Текст книги "Мег. Адская бездна"
Автор книги: Стив Альтен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Это мыс Дисаппойнтмент, – сказал Джонас. – Пожалуй, более неудачное место для поимки акулы трудно найти.
– Джонас прав, – вмешался в разговор Мак. – Тут, куда ты показываешь, волны вытрясут из тебя все…
– Простите, а вы, собственно, кто такой? – раздраженно спросил Марен.
– Мистер Макрейдс. Пилот нашего вертолета, – ответил капитан.
– Так вот, пилот, просто для информации, я не играю в игры типа «Угадайки», как ваш профессор Тейлор. Мои рекомендации основаны на данных СОСУС и скрупулезных расчетах, учитывающих буквально все: начиная с дневной и ночной скорости передвижения хищника, пройденных расстояний, пищевых привычек и кончая средним временем, уходящим на преследование, убийство и поедание жертвы. И в отличие от вашего профессора Тейлора, меня как-то не тянет иметь дело с этой тварью, когда она голодна. К тому времени, как наша самка достигнет мыса Дисаппойнтмент, что, по моим прикидкам, произойдет завтра между семью и девятью часами утра, она будет абсолютно сытой и слегка заторможенной.
– Идти за мегом туда – это может стать трагической ошибкой, – заметил Джонас.
– Профессор Тейлор, возможно, прав, – согласился капитан. – Моряки недаром называют этот район Тихоокеанским кладбищем кораблей. С запада на нас надвигается штормовой фронт. Мы столкнемся с пятнадцати-, восемнадцатифутовыми пенными гребнями.
– Капитан, не сомневаюсь, что такое большое судно, как «Уильям Биб», легко справится с парой волн.
Джонас начал терять терпение:
– Послушай, приятель, похоже, ты на минуточку забыл, что Диф в «Эбис глайдере» будет набрасывать на мега сеть, причем в штормовых условиях.
– Хватит! – воскликнул Марен. – Капитан, меня нанял «Геотек» для организации поимки акулы. И в чем я точно не нуждаюсь, так это в том, чтобы какой-то доморощенный палеобиолог со своим дружком-пилотом указывали мне, как делать мою работу. – (Джонас угрожающе двинулся к Марену.) – Что такое, ты снова мне угрожаешь? Ты ведь у нас крутой! Ну давай валяй! Только попробуй меня ударить – и, клянусь Богом, я засужу тебя по полной программе!
Джонас его ударил.
Марен упал навзничь, расплескав капучино по столу с картой. Парень с трудом поднялся, из носа у него сочилась кровь.
– Довольно, профессор! – зарычал капитан. – Доктор Марен, вы в порядке?
– Вы все свидетели, – прохрипел Марен, зажав нос, чтобы прекратить кровотечение.
– Можешь засудить меня, мелкий говнюк! Забирай все, что у меня есть…
Мак схватил Джонаса за руку, дав знак Дифу, чтобы тот придержал за другую:
– Да ладно тебе, Джонас. Пойдем лучше проветримся.
Мак с Дифом вывели Джонаса под руки на главную палубу. Все трое укрылись от резких порывов ветра, буквально рвавших одежду, под одной из спасательных лодок «Зодиак».
– Твою мать, Джонас! Кончай быковать! Не позволяй этому мелкому засранцу играть у тебя на нервах.
– Мак, дело не в нем. Мне кажется, я начинаю потихоньку сходить с ума.
– Ты просто смертельно устал. Тебе нужно как следует выспаться.
– Да, но я боюсь спать…
Мак схватил Джонаса за плечи:
– Слушай сюда. Ты знаешь, что нужно делать, и ты это сделаешь. А когда ты это сделаешь, ночные кошмары сразу пройдут. Ну а пока позволь этому специалисту по рыбкам сделать свою работу и поймать акулу. С его помощью мег окажется у тебя на прицеле, а там мы посмотрим, кто будет смеяться последним…
– Нет! – Джонас пригвоздил Мака взглядом; в ушах пронзительно свистел ветер. – Вы с Дифом… Ребята, я хочу, чтобы вы покинули судно.
– Ух ты! Не гони лошадей, приятель…
– Мак, послушай меня… Нам никогда не поймать этого монстра, ты понимаешь? Акула слишком большая. Она потопит судно и убьет всех, кто на борту. Это моя битва, не твоя. Парни, я хочу, чтобы вы свалили. Берите вертолет и…
– Он не в себе. Диф, хватай его под руку. Давай-ка затащим парня внутрь.
