Текст книги "Мег. Адская бездна"
Автор книги: Стив Альтен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– С виду какой-то маленький. А каков радиус действия?
– Меняется в зависимости от глубины океана и топографии. Примерно триста – пятьсот миль. Испускает инфразвуковой акустический сигнал, который моментально идентифицируется системой СОСУС, позволяющей отслеживать твоего монстра по всему миру.
Джонас, впечатленный этой информацией, осмотрел прибор. СОСУС – гидроакустическая система наблюдения ВМС США стоимостью пятнадцать миллиардов долларов многие десятилетия использовалась исключительно для слежения за вражескими подлодками и кораблями. Однако в последнее время эта глобальная система, состоящая из подводного кабеля длиной более тридцати тысяч миль и множества микрофонов, нашла применение и в мирных целях, а именно для наблюдения за китами, мониторинга землетрясений или разломов айсбергов на расстоянии многих тысяч миль.
Джонас вернул Маку дротик:
– Насколько хватит заряда аккумуляторов?
– Передатчик снабжен литиевой батареей и никеле-кадмиевой подзарядкой. Хватит на шесть месяцев.
– А где оружие?
Мак достал из кармана куртки небольшой пистолет, похожий на стартовый. Затем вставил в ствол пластиковый адаптер, а в него – передатчик и протянул пистолет Джонасу:
– Для пистолета это вполне мощное оружие. Прицелься и стреляй, держа ствол обеими руками. Вот только его дальнобойность, к сожалению, всего сотня ярдов. На большем расстоянии эта штука вряд ли пробьет толстую шкуру мега. Если бы ты дал мне еще две недели, я непременно придумал бы какое-нибудь приспособление к стволу.
– У нас нет двух недель. Я хочу пометить ее сегодня.
– Док, ответьте!
Джонас схватил уоки-токи:
– Мэнни, я тебя слушаю.
– Ангел только что вошла в лагуну. Если ты собираешься это сделать, то советую поторопиться.
Джонас схватил ласты:
– Оставайся здесь. Не хочу, чтобы мег увидел лодку, когда вернется. После того как я проверю петли ворот, мы переместимся в наружную часть канала и пометим его.
– Ага, как скажешь. Эй, Джонас, а ты знаешь, кто такой чудак на букву «м»?
Надев маску, Джонас начал спускаться в воду:
– Нет. А кто?
– Это парень, который видит на земле кучу говна, знает, что это говно, и тем не менее в него вляпывается. Ступай играй со своей гребаной акулой, мудак!
Оглянувшись на друга, Джонас прыгнул вниз. Он нырнул солдатиком, облако пузырьков в мутной воде тотчас же затуманило зрение.
На глубине тридцати футов Джонас сгруппировался, стараясь держаться обросшей скользкими водорослями подпорной стенки с правой стороны. Мощное течение подхватило его и понесло вперед. И уже через несколько секунд Джонас был у ворот.
В стальных воротах, внезапно выросших из туманной синевы моря, Джонас увидел свое карликовое отражение. Темный подводный барьер, на сколько хватало глаз, убегал вниз, где исчезал во мраке на глубине восьмидесяти футов.
Металлическое полотно было покрыто тонким налетом ржавчины и ракушек. Джонас протянул руку и вставил три пальца в проделанные в металле отверстия. Толщина стали добрых пять дюймов. Поддавшись искушению, Джонас заглянул в трехдюймовое отверстие на ту сторону канала.
Внезапно у него по спине пробежал холодок. Прекрати впустую тратить время, мудак…
Джонас подплыл к правой подпорной стенке, включил мощный подводный фонарь и направил луч света на петли в бетонной стене, на которых держалась рама ворот.
Первые повреждения обнаружились уже на глубине десяти футов, и чем глубже, тем они становились существеннее. Трехфутовые стальные петли под натиском чудовищной головы мега уже начали выгибаться наружу. И хотя петли пока худо-бедно держались, Джонас понимал, что рано или поздно они непременно вывалятся из бетонной стены. А как только будут выдернуты первые несколько петель, за ними очень быстро последуют остальные.
