Текст книги "Восхождение"

Автор книги: Стивен Майкл Стирлинг

Соавторы: Джеймс Дуэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Слушаю, сэр?

– Постарайтесь мячик не уронить.

– Есть, сэр.

* * *

Протягивая руки перед собой и жалобно рыдая, мокак опустился коленями на стальной прут. Боль была велика, но он все равно чувствовал, что ее недостаточно.

– О Дух Судьбы, о Всемогущий, прошу Тебя, услышь мою молитву. Нижайше прошу у Тебя снисхождения за столь неразумный риск со столь ничтожными результатами. – Насколько он смог понять, никто даже не заметил поврежденных пломб на контейнерах с зараженными отходами. Или они так быстро это обнаружили, что никакого вреда нанесено не было. По сути, вся его миссия, похоже, наносила очень мало вреда, учитывая приложенные усилия. Мокак сглотнул слюну. Эта мысль была для него крайне неприятна.

– О Дух, направь мои неверные стопы. Укрепи меня, чтобы я смог лучше Тебе послужить. Не дай мне поколебаться в моей решимости, не дай мне потерпеть неудачу с моей миссией. – Невозможно было воспользоваться хлыстом, хотя агенту страстно хотелось это сделать. К несчастью, хлыст наверняка оставил бы предательские следы.

Еще в Конгрегации агент славился своей строжайшей дисциплинированностью. Многие приближенные с гордостью носили на себе отметины от хлыста. Но никто не мог сравниться с агентом ни по глубине, ни по числу отметин. Те дни были по-настоящему славными.

Но задача агента казалась столь колоссальной. Еще бы – ему в одиночку предполагалось провалить программу Содружества по использованию легких авианосцев! Толкователи, в их беспредельной мудрости, страшились этих кораблей, чувствуя, что они могут склонить чаши весов в пользу ненавистного Содружества.

– О Дух, пусть же этого не случится. На их стороне столько всего. И судостроительные верфи, и военные заводы, и вся остальная промышленность. А на нашей стороне только истина.

«Истина и горючее». Агент поразился собственной мысли. Она была так нехарактерна, что мокак распознал в ней непосредственный контакт с самим Духом.

– О, я недостойный, – в благоговейном экстазе прошептал агент. Затем он упал ничком и снова зарыдал, но на сей раз уже от радости. – Мы их одолеем! О Всемогущий, с Твоей помощью мы победим!

* * *

Через двое суток, когда Редер и лейтенант Роббинс заканчивали одно из своих занятий по отработке командных навыков, Синтия нарушила уже привычный ритуал, когда она забирала подобранную для нее Редером литературу, смущенно его благодарила и вылетала из кабинета как пугливая лань, спасающаяся от лесного пожара. На сей раз она так и осталась сидеть.

Язык лица и тела девушки был таким откровенным, что Редер тут же понял – она или страшно нервничает, или чем-то очень расстроена.

– Как там у вас с мистером Бутом? – поинтересовался он. – Оставил он вас в покое?

Вопрос, похоже, Синтию удивил – брови ее слегка приподнялись.

– Да, сэр. Он меня совсем в покое оставил.

И она снова погрузилась в молчание, с некоторым ожиданием поглядывая на коммандера.

«Да говори же!» – подумал Питер.

– Лейтенант, – наконец сказал он вслух, – вам было бы совершенно позволительно задать вопрос или сделать заявление, не вынуждая меня их из вас клещами вытаскивать. – Он немного подумал. – Если, конечно, вы не собираетесь спросить что-то действительно личное или сказать что-то предельно жестокое. Но ведь вы же этого делать не собираетесь?

– Нет-нет, сэр, – сказала Синтия и доверительно подалась вперед. – Знаете, мне кажется, я могу найти способ разрешить вашу проблему, сэр.

– Мою проблему? – спросил Питер. «Какую проблему? – подумал он. – Целлюлит, дурной запах изо рта, раннее облысение? Так или иначе, я в серьезной беде, если мне помощь Синтии потребовалась».

– Я имела в виду вашу проблему с пилотированием, сэр. – Сказав это, девушка, похоже, испытала великое облегчение.

А у Редера, напротив, внутри все сжалось. «Кажется, я тут что-то насчет предельной жестокости сказал? Нет, только не это», – подумал он, заметив, что Синтия, не замечая его дискомфорта, собирается продолжать.

– Я больше не летаю, лейтенант, – лаконично заметил он.

– Только потому, что нынешнее оборудование не соответствует вашим потребностям, – с жаром откликнулась девушка. – Но оно может соответствовать, и этого будет не так сложно добиться.

– Лейтенант, – сквозь зубы процедил Редер, – мне сказали, что нет никакой возможности…

– Честно говоря, сэр, это потому, что на данный момент, быть может, вы один такой. Поэтому они просто не хотят тратить на эту проблему время и деньги. Но, сэр, эта война только еще разгорается, и в дальнейшем масса людей будет страдать от ранений, подобных вашему. – Синтия уже выглядела порядком разгоряченной. – А решение такое простое!

«Черт тебя подери, – подумал Питер. – Как же ты не понимаешь, насколько это болезненная для меня тема? Дерево бы уже сообразило, что я не желаю об этом говорить. Камень бы сообразил. Даже Бут бы сообразил!»

Он развел руками.

– Что вам от меня нужно? – спросил он чуть громче, чем следовало.

– Тут проблема обратной связи, – заметила Синтия, словно его не слыша.

«Я бы тоже так сказал», – с горечью подумал Редер.

– Этот протез не может с компьютером «спида» взаимодействовать, – продолжила девушка. – Но с вашим запястьем это никак не связано! Сухожилия в вашем запястье почти так же чувствительны к движениям, которые вам нужно делать, как и ваши пальцы, да и химический компонент безусловно там есть. – Синтия с надеждой посмотрела на коммандера, глаза ее горели энтузиазмом. – Все, что на самом деле нужно, это протяжение, – заключила она.

Редер беспомощно ощутил, как челюсть его отпадает. «Боже, – подумал он. – Она права. Решение должно быть совсем простое».

– Так что вам от меня нужно? – снова спросил он.

Девушка сжала руки у себя на коленях.

– Мне нужно четыреста долларов, – призналась она. – Для оплаты расходов на разработку.

Редер потер пальцем под нижней губой.

– Если я дам санкцию на выделение средств, – заметил он, – ваше изобретение будет принадлежать Содружеству.

– На самом деле, раз уж на то пошло, мне третья часть валовой прибыли причитается. И мне этого более чем достаточно. – Синтия пренебрежительно махнула рукой. – Я инженер, а не бизнесвумен.

Редер ушам своим не верил. Его наивная маленькая Синтия совсем как настоящая бизнесвумен вещала. «А что до меня, – подумал он, – то я-то уж точно инженер, а не богатый спонсор. И все-таки мне этого страшно хочется. Но как я могу это оправдать?»

Питер машинально принялся выстукивать пальцами правой руки ритм, которому учил его физиотерапевт. Несколько секунд спустя он это понял и прекратил.

– Ладно, – сказал он Синтии. – Я дам санкцию на выделение средств.

* * *

Мрачнее тучи, Редер сидел в баре у Паттона, испытывая очень слабую жалость к себе. Он не обращал внимания на радостные голограммы, что покрывали почти все стены пляжами, пальмами и смеющимися людьми с прекрасным загаром и неправдоподобным минимумом одежды. Он даже не обращал внимания на шелест волн, накатывающих на пляж, а также на предельно реалистичный запах океана и водорослей. День вышел тяжелый. Вспоминая первую его половину, Питер аж зубами заскрипел.

– Семь «спидов»? – переспросил завскладом. – Вы говорите – семь?

У него был тот же певучий акцент, что и у капитана Бетаб, но на этом, если не считать цвета лица, их сходство заканчивалось. Мужчина был приземистый, очень пухлый, и всем своим обликом напоминал того, кем, собственно, и являлся: армейского бюрократа. Кабинет его тоже выглядел в точности как должен был выглядеть кабинет заведующего складом военного имущества. Не лишенный известной роскоши, со множеством сувениров. Ковер на полу напоминал настоящий кашмирский. «Мне за такой ковер три года ишачить», – подумал Питер.

– Да, – подтвердил он, титаническим усилием воли выскребая из себя последние остатки терпения. – Знаете, лейтенант, там такая штука бывает – бой называется. Вещи в ней страшно изнашиваются. Мы только что крупное сражение с целой вражеской эскадрой провели. Это на тот случай, если вы не в курсе.

– Семь «спидов», – снова заныл мужчина. – Ах, я полагаю, это в высшей мере избыточно.

Редер вздохнул и устроился поудобнее, собираясь поторговаться.

Складские работники почему-то всегда вели себя так, словно то, что они считали возможным выдать, использовать вообще не предполагалось. А что до потери «спидов»! Как будто «Непобедимый» только тем и занимался, что бессовестно «спиды» транжирил. А оружие, запчасти и горючее там щедрой рукой разбрасывались налево-направо без всяких мыслей о стоимости военного имущества или о том, что другие того же самого дожидаются.

Редер знал, что запросы «Непобедимого» имеют приоритет, и складские работники знали, что он это знает. Но даже при всем при том игра требовала того, чтобы он, метафорически выражаясь, со шляпой в руке на коленях к ним подползал и униженно клянчил то, что они и так без вариантов должны были ему выдать. А им полагалось вести себя так, словно каждая волновая направляющая или генератор поля из их личных пенсионных фондов поступали.

– Ладно, я получил, что хотел, – пробормотал Питер себе в стакан, стараясь изгнать из памяти свидание с завскладом, точно кошмарный сон.

Затем он позволил себе краткое мечтание, в котором он снова вел эскадрилью, а общение с гнусными скрягами на складе военного имущества не было даже легким облачком на его горизонте. Питер нежно улыбнулся.

«Может статься, это реально, – подумал он. – Как знать, быть может, Синтия все это провернет». По крайней мере, Питер в это верил. Ее идея имела определенные достоинства, а схемы, которые она ему набросала, выглядели многообещающе. «Как бы это было чудесно», – подумал он.

Тут Питер взглянул в зеркало и увидел там вторую причину того, почему день сегодня вышел тяжелый. Он пригласил капитан-лейтенанта Сару Джеймс пойти с ним пообедать, а она ему отказала. Дескать, другие у нее планы имелись. И теперь она сидела позади него за столиком вместе с несколькими другими офицерами с «Непобедимого».

«Могла бы и меня пригласить», – подумал Питер. Впрочем, он заметил, что в ее компании не было ни одного пилота «спида». «Интересно, – с неудовольствием подумал он, – как далеко у нее этот антиспидовский предрассудок заходит».

Питер также заметил, что их глаза довольно часто встречаются в зеркале. «По крайней мере, она помнит, что я существую», – подумал он и глотнул из стакана. Никак он не мог эту женщину понять. Его еще никогда не отвергали только на том основании, что он когда-то пилотировал «спид». Раз уж на то пошло, то, когда он летал на «спиде», это скорее было определенным социальным преимуществом. Слава, доблесть, «а я на таком черном летаю», «ух, как мы им вчера врезали» и все такое прочее.

«Хотя быть отвергнутым – тоже занимательный опыт, – подумал Питер. – Но только никому его не рекомендую». Снова поймав в зеркале глаза Сары, он подмигнул. Она тут же опустила голову и притворилась, что не заметила. «Эх-ма», – вздохнул Питер и сделал еще глоток.

Сара так и не подняла глаза, и его внимание вскоре рассеялось. Еще одной причиной, почему день вышел тяжелый, была его перепалка с Джоном Ларкином. Тот радостно ему сообщил, что по станции ходит хохма, будто «Непобедимый» переименовали в ККС «Каверза» с позывными «Не бей лежачего!», после чего Редер устроил квартирмейстеру словесную порку, за которую теперь себя корил.

«И все-таки, – размышлял Питер, – офицеру следует сто раз подумать, прежде чем такую дурацкую шутку про свой родной корабль распространять. Это все равно как собственную мать публично позорить». Редер не горел желанием видеть Ларкина за завтраком. «Но будь я проклят, – подумал он, – если знаю, кому из нас теперь извиняться. А, черт с ним. – Он вздохнул. – Каждому дню свои заботы, как мой папаша говаривал».

Питер встал с табурета, кивнул Саре и прошел в ресторан. «Поесть, что ли, на радостях?» – мрачно подумал он.

В местном грибном меню даже лоханутые торчки имелись. Причем свежие.

Глава четырнадцатая

– Ко мне идет торпеда с донесением, – холодным, профессиональным голосом сообщила Луиза Хайфер. – Транслируется тревожный код Космического Отряда «а-семь». Готовлюсь принять сброс данных. Принимаю.

Центр коммуникаций и транспорта базы «Онтарио» представлял собой большой круглый зал в самом сердце всей гигантской конструкции с пультами управления по всем стенам, кроме входных дверей в задней его части. Еще немалое число полукруглых пультов покрывало пол, смыкаясь вокруг дежурного старшины за столом в самом центре. Зал был неярко освещен голубым свечением многочисленных телеэкранов на пультах, а слышался там лишь негромкий шелест голосов.

В зале тут же появился вахтенный офицер. Торпеды с донесениями обычно посылались с кораблей, по той или иной причине терпящих бедствие. Подойдя к центру, он встал рядом с рабочим местом старшины Хайфер.

– Военный код, сэр, – сказала Луиза. Капитан-лейтенант Поттс стоял, нетерпеливо похлопывая по своему наушнику, пока запись наконец не прошла.

– ззз… ККС «Неу… ззз… уходим от мока… ззз…

– Очистить никак нельзя? – рявкнул капитан-лейтенант.

– Никак нет, сэр, – спокойно отозвалась старшина Хайфер. – Слишком далеко. И я не могу изменить законы физики, даже если мне этого очень хочется.

– Откуда оно идет? – спросил Поттс, обшаривая глазами ее пульт в поисках нужных ему ответов.

– Транзитная точка номер два, сэр. – Луиза повернулась к вахтенному офицеру. – Та, что на границе с мокаками.

* * *

Командующий базой Монтгомери внимательно слушал доклад капитан-лейтенанта, мысленно уже прикидывая, кого ему придется послать.

– Капитан Каверс, – сдержанно кивнул он человеку, стоящему перед ним по стойке «вольно». – «Неустрашимый» возвращается с рейда на перерабатывающие заводы мокаков, и у него полный трюм антиводорода. Его преследуют три мокакских истребителя и легкий ракетоносец повиан. В бою «Неустрашимый» потерял все свои «спиды» и потерпел серьезный урон. Как мы понимаем, наших товарищей так плотно преследовали на момент отправки торпеды с донесением, что они сомневались в том, что им удастся оторваться от врага даже в Транзите. Впрочем, не нужно быть гением, чтобы прикинуть, куда они направляются. Кроме как на базу «Онтарио», им деваться просто некуда. Надеюсь, вы поняли мою дилемму, капитан Каверс, – добавил Монтгомери.

– Я предлагаю послать «Дифенбакера» и «Маккензи», командующий, – уверенно сказал Каверс. – Мы еще толком не восстановились.

Монтгомери погрузился в раздумья. «Нам явно что-то посерьезней потребуется», – решил он. К несчастью, все крупные боевые корабли эскадрильи Антареса были в космосе, упреждая возможную атаку мокаков – как теперь становилось ясно, ложную. Так что «Непобедимый» становился очевидным выбором. Но его «спиды» пострадали в последней стычке, и он еще только пополнял боекомплект…

– Очевидным выбором для этой операции, сэр, будет «Каверза», – не долго думая, ляпнул капитан-лейтенант. А потом замер как вкопанный, когда лицо командующего стало наливаться краской, а глаза его засверкали. Что касалось лица Каверса, то оно было словно из стали вырезано.

– Я не потерплю подобных вольностей в своем присутствии, капитан-лейтенант! – проревел Монтгомери, привставая из кресла и стремительно подаваясь к столу. – Терпеть не могу кличек, в особенности столь неподобающих, а если вы и дальше будете ими злоупотреблять, то я дам вам хороший повод изменить ваше поведение. Я достаточно ясно выразился, капитан-лейтенант?

– Так точно, сэр. – Капитан-лейтенант стал искать спасения в стойке «смирно», этом армейском поведенческом эквиваленте защитного камуфляжа. «Просто не верится, что я такое сморозил!» – думал он.

– Капитан Каверс – один из лучших офицеров во всей армии, капитан-лейтенант. Нам повезло, что мы вместе с ним служим. И я не потерплю, чтобы какой-то нахальный младший офицер, который еще даже на палубу боевого корабля не ступал, не говоря уж о том, чтобы участие в настоящем бою принимать, пробавлялся шуточками на счет капитана Каверса или его команды. Это вам ясно, капитан-лейтенант?

– Так точно, сэр. – Вышло еще громче, чем раньше.

– Впрочем, так уж получается, что вы правы. «Непобедимый»… – тут Монтгомери сделал паузу, чтобы сверкнуть взором на теперь уже окончательно униженного капитан-лейтенанта, – представляется единственным кораблем, который мы можем послать. Мои извинения, капитан, – обратился он к Каверсу. – Других просто нет. Сделайте все от вас зависящее, чтобы как можно скорее их отправить, – рявкнул он несчастному капитан-лейтенанту. – Свяжитесь с «Дифенбакером» и «Маккензи» и оповестите их. А связь с «Непобедимым»… – еще одна ядовитая пауза, – оставьте мне. Все, вы свободны.

– Благодарю вас, сэр. – Пожалуй, никогда еще ни один подчиненный так не радовался тому, что командир его отпустил. Капитан-лейтенант отдал честь, четко развернулся и как на параде промаршировал за дверь кабинета командующего базой, до смерти обрадованный тем, что сумел пережить знаменитую вспышку гнева генерала Монтгомери.

– Еще раз мои извинения, капитан Каверс, – сказал командующий базой. – Это действительно не задание для легкого авианосца. Будь у меня пара крейсеров или, еще лучше, линейный корабль…

– Но их у вас нет, сэр. Так что «Непобедимый» будет рад с честью выполнить это задание.

* * *

Каверс решил сэкономить время и провести совещание по интеркому. Ознакомив своих офицеров с создавшимся положением он перешел к получению ответной информации.

– Коммандер Редер, – сказал капитан, – что у нас на главной?

– К полету готовы двадцать пять «спидов», сэр. Четыре были уничтожены в бою с повианами, четыре мы распатронили, поскольку они были слишком тяжело повреждены для ремонта, два ожидают запчастей, и у нас по-прежнему два пилота в лазарете. – Редер немного подумал. – Горючего у нас хватит, сэр. А вот запчастей явно недостает. Если что-то существенное выйдет из строя, еще один пилот окажется не у дел.

– Принято к сведению, коммандер. – Каверс повернулся к Ларкину. – Есть возможность исправить ситуацию с запчастями? – спросил он. – У нас только три часа, однако командующий базой заверил меня, что работники Базового склада будут как никогда готовы к сотрудничеству.

– С вашего разрешения я немедленно за это примусь? – Ларкин в ожидании приподнялся.

– Вам известны потребности коммандера Редера, квартирмейстер? – спросил капитан.

– В вашем компьютере, Джон, есть копия моего списка, – сказал Редер. – И, разумеется, Базовый склад тоже должен таковой располагать. Без списка в руках я вам с ними разговаривать не рекомендую.

– Не беспокойтесь, коммандер, их привычки мне знакомы, – слегка натянуто отозвался Ларкин.

Редер ладонью прикрыл лукавую улыбку. Квартирмейстер уже двое суток так дулся. «Совсем как школьник», – подумал Питер.

– Нет нужды вам объяснять, – продолжил Каверс, отпустив Ларкина, – что нам придется нешуточно подсуетиться, чтобы подготовить «Непобедимый» к старту за тот короткий срок, который у нас есть. Так что, полагаю, самое время за это взяться.

– Капитан, – вмешался Редер, поднимая руку. – Раз нам не хватает «спидов» до полного комплекта, быть может, сделать запрос на небольшую эскадрилью из местных машин, которую мы бы у себя разместили?

– Отличная мысль, коммандер. А насколько небольшую?

– На главной палубе есть место для восьми «спидов», капитан, – сказал Редер.

– Но при этом, – вмешался командир эскадрильи, – у нас сидят без дела шесть пилотов, так что для дополнения эскадрильи нам придется только двоих занять.

«Если ты сможешь найти двух пилотов, желающих лететь в незнакомом «спиде» на боевое задание под командой человека, которого они первый раз в жизни видят», – подумал Питер. С другой стороны, у «Непобедимого» теперь возникала постоянная нужда в четырех пилотах. Редер поежился при мысли о том, что именно его идея привела к их гибели. «Так или иначе, все это будет первым долгом расцениваться как практическая демонстрация их способностей, – подумал Питер. – Гнусно, но ничего не поделаешь». Между пилотами всегда существовало жесткое соперничество, а «Непобедимый» был желанным местом службы.

– Я подумаю, – сказал Каверс.

Редер испытал облегчение. «Поначалу все будет очень тяжело – подумал он. – Ожидаются бои за территорию между пилотами и даже между командирами эскадрилий. Но только до того момента, как они в настоящий бой вступят. А потом все они вдруг обратятся в самые безотказные военные машины, какие только на свете бывают». Он уже раньше такое наблюдал.

«Но будет столько пререканий, – подумал Питер, – что в тот момент, когда это случится, это покажется настоящим чудом. По крайней мере, так до сих пор бывало», – мысленно добавил он, постукивая по своему деревянному бруску.

* * *

– Не понимаю, почему мои люди должны свои «спиды» передвигать, – пожаловался Шелдон, наблюдая, как одну из больших машин катят вперед.

– Ваши люди их не передвигают, – отозвался Редер, наблюдая за тем, как сигнальщик направляет «спид» на новую стоянку. – Этим техники занимаются. – «И весьма неуклюже», – мрачно подумал он.

Поскольку все техники как можно тесней прижимались к «спиду», компьютеризированные направляющие механизмы, встроенные в пол главной палубы, были в данном случае бесполезны. В свое время, только еще обучаясь, все усвоили навыки старомодной работы, но поскольку с тех пор утекло много воды и никто не ожидал, что эту процедуру придется выполнять вручную, шла она мучительно медленно.

Шелдон нетерпеливо хмыкнул.

– Не цепляйтесь к словам, коммандер. Разумеется, меня интересует, почему те пилоты не могут свободные стоянки занять.

«Тебя, Шелдон, сейчас две вещи тревожат, – подумал Редер. – Во-первых, эта ерунда с территорией. Они еще сюда не прибыли, а ты уже опасаешься, как бы лицо не потерять. Что же до второй вещи, то это чистое суеверие. Никто из твоей эскадрильи, включая тебя самого, не хочет «стоянку мертвеца» занимать, потому что все до смерти сглаза, проклятия или еще черт знает чего боятся. Но я всей этой чепухе потворствовать не намерен». Хотя, чтобы быть до конца честным, если бы Редер все еще летал, он вполне мог бы испытывать совсем иные чувства.

– Прежде всего, командир эскадрильи, здесь вопрос уважения. Не думаю, что вы и впрямь хотите незнакомым пилотам эти стоянки предложить. – Тут Редер заметил, как Шелдон неловко ежится. Такая мысль ему, очевидно, никогда в голову не приходила. «Один-ноль в мою пользу», – удовлетворенно подумал Питер. – Во-вторых, мы еще не знаем, что именно мы получим. А некоторые из старых моделей заметно крупнее современных. Я так прикидываю, что готовиться надо к худшему. Мы также не знаем, какой опыт посадки на авианосец будут иметь эти пилоты. – Он пожал плечами. – С этим можно будет при необходимости по ходу дела разобраться, но место нам нужно прямо сейчас освободить.

– Да, конечно, – задумчиво произнес Шелдон. – В таком ракурсе я об этом не думал.

Что касалось ракурса, то Редер прекрасно знал, что командир эскадрильи имеет в виду те четыре злосчастные стоянки, а вовсе не относительные размеры «спидов» разных поколений или возможную неопытность пилотов. «Но у меня уже на все это времени нет, – подумал он. – И терпения тоже».

– Где вы собираетесь тех людей разместить? – спросил Редер. Установка «спидов» была его проблемой, а вот все, связанное с пилотами, ложилось на Шелдона.

– Боже мой! – воскликнул Шелдон. – Я даже об этом не подумал!

Редер удостоил его взора, в котором ясно читалось: «Так иди и подумай». Затем, оглянувшись на оживленную палубу, он рявкнул в нашлемный микрофон:

– Голову ниже, Соуза!

Один из техников, что направляли «спид» к новому месту стоянки, резко пригнулся, едва не вписавшись головой в край припаркованной рядом машины.

Редер настроил свой интерком на общую трансляцию.

– Всем в оба смотреть. Машины сейчас не на своих местах, так что потом без претензий. – Тут он заметил, как ар-Рашид чуть ли не под руки провожает двух растерянных техников к их «спиду».

– Ладно, – проворчал Шелдон, – я лучше пойду. У меня масса работы.

«Быть не может», – с насмешкой подумал Редер.

– Тогда не позволяйте мне долее вас задерживать, – сказал он вслух. – Благодарю вас, командир эскадрильи, что нашли время со мной поговорить.

– Ничего-ничего, коммандер. Был очень рад. Желаю успешно поработать. – И Шелдон все-таки поплелся заниматься своими делами.

Питер с искренней и доброй улыбкой посмотрел ему вслед. Непомерно высокое самомнение, которое даже помешало ему расслышать в голосе Редера явную иронию, только делало командира эскадрильи человечнее. А следовательно, и симпатичнее. Затем Питер развернулся обратно и с головой ушел в бурлящий на главной палубе водоворот, надеясь разобраться с ним до появления на борту «Непобедимого» новых членов команды.

Питер, Синтия и ар-Рашид бок о бок стояли у окна в стене кабинета Редера, оглядывая главную палубу. Наружные ворота были раскрыты, и голос компьютерного диспетчера направлял подлетающую эскадрилью.

Редер настоял на развертывании магнитных грейферов, прекрасно понимая, что прибывающих пилотов возмутит такой откровенный намек. «Но лучше лишняя предосторожность, чем горькие сожаления», – сказал он себе.

Грейферы в основном использовались при обучении. Они обладали способностью хватать или отталкивать «спид», приводя его куда следует даже против воли пилота.

Первый из вновь прибывших летчиков явно в такой помощи не нуждался. Он сел с таким блеском, что ему даже сам Редер позавидовал. Особенно принимая во внимание древность той машины, на которой ему приходилось летать.

– О Господи, – негромко произнес ар-Рашид. – Это же вторая модель.

– Я думала, их теперь только в музее можно увидеть, – завороженно выдохнула Синтия.

Редер оценил выражение ее лица и улыбнулся. Девушка просто сияла. Она явно не могла дождаться того момента, когда эти машины можно будет руками потрогать. Формально они уже на вооружении не состояли, но фактически были допущены для работы с фиксированных баз и орбитальных оборонительных фортов.

– Помните, – негромко сказал он ей, – они к нам только с визитом.

– Так точно, сэр, – ответила Синтия, но было совершенно очевидно, что ни на чьи слова она уже никакого внимания не обращает.

Вторая, третья и четвертая машины прибыли без изящества первой, но вполне компетентно. Редер отвернулся от окна и принялся просматривать отчет о полученных запчастях. «Раз я их все-таки вытребовал, – подумал он, – могу на всякий случай и изучить».

– Семь штук есть, – сказал ар-Рашид. – Как удачно, что мы там гайки закрутили.

Синтия утвердительно хмыкнула.

– О Господи! – вдруг вырвалось у старшины. Редер вскочил на ноги и развернулся к окну раньше, чем успел набрать воздуха для естественного вопроса, в чем дело.

Последний из вновь прибывших «спидов» шел по такой траектории, что неизбежно должен был врезаться в борт «Непобедимого». Компьютерный диспетчер это сознавал и пытался заставить пилота либо изменить траекторию, либо сделать новый заход.

– Ваши приборы дают ошибочные показания, – сказал диспетчер. – Опустите нос на два пункта. – Последовала пауза, никакого изменения траектории Редер не заметил. – Отмените причаливание и зайдите снова, – сказал диспетчер.

Однако летчик все упорствовал. Либо упорствовал, либо оцепенел от страха и работал на автопилоте.

– Хорошо, что вы настояли на том, чтобы грейферы развернуть, – тихо произнес застывший, как статуя, ар-Рашид.

– Я приказала команде настроить их на максимальный охват, – сообщила Роббинс.

– Хорошо, – похвалил ее Редер. – А я приказал включать их при первых же признаках неувязки.

– Отмените причаливание, – настойчиво повторил диспетчер, хотя теперь было бы чудом, сумей пилот это проделать.

«Там, где любой нормальный человек уже от страха бы трясся, – подумал Питер, – компьютерный диспетчер лишь слегка голос повышает».

– Мы ведь сообщили диспетчеру, что магнитный грейфер задействуем? – спросил он.

Синтия и старшина переглянулись, затем посмотрели на Редера. И дружно помотали головами.

«Вот те на, – подумал Питер. – А «спид» совсем рядом».

– Я уже начинаю сомневаться, дали мы грейферной команде отмашку или нет, – пробормотал он затем.

Роббинс и ар-Рашид медленно повернули к нему головы, их широко раскрытые глаза были полны страха.

– Я думал… вы им сказали, сэр, – с запинкой произнес старшина.

– Я т-тоже, – еле-еле выдавила из себя Синтия.

– Ладно, не тряситесь, – успокоил их Редер. – Я сказал. Хотя… ага, вот теперь они его зацепили.

«Спид» по крайне опасной траектории уже подходил к самому борту «Непобедимого» – но тут вдруг словно бы на мягкую стенку наткнулся. Пилот попытался отвернуть и заскользил вбок, по-прежнему стараясь вырваться из грейферной хватки.

– Чем это он там, черт возьми, занимается? – в гневном изумлении вопросила Синтия.

– Сомневаюсь, что он хочет грейфер одолеть, – качая головой, отозвался ар-Рашид.

«Интересно, – хмурясь, подумал Редер, – сможем мы его потом назад отослать, а «спид» себе оставить?» Боевая машина по-прежнему вовсю силилась высвободиться, пока грейфер тащил ее на себя и разворачивал вбок, к главной палубе.

И тут из интеркома у себя за спиной Редер услышал нечто такое, чего он никогда в жизни услышать не ожидал.

– Выруби мотор! – вдруг проревел компьютерный диспетчер. Все трое разом повернулись и в полном изумлении воззрились на панель. А когда они повернулись обратно, то увидели, что пилот наконец-то повиновался, и грейферная команда принялась аккуратно заводить его «спид» на посадку. Огромные ворота начали закрываться. Без единого слова все трое вышли из кабинета и с одинаковыми выражениями плохо сдерживаемой ярости на лицах торопливо направились к главной палубе.

* * *

Питер уже готов был зубами прогрызть себе дорогу, когда давление наконец выровнялось и внутренние ворота начали подниматься. Прошмыгнув под ними, они с Синтией и старшиной по четкой прямой устремились к той машине, что прибыла последней.

Пилот уже поднял верх кабины и как раз оттуда выбирался.

Лейтенант Роббинс вдруг остановилась как вкопанная, насупившись и уперев подбородок в грудь.

Редер же продолжал идти бок о бок со старшиной. К тому времени, как они добрались до «спида», пилот уже спустился на палубу и снимал шлем.

– Вы когда-нибудь на авианосец садились? – свирепо вопросил Редер.

– Много раз, коммандер, – отозвался невысокий, худощавый мужчина. – На тренажере.

– Паршивый это был тренажер, – прорычал ар-Рашид.

– Вы понимаете, лейтенант, что чуть было в этот корабль своим «спидом» не врезались? – ровным голосом поинтересовался Редер.

– Только в самом конце понял, – ответил пилот. – Я понятия не имел, что с моей машиной творится, когда вы меня прихватили, а приборы показывали, что все как нельзя лучше идет.