– Ты меня не слышишь! – Джонас оттолкнул Дифа.
Мак, перехватив инициативу, прижал друга к лебедке:
– А теперь послушай меня. Ты переутомился. Ты это понимаешь? Твой мозг истощен, и ты мелешь чепуху, как какая-нибудь сикильдявка. Предлагаю тебе два варианта на выбор. Или ты пойдешь с нами, чтобы хорошенько надраться, или я собственноручно тебя вырублю.
Джонас закрыл глаза:
– Мак, моя жизнь все равно проклята. Но я не хочу, чтобы вы оба тоже погибли.
– Твою мать, как это благородно с твоей стороны! – Мак потащил Джонаса внутрь. – А теперь, когда ты официально окрестил нашу экспедицию «Путешествием прóклятых», самое время хорошенько напиться.
А палубой выше Селеста, оставаясь незамеченной, внимательно прислушивалась к их разговору. Дождавшись, когда мужчины уйдут, она направилась в свою каюту.
Мыс Дисаппойнтмент
Мыс Дисаппойнтмент
06:45
Под серым утренним небом спасательное судно «Чинук» Береговой охраны США шло полным ходом навстречу пятнадцатифутовой белой стене разъяренных волн. Тем временем очередная гигантская волна с пробирающим до костей треском задрала нос судна, обрушив более двадцати тонн воды на команду из четырех человек.
Лейтенант Эрик Уисдом по прозвищу Большой Папочка, укрывшись за рулевой рубкой, с улыбкой смотрел, как курсанты Гири и Ричардсон отчаянно пытались противостоять непогоде. Оба были практикантами, проходящими в Береговой охране курс обучения спасательным операциям в штормовых условиях, причем тренировки проходили исключительно в водах мыса Дисаппойнтмент. Курсанты, в защитных шлемах и непромокаемой одежде, были привязаны страховочными тросами к стальному лееру, установленному за открытой рулевой рубкой. Сегодня должно было состояться первое знакомство курсантов с тем, что Большой Папочка называл стимулирующим волнением, и Мать-Природа благосклонно пошла на сотрудничество.
Порождаемые свирепыми тихоокеанскими циклонами, бушующие волны преодолевали тысячи миль открытого океана, находясь в пути неделю или больше, прежде чем обрушиться на северо-западное побережье. И уже на подходе к мысу Дисаппойнтмент мощные валы становились гигантской стеной бурного моря, сметающего все на своем пути. С начала XIX века более двух тысяч судов затонули в районе мыса Дисаппойнтмент, а потому воды у побережья штатов Орегон и Вашингтон приобрели дурную славу самых опасных в мире.
Большой Папочка, наклонившись вперед, прокричал капитану:
– Дикон, ну что мы имеем?
– Ветер – тридцать один узел, волны – тридцать три мили в час. Семь баллов по шкале Бофорта.
– Отлично. Выведи нас чуть дальше в море. Объясним нашим мальчикам, что такое cмирение, а затем поближе познакомим их с Оскаром.
Подняв вверх большие пальцы, Дикон проорал:
– Правый борт, правый борт! Эй, там, на носу, держитесь, идем вперед!
Стена белой воды обрушилась на судно, которое взмыло на гребень волны и рухнуло вниз с высоты тринадцать футов.
– Держитесь, ребятки, держитесь! Ждем еще парочку таких же.
«Чинук» в очередной раз взмыл на гребне волны, на корпус выпрыгнув из воды. Гири с Ричардсоном поспешно спрятались за рулевой рубкой.
– Ух ты! – закричал Большой Папочка, когда судно нырнуло носом.
На какую-то пугающую долю секунды они оказались по грудь в воде, но затем судно выправилось, качаясь на волнах, словно пробка в пенном океане.
– Держитесь! – заорал Дикон, пытаясь выправить нос до следующего удара стихии.
Он вытер пену с лица и еще крепче сжал штурвал, чтобы во всеоружии встретить очередной вал.
Самка мегалодона лениво пересекала термоклин, хвостовой плавник едва-едва помогал поддерживать минимальную скорость. Пасть слегка приоткрыта, вялая нижняя челюсть рефлекторно подрагивала при дыхании в воду, струившуюся через пасть и жабры. Ошметки жира застряли между зазубренными зубами хищника – все, что осталось от морского слона весом семь тысяч шестьсот фунтов, сожранного несколько часов назад. Насытившийся на время монстр продолжил свой путь на север.
Под шкурой с плакоидной чешуей с обеих сторон мускулистого тела, от головы до хвоста, пролегал сенсорный канал, известный как боковая линия, которая является уникальным органом чувств. Соединенный с поверхностью кожи порами со слизью, этот канал содержал особые клетки – сенсорные рецепторы, так называемые невромасты. Изменения давления в окружающей хищника среде стимулировали тысячи ресничек внутри этого исключительно чувствительного детектора движения, который обладал способностью регистрировать слабое биение сердца животного, плывущего в воде на расстоянии многих миль.
Мегалодон оставался в пределах акустического водного пути, резонировавшего от вибраций тысяч мигрирующих китов. Киты чувствовали, что охотник близко, подобно тому, как стадо зебр знает, когда рядом лев. Но при этом киты также чувствовали, что хищник недавно насытился, а потому не станет нападать, если его не провоцировать, но все же предпочитали держаться на расстоянии, пока он шел за ними на север вдоль побережья Орегона.
Когда акула оказалась в районе мыса Дисаппойнтмент, ее боковая линия зафиксировала у поверхности новый вид вибраций, настолько сильных, что их невозможно было игнорировать. Пришедшая в возбуждение самка расценила настойчивые вибрации «Чинука» как прямой вызов и отклонилась от курса, чтобы атаковать.
– Капитан, подойдите сюда, – позвал Марен, сидевший за станцией СОСУС. Он поправил наушники и напряженно прислушался. Джонас заметил у Марена на лбу бусинки пота. – Акула только что изменила курс. Теперь она направляется на восток. Черт, она увеличила скорость! Что-то явно напугало ее.
– Или привлекло внимание, – бросил Джонас. – Капитан, какое расстояние нас разделяет?
– Примерно пять миль, но нам надо лечь на другой курс, если мегалодон направляется к мелководью. Гарри, направь судно дальше в море. Мы развернемся и подойдем с запада.
Марен посмотрел на капитана, явно раздосадованный:
– Капитан, неужели это так необходимо? Мы ведь совсем близко…
– Береговая охрана предупреждает о пятнадцатифутовых волнах. Я не могу подставлять борт судна под такие волны. Слишком рискованно.
Джонас покинул аппаратную, спустился на два пролета вниз, вышел на основную палубу и направился на корму, где два члена экипажа уже готовили «Эбис глайдер I».
Мак с Дифом, которые стояли неподалеку от здоровущего куска китового мяса, свисавшего с рамы лебедки на корме, призывно помахали Джонасу рукой.
– Как твоя голова? – поинтересовался Мак.
– Просто раскалывается. Извини, что вчера психанул.
– Забудь. А где твоя рыбка?
– Направляется к берегу. Насколько я понимаю, это у вас наживка, чтобы выманить ее наверх. А где вы взяли китовое мясо?
– Выловили позапрошлой ночью, – сказал Диф, затянувшись сигаретой. – Остатки ее последней трапезы.
– Диф, ты, похоже, нервничаешь? – спросил Джонас.
– Черт, есть немного, – улыбнулся Диф. – Ну как, дашь прощальный совет?
– Да. Откажись от погружения.
– Спасибо большое.
Мак похлопал Дифа по спине:
– Все будет хорошо. Только не лезь в воду, пока мы не свяжемся с тобой из вертолета. Джонас, если не возражаешь, я хотел бы подняться в воздух, прежде чем эти волны надают «Уильяму Бибу» по заднице.
– Мужайтесь, ребятки! – заорал Большой Папочка.
Стена белой воды взорвалась перед носом судна с такой силой, будто прорвало плотину.
– Ладно, курсант, швыряй Оскара!
Гири нагнулся, чтобы освободить от ремней учебный манекен в натуральную величину.
– Человек за бортом! – завопил Гири, швырнув Оскара в море. – Справа по борту!
– Держись! – крикнул Дикон. – Мы подплывем поближе, как только найдем дыру.
– Крепись! – прорычал Большой Папочка. – На нас надвигается волна, оставляющая вдов!
Дикон направил нос «Чинука» прямо на водную преграду, врезавшись в волну прежде, чем та успела обрушиться. Маленькое суденышко перелетело через водяной вал, тяжело приземлившись на правый борт. На какую-то долю секунды капитан потерял контроль, и гребные винты выпустили в воздух фонтан воды. Но затем судно выровнялось, и лопасти винтов снова зацепились за поверхность моря.
Дикон заметил на горизонте очередной приближающийся вал:
– Держись, я иду.
Он взял резко вправо, направив нос судна поперек встречной волне.
– Оскар вон там! – крикнул Гири, махнув рукой с носа судна.
– Ричардсон, держи наготове спасательный крюк, – приказал Большой Папочка. Бросив взгляд за корму, он увидел, что сзади на них надвигается еще один вал. – Быстрее, Ричардсон, давай, давай…
Ричардсон перегнулся через правый борт со стороны носа, подцепил Оскара и поднял его обратно на борт в тот самый момент, когда пятнадцатифутовый гребень захлестнул транец, повалив Ричардсона на спину.
– Проклятье! – выругался Большой Папочка. – Что, черт возьми, случилось с Оскаром? – Подняв куклу, он принялся рассматривать то немногое, что осталось от ее верхней части.
– Господи, лейтенант, выглядит так, будто кто-то перекусил ее пополам!
– Боже милостивый!.. – Перед мысленным взором Большого Папочки встала картина кормления семидесятидвухфутовой акулы в лагуне Танаки, куда он водил семью на представление всего четыре месяца назад. Большого Папочку бросило в холодный пот, сердце сжалось от страха. – Дикон, быстро назад!
Голова мегалодона с чудовищным грохотом врезалась в корпус «Чинука», сломав четыре шпангоута и отбросив судно в сторону.
Дикон отчаянно пытался справиться с управлением.
Большой Папочка посмотрел налево и, чертыхнувшись, пригнулся.
Бурлящая четырнадцатифутовая волна обрушилась на выставленный правый борт, толкнула «Чинук» вперед, подняла судно вверх и опрокинула вверх дном.
Воздух взорвался в груди Большого Папочки, когда его затянуло куда-то вниз, грозный рев океана над головой оглушал, притупляя остальные чувства. Большой Папочка открыл глаза и обнаружил, что застрял под водой, привязанный страховочным тросом, а какая-то могучая сила пытается оторвать его от палубы перевернутого судна.
Установив, откуда тянется трос, Эрик Уисдом подтянулся поближе к карабину и освободился. Затем оттолкнулся от палубы и всплыл на поверхность, дрожа от холода.
Дикон показался рядом секунду спустя:
– Лейтенант, у тебя за спиной…
Большой Папочка обернулся и увидел прыгающий на волнах оранжевый шлем. Он подплыл к Гири; тот был практически без сознания и держался на воде исключительно благодаря спасательному жилету.
– Он по-прежнему прикреплен к тросу, – прокричал Большой Папочка. – Я должен освободить его, пока не накатила очередная волна. Найди Ричардсона.
Дикон заметил очередную быстро приближающуюся волну и, пригнув голову, нырнул.
Оттолкнувшись, капитан Береговой охраны оказался под перевернутым судном, холодная вода больно кусала кожу, затрудняя движения. Дикон ухватился за леер «Чинука» и продвинулся еще на пять футов, оказавшись в результате на уровне перевернутой палубы.
Затем он заметил Ричардсона.
Курсанта намертво держал опутавший его спасательный трос. Дикон посмотрел в выпученные глаза трупа, плававшего под перевернутой палубой. Лицо Ричардсона казалось застывшей маской ужаса.
Странное сияние заставило Дикона опустить глаза.
Расходуя запасы воздуха, Дикон попытался закричать; у него возникло такое чувство, будто кто-то выносит ему мозг. Охваченный первобытным страхом, Дикон попытался всплыть, беспомощно молотя по воде руками и ногами, но ударился головой о затопленную палубу.
Поднявшийся вертикально мегалодон открыл пасть, оторвав сопротивляющуюся жертву от судна.
Дикон почувствовал, как в коленные чашечки вонзились сотни острых клинков, оттаскивая его от «Чинука». Ухватившийся за леер Дикон пытался сопротивляться.
Тошнотворный щелчок острых как бритва зубов – и откушенные ноги капитана исчезли в пасти дьявола.
Ангел Смерти поднялся из воды, раскрыл выдвинутые вперед разинутые челюсти и одним махом откусил верхнюю часть туловища жертвы вместе с тремя футами алюминиевого леера.
Большой Папочка упорно тряс Гири до тех пор, пока курсант не застонал.
– Просыпайся, сынок, и держись!
Лейтенант поднырнул под спасательный трос, который был привязан к перевернутому металлическому лееру. Онемевшими пальцами Большой Папочка схватил карабин и попытался отцепить трос.
И тут глаза Уисдома выкатились из орбит: прямо под затопленным «Чинуком» в воде зависло белое как алебастр существо вдвое больше самого судна. Мотая гигантской головой, чудовище пожирало растерзанные останки Дикона.
Большой Папочка зажал нос, давясь подступившей к горлу рвотой. Над головой промелькнуло что-то оранжевое – тело утонувшего Ричардсона. По-прежнему прикрепленное к лееру спасательным тросом, оно подскакивало на волнах и билось о перевернутую палубу.
Сердце Уисдома отчаянно билось, громко тикая, как бомба с часовым механизмом.
Прямо на него смотрел злобный серый глаз. Разум Большого Папочки окутала завеса безумия. Глядя, как открываются и закрываются челюсти Ангела, он, казалось, слышал ее дьявольский голос. Да, да, Большой Папочка, еще секунда – и я буду с тобой…
Оглушающий рев над головой разрушил чары.
Мегалодон опустился чуть ниже, к качающемуся на воде телу Ричардсона.
Боясь пошевелиться, Большой Папочка вдохнул, его горящие легкие отчаянно нуждались в воздухе. Над головой ревело и громыхало, словно проходящий товарняк. И когда гигантские челюсти сомкнулись на мертвом теле Ричардсона, Уисдом закрыл глаза, пытаясь задержать в груди дыхание.
И тут к нему вернулась возможность соображать. Он открыл глаза, затем осторожно отстегнул спасательный трос Гира от леера.
Серое глазное яблоко повернулось, зафиксировав движение.
Большой Папочка поспешно намотал на руку свободный конец спасательного троса Гири и стиснул зубы, увидев, что серый глаз снова повернулся в его сторону.
Очнувшийся от забытья Гири, открыв рот, смотрел, как на него обрушивается ревущий вал белой воды. Гири судорожно вздохнул и инстинктивно нырнул, потянув за собой спасательный трос.
Большой Папочка закружился на месте, спасательный трос Гири дернул его наверх.
Уловив движение, мегалодон неторопливо направился к его источнику.
Парализованный страхом, лейтенант беспомощно наблюдал, как акула открывает похожую на туннель пасть. Течение неумолимо тянуло его все ближе. Он закрыл глаза.
Сквозь стоявший перед глазами кровавый туман Гири увидел исходящее от акулы-альбиноса тусклое свечение. Страх погнал курсанта обратно к поверхности, заставив забыть о неистовстве стихии.
Обрушившаяся волна закрутила Гири в ревущем водовороте.
Поднятый наверх намотанным на руку спасательным тросом курсанта, Большой Папочка открыл глаза, с ужасом увидев перед собой мерзкие розовые десны и вытянутую вперед верхнюю челюсть. У лейтенанта сердце замерло в груди, когда девятифутовая пасть щелкнула зубами, пытаясь схватить пустоту: похоже, именно природная стихия спасла Уисдома, буквально вырвав его из челюстей акулы-убийцы.
Волна протащила Гири и привязанного к нему Эрика Уисдома на двести ярдов в сторону суши и только затем, словно сжалившись, отпустила. Большой Папочка с криком вынырнул на поверхность, захлебываясь, задыхаясь и теряя остатки рассудка.
Ему вдруг показалось, будто кто-то хватает его за руки, и он принялся вслепую отбрыкиваться, до крови разбив Гири нос.
– Лейтенант! Лейтенант, успокойтесь… – Курсант, дернув за шнур, надул оранжевый спасательный жилет Уисдома.
Большой Папочка затих.
Гири вдруг увидел ужас в его глазах – и в этот момент лейтенант потерял сознание.
– Мак, слева от тебя… Что-то плавает на поверхности. – Джонас направил бинокль на качающийся на волнах предмет, а Мак тем временем снизил вертолет. – Проклятье, это опрокинувшееся судно! Но выживших вроде не видно.
– Я свяжусь с Береговой охраной, – сказал Мак.
Корпус судна скрыла очередная бурная волна.
– Мак…
Волна перекатила судно снова днищем вниз. На затопленной палубе плавал привязанный к лееру объеденный труп.
Прямо на глазах у Джонаса вынырнувший возле трупа мегалодон принялся тыкаться в него мордой, пытаясь добраться до кровоточащих останков.
– Господи! – Трясясь от ярости, Джонас высунулся из кабины пилота с криком: – Ангел, я убью тебя! Ты меня слышишь?!
Мак, напуганный безумным лицом Джонаса, схватил друга за локоть и втянул назад в кабину. Когда Джонас снова посмотрел вниз, спинной плавник уже рассекал поверхность моря – акула покинула затопленное судно.
– Куда она направляется? Она движется к берегу…
– Джонас, остынь!
– Мак, пошевеливайся! Давай, давай! Сворачивай на восток. Возможно, там кто-то есть.
Мак развернул вертолет в сторону берега.
Джонас вглядывался в серо-зеленую воду до тех пор, пока не увидел белое свечение. Схватив бинокль, Джонас обшарил поверхность.
– Мак, вон там! – Джонас показал на качавшийся среди пенных гребней оранжевый спасательный жилет, на который нацелился мег.
Джонас нырнул в задний отсек вертолета и отодвинул грузовую дверь; от напряжения у него запульсировала раненая нога.
– Держись! – закричал Мак, прибавив скорость.
Вертолет пролетел прямо над пятнадцатифутовой стеной вставшего на дыбы океана, спикировал к поверхности и взмыл вверх.
Мак заложил крутой вираж, развернув вертолет лицом к новой волне, в результате чего Джонас едва не выпал из грузового отсека.
– Джонас, давай шевели задницей!
Тем временем Джонас уже вылез наружу, осторожно поставив ноги на полозья вертолета. Оглушенный ревом океана, Джонас ухватился за спасательный жилет потерявшего сознание лейтенанта и затащил на борт вертолета. Вынырнувший вслед за лейтенантом курсант подпрыгнул, схватив одной рукой запястье Джонаса, а другой – полозья вертолета, – и тут у него за спиной возникло леденящее душу сияние.
– Живей! – закричал Джонас.
Мак потянул на себя ручку управления, вертолет рванул вверх, из воды возникла голова мегалодона, глаза мерзкой твари закатились, челюсти выдвинулись вперед, чтобы схватить свисающие ноги курсанта Гири.
Обрушившаяся возле торчащей из воды головы мегалодона волна утянула чудовище обратно в море. Джонаса окатило пеной, он почувствовал, как из его ладони выскользнула рука курсанта.
Пронзительный крик – и молодой человек соскользнул с полозьев вертолета.
Джонас увидел, как курсант падает с высоты тридцать футов прямо в море.
– Мак, мы потеряли его! Возвращайся назад…
Схватив спасательные ремни, Джонас продел в них руки, снял с предохранителя катушку лебедки, нашел глазами оранжевый жилет и прыгнул.
– Джонас, какого хрена?! – заорал Мак.
Тейлор прыгнул солдатиком в холодный океан, на шесть футов ушел под воду, но, когда натянутый стальной трос начал выворачивать плечи, оттолкнувшись, вынырнул на поверхность; намокшие бинты на раненой ноге тянули вниз.
Гири обхватил Джонаса руками за шею в удушающем медвежьем объятии.
Внезапно позади курсанта появился спинной плавник Ангела. Из воды показалось блестящее рыло, огромные ноздри, обнюхивающие поверхность моря, раздувались, точно у бешеного быка.
Петля стального троса подняла Джонаса с его пассажиром в воздух. Под тяжестью двоих мужчин трос больно врезался в грудную клетку, затрудняя дыхание и сдирая ткань гидрокостюма вместе с кожей подмышек.
Мак, не имевший возможности задействовать лебедку, мог только наблюдать, как два человека беспомощно болтаются на конце сорокафутового троса.
У Джонаса потемнело в глазах.
Ангел подпрыгнула, пытаясь схватить добычу, точь-в-точь как в свое время в лагуне. Джонас поймал себя на том, что завороженно смотрит в разинутую пасть. Тем временем курсант ослабил хватку, мало-помалу сползая вниз.
Джонас вцепился в спасательный жилет Гири, а вертолет тем временем начал набирать высоту.
Мегалодон исчез.
Колючий ветер хлестал по лицу Джонаса, ледяные слезы туманили взор. Руки начали постепенно неметь. Джонас зажмурился, пытаясь сохранять хватку.
Но Гири упорно продолжал скользить вниз, и вот его голова уже оказалась на уровне груди Джонаса.
Тейлор сделал рывок вперед, вцепившись зубами в спасательный жилет Гири и обхватив здоровой ногой курсанта за талию в тщетной надежде предотвратить неминуемое падение.
Холодный ветер завывал в ушах. Джонас услышал слова Гири:
– Не могу…
Все стало происходить, точно в замедленной съемке, а затем, словно по волшебству, у них под ногами появилась палуба «Уильяма Биба».
Послышался звук треснувшей ткани – спасательный жилет разорвался в зубах Джонаса, обмякшее тело Гири начало падать вниз. Курсант пролетел двадцать футов и упал на палубу. Выскользнув из петли, Джонас рухнул как куль туда же буквально секунду спустя.
Лежа на спине, не в силах пошевелить онемевшими конечностями, Джонас видел над головой мрачные небеса и слышал где-то слева от себя рев приземлившегося вертолета.
На палубе раздались чьи-то шаги.
Прекрасное лицо заслонило небо, белокурые волосы растрепались от ветра. Теплые руки прикоснулись к его замерзшим щекам… полураскрытые мягкие губы прижались к его рту.
Посредничество
Марианская впадина
Терри беспокойно ворочалась на смятой постели, ей никак не удавалось найти удобное положение. Она сложила вдвое пахнувшую плесенью подушку, запихнула ее под голову и, тяжело дыша, уставилась на запертую дверь. Учащенное сердцебиение и тяжелые мысли не давали уснуть.
В тысячный раз она вспоминала предостерегающие слова Хита.
Бенедикт ставит себя выше закона. Он способен сам вас убить, лишь бы избежать огласки.
Терри, задыхаясь, села на кровати.
Все будет хорошо, главное – это спокойствие. Еще три дня – и ты поднимешься наверх. А через четыре дня вернешься домой. Обнимешь Джонаса, попросишь у него прощения, скажешь, что понимаешь, через что ему пришлось пройти.
Наверное, впервые за все это время Терри действительно поняла: ее муж жил в постоянном страхе, его разум пожирало предчувствие ужасной смерти. То, что Терри ничтоже сумняшеся окрестила параноидальным бредом, для Джонаса было реальностью. Узница «Бентоса», зависящая от милости Бенедикта и его русского прихвостня, Терри только сейчас поняла, насколько всепоглощающей может быть сила страха.
Господи, как же я по нему скучаю! И как я могла быть такой бессердечной…
Терри подпрыгнула от внезапного стука в дверь:
– Кто там?
– Бенедикт.
Положив в ботинок охотничий нож, Терри открыла дверь.
– Я тебя, случайно, не разбудил, моя дорогая?
– Нет, я…
– Отлично. Я могу войти? – Бенедикт вошел, не дожидаясь ответа, бегло оглядел крошечную каюту и посмотрел Терри прямо в глаза. – У тебя измученный вид. Ты в порядке?
– Просто немного устала.
– И насколько я понимаю, немного расстроена. Да, мне известно, что произошло между вами с Сергеем, и невозможно передать, как сильно я сожалею. – (Терри почувствовала, как по щекам заструились горячие слезы.) – Он сделал тебе больно?
– Он попытался… – ответила Терри, но, вспомнив предостережение Хита, поспешно добавила: – Но ничего страшного. Забудем об этом.
– Забыть? Но почему? Ты ведь явно боишься его.
– Нет, предпочитаю забыть это недоразумение, если, конечно, он оставит меня в покое.
– Чепуха! Я доложу о нем властям, как только мы…
– Нет! – Терри схватила Бенедикта за руку и тут же поспешно отпустила. – Нет, давайте оставим все как есть. Пожалуйста…
Бенедикт настороженно покосился на Терри:
– Как тебе будет угодно. А теперь скажи, что там с твоей работой? Когда будет готов отчет для JAMSTEC?
Терри замялась:
– С отчетом по первичным данным «Бентоса» все в порядке. Думаю, еще день-два, и я закончу.
– Хорошо. А теперь тебе, пожалуй, стоит присесть, потому что я пришел с дурными новостями. Наш белоснежный Ангел Смерти, как я называю мегалодона, несколько дней назад вырвался из лагуны.
Джонас! Терри почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
– Как?!
– Проломила ворота, точно разъяренный бык. Твой бесстрашный муж поранил ногу во время инцидента, но сейчас уже пошел на поправку. К счастью, прежде чем эта тварь исчезла, им удалось всадить в нее метку с радиопередатчиком. Джонас с Селестой пытаются выследить ее и отловить.
– Погодите-ка? Джонас сейчас вместе с Селестой?
– И насколько я понимаю, они прекрасно сработались. Эта парочка стала просто неразлучной. Но ведь у вас с ним очень прочный брак, n’est-ce pas? – Бенедикт сделал паузу, наслаждаясь смятением Терри. – Ты в порядке?
– Все отлично.
Терри представила Селесту, выставляющую перед Джонасом свои несравненные прелести и пробивающую себе дорогу к его сердцу коварными женскими уловками.
Господи, как же я ненавижу эту суку!
– Хорошо понимаю твое беспокойство, – словно прочитав ее мысли, заметил Бенедикт. – Красота Селесты магически действует на мужчин.
– Я доверяю Джонасу.
– Воплощенная добродетель, не так ли? И все же…
– Что-нибудь еще?
– Просто хочу пригласить тебя присоединиться ко мне на борту «Прометея», когда закончишь отчет для JAMSTEC.
– С удовольствием.
– Тогда тебе лучше хорошенько отдохнуть. – Бенедикт повернулся, чтобы уйти, но на пороге остановился. – Ой, совсем забыл! Нож Сергея.
У Терри екнуло сердце.
– Нож?
Глаза Бенедикта вдруг стали похожи на два изумрудных лазера.
– Да, моя дорогая, нож. Могу я получить его назад? – (Терри замялась.) – Нож – быстро! – (Терри вздрогнула, залезла в ботинок и вытащила нож.) – И, насколько мне известно, ты лишила камбуз ножа для мяса. – (Терри беспомощно потупилась.) – Терри?
Словно провинившаяся школьница, Терри подошла к письменному столу, достала из ящика нож для мяса и протянула Бенедикту.
– Благодарю. Верну столовый прибор на место. А теперь постарайся немного поспать.
Терри услышала щелчок закрывшейся двери.
Бенедикт прошел по коридору палубы E в крыло, где располагался его личный персонал. Без стука вошел в каюту Сергея и молча метнул в спящего русского охотничий нож.
Сергей рывком сел на кровати. Нож, который попал в раму висевшей над изголовьем картины, все еще качался.
– Идиот! Я велел тебе напугать ее, а не убивать.
Русский смертельно побледнел:
– Я все сделал, как вы просили. Она застала меня врасплох. Я не ожидал…
– Алкоголь делает тебя слюнтяем. По твоей вине девчонка пробралась в лабораторию на «Голиафе», и вот теперь в нарушение моего приказа ты угрожаешь ей убийством?!
– Вы же говорили, что она моя…
– Если только я позволю тебе и когда позволю! – прорычал Бенедикт, и Сергей съежился от испуга. Бенедикт сделал глубокий вдох, пробежавшись обеими руками по лысой голове, чтобы успокоиться. – Сергей, слушай меня внимательно. Мои информаторы в Токио шепнули, что надводное судно «Нейсусима» готовится выйти из порта. Видели, как на борт грузили дистанционно управляемый глубоководный аппарат «Кайко». Я не могу допустить, чтобы японцы перекрыли нам кислород. Девчонка пока нужна мне живой. Она еще должна представить отчет JAMSTEC. А кроме того, она может понадобиться в качестве заложницы, если Селесте не удастся выбить из Джонаса Тейлора нужную нам информацию.
Под пронизывающим взглядом Бенедикта Сергей окончательно сник.
– Я все понял.
– Хорошо, потому что второй раз повторять не буду.
