Текст книги "Три грани круга (СИ)"
Автор книги: Степанида Воск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
И вот уже Азарий целует меня в губы. Они у него мягкие и податливые, но в то же время ведущие за собой, заставляющие раскрыться мои, и увлекающие дальше в запретные дали. А спустя какое-то время их сменяют более жесткие и властные, но не менее требовательные.
Гевор в большей степени атакует своим языком мой, заставляя раскрыться по-максимуму, получая и даря при этом удовольствие.
Я в первый миг не замечаю, как кто-то из мужчин накрывает ладонью мое женское естество и начинает ласкать розовые лепестки плоти. Ласки становятся все более откровенными, хотя куда еще более откровеннее?
И вот я уже лежу на спине и от переполняющих меня эмоций, гнездящихся во всем теле начинаю постанывать от удовольствия. Мужчины двигаются чуть ли не в унисон, совершенно не мешая друг другу. Я подозреваю, что существует какая-то инструкция, в которой расписаны все движения и кто что должен делать из партнеров. А может быть их тренируют в специальных заведениях, чтобы отработать до автоматизма каждое движение. Я склоняюсь к последнему.
Меня вертят как хотят, заставляя повернуться то в одну, то в другую сторону, в зависимости от того, кто из партнеров ведет в тот или другой момент. Потихоньку и я выхожу из статического состояния и начинаю подавать признаки жизни, позволяя себе прикоснуться то к одному, то к другому мужчине. Для меня все ново и неизвестно. Одно лишь я ощущаю на эмоциональном плане, что мои действия нравятся мужчинам и оттого они ведут себя еще более развязно, позволяя с каждым мгновением все больше и больше.
В итоге я оказываюсь зажата между двух сильных тел. Я чувствую возбуждение обоих мужчин, они это совершенно не скрывают, совершая дразнящие движения, от которых к мои чреслам приливает кровь.
В какой-то миг я понимаю, что хочу чего-то большего, нежели только лишь прикосновения, пусть и ко всему телу. Меня укладывают на бок, лицом к Гевору, наши ноги переплетаются причудливым образом, отчего композиция из тел начинает чем-то напоминать паука.
Кто в итоге оказался первым, а кто его сменил через несколько движений мне было не известно, потому как мужчины были старательны и неутомимы. Они не солгали и в другом.
Мне было хорошо, даже очень. И это при всем при том, что я вначале противилась как могла нашему слиянию. Пусть между нами не было особо сильных чувств, заставляющих души прильнуть одна к другой, но технике мужчин надо было отдать должное. Не один раз я достигала наивысшей точки, но при этом не переступала через нее. Мужчинам как-то удавалось гасить растревоженное пламя страсти, для того чтобы вновь начать путешествие к вершине. И так продолжалось бесконечное количество раз. В конце концов я готова была молить о пощаде, чтобы получить разрядку. Звенящие от напряжения мышцы требовали удовлетворения. Я мечтала взорваться в удовольствии, которое вот-вот было готово меня посетить. И в тот миг, когда все же случилось полное соединение, о чем я даже и не могла предположить, нашу троицу посетил оргазм небывалой силы, сотрясший наше триа до основания.
Я до сих пор ощущала слабые отголоски дрожи, блуждающей по всему телу.
Мы лежали на кровати потные и умиротворенные, по-прежнему тесно прижатые друг к другу. Возможно ли более близкое соединение тел? Вряд ли. Природа и так изначально не предусматривала подобное развитие событий. Однако в силу необходимости пришлось идти на определенного рода уловки.
Безусловно, ощущения от полного слияния были великолепны. С физической точки зрения моим партнерам можно было поставить десятку по десятибальной шкале. Их мастерство, даже при моем минимальном опыте, было на высоте.
– Это всегда так происходит? – хрипло спросила, не обращаясь ни к кому конкретно. Все же я кричала от удовольствия, хотя до последнего сдерживала себя, не желая показать насколько мне было хорошо. Вот голос и пострадал от перенапряжения.
Сзади мне в волосы утыкался лицом Азарий, обвивая руками в районе талии, а спереди лицом к лицу я лежала с Гевором. Он тихонько пытался сдуть прилипший к щеке волос. А тот сопротивлялся и никак не желал отлипать.
– Нет, – первым ответил все же Гевор, хотя я ожидала что это будет блондин. Он все время оказывался проворнее на язык. – Обычно такое единение в действиях достигается спустя достаточно большое количество сеансов.
