Текст книги "Партизанскими тропами"

Автор книги: Стеван Вргович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

БУНКЕР В ИЗБЫНЕ

Командование партизанских отрядов в основном состояло из коммунистов, которые вели большую политическую работу. Регулярно проходили политинформации и собрания личного состава с обсуждением важных военно-политических вопросов и поставленных задач. Партийное руководство занималось агитационно-пропагандистской работой среди местного населения. Советских людей, находившихся на оккупированной территории, постоянно информировали о положении на фронтах, об успехах Красной Армии, о совершенных фашистами преступлениях. Связь по радио с Москвой, с Центральным штабом партизанского движения, позволяла ежедневно узнавать самые последние новости.

В районе действий нашего отряда постепенно начала проводиться агитационно-пропагандистская работа и среди солдат противника, особенно среди хортистских войск. В этой работе участвовали и югославы. Вот одна из листовок, в которой давался обзор боевых действий на советско-германском фронте, сообщалось об успехах Красной Армии, об освобождении советскими войсками обширных территорий и о приближении фронта к Белоруссии. В заключение в ней говорилось:

«...Венгры!

Вы являетесь слепым оружием в руках немецких фашистов. Они бросают вас, как пушечное мясо, на самые опасные места, а сами прячутся за вашей спиной, оставляют вас одних. Поверните оружие против немецких фашистов, врагов всех свободолюбивых народов Европы, в том числе и венгерского народа! Пока еще не поздно, переходите с оружием в руках к партизанам и вместе с ними бейте проклятых гитлеровцев! Это даст вам возможность искупить свою вину перед Родиной и народом. Смерть немецким оккупантам!»

Устная и письменная пропаганда среди противника приносила свои плоды. К партизанам группами и целыми подразделениями стали переходить хортистские солдаты и офицеры.

Вот что рассказывает учительница Тамара Шаповалова из деревни Аврамовская:

«В мае или июне 1943 года в Хойникский район для охраны коммуникаций прибыли венгерские части. Они расположились вдоль железной дороги между станциями Василевичи и Аврамовская. Ближайшими от нас гарнизонами были аврамовский, избыньский, макановический. Они были сильно укреплены, а солдаты имели хорошее вооружение.

Однажды к нам в дом зашли трое венгерских солдат из избыньского гарнизона. Они приказали нам собираться и идти на работу. Мы пожаловались венграм, что оба больны, а голодные дети пошли в соседнюю деревню достать что-нибудь из еды. Муж прикинулся больным, а я и в самом деле была больна, так как перед этим ходила на связь с партизанами, наткнулась на карателей и больше трех часов пролежала в болоте. Наши жалобы так растрогали одного из хортистских солдат, что он заплакал. И никто нас больше не беспокоил.

На другой день через связную партизанку Марию Хорошко я сообщила в отряд о хорошем отношении венгерских солдат из избыньского гарнизона не только лично к нам, но и ко многим жителям поселка.

Через несколько дней я и муж встретились с командиром отряда имени Суворова Кириллом Тарасовичем Сацуро и комиссаром Николаем Федоровичем Снигирем и посоветовались, как использовать в наших интересах такое настроение венгерских солдат.

Выслушав нас, Кирилл Тарасович и Николай Федорович предложили моему мужу поработать некоторое время на железной дороге, чтобы изучить настроение солдат избыньского гарнизона, познакомиться с ними поближе, проникнуть в расположение гарнизона и узнать о численности солдат и их вооружении.

Ракито, мой муж, так и сделал. Ему удалось побывать на месте расположения венгров. Он насчитал там 35 солдат. Ими командовал офицер словак Михаил Шуха.

Однажды мы разговорились с ним о войне, и Шуха Достал записную книжку. В ней на первой странице был портрет Ленина, а на одной из страниц оказался список солдат и офицеров, которые издевались над мирными жителями.

Мы решили немедленно сообщить об этом партизанам. Наш сын Виктор пошел на связь, отыскал Марию Хорошко и передал, чтобы Сацуро на другой день пришел в условленное место для встречи с нами.

Мы встретились с Кириллом Тарасовичем в лесу и договорились о наших дальнейших действиях. Было также решено немедленно написать и распространить^- обращение к венгерским солдатам.

