Текст книги "Горькая пилюля"

Автор книги: Стэйси Кейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Стэйси Кейд
Горькая пилюля

Глава 1

Поймите меня правильно, я совершенно не получала удовольствия от того, что со мной происходило. Я полагаю, что это просто какая-то странная ирония судьбы, или возможно, шестое чувство, которое срабатывает лишь тогда, когда объявляется смерть с косой. Я хотела обнаружить тренера средней школы по плаванью, лицом вниз на глубине бассейна, не больше, чем найти ассистентку библиотекаря, свисающую со стропил чердака библиотеки со стопкой книг об убийствах, разбросанных под ней.

Я оказывалась тут как тут, всякий раз, когда тело всплывало, раскачивалось, или, как в данном случае, валялось на полу. Невезение. Им все же хуже, чем мне. На сей раз, чертовски не повезло фармацевту – Доку Хеллеки.

Магазинчик Дока – приземистое кирпичное здание, с ярко оранжево-синей вывеской «Аптека» над парадной дверью, располагался на углу Главной и Первой улиц. В пятницу утром, без пяти минут восемь, на главной магистрали Моррисвилля всегда было пусто. Большинство магазинов открывались после девяти.

Так что, если вы не нуждались в услугах Дока Хеллеки, который на протяжении вот уже сорока лет, открывался ровно в восемь утра, вам нечего было делать на Главной улице в это время суток.

Я припарковала свой серебристый «БМВ» на одном из парковочных мест перед аптекой. Небольшой, спортивный автомобиль был одной из игрушек моего бывшего мужа, который он купил, прежде чем решил, что он был слишком молод, чтобы остепениться, после четырех лет нашего брака. Я сражалась и выиграла автомобиль в свою собственность и очень гордилась тем, что пользовалась им, вместо него.

Когда я выбралась из автомобиля и захлопнула дверцу, утреннее кофе из Старбакса выплеснулось через края моей кружки-непроливайки и забрызгало боковое окно, обжигая свои пальцы. Боль стоила того. Я усмехнулась, представив выражение ужаса на лице Джеффа, пока наблюдала за тем, как кофе стекало вниз по двери автомобиля, образуя чистые полосы. Я не мыла машину больше года, с тех самых пор как переехала в Моррисвилль из Чикаго. Ничто больше так не порадует отвергнутую и разведенную женщину в свои почти тридцать лет.

С глубоким вздохом удовлетворения, я перешагнула через бордюр и направилась в сторону двери Дока Хеллеки, ожидая, когда он перевернет табличку на «ОТКРЫТО» и поприветствует меня.

Я признаюсь, что была увлечена своей первой за день чашкой кофе – Старбакс был роскошью, от которой я не смогла так просто отказаться, даже после своего переезда – так что, поначалу я не заметила ничего необычного. Пока я стояла там, наслаждаясь ранним майским солнышком на своем лице и рассматривая витрину магазина – акция на ходунки и сидячую ванну (Док так же занимался продажей медикаментов) – мне в голову пришла мысль, что что-то было не так.

Я отодвинула свой рукав и проверила время на часах. Три минуты девятого. Внезапно, едва уловимый голосок, тот самый который моя мать требовала, чтобы я игнорировала, заговорил, предлагая все возможные теории.

Он вполне мог немного опаздывать, но за все месяцы этих ранний поездок в аптеку, он никогда не опаздывал. Может быть, он заболел или получил травму. Док Хеллеки уже не был начинающим студентом-фармакологом. Ему, как минимум, лет восемьдесят.

Уже рисуя у себя в голове изображения Дока без сознания и истекающего кровью, я подошла к двери и заглянула через стеклянную панель. Дверь открылась под давлением моей руки, приложенной к стеклу, заблокировав свет. В шоке я сделала шаг назад. Теперь едва уловимый голосок в моей голове буквально вопил в панике.

Сжимая кружку-непроливайку в руке, я осторожно пересекла порог, обратив внимание на то, что свет все еще были выключен. «Сейчас самое время для того, чтобы позвонить в офис шерифа, – сказала бы моя мама. – Дай им зарабатывать свои деньги». Но мои отношения с офисом шерифа, в данный момент были немного сложными. Я должна убедиться в том, что звонок будет правильным поступком, а не тем, что я просто хотела бы сделать.

