Текст книги "Выстрел издалека"

Автор книги: Стивен Лезер (Лизер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Ее глаза горели тем самым огнем, какой он видел в глазах фанатиков любой национальности. Убежденность, что они и только они знают, что для мира лучше всего. Фанатизм, который в дальнейшем привел ее к измене делу своего мужа.

– Я ошибалась, страшно ошибалась, – тихо произнесла Мэри. – Был взорван гражданский самолет. В качестве возмездия британское правительство приказало уничтожить наиболее видных лидеров движения. Включая моего мужа.

Карлос остановился.

– Что такое ты говоришь?

– Они послали против нас десантников, дав им приказ произвести специальные аресты.

– Что это такое?

– Специальный арест – это физическое устранение. Некоторые из наших попали в засаду, другим инсценировали самоубийство или несчастные случаи. Эти спецы хорошо умеют убивать. Настоящие профессионалы. Мой муж был застрелен в машине. Королевская тайная полиция утверждает, что это дело рук протестантских экстремистов – той самой группы, которая убила моего брата. – Мэри вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Они убили людей, которых я любила, Ильич. И теперь мне осталось одно – рассчитаться за них.

Месть, подумал Карлос. Самое сильное из всех побуждений, сильнее даже, чем деньги.

– У нас все получится, Ильич, у нас должно получиться.

Карлос кивнул.

– Знаю. Однако скажу честно, Мэри: я сильно волнуюсь. Трудно предвидеть случайности.

– Спланировано все было отлично, – быстро произнесла она. – Но даже если что-то пойдет не так, мы можем подождать и начать все снова. Главная идея в том, что это именно те самые обстоятельства, которые нам нужны. У нас есть команда, у нас есть оборудование.

– Начать снова – означает еще одну репетицию.

– Ну и что? Мы отрепетируем все еще раз. Вспомни, как ИРА почти прикончила Тэтчер на съезде Консервативной партии в Брайтоне. Мой муж сказал тогда, что нашим врагам должно везти все время, в то время как нам – один раз.

– Конечно же, он был прав. Но после того, как мы столько планировали операцию, я не хотел бы начинать все заново.

Мэри лукаво посмотрела на него.

– Ты скучаешь по своим жене и детям?

– Слишком долго все это тянется, – сказал он. – Именно поэтому я так хочу, чтобы у нас все получилось с первого раза. Тогда я снова смогу жить со своей семьей.

Мэри презрительно фыркнула.

– В этом-то и заключается разница между нами. Если у нас все получится, ты устроишь своей семье безопасный рай. А я никогда не смогу увидеть своих. Я и так уже давно их не видела, но это ничто по сравнению с тем, что мне предстоит.

– Я знаю, знаю, – произнёс Карлос.

Какое-то время они шли молча. Маленький самолетик, практиковавшийся в посадке и взлете на летной полосе «Бейбридж», набрал высоту и повернул обратно на запад, злобно рокоча своим единственным мотором.

– Между Ловеллом и Рашид что-то произошло? – спросила Мэри.

– Произошло? В каком смысле? – не понял Карлос.

Мэри улыбнулась и посмотрела на него, догадываясь, что он хитрит. Глаза у нее были сухие, лишь несколько покрасневшие.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – сказала она.

Карлос засмеялся.

– Американец делал нежелательные наезды, и Лена приняла меры.

– Приняла меры? А что же она сделала? Когда она рядом, Ловелл ведет себя прямо как ошпаренный кот.

– Она позанималась с ним сексом.

Мэри с удивлением посмотрела на Карлоса.

– Позанималась с ним сексом так, что тот теперь от страха потерял чувство юмора?

Карлос старался сохранить спокойное выражение лица.

– Судя по тому, что она рассказала, их встреча была не совсем тем, что можно было бы назвать безопасным сексом, по крайне мере по отношению к нему. – Более Карлос сдерживаться не мог и громко, от души расхохотался, откинув голову назад и обнажив неровные желтоватые зубы. Его смех эхом раскатился по заливу, сливаясь с криками мечущихся чаек.

* * *

Патрик Фаррелл-старший подкатил на голубом «линкольн-континентале» около восьми часов и, почесывая свой круглый животик любителя пива, оглядел небеса над аэродромом. Вскоре начали появляться механики, и Джокер услышал громыхание раздвигаемых дверей ангара. Вокруг его головы роились мелкие мошки, и он время от времени равнодушно отмахивался от них.

