Текст книги "Не дрогни (ЛП)"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

В выбранном им туалете розовый дезинфицирующий диск в пластиковом писсуаре не сравнится с запахом говна. Стены исписаны граффити. Это плохая могила для человека, который ничего не сделал, кроме как попытался поймать попутку. Триг испытывает минутное сожаление, но тут же напоминает себе, что невиновность этого человека – вот в чём суть: он ничего не сделал, так же как и Алан Даффри. Кроме того, Триг должен признать самому себе, что сожаление – это не то же самое, что вина, которой он не чувствует.

Разве он не знал, что вечер может закончиться именно так – его машина превращается в место убийства? Разве не ради этого он и приехал в Тримор? Говорить себе, что стоит взять перерыв от убийств этих невиновных, было рационально. Но потребность продолжить миссию – полная противоположность этому. Это так похоже на старые плохие дни, когда он говорил себе, что может остановиться в любой момент… только не сегодня.

Идея о том, что убийство может быть зависимостью, на мгновение парализует его, когда он усаживает молодого человека на сиденье унитаза.

Если это так, то какая разница? Есть лечение от зависимости, которое даже лучше, чем АА или АН.

Когда молодой человек сидит, Триг берёт одну из его охлаждающихся рук и кладёт на неё записку с именем СТИВЕН ФЁРСТ. Затем он возвращается к машине и осматривает пассажирскую сторону на предмет следов от пуль. Он не находит ни одной – все пули остались в теле молодого человека. Даже выстрел в голову, который мог привести к трещине в окне. Что было хорошо. Удачно.

На сиденье есть несколько пятен крови, но в центральной консоли лежат салфетки. Он вытирает пятна и кладёт салфетки в карман, чтобы потом выбросить.

Хорошая удача нужна только если делаешь это импульсивно. А рано или поздно удача всегда заканчивается.

Он решает больше не действовать по импульсу, но знает, что может быть бессилен остановить себя. Как в плохие дни, когда он говорил себе, что проведёт выходные трезво, что хотя бы раз в жизни проснётся в понедельник без похмелья. Но что такое воскресный футбольный марафон без одной-двух рюмок? Или пяти-шести?

– Неважно, – говорит он себе. – Четыре убито, девять впереди. Потом – виновный.

Он едет обратно в город. Ему нужно сделать один звонок.

 Глава 8

1

Рейс Холли в Айова-Сити 23 мая запланирован рано утром, а вылет – поздно. Это не то, как она бы организовала всё, будь она начальницей, но довольно типично для таких маленьких авиалиний, как Midwest Air Service. Она не возражает – это даёт ей время поговорить с Джеромом перед вылетом.

Он берёт трубку только на пятый звонок и его голос звучит сонно:

– Привет, Холли. Который час?

– Четверть восьмого.

– Ты шутишь? Это даже не настоящий час.

– Я встала в половине пятого.

– Молодец, но большинство людей не живут по твоему времени. Где ты? Слышу самолёты.

– В аэропорту. Лечу в Айова-Сити.

– Ты шутишь? – Джером стал бодрее. – Никто туда не ездит. По крайней мере, по собственной воле.

Холли объясняет причину поездки. Джером впечатлён.

– Телохранительница у женщины, которая была на обложке «Таймс»! Новый раздел в твоём резюме. Классно, уважуха моей подруге, но зачем ты мне звонишь?

– Это должно оставаться в секрете. Можешь поговорить с сестрой, но иначе – никому не говори. В городе может действовать серийный убийца.

– Стоп, – Джером перебивает. – А вдруг твой серийный убийца причастен к убийству женщины на Бакайской Тропе и нескольких бездомных, которых прибили за прачечной? С именами в руках? Возможно, это имена присяжных по делу Даффри?

Сердце Холли сжалось. Не из-за себя, а из-за Иззи.

– Откуда у тебя эта информация? Не в газете, я уже посмотрела.

– Три попытки, первые две не считаются.

– Бакайский Брэндон.

– Верно, – сказал Джером.

– А где он её достал?

– Без понятия.

– Иззи боялась, что так может получиться. А как насчёт убитого в Таппервиле?

– Об этом пишут в газетах. Жертва не названа, ждут уведомления ближайших родственников, но если это связано с тремя другими, никто пока не связал эти дела. Включая Брэндона. А какая у тебя роль в этом, Холли?

Прошло уже несколько месяцев, а может и год, с тех пор как он называл её Холлибери, и она немного скучает по этому прозвищу. Она рассказывает Джерому, как Иззи показала ей оригинальную записку от человека, называвшего себя Биллом Уилсоном, и как сама Холли разговаривала с Джоном Акерли. Как именно Джон нашёл тело Майкла Рафферти, известного как Майк «Большая Книга».

– Джон нашёл его, и теперь вы консультируете полицию! – восклицает Джером с радостью. – Холли – это Шерлок Холмс, а Иззи – инспектор Лестрейд! Круто!

– Я бы так не сказала, – отвечает Холли. Хотя на самом деле, как ещё это назвать? – В ночь убийства Рафферти он должен был встретиться с кем-то по имени Бриггс. Иззи сфотографировала его календарь с записями. Если я отправлю тебе фото, покажешь ли ты его Джону? Спросишь, знает ли он это имя? Возможно, знает; если это имя, оно довольно редкое.

– С удовольствием.

– Извини, что отвлекаю от работы...

– Никаких отвлечений. Я как раз застрял с новой книгой.

– Когда упираешься в стену, пробей её. Старое китайское изречение.

– Чушь. Я узнаю старую поговорку Холли Гибни, когда слышу её.

– Хороший совет, в любом случае, – сказала она, стараясь звучать официально.

– Без проблем. Мне как раз нужен отвлекающий манёвр. Думаю, я – автор одной книги.

– Это уже чушь, – ответила Холли.

– Может быть да, может быть нет. В любом случае, передышка пойдет мне на пользу. Иззи – Лестрейд, ты – Шерлок, а я просто никчёмный иррегулярный с Бейкер-стрит.

Все с той же официальной интонацией Холли отвечает:

– Я думаю, ты очень даже регулярен, Джером.

– Спасибо, Холлибери.

И он завершает звонок прежде, чем она успевает произнести что-то в знак протеста.

2

В самолёте, конечно, нет Wi-Fi, но её телефон пищит – приходит сообщение, когда она спускается по трапу в тёплый весенний утренний воздух Айовы. Это сообщение от Иззи: «Наш приятель Билл У. снова постучался. Позвони мне».

Как только Холли оказывается в терминале, она звонит Изабель, которая сообщает, что последней жертвой оказался молодой человек по имени Фред Синклер, уроженец Нью-Хейвена, штат Коннектикут. Причина его пребывания в сельском городке Тримор, возле Тримор-Виллидж, на трассе 29-B пока неясна. В него выстрелили четыре раза. Группа бойскаутов разбила лагерь немного дальше в муниципальном парке Джона Гленна. Один из них рано утром пошёл к биотуалету и испытал неприятный сюрприз, открыв дверь – сюрприз, который, вероятно, будет долго вспоминать, даже обращаясь к психиатру.

– Первородная сцена, детка, – говорит Иззи. – Я читала о таких в курсе психологии.

– Кто-нибудь из скаутов слышал выстрелы?

– Их лагерь был в миле глубже в парке. Дети, наверное, пели у костра или спали. Один из взрослых – скорее всего, вожатый – сказал, что слышал, как будто хлопнула машина. Это могли быть выстрелы. Скорее всего, именно они.

– В руке у мистера Синклера нашли имя, я так понимаю?

– Ну, лично я – нет. Но сотрудники полиции штата, которые приехали на вызов по номеру 911 от вожатого, нашли его на полу в туалете. Имя выпало из руки жертвы – Стивен Фёрст. Ещё один присяжный.

– Использовался тот же пистолет?

– Слишком рано для криминалистики, но, судя по фотографиям, которые мне прислали штатные копы, Синклера застрелили из оружия малого калибра, почти наверняка того же 22-го, что и остальных. Человека из Таппервиля, Рафферти, убили из другого пистолета, калибром больше, вероятно 38-й. Окружная полиция всё ещё расследует это как ограбление с убийством.

– В таком случае их Бриггс и наш Билл У. – это не один и тот же человек.

– Наоборот, – почти рассеянно говорит Холли. – Просто Бриггс использовал другой пистолет для Рафферти. Хотел замаскировать под ограбление. Полная преднамеренность. Этот парень умный, Иззи. Вопрос в том, зачем – ведь он не оставил имени присяжного.

– Я знаю, – вздыхает Иззи. – А ещё есть Бакайский Брэндон.

– Джером рассказывал.

Бакайский Брэндон, который иногда называет себя Великим ББ или Изгоем радиоэфира, в основном специализируется на сплетнях, политических компроматах и громких скандалах в своём блоге и подкасте. Он ориентируется на обеспеченный класс из Шугар Хайтс или Оукс. Также он пишет о преступлениях.

– Он называет это убийствами «заместителей» присяжных, и боюсь, этот термин приживётся.

– Он знает про Фреда Синклера?

– О да. Плохие новости быстро распространяются. Про записку с именем Фёрста ещё нет, по крайней мере пока, но он уже строит предположения, что это связано с остальными. Если бы я только смогла найти того, кто сливает всю эту информацию, я бы ему устроила адский разнос.

– Может, это сделал он сам, – говорит Холли.

– Что? Кто?

– Билл У. Или Бриггс, если это его настоящее имя. Он хочет, чтобы люди знали. Чтобы присяжные знали. Судья и заместитель прокурора тоже. Он хочет, чтобы их съело чувство вины. Он писал вашему шефу и лейтенанту, предупреждая, что собирается сделать.

– Верно, – соглашается Иззи и вздыхает.

– Он мог бы позвонить и Брэндону. Бьюсь об заклад, он звонил. Более уважаемые СМИ не стали бы пиарить убийцу.

– Тогда почему Брэндон не сказал, что разговаривал с ним? Мне кажется, для него это было бы как раз в тему – рассказать аудитории, что у него прямой контакт с убийцей.

– Бриггс, возможно, запретил ему это делать, если хочет, чтобы контакт сохранялся.

– Мне пора, Холли. Том и я едем в парк Гленна. Это уже не наша юрисдикция, но штатные копы хотят убедиться, что мы тоже держим ситуацию под контролем. Сообщи, если Джером и Акерли что-то выяснят.

– Безусловно.

– Ты в Айова-Сити?

– Да.

– Молодец, – говорит Иззи.

– Спасибо.

– Я была саркастична.

– Знаю, – отвечает Холли. – Буду ли я излишне повторять очевидное, если скажу, что Билл У. ускоряется?

– Это действительно было бы излишним повторением.

– Поймай его как можно быстрее, Иззи, потому что он всерьёз собирается довести свой план до конца. Который, наверное, считает своей миссией. Он опасен, потому что думает, что вменяем. – Она делает паузу. – Повторю ещё кое-что очевидное: он не в себе.

3

Холли тащит свою ручную кладь к багажной карусели и садится ждать. Телефон снова звонит. На этот раз звонит Барбара. Она тоже хочет узнать, в Айова-Сити ли Холли. Это, кажется, главный вопрос дня.

– Я здесь. Молодец я.

– Джером собирается поговорить с твоим знакомым барменом во время обеденного перерыва, – говорит Барбара. – Я бы поехала с ним, но нам нужно перевозить много музыкального оборудования со старого «Самс Клаб» в Минго.

– Не напрягай спину, – говорит Холли. – Поднимай ногами, а не...

Барбара смеётся.

– Люблю тебя, Холли. Как ты в такие дела влезла? Хартсфилд, Моррис Беллами, Харрисы... – Она замолкает, потом добавляет, – Ондовски.

Холли старается не думать о ком-то ещё... но, конечно, Ондовски напоминает ей о чужаке, похожем на Терри Мейтленда. Оба были вампирами, которые пили не кровь, а боль.

– Это не моё дело, Барб. Это дело Иззи.

– Продолжай себе это внушать. Ты притягиваешь чудаков, как магнит притягивает железную пыль. – Она делает паузу, – Может, я не то сказала.

– Думаю, да, – отвечает Холли. По её мнению, Барб не нужно знать, что Холли уже говорила по телефону с Иззи о убийце «заместителей» присяжных... что, надо отдать должное Изгою радиоэфира, довольно неплохое название. – Но я тебя прощаю, потому что, возможно, это правда. Но в этом деле – никаких чудиков.

– Надеешься.

– Да. Надеюсь.

Барбара говорит:

– В детективном романе Маккей приказала бы одному из своих подлых прихвостней убить этих людей, чтобы вернуть себе долгожданную лекцию.

– Это не имеет никакого логического смысла, – отвечает Холли, – да и вообще жизнь – не детективный роман.

Хотя иногда кажется, что именно так. По крайней мере, её жизнь.

Карусель с багажом начинает вращаться, появляются первые сумки.

– Мне нужно идти, Барб. И помни: поднимай груз ногами, никогда – спиной.

– Будет сделано. Береги себя, Хол. Охраняй тело той женщины.

– Верно, Бу. – Она подхватила это выражение у Джерома и использует его, когда считает уместным. Думает, что это звучит модно.

4

Её маленький серый чемодан – немного поцарапанный, ветеран многих поездок – появляется на карусели. За ним следует чемодан, который она раньше никогда не использовала: жёлтый ящик из ударопрочного пластика. Чтобы открыть его, нужен четырехзначный код. На ручке висит красный ярлык с надписью «Оружие разряжено».

Кейс для пистолета был рождественским подарком два года назад от Пита, её бывшего партнёра.

Прежде чем Холли успевает положить свой личный телефон обратно в карман её практичного брючного костюма, её телефон «Найдём и сохраним» звонит из другого кармана. Холли вытаскивает его, осознавая, что теперь у неё в руках по телефону с каждой стороны. «Я – идеальная женщина 21-го века», – думает она.

На экране написано «СКРЫТЫЙ НОМЕР», но она почти уверена, кто звонит.

– «Найдём и сохраним», Холли Гибни слушает. Чем могу помочь? – говорит она.

– Это Корри, мисс Гибни. Корри Андерсон, ассистент Кейт? Как прошёл перелет?

– Нормально. На самом деле было довольно тряско, как это часто бывает на маленьких самолетах.

– Кейт хочет узнать, хотите ли вы, чтобы из отеля прислали машину?

– Я уже забронировала машину напрокат. – Холли знает из разговора с Маккей, что они ездят из города в город, так что Холли тоже будет за рулём... но не совсем с ними. Она будет ездить туда-сюда, присматриваясь к возможным преследователям. – Надеюсь быть там через час, может, даже раньше.

– Мы – то есть Кейт – хотим, чтобы ты присоединилась как можно скорее. Наш тайный поклонник снова выходил на связь. Прислал фотографию Кейт и меня, обнимающихся после выступления в Рено. На фото красной помадой написано одно слово. Есть идеи, что это?

– Я рискну предположить, что это было слово «лесбиянки».

– Вау, ты действительно детектив.

Холли подумывает сказать «верно, Буу», но не говорит. Вместо этого она признаёт, что это было не слишком сложно, и говорит Корри, что будет как можно скорее... но сначала ей нужно подумать.

Уточнить.

Холли сидит в пустом зале получения багажа – маленькая аккуратно одетая женщина в удобной обуви. Её волосы стильно, но сдержанно подстрижены. Руки сложены на коленях. Остальные пассажиры её игнорируют, что Холли считает своей сверхспособностью. Ненавязчивый следователь, который умеет хорошо выполнять свою работу, может быть отличным детективом, и в нескольких случаях Холли доказывала это. Она сама это отрицает, но Иззи знает. Как и Джером, и Барбара Робинсон. Её другие сверхспособности – ясность мышления и умение уделять столько времени, сколько нужно, чтобы разобраться в сложных проблемах. Она сидит тихо, словно не интересуется ничем, кроме синей сумки и жёлтого чемоданчика, вращающихся на карусели, но под этой разумной короткой стрижкой её мысли бегут по двум направлениям.

Одно из них связано с делом Иззи – неуловимым Биллом Уилсоном, который, по крайней мере, убил четырёх, а, возможно, и пятерых человек. Большое число за короткий срок. Использование имени Уилсон как псевдонима, по мнению Холли, говорит о некоторой наглости. Либо о желании – возможно, подсознательном – быть пойманным. И Бриггс. Поскольку в Анонимных Алкоголиках и Анонимных Наркоманах не приветствуются фамилии, почти наверняка это либо имя, либо прозвище. Если Бриггс – участник Программы, Джон действительно мог бы его опознать.

Она уже не в первый раз мечтает, чтобы это было её делом.

Другое направление мыслей связано с Кейт Маккей. Её сталкер доказал в Рено, что он не безобиден, но отбеливатель – это было всего лишь предупреждение.

Сибирская язва была серьёзной попыткой убить – и к чёрту всех случайных свидетелей, которые могли вдохнуть ядовитую «пыльцу фей». Что будет дальше? Скорее всего, пистолет – и это одна из причин, по которой Холли – с большой неохотой – взяла с собой своё оружие. «Основы для телохранителей» содержит список мер предосторожности для обеспечения безопасности спорных фигур вроде Кейт Маккей, хотя автор, Ричард Дж. Скэнлон, предупреждает, что никого нельзя защитить полностью – даже президента США… что доказали Ли Харви Освальд, Джон Хинкли и Томас Крукс. Холли размышляет, сколько мер предосторожности согласится принять Маккей. Она догадывается, что женщине эта идея не понравится, и сомневается, сможет ли её убедить. Убеждение – не самая сильная сторона Холли, но ей придётся попытаться. Возможно, поможет Корри Андерсон.

Она забирает свои сумки и направляется к стойке проката. Обычно Холли арендовала бы небольшую машину, вроде своего Приуса. Но сегодня она запросила что-то помощнее. После раздумий (а выбор в Айова-Сити не особо велик), она остановилась на Крайслер 300. Если вдруг понадобятся дополнительные лошадиные силы – маловероятно, но возможно – Крайслер их обеспечит. Холли берёт папку с документами на машину и оформляет страховку. «Всегда безопасно, никогда не жалко» – говорила Шарлотта.

Устроившись в салоне – мягко! – она задаёт маршрут в GPS на своём телефоне до отеля «Рэдиссон» в пригороде Коралвилл, недалеко от Айова-Сити. В Крайслере есть навигационная система, но Холли всегда больше доверяет своей технике. Всегда.

5

Триг приходит на работу вовремя, здоровается с Мэйзи в приёмной и проводит первый час рабочего дня за звонками и решением мелких проблем. В его деле пожары возникают постоянно. Главное – не дать им перерасти в крупные.

Как и у Холли, у него в голове крутятся две линии мыслей. По одной – он профессионал, добросовестно выполняющий свою работу: не спорит, всегда ведёт себя разумно, старается убедить, иногда прибегает к банальной лести. «Мёдом больше мух наловишь, чем уксусом», – говорила его мать. До того, как умерла.

По другой линии своих мыслей он ждёт ареста. Он не знает, испытывают ли другие серийные убийцы (а он теперь именно такой, называть надо своими именами) ощущение неуязвимости, но у Трига его нет. Как далеко от больницы Святого Луки, где по четвергам собирается группа «Новые горизонты», до парка штата Джон Гленн? Недалеко. А что если кто-то свяжет эти точки? А вдруг в парке есть камеры наблюдения? Он даже не проверил – но теперь, задним числом, это кажется вполне логичным, особенно возле этих биотуалетов, где вполне могут происходить наркотические сделки. И ещё записная книжка пастора. Тогда казалось, что оставить её – хитро, но если бы можно было сделать всё заново, он бы просто забрал эту чёртову вещь. Кто бы заметил? Домработница? С чего бы пастору вообще иметь домработницу в таком маленьком доме? И на какие деньги? Насколько Триг знает, последние годы пастор только и делал, что ходил по собраниям и цитировал Большую книгу по памяти.

Триг всё портит. Во всём.

Он постоянно ждёт, что в дверь ворвутся копы, не обращая внимания на протесты Мэйзи – один быстро зачтёт ему его права, другой будет держать наручники. В воображении он видит Финна Тутуолу и Оливию Бенсон из сериала «Закон и порядок» – что само по себе безумие. На самом деле это будут двое, о которых писали в «Регистре» как о ведущих следователях: Атта и женщина, чьё имя он не может вспомнить.

То, что его в конце концов поймают, кажется неизбежным. Но теперь, когда он уже встал на этот путь, ему хочется закончить начатое. Если не всё, то как можно больше. Тринадцать невиновных и один виновный, думает он. Убийство, как выяснилось, вызывает зависимость. Никогда бы не поверил. Ну, может быть, у сексуальных маньяков вроде Банди и Денниса Рейдера, но он ведь не такой. В убийствах для него нет радости… а может, всё-таки есть.

«Если зашёл слишком далеко, чтобы повернуть назад, нечего себя обманывать», – думает он. Это говорит голос отца? Он не уверен. По крайней мере, в этом нет ничего сексуального. Они просто должны знать, что кровь невиновных на их руках. А если я хочу ускориться – это плохо? Всё же есть конец у всего. Настанет день, когда умрёт виновный – и всё закончится.

Он берёт планшет и заходит в блог Бакайского Брэндона. Под мигающим красным баннером с надписью СРОЧНЫЕ НОВОСТИ он читает следующее:

«Парк штата Джона Гленна стал местом ещё одного ЧУДОВИЩНОГО УБИЙСТВА! Тело Фреда Синклера (возраст неизвестен) обнаружил 12-летний Мэтт Фляйшер, который никогда не забудет ТРАВМУ, полученную при виде МЕРТВОГО МУЖЧИНЫ, сидящего в биотуалете!

Связано ли это КРОВАВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ с убийствами подставных лиц присяжных?

Магический Шар Бакайского Брэндона говорит: ДА! Но следите за новостями. И не забывайте: СЛУШАЙТЕ МОЙ ПОДКАСТ И ПОДПИШИТЕСЬ НА МОЙ PATREON!»

Триг звонил на горячую линию Бакайского Брэндона, но не сообщил имя этого парня на записи – откуда бы? Великий ББ раздобыл его как-то иначе. И правда, тело нашёл двенадцатилетний мальчик? Что вообще делал ребёнок в муниципальном парке? За этим следует маловероятная, но почему-то убедительная мысль: мальчик видел убийство, и когда Трига поймают, он укажет на него и скажет: вот он, это он тащил тело в…

Вдруг раздаётся звонок домофона, и Триг чуть не вскрикивает. Он заставляет себя ответить, ожидая, что услышит озадаченный голос Мэйзи: «Здесь полиция, говорят, им нужно с вами поговорить».

Но вместо этого Мэйзи просто напоминает ему о визите к стоматологу в два часа дня. Триг благодарит её и отключается. Он обливается холодным потом – и вовсе не из-за предстоящей пломбы на три кариозных зуба. Есть столько способов, которыми его могут поймать! «Надо торопиться», – думает он. И с удивлением понимает, что ждёт этого с нетерпением.

6

Джон Акерли встречается с Джеромом за ланчем в «Рокет Динер». Оба заказывают мак-н-чиз с лобстером (сегодняшнее спецпредложение) и «Арнольдов Палмеры». Джон кивает в сторону окна, показывая большим пальцем на отель «Гарден-Сити-Плаза» через улицу:

– Королевская особа там остановилась, брат.

– Серьёзно?

– Сестра Бесси, королева рока и соула семидесятых–восьмидесятых. Жду не дождусь. Билеты на концерт 31-го были распроданы, но мне удалось урвать два на следующий день.

– Круто, – говорит Джером.

Он ждёт, пока принесут напитки, а затем показывает Джону фото – любезно предоставленное Иззи и Холли – с блокнотом Майкла Рафферти. Он постукивает по ячейке на 20 мая, где аккуратным печатным почерком написано «БРИГГС 7 вечера».

– Ты этого парня знаешь? Не переживай, что нарушишь обет анонимности, или как вы там это называете. Я скажу Холли, она передаст полиции, твоё имя упоминать не нужно.

– Полиция уже знает моё имя, – отвечает Джон. – Я ведь нашёл тело.

– А. Точно. Холли мне говорила.

Джером чувствует себя болваном.

– Ну что думаешь? Знакомое имя?

Ответ Джона разочаровывает своей скоростью:

– Нет. – Он указывает на квадрат 4 мая. Там аккуратным блоковым почерком написано: КЭТИ 2-Т.

– Её знаю. Видел на собраниях время от времени последние пару лет. У неё одна половина волос была покрашена в красный, другая в зелёный. Люди стали звать её Кэти Два Тона, и в итоге она и сама начала представляться так на встречах. А вот эти остальные имена – это может быть кто угодно. Ты даже не представляешь, сколько собраний АА и АН проходит в агломерации.

Джером качает головой.

– Я сказал твоей начальнице, что три десятка, но когда заглянул в книгу встреч, оказалось почти в три раза больше. Если добавить Анонимных обжор и ДДА – это Анонимные с двойным диагнозом – вместе с пригородами выходит больше четырёхсот групп.

– Холли мне не начальница, – говорит Джером. – Она мне друг.

– Мне тоже. Холли – скейт.

– Это как?

Джон улыбается и проводит рукой ладонью вниз над столом:

– Скользит по жизни, чувак. Плавная, как лёд.

– Вот уж не поспоришь. А давно ты её знаешь?

Джон прикидывает, пока официантка приносит еду:

– Давненько. Это было примерно тогда, когда умер её друг, бывший коп – Билл Ходжес.

– Раз ты говоришь, значит так. Кажется, они были близки.

– Очень.

– Она тогда пыталась агентство на плаву удержать, – говорит Джон. – И у неё получилось. Молодец.

Джером не рассказывает ему о наследстве, которое Холли получила после смерти матери. Это не его история, чтобы её пересказывать, да и потом, к моменту смерти Шарлотты Гибни агентство «Найдём и сохраним» уже работало в плюс.

– А как ты с ней познакомился? – спрашивает Джером. Ему никогда не приходило в голову, что Холли может бывать в питейных заведениях – тем более быть завсегдатаем.

Джон смеётся:

– Хорошая история, чувак. Хочешь услышать?

– Конечно.

– Она тогда искала одного типа, которого разыскивали за кучу долгов, включая случай, когда он взял пикап на тест-драйв и «забыл» вернуть. Я тогда только начал трезветь. Холли поговорила с мамой этого типа, а та сказала, что он собирался заскочить в Dusty’s Pawn & Loan за гитарой – это всего в трёх дверях от моего бара. И вот Холли паркуется напротив Dusty’s и видит, как этот тип, звали его Бенни как-то там, выходит оттуда с гитарным кофром в руках и направляется в сторону «Хэппи». Она идёт за ним. А Бенни уже у стойки, просит бурбон со льдом, а я ему наливать не хочу.

– Почему?

– Видел его на собраниях. Я ему говорю: «Ты точно этого хочешь? Трезвость – это дар, чувак».

Джером с нетерпением ждёт развязки.

– А Бенни был здоровенный, за шесть футов, весил под сто двадцать. Холли, наоборот, метр шестьдесят с кепкой. Сейчас она чуть прибавила в весе, но тогда весила от силы сорок восемь – как говорится, с учётом мокрой одежды. Бенни её замечает, понимаешь? Узнаёт её, потому что Холли уже поговорила с его знакомыми, а те потом настучали Бенни. И он давай дёру к выходу, а она как раз в дверях стоит. Я думаю: «Чёрт, сейчас как собьёт её, как грузовик». Но она даже шагу назад не сделала. Говорит: «Если ты не пойдёшь в Provident Loan, Бенни, не договоришься и не вернёшь тот пикап, я скажу твоей маме, что ты был в баре».

Джером настолько поражён, что даже не смеётся. Это стопроцентная история про Холли Гибни.

– Бенни тормозит в двух футах от неё. Нависает сверху. А она смотрит на него снизу вверх – и всё равно не двигается. Говорит: «Я тебе на слово поверю. Пока. Так будет лучше». Бенни такой: «Окей», – и уныло выходит. А Холли подходит к стойке и заказывает то, что всегда тут заказывает – «Диет-Колу» с двумя вишенками.

Я говорю ей, что знаю Бенни по группам, которые я посещаю, и пытался отговорить его от покупки выпивки. Ну или хотя бы от алкогольной. Я спрашиваю, как она думает, пойдёт ли Бенни в Provident, чтобы составить план возмещения, а Холли отвечает – скорее всего, да, потому что он до смерти боится свою маму. Это она узнала от его друзей. А ещё говорит: «Я всегда стараюсь дать человеку хотя бы один шанс, если могу». Потом поднимает гитарный кофр – Бенни его оставил, потому что был чересчур ошарашен – и передаёт мне через стойку: «Подержи мой напиток». Я держу, а она выходит.

– В Dusty’s?

– Похоже, ты и правда её знаешь. Да. Возвращается через пять минут и говорит, что Бенни действительно заплатил за гитару. Наличкой. Сказала, что когда он вернётся, я могу отдать ему инструмент.

Джером кивает:

– Это в её духе.

– В общем, разговорились мы. Она даёт мне свою визитку и список из четырёх беглецов – двое парней и две девчонки. Говорит, если кто-то из них зайдёт в бар, позвонить ей. Сначала это было просто: деньги за информацию. Но потом она мне понравилась. У неё за спиной куча тарахтящих прибамбасов, но, как я уже сказал, она гладкая.

Джером кивает:

– И храбрости у неё вагон.

– Это точно.

– Ты когда-нибудь видел кого-нибудь из её беглецов на собраниях?

– Время от времени, – признаётся Джон, – но я ей говорю только в том случае, если кто-то из разыскиваемых появляется в «Хэппи». Я не такой моралист, как Препод… Майк, то есть, – но правило анонимности я поддерживаю. Встречи – вне зоны доступа. На этот раз я сделал исключение, потому что, если она права, этот сукин сын Бриггс – убийца, а не просто алкоголик. – Он делает паузу и ест пасту с лобстером.

– А ещё потому что это она. Холли.

Джером кивает:

– Ещё бы. – Он улыбается, протягивает кулак над столом: – Всегда Холли.

Джон стукается кулаком и повторяет: – Всегда Холли.

7

Объект их обсуждения паркует свой Крайслер – который после Приус кажется ей настоящей яхтой – на стоянке отеля «Рэдиссон». Она замечает женщину, стоящую в тени под навесом у входа в лобби.

Она высокая и выглядит молодой. Короткие песочного цвета волосы, джинсы и блузка без рукавов. На ногах кеды. Холли предполагает, что это ассистентка Кейт Маккей. Похоже, не терпится встретиться с новым специалистом по безопасности и наконец-то запустить процесс. Девушка – она выглядит достаточно юной, чтобы её всё ещё можно было называть девочкой – неуверенно машет рукой, и Холли в ответ тоже поднимает руку. В арендованной Киа несколькими машинами дальше Крисси Стюарт наблюдает, как эта новенькая идёт под навес у входа в отель и жмёт руку суке Андерсон. Интересно, кто это теперь? Хотя какая разница. Ничего не меняется. Работа есть работа. Убой невинных – ради политики и при помощи абортов – должен быть остановлен.

Любой ценой.