– А почему же так? – мне было на самом деле интересно.
– Наверное, ты нам все же достаточно приятна и ради того чтобы тебя не разочаровать мы совершили невозможное, – открыто и по-доброму улыбнулся мне Гевор. Пожалуй это было в первый раз, когда мужчина не испытывал ко мне если не отрицательных, то, по крайней мере, нейтральных эмоций. Ему действительно было комфортно находиться со мною рядом.
Я это прекрасно ощущала. Впрочем, как и Азарию, сопящему сзади.
– И не откажемся повторить это вновь, – мурлыкнул блондин. И в его голосе появились нотки ранее не присутствующие. Рука мужчины поползла по животу, обвела лунку пупка и накрыла грудь, легонько сдавив сосок. Мне захотелось выгнуться от пронзившей тело сладкой волны удовольствия. Это произошло бессознательно, на уровне инстинктов.
– Она, по-моему, тоже не против продолжения, – довольно констатировал Гевор.
– Я боюсь, что вряд ли смогу встать на ноги, – пожаловалась. Все же полное слияние давало знать о себе некоторыми последствиями. Мышцы ныли от чрезмерного растяжения. Но я точно была уверена, что никаких повреждений внутренних органов не случилось.
– Мы тебя отнесем, – пообещал мне Гевор, крепко целуя в губы.
– Эй, а я, – раздался со спины недовольный голос Азария. – Мне тоже хочется своей порции удовольствия.
Стоило разомкнуть поцелуй с Гевором, как мою голову чуть повернули в сторону и уже губы Азария завладели моими губами. Я поняла, что вновь испытываю возбуждение, но об этом решила дипломатично промолчать.
Нежиться в кровати, получая ласки со стороны двух мужчин оказалось до безумия приятно.
Я даже в некотором роде стала испытывать теплые чувства к обоим. Все же невозможно остаться безучастной, когда два великолепных лина оттачивали на мне свое любовное мастерство.
Спустя время меня, действительно, на руках понесли в очистительную кабину, чтобы мы втроем могли принять водные процедуры. Было очень тесно внутри, но именно это позволило нам повторить недавнее безумие плоти. Кажется, я на какой-то миг потеряла голос от рвущихся наружу стонов, когда мои ноги обвивали мощный торс Гевора, в то время как Азарий поддерживал меня под ягодицы. В этот раз слияние было более полным и глубоким, с некоторой толикой боли, но именно это добавило остроту в ощущения, заставив меня чуть ли не терять сознание от переполняющих тело потоков удовольствия. Даже мужчины не смогли гззгед сдержаться, и в голос известили о полученном удовлетворении, наполнив своим семенем мое лоно.
Я в изнеможении откинула голову на плечо Азария, казалось, что мой позвоночник кто-то вынул, оставив на его месте пустоту.
– Я больше не могу, – еле слышно произнесла одними губами.
– Мне кажется, ты и нас ушатала, – блондин удобнее перехватил меня под ягодицы. – Пора и отдохнуть.
Меня завернули в простыню и отнесли на кровать, где я тотчас уснула, стоило только коснуться головой подушки. Я уже не ощущала, что меня заботливо укрыли, подоткнув одеяло со всех сторон.
Пробуждение было необычным, поскольку я чувствовала, что меня передавливают поперек в двух местах тяжеленные скобы, не дающие толком вздохнуть.
Когда я пришла в себя, то оказалось, что это Гевор с Азарием с двух сторон положили на меня свои руки, один в районе талии, а другой груди.
Я заворочалась, пытаясь сбросить посторонние конечности, но не тут-то было. Проще было протереть дыру в кровати и прорыть тоннель, а через него уйти.
Азарий лежал на боку шумно дыша мне чуть выше уха, при этом обнимал в районе груди.
Гевор же спал на животе, но при этом не терял телесного контакта, держа за талию. Я была словно в тисках.
Жутко хотелось по-маленькому.
А выбраться из захватов никак не получалось. Но и будить мужчин или одно из них не хотелось. В душе у меня поселилась какая-то нежность к обоим. Уж слишком душещипательные моменты жизни нами были разделены на троих.
– Ты чего копошишься? – повернул в мою сторону голову Гевор.
– Встать хочу.
– Почему? – удивился он, сняв с меня руку. Отчего мне стало гораздо легче.
– По делам надо, – замысловато произнесла в ответ.
– Какие еще дела? – требовательно спросил мужчина, сверкая своими черными очами.
