Текст книги "Ночь грома"

Автор книги: Стивен Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– В теории все выглядит следующим образом, – продолжала следователь Тельма Филдинг. – Какой-то юнец решил напугать одинокую девушку и подрезал ее на полной скорости. Та, судя по всему, не испугалась. Парень остался неудовлетворенным, и игра быстро стала жесткой. В конце концов он потерял голову и ударил девушку слишком сильно, так что она вылетела с дороги и врезалась в деревья. Лихач увидел, что он натворил, запаниковал и поскорее унес отсюда ноги. Вашей дочери чертовски повезло, что она успела достать сотовый телефон и набрать девять-один-один до того, как потеряла сознание, и мы забрали ее меньше чем через час. В противном случае она могла бы пролежать здесь целую неделю, прежде чем подоспела бы помощь.

Боб еще раз изучил смазанные следы протектора на асфальте, но для него в них не было никакого смысла. Ему хотелось верить, что все действительно случилось именно так, как говорит полиция. И это не имеет к нему никакого отношения, просто случайная девиация вселенной, связавшая какого-то одурманенного юнца в пикапе с его дочерью, целеустремленной и сосредоточенной на работе. Пересекающаяся паутина следов была единственным, что осталось от аварии, потому что машины чрезвычайных служб и тягачи, вытаскивая «вольво» из рва, перемесили всю обочину.

– Видите, более широкие следы – это колеса его машины. Можно определить, что вот здесь его занесло, но он выровнялся и снова бросился в погоню. Вашу дочь вынесло на обочину, колеса потеряли сцепление. Мерзавец ударил ее справа, затем зашел с другой стороны и ударил слева. Вот что мы здесь видим. «Вольво» сорвался вот тут, полетел вниз по склону, далеко не самому страшному на этой дороге, и каким-то образом избежал прямого столкновения с деревом. Все это ясно из следов.

Боб на мгновение почувствовал, как будто его ударили под дых.

– Нет ли здесь, ну, понимаете, каких-нибудь научных улик, которые помогут разобраться, что к чему, и выведут на виновного? По телевизору показывают работу криминалистов, и создается впечатление, что достаточно лишь осветить место преступления волшебным фонариком.

– Я вас поняла. На мой взгляд, у многих людей складывается ошибочное представление о работе криминалистов, – сказала следователь Тельма Филдинг. – И виной всему телевидение. Мы светим волшебным фонариком, относим что-то в лабораторию, там это увеличивают в тысячу раз, и мы видим, кого нужно арестовать. Такого не было никогда, да и сейчас тоже нет. Да, мы собрали кое-какие научные улики, как вы это назвали. Я отправила отпечатки протектора и образец краски, соскобленный с двери машины вашей дочери, в Ноксвилл, в криминалистическую лабораторию полиции штата. Через несколько дней придет ответ, и я узнаю модель покрышек и модель машины, второе на основании краски. Поразительно, как много может сказать краска. После этого я свяжусь со всеми авторемонтными мастерскими трех соседних штатов и выясню, пригонял ли кто-нибудь в ремонт машину такого цвета. Можно также будет попросить местные власти проверить покрышки, и, если появится какая-либо зацепка, мы сможем приниматься за работу. Если модель покрышек окажется редкой, я свяжусь с продавцами автомобильной резины.

– И каковы шансы?

– Невысокие. В наших местах многие не выправляют вмятины и царапины на корпусе или же делают это сами. Ну а если машина была угнана, то этот лихач, скорее всего, просто бросил ее где-нибудь и забыл обо всем. Любители быстрой езды поступают так сплошь и рядом. По крайней мере, в учебниках говорится именно это. Но я работаю по-другому.

– Надеюсь, вы мне расскажете.

