Текст книги "Темница страсти"

Автор книги: Стина Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 8

Джос ласкал ее обнаженную грудь, казавшуюся алебастровой в лунном свете, его пальцы дразнили, возбуждали. Хелен со стоном произнесла его имя. И вот они уже опустились на колени, затем легли рядом на песок, и лунный свет, пробивавшийся сквозь листву, бликами играл на их обнаженных телах.

Губы Джоса медленно скользнули по ее шее, затем опустились на грудь. Он трепетно, завораживающе обводил языком ее соски, заставляя испытывать наслаждение.

Пальцы Хелен запутались в его густых черных волосах, притягивая голову Джоса. Рука Джоса добралась до ее бедра, нетерпеливо расстегнула пояс юбки и скользнула вниз, на ягодицы, поверх крошечных трусиков.

Не в состоянии справиться с собой, Хелен принялась расстегивать ремень его джинсов.

– Хелен, нет! Нам надо остановиться.

Молния джинсов расстегнулась.

– Но мне тоже хочется тебя коснуться, – прошептала она еле слышно, стягивая с него джинсы. Когда ее рука добралась до цели, он невольно застонал, зарывшись лицом в ее грудь.

– Хелен, пожалуйста, перестань! Я так тебя хочу! Разве ты не понимаешь, как тяжело мне сдерживаться?

Пальцы Хелен нежно ласкали его.

– Я и не хочу, чтобы ты сдерживался, Джос. Я тебя люблю. Пожалуйста, люби меня тоже.

– Я люблю тебя, Хелен. Очень. Хелен, мне кажется, я… – Он приник к ней страстным поцелуем, руки стянули с нее трусики и вернулись на пушистый бугорок, чтобы познакомить ее с новыми чудесными ощущениями.

Она выгнулась навстречу ему и, когда его член проник в ее лоно, встретила его с радостью, подавив вскрик боли. Она лишь на мгновение замерла, а Джос гладил ее лицо, бормоча что-то невнятное.

И когда он снова начал двигаться в ней, боль сменилась радостью соития с любимым…

Потом они долго лежали молча, все еще сплетя ноги, и Хелен устало водила пальцем по мускулам его руки. Наконец Джос слегка отодвинулся, и холодный ветерок остудил ее влажную кожу. Она ухватилась за него.

– Джос, не уходи.

– Шш, – ласково прошептал он, обняв ее одной рукой и положив, ее голову себе на плечо. – Я никуда не ухожу. Просто давай немного передохнем, – прошептал он, откидывая с ее лба влажные пряди волос. – Тебе было очень больно?

Она отрицательно покачала головой, пробегая губами по его солоноватой коже.

– Чуть-чуть, с самого начала. Это было… – Она судорожно вздохнула. – Это было прекрасно.

– Прекрасно. Как ты сама, – хрипло согласился он, целуя ее в висок.

Они лежали, пока дыхание не успокоилось, и тогда Джос вздохнул.

– Хелен, я чувствую себя последним подлецом…

Она заставила его замолчать, приложив палец к его губам.

– Нет, не смей так говорить, Джос. Ты ни в чем не виноват. Я тебя люблю, и мне хотелось, чтобы и ты любил меня. Отчаянно хотелось. Я уже давно мечтала об этом. А ты? Ты тоже?..

– И я тоже, любовь моя. – Он улыбнулся. – Похоже, в ближайшие шестьдесят лет мне от тебя никуда не деться, Хелен Лестер.

Джос положил ладонь ей на щеку и приник к ее губам долгим страстным поцелуем, от которого померк лунный свет. Затем его губы спустились ниже.

– Как чудесно, – с трудом выговорил он. Его дыхание ласкало ее набухшие соски. Губы Джоса нежно охватили их один за другим.

Желание охватило ее с такой силой, что она смущенно рассмеялась.

– Я, правда, красивая?

Джос заглянул ей в глаза.

– Ты – само совершенство, любимая.

Он снова приник губами к ее груди, и Хелен тихо застонала от наслаждения.

– Тебе пора домой, милая. Меган будет беспокоиться.

– Да нет же. Она знает, что я с тобой.

Джос промолчал, потом провел рукой по ее лицу.

– Мне от этого не легче.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что Меган мне доверяет. А сегодня я совсем не на высоте.

– Как раз наоборот.

Джос покачал головой.

– Мы ведь не предохранялись, а это глупо и безответственно.

– А ты не хочешь детей?

– Разумеется, хочу. Но не сейчас. Ты слишком молода, чтобы связать себя по рукам и ногам.

– Ты хочешь сказать, мы больше не будем этим заниматься?

– Мы не должны. Но я сам себе не доверяю. Сегодня точно не должны. – Он опять поцеловал ее. – В следующий раз я подготовлюсь.

Но вред уже был нанесен. Хелен усмехнулась в душе. Нет, какой же это вред, поправила она себя. Джейми – лучшее, что у нее есть в той неразберихе, в какую превратилась ее жизнь. Только ради него она держалась в те ужасные дни, когда Джос бросил ее и уехал.

Но Джейми рос, и она с горьким удовольствием находила в нем черты Джоса. Его отца.

Хелен смущенно поежилась, вспомнив, что Иан стал больше, чем отцом для ее сына. Он слышал первое сказанное ребенком слово, видел его первый шаг, смотрел, как Джейми в первый раз играл в футбол. Все это по праву могло бы принадлежать Джосу. Если бы он только захотел…

И в этом самое главное. Если бы он захотел делить с ними их радости! Но он не захотел.

Потому, что ты не дала ему такой возможности, напомнил суровый внутренний голос, и впервые за долгие годы глаза ее наполнились слезами. Она сердито смахнула их с ресниц.

Что она могла тогда сказать? Джос решил уехать, собрался делать карьеру. Жена и ребенок только помешали бы ему. Собственно, он ясно дал ей это понять.

Она откинулась на подушки и еще долго не могла заснуть. Когда же, наконец, забылась беспокойным сном, подушка была мокрой от слез.

Хелен спала так скверно, что даже обрадовалась, когда пришла пора вставать, и одеваться. Она выбрала один из костюмов, сшитых по ее собственной модели, юбку цвета хаки, жакет с короткими рукавами и блузку приятного серо-зеленого цвета, идущего к ее глазам.

Она только успела поставить на плиту кофейник, как появился Джейми и уселся за стол.

– Ты сегодня рано, – заметила она с некоторым удивлением. Обычно его приходилось вытаскивать из постели силой.

Джейми зевнул.

– Я проголодался.

– Насколько проголодался? – спросила Хелен. – На кашу с тостом или яичницу с беконом?

– Спасибо, мам, только кашу. Я сам достану. – Джейми направился к буфету, взял свои любимые хлопья и насыпал их в большую миску.

Хелен поставила перед ним стакан с апельсиновым соком и легонько обняла его, когда он усаживался.

– А это еще за что? – спросил он, тоже обнимая ее.

– Просто в честь доброго утра.

Он полил хлопья молоком и съел пару ложек. Хелен уселась напротив, намазывая масло на тост.

– Мам?

Она подняла голову и встретила его взгляд.

– Помнишь, мы вчера говорили о том, что тебе надо встречаться с кем-то и все такое? Скажи, ты никогда не собиралась снова выйти замуж?

Она удивленно подняла брови.

– Нет, даже и не думала.

– Наверное, ты очень любила папу, да?

– Да, любила. – Хелен заставила себя спокойно намазывать на тост земляничный джем.

– И потому ты никогда не хотела снова выйти замуж?

– Частично. К тому же у меня не было времени об этом задуматься.

– Но если ты кого-нибудь встретишь, какого-нибудь мирового парня, ты ведь выйдешь, так?

– Возможно, – осторожно согласилась она.

– Понимаешь, когда я вырасту, и у меня будет свой дом, вы с бабушкой останетесь здесь совсем одни.

– Надеюсь, ты еще не собираешься от нас уезжать? – пошутила Хелен, чтобы не заострять внимание на столь деликатном вопросе.

Джейми сердито нахмурился.

– Конечно, нет. Я серьезно, мам, – укорил он ее, и Хелен вздохнула, понимая, что ей не удастся увильнуть от разговора, поскольку сын настроился изображать из себя взрослого мужчину.

– Я бы не возражал против отчима, – торжественно сообщил он. – Я ведь знаю, мам, ты за кого попало замуж не выскочишь.

– Спасибо, – коротко вставила Хелен, но Джейми продолжал как ни в чем не бывало:

– Ты же не выйдешь за такого, как у матери Мика Гейвина. Мик говорит, что отчим у него – настоящий обормот.

– Джейми!..

– Я помню, мы вчера уже говорили, но, что ты на самом деле думаешь о Грэге Брэдли? – спросил он с вполне серьезным выражением на юном лице.

– Мы с Грэгом просто друзья, и я не собираюсь что-то менять в наших отношениях. Я же тебе говорила, Джейми. С чего бы ты снова этим заинтересовался? Мне-то казалось, он тебе не нравится.

– Не слишком. Я ведь говорил, он нытик, да еще притворяется, будто я ему нравлюсь, когда ты рядом. Он подлиза.

– Джейми, мне кажется, ты себе слишком много позволяешь.

– Точно, подлиза.

– Джейми, – твердо произнесла Хелен, – тебе не следует говорить о Грэге в таком тоне. Это очень грубо.

– Так я же только тебе, мам. Честно. – Он опустил глаза в миску с завтраком, вяло водя ложкой. – А Джос не нытик, – как бы, между прочим заметил он.

У Хелен внезапно пересохло во рту, и она быстро сглотнула.

– Джейми…

– Он классный парень, – поспешно продолжал Джейми. – Мне он очень нравится. И я бы хотел… ну, вообще, я хотел, чтобы ты это знала.

Хелен посмотрела ему прямо в глаза.

– Послушай, Джейми. Джос – двоюродный брат твоего отца, он мой и его друг, вернее, был им. Но прошло очень много времени. Люди меняются и… – Она помолчала. – Я не хочу, чтобы ты думал, будто что-то, ну что…

– Я вас вчера засек, – быстро вставил Джейми. – Тебя и Джоса. Вы лизались.

– Лизались?.. – Хелен чуть не потеряла дар речи. – Джейми! Какое мерзкое слово!

– Так ребята в школе говорят, – виновато ухмыльнулся он. – Правда, жуть? Но я видел, как ты целовала Джоса, вот я и подумал: может, он и тебе вроде, как нравится.

– Послушай, Джейми, – осторожно начала Хелен. – Иногда взрослые целуются по другим причинам, кроме… Я хочу сказать: поцеловать человека вовсе не означает, что ты хочешь иметь с ним дело.

Джейми кивнул.

– Да знаю я, мама. Но я был бы не против, если бы ты и Джос, ну понимаешь, решили бы… жить вместе.

– Ох, Джейми! – Хелен пригладила все еще непричесанные волосы. – Я могу понять, что тебе нравится Джос, но ведь нельзя же заставлять людей делать что-то только потому, что тебе это нравится.

Джейми тяжело вздохнул.

– И вот еще что, – напомнила она. – Пожалуйста, не говори об этом ни с кем, хорошо?

– Да ладно. Но если ты и Джос…

Хелен вспылила.

– Джейми! – резко одернула Хелен сына. – Мы с Джосом в последний раз виделись еще до твоего рождения. Мы практически чужие друг другу люди, и пусть все так и остается. Договорились? – Она жестом заставила замолчать, открывшего было рот Джейми. – И не дави на меня! Или я подумаю, что ты имеешь повод затеять вечеринку? – сказала она, стараясь говорить с беспечностью, которой не испытывала.

Уже сидя за письменным столом над грудой счетов, она едва не застонала, вспомнив разговор с сыном. Джейми всегда легко сходился с людьми, но никогда еще она не видела, чтобы он так быстро попал под чужое влияние, как случилось сейчас. И это ее беспокоило.

Скорее всего, как сказала бы Меган, Джейми нужен отец, мужчина, член семьи, не просто учитель в школе. Вполне вероятно, уговаривала она себя. Но не Джоса же ему выбирать для этой роли!

В душе возник страх, и Хелен крепче сжала ручку. Хотя она не могла с уверенностью определить, чего именно она больше всего боится. Ее бросало в дрожь при мысли, что Джос может заподозрить, будто Джейми его сын. И если он все же об этом узнает, не попытается ли он отнять у нее привязанность сына? Способен ли Джос на такое? Раньше она бы ответила отрицательно, сейчас не знала, что думать.

Она отложила ручку и потерла виски, пытаясь избавиться от начинающейся головной боли.

Джейми надеется, что матери тоже понравится Джос. Понравится? Этим, словом нельзя описать ее чувства к Джосу. Слишком слабо сказано. Как она к нему относилась? Обожала? Идеализировала? Одиннадцать лет назад эти слова годились. Но не сегодня.

Да ты и не позволила себе попытаться отнестись к нему по-человечески, напомнил ей внутренний ехидный голос. Правильно, она не хотела начинать все сначала и снова страдать.

Злясь на себя, она схватила кипу счетов и только собралась ими заняться, как услышала осторожный стук в дверь.

– Хелен? – Кати приоткрыла дверь и просунула голову в комнату. – Извините, что мешаю, но к вам пришли. – Кати в экстазе закатила глаза. – Джос Уэйд! – Она произнесла его имя таким тоном, что только фанфар не хватало.

Хелен несколько секунд сидела молча, уставившись на счета и как бы ища у них защиты.

– А, да. Скажи ему, я освобожусь, через несколько минут, – проговорила она, как можно спокойнее, стараясь не покраснеть под взглядом молодой помощницы.

– Ничего, я могу подождать. – Низкий голос Джоса заставил ее быстро поднять голову. Остаться равнодушной ей не удалось: краска залила щеки. Джос мягко распахнул, дверь и уставился на нее.

– Входи, Джос, – быстро нашлась она, сама, удивившись своему деловому тону.

– Я сварю вам кофе, хорошо? – весело предложила Кати. Джос поблагодарил ее, одарив очаровательной улыбкой, заставившей девушку покраснеть от удовольствия. Она поспешно вышла.

Джос закрыл дверь и лениво прислонился к ней. Сегодня он не надел делового костюма, заменив его темными джинсами и бледно-зеленой трикотажной рубашкой. Короткие рукава обтягивали бицепсы, а мягкий материал хорошо обрисовывал контуры его атлетической груди.

Все это Хелен заметила, пока они напряженно молчали.

Она вдруг представила его и себя на том балконе, прильнувших друг к другу, и ее ненадежные нервы снова взыграли.

– Могу я сесть? – Низкий чувственный голос прорвался сквозь ее внешнюю сдержанность, усилив смятение.

– Разумеется, – быстро ответила она почти спокойным голосом. Он придвинул кресло поближе к столу и опустился на него с бессознательным чувственным изяществом.

Сердце Хелен затрепетало, и она порадовалась, что надела блузку со стоячим воротником, который должен был скрыть предательски бьющийся на горле пульс.

Она понимала: надо что-то сказать, разрушить ощутимую связь, возникающую между ними при каждой встрече. Но что? Что она может сказать после вчерашнего вечера? – в отчаянии спросила она себя.

Нападение – лучший способ защиты, не так ли? Она перевела дыхание.

– Джос, прежде чем мы начнем говорить об аренде, мне бы хотелось… – Хелен глубоко вздохнула. – Насчет вчерашнего вечера. Наверное, мне следует извиниться.

– За что извиниться? – равнодушно спросил он, и Хелен немедленно разозлилась.

Гнев помог ей справиться с собой. Иметь дело с гневом куда легче, чем скрывать свои чувства, готовые вот-вот прорваться наружу.

– Я должна извиниться за то, что позволила себе зайти так далеко, – ответила она, решившись идти напролом. – За то, что вообще поставила себя и тебя в такую нелепую ситуацию, – неловко пояснила она.

Джос пожал плечами.

– Нас на балконе вчера было двое, Хелен, – напомнил он. Ей показалось, что в его голосе звучит безразличие. – Зачем брать всю вину на себя?

– Ну, неважно, как распределять вину, но, мне думается, я должна объяснить, что вчера просто ненадолго забылась. Уверяю тебя, такого больше не повторится.

Уголки рта Джоса печально опустились.

– А жаль. Нам ведь обоим понравилось.

– Здесь ты сильно ошибаешься, – возмущенно бросила Хелен.

– В чем ошибаюсь? В том, что понравилось? Разумеется, понравилось, – возразил он.

– Мне вовсе не понравилось, – огрызнулась она. – И сейчас мне очень жаль, что я ввела тебя в заблуждение.

Темные брови Джоса выразительно поднялись.

– Не думаю, чтобы ты вводила меня в заблуждение. – Он слегка улыбался, и Хелен раздраженно поерзала в кресле.

– Да ради бога, Джос. Если ты решил позабавиться за мой счет, то тебе лучше уйти, потому что, уверяю тебя, у меня есть более важные дела, чем эта двусмысленная перепалка.

Джос выпрямился.

– Двусмысленная перепалка? Обидно слышать, – беспечно отреагировал он. – И несправедливо, если учесть, что я просто согласился обсуждать выбранную тобой тему, – закончил он с хитрой улыбкой, которая еще больше разозлила Хелен.

Однако ей пришлось проглотить готовую вырваться отповедь, потому, что в этот момент появилась Кати с подносом, на котором стояли две чашки с дымящимся кофе, маленький молочник и сахарница.

Джос немедленно встал, чтобы взять у нее поднос, и его приветливая улыбка окончательно обворожила молодую женщину.

– Спасибо, Кати, – сухо сказала Хелен. Кати искоса взглянула на начальницу и поспешно удалилась. – Слушай, Джос, – продолжила Хелен, едва дверь за Кати закрылась и они взяли кружки, – я лишь хочу быть рациональной.

– Зачем?

– Зачем? Мы ведь взрослые люди, как ты уже напоминал, и нам придется иногда встречаться. Я лишь хочу по возможности облегчить эту сложную ситуацию.

Джос спокойно откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.

– Облегчить? – Он тихо рассмеялся. – Хелен, что тут облегчать сама подумай.

Хелен медленно сжала руки и опустила их на колени, под стол, чтобы он не заметил, как побелели костяшки пальцев.

– Усложнить ситуацию мы можем сами, – сказала она, с напускным спокойствием. Знал бы Джос, насколько все на самом деле сложно.

– Правда в том, что мы давно и хорошо знаем друг друга, Хелен. Я обо всем помню. – Он не сводил с нее глаз. – И после вчерашнего вечера уверен, что ты тоже не забыла.

Он спокойно поднес к губам чашку с кофе и с удовольствием отпил глоток.

– Боюсь, ты все неправильно понял. – Нервы Хелен были на пределе, она изо всех сил старалась держать себя в руках. – Прошлым вечером, – она быстро перевела дыхание, – меня, наверное, немного занесло, что-то вроде романтической ностальгии… Но это не значит, что я буду вести себя так же при свете дня.

Джос некоторое время молча разглядывал ее из-под опущенных век.

– Наверное, ты изменилась больше, чем мне показалось, – спокойно заметил он. – Раньше ты была, по крайней мере, честной.

– Скорее всего, я просто не говорю того, что тебе хотелось бы услышать, – беспечно заметила она и пожала плечами, отбрасывая, прочь легкое ощущение вины. – Я и сейчас говорю честно, Джос. Зачем мне тебя обманывать? – добавила она воинственно.

– Только у тебя есть ответ на этот вопрос, – мягко вставил он.

– Не думаю, что эта пикировка куда-нибудь нас приведет. – Хелен многозначительно придвинула к себе груду счетов. – Давай оставим все, как есть. Много воды утекло за одиннадцать лет…

– Весьма затасканное клише, не находишь? – Джос поставил чашку на стол. – И как я его должен понимать?

– Впрямую. – Хелен постаралась принять позу понебрежнее. – Мы уже совсем не те, какими были много лет назад. Люди, ситуации – все меняется. Мы продолжаем жить.

– Ты упорно избегаешь уточнений, – сухо бросил Джос.

Хелен раздраженно подлезла губы.

– Какие уточнения тебе требуются? – Она умудрилась выдержать его взгляд. – Боюсь, я не заинтересована на данном этапе ни в каких связях, ни в физических, ни в духовных.

– Хочешь сказать, у тебя кто-то есть? – спросил Джос.

Она подняла брови, изобразив насмешливое удивление.

– А какое, собственно, тебе до этого дело?

Джос пожал плечами.

– Это кое-что объяснило бы.

– Может быть, кто-то и есть, – быстро соврала Хелен. – Ведь Иан умер четыре года назад. Что тут странного?

Он положил руки на подлокотники кресла, все еще не отводя от нее пронзительного взгляда.

– Наверное, ничего.

Казалось, воздух в комнате потрескивает от напряжения. Сердце Хелен колотилось так громко, что она знала: он слышит этот бешеный стук.

– И кто же это? – спросил он с нарочитым равнодушием.

ГЛАВА 9

– Какая тебе разница? – ровно ответила она, давая ему понять, что по ее мнению, у него нет права задавать такой вопрос.

– Брэдли? Нытик, который вроде, как ведет твои дела? Он ведь такой чувствительный, правда? Я едва не подписал договор об аренде, только бы от него избавиться.

– Грэг – очень милый парень. – Она сама внутренне поморщилась от явной нелепости своего заявления. Ведь она уже призналась себе, что Грэг Брэдли далеко не самый интересный человек в мире.

– Милый? – Губы Джоса презрительно изогнулись. – Ему с тобой не сладить, Хелен.

Двусмысленность этих слов заставила ее густо покраснеть, горло сжал спазм.

– Не понимаю, о чем ты…

– Ну, разумеется, понимаешь.

Их глаза встретились. В них не только светился вызов, но и таились общие воспоминания, заставившие обоих на мгновение замереть.

– И мы оба знаем, что я это могу. Мне уже удавалось. – Низкий баритон Джоса унес последние оставшиеся у Хелен силы.

Ее утверждение изначально было достаточно сомнительным, теперь же его просто не существовало. Она знала, что встань он сейчас, подойди к ней и обними, она растворится в нем, будет ласкать и целовать его с безрассудством, пугающим ее. И вызывающим отвращение к себе.

Она заставила себя сосредоточиться на этом отвращении, схватиться за него, как утопающий за соломинку, стараясь всколыхнуть свой гнев – единственную ее защиту сейчас.

Как смеет он утверждать, что она легко поддается его чарам?

– Ну, ты и нахал…

– По крайней мере, я честен, – перебил он, и Хелен встала, радуясь растущему негодованию.

На его красивом лице мелькнула легкая, понимающая улыбка, и Хелен разозлилась всерьез, вспомнив причиненные им боль и страдания, его предательство. Теперь ей уже не надо было искусственно раздувать в себе гнев. Он захватил ее целиком. Ей страстно хотелось бросить ему в лицо обидные слова, ранить его так, как он когда-то ранил ее.

– Вероятно, мне следует выложить карты на стол, Джос, – процедила она сквозь сжатые зубы.

– Безусловно, – произнес он почти беспечно, и Хелен едва не задохнулась от злости.

Она понимала, что вот-вот потеряет над собой контроль, а если это случится, один Бог знает, что она выкрикнет ему в пылу гнева! Ей есть, что терять.

– Я изо всех сил старалась быть вежливой, но, очевидно, ты этого понять, не способен, – спокойно продолжала она. – Готова согласиться, что одиннадцать лет назад я была молода и, возможно, глупее других. Я считала, что люблю тебя, но самая моя большая ошибка в том, что я полагала, будто и ты меня любишь. Какой же я была наивной дурочкой! – Она горько усмехнулась. – Что ж, мы все порой ошибаемся. И учимся на своих ошибках, если хватает ума. Мы зализываем раны, поднимаемся и не повторяем этих ошибок, если опять же хватает ума. – Она помолчала и взглянула ему прямо в глаза. – Я считаю, что теперь у меня ума хватает, Джос.

Он несколько мгновений молча смотрел на нее. Хелен не выдержала напряжения и бессильно опустилась в кресло.

– Я, верно, что-то не понял, – сказал он и пальцем ткнул себя в грудь. – Выходит, виноват я?

– Не думаю, что… – начала было Хелен, но он продолжал так, будто она ничего не говорила.

– По-моему, это ты вышла замуж, не успел стихнуть рокот моего самолета. – Он снова сидел в кресле, не сводя с нее глаз.

Хелен протянула руку к груде счетов и собрала их в аккуратную стопку.

– Право, я чересчур занята, чтобы все это снова обсуждать…

– Ну, а я нет, – огрызнулся Джос и резким движением поднялся. – Давай, выкладывай все. Это стоит между нами с того момента, как я вернулся.

– Смешно, Джос. Не вижу никакой необходимости ворошить прошлое.

– Ну конечно, не видишь, – язвительно вставил он. – Итак, разве ты не выскочила замуж, стоило мне только уехать?

Она встала так внезапно, что кресло ударилось о стенку.

– Уехал, вот что главное! Ты уехал, Джос, – бросила она ему.

– И меньше чем через месяц ты вышла за Иана. Моего двоюродного брата, – произнес он, с особым презрением выговаривая последние слова.

– Иан меня любил и…

– Ты думаешь, я не знаю? Поверь мне, знаю. Я всегда знал, как он к тебе относится. – Он прошел через небольшую комнату к окну, взглянул на аллею за магазином и снова повернулся к столу. – Я ведь жил тогда с ощущением восторга, оттого, что ты предпочла меня Иану, с чувством вины перед ним за это.

А самое трагичное, подумала печально Хелен, что как человек Иан был лучше их обоих, вместе взятых. С этим сознанием ей предстояло жить до конца ее дней. Но меньше всего хотелось обсуждать это с Джосом.

– Что ж, теперь все в прошлом, – прошептала она чуть слышно. – Давай так и оставим. У нас с Ианом был хороший брак и…

Широкими шагами Джос пересек комнату и схватил ее руку так крепко, что пальцы впились в кожу.

– Полагаю, ты догадывалась, что я знаю об этом, или тебе было на это наплевать?

– Отпусти меня, Джос. Ты делаешь мне больно, – Хелен попыталась высвободиться. – Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Иан рассказывал мне, как вы счастливы. – Джос горько рассмеялся. – И я каждый день сходил с ума от отчаяния все эти годы, думая о том, что ты с ним. И ненавидел себя, потому, что завидовал ему так сильно, что эта зависть жгла мне сердце, и еле сдерживался, чтобы не примчаться сюда и не задушить его голыми руками. А ведь он, считай, был моим братом.

Он покачал головой, и пальцы слегка разжались. Его карие глаза потемнели до густо-шоколадного цвета, и Хелен увидела в них не только гнев, но и боль.

– Я долго мучил себя, представляя вас вместе, видел, как ты целуешь Иана, как он целует тебя, как вы занимаетесь любовью. И еще я думал: а помнишь ли ты?.. – Он задержал взгляд на ее губах, и ее окатила жаркая волна желания. – Так как, Хелен?

– Что как?

Он мягко провел большим пальцем руки по ее предплечью, совсем рядом с грудью.

– Когда ты занималась любовью с Ианом, ты когда-нибудь представляла меня на его месте?

Во рту у Хелен пересохло. Тело стремилось к нему, и только железным усилием воли она заставила себя сдержаться.

– Как ты смеешь меня об этом спрашивать? Ты не имеешь права…

– И все же, Хелен? – Он тряхнул ее руку. – Ты когда-нибудь думала о нас? О том, как хорошо нам было вместе? И обо мне ты вспоминала?

Биение сердца громом отзывалось в ушах Хелен. Если быть честной, она вообще почти никогда о нем не забывала. Но признаваться в этом не собиралась. Ни сейчас, ни когда-нибудь.

– Нет, Джос. Я редко о тебе думала. – Голос звучал почти спокойно, и она немного воспрянула духом. – Я сложила все свои воспоминания в маленький ящик и задвинула его, в самый дальний и темный уголок своего сознания. Так что прости, Джос, если раню твою мужскую самонадеянность, но я о тебе почти не думала.

– Значит, ты стерла меня из памяти? – Он все еще смотрел на нее прищуренными глазами, потом улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. – Я так не думаю, Хелен, я тебе не верю. Именно поэтому ты и боишься сейчас подпустить меня ближе. Ты дрожишь от страха, потому, что знаешь – у меня ключ от того заветного ящичка. Только я могу его открыть, приподнять крышку и разрушить твое спокойствие, над которым ты так трясешься. Разве это не правда, Хелен? Я могу все тебе вернуть. Жизнь с большой буквы. Заставить тебя испытывать то страстное желание, которое всегда охватывало нас.

– Нет.

– Да, – мягко возразил он, и слово это подействовало на ее душу, как бальзам. – Я знаю, что да.

Тембр его голоса, чистый, терпкий запах его кожи неотразимо действовали на нее, разделываясь с последними остатками самообладания; Хелен уже чувствовала, как ее охватывает опасное тепло. Надо было что-то делать, иначе она не выдержит и первая бросится в его объятия.

– Тогда почему же ты уехал? – проговорила она.

Джос на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Я же объяснял почему. Хотел получить хорошее образование, достичь чего-то.

– Ах, да. Всегда я, мне… Джос должен получить то, что хочет, не так ли?

– Я признаю, я хотел тебя, – тихо сказал Джос.

Хелен горько рассмеялась.

– Вот именно. Джос должен получить то, чего хочет Джос. Так я у тебя была, Джос. Хотя я не настолько тщеславна, чтобы надеяться, что ты сейчас об этом помнишь. Когда тебе это стало не нужно, ты все забыл.

– Что забыл?

Хелен едва сдерживалась, чтобы не выругаться, что вообще-то было ей не свойственно.

– Забыл, как мы занимались любовью? – Голос Джоса достиг бархатных, завораживающих низов, памятных ей. И живые воспоминания, завладев ее чувствами, возбудили в ней острое желание. Тело тосковало о страсти, которую лишь он один мог возбудить и удовлетворить. – Забыл, что был у тебя первым? – мягко продолжал Джос. – Что ничего подобного я в жизни не испытывал? Ни до, ни после?

Напряжение росло, охватывая их с каждой секундой густой паутиной чувственного желания.

– Это ведь было необыкновенно. Не так ли, Хелен? Мы занимались любовью, потому, что это было неизбежно. Мы были двумя половинками одного целого. Мы идеально подходили друг другу.

– Ты отвратителен. – Она с трудом выговорила эти слова, голосовые связки отказывались ей подчиняться.

– Отвратителен? С чего бы вдруг? Лишь потому, что хочу доказать тебе, что ничего не забыл? А я ничего не забыл, уж поверь мне. Я могу провести тебя по всем нашим местам. – Голос стал еще ниже. – Я точно могу показать тебе то место, где мы лежали. И рассказать, что я ощущал, обнимая тебя. Твоя гладкая кожа в лунном свете. Каждый изгиб твоего тела, каждое чувственное местечко. И каждый звук, слетавший с твоих губ, когда я тебя касался.

– Джос! Прекрати! Пожалуйста…

– Возможно, это ты все забыла, Хелен!

Она подняла голову, щеки заливал румянец негодования, вызванный его словами. Забыла? Она так отчаянно старалась стереть из памяти все воспоминания о тех днях, но ночью снова видела один и тот же сон, не дававший ей забыть…

Она встретилась с его взглядом, и он легко прочитал правду в ее зеленых глазах.

Губы Джоса слегка изогнулись в понимающей улыбке.

– Нет. – Он произнес это слово с торжеством. – Ты все так же хорошо помнишь, как и я. Я понял это еще вчера, на балконе, – закончил он и протянул руки, чтобы обнять ее.

– А когда ты был с Шерри, ты тоже думал обо мне? – резко спросила она и почувствовала, как он напрягся.

Наступила зловещая пауза, словно эти слова оглушили их. Хелен чудились электрические разряды в воздухе. Когда ей показалось, что она не выдержит больше ни секунды этой тишины, Джос внезапно выпустил ее руку и отвернулся.

– Думал ли я о тебе, когда был с Шерри? Постоянно, – хрипло признался он. – И да поможет мне Бог! Ты никогда не выходила у меня из головы.

– Не хочу об этом слышать, Джос.

– Нет? Но почему? Ведь ты задала этот сакраментальный вопрос, а теперь не хочешь слышать ответ. Да, когда я занимался любовью с женой, я думал о тебе.

Хелен покачала головой, но он сделал шаг к ней, остановившись почти вплотную.

– Тебе от этого не по себе, Хелен? – грубо спросил он. – Мне уж точно не по себе. Знать, что касаясь другой женщины, я всегда воображаю, что это ты, всегда хочу, чтобы это была ты. Ты получила ответ на свой вопрос? И если хочешь знать, страдал ли я из-за того, что оставил тебя, то ответ утвердительный. Да, страдал, невыносимо страдал!

Ей оставалось лишь смотреть на него, в голове все перепуталось.

– И самое страшное во всем этом, – горько добавил он, – что я никогда не любил, Шерри. И она это знала.

– Так зачем ты на ней женился? – тихо спросила Хелен.

– Потому, что потерял тебя. – Он легонько качнул головой. – Нет. Потому, что считал, что ты меня предала.

Хелен вскинула брови.

– Я тебя предала? – удивленно проговорила она. – У тебя короткая память, Джос.

– Но явно не такая короткая, как у тебя. И довольно об этом. Ты правильно сказала, все осталось в прошлом. Сейчас мы должны беспокоиться о настоящем. – Он немного помолчал. – Мне кажется, у нас есть будущее, Хелен.