Джокер поднес к глазам бинокль и осмотрел здание «Фаррелл авиэйшн». В одном из офисов нижнего этажа он заметил Фаррелла, стоявшего у своего стола и говорившего по телефону. Жужжащий звук, куда более громкий, чем писк насекомых, прорезал воздух над его головой. Он посмотрел вверх и через крону дерева заметил одномоторный самолет, идущий на посадку. Тот пролетел над его головой, затем свернул налево, выруливая на травяную полосу, и исчез из поля зрения. Джокер услышал, как изменилось звучание мотора, когда пилот сбросил газ перед посадкой. Джокер опять поднес бинокль к глазам и вновь увидел Фаррелла, все еще говорившего по телефону и глядевшего через окно на прибывший самолет.

Достигнув конца травяной полосы, самолет опять появился в поле зрения Джокера, развернулся и покатил в сторону ангаров. Джокер разглядел фирменный знак «Фаррелл авиэйшн»: зеленый пропеллер, а над ним – ястреб. Головы обоих пилотов скрывали шлемы и солнцезащитные очки, поэтому невозможно было определить, мужчины это или женщины. Наконец самолет замер, сидевшие в нем сняли шлемы и выбрались наружу. Это были мужчины – один длинный, худой, черноволосый, а второй невысокий, с копной неправдоподобно рыжих волос. Пока они шли по направлению к офису «Фаррелл авиэйшн», Джокер сфокусировал бинокль на меньшем. У него перехватило дыхание, когда он узнал Мэтью Бейли, улыбающегося и поигрывающего своим шлемом, словно ничто в мире его не волновало.

* * *

Как только Мэри Хеннесси и Карлос вошли в кухню, зазвонил телефон. Мэри взяла трубку, а Карлос открыл холодильник поискать чего-нибудь на завтрак. Он вынул ломоть холодной пиццы и откусил большой кусок, глядя, как хмурится лицо Мэри. Она соглашалась с тем, что говорил звонивший, и рукой показала Карлосу, чтобы тот дал ей чем записать. Он передал шариковую ручку, и, записав на полях первой страницы «Балтимор сан» какой-то адрес, Мэри повесила трубку.

– Неприятности? – спросил Карлос с набитым тестом и томатным соусом ртом.

– Не уверена, – ответила она, отрывая уголок газеты. – Кое-кто хочет встретиться со мной. Прямо сейчас.

– Я пойду с тобой, – сказал Карлос.

– Нет. Я должна идти одна.

* * *

Секретарша Рональда Хартмана сообщила по селектору, что в приемной офиса его ждет агент Секретной службы. Секретарша работала на этой должности недавно и явно испытывала трепет перед посетителем, но Хартман давно уже привык иметь дело с людьми, отвечающими за безопасность президента. До переезда в Балтимор он работал в отелях Лос-Анджелеса, Детройта и Бостона, и везде повторялось одно и то же. В «Балтимор сан» Хартман прочитал о предстоящем приезде президента в город и знал, что к нему наверняка заявятся представители Секретной службы за списком гостей и служащих. Он сказал секретарше, чтобы та впустила посетителя.

Вошедший был молодым человеком чуть больше двадцати, атлетического сложения, в темном костюме и с короткой стрижкой. Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы и розовые десны, после чего развернул удостоверение агента Секретной службы. Звали его Тодд Оттерман. Агент начал было рассказывать о президентской поездке в Балтимор, но Хартман движением руки заставил его умолкнуть.

– Я уже знаком с этой процедурой, агент Оттерман. Вам нужен список постояльцев, чтобы сравнить со своим розыскным списком, ведь так?

Оттерман кивнул, благодарный за то, что хозяин отеля знает что к чему.

– За три дня до приезда и один день после? – спросил Хартман.

– Именно так, – произнес Оттерман. Пока Хартман, перегнувшись через конторку, говорил со своей секретаршей по селектору, Оттерман достал из внутреннего кармана пиджака конверт.

Хартман закончил отдавать распоряжения.

– Вы можете получить списки в столе регистрации, там для вас приготовлена распечатка и дискета.