Назавтра обращение на венгерском языке было уже готово. Под диктовку Сацуро обращение написал Живоин Драгин. Я спрятала это обращение на забинтованной груди и благополучно вернулась домой. На третий день к нам опять зашли венгры. Их было трое. Двое из них вскоре ушли, а третий, тот самый, который так сочувственно отнесся к нам в прошлый раз, остался. Звали его Ивушка (возможно, это не совсем точное имя, но так мы его стали называть).

Этот венгр внушал доверие, и я тут же вручила ему обращение, объяснив, будто ходила в лес по грибы и нашла какое-то не по-русски написанное письмо.

– Может, вы прочитаете его? – Спросила я Ивушку.

Он внимательно изучал листовку, а я ждала, что будет. И очень испугалась, когда увидела выражение его глаз. Венгр поцеловал письмо и внезапно крикнул:

– Отлично! Это же красные партизаны!..»

В дальнейшем Тамаре Шаповаловой удалось договориться о встрече командира отряда имени Суворова с венгерскими солдатами, на которую пришел и комендант бункера Джула Киш[4] 4
  Джула Киш, доктор экономических наук, в настоящее время живет и работает в Будапеште. – Прим. авт.


[Закрыть]. Во время переговоров было решено, что на сторону партизан перейдет весь местный гарнизон.

В полночь партизаны приблизились к бункеру. Участвовавший в переговорах с венграми Момчило Крклюш и серб Еврем Бошняк шли впереди. Остальные партизаны держались несколько позади, следя за тем, чтобы не попасть в ловушку. Но вокруг было спокойно, солдаты уже спали. Бодрствовали лишь Михаил Шуха и его единомышленники.

Целый взвод во главе с Джулой Кишем и Михаилом Шухой отправился к партизанам. Испугался только один солдат и, воспользовавшись темнотой, удрал.

Уходя, партизаны подожгли бункер, чтобы противник считал, будто здесь произошел бой, и колонна с новыми бойцами направилась далеким кружным путем в лагерь.

На другой день фашисты организовали погоню. По всей дороге от Василевич до Хойников гитлеровцы искали виновных в нападении на избыньский бункер № 273, а также пропавших солдат из 19-го венгерского пехотного полка.

Это произошло 25 сентября 1943 года.

В тот же день в лагере состоялся митинг, на котором 27 новых партизан-венгров приняли присягу. В отряде была сформирована интернациональная рота.

ОКРУЖЕНИЕ

По мере приближения линии фронта все чаще происходили столкновения партизан с фашистскими разведчиками, карателями и даже с крупными воинскими подразделениями. В это время перед отрядом имени Суворова возникла угроза вражеского окружения, но партизаны, превосходно знавшие местность, искусно маневрировали и уходили от противника. Однако избежать столкновений с сильным врагом не всегда удавалось. Мне вспоминается один из таких боев, в котором успех в значительной степени был обеспечен благодаря умелым действиям моих югославских товарищей.

На подступах к лагерю партизаны, как правило, выставляли усиленное боевое охранение. Так было и на этот раз. На один из сторожевых постов, который состоял из трех человек, был назначен и югославский партизан из Бачки. Только успели эти товарищи приступить к выполнению поставленной задачи, как неожиданно к ним прибежал один из местных жителей и рассказал, что в лес вошли крупные силы гитлеровцев и двигаются по направлению к партизанскому лагерю. Партизаны усилили наблюдение и приготовились к бою. Вскоре показалось несколько конных фашистских разведчиков. Они остановились так близко от партизан, что те отчетливо слышали каждое их слово. Гитлеровцы спешились, сели на поваленный ствол дерева и, вытащив из ранцев пищу, принялись есть.

Старший сторожевого поста послал югославского партизана доложить командиру об обнаруженном противнике и получить необходимые указания. Прибежав в лагерь, югославский товарищ застал партизан уже на ногах. Тот местный житель уже успел прибыть в лагерь и оповестить командира. Отряд готовился принять круговую оборону.

Выслушав посыльного югослава, командир приказал ему немедленно возвращаться к своим товарищам и продолжать вести наблюдение за противником. Однако когда этот посыльный вернулся, то никого там не обнаружил. Его товарищи будто провалились сквозь землю. «А может, их захватили в плен?» – забеспокоился он, но в это время раздался сигнал старшего и партизаны незаметно появились из-за деревьев. Посыльный сразу воспрянул духом. Они сообщили ему, что гитлеровцы были здесь недолго, а затем повернули обратно, вероятно, чтобы доложить о результатах своей разведки.