Джонас приступил было к осмотру второй створки, но его насторожило какое-то странное движение в воде.
В пятнадцати футах под собой Джонас увидел широкую свинцово-серую спину, скользившую в сторону ворот. Уткнувшись в бетонную стену, акула резко развернулась и исчезла в темноте.
Джонас обернулся. Прямо перед ним из мрака появилась вторая акула. Дело принимало серьезный оборот. Еще одна большая белая акула, причем достаточно крупная: восемнадцать футов в длину, больше тонны весом.
Изо всех сил стараясь сохранять самообладание, Джонас принялся выгребать назад, пока баллон с воздухом не стукнулся о железные ворота. Вторая акула лениво двигалась в его сторону. Горизонтальные грудные плавники колебались, как крылья реактивного истребителя. Нацелившись на запах Джонаса, большая белая акула приблизилась на двадцать футов.
Джонас направил на нее луч фонаря, осветив черные поры на внутренней поверхности рыла.
Ампулы Лоренцини. Хищник явно настроился на электрические импульсы от учащенного сердцебиения Джонаса.
Джонас отчаянно замахал руками, истошно завопив в дыхательный редуктор. Акула приблизилась на четыре фута, но затем вильнула в сторону. Судя по парным класперам, это был самец.
Джонас посмотрел вниз.
Прямо под ним кружили еще три акулы. И все большие белые.
Джонас прижался к стальным воротам. Перед ним проплыли еще две акулы, и снова самцы.
Их тут так много… причем одни самцы. Почему они здесь?
Акулы кружились все быстрее, их возбуждение явно усиливалось.
Неожиданно самый крупный самец набросился на соперника. Самцы вцепились зубами друг другу в шкуру. Мышечная масса в четыре тысячи фунтов вертелась и извивалась, как единое целое, а затем внезапно распалась. У Джонаса по спине пробежали мурашки.
Впервые в жизни он стал свидетелем подобного поведения представителей Carcharodon carcharias. И сразу почувствовал себя чрезвычайно уязвимым – одинокой овцой среди стаи голодных волков. Он проверил глубину, на которой находился. Шестьдесят футов.
Джонас еще сильнее вжался в ворота, чтобы не быть столь явной мишенью. Не сработало. Акулы пошли в атаку.
Мак, конечно, не видел шоу в лагуне, но по реакции толпы мог понять, что там происходит. Какого черта Джонас так долго копается?
Трехфутовый темно-серый спинной плавник разрезал воду неподалеку от лодки, мощный хвост молотил по поверхности воды. Мак проводил акулу взглядом до входа в канал и только тогда осознал увиденное.
– Проклятье, Джонас!..
Мак запустил двигатель и помчался в сторону барьера из колючей проволоки. Слева появился второй спинной плавник, затем еще один. Мак лихорадочно обшаривал глазами поверхность воды в поисках пузырьков воздуха. А когда поднял глаза, было уже поздно.
– Твою мать!
Джеймс резко перевел ручку на реверс, задохнувшись от облака синего дыма. Лодка, попавшая в собственный кильватерный след, рванула вперед; плоский нос, проскочив под колючей проволокой, намертво в ней застрял.
– Тупой… долбаный… придурок!
Схватив весло и прижав его к ограждению, Мак попытался освободить лодку.
Поднявшаяся рябь на воде заставила его поднять голову. Прямо на него со стороны лагуны неслась восьмифутовая волна.
Джонас увидел лодку и начал всплывать, лихорадочно озираясь по сторонам, поскольку акулы не оставляли попыток до него добраться.
На отметке тридцать пять футов он остановился. И на него тотчас же нацелилась плотоядная живая торпеда весом тысячу шестьсот фунтов, которая, достигнув стены, сразу замедлилась. Джонас понял, что ампулы Лоренцини акулы утратили восприимчивость из-за флуктуаций полей переменного тока, возникших за счет эффекта гидравлических стальных ворот. Поэтому при приближении к воротам уже на десять футов уникальная сенсорная система большой белой акулы давала сбой. Вместо того чтобы ретироваться, огромный хищник раскрыл жуткую пасть, вытянул вперед челюсти, обнажил острые как бритва желтоватые зубы и закатил в глазницы черные глаза.