Знакомый и успокаивающий запах аптеки: старого здания, пыли, и талька – заполнил мой нос, в то время как я продвигалась дальше. По пути к прилавку, я прошла мимо кассы и металлического стеллажа с книгами в мягких обложках. Я одарила покрытую пылью книгу любящей улыбкой, и свернул за угол. Это был единственный книжный магазин в городе, когда я была ребенком. Жена Дока Хеллеки – Мэйбел, всегда старалась найти для меня что-нибудь новенькое.

Чем глубже я заходила, тем мрачнее становился магазинчик, и знакомый запах аптеки начал смешивать с новым ароматом, который я хорошо знала. Запах свежей крови и зловония смерти.

Надеясь на то, что была не права, я подошла к затемненному прилавку. Металлическая защитная решетка была натянута до потолка. Слабый лучик света, зиял сквозь матовое стекло окна, расположенного высоко на задней стене.

– Док? Ты здесь?

Тишина. Запах стал еще сильнее, окутывая нос и рот. Я тяжело сглотнула и перегнулась через прилавок, чтобы посмотреть вглубь. Отдельно стоящие полки с аккуратно обозначенными лекарствами, казались не потревоженными, но боковая дверь, которая вела на склад и задняя дверь, были распахнуты.

Я поставила свою чашку на ближайшую полку с витаминами, и наклонилась дальше через длинный прилавок, позволив своим ногам оторваться от пола.

– Док? – снова позвала я.

Я попыталась сдвинуться на дюйм, но моя ладонь проскользила по гладкой поверхности прилавка. Мои ноги взмыли вверх, опрокидывая меня вперед. Только быстрый захват воспрепятствовал моему падению на другую сторону. Все закончилось тем, что я зацепилась за край прилавка с головой вверх тормашками, и встретилась лицом к лицу с мертвым Доком Хеллеки.

Он лежал на полу, спрятанный под прилавком. Там где его волокли, пол был измазан красными следами. Окровавленная и погнутая металлическая трость, покоилась рядом с ним. Его избили до смерти. Кровь собралась под его головой... и его очки, небольшие, квадратные очки, которые он всегда носил на кончике носа, свисали с его лица, линзы очков были разбиты и оправа перекручена. Его глаза, уже начавшие стекленеть, уставились на меня.

Я взобралась назад, сбивая картонные коробки с лекарствами. После того, как я благополучно вернулась на клиентскую сторону прилавка, я подняла дрожащую руку ко рту и подавила подступающую тошноту. Кто мог сделать это с Доком? Он управлял этим местом больше сорока лет, и он всегда был добр ко всем.

Слезы застилали мои глаза. Мне в голову не приходил ни один человек, который мог бы…

Откуда-то донесся легкий шорох. Холодок пробежал по спине. Кто-то еще был здесь. Может быть тот, кто убил Дока. Я кинулась в сторону двери, отказавшись от любых планов предстать невозмутимой и спокойной перед лицом паники. До того, как я успела открыть дверь, чтобы выбежать на теплое солнце, очередной шум достиг моих ушей – отличительный скрип и затем хлопок двери в задней части аптеки. Я, конечно же, просидела здесь достаточно много времени в ожидание рецепта, чтобы узнать этот звук.

Я поспешила к своему автомобилю, моя рука дрожала, пока я попыталась вытянуть ключи от машины из своего кармана. Я открыла дверцу и, скользнув в салон, ударив по кнопки блокировки дверей, даже прежде чем дверь закрылась.

Я схватила свой мобильник с центральной консоли и набрала номер офиса шерифа. Прискорбно то, что я знала его наизусть.

– Офис Шерифа Моррисвилля, – ответила Шерил Дюпрес, которая работала диспетчером и секретарем. Официальный диспетчер/секретарь, вторая в этом году, ушла в прошлом месяце, переехав в Спрингфилд. По её словам, здесь было слишком скучно. Если бы она только подождала еще немного.