– Хотел бы я, чтобы во всех отелях работали так же четко, как у вас, мистер Хартман, – сказал агент. Он вытряхнул из конверта шесть цветных фотографий и протянул их хозяину. – Еще одно, не узнаете ли вы здесь кого-нибудь?

Хартман просмотрел фотографии. Он обладал хорошей памятью на имена и лица – чрезвычайно важное качество для того, кто хочет чего-нибудь добиться в гостиничном бизнесе. На одном из снимков была изображена светловолосая женщина, а на другом она же, только с черными волосами, в компании трех мужчин несколько моложе ее и одного мужчины средних лет с лысиной и усами, а также остролицей молодой женщины с длинными вьющимися волосами. Хартману понадобилось лишь несколько секунд на каждую фотографию, чтобы быть уверенным в своем ответе. Никого из них ему прежде видеть не доводилось. Он покачал головой и вернул фотографии агенту.

– Извините, нет.

– Вы уверены? – переспросил Оттерман.

– Вполне, – ответил Хартман холодно.

При всем желании помочь он не мог спокойно переносить, когда под сомнение ставились его профессиональные качества.

Оттерман встал, пожал руку хозяину, поблагодарил его за помощь и пошел в регистратуру, где какая-то девчушка с блестящими стяжками на зубах и черным именным значком, на котором красовалось имя Шенна, улыбнулась ему и вручила конверт из манильской бумаги. Оттерман заглянул в него, обнаружив внутри компьютерную дискету и рулончик распечатки. Он поблагодарил девчушку и показал фотографии.

– Ну, Шенна, ты видела кого-нибудь из этих людей? – спросил он.

– Вы имеете в виду – среди гостей? – Скобки на ее зубах посверкивали в электрическом свете.

– Среди гостей, в ресторане, на улице, где угодно.

Разглядывая снимки, она сощурилась, и Оттерман подумал, не нужны ли девочке очки. Шенна взяла фотографию Мэри Хеннесси. На этом фото она была блондинкой.

– Кажется, я помню ее, – неуверенно произнесла девушка. – Разрешите, я спрошу Арта.

Она пошла к толстому юноше, и они оба уставились на две фотографии женщины. Парень подошел к агенту и представился как Арт Линдер, помощник управляющего.

– По-моему, это миссис Симмонс из Лондона. Она останавливалась у нас на прошлой неделе на несколько дней. – Арт поднял фотографию, где Мэри была блондинкой. – Она точно была блондинкой, но у корней волосы были темные. Она выглядела… на свой возраст.

Оттерман не мог поверить свалившейся на него удаче.

– Подробности сообщить можешь? – спросил он. – Регистрационная карта, детали кредитной карточки, номера телефонов, по которым она звонила, чем занималась?

– Нет проблем, – ответил Линдер. – А что она сделала?

– Боюсь, это закрытая информация, – произнес Оттерман, не склонный выдавать свою неосведомленность.

Как и всем остальным агентам, прочесывающим город и собирающим списки постояльцев отелей, чтобы сравнить их с розыскным списком Секретной службы, ему сказали только, что фотографии мужчин и женщин, подлежащих опознанию, были спущены с самых верхов.

* * *

Пока Джокер смотрел в бинокль, Мэтью Бейли и Патрик Фаррелл стояли перед зданием «Фаррелл авиэйшн» и в течение получаса оживленно о чем-то разговаривали. В какой-то момент Фаррелл что-то передал Бейли, но Джокер не смог разглядеть – что. Потом Бейли отдал Фарреллу шлемофон, и двое мужчин распрощались.

Джокер поднялся на ноги и побежал к своей машине. Он вскочил внутрь и опустил стекла, чтобы услышать, когда Бейли отъедет от аэродрома. Услышав удаляющийся звук мотора Бейли, Джокер последовал за ним. Ирландец ехал на темно-синем седане, совершенно неприметном в дневном потоке, поэтому Джокеру пришлось держаться к нему ближе, чем хотелось бы.

Бейли направлялся в сторону Балтимора, затем свернул на восток, к Чесапикскому заливу. Джокер всю дорогу держал его в поле зрения, постоянно меняя полосы на шоссе и расстояние от своей добычи, в надежде, что тому так будет труднее его засечь. Сердце Джокера учащенно билось, а руки, лежавшие на руле, потели. Ему хотелось глотнуть виски, но он знал, что пить из горла на скорости 55 миль в час – идея не из лучших. Никогда не знаешь, не окажется ли едущая за тобой машина полицейской без опознавательных знаков.