– В туалет хочу, – не выдержала, понимая, что еще немного и будет поздно.
– А-а, – протянул мужчина и заулыбался. Наконец, он все понял.
– Я не могу выпутаться. Помоги, – взмолилась. Гевор оказал незамедлительную помощь, отцепив от меня руку Азария.
Ты чего ко мне лезешь? Где чьи руки перепутал? – заворчал блондин, почесавшись носом о мой висок.
– Выпусти Ревекку. Ей надо.
– Никуда ей не надо. Мне не надо и ей не надо, – забурчал Азарий.
– Мне очень надо. А еще на работу, – вспомнила о незавершенных делах.
– Позвони и отпросись, – приказал мужчина.
– Вот еще, – возмутилась, пытаясь сползти с кровати. И тут же ощутила все последствия недавнего фееричного секса. Между ног просто огнем горело. Пока я не двигалась, все было хорошо, но стоило чуть изменить положение, то тут же растревоженная саднящая кожа давала о себе знать. Все же с непривычки не так то просто привыкнуть к слиянию. Я скривилась от боли и против воли застонала.
Кажется, оба мужчины поняли в чем причина. Они переглянулись. Гевор поднялся с кровати в своей первозданной наготе прошелся по комнате, полез по ящикам стола. Порылся. Но судя по возгласам и возмущению ничего не нашел из того, что искал.
– Придется тебе взять больничный на работе. Нормально ходить ты вряд ли сможешь.
Я зашипела. Не знаю от чего больше: от боли или от того, что мои планы на ближайшее время рушились.
– Тебе то откуда знать что я смогу, а что нет?
Долгие обороты тренировок дают огромное количество опыта, – философски заметил Гевор.
– Ее лечить надо. Ты как? Сможешь? – обратился мужчина ко второму партнеру.
– А тебе уже пора?
– Ага, – подтвердил Гевор. – Сейчас домой к Ревекке, заберу свои вещи и на объект. Ты за ней присмотри, – отдал распоряжение Азарию.
Не думала, что мужчины так быстро споются. Вроде как между ними были недоразумения.
Хотя… если судить по нашему слиянию, то они настроены на одну волну.
Спустя некоторое время я оказалась дома, лежащей в собственной постели, заботливо укрытой, и с консолью в руках. Мне было сказано не вставать до тех пор, пока не разрешат.
Гевор умчался на свою стройку, а Азарий был отправлен за медикаментами для облегчения моего состояния. Меня почему-то начало еле заметно потряхивать, а точнее морозить.
Одним словом, на меня напала какая-то хворь.
Вот правду говорят, что за все в жизни надо платить. Похоже, что мне пришлось расплачиваться за все то удовольствие, что я получила в объятьях мужчин.
Так я размышляла пока находилась в квартире одна. А еще думала о том, чтобы сказала женщина полисмендер, если бы узнала о том, что меня фактически принудили к слиянию, но при этом случившемся факте я не заявила в Службу Порядка. Может быть случись это значительно раньше, когда я была значительно более наивна и гораздо сильнее подкована в идеологическом плане, то непременно бы подала заявление о принуждении. Вот только сейчас почему-то не хотелось этого делать. У меня появилась робкая надежда создать что-то большее, чем временный союз. Не знаю откуда пришло это желание, но далеко гнать его я не собиралась.
Мне не давала покоя мысль, что система использует линов в своих интересах. Вот взять, например, меня. Я жила не тужила, подпитывалась идеями, которые мне скармливали с экранов головизоров, что проповедовали ни занятиях по триолиноведению, внедряли в сознание на каждом шагу, используя всевозможные варианты насаждения идеологии, начиная от рекламы и кончая индивидуальными занятиями. И ведь я во все это верила, пока воочию не столкнулась с изнанкой жизни.
Надо же было такому случиться, чтобы мне в триа, при наличии моего истинного желания завести ребенка, подобрали столь значимых мужчин, а, кроме того, в мою жизнь вмешались интересы государства.
Я задумывалась, а все ли так случайно, как кажется на первый взгляд? Или в этом есть какая-то определенная закономерность?
С кем поделиться? Кому рассказать? Как найти ответы на свои вопросы?
Этого я не знала.
Все же было гораздо проще жить, когда знаешь правила поведения, от которых отступать нельзя ни в коем случае.
* * *
– Алло, алло, Ревекка, это ты? – раздалось в наушнике.