– Привет, Шерил, это – я, Ренне. – Много лет назад, Шерил была моей приходящей няней. Раньше такие тесные связи в маленьком городке сводили меня с ума, теперь это дарило крошечную часть комфорта.

– Привет, Ренне. Кто-то умер? – смеясь, спросила она.

Я вздохнула.

Шерил замолчала.

– Да ладно! Ты шутишь?

– Нет. – Я потерла лоб свободной рукой. – Это Док Хеллеки.

Последовала ошеломительная тишина, а затем приглушенное проклятие.

– Я соединю тебя на прямую, – сказала она, и вся шутливость из ее тона испарилась.

Я ждала глубокого и резонирующего голоса Джейка Бристола, с большим нетерпение чем положено, даже, несмотря на то, что он наверняка прочитает мне лекцию о поиске неприятностей. Как, например, когда я отправилась на поиски тел погибших. Как будто у него было право критиковать.

Я ходила в среднюю школу с Бристолом. Поверьте мне, в те дни, он влипал в неприятности чаще других. Он был выпускником, когда я была первокурсницей, и он был тем, о ком большинство матерей предостерегали нас, хотя сами были не прочь пофлиртовать и жаждали вернуться в свои шестнадцать лет. Он ездил на отремонтированном мотоцикле, опаздывал на уроки или совсем не появлялся, и был окутан аурой непокорности, которая чаще чем нужно, приводила его в кабинет директора, когда он даже не сказал и слова. Сразу же после церемонии вручения дипломов об окончании средней школы, он ушел в армию. Предполагаю, что это армия изменила его, направила нужным курсом. Как потом он объяснил мне, не то чтобы он ненавидел раньше авторитетность, просто у него не было причин уважать ее. Армия позаботилась об этом. После окончания службы он вернулся в Моррисвилль, обосновавшись в небольшом городишке, без сучка и задоринки.

Семейной жизнью небольшого городишка, напомнила я себе, почувствовал болезненного покалывание в области сердца. Прежде мы были никем друг другу, и сейчас были никем…вроде бы. Он был женат на Марджин Рейнальдс , как минимум бывшей королеве школьного бала. Однако это не означало, что я не могу утешиться или получать удовольствие от звука его голоса, не так ли?

Шерил уже успела предупредить его.

– Черт побери , Ренне, – поприветствовал он меня.

– Это не моя вина, – мгновенно ответил я. – Я зашла только, чтобы забрать рецепт для своей матери и заметила, что дверь была не заперта, и свет все еще не горел.

– Ты сразу же должна была позвонить, – сказал он. Я представила, как он сидит за своим столом, в потрескавшимся и потертом кожаном кресле, в расстройстве пробегая рукой по своим остриженным темным волосам, как он часто делал в моем присутствии.

– Я не знала, что что-то было не так, – возразила я.

– Ренне, это ты. Конечно же, что-то не так.

Я постаралась пропустить это мимо ушей.

– В любом случае, я нашла его за прилавком, точнее спрятанного за ним.

Бристол вздохнул.

– Я думаю, что кто-то избил его до смерти. – Я мысленно вернулась к той сцене на секунду – Одна из тех металлических тростей, которые он продавал, тоже валялась там же.

– Хорошо, я пошлю кого-нибудь…

– Но Бристол, я слышала, как открылась и закрылась задняя дверь. Я думаю, что тот, кто это сделал, все еще находится где-то поблизости. – Я выглянула из окна своей машины, но на улице я по-прежнему была одна. Не уверена , утешало это или нет.

Его голос напрягся.

– Я сейчас приеду. – Я услышала отличительный глухой звук надеваемого им на пояс оружия.– Держись подальше от магазина, и...

– Не трогай ничего, – закончила я за него. – Я знаю. Бристол, это не первое тело, которое я нахожу.

– Поверь мне, я знаю. – Он не казался счастливым. После чего он повесил трубку.

Я сжала телефон в руке, перепроверила дверные замки, и стала ждать помощи, которая должна была прибыть.

Мне не пришлось долго ждать.

