Текст книги "Кадж"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Кадж услышал, как шуршит гравий. Он напрягся. Если бы он мог, он бы сейчас улыбнулся. Он не двигался. Он ждал.

Донна стояла у автомобиля. Ей было страшно. За машиной ей померещилось какое-то движение, и она задумалась, что бы это могло быть.

Внезапно ей почему-то перехотелось бежать к крыльцу. Но она сделала усилие над собой и осторожно шагнула вперед. Один шаг. Второй. Третий.

Кадж напрягся. Его глаза сверкали в темноте.

Она сделала уже четыре шага. Ее сердце, казалось, выскочит из груди.

Теперь Кадж видел ступни и лодыжки ЖЕНЩИНЫ. Через секунду она тоже увидит его. Он хотел, чтобы она увидела его.

Пять шагов.

Донна повернула голову и увидела Каджа. Донна поняла, что он был здесь все время, охотясь на нее, подстерегая ее "в тех высоких кустах".

Их глаза встретились, и в его глазах она увидела свое отражение.

Потом он прыгнул.

Но оцепенение уже прошло. Донна отпрыгнула назад, нащупывая ручку дверцы, а другой рукой поднимая с земли камень поувесистее. Секунда – и камень полетел Каджу в морду, ободрав кожу.

Пока Кадж осмысливал происшедшее, Донна пыталась открыть дверцу. Бесполезно. Ручка не поддавалась.

В это время пришедший в себя Кадж сделал прыжок, и Донна увидела страшные зубы рядом со свои горлом, услышала хриплое дыхание собаки, почувствовала исходящий от нее запах крови.

Запах смерти.

Собрав все свои силы, она оттолкнула его в сторону и снова стала беспомощно нажить кнопку ручки. Кадж вновь прыгнул на нее, но она успела ударить его ногой в пах, и собака отскочила, взвизгнув от неожиданной боли.

Донна вновь и вновь давила на кнопку, и наконец раздался спасительный щелчок: дверь открылась.

Проснулся Тед. Он увидел мать, стоящую возле машины, мать, сражающуюся со страшным чудовищем. Чудовище было здесь, близко, и оно собиралось растерзать его маму. Тед начал кричать, закрыв глаза руками.

До спасительной двери было несколько дюймов. Донна, услышав крики сына, преодолела их в один миг. Глаза Каджа были прикованы к ней. Внезапно он вильнул хвостом, оттолкнулся задними лапами и в немыслимом прыжке упал на нее. Его зубы вошли во что-то мягкое, и, вместо того чтобы посильнее сжать челюсти, он почему-то разжал их и отскочил в сторону.

Этим "чем-то" оказался живот Донны, частично защищенный джинсами и блузкой.

Донна издала низкий звериный крик и схватилась руками за живот. По ее пальцам струилась кровь. Нащупав правой рукой ручку двери, она рывком открыла ее и мешком свалилась на сиденье, резким движением захлопнув за собой дверцу. Она сжимала рукой живот и стонала от боли. Снаружи Кадж наносил по дверце методичные удары. Казалось, сейчас он выбьет стекло и окажется рядом с Донной и Тедом в машине.

Внезапно пес оставил свои попытки и, дрожа всем телом, отошел от машины. Затем он начал трясти своей лохматой головой, пытаясь что-то смахнуть с нее лапой.

Донна лежала неподвижно и время от времени стонала.

– Мамочка... Мамочка... Мамочка...

– Тед... все в порядке...

– Мамочка!

– Все в порядке...

Руки. Его – на ней, дрожащие и крошечные; ее – на Теде, на его лице, потянувшиеся было ко лбу и тут же безвольно упавшие.

– Мамочка... домой, пожалуйста... К папе... Домой...

– Конечно, Тедди, мы поедем, клянусь тебе... мы поедем...

В словах не было смысла. Она куда-то проваливалась, и голос Теда угасал, становясь похожим на эхо. Но все было хорошо. Было...

Нет. Не все было хорошо. Все было совсем не хорошо.

Потому что собака укусила ее...

...а собака была бешеная.

Вечером Шарити позвонила Торнтонам. К телефону подошла жена Альвы, Бесси. На вопрос, когда она в последний раз видела Джо, Бесси с удивлением ответила, что это было несколько дней назад, когда Джо заезжал к ее мужу предупредить, что куда-то собирается уехать.

– Ты не знаешь, Бесси, не просил ли он Альву присмотреть за нашим сенбернаром?

– Трудно сказать, Шарити. Альвы сейчас нет дома, и я не знаю, что тебе ответить. Перезвони попозже, когда он вернется.

Поблагодарив Бесси, Шарити повесила трубку и повернулась к вопросительно глядящему на нее Брету. Она обдумывала, что солгать сыну.

В десять вечера Вик вновь попытался позвонить домой. Никто не ответил. Ответа не последовало и в одиннадцать, хотя он не вешал трубку не менее десяти минут. Теперь Вик испугался по-настоящему.

Роджер спал. Вику было одиноко, и он не знал, что делать и что думать. В голове то и дело всплывало: "Она уехала с Кемпом, уехала с Кемпом, уехала с Кемпом..."

Но разум был против этого. Он вновь и вновь проигрывал в уме все, что они с Донной сказали друг другу. Нет, она порвала со Стивом.

"Но ведь они могли возобновить отношения, – возникло в воспаленном мозгу Вика. – Влюбленные иногда делают странные вещи".

А Тед? Не могла же она взять его с собой!

А что если Донна и Тед мертвы; что если кто-то перерезал им горло? Ты ведь все время читаешь об этом в газетах. Даже в Кастл-Роке до нашего приезда произошло такое. Этот сумасшедший полицейский. Этот Фрэнк Додд.

Попытавшись позвонить еще раз в полночь и не дозвонившись, он решительно принялся тормошить Роджера:

– Роджер! Роджер!

Роджер, часто моргая и окончательно не проснувшись, смотрел на него:

– Эй, Вик, сейчас полночь!

– Роджер... – Вик сглотнул подкатившийся к горлу комок. – Роджер, сейчас полночь, а Теда и Донны до сих пор нет дома. Я боюсь за них.

– Ну... – Роджер все еще никак не мог проснуться. – Возможно, они поехали к кому-нибудь в гости и остались там ночевать.

– Тогда она бы позвонила. Она знает мой номер в гостинице. И она знает, что я буду беспокоиться.

– Может быть, они попали в аварию? Мне кажется, тебе стоило бы позвонить в полицейский участок.

– Да, но...

– Никаких "но"! Позвони и попроси, чтобы они послали полицейского проверить, все ли в порядке дома. Да на свете есть тысяча мест, куда они с Теддом могли бы отправиться.

– Донна редко куда-нибудь выезжает.

Вик мог бы сказать Роджеру, чего именно боится, но сейчас ему не хотелось посвящать приятеля в свои проблемы.

– И все же позвонив в полицию. Попроси проверить дом. Иначе ты так и будешь здесь изводить себя. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, – слегка улыбнувшись, ответил Вик. – Да, понимаю.

Он еще раз попытался дозвониться домой. Никакого ответа. И все же разговор с Роджером немного успокоил его. Поколебавшись минуту, Вик набрал номер телефона полицейского участка Кастл-Рока.

Донна Трентон сидела в машине, уронив руки на руль. Тед наконец уснул, но его сон был очень беспокойным: он метался, стонал, ворочался. Донна боялась, что ему опять приснится что-то кошмарное.

Полчаса назад она обследовала свою рану. На удивление, укус не был глубоким. Зубы собаки, скорее, просто разорвали блузку и джинсы. Из ранки на животе некоторое время сочилась кровь, и Донна почему-то решила, что это к лучшему и что кровь сможет частично промыть инфицированный укус.

Кроме того, у нее была разорвана штанина и разбито колено. Найдя в аптечке бинт, она перевязала ссадины, и боль несколько утихла.

Кадж все это время лежал неподалеку от входа в сарай. Он не шевелился, и Донна, наблюдавшая за ним, решила, что собака умирает. "Лежи там, чертов пес, лежи и умирай, лежи и умирай", – думала Донна.

В это время сенбернар слегка пошевелил ухом, и Донна поняла, что он просто дремлет и подстерегает ее. Охотится на нее.

Двенадцать минут первого.

Жара.

Что нам известно о бешенстве?

Донне мало что было известно о бешенстве. Она знала только, что чем дольше эту болезнь не лечить, тем меньше остается шансов.

Сколько же это продлится? Часы? Дни? Недели? Может быть, месяц? Донна не знала.

Ей показалось вдруг, что стены "пинто" сжимаются и они с Тедом – как жуки, посаженные в коробочку и бессильные что-либо изменить. Машина становилась их коробочкой, их гробом. Металлический гроб на двоих!

Не хватало еще приступа клаустрофобии! Донна выглянула в окно. Кадж смотрел ей прямо в глаза. Он был всего в нескольких футах от машины.

"Кто-нибудь, помоги нам, – думала она. – Пожалуйста, помоги"!

Когда в номере зазвонил телефон, Вик и Роджер, сидящие у телевизора, подскочили от неожиданности. Было двадцать минут второго.

Вик схватил трубку сразу же после первого звонка:

– Алло? Донна? Это...

– Это мистер Трентон? – спросил мужской голос.

– Да.

– С вами говорит шериф Баннерман, мистер Трентон. Боюсь, у меня для вас плохие новости.

– Они мертвы? – перебил его Вик, чувствуя, что пол уплывает у него из-под ног.

– Мистер Трентон...

– Они мертвы?

– Нам пока неизвестно, где они находятся, – ответил Баннерман, и пол под ногами Вика вернулся на свое место. Он начал дрожать, зажимая в пальцах сломанную сигарету.

– Что у вас происходит? Что вам известно?

– Если вы не будете перебивать меня, я сейчас обрисую вам картину. После вашего звонка в дом направился офицер полиции. Дома никого не было, но в квартире царил страшный беспорядок. Все было перебито и переломано. Кровать в спальне производила впечатление, что в ней никто никогда не спал. Все, что угодно, но только не спал.

– Где моя жена? – завопил в трубку Вик. – Где мой мальчик?

– Пока не знаем. Вся полиция штата поднята на ноги. Их ищут. Мистер Трентон, у меня есть к вам вопрос. Не знаете ли вы, кто мог совершить этот непонятный акт вандализма.

Кемп... мой Бог, если их забрал Кемп?

На мгновение ему вспомнился страшный сон: Тед и Донна в норе, а он бессилен им помочь...

– Если у вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто бы это мог быть, мистер Трентон?..

– Я немедленно вылетаю, – перебил его Вик. – Я буду в городе не позднее пяти часов.

Баннерман мягко заметил:

– И все же, если бы вы изложили нам свои соображения, нам легче было бы искать вашу семью, пока вы не приедете. Вы...

– Кемп, – сдавленным голосом прошептал Вик. – Это сделал Кемп. Я уверен, что это он. Но, Боже, что же он сделал с Донной и Тедом?

– Кто такой Кемп? – голос Баннермана стал жестким и деловым.

– Стив Кемп, – тихо сказал Вик. – Стив Кемп. Он жил в нашем городке. Теперь он уехал. Он и моя жена... Донна... они... ну... словом, у них был роман. Он не продолжался долго. Донна порвала с Кемпом. Я узнал об этом, потому что он послал мне письмо. Это было... это было очень жестокое и издевательское письмо. И мне кажется, он решил отомстить Донне. Он мог похитить их, Баннерман. Он способен на все, если он таков, каким я его себе представляю.

На другом конце провода воцарилась тишина, прерываемая скрипом пера по бумаге. Роджер положил руку на плечо Вика, но не говорил ни слова. Вика знобило.

– Мистер Трентон, у вас сохранилось это письмо?

– Нет. Я уничтожил его. Я очень сожалею об этом, но...

– Скажите, не было ли оно написано большими печатными буквами от руки?

– Да. А откуда вам...

– В вашем доме была обнаружена записка, написанная таким же образом. Она гласила: "Я оставил для тебя кое-что наверху, детка".

Вику стало нехорошо. Последняя надежда покидала его.

– Записка производит впечатление, что, когда он был в вашем дома, ваша жена отсутствовала, – сказал Баннерман, и Вик услышал в его голосе фальшивые нотки. – Мистер Трентон, я бы попросил вас по дороге составить подробный список друзей вашей жены, с которыми она могла бы общаться.

– Хорошо.

– Что ж, мы ждем вас.

– Да, я вылетаю.

Вик повесил трубку и взглянул на Роджера. Теперь Роджеру все известно.

– Мне жаль, Вик. Почему ты не сказал об этом раньше?

– Да я и сам узнал только в четверг.

– Я поеду с тобой.

– Нет.

– Но...

– Нет. Я поеду один. Надеюсь, все будет в порядке.

Около шести вечера у Теда были судороги.

Около пяти он проснулся и жалобным голоском вновь принялся уговаривать Донну ехать домой, жалуясь на жажду и голод. Донна впервые за все это время почувствовала, что она тоже голодна. Но еды у них давно не осталось.

Прижав к себе Теда, она уговаривала его не волноваться: скоро за ними приедут люди, скоро плохая собака исчезнет, скоро они будут спасены.

В животе у нее заурчало, и Тед рассмеялся. Она тоже невольно улыбнулась, и они, глядя друг на друга, начали весело хохотать. Их смех разбудил Каджа, и он встал на ноги, будто собираясь подойти к автомобилю, но потом сел и долго смотрел на них.

Донна почувствовала странный душевный подъем. Конечно, скоро все это закончится; худшее уже позади. Какое-то время удача была против них, но теперь все должно перемениться к лучшему.

Тед тоже казался таким, как всегда. Минут сорок они даже сумели спокойно поговорить. Они решили поиграть в их любимую игру: двадцать вопросов о каком-то задуманном предмете или живом существе. Они сыграли четыре круга и собирались переходить к пятому.

Задав пять вопросов и решив, что человек, которого задумал Тед, Фред Реддинг, приятель сына, живший по соседству, Донна задала ключевой вопрос:

– Он рыжий?

– Нет, он... он... он...

Внезапно Тед начал ловить ртом воздух.

– Тед! Тед!!!

Тед задыхался. Он царапал ногтями горло, оставляя красные следы. Глаза закатились, обнажая налитые кровью белки. Адамово яблоко быстро двигалось вверх-вниз, из горла вырывались какие-то животные звуки.

На мгновение Донна забыла, где они находятся. Она рывком распахнула дверь "пинто", намереваясь бежать куда-нибудь за помощью.

Кадж тут же вскочил на ноги и в прыжке ударился о раскрытую дверь. Дверь захлопнулась. Пес прыгнул всем телом на стекло, оно затрещало и затянулось паутинкой мелких трещинок.

Если он сделает это еще раз...

Но Кадж внезапно прекратил свои действия, как бы ожидая, что теперь будет делать Донна.

Она повернулась к сыну. Мальчик бился в эпилептическом припадке. Боясь, что он задохнется, Донна пальцами стала разжимать ему зубы, но это плохо получалось. "Я теряю его, – думала она в панике. – О Боже, я теряю его!"

Зубы мальчика впивались в ее пальцы, причиняя страшную боль, но Донна не прекращала своих усилий. Она не знала, что еще можно сделать, поэтому делала это.

Внезапно Тед разразился потоком слез и дыхание его начало выравниваться.

– Тед! Ты слышишь меня?

Он слегка кивнул. Почти незаметно. Его глаза все еще были закрыты.

– Постарайся расслабиться.

– Хочу домой... мамочка... чудовище...

– Тссс, Тедди. Не говори и не думай о чудовищах. Вот, держи. Заклинание против Чудовищ упало на пол, и Донна, подняв его, аккуратно расправила и протянула сыну. – Сосредоточься на том, чтобы ровно дышать. И тогда мы попадем домой. Ровно и медленно дыши.

Снаружи медленно спадала жара, но температура в машине все еще была очень высокой.

Примерно в это же время вернувшийся домой Вик беседовал с полицейским по имени Энди Мейсен, рассказывая ему о друзьях и просто знакомых Донны, о ее склонностях и интересах. Рядом с невозмутимым видом стоял шериф Баннерман.

– А где же автомобиль вашей жены?

– Трудно сказать. Он был неисправен, и она могла отдать его в ремонт.

– Куда?

– В гараж Джо Камбера. Правда, когда я разговаривал с ней в последний раз, она не могла туда дозвониться, но, по-видимому, дозвонилась после.

– Что ж, нужно позвонить Камберу и узнать, приезжала ли она.

– Вряд ли имеет смысл звонить до семи, – вмешался Баннерман. Подождем еще немного. Такие ребята, как он, очень не любят, когда им звонят слишком рано или слишком поздно. Да, кстати, – обратился он к Вику, – Камбер женат?

– Да. Очень милая женщина.

– Что ж, мы обязательно позвоним. Сейчас вам было бы лучше прилечь, мистер Трентон. Прилечь и отдохнуть. Мы сообщим вам, если что-нибудь станет известно.

– Ладно.

Вик медленно побрел наверх. С кровати было снято все, включая матрац. Он взял две подушки, положил их на пол, снял туфли и лег. "Я не усну, думал он. – Мне просто нужно отдохнуть. Пятнадцать минут... или полчаса..."

Проснулся он уже после полудня.

Утром, выпив кофе, Шарити Камбер вновь позвонила Альве Торнтону в Кастл-Рок. На этот раз Альва взял трубку сам. От Бесси он уже знал, что Шарити звонила накануне.

– Нет, – сказал Альва, – с прошлого четверга я ничего не слышал о Джо, Шарити. Он не просил меня кормить Каджа, хотя я с удовольствием сделал бы это.

– Альва, не был бы ты так любезен съездить к нам домой и посмотреть, как там Кадж? Дело в том, что Брету показалось, что пес нездоров, и теперь он очень переживает.

– Конечно, Шарити. Я покормлю цыплят и сразу же поеду.

– Мне перезвонить тебе?

– Нет. Я перезвоню сам. Только дай мне номер.

Теперь ей пришлось рассказать Брету все, что она уже знала сама.

– Мы подождем, пока позвонит мистер Торнтон, – закончила она.

– Что ж... ладно. Мама, скажи, тебе еще не надоело в гостях?

– Ты считаешь, что нам пора отправляться домой? Что ж, я не против. Если это доставит тебе удовольствие.

– Мама, я понимаю... она твоя сестра и все такое, но...

– Сегодня же я скажу Холли, что нам пора возвращаться.

– Хорошо. И когда мистер Торнтон позвонит, сразу же сообщи мне.

– Скажу.

Но Альва не перезвонил. После того как он накормил цыплят, у него в курятнике внезапно сломался кондиционер и он боролся за спасение своих птиц, чтобы дневная жара не убила бедных пернатых. Донна Трентон могла бы назвать это еще одним проявление той самой СУДЬБЫ, которая отражалась в безумных глазах Каджа. Когда Альва починил кондиционер (он потерял шестьдесят двух цыплят), было уже четыре часа, и противостояние в залитом солнцем дворе Камберов было окончено.

Пока Вик Трентон спал, Энди Мейсен отдавал распоряжения. Сперва он дал по рации ориентировку по поискам Стива Кемпа, потом повернулся к Баннерману:

– Мне кажется, шериф, нам необходимо послать кого-нибудь к этому парню Камберу. Нужно выяснить три вещи: стоит там или нет голубой "пинто"; находятся ли там Донна и Теодор Трентоны; есть или нет там сами Камберы. Их телефон по-прежнему не отвечает.

Зазвонил телефон. Баннерман снял трубку, послушал и передал ее Мейсену:

– Это вас.

Звонили из полицейского участка в Скарборо. Стив Кемп был схвачен. Его нашли в небольшом мотеле в городке Твикенхем. Женщины и мальчика с ним не оказалось. Сейчас Кемпа переправляют в Кастл-Рок.

– Что ж, – задумчиво сказал Мейсен, – значит, с Кемпом их нет. Вы не хотите сами прокатиться к Камберам, шериф Баннерман?

– Безусловно.

Через минуту Джордж Баннерман сидел за рулем своего автомобиля, решая, какой дорогой лучше поехать.

Стоял прекрасный день. Баннерман не видел необходимости торопиться.

Донна и Тед спали.

Это был тяжелый сон, наполовину схожий с обмороком. У Донны болели нога и живот; она тяжело дышала.

Тед Трентон находился на грани жизни и смерти. У него было почти полное обезвоживание. Он обессилел. Защитные механизмы ослабли, и мальчик приближался к критической ступеньке своего существования.

Ему снилось, что они с отцом качаются на качелях, взлетая все выше и выше к небу, и прохладный воздух ласкает его лицо.

Кадж тоже спал.

Мир постепенно утрачивал свои очертания и краски. Болело все тело. Он не простит им всем этой боли. Он убьет их всех! Он...

Его разбудил какой-то звук.

К дому приближался автомобиль.

Каджу этот звук казался жужжанием какого-то гигантского насекомого, которое собирается сейчас ужалить его.

Он вскочил на ноги и отряхнулся. Взглянул на мертвый автомобиль. Виднелась голова ЖЕНЩИНЫ. Раньше Каджу сквозь стекло было отчетливо видно, что происходит в машине, но ЖЕНЩИНА что-то сделала со стеклом, и теперь увидеть ее и МАЛЬЧИКА стало трудно. Но какое может иметь значение, что она сделала со стеклом? Она все равно не выберется оттуда. Ни она, ни МАЛЬЧИК.

Шум приближался. По склону взбирался автомобиль... но... был ли это автомобиль? Или это летит гигантская пчела, чтобы ужалить и сделать ему еще больнее?

Нужно подождать и посмотреть.

Кадж сделал несколько шагов и укрылся под крыльцом.

Жужжание приближалось. И вот перед домом показался автомобиль. Синий автомобиль с белой крышей и огоньками на ней.

Первое, что увидел Джордж Баннерман, въехав во двор Камберов, – это "пинто", принадлежащий пропавшей женщине. В это трудно было поверить, но тем не менее это было так.

Он хотел сразу же связаться по рации с участком, но потом решил вначале осмотреть автомобиль. Из своей машины он не мог видеть, есть ли там люди.

Захлопнув за собой дверцу, он вышел из машины, инстинктивно нащупывая револьвер, висящий в кобуре на поясе.

Кадж с ненавистью смотрел на МУЖЧИНУ, выходящего из синего автомобиля. Из-за этого МУЖЧИНЫ его тело заболело еще сильнее; этот МУЖЧИНА был виновен во всех его страданиях.

Он чувствовал исходящий от МУЖЧИНЫ запах мяса. Кадж вскочил, вылетел из-под крыльца и с рычанием кинулся к этому ужасному МУЖЧИНЕ, причиняющему ему боль.

Сначала Баннерман рычания не услышал. Он рассматривал "пинто". Внутри машины он увидел женщину с разметавшимися по спинке сиденья волосами. Потом он заметил, что голова женщины покачнулась. Женщина внутри "пинто" была жива. Он сделал шаг вперед... и в это мгновение услышал львиный рык Каджа.

Его первая мысль была о принадлежавшем ему сеттере, умершем четыре года назад, вскоре после происшествия с Фрэнком Доддом. Но его Расти никогда так не рычал, и Баннерманом овладел ужас.

Он повернулся, доставая из кобуры пистолет, и увидел собаку невероятно большую собаку, – летящую на него. Собака прыгнула, толкнув его в грудь лапами, и он отлетел к "пинто". Пистолет выстрелил, но пуля пролетела мимо и ударилась о крышу сарая.

Собака вцепилась в него зубами, и Баннерман, увидев первые струйки крови, внезапно все понял. Они приехали сюда, ее машина сломалась... и здесь была собака.

Баннерман напрягся, пытаясь оттолкнуть ужасного пса. От боли он почти терял сознание. Кровь заливала брюки.

Пес бросался на него снова и снова.

Баннерман пытался увернуться, но это ему не удавалось. В темных безумных глазах собаки он читал: "Это я, Фрэнк. А это ты? Вот мы и встретились".

Кадж схватил Баннермана зубами за пальцы, и шериф с воплем покатился по траве.

"Что же он со мной делает? О Боже, что же он делает?"

Дверца "пинто" со стороны водителя вдруг открылась, и оттуда показалась женщина. Баннерман видел фотографию жены Трентона – приятная, утонченная, хорошенькая бабенка. Увидев ее, каждый сказал бы, что ее мужу повезло.

Эта женщина напоминала развалину. Собака явно поработала над ней. Одежда была в крови, одна штанина оторвалась, а колено перевязано грязными бинтами.

Но хуже всего было ее лицо: оно напоминало гнилое яблоко. Ее губы дрожали и что-то пытались произнести; глаза утонули в набрякших веках.

Собака оставила Баннермана и бросилась на женщину, все еще рыча. Женщина юркнула в машину и захлопнула дверцу.

Шериф вскочил и побежал. Собака преследовала его, но он успел раньше. Он захлопнул дверцу перед ее носом. Связался по рации с участком. Вызвал помощь. Их всех спасли.

Это все произошло молниеносно, но, к сожалению, не наяву, а только в сознании Джорджа Баннермана. Он действительно попытался добраться до своей машины, но споткнулся и упал. Солнце слепило ему глаза, и он ничего не видел. По ногам струилась кровь.

Достаточно. Собака вполне достаточно поработала над ним.

(Ее дитя, Боже, ее дитя там, ее дитя там...)

Баннерман вскочил на ноги. Машина. Полицейская машина. Он должен попасть в машину.

Он уже добрался до дверцы. Он услышал звуки радио. Сразу же связаться по рации. Помочь мальчику. Он должен помочь мальчику.

Он открыл дверцу, но не успел вовремя захлопнуть ее.

Собака ворвалась за ним в машину, и Баннерман закричал от ужаса. Если бы он только успел захлопнуть дверцу раньше... о Боже...

Донна слышала, как Кадж расправляется со своей жертвой.

"Убийца, – думала она. – Он услышал, что подъезжает машина, и теперь он убивает".

Дверь в дом. Сейчас можно было бы попытаться проникнуть в дом. Кадж сейчас... был занят.

Тед вновь забился в судорогах. Его руки хватали воздух. Она начала трясти сына, как безумная повторяя его имя.

Наконец Тед затих. Его глаза закрылись. Дыхание стало ровнее. Она нащупала пульс – вялый и неритмичный.

Она выглянула в окно. Кадж повис на руке мужчины, как иногда в игре щенок повисает на кусочке тряпочки или палочки. По ногам мужчины текла кровь... слишком много крови.

Как бы почувствовав, что на него смотрят, Кадж вдруг оглянулся, но тут же опять занялся своей добычей.

Голова мужчины беспомощно и мертво свесилась на грудь. Что же делать? Что может она сделать? Кто поможет Теду, если она сейчас выйдет из машины?

Полицейский. Кто-то послал сюда полицейского. И когда он не вернется...

– Пожалуйста, – шептала она. – Пожалуйста, скорее.

Было еще раннее утро, но температура уже достигла отметки 35 градусов Цельсия – рекордная цифра для этого числа.

Около двенадцати Вик проснулся от телефонного звонка.

"Донна и Тед, – подумал он. – Они спасены".

– Алло?

– Вик, это Роджер.

– Роджер? – Вик сел, пытаясь собраться с мыслями. Сколько же он проспал? Почему никто не разбудил его раньше?

– Роджер, который час?

– Час? – Роджер помолчал. – Около двенадцати. Вик, как дела? Они нашлись?

– Пока я спал – нет. Этот мерзавец Мейсен...

– Кто такой Мейсен?

– Он ведет расследование.

– Вик, я переговорил с Шарпом. Они дают нам кредит.

– Что? – все это было слишком далеко от него. Кредит... Шарп... Донна...

– Они дают нам кредит, Вик. На два года. Мы спасены, Вик! Нам больше не угрожает банкротство! Хотя... возможно, тебе это сейчас неинтересно?

– Хорошие новости всегда интересны, – ответил Вик. "Может быть, это добрый знак", – подумал он. Может быть, с Донной и Тедом все тоже будет хорошо.

– Вик, ты позвонишь мне, когда будут новости?

– Конечно, Родж. Спасибо за звонок.

Он повесил трубку и спустился вниз. В кухне все еще царил беспорядок – и у Вика заныло в животе. Но столе лежал какой-то лист бумаги; Вик меланхолично взял его и начал читать:

"Мистер Трентон!

Стива Кемпа арестовали в западном Массачусетсе, в городке Твикенхем. Вашей жены и сына с ним нет. Я не стал будить вас, поскольку Кемп пока что продолжает хранить молчание. Сейчас его везут в тюрьму. Мы ожидаем его прибытия в 11:30. Если что-нибудь прояснится, я позвоню вам.

Энди и Мейсен."

Вик бросился к телефону. Он набрал номер полицейского участка и стал ждать.

– Мистер Кемп здесь, – ответил ему дежурный офицер, – но он не желает давать показаний до прибытия адвоката. Я не думаю, что мистер Мейсен сможет...

– К черту то, что вы думаете! – взорвался Вик. – Передайте ему, что это муж Донны Трентон и что я хочу поговорить с ним.

Через несколько минут Мейсен подошел к телефону:

– Мистер Трентон...

– Что он сказал?

– Он не отрицает, что пробрался в ваш дом и совершил акт вандализма, но категорически настаивает на том, что вашей жены не было дома и больше он ее не видел. Он сознался в этом еще в Массачусетском полицейском управлении. Сейчас мы как раз допрашиваем его.

– Из гаража Камбера никаких известий?

– Нет. Я послал туда шерифа Баннермана, но он так и не позвонил.

– Это несколько странно, верно? – в голосе Трентона зазвучал сарказм.

– Мистер Трентон, я сейчас должен идти. Если мы узнаем...

Не дослушав, Вик положил трубку.

Он прошел в комнату сына и сел на кровать. Внезапно ему представилась дорога к дому Камбера. Дорога смерти.

Внезапно он увидел, что на стене нет Заклинания против Чудовищ. Зачем Тед снял его? Или это по каким-то причинам сделал Кемп? Но Кемп явно не заходил в комнату Теда.

Неужели Донна поехала к Камберу? Но она, кажется, немного побаивалась этого человека...

Нет! Не его! Его собаки! Как же ее звали?

Они еще шутили над этим. Тед. Тед звал собаку.

Кадж, вот как его звали. Кадж... Кадж... Каааааадж...

Почему он решил, что во всем виноват Кемп? Почему не проверил, действительно ли Донна уехала на "пинто" к Камберам?

Нужно немедленно ехать туда.

Но это же глупо, а? Мейсен уже послал туда шерифа Баннермана. Шериф сообщил бы, если бы там что-нибудь было не так.

Но шериф до сих пор не позвонил.

Вик должен был что-то делать.

Быстрым шагом он вышел из дома и направился к своему "ягуару". До дома Камбера было не более пятнадцати минут езды. Когда он садился в машину, на часах было 12:20.

Время уходило, и Донна знала это.

Никто не приходил. И никто не придет. Никто не поможет ей и Теду.

А Тед умирал.

Она мысленно повторила эту абсурдную фразу: "Тед умирает".

Этим утром она ни разу не смогла приоткрыть дверцу машины. Как только она пыталась сделать это, Кадж покидал свое место в тени и быстро направлялся к машине, угрожающе рыча.

Лицо Теда было мертвенно бледным, кожа – сухой и горячей, язык безвольно свисал изо рта. Дыхание стало еле уловимым, и временами Донна совсем не слышала его. Дважды ей приходилось прикладывать голову к его груди, чтобы услышать, дышит ли он вообще.

Ее состояние ухудшалось. Автомобиль раскалился настолько, что, казалось, скоро начнет плавиться. Ее нога покраснела, опухла и почти потеряла подвижность. Теперь Донна не сомневалась, что собака внесла туда инфекцию.

Не в лучшем состоянии был и Кадж. Казалось, у него вылезла почти вся шерсть, глаза напоминали глаза старика, страдающего катарактой. Он буквально разрушался, подобно изношенному мотору.

"Старое чудовище, – подумала Донна, – старается не показать, насколько оно одряхлело".

Старое чудовище бодрилось, а ее сын уплывал, уплывал, уплывал в царство теней.

Бейсбольная бита. Это все, что ей сейчас осталось.

Бейсбольная бита, и еще, может быть, ей повезет, и она найдет что-нибудь в полицейской машине. Что-нибудь вроде пистолета.

Она начала тормошить Теда, но тот почти не реагировал.

Тогда Донна выглянула в окно. Она еще раз посмотрела на бейсбольную биту и открыла дверцу.

Насторожившись, Кадж прислушивался к скрипу гравия под ее ногами.

Было 12:30, когда Донна покинула свой "пинто" в последний раз.

Дом Гарри Первира находился как раз по пути к дому Камберов, и Вик, всю дорогу гнавший машину со скоростью не менее шестидесяти миль, проезжая мимо него, заметил что-то знакомое. Грузовик Камбера, понял он. Может быть, этот дом имеет какое-то отношение к исчезновению Теда и Донны?

Развернув машину, он въехал во двор. Первое, что он почувствовал, запах. Два дня стояла жара, и запах мертвого тела заполнил весь двор. Зажав нос, Вик решил посмотреть, что же может так пахнуть. Он вошел в дом и направился к лежащему на полу темному предмету. Это был человек.

Вик в ужасе сделал шаг назад. Из его горла вырвался сдавленный крик. Телефон. Он должен позвонить в полицию.

Вик направился в кухню и вдруг остановился. Что-то вдруг соединилось в его мозгу. Будто две половинки картинки состыковались вместе.

Собака. Это могла сделать только собака.

"Пинто" действительно добрался до Джо Камбера. "Пинто" все время был там. "Пинто" и...

– О Боже, Донна...

Вик резко повернулся помчался к машине.

Донна нагнулась за бейсбольной битой. Она чуть не потеряла равновесие и с трудом выпрямилась. Рядом в траве лежал пистолет Баннермана. Но она его не увидела.