– Я не гений, но все же льщу себе тем, что разбираюсь в человеческой натуре. Я собираю команду стукачей. Поймав какого-нибудь юнца на метамфетамине, травке или хулиганстве, я отвожу его в сторону и говорю: «Слушай, я могу довести дело до суда, но ты можешь мне помогать, и тогда я все забуду, ты начнешь все сначала, и, быть может, ты не такой тупой, каким выглядишь». «Что вы имеете в виду?» – говорит он. «Я имею в виду вот что, – отвечаю я. – Что ты знаешь, что слышал, что можешь сообщить мне, где ты покупаешь отраву, кто ее поставляет и все такое». Парень выслушивает меня, решает, как ему будет лучше, и начинает говорить. А я внимательно слушаю. Это помогает решить самые разные дела. Кто ограбил ночной магазин. Кто украл семьдесят шесть долларов пятьдесят три цента в кассе «Макдоналдса». Каким образом малыш Бриджер смог позволить себе новенький «камаро» с тремястами сорока четырьмя лошадками под капотом. И многое другое, о чем я слышала, встает на место: почему местная красавица Сью Эллен Рамси бросила красавца полузащитника Винса Тагетти ради замухрышки Клеона Джексона. Оказывается, двоюродный брат Клеона Франклин недавно по-крупному занялся метамфетамином, и неожиданно деньги потекли рекой. Клеон снабжает наркотиком весь город, и теперь у него внедорожник «лексус», а у Сью Эллен слабость к «лексусам». И все в таком же духе. Вот как обстоят дела в сельской местности, среди гор, маленьких городов, футбольных болельщиков и обилия метамфетамина. И эти ребята, мои стукачи, они здесь чувствуют себя как рыба в воде. Рано или поздно герою захочется с кем-нибудь поболтать. Так что сейчас все мои стукачи работают по полной. Кто-нибудь обязательно проговорится. Слишком много пива, выпитого за один вечер, и у парня развяжется язык. Он начнет хвастаться, как столкнул «вольво» в пропасть и какое это ему доставило удовольствие. Его рассказ будет передаваться из уст в уста, рано или поздно это дойдет до одного из моих ребят, он даст мне знать, и у меня будет имя. Тогда я схвачу подонка за шкирку, вселю в него страх божий, он расколется, и дело будет сделано. Возможно, на это потребуется время, но именно так работает полиция, и это в тысячу раз лучше всей криминалистической дребедени в мире.

– Ваш подход кажется мне разумным, – согласился Боб. – Вижу, вы знаете толк в своем ремесле. Мне можно будет время от времени звонить вам и справляться о ходе дела?

– Ну конечно, мистер Свэггер.

– Но я должен задать вам еще один вопрос, – продолжал он. – Я хорошо знаю этот мир. У вас есть начальник, а начальнику нужен результат. Пройдет немного времени, и появятся новые, более громкие, более важные, с его точки зрения, дела, и он бросит на них своего лучшего следователя. А дело моей дочери окажется задвинутым на дальнюю полку. И вы в этом нисколько не виноваты, ведь такова жизнь, правильно? Особенно сейчас, когда впереди большие гонки, когда ваше управление несомненно бросит все силы на обеспечение безопасности такого события, привлекающего четверть миллиона человек, я не могу быть уверен, что у вас окажется достаточно времени, чтобы заниматься моим делом. Я вас в этом не виню. Просто я хочу сказать, что так будет.

– Я постараюсь этого не допустить, мистер Свэггер. Ради вас.

– Потом есть еще шериф… – Боб чувствовал, что, поскольку Тельма ни разу не упомянула имя знаменитого героя метамфетаминовых войн шерифа Рида Уэллса, прославившегося вертолетными рейдами на гнезда наркоторговцев и самым высоким уровнем обвинительных приговоров в штате Теннесси, она невысокого мнения о его высокомерном подходе к делу. – Ему нужны громкие успехи, которые прославят его в газетах. Ему нужны большие рейды, шумиха в прессе. Его не интересует медленная, тщательная, терпеливая работа с источниками информации.

– Вижу, сэр, вы кое-что знаете об этом мире.

– Самую малость. Одним словом, я могу нанять частного детектива или адвоката, умеющего вести расследования, если вы ничего не имеете против. Может быть, я сам покопаюсь в этом деле.