Глава 2

Я замечаю то, чего не видят другие. Вот к чему все сводится. Все потому что у меня чересчур активное и супер точное воображение. Никто, особенно полиция, не хочет в это верить, хотя это чистая правда. Когда я жила в своей первой квартире в Чикаго, я единственная заметила, что почтовый ящик квартиры 3Е переполнен и сделала из этого выводы. Все остальные решили, что ужасная вонь с третьего этажа идет от еще одной несчастной белки, которая забралась в отопительную систему и не смогла выбраться, как это случилось прошлым летом. Они не сильно ошиблись. Запах был схож, только держался намного дольше, чего и следовало ожидать, если бы белка была ростом 155 см и весила 86 кг.

В старших классах я всегда могла сказать, кто с кем спал на выходных. Их поведение просто кричало об этом, даже если они и слова друг другу не говорили. Кстати, это так же означало, что я узнавала одной из первых, кто забеременел.

В начальной школе я поймала Джона Уолша на воровстве из подаяний для Воскресной школы, когда он дал Шенноне Мойер пять долларов четвертаками, чтобы она подняла юбку.

Когда я вижу что-то, что кажется странным или необычным в какой-то степени, тогда я начинаю нащупывать связи и придумывать различные объяснения. В основном это всякие глупости и не важно, права ли я. Например, кому интересен роман молодой вдовы Пирсон с упаковщиком продуктов в супермаркете? Это явно взаимное чувство, и судя по неудавшейся попытке отрастить усы и пачке сигарет в нагрудном кармане, мальчик достиг совершеннолетия.

Но были и другие случаи, как например, когда я нашла тренера Свенсона мертвым в бассейне в свой первый день в роли учителя на замену в школе Моррисвилль Х ай или когда Эстер Харрис, главный библиотекарь, отправила меня в хранилище на чердаке библиотеки за какими-то материалами для исследования и я нашла помощника библиотекаря, Джанис Парсмуз , висящей на веревке, которую она зацепила за балку, причем ее старушечьи трусы болтались у нее в районе колен.

Вот в такие моменты очень важно права я или нет, потому что выяснение того, что же на самом деле произошло – это обычно единственный способ убрать мое имя из списка подозреваемых.

То, что я нашла Дока Хэллеки после смерти – нет, убийства – как раз и ставило меня на верхушку одного из таких списков. Единственным утешением служило то, что теперь у меня был законный повод разговаривать с шерифом при любом удобном случае.

Через три минуты после того, как я закончила разговор с Бристолом, патрульная машина подъехала к тротуару в квартале от меня и аптеки, уверена для того, чтобы не спугнуть убийцу, если он/она еще оставался где-то поблизости.

Неожиданный стук в боковое стекло, чуть не заставил меня выпрыгнуть через люк в крыше. Я обернулась и увидела лицо Бристола в сантиметрах от моего лица, его губы с опущенными уголками были плотно сжаты. Он был из тех редких мужчин, кого годы только красили.

Его волосы все также были темными, только виски чуть прихвачены сединой. Его подтянутое еще со старших классов тело, увеличилось в плечах, а не на животе. Мне нравились маленькие морщинки в уголках его глаз, просто белые штрихи на его загорелом лице. Он так загорел, потому что каждую свободную минуту проводил, работая на лесопилке своего отца.

Он показал на меня и сделал знак рукой, чтобы я оставалась на месте.

Мое сердце все еще учащенно билось, и я кивнула.

Он приблизился к аптеке, прижимаясь спиной к стене соседнего обувного магазина «Соул Мейт ». Он толкнул дверь аптеки одной рукой, держа пистолет наготове в другой, и скрылся в темноте магазина.

Я ждала, с нервами натянутыми как струна, готовая подпрыгнуть при звуке стрельбы. Через несколько минут в аптеке зажегся свет и Бристол вышел из дверей. Он остановился, когда увидел, что я на него смотрю, и покачал головой, его губы сжались еще плотнее. Никого, решила я. Ни одного подозреваемого поблизости, конечно, кроме меня. Я смотрела в зеркало заднего вида, как Бристол идет к патрульной машине, которая была припаркована с другой стороны улицы. Неудивительно, что я не видела, как он приехал – он послал заместителя в одном направлении, а сам приехал с другой стороны, наверное, это было попыткой помешать скрыться убийце. Очевидно, для этого плана было слишком поздно. Он открыл дверь со стороны водителя и зачем-то полез в машину.