Вскоре гитлеровцам все-таки удалось обнаружить партизанский лагерь, и отряду пришлось принять бой. В центре обороняемого участка находились штаб, руководство партизанского движения района, женщины и дети. В завязавшейся перестрелке гитлеровцы все время пытались нащупать слабые места в обороне партизан. Наконец, после сильного обстрела, немцы пошли в атаку. Гитлеровцы сумели настолько близко подойти к оборонявшимся, что те уже отчетливо видели их лица. И в этот момент положение спас партизан из Бачки Момчило Крклюш со своим пулеметным расчетом.

Еще при захвате бункера в Избыне партизанам в качестве трофея достался станковый пулемет «шварцлозе». Этот пулемет находился на вооружении со времен первой мировой войны и обладал неплохими боевыми качествами. Поскольку Крклюш до войны обучался в школе офицеров запаса и хорошо знал пулеметное дело, он сумел быстро научить этому и расчет.

Когда начался бой, пулеметчики Крклюша постоянно меняли свои огневые позиции и тем самым вводили противника в заблуждение. А когда немцы пошли в атаку, пулеметчики находились на фланге своей обороны и своевременно открыли губительный огонь по фашистам. На какое-то мгновение враг приостановился, а затем бросился в панике бежать. Многие вражеские солдаты были убиты и ранены.

Партизаны с воодушевлением приветствовали наших пулеметчиков и их командира возгласами:

– Момчило герой!

А вот как об этом рассказал сам Крклюш:

«Кто не попадал под огонь разрывных пуль, тому, вероятно, трудно себе представить то состояние, которое испытывает человек. К разрыву снарядов, гранат, к свисту обычных пуль невольно привыкаешь, но к разрывным пулям с их характерным звуком «дум-дум» привыкнуть тяжело; они всякий раз словно парализуют волю бойцов. Именно в таком положении оказались наши пулеметчики. А тут еще, как назло, высокая трава ограничивала обзор, и приходилось под вражеским огнем менять позицию. Мысль о том, что белорусские партизаны могут посчитать нас за трусов, заставляла действовать быстро. Когда я занял новую огневую позицию и увидел на идеальном для стрельбы расстоянии цепь гитлеровцев, страх у меня как рукой сняло. Я мгновенно передал наводчику необходимые данные для стрельбы, но он никак не реагировал. А ведь это был отличный и хорошо обученный воин.

– Ничего не вижу, – ответил мой боец, хотя глядел широко открытыми глазами прямо на немцев. (Позже он признался мне, что находился в состоянии оцепенения.)

Тогда я сам лег за пулемет и стал устанавливать прицел. Вскоре мой наводчик пришел в себя и воскликнул:

– Ой! Теперь вижу!..

Длинная очередь с расстояния не более 300—400 метров сделала свое дело».

За эти действия в бою Крклюшу объявили благодарность перед строем всех партизан и представили к награждению медалью «Партизану Великой Отечественной войны».

НЕУМОЛИМЫЕ ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

Во второй половине ноября 1943 года к нам неожиданно прибыли красноармейцы. Командование фронта, войска которого наступали в направлении района действий нашего отряда, прислало роту автоматчиков для выполнения вместе с партизанами особо важных заданий. Это подразделение численностью 73 человека состояло в основном из молодых солдат. Вначале наши партизаны сомневались в их боеспособности, но позже убедились, что эти молодые воины, совсем юноши, были очень дисциплинированными и в бою не раз показывали пример героизма. Каждый день они уходили на боевое задание вместе с партизанами или одни.

Однажды утром в той части лагеря, где размещались автоматчики, партизаны издалека услышали, как командир роты резко отчитывал стоявшего перед строем бойца. Оказалось, накануне, во время нападения на фашистский гарнизон, этот красноармеец испугался яростной контратаки гитлеровцев и, увидев, что рядом с ним убило одного партизана, самовольно оставил свою позицию. Командир приказал расстрелять его за это. Солдат стал умолять ротного о прощении, пытался объяснить ему что-то, но тот оставался непреклонным и велел выйти из строя четверым красноармейцам для приведения приговора в исполнение.