– Сэр, в Ноксвилле есть несколько толковых частных детективов и несколько замечательных адвокатов, в прошлом работавших в полиции и знающих, что к чему. Да, вы имеете полное право обратиться к их услугам, и я понимаю ваше беспокойство. Однако я категорически не советую вам заниматься самостоятельным расследованием. У нас здесь бывает очень круто, и если только вы не закаленный боец, вода станет не чистой, а еще более мутной, а вы сами при этом навлечете на себя гору неприятностей. Эти молодые парни могут быть крутыми и беспощадными. Я насмотрелась на убийства, избиения и прочие мерзости. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы стали жертвой чего-нибудь подобного только потому, что зашли не в тот бар и задали не тот вопрос.

– Что ж, совет дельный. Договорились. Я не буду никуда совать свой нос и постараюсь, чтобы никто не измочалил мои старые кости, повесив на вас новое дело.

– В таком случае, мистер Свэггер, мы с вами в одной связке. А сейчас мне пора возвращаться в город…

Внезапно раздался электронный писк, резкий и настойчивый. Следователь Тельма Филдинг щелкнула выключателем на блоке управления рацией, закрепленном на воротнике, и нагнулась к микрофону.

– Сто девятый на связи, – откликнулась она.

Следователь выслушала то, что показалось Бобу неразборчивым бульканьем, в котором лишь изредка проскакивали знакомые обрывки слов, после чего нажала кнопку передачи и сказала:

– Вас поняла. Выезжаю к сто сороковому.

Она повернулась к Бобу.

– Итак, в наших краях завелся один странный тип, который любит поджигать грузовики. Никто не знает зачем, но за последние два месяца это уже пятый. Мистер Свэггер, я должна поспешить, чтобы произвести осмотр места преступления.

– Да, мэм, – ответил он. – Буду держать с вами связь.

Тельма улыбнулась, добежала до машины, включила мигалку и сирену и рванула с места.

Боб вернулся в больницу и провел там пару часов. Встретившись с друзьями Ники из редакции, он увидел, как все уважают и любят его дочь и как все возмущены случившимся. Он рассказал им про Тельму Филдинг и с облегчением узнал, что у нее отличная репутация, она окончила школу ФБР, у нее на счету несколько громких дел и она в какой-то степени является местной знаменитостью. В молодости Тельма была неотразимой красавицей; никто не мог предположить, что она пойдет работать в полицию и станет трехкратным чемпионом штата Теннесси по стрельбе среди женщин – чем, как теперь сообразил Боб, объяснялся заряженный и готовый к делу навороченный пистолет у нее в кобуре. Боба пригласили на ужин, но он отказался, слишком усталый и подавленный. В десять часов он поцеловал неподвижную щеку дочери, а после вернулся к ней домой. Оттуда он позвонил Джули и доложил о своих находках.

– Мы приезжаем завтра.

– Нет, пожалуйста, дай мне еще несколько дней. Даже не знаю, я сам не могу сказать, в чем дело. Следователь мне понравилась, свое дело она знает, но все же я не могу отделаться от какого-то неприятного предчувствия.

– За тобой следят?

– Нет. Но если кто-то и следил, я определенно не усложнял ему работу. Нет, согласен, никаких признаков того, что это отголоски моих былых похождений.

– Значит, ты даешь нам добро?

– Я хочу прокрутить еще одну штуку. Потом я тебе позвоню.

Боб понимал, что это глупо. Однако следы на асфальте оставались для него загадкой. Достав ноутбук, он включил его и вызвал добрую старую поисковую систему Google.

И ввел запрос: «Аэрофотосъемка, Ноксвилл, штат Теннесси».