Скорее всего, сообщает диспетчеру, что не нужно торопиться со "Скорой помощью". Я поморщилась. Открыв отсек под подлокотником, я вытащила огромную бутылку антибактериального геля для рук, который мама заставила меня всегда носить под рукой. Это был единственный раз, когда я была ей благодарна. Хотя я в принципе ни к чему не прикасалась, от одного воспоминания о том, что случилось в аптеке, мне безумно захотелось вымыть руки.

Боже, я надеялась, что это не означало, что я превращаюсь в нее.

Только я успела выдавить большую каплю раствора на ладонь, как зазвонил мобильный, напугав меня. Я запихнула его под ногу, чтобы он всегда был под рукой, – привычка родом из Чикаго, когда я ездила на работу на электричке. Вытащив телефон, я осторожно нажала кнопку "Ответить" и прижала мобильник к уху, придерживая его плечом.

– Алло?

– Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что это ты, мой любимый репортер-фрилансер , прямо там, в самой гуще событий вместе с полицией, – поприветствовал меня Макс Биддлман , редактор «Моррисвилль Газетт» и иногда мой босс.

Офис «Газетт» находился как раз вверх по улице, по диагонали от здания суда и мемориала Гражданской войне на городской площади. Скорее всего, Макс все видел через окно.

Я натирала руки холодным, скользким гелем и смотрела, как Трент Шеффи, один из заместителей Бристола, ограждает вход в аптеку ярко-желтой полицейской лентой. Только в Моррисвилле это может вызвать ажиотаж.

– Не сейчас, Макс, – сказала я. – Док Хеллеки мертв, похоже, убит.

– О, Боже мой, – сказал Макс.

Он сделал 3-секундную паузу из уважения к погибшему, прежде чем продолжить.

– Пожалуйста, скажи, что это ты его нашла.

Макс любил меня по той же самой причине, по которой Бристол терпеть не мог – я всегда была в центре событий. Максу нравилось, что газеты продаются, благодаря мне. Скорее благодаря неприятностям, в которых я оказывалась.

– Ты просто мерзок, ты знаешь об этом? Умер человек.

– Это была ты, не так ли?

Я вздохнула.

– Ага.

Так как руки высохли и были уже чистыми, я выдернула торчащую ниточку из кожаной оплетки руля и начала накручивать ее на палец.

– Да!

Он просто визжал от восторга. Я представила его сейчас – лысеющий гей средних лет с ногами, закинутыми на бумаги, которые покрывали рабочий стол. То, что он гей, это было скорее моей догадкой, но он всегда говорил "мы", описывая, как он провел выходные, хотя никто никогда не видел его с кем-то. К тому же, по какой причине, кроме любви, может переехать вольный человек из Сан-Франциско в маленький городок в южном Иллинойсе?

–Хорошо, значит так... – резко произнес он, и тон изменился от радостного к деловому за доли секунды. – Я заплачу тебе за историю о том, как ты его нашла – это всегда интересно. Но памятную статью я напишу сам.

Пятнадцатью сантиметрами выше сгиба первой полосы, прямо рядом с заголовком, перечисление всех важных достижений в жизни умершего и приукрашенные недостатки. Небеса нам в помощь, когда в один и тот же день умирают два человека в Моррисвилле. Это была битва за то чтобы выиграть место памятной статьи. В конечном счете, Макс принимал решение, не смотря на удивительный уровень давления от некоторых членов семьи. Иногда, известность одного умершего, берет верх. В других случаях, как и сегодня то, что смерть была насильственной, принесло бы победу.

Я собралась для очередного раунда в переговорах с Максом.

– Я хочу обе статьи – памятную , и о том, как я его нашла.

– Ренне...

