355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стивен Ридер Дональдсон » Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги » Текст книги (страница 19)
Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 01:48

Текст книги "Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги"


Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Он склонил голову, глубоко вздохнул, а затем снова посмотрел на нее.

– Доверься мне, Морн.

В его голосе чувствовались оттенки мольбы.

– Если ты не можешь сделать это, то доверься ему. Он кивнул головой в направлении Сиро.

– Мальчишка прав. Никто из вас не понимает, что с ним сделала Сорас Чатлейн. И я воспользуюсь этим.

– Воспользуешься? – прокричала Мика.

Ее глаза горели, как два черных солнца.

– Ты, сукин сын, воспользуешься моим братом?

– Да! – рявкнул он.

Энгус по-прежнему смотрел на Морн, но обращался ко всем присутствующим на мостике.

– Отныне экипаж этого судна взят в заложники. Вам придется выполнять приказы Морн. Причем выполнять их хорошо. Иначе…

– Иначе я вернусь на «Трубу» и взорву гранату, – закончил за него Сиро Васак.

Он сказал это так сдержанно и лаконично, что никто не усомнился в его здравомыслии.

– Я знаю, как это делать.

Он действительно мог пойти на такой поступок – особенно в компании с Энгусом.

Капитан Юбикви решительно кивнул, словно понял суть происходящих событий. Поведение Энгуса и Сиро изменило его отношение к захвату власти на корабле. Прежде чем кто-то успел отреагировать, он прочистил горло – причем так громко, что даже привлек внимание Мики.

– Они защищают нас, Мин.

Долфин повернулся к директору спецназа, выпрямил плечи и поднял подбородок, словно ожидал порицания. Его рот кривился от досады. Капитану не нравилась защита Энгуса, но она была ему нужна.

– Возможно, мои слова покажутся вам глупыми, – продолжил он. – Однако там, на «Трубе», капитан Термопайл рассказал мне часть своей истории. И теперь у меня складывается впечатление, что он прикрывает наши задницы.

– Вы зря его слушали, Долфин, – зловеще ответила Мин. – Я больше не могу считать ваше мнение объективным.

Юбикви вновь прочистил горло.

– Наверное, вы правы. Тем не менее угроза взрыва сингулярной гранаты делает нас невиновными. Мы не будем считаться полицейскими, «нарушившими служебный долг». Нас не будут обвинять в «оказании помощи преступникам». Никто не сможет укорять нас в попустительстве лейтенанту Хай-ленд – в потакании ее возмутительным поступкам.

В его голосе появились звонкие тона – намек на радость и надежду.

– Дракон не сможет предъявить нам претензий. Более того, ему не удастся свалить вину на директора Диоса. Мы получили мощный аргумент в лице этого парня, который знает, как использовать гранаты.

Он замолчал, прислушиваясь к эху своих слов, которое удалялось по пустым коридорам судна. Мика с отчаянием смотрела на Долфина. С таким же успехом он мог бы говорить на иностранном языке. Ничто из сказанного им не проникало сквозь завесу ее беды. Вектор горько усмехался – печальная улыбка, вызванная обреченностью и пониманием. Дэйвис разочарованно покачал головой. Объяснение капитана Юбикви не соответствовало лунатичности Сиро. Энгус оскалил зубы, не желая принимать других аргументов. Он скрывал свои истинные намерения и делал вид, что полностью согласен с Долфином.

– Нет, – жестко сказала Мин, – вы не правы. Капитан Термопайл является киборгом полиции Концерна Рудных компаний. Я не буду говорить насчет Совета, но Фэснеру известен этот факт. Дракон решит, что Энгус действовал по моему приказу или, точнее, по приказу Уордена. Он не поверит, что киборг мог освободиться от приоритетных кодов.

Морн внутренне содрогнулась. Глубоко вздохнув, она попыталась успокоить заскакавшее сердце. Холт Фэснер знал? Надежда, рожденная капитаном Юбикви, угасла так же быстро, как и появилась. Долфин понуро опустил широкие плечи. Он пригнул голову, чтобы скрыть свое разочарование.

