Текст книги "Горькая пилюля"

Автор книги: Стэйси Кейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15

– Давай, мам, – Позвала ее я, стоя у задней двери. – Ты готова? Мы опаздываем.

Через мгновение она появилась на кухне, отдергивая свой черный кардиган.

– Я не знаю Ренне, – ее рука под бинтом подрагивала. – На самом деле, я не очень хорошо себя чувствую. Ты ведь знаешь, моя голова и мой живот... У меня сильные боли.

Я сжала зубы, чтобы не огрызнуться. Головные боли, хотя ее выписали только сегодня, и боли в животе – были наиболее распространенными жалобами ипохондриков. Вместо того чтобы попросить у меня аспирин, она уже, наверное, на следующей неделе запланировала томографию, на предмет поиска опухоли головного мозга, если только ее мозгоправ , то есть я имела в виду, психиатр не сумеет вразумить ее.

– Мам, ты должна как можно чаще выходить на улицу, разве не так? – Я старалась не позволять раздражению проникнуться в мой голос. – Кроме того, я тебе помогу. – Покопавшись в сумке, я вытащила пузырек Тайленола и пакетик Тамс. Я всегда носила их с собой, хотя сейчас по другим причинам, чем были у меня во время работы в городе. Иногда я думала, что карьера для женщины, которая работает в два раза больше любого мужчины – эвфемизм.

– Я не знаю. – Моя мама все еще стояла на кухне и прижимала ладонь к животу.

– Ты же ведь хочешь попрощаться с Доком Хеллеки, не так ли? После всего того, что он сделал для тебя? – О половине из этого она даже не догадывалась.

Она кивнула, затем нахмурилась.

– Я не ребенок, Ренне. Не разговаривай со мной так.

Несмотря на ее заверения о том, что она обратиться за психологической помощью и сердечного разговора в больнице, мы вернулись на то самое место, где всегда были. Я уговаривала, упрашивала, умоляла, как родитель, говорящий с двухлетним ребенком у которого была истерика. Наши роли поменялись местами. Сейчас, я была матерью, которая пытается убедить своего ребенка, что монстры под кроватью были редкостью, и как правило, их можно обнаружить во время, чтобы предотвратить смертельный исход. Я знала, что она пыталась, но пусть это звучит эгоистично, на мой взгляд, не достаточно усердно. Я хотела, чтобы она поправилась.

– Давай, – я вошла в дом и повела ее за собой за дверь. – У меня для тебя с собой бутылка воды и раскладной стул в машине.

– Стул? – она нахмурилась. – Обычно, никто кроме близких родственников не сидят во время службы. Это будет выглядеть неуместно.

Я открыла пассажирскую дверь и помогла ей забраться внутрь.

– Все будет хорошо. Все знают, что прошлой ночью ты получила травму головы. Никто даже не обратит на это внимания.

Потому что они все будут слишком занятыми сплетнями об аресте Марджин Бристол, и о роли, которую сыграла вторая Харлоу в этом аресте, поморщившись, подумала я. Я закрыла дверь машины со стороны матери и направилась к месту водителя. На данный момент, детали преступления Марджин вероятно известны всему городу и округе. Я не горела желанием встретиться со всеми этими слухами и особенно, с самой Марджин.

Я доехала до кладбища Оукпарка меньше, чем за минуту, даже с учетом трафика и парковки. Кладбище располагалось всего в квартале от нашего дома. Туда где, по словам Марджин, она привязала Фритзи шлейкой. Я вздрогнула, задумавшись – остался так хоть какой-нибудь признак ужаса Фритзи, от ее пребывания там ночью в одиночестве, в незнакомом месте.

Я повесила сумку на плечо, пытаясь держать ее подальше от ненавистных колготок, и последовала за ручейком людей к центру кладбища. Оукпарк был моим любимым местом. Широкий простор зеленой травы, усеянный вечно-зеленными растениями и заполненный замысловатыми могилами и памятниками. Над могилой, ангел ростом с человека, изношенный песчаник классической формы с еще заметным старомодным правописанием, миниатюрный греческий храм с колонами, возвышались над могилой нескольких членов одной семьи. Временами надгробие походило скорее на скульптуру, чем на признак скорби. Может быть, именно поэтому мне всегда нравилось бывать здесь в детстве, даже тогда когда другие дети, слишком боялись подбить друг друга на это. Будучи взрослой, я находила это место скорее мирным, чем тревожным. Могила моего отца в самом конце, рядом с его родителями, с пространством, вырезанным для моей мамы и меня, если я захочу его.