* * *

Мэри остановила свой взятый напрокат автомобиль за красным джипом и выключила двигатель. Пока он охлаждался, она помассировала виски, изучая мотель «Бест Вестерн» возле автострады № 40: тихий, незаметный, он мог быть прекрасным местом для ловушки. Мэри доверилась звонившему ей человеку, доверила ему свою жизнь, но какое-то предчувствие не покидало ее. Она оглядела машины на стоянке, выискивая, которая из них могла бы принадлежать скрытому агенту, и проверяя, нет ли хвоста. Она знала, что занимается ерундой, поскольку, если это ловушка, то первым признаком, по которому она узнает об этом, будет глухой удар пули, вдогонку которому раздастся щелчок выстрела. Сердце ее заколотилось, а руки сползли с руля.

– Все о'кей, – шептала она, пытаясь совладать с собой. – Все о'кей.

Мэри хотелось завести машину и уехать отсюда, но, если есть какая-то вероятность узнать, что ее операция раскрыта, она должна это выяснить. Контакт в Нью-Йорке свидетельствовал, что встреча эта имеет жизненно важное значение для успеха операции, а для Мэри одного этого уже было достаточно. Ее сумочка лежала на сиденье рядом, и она приоткрыла ее ровно настолько, чтобы убедиться – пистолет на месте и снят с предохранителя. Мэри ощущала себя мышью, принюхивающейся к сыру в мышеловке, знающей, что это рискованно, но все равно страстно желающей этого сыра. Во рту пересохло, и она судорожно глотнула. Оглядела еще раз автостоянку в надежде заметить хоть что-то, что дало бы ей основания для бегства. Ничего. Взяла сумочку. Если ее собираются убить, они подождут, пока она выйдет из машины, чтобы не было сомнений в ее личности. Если это американцы, то в засаде сидит СВАТ, оснащенный ружьями с оптическим прицелом, если же спецназ, то у них будут пистолеты, и подойдут они как можно ближе. В любом случае результат будет один – кровь на бетонной мостовой. Ее кровь. Мэри поежилась, открыла дверцу и вышла из машины. Раздавшийся справа шум заставил ее вздрогнуть, но это оказался просто ребенок, кинувший мячом в красный грузовик. Мать позвала его из открытой двери в комнату, и он, схватив мяч, побежал к ней, смеясь.

Мэри вздохнула и захлопнула дверцу. Хлопок эхом пронесся над автостоянкой, словно на эшафоте разверзся люк. Мэри глубоко вздохнула и пошла по бетонной мостовой к двухэтажному спальному блоку. Комната номер 27, сообщили ей по телефону. Расположена на первом этаже, занавески задернуты. На верхнем этаже горничная толкала тележку с грязным бельем, отчего ее колеса скрипели, словно от боли. Мэри встала перед дверью, оглянулась по сторонам, затем открыла сумочку и опустила в нее руку. Холод металла действовал успокаивающе. Постучала в дверь и тут поняла, что она не заперта. Толкнула дверь ладонью.

– Есть тут кто?

Ответа не последовало, но ей был слышен звук льющейся воды. Мэри протянула руку в поисках выключателя. Но, когда он щелкнул, ничего не произошло, то ли лампочка перегорела, то ли отключили ток.

Мэри вгляделась в темноту и, шагнув в комнату, крепче сжала пистолет. Дверь в ванную была закрыта, но из-под нее пробивалась полоска света, а душ, очевидно, был открыт на всю катушку. Мэри осторожно прикрыла за собой дверь.

– Вынь руку из сумки, – раздался женский голос. – Если в ней будет пистолет, я выстрелю.

Голос был спокойный и уверенный, и Мэри медленно подчинилась, поднимая руки над головой.

– Повернись и положи руки на стену, – произнес голос.