Глава 4

Если бы Боб закрыл глаза, иллюзия была бы полной. Он без труда смог бы убедить себя, что снова находится во Вьетнаме, на какой-то передовой операционной базе, добраться до которой можно только на вертолете, и вертолет являлся главным пунктом в повестке дня: доставлял людей к месту боя, забирал раненых, в случае необходимости оказывал мощную огневую поддержку. Боб снова вернулся в боевую зону машин, и, хотя по периметру отсутствовали мешки с песком, охрана была на месте. Обширное пространство было разбито на отдельные уголки, так что каждая могучая машина находилась обособленно от остальных и ее экипаж и обслуживающий персонал работали единой командой. Нет, не Вьетнам, но большие мощные машины были совсем такими же. Они создавали оглушительный шум, который физически присутствовал в воздухе и требовал защиты для ушей – такими мощными были вибрации, в такт которым гудело все вокруг. Все те, кто деловито суетился здесь, имели какое-то отношение к двигателям – перепачканные машинным маслом, грязные, счастливые тем, что занимаются любимым делом, они не обращали никакого внимания на свой внешний вид.

Вторым доминирующим фактором был резкий запах высококачественного топлива, висевший повсюду, такой же осязаемый, как и скрежещущий рев двигателей. При желании игру во Вьетнам можно было продолжать и дальше: подобно летчикам минувших дней, здесь аристократами были водители. Худые молодые люди в специальных гоночных комбинезонах, сексуальные, и казалось, что все остальные стремятся привлечь их внимание или хотя бы побыть рядом.

Разумеется, это была не передовая операционная база «Мария», расположенная к северу от Дананга, где-то в непроходимых джунглях Вьетнама, и год был не с 65-го по 73-й. Это были боксы в самом центре гоночного круга Бристольского автодрома, город Бристоль, штат Теннесси, а вокруг возвышались не горы, кишащие чарли,[9]9
  Так американцы называли южновьетнамских повстанцев, получавших поддержку вооруженных сил ДРВ во время войны во Вьетнаме (по названию букв «Виктор – чарли» – VC, Вьетконг).


[Закрыть] а чаша стадиона, почти вертикальная стена трибун, способных вместить около ста пятидесяти тысяч болельщиков. Сейчас эти трибуны оставались в основном пустыми, и все же несколько ярых фанатов наблюдали за происходящим, засекая время секундомером.

Боб стоял в боксе рядом с машиной, в своем роде такой же совершенной, как и штурмовые вертолеты «хьюи» или «кобра». Она называлась МПСШ-44 и представляла собой «додж чарджер» в новой пятнистой камуфляжной раскраске, в какой парни ходят по Багдаду, с огромными эмблемами в виде якоря на фоне земного шара, красующимися на капоте, крыше и дверях. Вокруг суетились механики и помощники механиков, каждый выполнял какую-то свою работу, а все вместе они стремились довести машину до некоего технического совершенства. Они постоянно наступали в лужицы машинного масла и горючего, и бетонный пол был, как и во Вьетнаме, покрыт перекрещивающимися цепочками следов, оставленных пробежавшими людьми, широкими, гладкими шинами и мириадами разнообразных приспособлений на колесах, которые обслуживали большую машину. МПСШ-44 была оснащена сделанным на заказ восьмицилиндровым двигателем, таким мощным, что он рвался из-под капота; она ездила на четырех гладких широких колесах, которые можно было заменить в считаные секунды, и пожирала в огромном количестве ядовитое пойло химически модифицированного горючего. Как и всякий инструмент, машина не оставляла места для комфорта, оставаясь крутой, серьезной жестянкой с болтами и гайками, предназначенной только для одной цели, а именно промчаться на полной скорости по кругу длиной в милю пятьсот раз, изрыгая облака выхлопов. Все необходимые прибамбасы были на месте: антикрыло сзади, чтобы не дать взлететь в воздух, амортизаторы из криптонита или какой-то другой чудодейственной стали, дорожный просвет в четыре дюйма, и все это для того, чтобы МПСШ-44 мчалась с дьявольской скоростью. Внутри благочестивая строгость, также лишенная каких-либо удобств: одно наглухо закрепленное сиденье, замурованные двери, повсюду сетки безопасности.

