Текст книги "Выстрел издалека"

Автор книги: Стивен Лезер (Лизер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Джокер глотнул. Что он мог ей рассказать? Только то, что он шел за Бейли по пятам, чтобы выйти на нее. А зачем ему она? Чтобы убить. Джокеру не хотелось думать, что Хеннесси может с ним сделать, если он ей это скажет.

– Приказали, – прохрипел он.

Хеннесси отпустила волосы и похлопала ножницами по его щеке.

– Когда ты ушел из САС, Креймер? – спросила она.

– Три года назад.

Хеннесси кивнула.

– Почему?

Джокер закрыл глаза.

– По состоянию здоровья.

Хеннесси подождала, пока его глаза вновь открылись.

– Из-за этого? – Она кивнула на шрам.

– Да, – произнес Джокер.

– Тогда чьи приказы ты выполняешь?

– Они взяли меня обратно, – сказал он, с трудом выдавливая из себя каждое слово.

– Почему это?

Джокер опять закрыл глаза. В темноте боль ощущалась не так сильно, как при ярком свете люминесцентных ламп, все время державшем нервы в состоянии перегрузки. В темноте он мог сосредоточиться на боли в запястьях и груди и попытаться усилием воли подавить ее.

– И не пытайся дурить меня своими обмороками, – мягко произнесла она.

Джокер почувствовал, как кончики ножниц описали круг на его левой груди. Он открыл глаза. Хеннесси поднесла к его губам бумажный стаканчик. Он попробовал воду кончиком языка, и, к его удивлению, она оказалась несоленой. Он начал пить, жадно втягивая воду в себя, но после третьего глотка Хеннесси отняла стакан. Джокер облизал губы, чтобы ни капли не пропало даром.

– Так зачем они тебя взяли обратно?

Джокер покачал головой.

– Не знаю.

Глаза Хеннесси сузились.

– Значит, они послали тебя за мной? Значит, ты меня искал?

С глазами, полными бешенства, она отбросила бумажный стаканчик, поднесла левую руку к правой груди Джокера и пальцем потеребила сосок, отчего тот напрягся. Джокер попытался отпрянуть, но лишь зашаркал по полу ногами, спутанными брюками и боксерскими трусами, а Хеннесси, глядя на него с презрением, зажала сосок между большим и указательным пальцами.

– Не надо, – произнес Джокер, ненавидя себя за эту мольбу и точно зная: разжалобить ее невозможно.

Лезвиями ножниц Хеннесси обхватила сосок с двух сторон и с рычанием сжала рукоятки. Джокер почувствовал, как лезвия вошли в его тело, сомкнувшись со щелчком где-то в грудной мышце, и боль пронзила его грудь, как будто его насадили на железный вертел. Джокер заорал и почувствовал, что теряет сознание. Он жаждал забытья, зная, что оно положит конец боли, но оно ускользало, и чем больше он хотел отключиться, тем яснее становилась его голова. Хеннесси прекрасно знала, что надо делать, и стояла рядом, ожидая, когда выровняется дыхание Джокера, чтобы продолжить.

* * *

Мэри вошла в кухню и прикрыла за собой дверь в подвал. Карлос и Бейли сидели за столом, пили кофе и тихо разговаривали. Когда она подошла к холодильнику и достала банку диетической кока-колы, они подняли головы.

– Он что-нибудь сказал? – поинтересовался Карлос и, запустив руку в пакет с шоколадным печеньем, достал одно и целиком сунул его себе в рот.

– Говорит, – улыбнулась Мэри, отгибая язычок банки, и отпила глоток. Бейли смотрел на нее с ужасом, и только тут она заметила, что весь перед ее рубашки забрызган кровью, а на левой груди большое красное пятно. – Он сейчас отключился. Я оставила его на время. Когда им даешь шанс подумать о перспективе, это всегда производит хороший эффект.

Она подтянула стул и уселась за сосновый столик.

– Он говорит, что вел тебя от самого аэродрома, Мэтью. А еще он сказал, что слышал об этом аэродроме в Нью-Йорке.

Бейли кивнул, обхватив руками белую кружку.

– Об этом говорил и Фаррелл, – согласился Бейли. – А он признался, что ухлопал тех двоих парней?

– До этого мы еще не дошли, – сказала Мэри.

– А кто прислал его сюда? – спросил Карлос, шумно, со смаком жуя очередное печенье.

– Он говорит – САС, и я ему верю, – ответила Мэри. – Его документы отлично состряпаны, а это значит, здесь приложило руку правительство.

Мужчины согласно кивнули.

– А где остальные? – поинтересовалась Мэри.

Карлос указал наверх.

– Чистят оружие.

– Ты думаешь, нам стоит здесь оставаться? – произнес Бейли.

Мэри пожала плечами.

– А почему бы нет. Он, похоже, действовал один.

Карлос нахмурился.

– Полагаешь, британское правительство Британии послало только его одного?

– Вполне возможно, – ответила Мэри. – Это не простой человек. Он некоторое время назад ушел из САС, и, как мне кажется, в основном из-за того, что я сделала с ним в Ирландии три года назад. Я убила его друга и едва не убила его самого.

Карлос кивнул.

– Значит, ты думаешь, он пришел мстить тебе?

– Очень может быть.

– Мне кажется, пора отсюда д-д-двигать, – заикаясь произнес Бейли. – Прямо сейчас.

– А мне кажется, что ты излишне эмоционален, – заметила Хеннесси. – Дайте мне поработать с ним еще несколько часов. Когда я закончу, то буду знать все.

– Но если он не один, к тому времени спецназ уже весь дом перевернет, – возразил Бейли.

Мэри заметила, что он опять начал заикаться.

– Мэтью, если бы поблизости был спецназ, мы бы сейчас с тобой не разговаривали, – сказала она. Бейли кивнул, но Мэри видела, что не убедила его. – Давай сначала о главном. Он видел тебя на аэродроме, поэтому, я думаю, следует убрать самолет. Ты можешь перегнать его на аэродром в Бейбридже?

– Прямо сейчас? Без п-п-проблем, – ответил Бейли.

– Все пройдет нормально, – убежденно проговорила Мэри. – И скоро все кончится. Сначала во Флориду, потом на Кубу, а за спиной у нас будет такое дело, о котором в Ирландии будут говорить до скончания века. Мы станем героями, ты и я.

Бейли вздохнул и взъерошил ладонью свои рыжие волосы.

– Я б-б-боюсь, что все идет не т-т-так, – заметил он.

Мэри прищурилась. С операцией все как раз было в порядке – не так было с ним самим.

– Этот Креймер – просто одиночка, – сказала она. – И очень скоро он вообще перестанет существовать. – Мери высвободила волосы и, тряхнув головой, распустила их. Из-за жары в подвале ей пришлось расстегнуть три верхние пуговицы рубашки, и теперь она видела, как глаза Бейли шарят по ее груди. – Пойду приму душ, – произнесла она. – А потом еще поработаю с Креймером.

Выйдя из кухни и поднявшись до половины лестницы, Мери обнаружила, что Карлос пошел за ней. У него явно было что-то на уме.

– В чем дело? – спросила она.

– Эта Армстронг. Ты уверена, что ей можно доверять?

Мэри села на ступеньки и поглядела на Карлоса.

– Ее отец был ирландцем, – сказала она.

– Но она агент ФБР, – возразил Карлос. – Откуда мы знаем, что она не водит тебя за нос?

Мэри улыбнулась.

– Во-первых, в этом нет необходимости. Ведь не похоже, чтобы ФБР нуждалось в уликах против нас, разве не так? – Она смахнула белокурую прядь с лица и заправила ее за ухо.

– Но почему ты так доверяешь ей? – продолжал давить Карлос.

– Ее отец состоял в ИРА, – спокойно ответила она.

Карлос был обескуражен.

– Постой-ка, – нахмурился он. – Не хочешь ли ты сказать, что ФБР взяло на службу женщину, у которой отец был террористом? Даже американцы не настолько глупы.

– Кольм О'Мэлли был ее родным отцом. Мать же была американкой, они разошлись, когда Келли было несколько лет от роду. Женщина вернулась в Штаты и вышла замуж второй раз. По мнению ФБР, Келли Армстронг является стопроцентной американкой.