Рецепторная система большой белой акулы, потеряв цель, перестала посылать в мозг обратные сигналы. Акула стукнулась головой в стенку справа от Джонаса, слепо шаря мордой по стальным воротам в напрасной попытке схватить пропавшую добычу.
Поспешно выпустив воздух из компенсирующего жилета, Джонас нырнул. Голова монстра прошла прямо над ним, челюсти продолжали угрожающе открываться и закрываться.
Наконец пятнадцатифутовый самец сдался и исчез во мраке.
Однако ему на смену появился другой самец – на сей раз двадцатифутовый.
Джонас отчаянно заработал ногами. Выдвинутые вперед челюсти открылись. Черные глаза закатились, зубы цвета слоновой кости ощерились, и Джонас понял, что эта тварь его поимела.
Акула налетела на Джонаса, как грузовик, до бедра заглотив левую ногу.
Боль была настолько сильной, что Джонас прикусил дыхательный редуктор вместе с языком; тело обдало нестерпимым жаром, словно оно повисло на проводах под напряжением. В отчаянии Джонас изо всех сил ударил акулу по морде тупым концом фонаря. Челюсти разомкнулись. Джонас, молотя руками и извиваясь, выдернул ногу из чудовищной пасти.
Самец замер, помотал головой, затем снова нацелился на Джонаса, разинув челюсти…
Но внезапно повернулся и стремительно исчез.
Перед глазами Джонаса промелькнуло люминесцентное белое пятно, затем последовал оглушительный удар в ворота, словно автопоезд врезался в полицейское заграждение. Задрожавшие ворота хлопнули по баллону с воздухом, который взорвался, заставив Джонаса задохнуться.
В ушах стоял тошнотворный скрежет металла, створки стальных ворот продолжали открываться, вжимая лицо Джонаса в стену канала.
Монструозное тело мегалодона стало протискиваться сквозь расширяющуюся брешь.
Треснувший баллон, уже без воздуха, подобно якорю, тянул Джонаса на дно. Ослепший, с безнадежно промокшей маской, наглотавшийся соленой воды, Джонас начал тонуть, прокушенная до кости нога не работала.
Запасной баллон!
Джонас содрал с пояса маленький цилиндр с воздухом, выдохнул и сделал глоток, наполнив легкие животворной силой.
Кровь заливала глаза, Джонас судорожно пытался нащупать застежку пояса с утяжелителем, чувствуя, как у него начинает неметь нижняя часть тела. В конце концов ему удалось расстегнуть пояс, и тот полетел на дно, по дороге задев поврежденную ногу.
Джонас начал подниматься в облаке крови, оседавшей на створках выломанных стальных ворот. Он с трудом очистил маску; от усилия у него закружилась голова. Похоже, еще немножко – и он, потеряв сознание, умрет от потери крови. Джонас сосредоточился на том, чтобы выплыть на поверхность, но внезапно остановился, заглянув в лицо своему самому страшному кошмару.
Серые глаза Ангела смотрели на Джонаса, светящаяся голова была менее чем в пятнадцати футах от него. Зубы ощерились в дьявольской ухмылке – пасть то открывалась, то закрывалась, словно Ангел пыталась с ним разговаривать.
Джонас оцепенел от ужаса. В глазах потемнело.
Ангел оставалась неподвижной, оценивая находившегося перед ней мужчину.
Она меня узнает…
Джонас почувствовал, как что-то поднимает его вверх. Левая рука нащупала распахнувшуюся створку.
Шевелись!
Мощный выброс адреналина – и Джонас протиснулся между вырванными петлями створки ворот, буквально на долю секунды раньше, чем Ангел Смерти сомкнула свои разинутые челюсти.
Морда мегалодона врезалась во внутреннюю поверхность створки, прижав ее к бетонной подпорной стенке.
Джонас услышал, как жалобно завыла за его спиной стальная створка, закрывая его, словно щитом, от убийственных зубов. Джонас настолько ослаб, что ему уже стало все равно. Поэтому он закрыл глаза и продолжил подъем в облаке собственной крови, держась на воде за счет ничтожных остатков воздуха в компенсационном жилете.
Мак нагнулся над подвесным мотором, вглядываясь в бурлящие синие воды. Бывший вертолетчик уже знал, что мегалодону удалось сокрушить ворота. А вот чего он точно не знал – так это того, удалось ли спастись Джонасу.
Неожиданно на воде появилось алебастровое свечение.
Спинной плавник разрезал поверхность, направляясь в сторону открытого моря.
Мак сжал пистолет обеими руками, прицелился и выстрелил.
Дротик вонзился в основание спинного плавника.
А затем что-то глухо ударилось о дно лодки.
Мак побежал на шум. На поверхности воды появилась голова, тут же исчезнувшая в луже крови. Перегнувшись через борт, Мак схватил Джонаса за волосы. Потянул на себя, подхватил под мышки и затащил в лодку.
– Боже мой… – простонал Мак, глядя на кровавое месиво из костей и мяса, некогда бывшее конечностью.
Мак быстро оглянулся, чтобы еще раз удостовериться, что мег покидает канал. Затем трясущимися пальцами заткнул одну из зияющих дыр в ноге друга. Нащупал самый крупный кровоточащий сосуд, защемил кончиками пальцев, свободной рукой поспешно запустил двигатель и рванул в лагуну.
Великолепный ад
Западная часть Тихого океана
Терри прислонилась спиной к лееру, подставив лицо ласковым лучам утреннего солнца. После бессонной ночи она с удовольствием провела бы остаток дня в постели, но это могло вызвать подозрения.
Токамак? Что разрабатывает Бенедикт в своей лаборатории? И имеет ли это какое-нибудь отношение к «Бентосу»?
Она открыла глаза, когда «Эпитемей» всплыл на поверхность в пятидесяти ярдах от кормы «Голиафа». Ныряльщик зажимами прикрепил трос лебедки к корпусу глубоководного аппарата. И несколько минут спустя шестидесятивосьмифутовое сигарообразное судно было поднято на борт и установлено на специальную платформу.
Бенедикт, помахав Терри рукой, прошел на корму поприветствовать членов команды А. Половина команды Б уже ждала на борту «Бентоса». Они специально прибыли на два дня раньше, чтобы освободить своих товарищей. Менее чем через три часа Бенедикт и оставшиеся члены команды отправятся на «Прометее» в Марианскую впадину для осуществления недельной миссии.
Терри с трудом подняла набрякшие веки и проводила глазами Бенедикта, гадая про себя, знает ли тот, что именно она вломилась в лабораторию.
Просто дождись данных гидролокаторов и убирайся отсюда подобру-поздорову.
Что-то явно было не так. Терри отошла от леера. От внезапного выброса адреналина сон как рукой сняло. В дальнем конце палубы Бенедикт беседовал с капитаном команды А, причем разговор явно шел на повышенных тонах. Оба смотрели в ее сторону.
Терри перехватила Бенедикта на полпути:
– Какая-то проблема?
– Это моя вина, прости. Капитан уверяет, что компьютеры «Бентоса» обладают особой конструкцией и не совместимы с оборудованием «Голиафа» или JAMSTEC.
– Что это значит?
– Это значит, что прежде, чем записи гидролокатора, которые затребовал JAMSTEC, будут подняты наверх, их следует перевести в нужный формат на борту «Бентоса».
Терри почувствовала, что начинает закипать:
– Отлично. Переводите. Делайте все, что нужно.
– К сожалению, подобные вещи требуют времени. Команда «Бентоса» работала в неполном составе. Преобразование необходимой информации – задача несложная. По правде говоря, ты и сама наверняка справилась бы после десятиминутного инструктажа, однако, если говорить серьезно, для выполнения этой задачи придется оторвать от работы одного-двух наших людей на две, возможно, три смены. Правда, у меня есть для тебя и хорошая новость. Всю следующую неделю я проведу на борту «Бентоса». Честное слово, я сделаю все, что в моих силах, для преобразования нужных данных или, по крайней мере, их основной части.
– Это значит, что я застряну на борту «Голиафа» еще на неделю, так?
– Возможно, на две, если мне не удастся закончить работу. Не сомневаюсь, там, в JAMSTEC, войдут в наше положение и не осудят нас за задержку.
Терри решительно помотала головой, внезапно почувствовав, как на плечи наваливается невыносимая усталость:
– Нет, Бенедикт, не войдут. Более того, если я повторю им все то, что вы сейчас говорили, они немедленно разорвут контракт.
Бенедикт явно удивился:
– Зачем им это делать? Разве они нам не доверяют?
– Нет, ничего подобного. Просто, как мне кажется, японцы начинают что-то подозревать.
– Подозревать – что?
– Не знаю. Впрочем, не важно…
– Для меня важно. Я честно веду бизнес по всему миру. В любой стране мое слово что банковский вексель. И как смеют японцы во мне сомневаться?! – Лицо Бенедикта побагровело, на шее надулись и запульсировали жилы. – Nemo me impune lacessit – никто не тронет меня безнаказанно! Я не потерплю запугиваний от представителей любой нации! Я сам разорву наш контракт…
– Нет, погодите… – Терри запаниковала, мысли заметались. Она не могла допустить, чтобы представители JAMSTEC расторгли контракт. А еще ей хотелось побольше узнать о секретной лаборатории Бенедикта. – Бенедикт, а как же я? А что, если… А что, если вы научите меня преобразовывать данные?
– Тебя? – Бенедикт покачал головой. – Тебе придется присоединиться к нам на борту «Бентоса». После всего того, что случилось с твоим братом, если я возьму тебя с собой во впадину, твой отец меня точно пристрелит.
– Ему совершенно не обязательно знать. Бенедикт, ну пожалуйста, это единственный выход из положения. Если JAMSTEC нам откажет, это убьет моего отца. Пожалуйста…
Бенедикт устремил задумчивый взгляд на море, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки:
– Не понимаю, как…
– Бенедикт, только подумайте, сколько времени и денег «Геотек» уже вложил в этот проект! Он слишком важен для нас, чтобы просто взять и все бросить. Дайте мне шанс умаслить JAMSTEC. Я просто получу данные и уйду с вашей дороги.
– Очень хорошо, – бросил Бенедикт, приготовившись добить жертву. – Но чтобы у нас с твоим отцом не возникло взаимных претензий, я попрошу тебя написать ему письмо и объяснить, что это твое личное решение и я здесь ни при чем.
– Спасибо. Напишу письмо, а затем упакую вещи. Когда мы отплываем?
– Через два часа. Много вещей не бери. На «Прометее» не так много места.
Терри сломя голову кинулась к себе в каюту.
Терри осторожно прошла через рубку и спустилась в командный отсек «Прометея». Команда глубоководного аппарата, состоящая из четырех человек, уже сидела за своими пультами, оставшаяся часть команды Б «Бентоса» валялась на койках или играла в карты в крошечной кают-компании.
– А-а, наш почетный гость! – Бенедикт оторвал глаза от рабочей станции. – Добро пожаловать на борт. Дорогая, ты нервничаешь?
– Скорее взволнована. Всю жизнь мечтала совершить погружение во впадину.
– Тогда сегодня у тебя счастливый день. Пойдем со мной. Я оставил лучшее место для твоего первого погружения.
Бенедикт провел Терри через тесный отсек в форме цилиндра со стенами, заставленными от пола до потолка компьютерными консолями и электроникой. Над головой были протянуты десятки стальных труб. В центре подводного аппарата имелся проход с решетчатым полом, из-под которого пробивался свет.
Бенедикт наклонился и убрал кусок решетки площадью два квадратных фута, открыв вход в сферическую обзорную капсулу, расположенную под командным отсеком.
– Проходи. Спускайся и устраивайся поудобнее. Когда тебе надоест любоваться видом, можешь включить компьютер и набрать «ГОСТЬ». Программа выдаст обзорную экскурсию по «Бентосу». Но больше ничего не трогай. Если замерзнешь, под сиденьем есть одеяло.
Спустившись по короткому трапу, Терри оказалась в одноместной капсуле. Сферическая капсула висела под корпусом подводного аппарата, словно турель на бомбардировщиках времен Второй мировой. Прямо перед собой Терри увидела расположенный под углом сорок пять градусов восьмидюймовый иллюминатор. И сразу почувствовала прилив адреналина. Путешествие обещало быть интересным.
Лязг металла – и аппарат сдвинулся с места. Спустя несколько секунд лебедка, установленная на массивной раме, приподняла «Прометей». Глубоководный аппарат, описав плавную дугу, взмыл над палубой «Голиафа», а затем стал опускаться в воду навстречу волнам, которые принялись немилосердно швырять его во все стороны. Ныряльщики отсоединили стропы лебедки, проверив наружную аппаратуру и установленные под днищем балластные пластины. Один из ныряльщиков помахал Терри рукой и исчез в шапке вскипевших пузырьков.
«Прометей» начал погружение, пустившись в шестичасовое путешествие навстречу неизвестности.
Терри смотрела широко раскрытыми глазами на синюю бездну, подсвеченную лучами полдюжины подводных прожекторов. Она видела кончики механических захватов манипуляторов, сложенных под днищем аппарата, а также сгруппированные под носовой частью аппарата камеры. Чем глубже погружался аппарат, тем темнее становился океан, меняя цвет от темно-синего до фиолетово-черного.
Почувствовав, что начинает замерзать, Терри закуталась в одеяло.
Так же как и его близнец «Эпиметей», «Прометей» имел двойной корпус из титана толщиной шесть дюймов. Во время погружения балластные цистерны заполнялись морской водой для придания аппарату отрицательной плавучести. После погружения во впадину прикрепленные к днищу металлические пластины сбрасывались, чтобы судно могло восстановить нейтральную плавучесть. Остальной балласт сбрасывался при подъеме на поверхность.
Когда «Прометей» прошел двухмильную отметку, Терри увидела в иллюминаторе крошечные мерцающие огоньки. Мимо проплыли два коричневых удильщика с огромными головами и устрашающими челюстями, снабженными острыми, точно иглы, зубами. У каждого из них надо ртом нависал длинный отросток со светящимся кончиком для привлечения добычи. Удильщики пронеслись туда-сюда в свете прожекторов и исчезли, явно утратив интерес.
Устроившись поудобнее, Терри положила панель клавиатуры компьютера себе на колени и набрала слово «ГОСТЬ». Программа запустилась. На экране появилась эмблема «Геотек индастриз», а также предложение выбрать язык. Терри направила стрелку на слово «АНГЛИЙСКИЙ», нажала на «ENTER» и стала ждать.
«Добро пожаловать на борт „Бентоса“, – послышался потрескивающий женский голос. – „Геотек индастриз“ находится на передовой достижений глубоководных исследований!»
На экране появилось анимационное компьютерное изображение «Бентоса». Судно напоминало Северное полушарие гигантского глобуса, разрезанного по экватору. Три похожие на лапы опоры свисали под плоским днищем судна.
Рядом с «Бентосом» материализовалось изображение шестиэтажного здания, казавшегося карликовым на фоне этого куполообразного объекта.
«Бентос» – вершина инженерной и технологической мысли. Самое крупное подводное судно из когда-либо построенных. Расстояние от вершины купола до основания его трех амортизирующих опор составляет двести тридцать футов. Диаметр круглого днища – триста футов. В погруженном состоянии водоизмещение судна – шестьдесят четыре тысячи шестьсот пятьдесят тонн.
Корпус «Бентоса» сделан из восемнадцати слоев шестидюймового титана, его совокупная толщина – сто восемь дюймов, благодаря чему он способен выдержать компрессионное сжатие более девяноста шести миллиардов фунтов. Прочный корпус судна, по сути, представляет собой идеальную сферу, а внутри плоского днища расположены балластные цистерны.
Внутри «Бентос» разделен на семь палуб, полностью изолированных. При возникновении бреши в корпусе, вероятность чего близка к нулю, оставшиеся палубы сохранят свою целостность.
Компьютерное изображение «Бентоса» изменилось для демонстрации внутренних отсеков судна.
Как мы можем видеть, все палубы соединены между собой сходными трапами с задраивающимися люками, а также шахтой, проходящей через центр судна. Каждый соединяющийся между собой уровень задраивается водонепроницаемыми люками, способными выдерживать давление более шестнадцати тысяч фунтов на квадратный дюйм.
Наша экскурсия начинается с самой верхней палубы А. Эта накрытая куполом часть судна, которую мы называем обзорной палубой, имеет дополнительную внутреннюю оболочку из десятидюймового лексана – прозрачного непробиваемого пластика. Титановый корпус может раздвигаться на тридцать процентов, подобно куполу обсерватории, открывая взгляду первозданную красоту подводного мира.
На палубе B расположен капитанский мостик, или командный пункт «Бентоса». Наш компьютерный центр и машинное отделение находятся прямо под мостиком, на палубе С. На палубе D, центральной и самой большой палубе нашего сферического подводного судна, расположены камбуз, обеденная зона и комната отдыха. Каюты экипажа, так же как и складские помещения, находятся на палубе E. На палубе F размещены механические мастерские, атомный реактор и различное оборудование. И наконец, самый нижний уровень, по размерам сравнимый с обзорной зоной, – это палуба G – самое дно подводного судна, откуда и попадают на «Бентос».
Ниже прочного корпуса «Бентоса» находится глубоководный стыковочный узел, предназначенный для подводных транспортных судов – «Протея», «Прометея» и «Эпиметея». Стыковочный шлюз расположен прямо под палубой G. Находящиеся в раме «Бентоса» манипуляторы определяют местоположение подводного аппарата, поднимают его рубку вверх в заполненный водой отсек. Как только подводный аппарат устанавливается на место, отсек герметизируется, осушается и заполняется воздухом. Все это становится возможным благодаря одновременной работе десяти помп мощностью пятьсот лошадиных сил, создающих давление более двух миллионов двухсот сорока тысяч футо-фунтов на квадратный фут. На палубе G также расположен подводный ангар площадью тысяча восемьсот квадратных футов, который тоже можно заполнить водой или осушить с помощью массивных гидравлических плунжерных насосов, установленных на уровне F, что позволяет развертывать тяжелое оборудование или роботизированные оперативные транспортные средства для работ во впадине.
Разработанный как исследовательское судно и одновременно как база подводных аппаратов, «Бентос» способен оставаться на глубине, сохраняя нейтральную плавучесть, в течение нескольких месяцев. В плоском легком корпусе расположены два вида балластных цистерн. Заполненные бензином цистерны понтонного типа обеспечивают положительную плавучесть, тогда как цистерны главного балласта с морской водой могут при необходимости обладать как отрицательной, так и нейтральной плавучестью. Горизонтальная маневренность обеспечивается атомным реактором S8-G, вырабатывающим пар для электрических турбогенераторов и двигателя, который в свою очередь приводит в действие единственный гребной винт «Бентоса»…
Терри выключила компьютер и поплотнее закуталась в одеяло. Погружение продолжалось более трех часов, и между «Прометеем» и поверхностью океана уже лежал холодный слой толщиной четыре мили. Она закрыла глаза.
Терри проснулась, словно от толчка. Ей показалось, будто она падает. Схватившись за компьютерную консоль, она восстановила равновесие.
Прошло еще два часа. Она подняла глаза на датчик глубины: 34 487 футов. За стеклом иллюминатора было темно. В капсуле стало значительно теплее.
«Прометей» проходил через плотный облачный слой осадков – абиссальный потолок из перегретой воды и минералов, поднимающихся со дна океана. Эти взвешенные минералы, поступавшие с выбросами сульфидов из гигантских «черных курильщиков», способствовали сохранению изолированных теплых слоев в различных зонах Марианской впадины.
Минута шла за минутой, и вода постепенно очищалась. И вот уже через пятьдесят футов «Прометей» оказался на дне ущелья с мерцающей черной водой, температура которой варьировала от пятидесяти градусов в абиссальной равнине до семисот градусов над жерлами «черных курильщиков».
Впереди замаячила тень чего-то невероятно огромного. Терри увидела мигающие причальные огни.
«Бентос».
Уставившись в иллюминатор, Терри завороженно смотрела, как длинный нос «Прометея» проскользнул в стыковочный узел под днищем «Бентоса». Резина со стоном потерлась о металл, и подводное судно остановилось. Уши заложило от шума работающей гидравлики – это манипуляторы стыковочного узла ставили аппарат на место. Терри услышала, как рубку начинает обжимать герметизирующая муфта, затем раздался резкий свист – стыковочный шлюз был герметизирован и осушен.
Неожиданно в люке показалась голова Бенедикта:
– Ну вот, наконец-то мы достигли самой нижней точки.
Выбравшись из своего отсека, Терри последовала за Бенедиктом по трапу рубки, а оттуда – в тесное помещение со сферическими стенами, влажными от морской воды. Выйдя из него через герметически задраивающийся люк, они оказались на палубе G «Бентоса».
Там их приветствовал бравый мужчина лет сорока. Пожав ему руку, Бенедикт повернулся к Терри:
– Терри Тейлор, это капитан Брестон Хопп.
– Добро пожаловать на борт «Бентоса», миссис Тейлор. Мы сложили ваши вещи в восьмой каюте. Это палуба E, двумя уровнями выше. У нас всего несколько основных правил для гостей, но попрошу вас следовать им неукоснительно. Имеются только два трапа на соседние палубы. При проходе позаботьтесь о том, чтобы закрыть за собой водонепроницаемый люк. В случае пробоины в корпусе, что маловероятно, титановые люки отсеков и центральной шахты будут задраены автоматически, однако они должны быть всегда закрыты, чтобы сработали запирающие механизмы. Вы имеете полное право посещать любые помещения судна, за исключением зон высоких технологий, где есть табличка «Только для персонала, имеющего доступ». Курение на борту судна строго запрещено.
– Ну, это не проблема.
– Капитан, через пару секунд я присоединюсь к вам на мостике, – произнес Бенедикт. – Хочу показать нашей гостье обзорную палубу.
Бенедикт прошел мимо трапа, решив подняться по центральной шахте. Последовав за ним, Терри оказалась в трубе диаметром десять футов, затем поднялась по вертикальному стальному трапу, и к тому времени, как они достигли палубы А, у нее уже начали болеть руки.
Круглая комната была шириной чуть больше ста футов, высота потолка, похожего на купол собора, не меньше тридцати футов. На полу лежал пушистый темно-лиловый ковер. Одну половину комнаты занимали стоявшие полукругом замшевые кресла и роскошные мягкие диваны, а противоположную – дубовый стол для переговоров со стульями и бар.
Бенедикт подошел к стене, возле которой стоял бар, и потянулся к выключателям на хитроумной панели управления. Комната озарилась мягким светом.
– Как только человек слез с дерева, он стал первооткрывателем. – Голос Бенедикта эхом разносился по комнате. – Человек завоевал каждый уголок нашей планеты и обогнул вплавь земной шар. Исследовал границы неведомых галактик и расщеплял атом. Мы побывали на Луне, приземлились на Марсе и послали космические аппараты ко всем планетам Солнечной системы. И все же, несмотря на все наши достижения, нам практически не удалось проникнуть в пучину, занимающую шестьдесят пять процентов поверхности планеты. Со времен Галилея взгляды миллионов людей устремились в небеса, и только горстка смельчаков заглянула в бездну. И вот она перед вами. Самые глубокие уголки океана, где, в сущности, и зародилась жизнь. С начала времен эликсир из химических веществ, которые являются основополагающими компонентами всего живого, бьет ключом из этих неизведанных глубин. Все ответы на загадки природы кроются именно здесь; и тем не менее человек, при всей своей браваде, боится океанской пучины, страшась ее темных секретов и первобытного хаоса.