– В таком случае я полагаюсь на вас, директор Доннер, – мрачно проворчал капитан Юбикви. – Лейтенант Хайленд сидит за моим пультом. По вашему приказу мы подчиняемся ее командам.

Он как бы говорил: «Ты отдала ей мой крейсер».

– Недавно вы сказали, что она несет ответственность за людей, которые находятся под ее опекой.

Вы заметили, что их поведение «обвиняет в преступлении» и саму Морн Хайленд. Вы не хотите изменить ситуацию и призвать лейтенанта к ответу?

– Нет, она не хочет, – прервал его Термопайл. – И ты тоже лучше не пытайся. Мне до лампы, что об этом подумает Холт Фэснер. Приоритетные коды больше не действуют на меня, и я убью любого, кто посмеет мешать Морн. Если вы хотите испытать меня, то, пожалуйста, попробуйте. Мы бросим гранату в одну из ваших дюз, вернемся на «Трубу» и улетим. При включении импульсного двигателя ваш корабль превратится в источник черной дыры. А без импульсного двигателя вы не сможете маневрировать.

Его угроза показалась весомой для всех офицеров на мостике, но Мин не поддалась ее влиянию.

– Не обманывайте себя и своих друзей, капитан Термопайл, – произнесла она. – Вы нуждаетесь в нас. И Морн знает об этом. Она хочет добраться до Земли. Мы ее охранное свидетельство. Без нас она не сможет обратиться к Совету.

Мин взглянула на Морн, словно ожидала согласия. Дэйвис молча смотрел на мать. Энгус переоценил свою стратегию угроз. Но Морн пока удавалось выглядеть более сильной, чем она была. В ее душе вскипали тайные желания и конфликтующие потребности. Каждый поступок, любой ее шаг приближал или делал тщетными цели, которых она не понимала. В последнее время у нее сложилось впечатление, что она и ее друзья стали ключевыми фигурами в невероятно сложной игре между Уорденом Диосом и Холтом Фэснером. Ставки в этом соперничестве устрашали ее. Морн не понимала сути и формы их тайной борьбы. Она не знала, какой конец ей уготован. Однако чувство вовлеченности в их злобную битву с каждым днем становилось все острее. Мин, сама того не желая, дала ей подтверждение. Директор подразделения спецназа могла уступить власть над «Карателем» по многим причинам. Но страх и неуверенность здесь были ни при чем.

Итак, полиция Концерна отдала Морн в рабство Нику. Саккорсо разрешили забрать ее с Рудной станции. Однако Энгус, по принуждению программы, спас Морн из плена. Позже сообщение, которое снабдило Саккорсо приоритетными кодами киборга, помогло ей и Дэйвису покончить с властью Ника. Отныне Энгус имел блокировку кодов. Мог ли Холт Фэснер знать об этом? Мин не верила в такую возможность. Мог ли знать об этом Диос? Энгус утверждал, что мог. С другой стороны, когда Бюро по сбору информации превратило Термопайла в киборга, Уорден доложил о проделанной работе Фэснеру, а не Совету.

Настало время для лучших ответов.

Морн не могла решить своей дилеммы наивной верой в честность Диоса. Ей приходилось принимать решение, полагаясь только на людей, которых она знала: на Энгуса и Дэйвиса, на Мику и Вектора, на саму себя, в конце концов.

Развернув кресло к Мин и дежурной смене, она устало сказала:

– Возможно, директор Доннер права. Но эта дискуссия бессмысленна.

«Я буду помогать тебе всеми силами».

– Корабль находится под моим управлением. Вы можете оставить свои мнения при себе.

«Однако копы превратили меня в киборга. Я не хочу вторично проходить через эту мясорубку».

– Я приняла решение. Меня устраивает объяснение Энгуса.

Термопайл облегченно вздохнул. Дэйвис пошатнулся, как от пощечины. Но Морн продолжала говорить:

– Я собираюсь командовать крейсером вплоть до посадки на Землю. Сиро останется здесь, на мостике.

Подальше от гранат.

Мы все останемся здесь. Но я не буду подчиняться вашим указаниям, пока не выполню то, что намерена сделать.

Она спокойно встретила взгляд Мин Доннер – и собственный стыд.

Долгое время все сохраняли молчание. Никто не шевелился. Затем капитан Юбикви всплеснул руками и хмуро проворчал:

– Не знаю, как вы, директор Доннер, но я умираю от любопытства и хочу узнать, что она «намерена сделать».

Мин медленно повернулась к нему. Ее строгие глаза и сжатый рот не выдавали никаких эмоций. Все ее чувства находились под контролем самодисциплины. Она как бы давала понять капитану, что уверена в себе и в своих поступках. Затем Мин снова перевела взгляд на Морн.

– Меня тоже интересует этот вопрос, – произнесла она. – Допустим, мы позволим вам управлять кораблем. Но вы не командуете станцией полиции Концерна и всей полицией. Вам придется убедить меня. Иначе я не дам этому больше продолжаться.

Прежде чем Морн успела спросить: «А как вы мне помешаете?», она продолжила:

– Объясните, что случилось с Сиро? Расскажите мне о Нике Саккорсо и Сибе Макерне.

Она как бы говорила: «Расскажите, с какими людьми мы имеем дело».

Морн удивилась ее вопросу. Но затем к ней пришло понимание. Мин Доннер тоже приходилось принимать решения, основываясь на неполной информации. Хайленд скрывала свои намерения. Это тревожило Мин. Морн не хотелось терять симпатии Доннер. Мин была права – команда «Трубы» нуждалась в ней.

– Капитан, – произнес пилот, – мы в трех минутах от нового контактного поля.

Долфин промолчал. Директор спецназа последовала его примеру. Для них – да и для каждого на мостике – ответ Морн имел первостепенно значение. Она старалась быть краткой. Три минуты – это небольшое время. И ей не хотелось бередить боль от потери Сиба или несчастий Сиро.

В нескольких фразах она объяснила, кем были Сорас Чатлейн и команда «Планера»; почему они работали на амнионов; и по какой причине Ник Саккорсо ненавидел их. Затем она описала попытку Сорас остановить «Трубу» с помощью Сиро; реакцию Ника, когда он потерял контроль над Энгусом; разрушение поселения Бекмана; погоню через астероидный рой и лечение Сиро. Она рассказала о том, как Ник устроил засаду на «Планер», и почему Сиб Макерн отправился с ним. Она призналась, что именно Сиро испортил двигатели «Трубы». Это краткое перечисление событий погрузило ее в пучину горя. Голос Морн окрасился гневом, и, закончив рассказ, она хрипло спросила:

– Вы довольны, директор Доннер? Вам понравились наши приключения?

Она ожидала грубого ответа. Энгус положил ладонь на ее плечо, выражая свою поддержку. Мика сердито осматривала лица офицеров, словно намеревалась вырвать им глаза, если бы те посмели осуждать ее брата. Однако ответ Доннер был мягким, а голос звучал печально.

– Довольна ли я? – спросила она. – Нет, не довольна. Но я не виню вас за ваши поступки. И я готова принять последствия ваших будущих действий.

Она посмотрела на Долфина.

– Мой ответ – нет, капитан. Я не собираюсь препятствовать лейтенанту Хайленд. Мы пролетели с ней долгий путь. Полетаем еще немного.

На рабочих местах дежурной смены послышались тихие вздохи. Морн не могла сказать, чего в них было больше – облегчения или сожаления. Капитан Юбикви пожал плечами.

– В таком случае, лейтенант Хайленд, – заметил он, – вам лучше рассказать пилоту, как мы будем входить в контактное поле.

Дэйвис покачал головой и шепотом выругался. Казалось, он не знал, что и думать. Слова Морн, Энгуса и Доннер наполнили его сомнениями. Он взглянул на оружие в своей руке, поморщился и сунул его в один из карманов.

– Почему же вы сразу не могли договориться? Зачем надо было доводить ситуацию до конфликта?

Морн не ответила сыну. Она теперь командовала кораблем, и ей приходилось думать о своих обязанностях.

– Пилот, приготовьтесь ко входу в гиперпространство, – приказала она, зная, что ей будут подчиняться. – Системотехник, предупредите экипаж корабля, что мы собираемся отключить внутреннее вращение.

Пространство вокруг Земли было наводнено кораблями. Плохая маневренность и навигационные ошибки крейсера могли привести к столкновению с каким-нибудь транспортным средством.

– Связист, приготовьте сообщение Шейхида. Мы начнем транслировать его сразу же после выхода из гравитации.

Мин изогнула брови.

– На вашем месте я бы этого не делала, – быстро сказала она.

– Конечно, ты бы этого не делала, – фыркнув, ответил Энгус.

– Почему? – спросила Морн.

Директор подразделения спецназа слабо улыбнулась.

– Это правило называется «смотри, куда прыгаешь». Вы не знаете, что сейчас происходит в околоземном пространстве. Я тоже не знаю. Так зачем же спешить? Не лучше ли выждать несколько минут, ознакомиться с транспортными и новостными сводками, а затем уже делать то, что вы хотите?

– Вот еще! – презрительно ответил Энгус. – Она надеется, что нас кто-то остановит.

– Хорошо, – без колебаний согласилась Морн. Она верила, что Мин Доннер в тайне была на ее стороне.

– Связист, отложите трансляцию на некоторое время.

Как только офицер по фамилии Байделл предупредила экипаж об остановке внутреннего вращения, Морн отключила пару тумблеров на командном пульте. Гидравлические системы перестали разгонять ядро корабля, и сила тяжести, вызванная центробежным вращением, постепенно исчезла. Обычно этот процесс проходил бесшумно, лишь иногда сопровождаясь приглушенными вздохами насосов и сервоприводов. Но теперь все было иначе. Через переборки корабля донеслось визгливое царапанье. Вращение закончилось вполне ощутимым толчком. Смещение ядра «Карателя» усилилось.

Мин Доннер и капитан Юбикви заняли кресла у стен и пристегнулись. Дэйвис последовал их примеру. Мика жалобно посмотрела на Сиро, затем подбежала к нему, схватила за руку и усадила в кресло. Юноша молча кивал, пока она ругала его и пристегивала ремнями. Она устроилась рядом с ним.

Энгус остался стоять. Вцепившись в край командного пульта, он навис над Морн, как страж или защитник. Его взгляд перебегал с экрана на экран.

– Пятнадцать секунд до вхождения, – объявил пилот.

– Пятнадцать секунд до Земли, – восторженно прошептал Дэйвис. – Если мы действительно туда попадем.

Десять.

Морн инстинктивно затаила дыхание. Она знала, что в безмерный миг, когда поле гиперпространства понесет их через световые годы, никто ничего не почувствует и не поймет. Разрыв реальности, который сопровождался ее болезнью, происходил на уровне физики, не подвластном для человеческих чувств. И все же большинство людей, как и она, задерживали дыхание или напрягали тело. Нервные узлы реагировали на поле гравитации с клеточным страхом, напоминавшим генетическую ненависть к амнионам. Тело боялось оказаться разорванным в клочья, разлетавшиеся друг от друга на миллиарды километров.

Пять.

Офицеры за пультами следили за состоянием корабля. Их голоса стали тихими и невнятными. Ничего не изменилось, пока Порсон вдруг не закричал, что «Каратель» удалился от намеченной точки выхода на сорок тысяч километров, и что между ними и станцией полиции находилось «Затишье».

Уорден

Уорден летел в кабине пилотов. Шатл мчался к амнионскому сторожевику, и Диос не мог бы сидеть один в том замкнутом пространстве, которое ему полагалось занимать – в так называемой директорской кабине. Он не хотел тратить время, наблюдая за тем, как безжалостный хронометр отсчитывал последние секунды его жизни.

К сожалению, он и здесь ничем не мог занять себя. Опытные пилоты без труда справлялись с такой простой задачей, как транспортировка пассажиpa со станции на корабль. Тем не менее Диос имел возможность наблюдать за экранами сканера, следить за формированием оборонительного кордона вокруг сторожевика, созерцать огромный корпус амнионского судна и выискивать в нем слабые места.

Естественно, аппаратура шатла была связана со сканерной сетью Земли. Если бы «Каратель» или «Труба» появились в солнечной системе, Уорден увидел бы их. Он понимал, что чем позже эти два корабля прилетят сюда, тем слабее будет позиция «Затишья». Когда «Кузнечный молот» возглавит оборону, его мощные пушки перечеркнут все превосходство Марка Вестабула. Конечно, ничто не помешает сторожевику произвести один выстрел по Сака-Батору. Но затем с ним будет покончено. При таком варианте событий уцелеет даже станция полиции Концерна. Если «Труба» окажется вне зоны досягаемости, у амнионов останется для торга только неприкосновенность Совета и жизнь Уордена.

Программное ядро Термопайла имело жесткую директиву, запрещавшую Энгусу возвращаться на Землю. Киборг не мог принять такое решение самостоятельно. Подобный приказ должен был исходить от человека, которого программа Энгуса считала бы авторитетом. Если исключить Ника Саккорсо и предположить, что «Трубе» удалось ускользнуть от «Карателя» и Мин Доннер, то Термопайл еще долго не объявится в околоземном пространстве.

При иных обстоятельствах – при более честном прошлом и перспективном будущем – Уорден искренне молился бы, чтобы метка «Трубы» не появилась на экранах сканера. Однако в данный момент его молитвы были другими. Ему требовалась Морн. Здесь и сейчас.

Именно поэтому, нарушив прямой приказ Дракона, Уорден дал ей и Дэйвису возможность избавиться от Ника и вернуться на Землю. Огромной ценой он создал крохотную и незаметную щель в неприступной обороне Фэснера. Но Койне не удастся сохранять эту брешь слишком долго. Без Морн и конкретных доказательств от Хэши и шефа Мэндиша она потерпит неудачу.

Если Совет погибнет, кризис приведет к абсолютной противоположности того, что так упорно и старательно добивался Уорден. Холт станет правителем Земли. В данное время у людей просто не было другой силы, которая могла принимать решения в условиях войны. Если, торгуясь с Уорденом, Марк Вестабул не добьется желаемой цели, последствия для человечества будут катастрофическими.

Несмотря на клятву противостоять амнионам, Диос отчаянно надеялся, что «Труба» в конце концов появится – и что команда скаута по тем или иным причинам уступит требованиям Вестабула. Для этого ему нужна была Мин. Как глава полиции, он имел право командовать лейтенантом Хайленд. Но у него не было власти над ее сыном и Вектором Шейхидом. Кроме того, он больше не доверял приоритетным кодам Энгуса. Если Дэйвис и Морн избавились от Ника, они могли отменить любой приказ, который Уорден дал бы Термопайлу. Только Мин могла заставить команду «Трубы» подчиняться его указаниям.

Однако сканерная сеть не улавливала сигналов скаута и «Карателя». Канонерские корабли и малые крейсеры уплотняли кольцо вокруг амнионского судна. «Рискованный» приближался к кордону с дальней стороны планеты. Если не произойдет ничего непредвиденного, то в ближайшее время из гиперпространства, приписанного к станции, появится «Доблесть». «Кузнечный молот» мчался к Земле на предельной скорости. И только «Каратель» с «Трубой» находились вне зоны досягаемости сканерной сети.

Команда шатла состояла из трех человек: командира, штурмана и связиста. В иные времена Уордена сопровождали помощники, охранники, офицеры полиции и собственные системотехники. Но в полет к амнионам он взял с собой только экипаж. Каждый из этих людей рисковал собственной жизнью…

Внезапно командир прочистил горло.

– Осталось двадцать минут, директор. Они указали нам порт для стыковки. Если хотите, я могу показать его на экране.

Уорден покачал головой. Его не волновало, как выглядел этот порт. Через минуту он спросил связиста:

– Нас еще не вызывал генеральный директор Фэснер?

– Только диспетчер его домашнего офиса, сэр, – ответил связист. – Генеральный директор пока молчит.

– А что хотел диспетчер?

– Вас просили ответить. Это все.

– Жаль, – проворчал Уорден. – Я надеялся, что Фэснер объявит мне о моем увольнении. Если бы мы получили запись о таком уведомлении, то у Дракона возникли бы большие проблемы в Совете.

По закону Холт мог уволить главу полиции Концерна в любую минуту. Но выбор времени был бы неудачным. Советники решили бы, что Фэснер мешает Уордену сохранить их бесценные жизни. Тем не менее Диос не стал выходить на связь с Драконом. Холт мог дать ему приказ – уместный для Совета, но неприемлемый для Уордена. В случае его невыполнения Фэснер получил бы оправданную причину для отстранения Диоса от дел.

– Когда я перейду на борт «Затишья», свяжитесь с домашним офисом генерального директора, – велел Уорден. – Напомните ему, что по уставу военного положения я не уполномочен – и тем более не обязан – обсуждать свои действия с гражданскими лицами.

Он печально улыбнулся связисту и признался:

– Это довольно натянутая трактовка закона, но, возможно, она заставит Холта оставить вас в покое.

Стыковка с амнионским кораблем должна была произойти через восемнадцать минут. «Карателя» и «Трубы» по-прежнему не было.

Командир шатла мялся в кресле, словно сидел на иголках.

– Директор, я думаю, вам нужно взглянуть на этот стыковочный порт.

Уорден нахмурился от мрачных предчувствий.

– Почему?

Смущение пилота встревожило его. Он что-то упустил? Командир быстро взглянул на штурмана. Его помощник одобряюще кивнул.

– Разрешите, я покажу, – предложил пилот.

Чтобы сдержать беспокойство, Уорден сложил руки на груди.

– Хорошо. Показывайте.

Командир пробежал пальцами по клавишам. Через миг схема сканерной сети исчезла с основного экрана, и ее заменил видеообраз «Затишья». При других обстоятельствах Диос ничего бы не увидел Темнота пространства была почти абсолютной. Но сторожевик подсвечивал стыковочные порты бортовыми огнями Струи белого света вырисовывали шишковатую поверхность корабля. Уорден взглянул на экран, не понимая, зачем его об этом попросил пилот шатла.

– Обычный стыковочный порт, – бесстрастно заметил он, словно образ не имел к нему никакого отношения. – Их воздушный шлюз не соответствует нашему. Захваты и присоски другого калибра. Но затвор шлюза регулируемый. В крайнем случае мы можем подогнать размеры нашего порта. Скафандр мне не понадобится.

Приподняв бровь, он посмотрел на пилота.

– Что вы хотели показать?

– Вот, сэр.

Командир шатла указал на нечеткую выпуклость, которая вырисовывалась на грани света и тьмы.

– Это их протонная пушка. Излучатель.

Шестнадцать минут.

– И что? – спросил Уорден.

Командир повернулся к штурману за поддержкой.

– Они держат нас на прицеле, директор, – сдержанно добавил тот – Своими плазменными орудиями амнионы могут поджарить нас за пару секунд. Но через десять минут шатл приблизится настолько, что окажется вне зоны огня Мы можем изменить направление и врезаться.

– В их излучатель, сэр! – закончил за него пилот. – Мы можем уничтожить протонную пушку!

Уничтожить протонную пушку… О, черт! Страх впился в сердце Уордена. Честная и героическая смерть! Шанс оставить Фэснера, коррупцию в полиции Концерна и будущее человечества кому-то другому – тому, кто не будет стыдиться за позорное прошлое и терзаться измученной совестью. Надо лишь изменить направление и разрушить излучатель. Умереть героем. Позволить Морн и Энгусу, Хэши, Мин и Койне собрать все по кускам…

Но если он так поступит – он, нанесший собственной душе чудовищные раны – в этом не будет ничего честного и чистого. Он умрет как трус. Он просто убежит от ответственности и от людей, которые полагались на него. Ни одна смерть не будет для него героической, если он не возьмет с собой Холта Фэснера.

– А что случится с нами? – сердито спросил Диос.

– Я полагаю, мы умрем, – смущенно ответил командир. – Этот корабль не предназначен для подобных столкновений. Но я не верю, что амнионы отпустят вас, сэр. Да и мы вряд ли выживем. Как только вы окажетесь на борту, они сожгут наш шатл.

Он помолчал, а затем, взглянув на Уордена, сказал:

– Мне кажется, нам лучше уничтожить их протонную пушку.

Какое-то время Уорден молчал, словно обдумывал его идею.

– Если мы сделаем это, то спасем Совет, – наконец ответил он. – Но наша штаб-квартира будет разрушена. Атаке подвергнутся все ближайшие станции. Половина кораблей погибнет.

Он старался, чтобы его голос звучал уверенно и ясно.

– Если мы сожжем последние мосты, у сторожевика не будет другого выбора. Перед своей гибелью он нанесет нам столько вреда, сколько сможет

Диос с радостью остановился бы на этом. Ему было трудно сохранять ту авторитетную убежденность, в которой так нуждались его люди. Но испуганные глаза штурмана и упрямо сжатые челюсти пилота подсказали Уордену, что он должен продолжать.

– Я догадываюсь, что они хотят. И мне кажется, их можно перехитрить. Если у меня все получится, я не позволю им погубить ни одной человеческой жизни. А вернусь я или нет…

Он пожал плечами.

– Это уже не важно.

Чтобы успокоить экипаж, Диос мягко добавил:

– Вы будете в относительной безопасности. «Затишье» не захочет провоцировать сражение. Они не будут сжигать ваш шатл.

Командир покраснел от возмущения. Очевидно, он решил, что Уорден обвинил его в трусости.

– Это не та причина, по которой мы…

Уорден внутренне содрогнулся.

– Я знаю, – перебил он пилота. – Мы все готовы умереть, защищая Землю. Думаете, я не понимаю ваших чувств? Но самоубийство – это легкий способ.

Он придал голосу большую твердость.

– Работа, которую мы поклялись выполнять, гораздо труднее. Я поясню вашу задачу. Вы доставите меня на «Затишье» и вернетесь на станцию полиции Без тарана протонной пушки и других геройств. Вы будете делать свою работу, а я свою. Возможно, это приведет к чему-нибудь хорошему.

Штурман пожал плечами. Через некоторое время пилот опустил голову и отвернулся.

– Есть, сэр, – тихо ответил он. – Вы можете положиться на нас.

Он как бы говорил: «Мы полагаемся на вас»

Тринадцать минут.

Уорден крепче обхватил себя руками.

– Я знаю

Слишком много людей возлагали на него свои надежды. Но, переступив порог воздушного шлюза «Затишья», он мог оказаться слишком беспомощным, чтобы совершать какие-то поступки.

Шло время, но «Каратель» и «Труба» не появлялись. Связист выяснял у амнионов процедуру стыковки. Шатл осторожными рывками приблизился к указанному порту. Когда индикатор внешнего затвора шлюза загорелся зеленым светом, Диос поднялся с кресла и отправился навстречу своей судьбе – навстречу року, который он навлек на планету.

Его приготовления были простыми. Он извлек из кармана черную капсулу и положил ее в рот между щекой и десной. Затем он проверил дыхательную маску, которую дал ему Хэши. Закрепив ремни на голове, Уорден оставил маску на лбу, чтобы в нужный момент опустить ее на нос и рот.

Прежде чем покинуть кабину, Диос записал в бортовой журнал благодарность каждому из членов экипажа. Вопреки своей привычке он ответил на салют троих мужчин, затем повернулся к ним спиной и направился к воздушному шлюзу.

Уорден больше не общался ни с экипажем шатла, ни с «Затишьем». Слова уже ничего не значили Связист договорился о подгонке воздушных шлюзов и о порядке перехода с борта на борт. Штурман подтвердил соответствие заслонок В какой-то ужасный момент, когда перед ним открылся люк, Диос испугался, что его покинет мужество. Он никогда не встречался с амнионами. И, кроме старого капитана Вертигуса, он не знал людей, которым доводилось бывать на борту амнионского корабля. Морн и Энгус не заслуживали такого будущего. И человечество – тоже…

Однако команда «Трубы» была оружием, которое он выковал своими руками. Это он привел их в действие – и теперь отправил в свободный полет Ему следовало доверять их решениям, какими бы они ни были. Опустив маску на рот и нос, чтобы защитить легкие от едкой атмосферы, он покинул воздушный шлюз шатла и перешел на борт «Затишья».