– Я та, кто обнаружила его и ты знаешь, что если я напишу обе статьи, то они разойдутся лучше.

Я терпеть не могла делать это – превращать чью-то смерть в товар, но Макс не оставил мне выбора. Чтобы победить в этой игре, я должна была думать, как он. Я должна была превзойти Макса.

Когда год назад, я впервые приехала в город, он отказался нанять меня репортером в «Газетт». Положа руку на сердце, я не могла винить его. Мой последний опыт работы корреспондентом – это курс журналистики во время первого года обучения в Висконсинском университете в Мадисоне. Но, когда я стала одним из главных подозреваемых в убийстве тренера Свенсона и предложила написать об этом для «Газетт», Макс вдруг очень заинтересовался идеей о внештатном корреспонденте. С меня были сняты все обвинения и, очевидно, что моя история поспособствовала самым высоким продажам «Газетт» за всё время ее существования, но Макс все равно не принял меня в штат. Теперь причиной были не его сомнения в моем таланте, а то, что он был скрягой.

Я нашла парочку других клиентов, которые нуждались в моей писанине и маркетинговой рекламе, и мне удавалось царапать пером каждый месяц. Довольно регулярно Макс давал мне скучные задания, которые помогали с моей денежной ситуацией, но я нуждалась в большем, если собиралась создавать здесь реальную жизнь. Да, я отжала здоровенные алименты с Джеффа, воспользовавшись его стремлением избавиться от меня и моих требований моногамии, но я сохранила все эти деньги. Однажды, я сожгу их все в костре, прямо перед ним. Или же, пожертвую деньги на благотворительность, которую он так ненавидел, и напрямую пришлю ему квитанцию. Во всяком случае, я не могла позволить себе потратить эти деньги. Пока не могла. Они были запятнаны. Потратить их, значило бы то, что поступок совершенный Джеффом , считался бы нормальным, и что ты можешь относиться к кому-то так же, как он отнесся ко мне, и выбрасывать деньги, чтобы избавиться от последствий.

– Я не нанимаю тебя на полный рабочий день, – сказал Макс.

– А я и не просила тебя об этом, – хотя, это было всегда подтекстом этого разговора, – Я всего лишь говорю об этих двух историях.

Я выждала секунду и затем устало произнесла слова, которые я знала, станут последней каплей.

– Если ты, конечно, не хочешь чтобы я написала для «Личфилда».

«Личфилд Курьер» был ближайшим и в значительной степени единственным соперником Макса.

– Просто приезжай сюда, как можно скорее, – сказал он резко.

Это прозвучало сердито, но я уже знала его довольно хорошо, чтобы понять, по какой-то причине ему нравилась эта наша перепалка.

– До обеда я занята. – Я видела, как Бристол закрыл машину и направился в мою сторону. – Мне нужно сделать заявление в полиции, а потом, ты же знаешь, я еще должна взять интервью у жены мэра сегодня утром.

– Ах, да, 75-ое ежегодное шоу женского клуба садоводов Моррисвилля. Искрометный бизнес, – сказал он.

– Ты назначил меня, – напомнила я Максу.

– Ну, тогда освети его хорошо. – Помолчал он и произнес. – Посмотрим, что ты сможешь накопать на Хеллеки, пока будешь там.

Я поморщилась.

– Не у всех есть скелеты в шкафу, Макс.

– Нет, у всех, и ты это знаешь. Это выглядело, как ограбление?

Я вспомнила сцену в аптеке.

– Нет,– мне пришлось признать это. – Кажется, все было на своих местах, и касса выглядела не тронутой.

– Скелеты. Я уверяю тебя.

Я начала спорить.

– Только потому, что это было бы лучше для статьи...

Бристол снова постучал в мое окно.

– Мне пора, Макс. – Я закончила разговор и опустила стекло.

Бристол протянул мне кофе в крышке из-под термоса.

– Спасибо, – я с благодарностью взяла кофе в руки.

Я потеряла свою любимую кружку-непроливайку фирмы Старбакс , где-то в магазине. Офис шерифа – не Старбакс , но в случае чрезвычайной ситуации, вполне сойдет.

