Мика будет управлять кораблем. Они лишат его инициативы. Черт! А ведь верно! Его программа позволит это. Внезапно Энгусу показалось, что Морн может обойти любые ограничения, которые вставили в него полицейские.

Программное ядро Термопайла перебирало различные тактические варианты. Некоторые из них выглядели вполне приемлемыми. Компьютер и его врожденные инстинкты сплетали паутину хитрого плана – паутину, достаточно крепкую, чтобы стать основой для дальнейших действий. Однако Энгус оставался неподвижным. Он не отходил от стола, хотя Морн изнывала от нетерпения. Ему хотелось понять ее. Если она освободит его из электронной тюрьмы, то ей будет подвластно все. Но Энгус должен был знать ее мотивы.

– Да, ты можешь добиться успеха, – спокойно согласился он. – Однако я чувствую в тебе какую-то слабость. Мне ясно, что ты утаиваешь от меня важные подробности. Они терзают и пугают тебя больше, чем я. Это видно по твоему лицу, но мне не хочется заниматься догадками. Лучше скажи откровенно, с чем мне придется столкнуться.

Он ожидал, что она рассердится и начнет обвинять его во всех грехах. «Как? Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе? Ты насиловал меня! Едва не превратил в сумасшедшую! И теперь хочешь, чтобы я положилась на тебя? Да я скорее умру». Но Морн не говорила ничего подобного. Она без колебаний выдержала взгляд Термопайла. Лишь напряжение мышц на скулах немного подтянуло вверх ее подбородок.

– Когда на Малом Танатосе я попала к амнионам, – с горечью сказала Морн, – они взяли образцы моей крови. В ней содержалось иммунное лекарство Ника. Мне кажется, что эти образцы были переданы на «Затишье». Но даже если я ошибаюсь, амнионы могли принять сообщение Вектора. Я хочу узнать, уцелел ли их корабль. Этот вопрос имеет для меня первостепенное значение. Если «Каратель» уничтожил амнионов, то уже не важно, что случится с нами. Рано или поздно, формула Вектора попадет в нужные руки. У нас могут отнять что угодно, но мы уже достигли главной цели. Однако если «Затишье» уцелело, амнионы вернутся в свой космос и узнают, как противостоять иммунному лекарству. Формула Вектора станет бесполезной еще до того, как люди получат от нее какую-то пользу.

По непонятным для него причинам Энгус почувствовал внезапное облегчение. Так вот, что она боялась! Он не видел в этом угрозы – если только Морн говорила ему правду. Энгус верил ей. Она всегда тревожилась о таких дерьмовых проблемах. На какое-то время, пока Морн находилась на борту «Красотки», он отучил ее от этого. Но теперь она снова взялась за старое.

Энгус мог бы догадаться, что она боялась не за себя. Ее дурацкие убеждения были выше этого. Хотя именно они избавили его от приоритетных кодов. Теперь они сгибали прутья кибернетической решетки Если он окажет ей помощь, Морн может выпустить его на свободу.

– Глупая девчонка, – веселым тоном произнес Термопайл. – В данный момент ты ничего не изменишь. Так что нет смысла тревожиться об этом. Тебе не известно, куда улетело «Затишье». Если амнионы настолько спятили, что совершили акт вторжения, то они будут продолжать свои безумства. Мы можем предположить, что они по-прежнему разыскивают нас Не трать на них попусту время. Волнуйся о более важных делах. Например, о том, чем мы займемся дальше.

Ее глаза подозрительно сузились.

– Энгус, хватит болтать! Что мы будем делать?

Она могла бы сказать: «Что ты будешь делать?» Термопайл ответил ей счастливой и загадочно-злобной усмешкой.

– Все зависит от того, какой ущерб нанес двигателям этот маленький звереныш.

Несмотря на боль в бедре, он оттолкнулся от края стола и полетел к дверному проему. Реальность изменялась. Ее меняла Морн. Теперь могли произойти любые чудеса. Встретившись с этой женщиной, он ушел от всего, что знал о себе, и теперь каждый шаг уводил его еще дальше.