Все тяжело переживали происходящее. Хотя в военное время и можно было оправдать суровость такого приговора, каждый из нас в душе все-таки сочувствовал этому парню. Некоторым из нас даже казалось, что его проступок не был таким уж серьезным. Другие склонялись к мысли, что это был не самовольный уход с позиции, а просто ее смена, вызванная боевой обстановкой. Но на войне нет места сентиментальностям! Что было бы, если б каждый боец по своему усмотрению занимал ту позицию, которую считал лучшей?..

Во время наступившей паузы замполит вплотную подошел к командиру и начал о чем-то с ним говорить. Напряжение достигло апогея. Пока шел этот разговор, молодой боец со слезами на глазах просил дать ему другое наказание. Наконец, ко всеобщей радости, командир роты заявил, что исполнение приговора временно откладывается и что боец может искупить свою вину, если к утру доставит «языка».

Но не так уж просто было захватить «языка». В то время гитлеровцы вели себя очень осторожно на оккупированной территории и ходили, как правило, группами. Их часовые и патрули никого близко не подпускали к себе и уже издали открывали огонь по подозрительным лицам.

Однако ранним утром, когда весь лагерь еще спал, перед землянкой командира уже стоял этот молодой боец, как положено по уставу, с автоматом на груди, а у ног его лежал связанный молодой гитлеровец. Где боец достал «языка», как взял его в плен, никто об этом так и не узнал.

МУКУ ВСЕ-ТАКИ ПРИВЕЗЛИ

На территории, где действовал наш отряд, гитлеровцы сожгли почти все деревни, и партизанам приходилось самим молоть имевшееся у них зерно. Эта работа шла медленно, да и мука получалась плохого качества.

В августе 1943 года штаб отряда направил шесть подвод с зерном в дальнюю деревню Барсук, в которой, как было известно, сохранилась мельница. Для сопровождения этого обоза выделялась рота партизан во главе с комиссаром отряда Снигирем и ротным командиром Карпом Шлегой.

С этим обозом пошли две девушки. Одна из них, красавица Анюта, уже давно находилась в отряде, и в нее были влюблены многие партизаны. Другая же девушка пришла к нам совсем недавно.

В то время когда партизаны мололи зерно, над деревней появился вражеский самолет-разведчик и, сделав над ней несколько кругов, быстро улетел. Стало ясно, что гитлеровцы пронюхали о том, что в деревне находятся наши товарищи. Нужно было во что бы то ни стало вернуться в лагерь в тот же вечер, иначе утром могли нагрянуть каратели. Местные жители также забеспокоились, опасаясь, что немцы сожгут деревню и уничтожат население.

Наконец работу удалось закончить, и, погрузив муку, партизаны тронулись в обратный путь. Впереди в охранении двигался взвод под командованием Петука, хорошо известного среди партизан своей храбростью и отвагой.

Наша новенькая, выполнявшая обязанности повара на партизанской кухне, шла с охранением, Дорога пролегала через лес, и идти приходилось в темноте. Из-за опасения наткнуться на засаду нервы у всех были напряжены до предела. Этой девушке, впервые оказавшейся в такой сложной обстановке, вдруг померещились фашисты, и она от испуга вскрикнула.

Бойцы остановились как вкопанные, и тотчас послышалась команда Петука:

– К бою!

Партизаны залегли у дороги, ожидая вражеского нападения, но вокруг было тихо и спокойно.

К девушке на коне подъехал командир роты Карп Шлега и резко спросил:

– Почему кричали? Хотите, чтобы вас расстреляли как паникера?..

В темноте командирский конь случайно наступил девушке на ногу, и повариха заплакала от боли. Юную партизанку уложили на повозку.

Колонна подошла к сожженной гитлеровцами деревне Омельковчины. На подходе к этой деревне охранение остановилось. Посреди лесной дороги бойцы увидели кучу земли. Это был сигнал опасности. Местные жители, которые укрывались от гитлеровцев в окрестных лесах, предупреждали партизан.

Держа оружие на изготовку, партизаны двинулись в обход. Их повел командир одного из взводов, который до войны работал председателем местного совета в Омельковчинах. Соблюдалась полная тишина, и лишь предательски поскрипывали колеса телег.

В центре деревни было заметно какое-то движение людей. Не готовится ли противник устроить засаду? А может, там просто расположилась на ночлег какая-нибудь часть гитлеровцев? Однако ввязываться в бой никто не имел права: прежде всего нужно было спасти муку и довезти ее в целости и сохранности до лагеря. Но все-таки оставалось неясным, почему немцы не нападали на нас – ведь колонна проходила в непосредственной близости от них...