– Ты в порядке? – он наклонился и оперся на мою дверь рукой.

– Думаю, что да. Слегка в шоке, – я сделала глоток кофе, наблюдая за шерифом из-под тишка.

Несмотря на обстоятельства, я чувствовала как трепет, теплой волной распространился по грудной клетке, просто от того, что он был рядом.

За последние полгода мы с шерифом провели достаточно много времени вместе. Конечно, он являл собой закон, а я была подозреваемой, но он был честным и справедливым, не говоря уже о проявленном сочувствии, в течение всего того ужасного периода. Я хотела его в средней школе, как и любая другая девчонка старше тринадцати лет. Меня интриговал намёк на опасность, которая всегда окружала его. Теперь же, я очень хочу быть рядом с ним, видеть его улыбку или просто слушать о том, как прошел его день. Он иногда зависал со мной, даже когда мое имя еще не совсем было очищено. Прозвучит бредово, но когда с меня сняли подозрения, мне было немного жаль. Это означало, что мои ежедневные беседы и взаимоотношения с Джейком Бристолом, самым потрясающим мужчиной которого я когда-либо знала – окончены.

– Не хочешь рассказать, что произошло? – спросил он

– Как я уже говорила, когда Док не открыл аптеку вовремя, я вошла, чтобы удостовериться всё ли с ним в порядке.

Я неловко заёрзала в своём кресле.

– Я подумала, может он упал и разбил голову или сломал бедро, или что-нибудь в этом духе. Он не совсем молодой парень, знаешь ли? То есть, я имею в виду...он был не совсем молодым парнем.

Бристоль устало потёр лицо, затем уставился на меня, его тёплые карие глаза были слишком напряжены.

– Как ты ввязалась в это? Обычно, первый человек, которого обнаруживают на месте происшествия – вполне жизнеспособный преступник. Но не в этом городе, не с тобой.

– Я не могу ничего с этим поделать, оно само по себе происходит, – я старалась не показаться слишком жалкой.

– Нет, Ренне, удары молниями – вот, что происходит само по себе, – Он покачал головой и натянуто улыбнулся, – Ты ходячая катастрофа.

Уязвлённая, я пихнула ему обратно крышку термоса, выплёскивая кофе на кожаный салон, и ткнула свои ключи от машины в замок зажигания:

– Да пошёл ты, Бристол.

– Ренне, – вздохнул он.

– Что? – я дёрнула рычаг переключения скоростей в обратном направлении.

Он начал было говорить что-то, но затем покачал головой:

– Я думаю, ты должна пройти со мной и написать официальное заявление.

– Только после обеда, – Я вызывающе подняла подбородок, осмеливаясь бросить ему вызов, – Мне нужно вернуться домой, чтобы объяснить маме, что ей придется подождать рецепт, а потом у меня запланировано интервью с Глорией Лоттич.

– Ладно. У нас уже есть твои отпечатки пальцев, так что мы сможем исключить всё, к чему ты прикасалась, – Его губы сжались, и он не колебался ни секунды,– Нам понадобиться твоя футболка.

– Что? Зачем? – я окинула себя взглядом и впервые заметила на своей бледно-голубой футболке потёкшее, грязное пятно крови на животе.

– Криминальная лаборатория хочет убедиться, что это кровь Дока, а не убийцы.

Я проглотила ком в горле, пытаясь справиться с желанием сорвать с себя футболку.

– То есть ты предлагаешь мне ехать домой голой? Это же Моррисвилль. Здесь есть законы даже о том, как долго елочные украшения могут оставаться дома. И ты мне говоришь, что езда в полуголом виде не будет нарушением? – Спросила я, от смущения мой тон был грубее, чем мне хотелось бы.

Он вернулся к своей патрульной машине, по пути стряхивая кофейные остатки из крышки термоса.

Бристоль вернулся обратно с бумажным пакетом и ярко-синим пучком ткани. Ткань, это футболка, которую он протянул мне, пока держал пакет.