Боб стоял у внешней границы столпотворения и чувствовал себя назойливым зевакой. Однако ему велели быть именно здесь и именно в это время, и все препятствия, мешавшие проникнуть в святая святых НАСКАР, пали, когда он назвал себя, как будто он действительно был важной птицей.

Благодарить за это нужно было добрую старую сеть ветеранов МПСШ, морской пехоты Соединенных Штатов. Боб получил пачку фотографий, снятых с воздуха компанией «Дьюи авиейшн» из Ноксвилла, и не увидел на них почти ничего, кроме многочисленных следов покрышек, протянувшихся на десять миль по спуску с Железной горы и оставленных подонком, который на быстрой машине преследовал его дочь, пытаясь ее убить. Даже увиденные с высоты, все эти следы оставались для Боба тарабарской грамотой. Но у него были друзья, и он позвонил сыну одного из них, подполковнику отдела кадров Центрального управления, и спросил, не знает ли тот какого-нибудь бывшего морского пехотинца, кто разбирается в машинах, гонках, авариях, заносах и тому подобном. Как оказалось, такого человека подполковник не знал, но он предложил кое-что получше – человека, который только что вместе с крупным нью-йоркским рекламным агентством предпринял поиски пилота НАСКАР, готового в предстоящем сезоне украсить свою машину эмблемой МПСШ. Не в качестве благотворительности, потому что в наши дни в НАСКАР нет благотворительности. Это был рекламный ход, совершенный за деньги. Но все же этот парень, его команда, все они прониклись духом Semper fi[10]10
  Сокращение от Semper fideliti «Всегда верен» (лат.) (девиз морской пехоты США).


[Закрыть] и были горды возможностью гонять под знаком якоря и земного шара. Больше того, этому парню предстоит участвовать в спринтерской гонке и он сейчас находится как раз в Бристоле. Последовали телефонные звонки, были достигнуты договоренности, и в конце концов Бобу сообщили, что, хотя команда МПСШ-«Крайслер» в последнее время работала по двадцать четыре часа семь дней в неделю, не будет ничего страшного, если он сегодня в одиннадцать часов придет сюда, поскольку квалификационные заезды начинаются только завтра, а пока что продолжаются последние приготовления.

И вот Боб стоял и ждал, и тут к нему подошел тощий молодой парень в джинсах и бейсболке, пожал руку и знаком предложил следовать за ним. Он не сказал ни слова, потому что шум стоял оглушительный. Боб пошел следом за парнем сквозь деловитую суету. Он едва увернулся от колеса, которое один из механиков катил к машине, чей корпус – Бобу захотелось назвать его фюзеляжем – виднелся поверх стены. Ему пришлось пригибаться, отпрыгивать в сторону, и наконец он очутился внутри жилого прицепа, где оказалось очень мило, почти как в номере люкс в гостинице. Очевидно, здесь было место отдыха. Когда дверь наглухо закрылась, Боб вытащил из ушей затычки, парень сделал то же самое, и Боб назвал себя.

– Комендор-сержант, да? Вы прославленный герой той далекой войны, правильно?

– Да мы там в основном извивались как червяки, чтобы нас не подстрелили, только и всего, – ответил Боб.

– Ну а я Мэтт Макриди.

Боб был поражен тем, что этот мальчишка и есть тот самый человек, к которому он пришел, – пилот, четвертый в классификации НАСКАР, одержавший множество побед и имеющий неплохие шансы завоевать главный кубок. Такой молодой. Веснушчатый, с копной рыжих волос. С другой стороны, пилоты вертолетов тоже все до одного были молодые, но Боб знал, что, если надеть такому парню на голову шлем и посадить за штурвал «птички», он отправится в самое пекло и выполнит задание. Так что он запретил себе считать молодость Мэтта Макриди недостатком.

– Рад с вами познакомиться. Примите поздравления по поводу вашей выдающейся карьеры. Извините, что не узнал.