Я сделала глубокий вздох, вдохнув запах свежескошенной травы и нагретого летнего воздуха.

– Прекрати это, Ренне. – Моя мать нахмурилась. – Это жутко.

Нужно ли говорить о том, что она не разделяет мою привязанность к этому месту. В ее сознание, на кладбище свирепствуют болезни и она, как ребенок задерживала дыхание, проходя мимо кладбища, не желая искушать судьбу.

Я закатила глаза.

– Хорошо.

Вокруг гроба и могилы уже собралась толпа. Мы выбрали место позади. Я вытащила стул из сумки и помогла матери сесть на него, держа его неподвижно, пока она не села на него.

Как я и предполагала, никто дважды не посмотрела на ее стул, но я получила свою долю вопросительных взглядов. Особенно, госпожа мэр – Глория Лоттич видимо забыла, что причина сборища находится перед ней, а не позади нее.

Наконец-то, я одарила ее большой улыбкой и помахала ей пальцами. Она в последний раз нахмурилась, прежде чем обернуться назад, ее черная сумочка вильнула в ее руках от резкого движения.

Когда Отец Фредерик начал прощальную речь, я еще раз осмотрелась вокруг себя. Говорят, неважно кто именно, что убийцы часто показываются на похоронах своих собственных жертв. К сожалению, для меня и моих весьма ограниченных навыков следователя, здесь находилось более чем две сотни людей, стоящих вокруг могилы Дока, полукругом.

Я начала выбирать лица, которые я узнала. Даже в городе, с население в примерно три тысячи человек, здесь присутствовали люди, которых я не знала. Вероятность того, что я узнаю человека, убившего Дока была достаточно хорошей, учитывая знаки, указывающие на то, что Док достаточно хорошо знал его, чтобы впустить его за прилавок.

Я нашла Арни Ледбеттера в толпе, который незаметно делал заметки в небольшом блокноте. Стоящий у него за спиной Макс, скорее всего, нашептывал предположения. Директор Бледерман , который нанял меня вести бумажную работу тренажерного зала, которая закончилась тем, что я обнаружила тело тренера Свенсона , тоже присутствовал здесь, наряду с Брюсом Ларримором , новым школьным учителем математики (новый – означало, что он не родился в этом городе). Главный библиотекарь Эстель Харрис, чья помощница умерла на чердаке во время инцидента, эротического характера, стояла рядом с Карлом Розеном, чья пекарня каждый год обеспечивала меня тортами на дни рождения, с тех самых пор, как мне исполнилось восемнадцать лет. Китти Александр появилась на противоположной стороне толпы, выглядя все еще не в себе из-за всей этой ситуации с парковой. Дженни Стиргеон, бледная и неуверенная, одетая в черное платье, которое неровно свисало на уровне колен, стояла возле гроба. Даже Марти Хэлперн был здесь, его инвалидное кресло ярко сверкало в солнечных лучах. Медсестре Мауд , по всей видимости, удалось вытащить его из дома. Марджин Бристол не было видно.

Немного повернувшись, я нашла Бристола и Шеффи, которые наблюдали за толпой в некотором отдалении позади. С холодком, пробежавшим вниз по спине, я поняла, что возможно убийца Дока Хеллеки ходил среди нас. Бристол поймал мой взгляд, наклонился и сказал что-то Шеффи, затем направился в мою сторону.

Я повернулась в сторону гроба, наполовину надеясь, что он поймет намек. Хотя мое сердце билось немного быстрее от звука его приближения.

– Мы можем поговорить? – спросил он тихо, чтобы не мешать другим скорбящим.

Я покачала головой, яростно сжимая ремешок от своей сумки.

– Пожалуйста.

Моя мать хмуро покосилась на него, сеточка морщин покрывала ее лицо.

Близстоящие люди к нам в толпе, начали оборачиваться и тихо перешептываться между собой. Проигнорировав его, я привлекла больше внимания, чем, если бы сразу согласилась поговорить с ним.

– Хорошо, – сказала я. Мы отошли на несколько шагов в сторону, встав рядом с большим, мраморным надгробием семьи Сандерсон.