Я поставила машину обратно на стоянку и развернула футболку. Спереди была маленькая надпись, а с левой стороны звезда. "Офис Шерифа Моррисвилля" было написано на футболке. Межведомственная Софтбольная Лига. Я перевернула ткань, и увидела надпись – "Бристоль 17"

– Твоя футболка по софтболу? – спросила я.

Господи помоги мне, не смотря на обстоятельства, мне очень понравилось идея, о том, что его имя будет на моей спине, и что его футболка будет на моей коже. Плохая Ренне. Плохая, очень плохая.

Он пожал плечами:

– Как будто, у тебя есть идея получше.

Я покачала головой. Он встал и обернулся спиной к окну, прикрывая собой интересный вид из моего автомобиля. Это помогло, но не заставило людей не смотреть через лобовое стекло. Я вздохнула. Ну что ж, мало чего интересного они могли бы у меня увидеть. К тому же, заместитель Шеффи, казалось, был занят делая заметки, а первые зеваки на месте преступления были скорее заинтересованы в полицейской ленте, обвязанной вокруг аптечной двери.

Я вздёрнула окровавленную футболку над своей головой, молча поблагодарив все голоса в своей голове за то, что надела приличное нижнее белье сегодня утром. К моему огромному огорчению, бюстгальтер оставлять желать лучшего, он был строгой необходимости. Тем не менее, это было бы неплохо, если бы голос предостережения так же порекомендовал уделить немного больше времени моим волосам этим утром – я чувствовала что они встали дыбом и стали похожи на блондинистое перакати -поле у меня на макушке. Очень привлекательно.

Я продела руки сквозь рукава футболки Бристола. Знакомый мужской запах и аромат чистой одежды, окутали меня. Я натянула футболку до конца, прекрасное чувство как будто касаюсь его своей кожей. Я знала, что это было не правильно. После всего, футболка Бристоля пахла отлично, как и он, потому что она была недавно постирана... его женой Марджин.

Не задумываясь, я ударила его по тыльной стороне руки, давая понять, что я переоделась. Как обычно, он закатил рукава рубашки вверх, открывая загорелые и сильные предплечья. Меня слегка передёрнуло от прикосновения к его теплой коже и моё сердце перевернувшись вверх тормашками, парило по моей грудной клетке, как будто листок по ветру.

Обернувшись, Бристол открыл бумажный пакет. Я кинула в него свою окровавленную футболку.

– Как дела у Марджин? – спросила я Бристола, как и обычно, когда я начинала забывать о том, что он женат.

Его лицо слегка поникло, сложилось впечатление, что он тут же закрыл от меня свою внутреннюю дверь.

– Хорошо, – он не был удивлён странному повороту беседы, – Готовится к шоу садоводов.

Он закрыл верхнюю часть мешка с точными, чёткими складками по бумаге.

– Верно, – ответила я.

Марджин была более чем счастлива, освоившись в роли Миссис Шериф, она уступала только Миссис Мэр – Глории Лоттич. Марджин и я ходили вместе в одну школу, только она была на пару лет младше меня. Она переехала в город в седьмом классе, когда ее отец получил работу на пропановом заводе. Будучи первокурсницей в средней школе, она проделала путь от прицепа с мусором до помощника капитана университетской группы поддержки, уступив только Лауре Браун. Судя по всему, у амбиций Марджин все-таки был предел. Ходили слухи, что когда Джейк вернулся из армии, у него не было чётких планов, и она поймала его в ловушку своими великолепными бёдрами. Челси родился практически сразу после свадьбы и затем всё, что нужно было делать Марджин – это сложить ручки и наблюдать, как звание Джейка растет.

– А Челси? – спросила я.

– Через пару недель заканчивает пятый класс, – Он нахмурился, из-за чего около глаз у него появились морщинки.

Пора снова менять тему разговора:

– Что по поводу Макса? – спросила я.

– Макс, – повторил он, насупившись.

– Ага. Редактор «Газетт», самый любопытный человек из всех ныне живущих людей? – я ждала хоть какой-то реакции от Бристола, но получила лишь лёгкий кивок, – Он собирает детали истории. Время смерти, потенциальные мотивы убийства, оружие...