Мэри сделала, как ей сказали, мысленно проклиная себя за глупость. Ей не следовало приезжать одной, ей не следовало входить в темную комнату, и ей не следовало попадаться на старую, как мир, удочку. Когда чья-то рука опытными движениями заскользила по ее ногам и пояснице, Мэри закрыла глаза и глубоко вздохнула. Услышала, как та же рука залезла в сумочку, вытащила пистолет, швырнула его на кровать и опять вернулась в сумочку. Мэри попыталась выпрямиться, но прежде, чем она успела пошевелиться, в поясницу ей уперся ствол.

– Даже не думай, – мягко произнес голос.

Мэри открыла глаза и посмотрела вниз. Она увидела руку с покрытыми красным лаком ногтями, вытаскивающую из ее сумки бумажник, после чего ствол убрали от спины. Женщина отошла, и Мэри поняла, что та изучает ее кредитки и документы.

– Вот это хорошо, – произнесла женщина. – Очень хорошо.

Мэри опять ощутила сухость во рту и сглотнула.

– Ты Келли Армстронг? – спросила она.

– Уг-гу, – отозвалась Келли. – А ты, несмотря на все, что здесь написано, – Мэри Хеннесси. Я уже давно ищу тебя.

Мэри нахмурилась. Если бы ее схватил кто-то из фэбээровских ищеек, вся комната уже была бы наполнена вооруженными агентами, а если бы ловушку устроили спецназовцы, она давно валялась бы мертвая на полу. Большой разницы не было. Она услыхала, как женщина отошла в другой конец комнаты. Мэри повернула голову и увидела, как Келли вглядывается сквозь щель в занавеске. У нее была бросающаяся в глаза внешность железной леди из телесериала, с зачесанными назад волосами и резким профилем. Келли была одета в черный жакет и юбку, обнажающую длинные загорелые ноги. В правой руке она держала большой автомат, а в левой – бумажник Мэри. Настроение Мэри ухудшалось с каждой минутой. Келли повернулась, и Мэри вновь уперлась взглядом в стену.

– Ты пришла одна? – спросила Келли.

– Как ты просила, – отозвалась Мэри, продолжая смотреть в стену.

– Теперь можешь повернуться, – произнесла Келли.

Она положила бумажник Мэри на столик возле кровати и включила настольную лампу.

Мэри оттолкнулась от стены и повернулась лицом к Келли.

– К чему все это? – спросила она. – Мне передали, что ты хочешь меня видеть и у тебя есть для меня информация. Зачем вся эта комедия?

Келли улыбнулась.

– Ты очень опасная женщина, Мэри. Мне надо было убедиться, что ты не будешь палить из пулемета.

– Так чего тебе надо? Решила взять меня, да?

Келли мягко рассмеялась. Она сунула руку в карман пиджака и извлекла оттуда маленькое кожаное портмоне. Кинула его на кровать рядом с пистолетом. Мэри протянула руку и в какое-то мгновение чуть было не схватила пистолет. Но подняла глаза и увидела, что Келли внимательно следит за ней. Мэри взяла портмоне и открыла его. Ее сердце оборвалось, как только она увидела удостоверение агента ФБР.

– Мне известно о покушении, – тихо произнесла Келли.

Мэри была в шоке. Она посмотрела на дверь, ожидая, что та сейчас распахнется и в комнату ввалится дюжина вооруженных пистолетами фэбээровцев, но этого не произошло.

– Не знаю, в какую игру ты тут со мной играешь, но давай прекратим эти кошки-мышки, ты не против? Я думала, у тебя есть, что мне сказать.

Келли положила свой автомат на прикроватный столик.

– О, да, Мэри, – мягко произнесла она. – И я хочу помочь. – Келли подошла к легкому стулу и уселась на него, скрестив длинные ноги, словно секретарша, приготовившаяся к диктовке.

Мэри посмотрела на пистолет, валяющийся на кровати, потом опять на Келли.

– Кто ты? – спросила она.

Келли выгнула брови дугой.

– Келли Армстронг, специальный агент Федерального Бюро Расследований.

– Ну, и?..

– А Кольм О'Мэлли был моим отцом.

Откровение произвело на Мэри эффект удара в солнечное сплетение.

– Кольм О'Мэлли? – переспросила она.

– Разве тебе не сказали? Разве тебе не сказали, что Фергюс – мой дядя?

Мэри покачала головой.

– Нет, не сказали. – Она присела на край кровати. – Но ведь ты американка.

– Это сейчас. Родители разошлись, когда я была еще ребенком. – Мэри резко вскинула голову. – Я знаю, знаю, католики не разводятся, – продолжила Келли. – Моя мать была американкой, она вернулась в Штаты и оформила развод с отцом. Пока росла, я почти его не видела, но позже, в юности, часто приезжала к нему. Между ним и матерью никогда не было согласия, так что она даже не пустила его на мою свадьбу. – Лицо Келли скривилось, как от боли. – Но ей не удалось остановить меня, когда я поехала на его похороны. – Она заправила за ухо выбившуюся прядь белокурых волос и потерла щеку тыльной стороной ладони, явно сдерживая слезы.

– Мой муж тоже умер, – тихо проговорила Мэри.

Келли свирепо глянула на нее и отрезала:

– Я знаю. Если б не знала, ты думаешь, я сидела бы и трепалась тут с тобой? – Гнев ее прошел так же быстро, как и вспыхнул. – Извини, – пробормотала она.

Мэри ничего не ответила, и обе женщины сидели какое-то время молча, объединенные невысказанными воспоминаниями.

– Как они могли такое сделать? – заговорила наконец Келли. – Как у них рука поднялась убивать живых людей?

– У десантников есть поговорка, – ответила Мэри. – Взрослые игры – взрослые правила.

– Это не извиняет того, что они сделали. И даже не объясняет. Они пристрелили моего отца, как животное.

– Я знаю, – отозвалась Мэри.

– Как животное, – повторила Келли. – Я хочу помочь, Мэри. – В ее голосе появилась новая нотка, напоминающая звон треснувшего стекла, глаза сверкали гневом.

– Ты даже не знаешь, о чем говоришь, – ответила Мэри. – Ты не знаешь, что мы планируем.

Келли усмехнулась.

– Ты удивишься, но я знаю, что вы планируете покушение с привлечением трех снайперов и что один снайпер будет удален от цели больше чем на милю. Мне известно, что двое из этих снайперов – бывшие морские пехотинцы, Рик Ловелл и Лу Шолен, что вы проводили репетицию для пристрелки оружия в Аризоне. И еще я знаю, что покушение состоится в ближайшие две недели. – Келли самодовольно улыбнулась. – Единственное, что мне неизвестно, так это кого вы собираетесь шлепнуть.

– Боже мой, – прошептала Мэри.

– Ну так что?

– Боже мой, – повторила Мэри. – Неужели все это известно ФБР?

Келли пожала плечами.

– Кое-что. Им известно, что снайперы – это Ловелл и Шолен, но пока они не в курсе их связи с ИРА.

– Они знают, кто еще участвует?

Келли покачала головой.

– Только морских пехотинцев.

– А как ты узнала, что здесь участвую я? – спросила Мэри.

– Кое-кто с ирландским акцентом брал напрокат одну из тех машин, которыми вы пользовались в пустыне. Я прокрутила все это в голове и принесла ваши фотографии дяде. Он узнал тебя.

– Но ФБР не знает о моем участии?

– Пока нет. Но они используют компьютеры для сличения фотографий, поэтому, насколько я понимаю, это лишь вопрос времени. Итак, кто мишень?

Мэри помотала головой, словно пытаясь очнуться от сна.

– Откуда фотографии? – спросила она. И тут же поняла, откуда. – Тот самолет, – пробормотала она. – Это наверняка тот самолет.

– На борту была видеокамера, – сказала Келли, – поэтому все заснято.

Мэри посмотрела на часы, потом на агента ФБР.

– И ты хочешь предложить помощь? Зная, чем это грозит, ты хочешь помочь?

– Если цель та, что я думаю, то – да, я помогу. Я хочу отомстить англичанам за ту боль, какую они причинили мне. – Келли глядела на Мэри со страстью, граничившей с фанатизмом.

Мэри медленно кивнула.

– Премьер-министр, – произнесла она. Келли глубоко и протяжно выдохнула, словно спускающая воздух шина.

– Я знала, – проговорила она. Затем встала и подошла вплотную к Мэри. – Я с вами. Долго я ждала такого случая.

* * *

Рик Ловелл сидел на своей кровати, расстелив поверх одеяла кусок полиэтилена, чтобы не испачкать постель деталями разобранной винтовки «барретт». Бывший морской пехотинец протирал, чистил и смазывал свое оружие ежедневно, независимо от того – стреляли из него или нет. Медленными, методичными движениями он проверил, пуст ли патронник, после чего расчленил винтовку на три основных блока: верхнюю казенную часть, состоящую из ствола и оптического прицела; затворную часть; и нижнюю несущую часть, включающую в себя курковую сборку. Ловелл поднял верхний блок и удостоверился, что линии нарезки ствола сияют чистотой, а компенсатор отдачи в хорошем состоянии. Дульный тормоз надежно закреплен, как и оптика, отъюстированная во время репетиции в Аризоне. Он осторожно положил верхний блок на полиэтилен и взял узел затвора. Убедился, что патроновыталкиватель и отражатель нормально прижаты пружинами, не имеют сколов и повреждений. Пока его руки производили действия, которые прежде совершали уже тысячи раз, голова освобождалась от мыслей. Для Ловелла чистка личного оружия была чем-то вроде мантры, приносящей внутреннее спокойствие, столь редко обретаемое в другое время. Он демонтировал ударный механизм и, отжав защелку затвора, поводил им туда-сюда, проверяя на отсутствие каких бы то ни было зацепок. Таковых не оказалось. Их не было вчера, не будет их и завтра, но все равно Ловелл делал проверку ежедневно. Оттянув затвор вниз, пристально осмотрел боек, удостоверяясь, что тот не сломан и не имеет дефектов, затем проверил отверстие бойка на наличие эрозии. Все чисто.

Проверил защелку затвора и рычаг фиксатора, после чего положил детали обратно на полиэтилен.

Последним блоком был нижний узел подачи. Оттянув кронштейн затвора, он убедился, что главная пружина двигается свободно, а курковый механизм в хорошем состоянии.

Затем, удовлетворенный тем, что все – как положено, ввел шомпол с бронзовой щеткой в казенную часть ствола и шесть раз прошелся по нему ершиком для чистки нарезных каналов. Затем, нарвав несколько кусочков тряпки, принялся проталкивать их по одному через ствол, пока они не стали выходить абсолютно чистыми. Грязные он скомкал и выкинул в мусорную корзину. Еще одним куском тряпки протер все детали верхнего блока, которых коснулась чистящая жидкость. Достав маленькую бутылочку с оружейным маслом, Ловелл смочил им кусочек материи, прежде чем протолкнуть его через ствол. Поднеся к глазу конец ствола, убедился, что тот покрыт тонким слоем смазки. Налил масла на другую тряпку и щедро протер затвор, держатель затвора и приемник, затем ей же слегка прошелся по всем металлическим поверхностям.

Когда все отдельные детали залоснились от нанесенной на них смазки, Ловелл быстрыми, скупыми движениями собрал винтовку. Затем встал, подошел к окну и, приложив ее к плечу, приник к оптическому прицелу. На фоне зеленого газона визирная шкала прицела была отлично видна. Он прицелился в основание небольшого дерева и опустил палец на курок. Несмотря на вес винтовки, картинка в окуляре стояла неподвижно, как вкопанная. Ловелл прекрасно знал, что не стоит нажимать на спусковой крючок, когда в патроннике нет патрона: это может привести к повреждению бойка. Он обвел прицелом газон, дыша плавно и медленно. Точность прицела в большой степени зависит от правильного дыхания, поэтому Ловелл уделял его тренировке практически столько же времени, сколько и собственно стрельбе. В окуляре показалась дорога, и он повел прицелом вдоль шоссе. Картинка вдруг стала голубой, и перед Ловеллом возникло лицо Мэтью Бейли. Ловелл улыбнулся и начал плавно сопровождать его винтовкой, удерживая лоб точно по центру окуляра. Инстинктивно палец все сильнее давил на спусковой крючок, а дыхание стало поверхностным, чтобы свести к минимуму колебания груди. Ловелл полностью сосредоточился на Бейли, затем, когда пришла уверенность в готовности к выстрелу, задержал дыхание и мысленно нажал на курок, представляя, как пуля покидает ствол со скоростью более трех тысяч футов в секунду. «Пах-х», – тихо вырвалось у него.

Ловелл снял винтовку с плеча. Через окно было видно, как Бейли подъехал и поставил машину возле дома. Вспышка солнечного блика где-то на самом краю поля зрения привлекла его внимание, и он прищурился. Оказалось – машина, медленно ехавшая по дальнему концу проезда. Ловелл вновь упер приклад в плечо и увидел в центре винтовочного прицела ветровое стекло. Сместив ружье чуть правее, перевел наводку на лицо водителя. Через окуляр были видны пара глубоко посаженных водянистых глаз и покрытые венозной сеткой щеки, видимо, их обладатель был большим любителем выпить. Пара тонких губ беззвучно шевелилась, будто что-то жуя, брови были нахмурены. Человек явно следил за Бейли, входившим в этот момент в дверь дома.

Ловелл положил винтовку на полиэтилен и спустился вниз. Карлос и Лена сидели на кухне за длинным столом из сосновых досок. Лена разливала чай из коричневого фаянсового чайника и, когда Ловелл открыл дверь, посмотрела вверх.

– Чаю хочешь? – спросила она, демонически улыбнулась и облизнула язычком губы, глядя ему прямо в глаза. Изводить его доставляло ей огромное удовольствие.

– Приехал Бейли и кого-то привел на хвосте, – заявил Ловелл.

– Кого? – спросил Карлос.

– Какого-то паренька во вроде бы взятой напрокат машине. Не фараон, это точно. Да и на агента ФБР не похож.

Карлос поднялся. Рука Лены замерла, и чайник повис в воздухе.

– Где Шолен? – спросил Карлос.

– В подвале, – сказала Лена.

Карлос перевел взгляд на Ловелла.

– Найди его. Где этот парень?

– В конце проезда.

– Вы двое обойдете его сзади. – Открыв выдвижной ящик, Карлос достал оттуда тяжелый автомат и вручил его Ловеллу.

Дверь в кухню распахнулась, вошел Бейли с перекинутой через плечо нейлоновой спортивной сумкой синего цвета и тут же заметил напряжение у всех на лицах.

– Что такое? – спросил он. – Что случилось?

– За тобой хвост, – презрительно отозвалась Лена.

– За мной что? – изумленно переспросил Бейли.

Ноги Ловелла быстро застучали подошвами по лестнице, ведущей в подвал. Карлос повернулся к Бейли.

– Иди наружу и слоняйся туда-сюда, как будто кого-то ждешь.

Бейли уронил спортивную сумку на пол.

– Где Мэри? – спросил он.

– Вышла, – отрезал Карлос. – А теперь выметайся. – Ловелл и Шолен поднялись из подвала и бегом бросились к задней двери, выходившей к воде. – Лена, ты пойдешь с Мэтью. Дай этому, кто бы он ни был, попялить глаза еще кое на что.

Лена кивнула и пошла на улицу.

– Что происходит, Карлос? – спросил Шолен.

– Скоро узнаем, – ответил тот спокойным и суровым голосом.

* * *

Джокер бросил руль и сунул в рот жвачку. Он видел, как Мэтью Бейли вынул сумку из машины и вошел в дом, который Джокер тут же постарался подробно рассмотреть, насколько это позволял бинокль. Теперь он не знал, что делать дальше. Одно было ясно наверняка – ему нельзя долго торчать на дороге среди бела дня. Джокер вновь поднес бинокль к глазам. Бейли вышел из дома на газон, и, посмотрев на часы, лениво направился к месту, где оставил машину.

– Ну, малыш, что будем дальше делать? – пробормотал Джокер себе под нос.

Из дома вышла худенькая черноволосая женщина, и Бейли повернулся к ней. Через бинокль было видно, как Бейли нахмурился, а губы его зашевелились. Джокер перевел бинокль на женщину, рассматривая ее худенькую мальчишескую фигурку, крошечные груди, загорелое лицо, обрамленное длинными черными волосами. Отняв бинокль от глаз, он вытер влажный лоб тыльной стороной ладони. Наблюдая за домом, Джокер заглушил двигатель. В результате отключился кондиционер, и в салоне стало так невыносимо жарко, что он опустил окна машины. С расстояния было видно, как женщина подошла к Бейли и положила руку ему на плечо. Она что-то говорила, но что – понять было невозможно. Джокер пожалел, что с ним нет одного из тех микрофонных усилителей, которые он использовал, когда вел слежку для САС. Они помогали услышать даже шепот с расстояния более двухсот ярдов.