– Спасибо, что убедила Дженни Стиргеон прийти и дать показания, – сказал он.

– Я же говорила, что она что-то знает.

– Не личность убийцы Дока, – отметил он.

Я пожала плечами. Он поймал меня на этом.

– В любом случае, я кое-что хотел спросить. – Он поколебался, затем продолжил. – Мне нужно одолжение.

Я приподняла брови. Надеюсь, он не попросит меня поговорить с Марджин...

– Я хочу, чтобы ты поговорила с Лорой Раднор.

Мой протест замер на губах, при звуке имени, которого я не ожидала услышать. – Почему?

– Прошлой ночью мы задержали Джима Раднора за домашнее насилие. Он делал это и раньше, около года назад, и за год до этого. Это, наверное, длится намного дольше, но несколько лет назад у них, наконец, появились новые соседи, которые не побоялись набрать 911. – Его губы сжались.

– Она переехала к своей матери, но она не выдвинула обвинения против него. Никогда не выдвигала. В конце концов, она вернется назад к нему.

– И ты хочешь, чтобы я... – предположила я.

– Поговори с ней, попытайся убедить ее, что мы здесь для того, чтобы защитить ее и ее детей. Ей не придется всю жизнь быть живой боксерской грушей, – сказал Бристол.

– Почему я?

– Шеффи сказал, что ты беседовала с ней на днях, что возможно она послушает тебя. – Он пожал плечами.

Я молча прокляла Шеффи.

– Это был скорее даже не разговор, а я спрашивала ее, не нужна ли ей помощь и она обвинила меня в смерти Дока.

– И все же, это больше, чем она сказала кому-нибудь когда-либо, даже Шерил. – Он заколебался. – Если ты захочешь помочь нам с этим, я буду очень признателен.

Не так сильно, как мне хотелось бы, подумала я.

– Хорошо, я сделаю все что смогу, но ничего не обещаю.

– Ее мать живет на Сайпрес 642. Спасибо, Рен.

– Не за что, – пробормотала я.

Бристол вернулся в толпу, и несколько голов обернулось, чтобы посмотреть на то, как он шел. Я поморщилась и размяла плечи, готовясь вернуться к маме и выслушать ее лекцию.

Я смогла сделать всего несколько шагов, прежде чем мобильный телефон пронзительно зазвонил у меня в сумке. Я замерла. Отец Фредерик запнулся на середине слова и все начали озираться в поисках источника назойливого шума. Моя мать оглянулась и пристально посмотрела на меня.

Я нащупала телефон в сумке, вытащила его и ответила на вызов, прежде чем он зазвонил в третий раз.

– Алло? – Я отвернулась от толпы и пошла вглубь кладбища, мои каблуки тонули в мягкой почве.

– Эээ, привет, это Билл... из аптеки. – Его голос стал на октаву выше, как будто он не был уверен, кем он был.

– Верно, Билл. – Я прокладывала свой путь по проходам, стараясь не наступать на могилы. – Вы проверяли записи Дока Хеллеки.

– Да, и я кое-что нашел. – Его голос повысился от волнения.

Мое сердце пропустило удар.

– Что вы нашли? – Я старалась не показаться слишком взволнованной. Люди, как правило, выкладывают больше, если ты кажешься не заинтересованным, это я узнала во время самых скучных интервью.

– Этикетки, – сказал он торжественно.

– Этикетки. – Я сделала паузу, ожидая, что он продолжит.

Он сделал глубокий вдох, набираясь терпения на мою явную несообразительность.

– Этикетки на пузырьки с рецептами.

– Да, это я поняла, Билли, но я не понимаю, почему это так важно. – Я остановилась в четырех рядах от похоронной процессии.

– Билл, не Билли. Док сохранил этикетки на своем компьютере. Скорее всего, для того, чтобы ему не приходилось перепечатывать названия и адреса раз за разом. Он просто менял информацию на рецепты.

– Но? – поторапливала я.

– Некоторые из его этикеток не соответствуют с записями в последнем медицинском отчете. Или в них нет списка лекарств, только диагноз, для которого их прописали.– Он помолчал. – Все это крайне незаконно и неэтично, вы понимаете это.

– Я не хочу обвинять Дока в нескольких неправильных этикетах. – На самом деле, я бы вообще не стала обвинять, но ему не обязательно знать об этом. По крайне мере, пока. – Я просто хочу выяснить, кто его убил. Какие имена были на этикетках?

Он замешкался.

– Это информация является конфиденциальной и ...

– Возможно, кто-то из этого списка убил Дока Хеллеки, – указала я.

Он затих на мгновение.

– Хорошо. Но вы не должны делиться этой информацией с кем-то еще.

– Не буду, – пообещала я, и не стану. Даже, если в конечном итоге, у меня на руках окажется несколько стоящих имен. Бристол все равно не воспримет их всерьез, без дополнительных доказательств.

– Я нашел шесть. Карен Эллисон , на ярлыке написано, что у нее акне , но последний рецепт был на Валтрекс.

– Который используется для?

– Генитальный герпес.

– Ох.

Фу. Я понимаю, почему она не хотела, чтобы это было отражено в медицинских записях. Хотя, Карен Эллисон вероятно не претендует в кандидаты, как убийца Дока Хеллеки. Ростом она едва достигала пяти футов и весила, наверное, около девяноста футов, но после очень плотного обеда. Она работала клерком в здание суда, что означало, никто не заметит ничего подозрительного, увидев ее по близости рано утром. Я добавила ее имя в мысленный список подозреваемых. Ни в коем случаем нельзя вытаскивать блокнот и рисковать получить порцию гнева от матери.

– Марджин Бристол.

Я навострила уши.

– Последняя этикетка говорит о противозачаточных. Последний рецепт в записях на Кломид.

– Препарат для тех женщин, которые не могут забеременеть, – прошептала я. Укол боли пронзил меня. Я повернулась, чтобы найти Бристола в толпе. Служба закончилась, и люди потянулись в сторону гроба и выражали свои соболезнования. Бристол стоял рядом с Барнсом, рассматривая толпу, глаза находились в поисках чего-то подозрительного. Жаль, он не делал этого же у себя дома. Хотя, этого и не нужно было делать. Этого бы не нужно было делать, если ... Остановись, Ренне.

– Кто еще? – Я наблюдала за тем, как люди разделялись на группки по двое и трое, чтобы идти домой. Макс остановился, чтобы поговорить с Брюсом Ларримором , учителем математики. О чем бы они ни говорили, разговор казался очень напряженным. Даже отсюда я распознала язык тела Макса, его кулаки сжаты и его лысина покраснела.

– Следующий – Джеймс Раднор.

Муж Лоры. Ему ничего не стоило вскинуть кулаки, и он был нетерпелив или казался таким. Я не была знакома с парнем.

– Последний рецепт на Викодин , но на его этикетке написано "Витамины", догоняешь?

– Да, – сухо сказала я.

– Но вот странная вещь. С другими, рецепты совпали с лекарствами, несмотря на то, что было написано на этикетке. Хотя, в этом был прописан Викодин. Так, что может быть, Док взаправду давал витамины и это опечатка.

Или, может быть, Док решил, что с Джима Раднора хватит Викодина и попытался отрезать его. А в ответ, Джим Раднор отрезал жизнь Дока. Неожиданно, мой предстоящий визит к Лоре Раднор стал гораздо интереснее для меня.

– Иренэ Харлоу, – продолжил Билли. – Ее последний рецепт на Ксанакс , анти-депрессант. Но, – нахмуренность была слышна даже в его голосе, – ее ярлык гласит – нарколепсия.

– Хорошо, кто следующий? – Быстро спросила я, прежде чем он успел найти ниточку связывающую ярлык и меня.

– Брюс Ларримор. На ярлыке говорится, что от головных болей, но похоже на ...– Я услышала, как он стучит по клавиатуре. – ...Часть коктейля.

– Часть чего? – Я нахмурилась.

– Коктейля из наркотиков, смесь лекарств, предназначенных работать вместе, чтобы помочь пациенту. В данном конкретном случае, он используется для профилактики заражений ВИЧ-инфекцией.

Я метнула взгляд позади себя, где Макс и Брюс Ларримор все еще спорили под видом вежливого разговора. Мое сердце упало.

– О, Макс, – прошептала я.

– Что? – спросил Билли.

– Ничего. Не обращай внимания, – быстро сказала я. – Спасибо, Билли ...Билл. Вы очень помогли мне. Мне нужно идти, – я начала вешать трубку.

– Подожди, разве вам не нужно, чтобы я приехал и дал показания или что-то в этом роде? – Он казался смущенным.

– Пока нет.

Я быстро повесила трубку и выключила свой мобильник. Я пока не хотела, чтобы Билл промаршировал в участок. Мне нужно дать шанс, Максу и Брюсу объясниться. Технически, у любого из списка были причины разозлиться на Дока , особенно, учитывая, что он угрожал сорвать чьи-то тайны. Хотя, не все вели себя странно в последние дни, как Макс. Может быть, Бристол все же оказался прав.

Я сунула телефон в сумку и вернулась к своей матери, которая беседовала с Глорией Литтч. Ни одна из них, не заметила моего приближение, так что я поймала конец разговора.

– Глория, она не имела в виду ничего плохо. Она только недавно выбралась из сложной ситуации и ...

– Мам? – сказала я.

Обе женщины подпрыгнули, явно поражены моим бесшумным появлением. Жар взлетел вверх по шее и лицу. Они, очевидно, обсуждали меня и мои неблаговидные поступки.

– Мне нужно перекинуться парой слов с Максом. Сможешь побыть одна? – Я постаралась притвориться, что не слышала того, что она сказала всего минуту назад.

– Ради всего святого, Ренне, я же не инвалид. Я буду в порядке. – Моя мать старалась не смотреть мне в глаза, четко осознания, что я поймала ее.

Я открыла рот, чтобы сказать больше в свою защиту, но решила не делать этого. Заговорив об этом, я только дам им понять, что разрешаю обсуждать свою личную жизнь друг с другом. Закрыв рот, я повернулась и направилась в сторону Макса и Брюса.

Через плечо Макса, Брюс увидел мое приближение и сразу же что-то сказал, они разделились и начали расходиться в противоположных направлениях.

– Стойте, – позвала я. – Мне нужно поговорить с вами. С обоими.

Они замерли, съежившись как кролики, чей куст, защищающий их, был вырван перед стаей голодных собак. Макс обернулся и зашагал в мою сторону, его лицо натянутое, злобная маска.

– Послушай, Ренне, – начал он.

– Я знаю, что тем утром Брюс был там, – спокойно сказала я.

По крайней мере, это было моей догадкой. Я не думала, что кто-то из них убил Дока Хеллеки, но я и раньше ошибалась. Лучше столкнуться в общественном месте, даже если это место было кладбищем, чем наедине.

Макс напрягся.

– Я думаю, что он не сделал ничего плохого, но вам нужно рассказать Бристолу то, что вы знаете... – я остановилась и посмотрела на Брюса, стоящего в нескольких метрах. – То, что вы оба знаете. Потому что, если я узнала, Бристол тоже скоро узнает. И затем это выйдет на свет, все это, большим, отвратительно уродливым, публичным образом, и вы не хотите этого любой из вас.

Брюс подошел немного ближе. Тон его голоса негодующе категоричен.

– Ты и понятия не имеешь, чего мы хотим. Я могу потерять свою работу из-за этого.

Я приподняла бровь.

– Я уже потеряла свою... А в это время, убийца все еще разгуливает на свободе. Так что, давайте уже завязывать со всем этим.

– Не лезь в это, Ренне. Ты не понимаешь, что здесь поставлено на карту, – сказал Макс.

– Нет? Ну, тебе лучше убедить, что Бристол поймает, что поставлено на карту. Потому что, если ты не расскажешь ему то, что знаешь, это сделаю я. – Я надеялась, что до этого не дойдет, потому что эту информацию я получила не совсем законным способом. Хотя если мне придется, то я запою как пресловутая канарейка.

Брюс побледнел.

– Почему Ренне? – сжатые кулаки Макса по бокам затряслись. – Зачем ты это делаешь?

– Потому что, веришь ты мне или нет, я пытаюсь спасти ваши задницы.

– Тебя не просили о помощи, – сказал Макс.

– Я знаю. Считайте, что это бесплатный подарок. От одного бывшего подозреваемого другому.

* * *

– Я говорю тебе, – сказал Брюс. – Я там никого больше не видел.

Брюс и Макс, вместе сидели по одну сторону стола в комнате для интервью, напротив Бристола. Я храню молчание в своем углу в комнаты, надеясь, что никто не станет возражать против моего присутствия в том, что технически было, официальным делом и не выкинет меня вон из комнаты.

– Почему бы вам не начать все с самого начала, и расскажите мне все, что вы помните. Не переживай о том, имеет ли это отношение к делу или нет. Некоторые люди корректируют самих себя и, в конце концов, выбрасывают нужные нам доказательства. – Бристол казался обманчиво спокойным, наклонившись немного вперед в своем кресле, его руки спокойно лежали на столе. Только я, побывав на том самом месте, где сейчас сидели Брюс и Макс, узнала остроту в его глазах, не полностью прикрытую нежным тоном его голоса или его сознательно пассивный язык тела.

Брюс посмотрел на Макса, его оранжево-красный хвостик скользнут по его плечу. Брюс считался одним из самых либеральных преподавателей в Моррисвилле. Боже, если бы люди только знали, насколько либеральным он был.

Макс ободряюще ему кивнул, и Брюс немного выпрямился, как будто физически получив поддержку от Макса – еще один небольшой шаг со стороны Бристола, даже не смотря на то, что это было не по правилам – чтобы они оба находись здесь, в одно, и то же самое время – и начал снова говорить.

– Я опаздывал, так что смог добраться до аптеки около 7.30 утра.

За пятнадцать минут до моего прибытия туда, подумала я.

– Док обычно оставлял для меня заднюю дверь открытой, ту, что вела в переулок, так чтобы люди не начали задаваться вопросом, почему я так часто или так рано хожу в аптеку. – Он побледнел. – Я не стыжусь того, кто я или своего состояния, но люди порой могут быть предосудительными, когда узнают об этом, и я, наконец, счастлив находясь здесь. – От слез его глаза стали ярче. – Я люблю преподавать и я не хочу потерять это.

Макс сжал его плечо, и Брюс накрыл его руку своей рукой, автоматическим и очень привычным жестом, который появился у них за годы совместного сожительства.

– Все в порядке, – сказал Макс. – Продолжай.

Брюс тяжело сглотнул.

– Когда тем утром я пришел в аптеку, там было все еще темно. Хотя дверь была не заперта, так что я вошел внутрь. – Слеза скатилась вниз по его щеке к его бородке. – Я несколько раз позвал Дока по имени, но он не ответил... и тогда я увидел его, лежащего там. – Брюс прижал кулак ко рту, плечи задрожали. Через некоторое время, он сделал глубокий вдох и посмотрел на Бристола. – Я знаю, что должен был позвать вас, или еще кого-то, но я просто был слишком напуган.

– Мы сейчас работаем над этим, мистер Ларримор , – терпеливо сказал Бристол. – Что произошло дальше?

Он покачал головой.

– Я ...я запаниковал. Я побежал в переднюю часть аптеки, чтобы добраться до офиса Макса. – Он посмотрел на Бристола умоляющим взглядом. – Вы должны понять, я был сам не свой. Моим первым побуждением было добраться до Макса. Он бы знал, что нужно делать. Но, как только я открыл входную дверь, я увидел автомобиль, который ехал по улицы.

– Ренне, – сказал Бристол.

Брюс кивнул.

– Я думаю да. Так что, я ушел, тем же путем, каким пришел. И к тому времени я очень сильно опаздывал. Мне нужно было добраться до школы, я не хотел, чтобы детям первой смены пришлось ждать меня. – Он снова поднял глаза. – То, что я увидел тем утром, просто казалось нереальным.

– Он позвонил мне в пятницу вечером, так только добрался до дома, – заговорил Макс. – Я пытался уговорить его пойти к вам и рассказать, что произошло, но...

Брюс сгорбил плечи.

– Я не мог рисковать.

Ну, это объясняет аргумент, который я подслушала и то, почему Макс спал на диване у себя в офисе, не говоря уже о том, что он изменил мнение о журналистских навыках Арни Ледбеттера. Если он совершенно не мог охватить суть истории, это бы уменьшило количество подозреваемых. Выбрав некомпетентного Арни, чтобы охватить историю, он смог защитить Брюса, конечно же, не вызвав подозрения.

Бристол слегка нахмурился.

– Так что же заставило вас прийти сейчас?

Макс закатил глаза, и Брюс через плечо посмотрел на меня.

– Она каким-то образом узнала. Она сказала, что расскажет тебе, если мы не расскажем, так что...

– Было бы лучше, если бы ты обладал всеми фактами, чем только теми, о которых знает она. – Макс стрельнул в меня сердитым взглядом.

Бристол выгнул бровь.

Я покачала головой.

– Журналистская неприкосновенность. Я не могу раскрывать свои источники.

Он нахмурился.

– Есть журналисты, которые попали в тюрьму за...

– Ты угрожаешь упечь меня за решетку за неразглашение моих источников? – потребовала я.

Он вздохнул.

– Ренне, клянусь, ты преувеличиваешь и ...

– Что? Ты подозревал Макса. И я сняла с него подозрения.

– Практически сняла. – Бристол посмотрел на Брюса через стол. – Вы должны предоставить нам ваши отпечатки пальцев, чтобы мы убрать их с места преступления. Нам так же нужно подтвердить ваше присутствие в школе другими свидетелями.

Брюс кивнул.

– Директор Бледерман видел, как я пришел.

– У меня есть один вопрос, – сказала я.

Бристол еще раз вздохнул и Макс покачал головой.

– Брюс, ты забирал свои рецепты каждую пятницу?

– Нет, только тогда, когда мне было нужно что-то. А что? – он нахмурился.

– Откуда тогда Док Хеллеки знал, что ты придешь в ту пятницу?

– О. – Брюс облегченно вздохнул, получив такой простой вопрос. – Я всегда звонил ему накануне вечером, чтобы он подготовил рецепт к моему приходу.

– Значит, в четверг вечером ты позвонил Доку? – спросила я. Это легко можно проверить по телефонным записям.

Он кивает.

– Прямо сразу, как я пришел домой из школы, прежде чем он закрыл аптеку... – он снова нахмурился. – Хотя, должно быть у него там было несколько клиентов.

– С чего ты это взял? – спросил Бристол.

– Шум, на заднем фоне. Док казался рассеянным и рядом кто-то громко разговаривал.

– Ты расслышать что-нибудь из того, о чем они говорили? – нетерпеливо спросила я.

Он покачал головой.

Я посмотрела на Бристола и сразу же поняла, о чем он говорил. Док спорил со своим убийцей за ночь до своей гибели, и из-за того, что это происходило в рабочие часы, камеры слежения должны были заснять как предполагаемый убийца вошел в аптеку.

Бристол отодвинулся от стола.

– Спасибо что пришли, мистер Ларримор , Макс. Нам нужно получить письменное заявление от вас обоих.

Я начала выходить вслед за Бристолом из комнаты, но Макс поймал меня за руку, когда я проходила мимо.

– Прости, Ренне, – сказал он.

– Ты бы сожалел больше, если я не заставила тебя прийти сюда. Они скорее поверят в твою историю, чем арестую тебя по обвинению в убийстве. – Я со злостью посмотрела на него.

Макс на секунду закрыл глаза. Он никогда не умел извиняться, особенно передо мной.

– Еще раз, прости меня, Ренне. Я был не прав, вытащив тебя из этой истории. Я должен был рассказать тебе в чем дело, но... – Он открыл глаза и протянул руку к руке Брюса. – Это история была не моей, чтобы рассказать ее тебе.

При виде этого нежного жеста обида немного ослабла. Макс пытался поступить правильно, защитить своего любимого. Просто это сработало не так как надо.

– Я понимаю, – сказала я.

– Послушай, ты можешь занять полную ставку в "Газетт", если хочешь. – Макс посмотрел на меня, его темные глаза были немного затуманены. – Я разберусь с цифрами. Ты заслужила это.

Я улыбнулась ему и покачала головой.

– Знаешь, Макс, кажется, меня все устраивает. – Когда я работала на Макса целый рабочий день, то была предметом его прихотей и решений, и недавно увидела, что из этого выходит. – Так что нет, спасибо большое. Но я ценю твое предложение.

Он кивнул, отпустив мою руку.

– Увидимся завтра в офисе?

– Да, наверное, я смогу забежать, может, ты сможешь найти для меня что-нибудь интересненькое.

Он рассмеялся. Я говорила на полном серьезе. Может быть, история Хеллеки официально принадлежала Арни, но я была уверена, что знала того, кто убил Дока. Из всех имен в списке Билли, только одно можно было связать с насильственной смертью Дока. Я позвонила Отцу Дэну и предупредила его о переносе встречи. Мне нужно несколько доказательств моей теории – видеозаписи будет недостаточно, даже если она покажет то, о чем я думала – и, к сожалению, я совершенно определенно знала, куда мне нужно пойти, чтобы получить их.