– Комендор, уверяю вас, когда тебя все узнают – это уже слишком. В основном приходится иметь дело с теми, кому от тебя что-то нужно – от автографа до вложения денег. И у всех у них такие холеные прически. Никогда не доверяйте человеку с холеной прической, знаете, когда волосы прилизаны, словно глазурь на пирожном. Проклятье, я просто гоняю на машине по кругу, даже никуда не приезжаю! Заканчиваю там же, откуда начал, вот что самое смешное!

Боб улыбнулся, и парень решил выдать еще одну шутку:

– Если из этого ничего не получится, наверное, я вернусь на заправочную станцию.

– Сынок, судя по всему, у тебя получается очень даже неплохо.

Мальчишка просиял, радуясь тому, что произвел впечатление на настоящего героя.

– Пока что не жалуюсь. Машины теперь сминаются редко, а я отношусь к этому очень серьезно, потому что из-за смявшейся машины мой дедушка последние шестьдесят лет своей жизни оставался прикованным к инвалидному креслу. И горят они тоже редко, что самое прекрасное. Мой отец сгорел в машине заживо, так что к этому я также отношусь очень серьезно. Короче, раз вы не собираетесь рассказывать мне, какой я великий гонщик, значит, вы не один из тех холеных подхалимов, кто ради дармового билета готов лизать задницу. И вы не горите желанием затащить меня на корпоративную вечеринку, где я буду стоять словно пришибленный, а все будут обхаживать меня, будто какую-то диковинку. Ненавижу все это дерьмо, но, увы, оно неотъемлемая часть бизнеса. Так что старт у нас получился удачным. А теперь скажите, чем я могу вам помочь. Надеюсь, мне не придется надевать робу пожарного или пожимать тысячу рук.

– А также покрывать глазурью волосы и становиться предметом всеобщего обхаживания.

– Вы нравитесь мне все больше и больше.

– Вот и отлично. Что ж, надеюсь, много времени я не отниму.

– Позвольте мне пригласить Реда Николса, моего старшего команды. Он знает столько, сколько мне не узнать и за всю жизнь. Ред был старшим команды еще у моего отца.

– Конечно.

Пока Мэтт Макриди ходил за Редом, появилась красивая девушка – черт побери, малыш отлично устроился! – и предложила Бобу что-нибудь выпить. Он выбрал бутылку сока. Вскоре дверь открылась, и появился мужчина одних лет с Бобом, морщинистый и замасленный.

– Ред, познакомься с Бобом Ли Свэггером, из настоящей морской пехоты.

– Мистер Свэггер, для меня это большая честь. Я был во Вьетнаме в самом конце, механиком в транспортной части, и слышал о знаменитом Бобе Гвоздильщике.

– Того парня уже давно нет. Перед вами просто старик с больной ногой.

– Мэтт, ты должен понять, что мистеру Свэггеру пришлось изрядно побегать, как и тебе, но вся разница в том, что в него при этом еще и стреляли. Так что будь с ним вежлив.

– Непременно, – ответил Мэтт. – Я уже успел понять, что мистер Свэггер серьезный южанин, а не какой-нибудь прилизанный болван с вялым женским рукопожатием.

– Что ж, посмотрим, чем мы сможем ему помочь.

И Боб выложил все, по возможности кратко, без ненужных подробностей. О том, что случилось с его дочерью, что думает по этому поводу полиция, о своем беспокойстве, о решении потратить две тысячи семьсот долларов на аэрофотосъемку дороги, осуществленную компанией «Дьюи». В заключение он показал фотографии, пришедшие по факсу несколько часов назад.

– Итак, я надеюсь, что вы взглянете на эти следы и разъясните мне, что к чему. Для меня все это – что курица лапой написала. Насколько я понимаю, вам уже приходилось видеть следы от заносов. Вы знаете, как ведут себя машины на большой скорости, когда тормоз нажат и когда он отпущен, как они идут юзом, поворачивают, рыскают из стороны в сторону, опрокидываются. И вы сможете мне сказать, что там произошло. Если полиция права и речь действительно идет о каком-то одуревшем от наркоты подростке, тогда я спокойно умою руки. Полиция его возьмет, я в этом не сомневаюсь. В противном случае мне придется копать глубже и делать кое-какие приготовления. Я хочу защитить свою дочь.

– Я вас прекрасно понимаю. Есть какие-либо основания считать, что кто-то пытался убить вашу дочь?

– Такую возможность нельзя сбрасывать со счетов. Ники занимается криминальной хроникой в округе, который славится коррупцией и наркоторговлей. Это одно. Далее, не исключено, что это может быть как-то связано со мной, отголоски давнишних событий, когда порой не удавалось обойтись без насилия. Возможно, я нажил себе каких-то влиятельных врагов. Так что, быть может, кто-то хочет нанести удар по мне, ударив мою дочь. Это тоже нужно принимать в расчет. Я уже порядочно пожил на свете и не верю в случайные совпадения.

– Мы в них тоже не верим, – согласился Ред. – У нас в гонках, когда все происходит на скорости под двести, тоже никогда нельзя верить в случайные совпадения. Что ж, мистер Свэггер, давайте посмотрим, что там у вас есть.

Юнец и пожилой мужчина изучили переправленные по факсу снимки. Фотографии были не слишком отчетливые, но мистер Дьюи не поленился спуститься на предельно низкую высоту, и аппаратура у него была отличная. Боб чувствовал, что не зря потратил две тысячи семьсот долларов, снятые с кредитной карточки.

– Вы видите здесь следы двух машин. Первая – «вольво» моей дочери, хотя она вступает в игру только на заключительном этапе. У нее следы более тонкие и более узкая колея.

– Да, мерзавец катил на широкой, тяжелой резине, это точно.

– Хорошо видно, что он пытался ударить ее с той и другой стороны, но она дважды ушла от него и успела спуститься вниз, так что когда он в конце концов все же вытолкнул ее с дороги, откос был уже пологий и машина не перевернулась. Полиция считает, это спасло моей дочери жизнь.

– Пожалуй, тут они правы, – согласился Ред.

Некоторое время они с Мэттом обменивались фразами на профессиональном жаргоне.

– Отличное сцепление на всем протяжении. Он жмет левой ногой. Похоже, постоянно находит идеальную линию. Знаешь, мне действительно нравится его угол.

– Углы у него чертовски хороши, особенно если учесть, что все повороты «слепые». И еще мне нравится, как быстро он выходит на идеал, в самом начале середины поворота. Вот в этот он вписался просто отлично, без особых усилий.

– Полагаю, этому парню уже приходилось носиться по горным дорогам на ста милях в час. Мне нравится его сцепление. Он ни разу не поднялся на два колеса.

– Согласен, Мэтт.

– Мистер Свэггер, у вас нет других снимков? На этих я вижу, как чертовски хороший водитель сталкивает маленькую заморскую штуковину с дороги. Должен сказать, эта девчонка, ваша дочь, обладает завидным хладнокровием. Полагаю, этим она в отца.

– Скорее, в мамашу. Да, я не знаю, как все это понимать. Мистер Дьюи сказал, что, закончив съемку, развернулся и поднялся выше по дороге, чтобы проверить, не пропустил ли он чего-нибудь. Он пролетел над шоссе гораздо дальше, чем я его просил, и намного выше нашел другие следы. Конечно, может быть, это совсем другой человек, но мне кажется, это тот же самый тип. Та же ширина шин, такой же сочный цвет. Разумеется, для полной уверенности надо изучить рисунок протектора, но, как я уже говорил, я не очень-то верю в случайные совпадения.

Он протянул еще два снимка, и двое мужчин внимательно изучили их, несколько раз сверяясь с первой серией фотографий.

– Что ж, – наконец сказал Ред, – это подводит черту.

– Определенно, – подтвердил Мэтт.

– В таком случае расскажите, что у вас получилось.

– Как я уже говорил, этот тип нещадно колотил машину вашей дочери, тут трудно что-либо сказать, кроме того, что он отличный водитель и она ему мало в чем уступает. Машины сталкиваются, скорость под сотню, ваша дочь держится на внутренней стороне, его заносит, но он не теряет контроля и бросается в погоню.

– Понятно.

– Однако видите вот это? Боюсь, у нас плохие новости.

Бобу невыносимо захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Он не хотел слушать о худшем. Весь мир будет гораздо лучше для всех, если речь идет лишь о каком-нибудь пьяном подростке или накачавшемся наркотиков фермере, решившем попугать девушку за рулем, как это делал его кумир, покойный Дейл Старший.

Но все было не так.

– Вот мы здесь, за десять миль до места аварии, и смотрите, какой поворот выполнил этот лихач. А вот еще один. Он мчался как сумасшедший, чтобы догнать вашу дочь, как будто слишком поздно узнал, что она здесь.

– Однако он не преследует ее в том смысле, что видит ее и пытается приблизиться, – сказал Боб. – Другими словами, это означает, что за много миль до того, как установился зрительный контакт, этот парень гнал сломя голову, чтобы ее догнать.

– Да уж, определенно, он гнал сломя голову, – подтвердил Мэтт. – Он не просто ехал быстро по ровной дороге, получая удовольствие, – он несся на бешеной скорости по очень опасной дороге, и поверьте мне, так вести себя можно только в том случае, если настигаешь лидера за два круга до финиша. Ни один человек не будет вести такие игры со смертью только ради удовольствия. Затем вот здесь последний поворот, самый дерзкий, и, черт бы меня побрал, это образец великолепного вождения. Водитель совершенно точно просчитал угол кривой, определил, где надо атаковать и как долго, с точностью до десятой доли секунды, и выполнил все безукоризненно. На одну десятую долю секунды позже – и он врезался бы в деревья слева от дороги, на одну десятую раньше – в деревья справа. Однако этот парень нашел то, что мы называем идеальным углом. Необязательно это кратчайшая кривая, но это означает, что он обрабатывает поступающую информацию со сверхскоростью, он знает свою машину так же хорошо, как собственное лицо, он прекрасно выписывает дугу, сохраняя максимальное сцепление с дорогой, а сцепление – это скорость и контроль, его не заносит, не уводит в сторону, он нажимает левой ногой на тормоз, держа правую на педали газа, что совсем не просто, и в нужный момент, достигая кульминации, топит акселератор в пол и выходит на прямую, набирая скорость, а не замедляясь, не теряя времени на то, чтобы прийти в себя и выправить машину.

– Это хорошее вождение.

– Нет, сэр, это потрясающее вождение. Если не брать в расчет профессиональных гонщиков, мало кто из водителей умеет так проходить повороты, даже полицейские и молодые лихачи. Требуется много времени, недюжинная храбрость и солидное вложение в основные внутренние и внешние детали машины, а также изрядная доля везения, чтобы освоить эту науку. Ты находишь идеальный угол, которой кажется неправильным, но он правильный. Ты идешь под этим углом и в определенный момент тормозишь, но как только машина начинает идти юзом, ты ведешь тонкую игру «левая нога – правая нога», пуская машину в пляс, чтобы можно было начать разгон еще до того, как она выйдет на прямую, потому что тогда будет уже слишком поздно давить на газ. И все это нужно делать, предельно точно рассчитывая время, в противном случае ты окажешься вверх колесами, объятый пламенем, и тебе останется только надеяться на то, что пожарные машины успеют приехать до того, как у тебя полностью сгорят руки и ноги, ну а уж о сломанной шее можно не говорить.

– Понятно.

– Комендор, – сказал Ред, – вашу дочь столкнул с дороги не какой-то юнец. Это сделал чертовски хороший, опытный гонщик. Он знает все штучки. Его место здесь, среди больших ребят вроде вот этого тощего малыша Мэтта. Он профессионал. И он сознательно пытался убить вашу дочь.