– А этот, как его, О'Мэлли, Кольм О'Мэлли, что с ним произошло?

Мэри задумчиво посмотрела на Карлоса.

– Его убили, – тихо ответила она. Карлос молчал, ожидая, когда она продолжит. Мэри глубоко вздохнула, как будто к чему-то приготовившись. – Кольм был хорошим другом моего мужа и членом Верховного командования ИРА. Его брат Фергюс до сих пор живет в Фениксе. У него там свое дело, и он является вкладчиком фонда помощи североирландцам-эмигрантам. О'Мэлли – хорошие люди, преданные общему делу. – Она замолчала, и в голове ее возникли картины прошлого. – Кольм пал жертвой британского правительства, – продолжила она. – Полиция хоть и борется с террористами, но то была операция САС.

– Та самая, во время которой убили твоего мужа?

Мэри кивнула. Глаза ее были влажными.

– И всех остальных, – произнесла она.

– Что этой Армстронг известно о наших планах?

– Главное она знает и собирается поговорить в своем отделении в Фениксе, чтобы ее подключили к основной группе следователей в Вашингтоне.

– А почему ты думаешь, что ей не известно о моем участии?

– Я ей не говорила, а она тебя не упоминала.

– Но не ты ли сказала, что ФБР известно об участии Ловелла и Шолена?

Мэри кивнула.

– Их опознали по обработанным на компьютере фотографиям.

– Тогда это лишь вопрос времени, и они опознают меня.

– Вероятно, ты прав, Ильич, – подтвердила Мэри.

– А о твоем участии ФБР известно?

– По словам Келли, в последнем ее разговоре с шефом он говорил, что удалось опознать только американцев. Сейчас эта ситуация, разумеется, могла уже измениться. Если фотографии действительно настолько четкие, как она говорит, и если их пропустили через Интерпол… – договаривать она не стала.

– И несмотря на то, что нас ищут, а также несмотря на цель, которую мы имеем в виду, она все еще хочет нам помогать?

– Она ненавидит англичан, Карлос. Ненавидит их и хочет отомстить. – Глаза Мэри пылали гневом. – Она ненавидит их так же, как я. – Мэри повернулась к Карлосу спиной и пошла вверх по лестнице. Дверь в комнату Шолена была закрыта. Она постучала и толчком распахнула ее. Снайпер сидел на краю кровати, надраивая ствол винтовки.

– Привет, Мэри. Что случилось? – спросил он.

Мэри закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. По ее лицу Шолен понял, что есть какие-то проблемы. Нахмурившись, он отложил винтовку.

– Ты звонил домой, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты поставил под удар всю операцию из-за какой-то вонючей собачонки.

Шолен был ошарашен.

– Откуда…

– Неважно, откуда мне это известно, но мне известно, – тихо проговорила она. – Тебе повезло, Шолен. Если бы у нас было больше времени, я сейчас собственноручно пристрелила бы тебя… Однако у нас его нет, поэтому ты мне нужен. Но если ты еще раз оступишься, пеняй на себя. Я сама всажу тебе пулю в череп. Ты понял, что я сказала?

Шолен закрыл рот и медленно кивнул. Глаза его были прикованы к кровавым разводам на ее рубашке.

Мэри улыбнулась.

– Вот и хорошо.

– А Карлос…

– Нет, – перебила его Мэри. – Он не знает. И я бы на твоем месте молилась, чтобы он не узнал.

Она вышла, а Шолен остался сидеть, обхватив голову руками.

* * *

Друг Малхолланда – телевизионный продюсер – согласился запустить сюжет о Мэри Хеннесси и Мэтью Бейли в конце ежедневной программы. Он также согласился дать в эфир телефонный номер 1-800, чтобы звонки поступали напрямую во временный офис ФБР в Белом доме. После обеда Малхолланд созвал агентов на инструктаж, вкратце объяснил им, как сортировать звонки. Он прислонился к столу, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, словно обнимая ими свой могучий торс. Сбоку сидела Элен, делая пометки в блокноте и временами поглядывая на Малхолланда, как обожающая жена.

– Программа начнется в восемь часов, а наш блок выйдет в эфир в восемь пятьдесят, – сказал он. – Фотографии Хеннесси и Бейли покажут на экране, а диктор объявит, что мы разыскиваем их в связи с контрабандой наркотиков во Флориде. Почему во Флориде – потому что у нас нет сведений об их пребывании в этом штате, следовательно, любые звонки оттуда можно будет смело отбросить в сторону, по крайней мере, на данном этапе. Программу будут смотреть миллионы людей, и некоторые из них захотят принять в ней участие. Нам будут звонить как мистификаторы, так и добропорядочные граждане. А еще на нас обрушатся маньяки, которые способны заявить, что видели живого Элвиса, если за это их покажут в лучшее время по телевизору. По самым скромным прикидкам у нас будет не меньше сотни ложных звонков.

Коул Говард оглядел заставленную столами и архивными шкафами комнату. Две дюжины агентов ФБР были откомандированы из вашингтонского отделения, чтобы работать с нью-йоркской командой, а с вентиляцией в помещении было совсем плохо. Элен принесла несколько вентиляторов, расставила их по всей комнате, и большинство агентов стремились занять место, где до них хоть немного долетал бы ветерок. Дон Клутези улыбнулся Говарду и помахал ладонью, как веером.

– Жарко, – выдохнул он, и Говард согласно кивнул.

Не хватало только Келли Армстронг. Говард дал ей задание составить список гипотетических мишеней. Участие ИРА в акции придавало особую важность включению в него англичан, поэтому Говард показал Келли список прибывающих с визитами важных персон из Великобритании, полученный из Государственного департамента, включая членов британского парламента и глав ведущих компаний Соединенного Королевства. Два имени сразу же были взяты на заметку: британский премьер-министр, находившийся в данный момент с визитом на Восточном побережье, и принц Уэльский, собиравшийся побывать летом в Нью-Йорке. Говард попросил Келли обговорить с Секретной службой и Госдепартаментом этот расширенный список возможных мишеней и мест покушения на предмет его параллельной проверки через компьютерную модель Энди Кима. Говарда удивило, что Келли с энтузиазмом восприняла это задание, и ее не было в офисе всю вторую половину дня, что весьма устраивало Говарда. На телепередачу он возлагал большие надежды, поэтому хотел отослать Келли как можно дальше. В разговоре с ней он даже не упомянул о том, что запланировал Малхолланд, и теперь, устранив ее от дела, испытывал тайное наслаждение.

– Распределять звонки будет Элен, – продолжал Малхолланд. В подтверждение его слов Элен выпрямилась и подняла вверх карандаш. – Все сигналы из района Балтимор–Вашингтон будут направляться мне, Коулу, Дону или Хэнку. Если нам повезет и мы начнем с ними зашиваться, тогда будем подключать кое-кого из вас, ребята. У нас также будет отдельный стол для звонков из Аризоны, ибо нам известно, что разыскиваемые находились там раньше. А все остальные территории будут передаваться вам по кругу, в зависимости от того, кто будет свободен. Элен снабдит вас анкетами, которые надо заполнять на каждый звонок. – Малхолланд поднял одну из них и показал всем. – В основном все, что нам нужно, – это имя и телефон звонившего, кого и где он видел, плюс любая другая информация, которая может представлять интерес: описание их транспортных средств, имена, которыми они пользовались, и так далее. – Он поднял второй листок. – Эта информация об известных нам вымышленных именах разыскиваемых, их автомобильных правах и кредитных карточках будет находиться у вас перед глазами. При совпадении данных сообщайте нам на сектор Балтимор–Вашингтон, в остальных случаях складывайте анкеты в папки соответственно штату, в котором видели Бейли или Хеннесси.

Инструктаж закончился, и агенты разошлись по своим рабочим местам. Коул Говард решил зайти к Энди Киму и программистам. Энди он нашел скрюченным за компьютером, с озабоченно нахмуренным лицом.

– Как дела, Энди? – спросил Говард, опуская руку на его плечо. На экране застыло сложное переплетение линий, обозначавшее бейсбольный стадион и окружающие его городские кварталы.

Энди тряхнул головой, откидывая с глаз волосы.

– Ничего не сходится, Коул, – отозвался он растерянно. – Посмотрите сюда. – Говард глянул через его плечо. – Это бейсбольный стадион «Ориоль» в Балтиморе, президент собирается быть там завтра вечером вместе с премьер-министром. Это одна из самых подходящих возможностей для покушения. Президента надо перевезти на бейсбольную площадку, но Боб Санджер запретил все наземные перемещения, поэтому теперь президент прилетит туда на вертолете. При выходе из вертолета он будет уязвим, но всего на несколько секунд, а на проходе в ложу будет в безопасности, потому что пойдет внутри помещения. Совершенно очевидно, что в ложе во время просмотра матча он будет отличной мишенью. Но в офисах или отелях, выходящих окнами на парк, я могу разместить только двух снайперов. Для третьего, того, что будет дальше всех, места не остается.

– Поэтому вы делаете вывод, что на бейсбольной площадке этого не произойдет? – спросил Говард.

– Но, Коул, так же дело обстоит и со всеми другими публичными местами, которые мы обрабатываем. Мы можем найти место для одного снайпера, иногда для двух, но третий никак не вписывается. – Энди щелкнул пальцем по экрану. – Эта точка должна быть высоко поднята над землей, но здания не бывают такими высокими. В пустыне он сидел на холме, помните?

– Помню, – ответил Говард. – Значит, он, возможно, устроится на холме?

Энди кивнул.

– Я ввел в компьютер топографию наравне с высотой зданий. Если бы он был на холме, мы бы его вычислили. Например, в Кемп-Дэвиде, где президент с премьер-министром находятся сегодня. Мы пропустили через программу окрестные леса, но все без толку. – Он повернулся и посмотрел на агента ФБР красными от недосыпания глазами. – Этот третий снайпер – настоящая проблема.

– А может это быть что-нибудь повыше здания? – спросил Говард. – Например, самолет?

Энди покачал головой.

– Самолет летит слишком быстро и для снайпера слишком неустойчиво.

Говард насупил брови.

– А вертолет?

– Большая вибрация.

Говард пожал плечами.

– Послушайте, что я думаю, Энди. Почему бы вам в настоящий момент не проигнорировать этот дальнобойный выстрел и не сосредоточиться на двух ближних. Это даст ребятам из Секретной службы материал для работы. Я имею в виду – лучше иметь синицу в руках. Они могут проверить все места визитов, куда вписываются два снайпера из трех, разве нет?

Энди кивнул.

– Хорошая мысль.

– Есть нечто другое, что меня беспокоит, – сказал Говард. – Двое мужчин и женщина, те, что будут на земле, в непосредственной близости от цели.

Энди помрачнел.

– Что-то не так? – Он рукой откинул волосы с глаз.

– Мы изначально предполагали, что они лишь организаторы покушения, не так ли?

– Да, – согласился Энди.

– Ну, а если нет? Что, если они принимают в нем участие? Если у них будет оружие?

– И, если снайперы промахнутся, они довершат дело? – произнес Энди, и глаза его сверкнули.

Говард кивнул. Все с самого начала думали, что Карлос, Хеннесси и Бейли лишь помогают снайперам в градуировке прицела. Но вполне возможно, что они являются настоящими участниками покушения.

– Хочу поговорить об этом с Бобом Санджером, – сказал Говард.

– Значит, даже если мы обнаружим снайперов, президент все равно риска не избежит?

– Именно этого я и боюсь, – ответил Говард.

Оглядев офис, он увидел дюжину программистов, трудившихся в поте лица, но Бонни среди них не было.

– Бонни дома, я послал ее спать, – сказал Энди.

Говард потрепал его по плечу.

– И вам это не помешало бы.

– Когда все кончится, у меня будет полно времени для сна, – ответил Энди, отворачиваясь к экрану.

Говард похлопал Энди по спине и возвратился в свой кабинет. Его стол стоял вплотную к столу Дона Клутези, который в данный момент развалился в кресле, зажав телефонную трубку между ухом и плечом. Когда Говард сел, он подмигнул ему. Говард взялся за свой телефонный аппарат и позвонил домой. Он звонил туда весь день, но никто не отвечал. На этот раз Лиза подошла, и голос ее звучал не менее равнодушно, чем когда они говорили в последний раз.

– Ты хоть примерно знаешь, когда вернешься? – спросила она.

– Надеюсь, сегодня вечером у нас кое-что сдвинется с места. Я позвоню тебе завтра, и тогда, наверное, буду знать точнее. Как дети?

– Спят, – сказала она. Секунды шли, но оба они молчали. Лиза первой нарушила молчание. – Коул, откуда у тебя в кармане костюма карточки «Счастливого случая»?

– Прости, не понял, – произнес Говард, сбитый с толку внезапной переменой темы.

– Я сдавала твои костюмы в чистку и нашла эти карточки в одном из карманов.

– А, вот оно что. Я тренировался, – отозвался Говард.

– Ты хочешь сказать, что занимался шулерством, – перешла в наступление Лиза.

Говард застонал про себя.

– Дорогая, я не занимался шулерством. Я прошел только несколько карточек, прежде чем мы с твоим отцом пошли обедать, вот и все.

– Коул, для меня это все равно и не заслуживает ничего, кроме презрения. Ты что, настолько неотесан, что вынужден прибегать к мошенничеству, чтобы выиграть у моего отца?

Говард вздохнул. Иногда спорить с ней было бесполезно.

– Давай поговорим об этом, когда я вернусь, – сказал он и мысленно представил себе, как она трясет головой с презрительной миной на лице.

– Кончили об этом, – отрезала Лиза. – Но я хочу, чтобы ты знал: ты вел себя по-свински. Какая тебе польза от того, что ты выиграл у отца?

– Могу я пожелать детям спокойной ночи? – спросил Говард.

– Я уже сказала тебе – они спят, – ответила Лиза.

У Говарда создалось впечатление, что она говорит неправду и лишает его общения с детьми в качестве наказания.

– Ну, тогда передай им, что я звонил, хорошо? Пожалуйста.

– Разумеется, – бросила она, и Говард понял, что его просьба выполнена не будет. – До свиданья.

Когда он повесил трубку, Дон Клутези как раз сделал то же самое.

– Как успехи? – спросил Клутези.

Говард слабо улыбнулся.

– Неважно. А у тебя?

– По сообщению Фрэнка, кредитка Хеннесси была выдана в Нью-Йорке два года назад. А водительские права действительны в штате Нью-Йорк и получены восемнадцать месяцев назад.

– Из этого следует, что все планировалось уже очень давно, – сказал Говард.

Клутези покачал головой.

– Не обязательно. Ирландцы всегда используют фальшивые удостоверения личности и другие документы, поскольку это дело у них хорошо налажено. Вероятно, никто даже не знал, что Хеннесси собирается ими воспользоваться.

– А фотография на правах?

– Скорее всего просто сходство. Блондинка за сорок, кто там будет приглядываться? Все равно на фотографии никто не смотрит. Паспорта – это другое дело, но у ИРА тесные связи с международным наркосиндикатом, поэтому прекрасный паспорт они могут получить в считанные дни.

– Есть записи относительно пользования карточкой? – спросил Говард. – По ним мы могли бы определить, где эта Хеннесси побывала.

– Карточка уже в работе, – произнес Клутези, посмотрел на часы и кивнул в сторону большого телеэкрана, который Элен установила в дальнем конце кабинета. – Скоро начнется передача, – сказал он.

* * *

Мэри Хеннесси вытерла руки белым полотенцем, оставляя на нем красные полосы. Бросила его на верстак и внимательно посмотрела на подвешенного к трубе мужчину. Два ручейка подсыхающей крови сбегали по его телу – один из отверстия на месте, где раньше был левый сосок, другой из разреза длиной в шесть дюймов, спускавшегося через весь живот, словно дьявольский язык, красный и блестящий в свете люминесцентных ламп.

Джокер был без сознания и тяжело дышал носом, как спящая собака. Обильная густая слюна свисала с его губ. Вид у него был ужасный, но большинство ран носило поверхностный характер, Хеннесси это знала. Болезненные, невыносимо болезненные раны, но не смертельные. Ближайшие несколько часов она будет подводить его к границе смерти, с изысканным мастерством сужая разрыв между бытием и небытием и наслаждаясь каждым моментом этого путешествия. Во время пыток люди умирают вовсе не от боли и не от шока, а от большой потери крови. В человеческом теле ее содержится примерно пять литров, и Хеннесси по опыту знала, что человек может потерять почти половину этого количества, прежде чем тело начнет умирать. Искусство состояло в том, чтобы как можно дольше продлить мучения, позволяя телу восстановить утраченную кровь, а ранам подсохнуть, чтобы они перестали кровоточить. В таком режиме процедура могла длиться почти бесконечно. Это очень похоже на секс, думала Мэри, секс, постепенно приближающий мужчину к оргазму и останавливающий его у самой предельной точки, чтобы дать возможность поостыть, пока он не будет готов начать все сначала. Мэри виртуозно умела доводить сладострастное наслаждение до почти невыносимого накала, то же самое делала она и с физическим страданием. Когда этот десантник достаточно помучается, она толкнет его через край, за которым вечность, и будет наблюдать его последний обморок.

Он и так рассказал ей уже гораздо больше того, что ей надо было узнать. Работал в одиночку, завербованный своими бывшими хозяевами, так как они знали, что у него есть на нее зуб и что при таком состоянии здоровья никто бы не поверил, будто он работает на САС. Прикрытие было отличное.

Самолет этот Креймер видел, но понятия не имел о том, какую роль эта машина или Патрик Фаррелл играют в ее плане. Бывший десантник не знал ни о Карлосе, ни о снайперах и не имел никаких сведений о том, что было в Аризоне. Она доводила его до такой степени боли, что теперь была уверена: он не солгал и ничего не утаил. В агонии всегда говорят только правду.

Мэри взяла садовые ножницы со следами высохшей крови на лезвиях. Подбородок Джокера висел на груди, колыхавшейся от хриплого дыхания. Хеннесси встала сзади и посмотрела на его связанные руки. Ладони крепко сжаты в кулаки, запястья – сплошная кровавая рана, а пальцы белые, словно из них вытекла вся кровь.

Этот десантник довольно высок, чуть меньше шести футов, и теперь, когда руки его задраны вверх, до пальцев не достать. Мэри похлопала ножницами по своей ладони, а ее нижняя губа недовольно выпятилась вперед, как у капризной маленькой девочки. Через несколько секунд она встала на колени перед своей жертвой, словно монахиня, молящаяся перед распятием в человеческий рост. Посмотрела вверх, мужчина все еще был без сознания, а его глубоко запавшие глаза зияли как черные дыры на лице пепельного цвета. Медленно, почти чувственно, Мэри развязала шнурки его кроссовок и сняла их вместе с носками с ног. Джокер захрипел и закашлялся, тогда Хеннесси села на корточки, наблюдая за ним. От приступа кашля открылись раны на груди, и потекла свежая кровь. Снимая с Джокера джинсы и трусы, Хеннесси не сводила глаз с его лица. Откинула одежду в дальний угол, затем вновь опустилась на колени и обхватила ножницами мизинец левой ноги. Надавила на рукоятки и почувствовала, как лезвия пронзили кожу. Далее они встретили сопротивление, упершись в кость, но никакой реакции от человека не последовало. Хеннесси перестала давить и убрала ножницы, глядя на кровь, сочащуюся из двух глубоких надрезов. Ей хотелось, чтобы он был в сознании и мог ощутить весь ужас от того, что она собиралась сделать. Она встала и отвесила ему пару пощечин, эхом отозвавшихся в подвале, как пистолетные выстрелы. Веки задергались, и она увидела, как его глаза фокусируются на ее лице. Тогда Хеннесси схватила его за волосы и оттянула голову назад.

– Просыпайся, – прошипела она. – Скоро все кончится.

Джокер зафыркал, как будто пробовал засмеяться. Хеннесси отошла. Она облокотилась на верстак и изучающе оглядела истерзанного пыткой мужчину. Джокер приподнял голову и исподлобья глянул на нее.

– Чего теперь тебе от меня нужно? – спросил он запинающимся голосом.

Хеннесси улыбнулась и покачала головой.

– Ты рассказал мне все, что я хотела, Креймер. Ты ничего не знаешь. Ничего такого, что могло бы мне помешать в моем деле.

Джокер глотнул.

– Значит, сейчас ты прикончишь меня? Так что ж ты, сука, медлишь?

Хеннесси откинула голову и расхохоталась, словно кто-то рассказал ей за коктейлем хороший анекдот.

– О, нет, Креймер, с этим мы не будем торопиться. Сначала я хочу, чтобы ты мне еще кое-что рассказал. Вы с Ньюмарчем участвовали в истребительной операции по приказу правительства, не так ли?

Джокер облизнул губы.

– Воды, – произнес он.

Хеннесси видела, что говорит он с большим трудом, поскольку глотка его абсолютно пересохла, а ей хотелось, чтобы он говорил, поэтому она налила стакан воды из ведра. Когда Хеннесси начала приближаться к Джокеру, заметила, как напряглась его левая нога, словно готовясь нанести ей удар. Остановившись, она погрозила ему пальцем.

Джокер сморщился. Соблюдая дистанцию, Хеннесси обошла вокруг него и, поднеся стакан к его губам, все еще продолжала краем глаза наблюдать за ногами. Прежде чем отнять стакан, она позволила выпить его целиком.

– После крушения авиалайнера британское правительство начало карательную операцию, Креймер, и ты в ней участвовал, – сказала она, опуская стакан обратно в ведро. – Ньюмарч рассказал мне о своем участии в этой операции, но у меня не было случая расспросить тебя. Кого ты убил, Креймер? – Джокер молчал. – Ньюмарч назвал мне всех, кого убил, но ты и сам это знаешь, ты ведь был там, не так ли? Он расправился с тремя членами Верховного командования, помнишь? В этой операции был убит мой муж, Креймер. Трое человек в масках окружили его машину, когда однажды вечером он подъехал к дому. Первым они застрелили шофера, а затем всадили в тело мужа двенадцать пуль. Две – в голову с близкого расстояния. Я слышала выстрелы и, даже не открыв дверь, знала, что произошло. Я держала его на руках, мертвого. Там было очень много крови, Креймер. Очень много.

Ее щеки раскраснелись, и она приложила к лицу ладонь, словно меряя температуру.

– «Скорой помощи» потребовалось полчаса, чтобы добраться к нам, как будто они знали, что он умер и торопиться не было смысла. Полиция тоже ничего не хотела знать. Королевская тайная полиция даже не прислала следственную группу, чтобы осмотреть место преступления. Они только увезли машину и взяли мое заявление. Дело было закрыто. Как будто оно их не касалось. Итак, Креймер, ты был среди тех людей в масках?

– Я не убивал твоего мужа, – произнес Джокер почти шепотом. – И Шона Моррисона тоже не убивал.

При упоминании имени Моррисона Хеннесси резко вздернула голову. Глаза ее сузились.

– Откуда ты?..

– Я читал твое досье, – сказал он прежде, чем она успела договорить.

– Ты знаешь, как его убили? – тихо спросила она.

Джокер качнул головой.

– Он умер здесь, в Штатах. В Нью-Йорке. Шона нашли в ванной с перерезанным горлом. В его руках была бритва, и повсюду – кровь. Департамент полиции Нью-Йорка сообщил, что это самоубийство.

Хеннесси подняла брови.

– Шон всегда пользовался электробритвой. Я никогда не видела, чтобы он брился обычной бритвой. Никогда. Они убили моего мужа. И они убили человека, которого я любила. Это сделали ты и твои закадычные друзья, Креймер. – Она подошла ближе, но продолжала держаться на расстоянии от его ног. – Ты хочешь кое-что узнать, Креймер? Лайам и Шон не имели ничего общего со взрывом авиалайнера. Они пытались остановить террористические акты на родине и делали все возможное, чтобы заставить ИРА пойти на переговоры с британским правительством. Не было никакой нужды убивать их, абсолютно никакой. – Глаза ее горели ненавистью, а опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. – Вы, ублюдки, убили их, и теперь я до самой смерти буду мстить вам. Тебе и всем тебе подобным. – Она схватила ножницы и потрясла ими перед носом Джокера. – Я заставлю тебя истекать кровью, как истекали они, пока ни капли в тебе не останется.