Мин

Несмотря на ценную помощь позывных сигналов, «Карателю» не удалось бы продолжить погоню за «Трубой», если бы вторгшийся амнионский корабль не прекратил огонь и не стал готовиться к поспешному отступлению из системы Массива-5

Пока сторожевик класса «Бегемот» вел обстрел из плазменных орудий, чередуя шквалы огня с гигантскими молниями сверхсветовой протонной пушки, «Каратель» совершал умопомрачительные уклоняющие маневры. Набрав адекватную скорость, крейсер мог бы последовать за «Трубой», но не рискнул входить в контактное поле. В случае новой атаки ему пришлось бы изменить направление, а при работавшем тахионном двигателе это увело бы его от «Трубы» на огромное расстояние. Поиск следа и перехват позывных занял бы бесценные часы – если даже не несколько дней. За это время «Труба» могла затеряться в просторах вселенной. Более того, она могла отключить позывные, как уже сделала это однажды.

К счастью, бегство скаута лишило амнионов главной цели. Их судно находилось в человеческом космосе, энергетические щиты и лучевые ловушки были повреждены, а навстречу к ним с «Вэлдор Индастриал» неслась флотилия патрульных кораблей. Основная миссия вторжения осталась неисполненной. Вполне естественно, что амнионы решили удрать.

Сидя в гравитационном кресле на периферии мостика, Мин Доннер пассивно наблюдала за действиями двух кораблей. Она боялась, что амнионы уничтожат крейсер. У них была на то причина, поскольку «Каратель» принял сообщение Вектора Шейхида. Мин восхищалась пилотом и гадала, как долго Сергей Пэтрис сможет выдерживать напряжение этого сурового испытания. Борт-стрелок Глессен тоже делал все, что мог, но реальная ответственность за исход боя и целостность крейсера возлагалась на Пэтриса.

Несмотря на годы опыта и азарт битвы, Мин страдала от тошноты и головокружения. «Каратель» был быстроходным боевым кораблем: он не предназначался для такого многочасового сражения и противостояния невероятно мощным ударам протонной пушки. Однако вскоре стало ясно, что амнион, «наделенный правом на принятие решений», не желал продолжения боя. У сторожевика имелись свои приоритеты. Продолжая стрелять по крейсеру полиции, он начал наращивать скорость. Затем, почти на пределе дальности ответного огня, амнионы прекратили обстрел – предположительно для того, чтобы перевести энергию двигателей на ускорение. Однако траектория их движения не указывала на запретное пространство или на какой-то очевидный пункт назначения. Похоже, они просто стремились покинуть систему Массива-5.

– Стрелок, прекратить огонь, – приказал капитан Долфин Юбикви.

Неподвижный, как каменная статуя, он сидел за командным пультом, словно врос в гравитационное кресло.

– Мы охотимся не за ними. И мы должны радоваться, что до сих пор можем возносить к Господу свои молитвы и благодарения.

– Есть, капитан.

Глессен выпустил из рук тангенты прицела, и в ту же секунду опаляющий рев плазменной пушки прекратился. Сразу стали различимы переливы аварийных и боевых сирен. Тем не менее после нескольких часов непрерывного грохота и стрельбы Мин показалось, что на мостике воцарилась тишина.

– Не теряй бдительности, Сергей, – предупредил капитан Юбикви. – На таком расстоянии нам не страшны их плазменные орудия. Но проклятая протонная пушка может нас достать.

Пэтрис что-то неразборчиво ответил. От усталости он мог только шептать. В ярком свете ламп его лицо сияло от пота.

– Они нас не достанут, капитан, – сказал Порсон, не сводя глаз с экранов. – Сенсоры указывают, что амнионы отключили луч прицела.

Тут же в разговор вступила Байделл – офицер, отвечавшая за диагностику корабля.

– Если только мы можем доверять показаниям наших приборов.

Безжалостная смена ускорений утомила молодую женщину. Но она по-прежнему стойко выполняла свои служебные обязанности.

– Корабль получил адскую трепку, – пояснила Байделл. – Система диагностики свидетельствует о том, что мы потеряли половину антенн и приемных устройств. Возможно, амнионы действительно отключили луч прицела. А может быть, мы просто больше не фиксируем его.

Мин молча выругалась. Ее не удивили слова диагностика, она была уверена, что после сильных перегрузок при уклоняющих маневрах прежние повреждения «Карателя» еще больше ухудшатся. Однако руководитель подразделения специального назначения переживала за все, что могло ослабить ее команду и стать угрозой для людей.

Когда «Труба» покидала систему Массива-5, она транслировала формулу иммунного лекарства Наверное, этого и добивался Уорден. Специалистам «Карателя» не удалось расшифровать сообщение, которое дало Нику Саккорсо власть над Энгусом По этой причине реальные намерения Диоса остались нераскрытыми. Но сам факт сообщения изменил взгляд Мин на ее миссию. И теперь она переживала за все, что могло встать между ней и «Трубой».

– Чтоб их раздолбало! – взревел Долфин, рассматривая расчетную траекторию сторожевика. – Меня корежит от мысли, что мы даем им уйти. Они спокойно улетают от нас, и, бог знает, куда направляются. В следующий раз их корабль может появиться в любом уголке человеческого космоса.

Мин проглотила раздражение. Она понимала суть его недовольства. Гипотетически, он мог бы уничтожить вражеское судно, если бы Мин не приказала ему гнаться за «Трубой». Тем более, что крейсер имел небольшое преимущество, поскольку щиты сторожевика получили пробой.

– После драки кулаками не машут, – хрипло ответила она. – Мы не в состоянии преследовать амнионов. Подготовьте курьерский дрон для станции полиции Концерна.

На «Карателе» их осталось только два – неприкасаемый резерв, – но Мин без колебаний решила использовать один из них.

– Доложите директору Диосу обо всем, что произошло. Затем отправьте дрон в полет и возобновите погоню за крейсером. Если ради «Трубы» амнионы совершили акт вторжения, то, значит, она достойна того. Мы должны защитить ее во что бы то ни стало.

Немного помолчав, Мин добавила!

– «Трубе» по-прежнему грозит опасность. Тем более что мы не имеем никаких сведений о «Завтраке налегке».

Долфин резко повернул к ней темное лицо Жажда битвы тлела в его глазах, обещая проблему. Однако он уже доказал ей свою преданность: Долфин подчинился, когда она приказала ему оставить амнионов в покое. Несмотря на явное желание догнать и уничтожить сторожевик, он и теперь не стал спорить с руководителем спецназа. Очевидно, его внутренний протест должен был принять другую форму.

– Я уверен, что вы правы, – язвительно заметил он.

Все еще глядя на Мин, он обратился к связистке:

– Крей, ты слышала распоряжение директора Доннер. Закодируй сообщение для главы полиции. Снабди отчет полной видеозаписью прошлых двенадцати часов. Нам не нужно объяснять ему обстановку. Он сам все поймет. Передай, что по прямому приказу директора Доннер мы погнались за «Трубой» и позволили амнионам уйти в подпространство. Последнюю фразу он подчеркнул лишь подъемом бровей.

– Рассчитай самый быстрый путь до станции полиции. Когда все будет готово, проследи за пуском дрона.

– Слушаюсь, капитан, – громко ответила Крей. Слишком громко. Наверное, в ее ушах еще звучали шипящие выстрелы плазменной пушки.

– Дайте мне пять минут.

Капитан Юбикви смотрел на Мин еще пару секунд, словно предупреждал ее о пределах своей верности. Затем он перевел взгляд на экраны пульта.

– Бери все десять, -ответил он связистке. – Времени хватает. Прежде чем войти в контактное поле, я хочу убедиться, что амнионы не держат нас на мушке. Ты слышал меня, Порсон? Байделл не доверяет твоему оборудованию. Проверь свои показания. Дай мне стопроцентные данные.

– У меня нет никаких сомнений, капитан.

Порсон был самым старшим на мостике и, возможно, самым опытным.

– Прием сигналов неустойчивый, но здесь виновата не поломка сенсоров, а квантовые разряды. Мы с амнионами вели стрельбу из плазменных пушек, и суммарная мощность огня могла бы уничтожить целый планетоид.

Капитан Юбикви кивнул.

– Все равно убедись.

Порсон послушно согнулся над пультом. Долфин повернулся к пилоту и подбодрил его:

– Держись, Сергей. Я отпущу тебя на отдых, как только мы войдем в подпространство. Но если нужно, я могу взять управление на себя.

Пэтрис устало улыбнулся.

– Я справлюсь, капитан, – ответил он. – В академии нас муштровали еще круче.

Частично это было правдой. Мин сама составляла некоторые учебные программы. Но даже худшие из них не длились столько времени. Она решила наградить Сергея после возвращения на станцию полиции – объявить благодарность в приказе и повысить его в звании.

Черт! Награды заслуживал каждый член экипажа. Они как минимум были достойны парада в свою честь. «Каратель» получил серьезные повреждения и нуждался в ремонте еще до того, как Мин ступила на борт корабля. Однако люди Долфина выполнили все ее требования. Тем не менее лучшими были Пэтрис и Харджин Стоувал – четвертый помощник капитана, который, несмотря на ранения, спас крейсер от пожара. Что касается Сергея, то он управлял судном не хуже киборга, оснащенного зонными имплантами.

Порсон поднял голову и гордо объявил:

– Капитан, нет никаких сомнений. Сторожевик действительно отключил луч прицела. В его спектре исчезли излучения протонной пушки. Она больше не заряжена.

Долфин быстро сверился с данными компьютера.

– Байделл?

– Информация подтверждается, – ответила молодая женщина.

Она едва не задыхалась от служебного рвения.

– Мы отфильтровали все помехи. Излучение сверхсветовых протонов ни с чем не спутаешь. Здесь трудно ошибиться.

Вот и хорошо.

– Вперед, капитан, – приказала Мин. – Как только запустите дрон, улетайте отсюда.

Ее ладони горели от желания догнать «Трубу». На борту корабля находилась Морн – а ведь Мин Доннер уверяли, что Энгус был запрограммирован не спасать лейтенанта Хайленд. Вместе с ней летел Дэйвис Хайленд – ее сын, принудительно выращенный на Станции Всех Свобод. По словам Энгуса, амнионы считали, что, изучив этого юношу, они могли узнать, как создавать мутантов, ничем неотличимых от людей.

Майлс Тэвернер оказался предателем. Прямо или косвенно, его измена привела к амнионскому вторжению. По непонятным причинам Уорден Диос отдал приоритетные коды Энгуса вороватому капитану Саккорсо. Однако Вектор Шейхид транслировал по каналам связи уникальную формулу вакцины – лекарства, которое он мог получить только от Ника Саккорсо.

Все руководство полиции будет уволено, если Руководящий Совет или Холт Фэснер узнают истину, стоявшую за формулой Шейхида. Уордена отдадут под суд. Он будет опозорен. Мин не знала, что ей делать. Она не понимала, что Диос хотел от нее.

А куда подевался «Завтрак налегке»? «Каратель» потерял его из виду. Корабль, который неожиданно атаковал амнионов и спас «Трубу», был каким-то другим безымянным судном. Эти смельчаки следовали за крейсером от самого запретного пространства. И они погибли, защищая «Трубу» от амнионов. Вопросов становилось все больше и больше. Они требовали немедленных ответов.

Капитан Юбикви отдавал приказы экипажу, но Мин не слушала его. Каждый ее нерв горел от желания догнать «Трубу».

Порсон отыскал корабль через несколько минут после того, как «Каратель» вышел из подпространства. «Труба» по-прежнему передавала позывной сигнал.

– Вот они, капитан! – возбужденно вскричал штурман.

Этот человек, пожалуй, был единственным на мостике, кто еще мог выражать какие-то эмоции.

– Сигналят, как миленькие. Находятся точно в расчетной точке.

Многие из вахтенных офицеров облегченно вздохнули. Капитан Юбикви выпрямился в кресле.

– Слава Богу, – прошептала Байделл.

– На этот раз Господь действительно нам помог, – грубовато добавил Глессен.

Пэтрис подпер кулаками подбородок. Его голова клонилась к клавиатуре. Мин натянула ремни безопасности, пытаясь рассмотреть экраны пульта. Последняя серия уклоняющих маневров наградила ее тошнотой и легким головокружением. Нервы нетерпеливо подергивались. В душе она жаждала ускорений.

Порсон нахмурился.

– Что за ерунда? – возмутился он. – У них было куча времени, чтобы снова войти в подпространство. Даже если им требовался отдых, они его получили – причем предостаточно. Тем не менее «Труба» летит в том же направлении, которое избрала в системе Массива-5.

Помолчав, он добавил:

– «Каратель» движется быстрее, чем они. При такой скорости мы догоним их через два часа.

Когда Долфин просчитал варианты, его глаза расширились.

– Они ожидают нас? – спросил он у Мин. – Она хотят, чтобы мы их поймали? После всего, что произошло?

Мин уклонилась от ответа. Повернувшись к Порсону, она уточнила:

– Доложите о состоянии «Трубы». Она использует импульсный двигатель?

Мин проглотила мрачное предчувствие.

– Их корабль держит нас на луче прицела?

– «Труба» сканирует нас, директор, – ответил Порсон. – Ее команда знает, что мы здесь. Но они не используют прицел.

Он прочистил горло и посмотрел на капитана Юбикви.

– Честно говоря, я вообще не уверен, что это «Труба». Корабль находится в расчетной точке. Он того же размера. Но они почти ничего не излучают. Насколько я могу судить, оба их двигателя полностью заглушены.

Они не ускоряются? Они не изменили курс? «Труба» вылетела из системы Массива-5, прошла в подпространстве расстояние в полтора световых года и остановилась?

Прежде чем Мин успела задать вопрос, в беседу вступила Крей:

– Капитан, все точно. Это «Труба». Она по-прежнему транслирует свое сообщение. То же самое – от Вектора Шейхида. Мы начали принимать его, как только восстановили связь. Однако оно предназначается не нам. Сообщение передается в нескольких диапазонах. Команда «Трубы» не контактирует с нами.

– В нескольких диапазонах? – задумчиво повторил Долфин. – Какой от этого толк в межзвездном пространстве? Никто не услышит…

Затем он быстро спросил:

– Порсон, мы здесь одни? Поищи другие корабли. Меня особенно интересует «Завтрак налегке».

Офицер сверился с экранами сканера.

– Ответ отрицательный, капитан. Никого тут нет. Только мы и «Труба».

Он пожал плечами.

– Конечно, я слеп на один бок.

Во время боя и при пожаре «Каратель» потерял несколько сенсоров.

– Однако Пэтрис сохранил осевое вращение. Это дает нам полный охват пространства. Если бы мы имели компанию, то уже знали бы об этом.

Легкое центробежное вращение крейсера вызывало у Мин тошноту. Содержимое желудка настойчиво просилось наружу. Сергей Пэтрис совершил еще одно чудо: несмотря на вращение «Карателя» он вывел их точно к «Трубе». Капитан издал шипящий вздох. Впервые за долгие часы он позволил себе небольшую демонстрацию усталости. Его тело обмякло в кресле.

Прикрыв почерневшие веки, он удовлетворенно проворчал:

– Вот и хорошо. Глессен, держи их на мушке. На тот случай, если парни захотят нас удивить. Заряди-ка плазменную пушку.

– Есть, капитан, – ответил стрелок. – Будет исполнено.

– Так, отлично. Значит, мы одни. Только они и мы.

Казалось, что Долфин думал вслух.

– Пока все хорошо. И «Труба» не собирается удирать от нас. Это меняет дело. Судя по всему, они заглушили двигатели. Как будто хотят сдаться. С другой стороны, они не выходят на связь.

Устав от бездействия, Мин нетерпеливо сказала:

– Давайте проявим инициативу. Я хочу обратиться к команде «Трубы».

Долфин хмуро покосился на нее.

– Минутку, – ответил он. – Сначала я должен позаботиться о своем экипаже.

Капитан нажал на кнопку интеркома и объявил по всему кораблю, что крейсер готов восстановить внутреннее вращение. Его поступок граничил с дерзостью – что еще больше усилило ожидание предстоящих проблем. Но Мин, несмотря на нетерпение, заставила себя одобрить эти действия. Люди «Карателя» истомились по нормальной силе тяжести и возможности передвигаться по кораблю. Многие из них не были в туалете двенадцать часов. Долфин не рискнул начать вращение до входа в контактное поле.

Смещение ядра могло сбить судно с курса на сотни тысяч километров.

Пока его предупреждение транслировалось по внутренней связи, Юбикви приказал второму пилоту явиться на мостик и сменить Пэтриса.