Здесь все было другим Зеленовато-желтый свет струился по странной текстуре стен. Неровные поверхности переборок блестели и искрились, словно потоки энергии. От этого слепящего сияния у Диоса заболела голова. Он будто вошел в преддверие ада

Из динамика воздушного шлюза донесся голос связиста. Он предупреждал Уордена о закрытии замков. Это была его последняя возможность уйти и спасти себя от последствий собственного выбора Но Диос не отступил. Он знал, что не сможет убежать от стыда и израненной совести. За его спиной закрылась диафрагма амнионского воздушного шлюза. Перед ним распахнулись лепестки внутреннего люка, предлагая пройти на борт амнионского корабля.

Переступив порог, Уорден ухватился за поручень, чтобы не взлететь к потолку и не потерять контроль над своими страхами. Впереди, паря в невесомости, его поджидали три грозные фигуры. Ему не хотелось смотреть на них. Чтобы собрать отвагу, он начал осматривать трюм, к которому примыкал стыковочный порт.

Густой желто-зеленый свет пульсировал на переборках. Огромное помещение предназначалось для складирования грузов. Диос видел громоздкие структуры, похожие на подъемные краны; фестоны кабелей, напоминавшие толстые лианы; и приземистые тележки на магнитных полозьях. То, как амнионы использовали это пространство, внушало недоумение. Для человеческого глаза такое размещение грузов и оборудования выглядело неправильным – даже для корабля без внутренней силы тяжести.

Пока Уорден сбивал любопытством острейший приступ паники, к нему приблизилась одна из трех фигур.

– Уорден Диос. Я Марк Вестабул.

Несмотря на отсутствие статических помех и импульсных искажений он узнал этот голос. Затаив дыхание, Уорден повернулся к амнионам.

Двое из них могли быть клонами друг друга. Они не носили одежды. Им вполне хватало бугристой кожи, покрытой коркой ржавчины. Форма тел соответствовала гуманоидной – на головах виднелись глаза и рты; конечности, выходившие из торсов, напоминали руки и ноги. Однако на этом их сходство с людьми и заканчивалось. Амнионы имели по четыре глаза, расположенные таким образом, что они могли видеть во всех направлениях. Безгубые рты скалились острыми, как кинжалы, зубами. Каждая из особей обладала тремя руками и тремя ногами, что делало амнионов идеально приспособленными для невесомости.

У них не было оружия. Да они и не нуждались в нем. Эти твари находились на своем корабле и имели явные преимущества в маневрировании. Их покрытые коркой массивные тела казались быстрыми и мощными. Бурые сполохи инфракрасного спектра ничего не говорили Уордену – он не мог читать ауры амнионов.

Они, скорее всего, охраняли Марка Вестабула, который мало походил на них. При виде его «человекоподобия» у Уордена по коже «побежали мурашки». Вестабул был одет в черный костюм, сделанный из материала, который Диос прежде никогда не видел. Ткань выглядела легкой и текучей как вода. Форма головы, груди и членов была почти нормальной. Однако его штанины имели разрезы на коленях, из которых выпирала бугристая амнионская плоть. Одна рука выглядела человеческой, в то время как другая была покрытой струпьями ржавчины Половина лица не подверглась влиянию мутации. Но вторая сторона шокировала злобным и немигающим амнионским глазом. Частично безгубый рот обнажал заостренные зубы.

Его аура, как и у охранников, представляла собой тошнотворный вихрь, который Уорден не мог интерпретировать. Приемник в ухе и микрофон у рта указывали на то, что Вестабул при желании мог общаться с командным центром корабля.

Уорден с трудом сглотнул и сделал глубокий вздох. Марк Вестабул был когда-то человеком – это не вызывало сомнений. Но мутация оставила прежними лишь некоторые части его тела.

Усилием воли Уорден преодолел животный ужас – слепое атавистичное отчаяние, которое, казалось, исходило прямо из генов. «Кому-то же нужно общаться с этими чудовищами, – подумал он. – Кто-то должен преодолеть свою панику и понять амнионов. Иначе мы не сможем дать им отпор».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю