355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стивен Кинг » Кадж » Текст книги (страница 1)
Кадж
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:46

Текст книги "Кадж"


Автор книги: Стивен Кинг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Кинг Стивен
Кадж

Стивен КИНГ

КАДЖ

Эта книга посвящается моему брату, Давиду, который

переводил меня за руку через Вест Броуд-стрит и который

научил меня делать воздушных змеев. Благодаря ему у меня

это чертовски хорошо получалось.

Я люблю тебя, Давид.

Однажды, не очень давно, в маленьком городке Кастл-Рок появилось чудовище. Оно убило официантку по имени Альма Фречетт в 1970 году; женщину по имени Полина Тузейкер и студентку-первокурсницу Шерил Муди в 1971; симпатичную девушку Кэрол Данбергер в 1974 году; учительницу Этту Рингольд и выпускницу школы Мэри Кейт Хендрассен в начале зимы 1975 года.

Это был не оборотень, не людоед или вурдалак, – это был всего лишь полицейский по имени Фрэнк Додд, свихнувшийся на сексуальной почве. Хороший парень, которого звали Джон Смит, с помощью магии обнаружил и разоблачил его, но схватить Додда не успели: он покончил с собой.

Это вызвало потрясение у жителей маленького городка, потому что страшное чудовище, терроризировавшее весь город, наконец было мертво. В могиле Додда были похоронены кошмарные сны города.

Даже в наше время, когда большинство родителей отлично знает, какую психическую травму они наносят своим детям страшными сказками, всегда найдется один родитель – или одна бабушка, – которые рассказывают на ночь младенцу, что если тот не будет спать, то придет Фрэнк Додд и заберет его с собой. И конечно, после этого младенцу обязательно будет мерещиться, что за темным окном крадется Фрэнк Додд в своем черном резиновом плаще, крадется и душит... и душит... и душит.

"Он придет, – слышу я шепот бабушки, когда ветер воет в каминных трубах. – Он придет, и если ты не будешь хорошо себя вести, ты обязательно увидишь в окне спальни его лицо, когда все в доме уснут, ты увидишь его улыбку из отверстия в унитазе, когда среди ночи захочешь в туалет, увидишь табличку "СТОП", которую он держит в руке, когда уводит детей, увидишь бритву, которой он зарезался... тсс... тсс, детка... тсс... тсс..."

И все же кошмар закончился. Он еще жил в снах, и дети боялись пошевелиться в постелях, и пустой дом Доддов (потому что мать Фрэнка вскоре после самоубийства сына умерла от инфаркта) быстро получил репутацию проклятого дома, но это были уже отголоски событий.

Прошло время. Целых пять лет.

Чудовища не стало, чудовище было мертво. Фрэнк Додд гнил в своем гробу. Все верно.

Все, кроме того, что чудовище не может умереть до конца. Оборотень, вурдалак. Чудовище никогда не умирает просто так.

И летом 1980 года оно вновь вернется в Кастл-Рок.

Тед Трентон, четырехлетний мальчуган, проснулся среди теплой майской ночи, ощутив непреодолимое желание посетить туалет. Он сполз с постели и направился, полусонный, к освещенному проему приоткрытой двери, спуская по дороге пижамные штаны. Сделав свои дела, он обычно сразу же мчался в постель. В этот раз он собирался сделать то же самое, как вдруг увидел в унитазе какое-то существо.

Всклокоченные волосы, согнутые плечи, сверкающие глаза, – это был получеловек, полуволк. Существо не сводило безумных смеющихся глаз с мальчика; эти глаза обещали ужасную смерть, в них звучала музыка беззвучных стонов, и это существо было в туалете.

Мальчик услышал его приглушенный рык, в лицо его дохнуло смрадное дыхание.

Тед Трентон закрыл глаза руками, глубоко вдохнул и заорал.

Легкий храп из соседней комнаты – его отец.

Крик "В чем дело?" из той же самой комнаты – его мать.

Их торопливые шаги. Когда они входили в туалет, он вытянул вперед руки, боясь, что страшное чудовище сейчас схватит их...

Зажегся свет. Вик и Донна Трентон подошли к мальчику, пораженные странным выражением его лица, и мать сказала – нет, процедила:

– Я говорила тебе, Вик, что трех гамбургеров на ночь ему многовато?

А потом они все вместе лежали в маленькой кроватке Теда, и отец, обнимая ребенка за плечи, спрашивал, что произошло.

Тед молча встал с кровати и, осторожно приоткрыв дверь туалета, посмотрел, там ли чудовище.

Чудовище исчезло. Вместо него он увидел стопку одеял и старые половики, которые Донна намеревалась убрать на чердак. Они были сложены на стуле, которым Тед иногда пользовался, если хотел взять что-нибудь с полки. На стопке сидел его старенький мишка, с самыми обычными коричневыми глазами-пуговками.

– Так что же произошло, Тедди? – вновь спросил его отец.

– Там было чудовище! – воскликнул Тед. – В моем туалете! – и он бурно разрыдался.

Его мама присела на краешек кровати; они с отцом окружили сына с обеих сторон, как бы защищая мальчика своими телами. Они объясняли ему, что чудовищ не бывает и что ему всего лишь приснился дурной сон. Мама сообщила, что тени иногда могут принимать образы разных страшных созданий, которых показывают по телевизору или рисуют в комиксах, а папа убеждал сына, что все хорошо, все в порядке и что в их прелестном маленьком домике ничто не может причинить ему вред. Тед кивал и соглашался с ними, хотя в душе знал, что это не так.

Папа объяснил ему, что в темноте два сложенных одеяла могут стать похожими на плечи и что медвежонок может показаться чьей-то ужасной головой и что отблески света из ванной, отраженные в глазах медвежонка, могут напомнить горящие глаза живого существа.

– Вот смотри, – сказал он. – Смотри внимательнее, Тед.

Тед смотрел.

Папа взял две стопки одеял и стал что-то мастерить из них в дальнем углу комнаты. Это было довольно смешно, и Тед слегка улыбнулся. Мама обрадованно захлопала в ладоши и рассмеялась.

Папа подошел к нему с медвежонком в руках и положил игрушку на колени мальчика:

– Ничего не бойся, сынок, пока с тобой мама и папа. – Он плотно прикрыл дверь туалета и прислонил к ней стул. Когда отец вернулся к постели сына, он все еще улыбался, хотя его глаза стали вдруг серьезными. – Ладно, Тед?

– Да, – ответил мальчик и, будто преодолевая что-то, добавил: – Но оно было там, папа. Я видел его. Правда.

– Это твой мозг видел что-то, Тед, – большая рука отца ласково взъерошила волосы мальчика. – Но ты не мог видеть никакого чудовища. Здесь нет чудовищ, Тед. Чудовища есть только в сказках и в твой фантазии.

Мальчик переводил взгляд с папы на маму – на него смотрели встревоженные любящие лица.

– Правда?

– Правда, – сказала мама. – А теперь спи.

Родители по очереди поцеловали его.

Но когда они оба, папа и мама, вышли из комнаты, страх вновь ледяными руками сжал сердце мальчика. "О, пожалуйста, – думал он, не смея даже в уме произнести ничего другого, – о, пожалуйста, о, пожалуйста, о, пожалуйста..."

Очевидно, его отец умел читать мысли, потому что он вдруг вернулся, остановился в дверном проеме, накрыл ладонью выключатель и повторил:

– Никаких чудовищ, Тед. Их нет.

– Да, папа, – ответил Тед, глядя в глаза отцу. – Никаких чудовищ. Кроме того, который прячется в моем туалете.

Свет погас.

– Спокойной ночи, Тед, – донесся до него откуда-то издалека голос матери, и он мысленно воскликнул: "Будь осторожна, мама, они едят женщин! Во всех фильмах они охотятся на женщин, ловят их и сжирают! О, пожалуйста, о, пожалуйста, о, пожалуйста..."

Но родители ушли.

Итак, Тед Трентон, четырех лет от роду, лежал в своей постели, испуганно вглядываясь в темноту. Он натянул одеяло до подбородка, прижимая к груди игрушечного мишку. Его взгляд блуждал по стенам, и ему мерещились всякие надписи и тени. Наверное, он этой ночью больше не сможет заснуть.

Но мало-помалу его мышцы расслабились... Мысли куда-то уплывали...

А потом новый, странный звук, гораздо более отчетливый, чем свист ветра, вновь разбудил его.

Дверь в туалет скрипнула.

Этот тихий, противный скрип, такой высокий, что его, наверное, могут слышать только собаки да внезапно проснувшиеся среди ночи маленькие мальчики. Дверь в туалет приоткрывалась, как будто пасть смерти – дюйм за дюймом, фут за футом.

Там, в темноте, скрывалось чудовище. Оно было там же, где и раньше. Оно хихикало, и его голова тряслась над сутулыми плечами, и его глаза сверкали во мраке сумасшедшим, неестественным блеском. "Они ушли, Тед, прошептало чудовище. – В конце концов они всегда так поступают. А я после их ухода могу и вернуться. Мне даже нравится возвращаться. И ты мне нравишься, Тед. Теперь я буду возвращаться каждую ночь, и с каждым разом буду подбираться все ближе... и ближе... пока однажды ты не успеешь и вскрикнуть, как рядом с тобой окажется что-то, и это буду я, и я схвачу тебя, а потом съем тебя, и ты будешь во мне".

Весь дрожа, Тед смотрел на чудовище, выглядывающее из туалета. В нем было что-то... что-то почти знакомое. Что-то, что он знал. И это почти-знание было хуже всего. Потому что...

"Потому что я сошел с ума, Тед. Я здесь. Я всегда был здесь. Меня звали раньше Фрэнк Додд, и я убивал женщин и, возможно, поедал их. Я всегда был здесь, и я прислушивался, приложив ухо к земле; я – чудовище, Тед, старое чудовище, и скоро ты будешь мой, Тед. Чувствуешь, как я подбираюсь ближе... ближе..."

Существо в туалете говорило с ним свистящим шепотом, а, может, его голос был голосом ветра. Так или иначе, это не имеет значения. Мальчик вслушивался в слова, дрожа от ужаса, почти на грани обморока; он вглядывался в темное гримасничающее лицо, которое ему почти знакомо. Нет, он не сможет заснуть этой ночью; наверное, он никогда больше не сможет заснуть.

И все же он был всего лишь маленьким мальчиком и поэтому ближе к рассвету задремал вновь. Ему снились ужасные чудовища с огромными белыми зубами, и они преследовали его.

Ветер не прекращался. Взошла бледная весенняя луна. Где-то далеко залаяла собака – и все стихло.

А из туалета Теда все смотрели чьи-то горящие глаза.

– Ты переложил одеяла на старое место? – спросила утром своего супруга Донна. Она стояла у плиты, поджаривая ветчину. В соседней комнате Тед смотрел по телевизору "Новое зоологическое ревю" и жевал вафли. В доме Трентонов все любили вафли.

– А? – переспросил Вик. Он углубился в изучение спортивных новостей.

– Одеяла. В туалете Теда. Они снова оказались там. Стул стоял на прежнем месте, а дверь была приоткрыта. – Она сняла ломтик ветчины со сковородки и положила на тарелку. – Это ты сложил их на стуле, Вик?

– Не я, – ответил Вик, переворачивая страницу. – Ветчина отлично пахнет.

– Забавно. Наверное, он переложил одеяла.

Вик отложил газету в сторону и посмотрел на жену:

– О чем ты говоришь, Донна?

– Ну, помнишь, ночью Теду приснился плохой сон...

– Я не склеротик. Я испугался не меньше тебя. Мне показалось, что мальчик умирает. Что у него конвульсии или что-то в этом роде.

Она кивнула:

– Ему показалось, что одеяла – это что-то...

– Привидение, – с улыбкой закончил ее мысль Вик.

– Да, наверное. И ты дал ему в постель мишку и переложил эти одеяла. Но утром, когда я застилала постель, они лежали на прежнем месте, – Донна рассмеялась. – Увидев их, я на мгновение подумала...

– Теперь я точно знаю, из-за чего это все произошло, – Вик снова взял в руки газету и заговорщически подмигнул жене. – Это три гамбургера, моя птичка.

Позже, когда Вик уехал на работу, Донна спросила Теда, зачем он переложил на место одеяла, если те так напугали его.

Тед смотрел на нее со странным старушечьим выражением на лице. Перед ним лежала раскрытая книжка "Звездные войны". Он как раз раскрашивал картинку, на которой был изображен межзвездный корабль.

– Я не делал этого, – сказал он.

– Но, Тед, если ты не делал и я не делала, и папа не делал...

– Это сделало чудовище, – убежденно сказал Тед. – Чудовище из моего туалета.

И он вновь вернулся к картинке.

Обеспокоенная и немного испуганная, мать смотрела на сына. Он был милым, немного впечатлительным мальчиком. То, что она услышала, не слишком обрадовало ее. Нужно будет вечером рассказать об этом Вику. Нужно будет серьезно поговорить с Виком о случившемся.

– Тед, вспомни, что говорил твой отец, – пыталась она втолковать очередную прописную истину. – Таких вещей, как чудовища, на свете нет.

– Днем, конечно, нет, – рассудительно заметил он и улыбнулся ей так открыто и искренне, что все ее страхи вмиг улетучились. Она погладила мальчика по голове и поцеловала его в щеку.

Донна собиралась поговорить с Виком, но пришел Стив Кемп, а Тед отправился в детский сад и она обо всем забыла, а следующей ночью Тед снова кричал, что в его туалете чудовище, чудовище!

Дверь в туалет опять оказалась распахнута, а одеяла лежали на стуле. На этот раз Вик все-таки отнес их на чердак и там запер.

– Видишь, Теодор, – сказал он, целуя сына, – я унес их, и теперь они не смогут напугать тебя. Спи, и пусть тебе приснятся веселые сны.

Но Тед долго не мог заснуть, и опять дверь туалета приоткрылась, как беззубый рот в темноте, и оттуда выглянуло что-то ужасное, с острыми зубами и запахом крови изо рта.

"Привет, Тед", – прошептало оно сдавленным голосом, и в окно Теда, подобно белому тусклому взгляду покойника, заглянула луна.

Самой старой жительницей Кастл-Рока в тот год оказалась Элен Чалмерс, известная всем как тетя Эвви, "эта старая сука". Единственное, что "старая сука" могла делать хорошо, – это предсказывать погоду. Свое прозвище она заработала благодаря стараниям Джорджа Мера, известного местного пьянчужки.

Общественное мнение с прозвищем согласилось.

Тетя Эвви была сейчас дряхлой девяностотрехлетней старухой, но была она отнюдь не глупа.

И она хорошо предсказывала погоду. Бытовало мнение, что она ни разу не ошибалась насчет трех вещей: когда разразится первая гроза, хорошо ли уродит ежевика и какая завтра будет погода.

Как-то в начале июня, сидя на веранде собственного дома с Джорджем Мером – своим давним другом-недругом, и с наслаждением куря папиросу, она сообщила вдруг, что в этом году будет самое жаркое лето за последние тридцать лет. "Жаркое от начала до конца, – уточнила она, – и очень жаркое в середине".

– И что? – спросил Джордж.

– Что?

– Я спросил: "И что?"

Лучшего способа рассердить тетю Эвви и придумать было невозможно.

– Я готова поцеловать тебя в зад, если это будет не так, как я говорю! – заорала тетя Эвви. Пепел с ее папиросы упал на плечо Джорджа Мера и прожег дырку в рубашке.

– И что же, Эвви? – вновь повторил Джордж. У него сразу разболелась голова.

– Что?

– И ЧТО ЖЕ, ТЕТЯ ЭВВИ? – громко и членораздельно повторил Мер. Изо рта его брызнула слюна.

– Это, если ты не знаешь, очень плохо, болван! Ранняя жара – дурной знак. Этим летом люди будут умирать от жары! Это очень плохой знак!

– Мне пора ехать, Эвви.

Она смотрела ему вслед. Трудно сказать, была она рада его уходу или нет. Большинство ее знакомых давно умерли. "Скоро и я последую за ними", думала Эвви. У нее было плохое предчувствие по поводу наступившего лета, очень скверное предчувствие. Это было невозможно объяснить словами.

– Джордж Мер, ты старый болван, – пробормотала она себе под нос.

Она направилась в дом и внезапно остановилась на пороге, глядя в светлое безоблачное небо. О, она чувствовала приближение кошмара. Приближается ужасная жара. Ужасная беда. Все ближе и ближе.

Годом раньше описываемых событий, когда новенький "ягуар" Вика Трентона вышел из строя, именно Джордж Мер порекомендовал ему обратиться в гараж Джо Камбера на окраине Кастл-Рока.

– Он творит с машинами чудеса, – рассказывал Джордж Вику. – Говорю тебе, это того стоит, он хорошо знает свое дело и недорого берет за работу. Вот здорово, правда? – и Мер побрел своей дорогой, оставив Вика размышлять, стоит ли воспользоваться советом такого человека, как Джордж.

Он все же позвонил Камберу, и ранним июльским утром (гораздо более холодным, чем в будущем году) они с Донной и Тедом, все вместе, подъехали к гаражу Камбера. Это было довольно далеко, и Вик дважды останавливался и спрашивал дорогу у прохожих.

Они въехали во двор Камбера; мотор "ягуара" стучал громче, чем обычно. Тед, которому тогда было только три года, сидел на коленях у Донны и смеялся чему-то, что рассказывала мать. Донна прекрасно себя чувствовала.

Посреди двора стоял мальчик лет восьми-девяти со старым бейсбольным мячом и с не менее старой бейсбольной битой в руках. Он пытался одним ударом биты перебросить мяч через крышу сарая, который, как рассудил Вик, и был гаражом Камбера. Затем мальчик бежал за упавшим мячом и повторял все сначала.

– Привет, – бросил мальчик. – Вы – мистер Трентон?

– Да, это я, – ответил Вик.

– Сейчас я позову папу, – и мальчик скрылся в сарае.

Все трое Трентонов вышли из машины. Вик, придирчиво разглядывая "ягуар", обошел его вокруг. Как бы не пришлось отправлять ремонтировать машину в Портленд! Вид "гаража" не слишком обнадеживал; на его двери даже не висел замок.

Его размышления были прерваны Донной, нервно окликнувшей его:

– О мой Бог, Вик...

Он быстро оглянулся и увидел гигантского пса, выходящего из сарая. На мгновение он задумался, собака ли это, или же перед ним уродливый, ожиревший пони. Потом собака зевнула, посмотрела на них и Вик увидел полную пасть зубов, грустные глаза – и понял, что это сенбернар.

Донна инстинктивно подхватила на руки Теда и отступила к машине, но Тед начал вырываться, пытаясь сойти на землю.

– Хочу посмотреть на собачку, мама... хочу посмотреть на собачку!

Донна бросила нервный взгляд на Вика, который неуверенно пожал плечами. Из сарая вышел мальчик и, подойдя к собаке, погладил ее по голове. Собака вильнула хвостом, и Тед удвоил свои усилия.

– Вы можете не бояться за него, мэм, – вежливо заметил мальчик. Кадж любит детей. Он никогда не причинит им зла. – И потом, уже Вику, добавил: – Папа сейчас выйдет. Он моет руки.

– Хорошо, – сказал Вик. – Но это чертовски большая собака, сынок. Ты уверен, что нам нечего бояться?

– Он вполне безопасен, – ответил мальчик, но Вик все же сделал неосознанное движение, стремясь прикрыть своим телом жену и сына. Кадж стоял, наклонив голову и вяло повиливая хвостом из стороны в сторону.

– Вик... – начала Донна.

– Все в порядке, – ответил Вик, одновременно думая о том, что собака выглядела настолько большой, что, пожелай она убить Теда, ей потребовалось бы всего один раз лязгнуть зубами.

Тед на секунду замер. Он и собака внимательно смотрели друг на друга.

– Собачка, – сказал Тед.

– Кадж, – уточнил сын Камбера, направляясь к малышу. – Его зовут Кадж.

– Кадж, – повторил Тед.

Собака подошла к нему и начала облизывать его лицо. Ее язык был большим, шершавым и влажным, и Тед захихикал и попытался увернуться. Он повернулся к отцу и матери, напряженно наблюдавшими за происходящим, и весело засмеялся. Потом он сделал шаг в их сторону, но его ноги зацепились одна за другую, и он упал. Внезапно собака рванулась к Теду и закрыла его своим огромным телом. Вик почувствовал, как напряглась Донна, сделал неуверенный шаг вперед... и вдруг замер.

Зубы Каджа сомкнулись на воротнике рубашки Теда. Зверь рывком поднял мальчика – в его огромных зубах Тед напоминал маленького котенка – и поставил ребенка на ноги.

Тед помчался к Вику и Донне, крича:

– Люблю собачку! Мама! Папа! Я люблю собачку!

Сын Камбера спокойно смотрел на них, засунув руки в карманы.

– Да, это великолепная собака, – сказал Вик. Внешне он был спокоен, хотя в груди все еще судорожно колотилось сердце. Ему на мгновение показалось, что собака собирается откусить мальчику голову, и он никак не мог прийти в себя. – Это сенбернар, Тед, – закончил он.

– Сен... бернар! – воскликнул Тед и опять побежал к Каджу, сидящему как памятник перед входом в сарай. – Кадж! Кааааааадж!

За спиной у Вика снова вздрогнула Донна:

– Ох, Вик, ты думаешь...

Но Вик смотрел на Теда. Мальчик обнимал Каджа за шею и пытливо смотрел ему в глаза. Рядом с сидящим гигантом Тед, казалось, стоял на цыпочках.

– По-моему, у них все в порядке, – сказал Вик.

В этот момент Тед сунул ручонку в пасть Каджу и начал ощупывать его зубы, как будто играя в дантиста. Вик вновь затаил дыхание, но тут Тед побежал к ним с важным открытием:

– У собачки есть зубки, – сообщил он Вику.

– Да, – сказал тот, – много зубок. И весьма внушительных.

Он повернулся к мальчику-бейсболисту, намереваясь спросить его, откуда произошла кличка собаки, но тут из сарая вышел Джо Камбер, на ходу вытирая руки куском ветоши. Он поздоровался с приехавшими.

Вик был приятно удивлен, обнаружив, что Камбер на самом деле знает, как обращаться с машинами. Мастер прислушивался к дребезжанию мотора, а потом они с Виком сели в машину и объехали вокруг дома.

– Мотор сильно барахлит, – медленно сказал Камбер. – Вам повезло, что вы сумели доехать до моего гаража.

– Вы бы могли починить его? – спросил Вик.

– Естественно. Но для этого потребуется некоторое время.

– Что ж, мы подождем, – кивнул Вик. Он посмотрел на Теда и пса. Тед завладел бейсбольным мячом сына Камбера и изо всех сил забрасывал мяч подальше, а огромный сенбернар каждый раз невозмутимо приносил его и отдавал мальчику. Казалось, игра увлекала их обоих. – Ваша собака привела в восторг моего сына.

– Кадж любит детей, – согласно кивнул Камбер. – Не хотите ли загнать машину в сарай, мистер Трентон?

"Сейчас тебя посмотрит доктор", – думал Вик, сидя за рулем "ягуара".

Вся процедура ремонта заняла не более полутора часов и стоила ему гораздо меньше того, на что Вик рассчитывал.

А Тед, все то время, пока мужчины были заняты машиной, с восторгом вновь и вновь повторял кличку собаки:

– Кадж... Кааадж... здесь, Кадж...

Перед самым их отъездом сын Камбера, которого звали Брет, посадил Теда на спину Каджа и дважды прокатил вокруг двора. Когда они проезжали мимо Вика, собака, будто подмигивая, приоткрыла один глаз... и Вик едва не расхохотался.

Через три дня после разговора о погоде Джорджа Мера с тетей Эвви, маленькая девочка из Айова-Сити в штате Айова, ровесница Теда Трентона, стоя у стола, где мать накрывала завтрак, ныла:

– Ох, мамочка, я не очень хорошо себя чувствую! Мне кажется, что я заболеваю...

Ее мать, нисколько не удивленная, посмотрела на дочь. Двумя днями раньше старший брат Мерси пришел домой посреди уроков с острым приступом энтерита. У Брука – так звали старшего брата – сейчас все уже прошло, но почти двадцать четыре часа он не вылазил из туалета.

– Ты уверена, дорогая? – спросила мать.

– О, я... – прижав обе руки к животу, Мерси бросилась вверх по ступенькам. Мать, заторопившаяся за ней, увидела, что Мерси влетела в туалет, и подумала: "Ну вот, все сначала".

Из-за неплотно закрытой двери она услышала характерные звуки, и в голове у нее промелькнуло: застелить постель, разогреть обед к приходу Брука из школы и...

Она заглянула в щель, образованную неплотно прикрытой дверью, и все эти мысли тут же вылетели у нее из головы.

Весь пол туалета был залит кровью. Кровью ее четырехлетней девочки.

– Ох, мамочка, мне плохо...

Ее дочь поворачивалась к ней, ее дочь поворачивалась, поворачивалась... и изо рта у нее лилась кровь, стекая на грудь и заливая новое матросское платьице... кровь, Боже правый, кровь... так много... кровь...

– Мамочка...

Мать подхватила Мерси на руки и бросилась с ней к телефону на кухне, чтобы вызвать "скорую помощь".

Кадж знал, что он слишком стар, чтобы угнаться за кроликами.

На самом деле старым ни по собачьим, ни по человечьим меркам он не был. Ему было пять лет, и просто в его жизни давно миновал период, когда со щенячьим восторгом он пытался догнать каждую собачку или муху. Ему было пять лет, и, если бы он был человеком, он стоял бы на пороге зрелости.

Это было семнадцатого июня. Начиналось прекрасное утро, и на траве еще не высохла роса. Жара, обещанная тетей Эвви, уже наступила: это был самый жаркий июнь за последние годы. К двум часам дня Кадж обычно лежал у стены сарая, зарывшись в песок (или в сарае, если МУЖЧИНА разрешит ему войти, как это бывало, когда тот, в последние дни все чаще, немного выпивал), и грелся на солнце. Но все это происходило позже.

А сейчас большой, коричневый и пушистый кролик, даже не подозревая о присутствии Каджа, скакал через поле в миле от дома. Ветер в это утро сослужил Братцу Кролику плохую службу.

Кадж крался за кроликом, интересовавшим его скорее как спортивный трофей, а не как мясо. Кролик в новой весенней шубке весело прыгал впереди. Если Каджу не удастся сократить расстояние между ним и кроликом вдвое до того как кролик заметит его, то нечего и пытаться догнать зверька. Но между ними было не более пятнадцати ярдов, когда кролик, оглянувшись, заметил собаку. На мгновение он замер – посреди поля возникла скульптура кролика с комично округлившимися глазами. Потом он ринулся вперед.

Грозно лая, Кадж помчался вдогонку. Кролик казался совсем крошечным, а Кадж – очень большим, но энергетические ресурсы Каджа были, очевидно, очень велики. Он почти настиг кролика. Кролик отпрыгнул в сторону. Кадж не отставал, взрыхляя когтями землю. Над ними встревоженно пищали птицы. Если бы собаки могли смеяться, Кадж рассмеялся бы над учиненным переполохом. Кролик свернул к северному краю поля. Кадж преследовал его, намереваясь во что бы то ни стало победить в этой гонке.

Но он уже немного устал, и тут еще кролик решил преодолеть возникший на пути небольшой, но крутой холмик. В холмике была вырыта яма, но она поросла травой, и Кадж ее не заметил. Он броском направил свое тяжелое тело вперед... и провалился под землю, будто пробка, которую резко воткнули в бутылку.

Джо Камбер владел этим полем уже восемнадцать лет, но он и не подозревал о наличии в этом холмике какой-то ямы. Наверное, он обнаружил бы ее, если бы усерднее занимался сельским хозяйством, но этого не случилось. Все время поглощал гараж и ремонт автомобилей. Сын Камбера, хорошо знающий каждый ярд поля и прилегающего к нему леса, тоже никогда не обращал внимания на эту яму, хотя как минимум пять раз чуть было не провалился в нее, и только счастливая случайность удерживала его на краю. Да и не яма это была, а нора, просто нора. В ясные дни вход в нее закрывала тень, а в более облачные дни, скрытая травой, она и вовсе не была заметна.

Джон Мусем, предыдущий владелец этой земли, знал о норе, но ему и в голову не пришло рассказывать об этом Джо Камберу, купившему участок в 1963 году. Возможно, когда Джо, его жена Шарити и мальчик обосновались там, Джон и рассказал бы им о норе, но в 1965 году он скоропостижно скончался от рака.

Итак, Брет тоже никогда не видел нору. А ведь для мальчика нет ничего интереснее, как найти в земле отверстие и попытаться выяснить, что же в нем такое. Отверстие в земле было около двадцати футов глубиной, и маленький мальчик, угодив в него, наверное, и не сумел бы самостоятельно выбраться наружу. То же самое периодически случалось со всякими мелкими животными. Дно норы было устлано костями: дятлы, белки, зайцы, скунсы, мыши, домашняя кошка. Домашнюю кошку звали Мисс Клин. Камберсы потеряли ее два года назад и не сумели найти, хотя и очень старались. А кошка лежала здесь, рядом с мышью-полевкой, за которой погналась.

Кролик Каджа тоже угодил на дно и сидел, вжавшись в угол и дрожа всем телом. Кадж оглушительно залаял, и в норе раздалось глухое эхо, как будто под землю угодила стая собак.

Нора привлекала также летучих мышей, и сейчас под ее сводами вниз головами висели полчища этих тварей. Они дремали, чтобы в сумерках проснуться и со свежими силами отправиться на охоту. Наличие в норе летучих мышей создавало для любого попавшего в нее еще одну опасность, самую страшную. В этом году летучие мыши были поражены непонятным вирусом.

Кадж отряхнулся. Затем он начал копать задними ногами землю, пытаясь оттолкнуться, но безуспешно. И потом, он не забыл о кролике. Его глаза еще не привыкли к темноте, и, хотя он чуял какой-то запах, он не представлял, что же может так пахнуть. Запах кролика был сильнее странного запаха. Он был горячим и аппетитным. Кушать подано.

Его лай растревожил летучих мышей. Он вспугнул их. Кто-то нарушил их покой. Мыши стаей ринулись к выходу – и тут они наткнулись на неожиданную преграду: Кадж свои могучим телом перекрыл выход. Выхода больше не было.

Мыши пищали и хлопали крыльями в темноте, создавая ветер. На дне норы дрожал еще не потерявший надежду кролик.

Кадж наконец разглядел летучих мышей и испугался. Ему не нравился производимый их крыльями свистящий звук, ему не нравилось ощущение близости их теплых тел. Он громко залаял. Вдруг одна из мышей коснулась крылом его лапы. Он попытался схватить ее зубами, но в это мгновение мышь изловчилась и укусила его за шею. Кадж, резко повернув голову, клацнул зубами, и маленькая хищница замертво свалилась на дно норы. Но дело было сделано: укус бешеного животного наиболее опасен в районе головы, потому что бешенство поражает центральную нервную систему. Никакая вакцина не защитит собаку, укушенную бешеным животным в голову или шею. Каджа тоже не миновала чаша сия.

Еще не подозревая об этом, но зная наверняка, что укусившее его существо опасно, Кадж решил, что будет лучше не связываться, а попытаться выбраться отсюда. С невероятным усилием он оттолкнулся от дна норы и вылетел наружу. Из ранки на шее текла кровь. Кадж сел, задрал морду и жалобно завыл.

Летучие мыши, эти безмозглые существа, облаком вылетали из норы и тут же влетали обратно. Уже через пару минут они забыли о потревожившей их собаке и, сложив крылья, вновь устроились дремать, пока не сядет солнце.

Кадж затрусил прочь. Кровь остановилась, но место укуса очень болело. У Каджа, как и у большинства собак, было сильно развито чувство самоуважения, и поэтому ему совершенно не хотелось домой. Он не хотел, чтобы МУЖЧИНА, ЖЕНЩИНА или МАЛЬЧИК увидели его в таком виде. Они могли бы решить, что он – ПЛОХАЯ СОБАКА. Он понимал, что сейчас производит впечатление именно ПЛОХОЙ СОБАКИ.

Поэтому, вместо того чтобы спешить домой, Кадж направился к протекающему через поле Камбера ручью. Он вошел в воду; он жадно пил, пытаясь перебить возникший во рту мерзкий вкус, усиленно пытаясь смыть ощущение ПЛОХОЙ СОБАКИ и память об укусе.

Наконец он почувствовал себя лучше. Выйдя из воды, он отряхнулся, и брызги засверкали в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги.

Теперь он мог отправляться домой. Он поищет, где сейчас МАЛЬЧИК. Обычно рано утром МАЛЬЧИК уезжал на большом желтом школьном автобусе, а в полдень возвращался домой, но за последнюю неделю автобус не появился ни разу. МАЛЬЧИК все время был дома. Обычно он находился в сарае, что-то делая вместе с МУЖЧИНОЙ. Может быть, сегодня за ним приедет автобус, а может быть, и нет. Кадж обязательно посмотрит. Он уже забыл об укусе и странном привкусе во рту. Пропавший было нюх полностью вернулся к нему.

Кадж трусил через поле, по грудь утопая в высокой траве. Взлетела вспугнутая им пташка, но он даже носом не повел в ее сторону. Через поле бежал Их Величество Сенбернар, пяти лет от роду, около двухсот фунтов весом, и сейчас, утром 16 июня 1980 года, он был заражен вирусом бешенства.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю