Текст книги "Зеркало ее сновидений"

Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Его предложение заставило Теризу задуматься. Нарушать запреты было очень опасно, она прекрасно знала это. Людей, которые нарушают запреты, как правило, наказывают. Она с трудом перевела дух и спросила:

– А вы уверены, что это будет правильно? – Затем, чувствуя, что он может посчитать ее неблагодарной, быстро добавила: – Я хочу сказать, что это будет слишком серьезно. На вас и так уже злится много людей. Если вы делаете это для меня… – она замолчала.

– Я хотел бы использовать такую возможность. – Его открытое лицо выражало решимость, выдававшую, что ему нелегко было принять подобное решение – что он продумал все гораздо глубже, чем она. – Я начал думать об этом, когда король Джойс приказал прекратить расследование. Если он не хочет побеспокоиться даже отдать гвардейцам приказ попытаться найти мужчину, напавшего на вас… – Его голос сник, и он неловко пожал плечами. На его лице было ясно написано, как он разочарован в своем короле. – В любом случае это вовсе не так опасно, как кажется. Ведь, несмотря ни на что, я не предоставлю вам никакой информации, которую вы могли бы использовать, если являетесь врагом Морданта. Если вы – воплотитель, то вы и так знаете все, что я покажу вам. А если нет – то вы все равно не сможете ничего сделать с тем, что увидите.

– Тогда чего ради?..

– Потому что я должен сделать хотя бы это. Ведь именно я доставил вас сюда. Если вы не тот человек, который нам нужен, или же тот человек, но просто не хотите помочь нам – то в мои обязанности входит вернуть вас туда, откуда вы пришли. Я хочу, чтобы вы в достаточной мере понимали, что такое воплотимое, чтобы знать, что это означает.

Он замолчал, снова набрался смелости и продолжил:

– Но и это еще не все. Даже если вы хотите вернуться назад – и если я хочу вернуть вас назад – Мастера этого не позволят. Если они решат, что вы не та, кто нам нужен, они все равно не смогут игнорировать значимость того, что вы собой представляете. Они не захотят, чтобы вы исчезли.

– Именно сейчас, – сказал он осторожно, – пока они находятся на заседании, у нас действительно есть шанс добраться к настоящему зеркалу и отправить вас домой.

Сам я не хочу возвращать вас, – добавил он тут же. – Я верю, что вы именно та, кто нам нужен. Я не знаю, как и почему, но так оно и есть. Если вы хотите вернуться, я буду умолять вас остаться. Но, – он вздохнул, – у вас есть право вернуться. И будет аморально держать вас здесь против вашей воли.

Он смутил ее. Вопрос о том, будет ли для нее возможно вернуться к себе домой, к работе в миссии, к скучным обедам с отцом, не был для нее особенно важным. Другие вопросы занимали ее внимание. Но за поверхностным спокойствием своего предложения он пытался высказать ей нечто гораздо более фундаментальное.

Она посмотрела вниз, на платье – на роскошный багровый материал, оттеняющий ее кожу, на глубокий вырез. «В самом деле? – внутренне запротестовала она. – Еще слишком рано. Я не готова».

Тем не менее, риск, который он взваливал на себя во имя ее прав, требовал немедленного ответа.

– Я пойду с вами, – сказала она, хотя пульс бился лихорадочно и она чувствовала, что у нее кружится голова. – Было бы совсем неплохо, если бы я знала, какой выбор у меня есть.

Джерадин слабо улыбнулся.

– В таком случае, следует отправляться немедленно. Если мы задержимся, то можем упустить свой шанс. Невозможно предсказать, как долго будет продолжаться заседание.

Териза хотела оказаться в его объятиях, чтобы успокоиться. Перед ее мысленным взором представали картины женщин в платьях, крепко прижимающихся к груди молодых мужчин, счастливых при этом, что ощущают поддержку и безопасность. Но пригодник сделал вежливый жест, пропуская ее вперед, и она послушно направилась к двери.

Он устремился вперед, открыл перед ней дверь и придержал ее, затем закрыл за ними. Снаружи он обратился к стражникам по именам, и они ответили дружелюбным тоном, пошучивая, словно были в курсе его ночного разговора со Смотрителем. Но не последовали за ними.

Чувствуя поднимающуюся волну страха, она заколебалась и посмотрела на них.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее Джерадин, – никто не собирается нападать на вас в Орисоне средь бела дня. – В этом он был твердо уверен. – Никто не посмеет.

Териза хотела спросить его, откуда у него такая уверенность. Но это был его мир, а не ее. И ей оставалось только поверить ему на слово.

Спокойным шагом она направилась к лестнице.

Какое-то время они с Джерадином молчали. Пока он вел ее по коридорам, ей показалось, что она узнает дорогу, по которой вчера вела ее Саддит. Судя по тому, что было видно из окон, Джерадин направлялся в противоположную часть гигантского прямоугольника Орисона; пытаясь привести ее туда, не заставляя месить снег и грязь, он вел ее по бесчисленным коридорам. И снова они встречали множество мужчин и женщин всевозможных профессий и рангов. Но теперь, вместо того, чтобы пялиться на Теризу, они уступали ей дорогу и приветственно кивали, словно ее платье было для них свидетельством того, что она – знатная леди, которую они не знают.

Каждое приветствие все увеличивало ее беспокойство. Она не привыкла к такому обилию внимания. И, чтобы отвлечься, она спросила Джерадина, часто ли наемные убийцы посещают по ночам жителей Орисона.

– Вообще-то говоря, нет. – Почувствовав тон вопроса, он ответил с юмором. – Это довольно редкий случай. Иначе Смотритель Леббик вел бы себя куда более неприятно. Он относится к своим обязанностям слишком серьезно.

– Тогда почему король Джойс приказал прекратить расследование? – Сказав это, она вспомнила странность приказа, переданного Леббику. Королю мешаетбеготня посрединочи. Кроме того, Джойс точно знал, чего ожидать от Смотрителя – и подумал о Теризе, чтобы защитить ее от рвения Леббика. – А у меня сложилось такое впечатление, что нападения – это нечто обычное, не стоящее беспокойства.

Джерадин протестующе покачал головой.

– Орисон всегда был местом спокойным – с тех пор, как король покорил Демесне. Я ожидал, что он поднимет на ноги всю гвардию, но вместо этого он отправил людей на отдых. – Через мгновение он признал: – Однако, правда; в этом месте невозможно кого-либо отыскать. Здесь слишком много комнат. Я не думаю, что есть хотя бы кто-нибудь, кто знает, как все они соединяются. А кроме того, существуют тайные ходы. Раз он оторвался от погони, было бы просто чудом найти его снова.

«Даже после того как Хэвелок ослепил его?» – удивилась она. Но не произнесла вопрос вслух.

– А вот что мне хотелось бы знать, – сказал Джерадин после того, как какое-то время шел в задумчивости, – так это откуда он знал, где найти вас?

Эта мысль как-то не приходила в голову Теризе.

– А как Аргус и Рибальд нашли меня?

– Это совсем не одно и то же. Они знали, что к вам будет приставлена служанка, поэтому крутились среди служанок, пока не выяснили, что Саддит назначена прислуживать вам. Все, что им затем оставалось сделать, это выяснить, куда она направилась. Никто и не собирался хранить в секрете, где вас расположили. Но откуда он узнал, где вас разместят? Ведь он просто наемный убийца, прячущийся в Орисоне. С кем он мог говорить? Он должен был с кем-то поговорить. Он должен был, – следующие слова Джерадин произнес медленно, – иметь союзника, живущего здесь. Кого-то, кто мог бы задавать вопросы, не навлекая на себя подозрений. Или…

Они спустились по лестнице еще на один уровень, повернули к основанию одной из башен и продолжили путь.

– Или, – прошептал он, – он сам – один из живущих в Орисоне. Он живет здесь, как и все остальные, и служит королю – или делает вид, что служит королю, – а по ночам прокрадывается во тьме, намереваясь совершить убийство. Он может быть одним из тех людей, с кем я сам знаком.

– Разве такое возможно?

Он в задумчивости пожал плечами:

– Орисон – большой город. И он все время открыт, в особенности для тех, кто живет в Демесне. Никто не контролирует здесь появление каждого отдельного человека. Хотя, естественно, Смотритель Леббик и пытается это делать. – Его мысли приняли иное направление. – Леди, вам следует внимательнее смотреть по сторонам. Если вы увидите кого-нибудь, кто напоминает нападавшего на вас, немедленно скажите об этом.

Слегка напуганная такой перспективой, Териза провела несколько минут, напряженно вглядываясь в лицо каждого встречного, пытаясь отыскать хоть какие-то характерные черты или ненавидящий взгляд. Но постепенно успокоилась. Этот человек был бы глупцом, если бы показался там, где она может увидеть его. А если он все же посмеет, ей не придется особенно напрягаться, чтобы распознать его. Мысленно она могла увидеть его в любой момент, стоило ей только закрыть глаза.

Очередная лестница привела их в огромный пустой зал, лишенный всякого очарования бальный зал, который они пересекали днем раньше. В зал вело множество проходов, и Териза сразу узнала коридор, ведущий в комнату заседаний Гильдии.

Воздух стал холоднее.

– В прежние времена, – сказал Джерадин, ведя ее по коридору, – до того, как король Джойс объединил Мордант, – и прежде чем Орисон стал таким большим, как сейчас, – это место использовалось в качестве темниц. В те времена, каждый замок должен был иметь свои темницы. Но король Джойс убрал все оборудование пыточных камер, соединил между собой большую часть казематов и зал, который использовался в качестве караулки, и передал все это Гильдии. И это место стало рабочим цехом. – В его голосе звучала гордость. – Вы видели бывшую комнату для допросов. Это там, где Мастера собрались на совет. Сейчас мы будем держаться от нее подальше.

Териза помнила спуски по лестницам, но снова потеряла ориентацию среди дверей и поворачивающих коридоров. Она не имела ни малейшего понятия, где они находятся, когда Джерадин открыл очередную толстую, обитую железом дверь, характерную для темниц, и яркий свет ударил ей в глаза, а в лицо дохнуло жаром.

Это, видимо, была бывшая караулка. Она выглядела достаточно большой, чтобы в ней могло разместиться с сотню человек. Но сейчас в ней не было ни одной лежанки. Вместо этого там находились две огромных печи, рычащие, словно мартены, рядом с которыми стопками было сложено топливо; горки тщательно просеянного песка; мешки с известью и поташом, каменные чашки и литейные формы разнообразных профилей, отполированные до металлического блеска; рабочие столы, заставленные весами, горшками, горелками, ретортами; железные пластины и ролики загадочного предназначения; и тянувшиеся вдоль стен бесчисленные полки, нагруженные каменными сосудами всевозможных форм и размеров.

В комнате трудились множество молодых людей, одетых так же, как и Джерадин; они поддерживали огонь в печи, полировали куски камня, взвешивали и перевешивали крупинки порошка из банок, убирали на место все, что было сейчас не нужно, и заметно потели от жары. Один из них заметил их и помахал рукой. Джерадин помахал в ответ, затем закрыл дверь, отрезая от коридора звуки и свет помещения.

– Вам нет нужды заходить туда, – сказал он, – вы только испортите платье. Но именно здесь мы отливаем стекло для наших зеркал. Большую часть работы делают пригодники. Если юноша хочет стать воплотителем, но не чувствует для этого достаточно сил в крови, его способности проверяются здесь, пока Мастера не приобщат его к подлинным таинствам мастерства. Начинающие должны пройти весь курс обучения, начиная с того, как поддерживать в печи постоянную температуру. Более опытные учатся смешивать красители и подготавливать формы.

– Именно этим вы и занимаетесь, когда не обманываете своего короля?

Он скривился, затем широко улыбнулся:

– Так оно и есть. Единственное достоинство состоять самым старшим из пригодников заключается в том, что я прекрасно знаю все, чему их обучают. Просто я не могу выполнить все это правильно. Так что я нечто вроде слуги Мастеров. Обычно я посещаю все их собрания, но не потому, что их интересует мое мнение, а потому что я могу сбегать и что-то принести, передать распоряжение и тому подобное. Они не доверяют мне отливать зеркала, – Териза услышала в его голосе нотку печали, несмотря на улыбку,

– потому что их они делают сами.

Но он не позволил себе расстраиваться из-за своей врожденной неуклюжести.

– Пойдемте дальше, – сказал он спокойно. – Я хочу показать вам кое-какие зеркала.

Он коснулся ее руки, и снова она захотела, чтобы он обнял ее, придал сил и уверенности. Возбуждение, с каким он говорил о зеркалах, подействовало на нее странным образом: ей захотелось вернуться, отказаться от риска – ведь это могло оказаться опаснее, чем они себе представляли.

– Так что же делают сами Мастера? – тихо спросила она.

– Они занимаются большей частью исследованиями. – Его глаза смотрели вперед и горели. – Они пытаются найти доказательства тому, что воплотимое действительно существует или, наоборот, не существует в независимой реальности. Некоторые пытаются рассчитать, как можно предсказать, какое воплотимое появится в зеркале определенной конфигурации и формы. Большая часть открытий сделана благодаря ошибкам. К несчастью, Гильдия не слишком далеко продвинулась как в доказательствах, так и в попытках предсказания. И потому воплотители вроде Мастера Барсонажа занимаются более прикладными задачами, к примеру, пытаются решить, насколько одно зеркало должно отличаться от другого, чтобы они соответствовали различному воплотимому.

Однако Гильдия занимается и прикладными исследованиями. Это тоже была идея короля Джойса. Он хочет, чтобы воплощения приносили пользу, а не только служили войне и разрушениям. Не так давно был сделан значительный шаг вперед, – Джерадин, нахмурившись, сглотнул и продолжил. – Как раз именно Мастер Эремис совершил это. Он отлил зеркало, которое показывало воплотимое, где не было ничего, кроме дождя. Ничего другого. Гильдия проверила воду, и она оказалась пригодной для питья. Так что теперь у нас есть замечательный резерв на случай засухи. Это зеркало может быть перевезено в любое место, где гибнет урожай. – Относясь объективно к человеку, которого не любил, пригодник все же признал: – Это – действительно полезное открытие.

Но большую часть времени, – добавил он с меньшим энтузиазмом, – мы проводим в тревоге о разуме короля Джойса.

Видимо, для того, чтобы отогнать неприятные мысли, он торопливо потянул Теризу за собой вперед.

В конце коридора они увидели поворот и вскоре подошли к тяжелой двери, напоминающей дверь темницы. Териза замедлила шаг – дверь охранялась. Но пригодник успокаивающе улыбнулся ей и небрежно кивнул стражникам; один из них тоже кивнул, приветствуя леди в багровом платье, в то время как второй отпер дверь, позволив Теризе с Джерадином пройти в небольшую, прекрасно освещенную комнату, похожую на прихожую. Массивные двери в толстых стенах вели из нее в другие комнаты.

– Здесь когда-то были камеры для заключенных, – пояснил пригодник, – но Мастера переделали их, чтобы сделать такое место, где можно показывать зеркала – и хранить их.

Когда стражники закрыли за ними дверь, она прошептала:

– Почему они не остановили нас?

Он улыбнулся:

– Собственно говоря, формально все рабочие помещения находятся в ведении Гильдии. Мастер Барсонаж не отдал приказа не пускать нас сюда, потому что ему не пришло в голову, что я могу вас сюда привести. Идемте.

Волнение Теризы росло. Пытаясь провести ее через ближайшую дверь, Джерадин наступил на длинный подол ее платья, не удержался на ногах и упал на стену с такой силой, словно намеревался вышибить себе мозги.

Однако в последнее мгновение ему удалось сгруппироваться. Он ударился о стену с громким гулом; но столкновение было не настолько сильным, чтобы не позволить ему моментально вскочить на ноги – и удержать Теризу от многословных извинений.

– Не беспокойтесь обо мне, – сказала она, с трудом сдерживая смех. – А вот с вами все в порядке?

Он глянул на нее исподлобья:

– Миледи, если бы я повреждал себе что-нибудь каждый раз, когда мне в очередной раз не везет, то умер бы еще в пятилетнем возрасте. Самое печальное во всем этом, – добавил он мрачно, – что я приношу вред всем окружающим и самому себе – но никогда не получаю серьезных травм. Мне это кажется несправедливым.

На мгновение она рассмеялась. Затем заставила себя замолчать:

– Ну хорошо, вы не принесли мне вреда. И я рада, что вы не слишком сильно ушиблись.

Он смотрел на нее так, словно ее взгляд заставил его забыть о цели их визита сюда.

– Благодарю вас, миледи, – сказал он тихо и ласково. Но почти сразу же опомнился. – Давайте попытаемся войти еще раз. – С преувеличенной осторожностью он повернулся и двинулся через проход в следующее помещение.

Последовав за ним, Териза оказалась в комнате, увеличенной за счет объединения трех или четырех камер. Свет исходил от достаточного количества масляных ламп, которые совершенно не дымили. Кроме ламп на изящных подставках, в комнате ничего не было – ни украшений на стенах, ни ковров на полу, за исключением трех высоких предметов, скрытых под роскошными шелковыми покрывалами.

Сияя, Джерадин сдернул ближайшее из покрывал, открывая зеркало.

Как и все остальные зеркала, которые Териза видела в Орисоне, оно было в ее рост; стекло не было совершенно плоским или совершенно чистым, и форма его лишь примерно соответствовала прямоугольной; зеркало было оправлено в прекрасную полированную раму и стояло на полу на крепкой опоре, позволяющей поворачивать его из стороны в сторону, как, впрочем, и вверх-вниз.

В зеркале этом не было видно ни камня стен, ни ламп перед ним. В нем не было даже Джерадина.

В нем был виден бескрайний морской простор под ярким небом. На мгновение Теризе показалось, что это воплотимое – всего лишь картина, прекрасно нарисованная, создающая иллюзию трехмерности. Но волны на море не были застывшими в недвижимости. Они накатывали издалека, а становясь совсем близкими, исчезали из вида. Маленькие барашки пены появлялись на верхушках волн и растворялись у нее на глазах.

Воплотимое было настолько реальным, что Териза ощутила приступ морской болезни.

– Мастер Барсонаж отлил его много лет назад, – пояснил Джерадин. – Это того рода зеркало, на каких, по желанию короля Джойса, мы должны сконцентрировать все наши силы. Что-нибудь полезное практически. Мастер Барсонаж искал мир воды – воплотимое, которое Мордант может использовать в случае засухи. Или пожара. Предания гласят, что он экстраполировал это зеркало из маленького зеркала, которое когда-то было отлито Знатоком Хэвелоком. Если это действительно так, то это просто удивительно – точно воссоздать каждый изгиб, оттенок и форму в совсем иных пропорциях… – Он провел пальцами по раме, словно бы гладя зеркало. После того, как он снова закрыл поверхность зеркала, он добавил:

– К сожалению, эта вода слишком солона для наших полей и растений.

Покачивая в изумлении головой, словно ее мозг никак не мог занять правильное положение в черепе, она последовала за ним в следующую комнату.

Помещение это оказалось почти такого же размера, как и предыдущее. Оно тоже было освещено лампами на подставках. Но в нем находилось четыре закрытых шелком зеркала.

– Я не собираюсь поучать вас, – сказал он. – Если вы действительно воплотитель, мои пояснения будут скучны вам. А если нет, то, наверное, ошеломят вас. Скажите мне, если вам что-то будет непонятно.

Он на мгновение задумался, потом выбрал зеркало.

Когда он открыл его, Териза невольно вскрикнула и отступила на шаг.

Из зеркала на нее смотрела пара глаз, каждый был размером с ее руку.

Они жадно уставились на нее, с зубов под ними капало нечто похожее на яд, а рот был слегка приоткрыт, словно бы собираясь проглотить Теризу. У нее сложилось впечатление, что плоть между глазами и ртом напоминает тело слизня, но она не могла оторваться от этих глаз, чтобы проверить свое впечатление от воплотимого. Это были алчные глаза, ненасытные глаза, желающие…

Джерадин нагнулся к нижнему краю зеркала и принялся что-то делать с его рамой. Глаза тут же сдвинулись на несколько футов в сторону, и Териза обнаружила, что не отрываясь смотрит на этот кошмар с другого расстояния. Теперь стало понятно, что она рассматривает огромное, похожее на слизня чудовище, сидящее в пещере.

– Сейчас мы изменим фокусировку. – Джерадин снова принялся возиться с рамой; воплотимое отодвинулось. Затем он мягко нажал с одной стороны, и воплотимое медленно поползло назад, открывая вид на гору, в которой виднелся вход в пещеру. – Возможности ограничены, понятное дело. Но как только зеркало сделано – оно работает, и вместо того чтобы передвигаться во всех направлениях, мы можем осмотреть все воплотимое – в данном случае всю гору – со всех сторон, попросту изменяя фокусировку. Если у нас на это хватит терпения.

Он выпрямился и накинул на зеркало покрывало. Она почти не замечала, что он снова помрачнел.

– Предание гласит, что король Джойс захватил это зеркало во время войн за независимость Морданта. Воплотитель, отливший его, как раз и воплотил это… – он содрогнулся, – это чудовище, и оно пожирало целую деревню, хижина за хижиной.

Но это было еще в те времена, когда Знаток Хэвелок не потерял рассудок. Когда король Джойс захватил это зеркало в целости и сохранности, Знаток Хэвелок сумел провести обратное воплощение.

Гильдия была создана для того, чтобы держать воплощения под контролем. И потому давно уже не создавалось зеркал, похожих на это.

Териза чувствовала слабость в ногах и руках, голова кружилась.

– Как? – спросила она слабо. – Как нечто столь огромное могло выбраться наружу?

– О, размеры как раз не проблема. Воплотители давным-давно обнаружили, что если зеркало показывает все тело полностью – приблизительно как я сейчас демонстрировал вам, уменьшая размеры, – то можно воплощать все что угодно. Правда, никто не знает, как это работает. Однако если зеркало сфокусировано в нужное время в нужном месте, то можно воплотить даже целую снежную лавину.

Пойдемте.

Не глядя на нее, он прошел в следующую комнату.

Подсознательно ожидая, что слизняк самостоятельно поднимет покрывало и будет смотреть ей вслед, Териза последовала за Джерадином. Мордант подвергался такому нападению? Здесь были люди настолько безумные или злые, чтобы воплощать такие вещи? В таком случае, Джерадин серьезно заблуждается. Мордант нуждается не в ней. Он нуждается в Воине Мастера Гилбура. И во всех закованных в броню воинах, которые сражались под его командой. И во всем оружии, которое хранится в его корабле.

Она буквально наступала на пятки Джерадину, потому что ситуация эта казалась ей безумием и она хотела быстрее выбраться отсюда.

Он провел ее в помещение, несколько большее, чем предыдущие; вероятно, к нему были присоединены дополнительно одна или две камеры, чтобы сделать его больше. Шесть закрытых зеркал стояли на гладком каменном полу, но четыре из них были отодвинуты поближе к стенам, чтобы освободить пространство для двух других. Эти зеркала были одинакового размера. Даже закрытые покрывалами, они казались совершенно одинаковой формы.

Когда он приблизился к зеркалам, его лицо напряглось в невольной хмурой гримасе.

– Эта самая большая комната из тех, что у нас есть. Но Мастера вдобавок убрали кое-что отсюда, чтобы у нас была возможность удобно расположить эти два. Гильдия часто экспериментирует с плоскими зеркалами, пытаясь найти возможности их использования – или по меньшей мере понять принципы их работы.

Он быстро подошел к одному из зеркал, стоящих у стены.

– Вот, – сказал он раздраженно, хотя Териза не могла понять, почему.

– Я покажу вам, что произошло со Знатоком Хэвелоком.

Неловким движением он сдернул покрывало со стоящего перед ним зеркала.

Она невольно вздрогнула.

Ничего ужасного не произошло.

Зеркало действительно было плоским. Его цвет, песок, из которого оно было сделано, некоторая неправильность формы – она предположила, что именно эти вещи и влияют на то, какое воплотимое появится в зеркале. Но так как это было плоское зеркало, оно существовало более в этом мире, чем где-либо еще.

Что-то открывшееся ей показалось знакомым.

– Это опасно, – пробормотал Джерадин. – Я не знаю, кто придавал ему форму, но если это была ошибка, то ошибка, заключающая в себе опасность. И даже если ошибки не было, то все равно опасно хранить это зеркало.

Териза смотрела на то, что походило на развилку дорог. Обе дороги были покрыты толстым слоем снега и заметны лишь благодаря глубоко отпечатавшимся в снегу следам колес. А силуэты голых, лишенных листвы деревьев заметнее подчеркивали эти дороги, четко выделяясь на белом пространстве. Воплотимое казалось настолько живым, что она видела, как холод полз под распростертыми ветвями деревьев.

С другой стороны, она не понимала, почему это могло представлять опасность.

Неужели именно эти деревья и эту развилку она видела из своего окна рано утром?

Похоже, что так.

– Вы могли видеть это место из своих окон, – развеял ее сомнения Джерадин. – Это там, где дорога, ведущая из Орисона, разветвляется на дорогу, ведущую на юг, к провинции Тор, и северное направление, к Пердону и Армигиту. Но почему кто-то потратил столько сил, чтобы создать зеркало, показывающее место, которое можно видеть отсюда? Если там что-то будет происходить, то оно не успеет предупредить нас. Как я уже объяснял, оно может быть результатом чистой случайности. Или, быть может, кто-то пытался создать зеркало, показывающее Орисон, – и немного промахнулся.

– Кому же это могло понадобиться? – спросила Териза.

Он пожал плечами:

– Кому-то, кто хотел бы шпионить за королем Джойсом.

Но что делает его особенно опасным – более опасным, чем другие плоские зеркала, – это то, что мы настолько близко к его воплотимому, что практически можем видеть самих себя. Если мы снимем зеркало с подставки, отнесем его на перекресток и станем перед ним, то увидим в воплотимом себя. И тогда мы будем потеряны навсегда, стерты – заперты в воплощении, которое подхватит нас – и в то же время не будет переносить ни на дюйм с того места, где мы стоим.

Он уронил покрывало на пол и отступил, пристально вглядываясь в зеркало.

– Я думаю, это просто чудо, что Знаток Хэвелок пережил такое. Во всяком случае, ему повезло. Он всего лишь сошел с ума – он не был стерт из бытия. Но если мы попытаемся воспользоваться этим зеркалом сейчас – если попытаемся воплотить себя на развилке дорог – то кончим так же, как он. Нервное потрясение разрушит наше сознание.

Никто, собственно, не знает, почему. – Его голос звучал все более и более раздраженно, все более досадующе. – Люди, которые считают, что воплотимое не существует – что зеркала сами создают все, что мы видим, – утверждают, что стресс происходит потому, что созданное место в точности напоминает реальное. Вы ожидаете реальности и не получаете ее, и, таким образом, сознание дает сбой.

– А что, если воплотимое – реально?

– Тогда именно воплощение вызывает нарушения психики. Полагаю, вы можете сказать, что воплощение – слишком сильная штука, чтобы использовать его подобным образом. Если вы хотите попасть отсюда туда, – он показал на сцену в зеркале, – то проще воспользоваться лошадью, а не зеркалом. Потому что если вы используете не всю силу, направленную на воплощение, она оборачивается против вас вместо того, чтобы безопасно перенести вас в нужное место. Во всяком случае, нечто подобное произошло со Знатоком Хэвелоком.

Джерадин повернулся к зеркалу спиной, и сейчас в его взгляде она заметила раздражение.

– Вот почему Мастера хотят понять плоские зеркала. Они опасны – но в них заключены фундаментальные знания.

Пойдемте, – буркнул он. – Я слишком долго оттягивал этот момент.

С хмурым видом он приблизился к двум зеркалам, стоявшим в центре комнаты.

Сейчас Териза понимала его. Он был зол, потому что его душу раздирало противоречие; он поступал против своего желания, так же как король, заставляющий себя делать то, что он считал правильным, несмотря на собственное утверждение, что Мордант нуждается в ней.

И он рисковал быть обвиненным в предательстве, когда пытался вернуть ее домой.

Хотя платье было теплым, Теризу пробрал холод, когда Джерадин снял одно из покрывал и она узнала зеркало, которое днем раньше стояло в зале заседаний Гильдии, – зеркало, доставившее ее сюда.

Его воплотимое изменилось и в то же время осталось прежним. Сражение прекратилось. Металлические фигуры увеличили периметр обороны и охраняли его. Но чуждый пейзаж, залитый красным стареющим солнцем, остался все тем же, как и высокий корабль посередине.

Так же, как и его люди, бронированная фигура, которая главенствовала в этом воплотимом, двигалась; Воин обходил периметр, ненадолго останавливаясь у каждой точки обороны, словно проверяя правильность расположения своих войск. И снова его сила была почти ощутима, несмотря на барьер, разделяющий миры. Он выглядел человеком, покоряющим чуть ли не каждый день целые континенты.

Джерадин искоса посмотрел на нее, оценивая реакцию. Затем снял шелк с другого зеркала.

Она моментально поняла, что второе зеркало было идентично первому; форма была такой же, изогнутость – одинаковая. Даже полированные рамы были совершенно идентичными. Но воплотимое несколько отличалось. Под красноватым светом, посреди голого пейзажа, бесцветный металлический шлем с непроницаемым забралом смотрел прямо на них, словно глаза, спрятанные за ним, холодно оценивали ее.

Прошло какое-то время, прежде чем Териза поняла, что оба зеркала показывали одну и ту же сцену; первое показывало корабль, в то время как второе максимально фиксировалось на главном в этой команде. Глядя сразу на оба зеркала, она могла видеть, как каждое из них точно отображало все движения скрытой шлемом головы командира; только угол зрения на него был различным.

Джерадин тихо пробормотал:

– Очень плохо, что мы не можем воспринимать через стекло звуки. Было бы неплохо, если бы мы могли слышать разговоры. Но, естественно, многие из Мастеров считают, что не существует ни каких-либо звуков, ни разговоров, которые можно услышать.

Он осторожно принялся менять фокусировку второго зеркала, пока изображение в обоих не стало одинаковым. Затем встал рядом с Теризой, продолжая избегать ее взгляда.

– Одно из них сделал я, – сказал он. – То, которое мы использовали вчера. Дубликат. Оригинал создал Мастер Гилбур. Я не мог воспользоваться его зеркалом. Воплотители давным-давно выяснили, что существует некая взаимосвязь между зеркалом и способностями человека, создавшего его. Поэтому мне пришлось сделать копию. – Он мрачно хмыкнул. – Это отняло довольно много времени, потому что я все делал неправильно. Вы сможете определить, какое из них какое?