– Спасибо, капитан, – прошептал Сергей.

Он был близок к обмороку.

– Нет, дружище, это тебе спасибо, – ответил Долфин.

Несмотря на усталость, он повысил голос, и громкий бас заполнил помещение.

– Говоря от всей команды, я хочу поблагодарить тебя за хорошую работу. Ты был не просто молодцом. Ты был лучшим из нас. Если мы выберемся из этого пекла, то я и директор Доннер устроим тебе самую шумную, хмельную и чертовски сентиментальную вечеринку, которую ты когда-либо видел.

Он бросил быстрый взгляд на Мин.

– И я лично отдам под трибунал любого, кто не напьется до коматозного состояния.

Глессен усмехнулся. Крей и Порсон захлопали в ладоши. Несмотря на испуганный вид – или благодаря пережитому страху – Байделл громко засмеялась.

– Спасибо, капитан, – еще раз повторил Сергей. Его глаза потемнели от нервного истощения, но

он выдавил из себя слабую улыбку.

«Черт, – со злостью подумала Мин. – Кончай свои нежности, Долфин. Мне нужно поговорить с "Трубой"».

Парадоксально, но одновременно с этим она восхищалась капитаном «Карателя». Его забота о команде была абсолютно искренней. Мин была убеждена, что если бы он приказал своим людям последовать за ним через врата ада, они бы тут же подчинились ему.

Трансляция его сообщения закончилась. Сегменты корабля начали медленно вращаться вокруг ядра. Через несколько секунд Мин почувствовала давление на барабанных перепонках. Ее обострившиеся чувства отметили боковое смещение, а затем сила тяжести вступила в свои права. Казалось, что внутренности живота сместились и вернулись туда, где им полагалось быть. Люди вокруг Мин облегченно вздыхали и постанывали.

– Однако с вечеринкой придется подождать, – продолжил капитан, обращаясь к Пэтрису. – Так что можешь убираться с мостика. Эммет сменит тебя через пару минут, а мы пока обойдемся без пилотов.

– Слушаюсь, капитан.

Пэтрис вяло отстегнул ремни и поднялся на ноги. Его колени подогнулись. Он ухватился рукой за консоль, восстановил равновесие и, шатаясь, направился к трапу.

Мин сохраняла неподвижность. Ей хотелось встать и потянуться, избавиться от покалывания в мышцах и напряжения в нервах. Она бы с радостью подошла к пульту связи и приказала Крей соединить ее с «Трубой». Но, подчиняясь самодисциплине, Мин продолжала сидеть в кресле и сдерживать нараставший гнев. Она даже не расстегнула ремни безопасности.

«Сначала я должен позаботиться о своем экипаже».

– Если вы не против, капитан, – сардонически сказала она, – мне хотелось бы поговорить с «Трубой».

– Я не забыл об этом, – повернувшись к ней, ответил Долфин. – Однако прежде нам нужно прояснить наши позиции.

Капитан не делал усилий, чтобы скрыть усталость. Но он, казалось, черпал силу из нее: усталость питала его непокорную ярость.

– Чуть раньше мы дразнили аллигатора своими задницами. Затем мне было приказано отпустить подбитого врага. Но я до сих пор ощущаю, как кто-то жует мои ляжки.

«Вот и началось, – подумала Мин. – Долфин Юбикви решил вывалить на нее обещанные проблемы именно в тот момент, когда вся их миссия зависело от контакта с «Трубой». Ладно. Черт с ним!»

– После того, как вы присоединились к нам, мы стали свидетелями странных интриг, – продолжил Юбикви. – Это прямо ад какой-то! Ник Саккорсо, предположительно работавший на Бюро по сбору информации, оказался единственным человеком в космосе, который обладал иммунным лекарством против мутагенов. Однако по какому-то чудесному стечению обстоятельств сотрудники Бюро, узнав о присутствии Саккорсо на борту «Трубы», заключили контракт с «Завтраком налегке», чтобы это пиратское судно уничтожило полицейский скаут. Стоит ли удивляться тому, что Саккорсо обзавелся собственным генетиком – на случай, если ему захочется проанализировать формулу лекарства. Возможно, это и объясняет желание Хэши Лебуола избавиться от «Трубы».