Позже, когда партизаны уничтожили бункеры, охранявшиеся хортистами, и захватили нескольких пленных, выяснилось, что в деревне Омельковчины противник действительно организовал засаду, причем выделил для этого большие силы. Однако, услышав шум приближавшейся колонны, хортистские солдаты растерялись и не знали, что делать – нападать или обороняться. Кроме того, они не смогли быстро развернуться в боевой порядок. А главное – они просто не хотели рисковать жизнью, понимая, что конец войны уже не за горами.

В результате мука благополучно была доставлена в лагерь.

В МОЗЫРСКОЙ БРИГАДЕ

Одна из первых серьезных операций Мозырской бригады, в которой участвовали югославы из Бачки, заключалась в том, чтобы парализовать движение на железной дороге Овруч – Мозырь. Это была крупная по своим масштабам операция. Ее провели в 1943 году.

Партизанам предстояло разрушить около тридцати километров железнодорожного пути. Бригаду разделили на несколько групп, каждая из которых получила задание уничтожить по пятьсот метров железнодорожного полотна. На этой ветке партизаны неоднократно останавливали движение, но гитлеровцы постоянно возобновляли его, поскольку этот путь имел первостепенное значение для снабжения фронта. Правда, мосты и другие железнодорожные сооружения возводились уже не металлические и бетонные, а деревянные, однако и такая дорога вполне устраивала гитлеровское командование. По ней непрерывно двигались составы с живой силой, боеприпасами, военной техникой и продовольствием.

Теперь перед бригадой стояла задача вывести из строя эту дорогу на длительное время. Операция, несмотря на действия вражеской авиации, прошла успешно. Гитлеровцам потребовалось целых восемь дней, чтобы восстановить движение железнодорожного транспорта на этой дороге.

Однажды два югослава из Бачки Сава Андрич и Север Мургашки вместе с четырьмя белорусскими партизанами были посланы за мукой для отряда, которая хранилась на одной из партизанских баз. Уже выпал снег, и партизаны отправились на санях. База находилась довольно далеко от лагеря. Выпавший снег изменил окружающую местность, и партизаны тревожились, смогут ли они разыскать склад, но все обошлось благополучно. Быстро погрузив муку, они тронулись в обратный путь. Чтобы сократить расстояние, наши товарищи поехали по замерзшему болоту. На опушке леса они увидели несколько домишек. Там поселились жители ближайшей деревни, сожженной гитлеровцами.

Внезапно бойцы услышали крики о помощи. Разведчики, посланные к этим строениям, которые находились на открытом со всех сторон участке примерно в пятистах метрах от партизан, доложили, что гитлеровские солдаты какого-то кавалерийского эскадрона отбирают у населения скот, хватают парней и девушек, вяжут им руки и, по всей вероятности, намереваются угнать с собой.

Долго не раздумывая, командир партизанской группы решил внезапно напасть на гитлеровцев. Смелые действия наших бойцов буквально ошеломили фашистов, и они, полагая, что их атаковали крупные силы партизан, в панике бросились бежать.

Однажды произошел и такой удивительный случай. Партизанские разведчики, как ни пытались, долго не могли захватить «языка». И вдруг, ко всеобщему удивлению, несколько гитлеровцев сами въехали на мотоциклах в расположение отряда. И как их только пропустило охранение! Захваченные в плен мотоциклисты рассказали, что они представляют головной дозор двигающейся с продовольствием вражеской колонны.

В результате устроенной засады наш отряд уничтожил семь гитлеровцев и столько же взял в плен. Партизанам достались богатые трофеи. Особенно все обрадовались сигаретам. Теперь на некоторое время отпала необходимость курить махорку, смешанную с дубовыми листьями.

Разумеется, подобные случаи были редкими, и нашему отряду, как правило, приходилось вести ожесточенные бои, постоянно выходить из окружения. В последнее время гитлеровское командование привлекало для карательных операций крупные силы, стремясь любой ценой очистить свой тыл от партизан. Однажды отряду пришлось в течение двадцати дней вести бои в условиях полного окружения. Но бойцы стойко переносили все тяготы: и декабрьский холод, и нехватку продовольствия, и болезни.