Я уже хотела разорвать соединение, но сил не хватило.
– Да, Лилит, в смысле, мама, это я, – еле слышно подала голос.
– Я так рада тебя слышать, – в интонациях матери проскользнули довольные нотки, тотчас сменившиеся на тревожные. – Дочка, у тебя все в порядке? Какие-то проблемы?
– Все у меня хорошо, – заученно произнесла в ответ. Именно так я всегда отвечала. Но тут же добавила. – Нет. Не все в порядке.
– Что? Что случилось?
– У меня состоялся контакт, – выдохнула в ответ на вопрос.
– С кем? Тебе кто-то что-то предложил? – осторожно спросила у меня женщина.
– Да. Вернее нет, – я заерзала в кровати. – У меня произошло слияние в триа, – было как-то неудобно говорить о подобных вещах матери, но и как объяснить по поводу случившегося я не знала.
– Тебя обидели? – заволновалась она. – Сделали больно?
– Нет. Вовсе нет. В процессе все было нормально. Потом небольшой дискомфорт, – пояснила я, жутко стесняясь. Вроде бы говорила об очевидных вещах, однако язык не поворачивался их произносить.
– Ой, я так рада, что, наконец, это свершилось, – послышалась радость в голосе Лилит. – Они такие славные. Самые лучшие. Особенно Гевор. У него самая высокая совместимость и живущих линов.
– Кто, мама? – напряженно произнесла я, переспрашивая.
– Ну, твой партнер, – мама поняла что оговорилась.
– А я тебе не называла имя партнера. Откуда ты его знаешь? – у меня внутри все замерло. – Ты за мной следишь?
Мама замолчала, видимо обдумывала ответ.
– Я скоро буду, – раздалось в наушнике и связь прервалась.
Меня стало почему-то колотить, то ли от напряжения, то ли от волнения. Я затруднялась ответить. Я напридумывала кучу всяких вариантов, из которых один был хуже другого. Это было ужасно.
Откуда мама могла знать имя моего партнера? Угадала? Случайно назвала? Или в это была определенная закономерность?
Я не знала что думать, а мысли лезли в голову просто нещадно.
Лежа в кровати, я услышала как открылась входная дверь, а потом стали слышны шаги.
– Кто там? – я хотела слезть с кровати, но пронзившая тело боль не дала это сделать, скрутив меня на некоторое время.
– Детка, детка, что с тобой? Тебе больно? – я не смогла не застонать.
Ответить Азарию я смогла только лишь спустя несколько серт. Слишком захватывающей и всеобъемлющей была боль внизу живота.
Вот и наступила расплата за удовольствие полученное от двух мужчин. За все в жизни нужно платить. Я опять застонала.
– Ревекка, детка, выпей вот это, – мне поднесли стакан с чем-то мутным.
– Я не хочу, – вспомнила Стефана. Он тоже подсовывал мне какую-то гадость.
Я некстати вспомнила о своем проваленном задании. Меня явно по головке за это не погладят. Однако выполнить миссию я не могла физически. Сил на это у меня не было.
Скорее всего я изначально была запрограммирована на поражение. Ну какой из меня тайный агент? Совершенно неважный. Я лишь тихо радовалась, что меня в последнее время не беспокоят и не сообщают о встречах, потому как сказать ничего по поводу задания я не могла. Установить местонахождение лаборатории, где Стефан по мнению безопасников проводил свои опыты было невозможно, тем более лежа на кровати. Я лишь знала одно убежище Стефана, где мы с ним встречались, но это место никого не интересовало, разве что Азария и Гевора. Я так и не установила каким образом они меня нашли. Вроде бы меня никто не видел, когда я позорно бежала от мужчин. И тут я вспомнила про захваченный с собою браслет. Скорее всего с его помощью я и была обнаружена.
– А я говорю выпей. Тебе станет значительно легче, – твердым голосом сообщил мужчина.
Я сжала губы и зубы, противясь.
– Ну же, детка, открой рот, – Азарий настоятельно требовал от меня выполнить то, что он задумал.
Я помотала головой, отрицая любое насилие над собой.
– Что ты ей даешь? – раздался с порога женский голос.
Мы оба обернулись. В проходе стояла Лилит, красивая как всегда. Для меня она до сих пор оставалась самой прекрасной женщиной на свете. Я не знаю что с собой делала Лилит, но она выглядела чуть ли не как моя ровесница. Я вспоминала те годы, когда мы с мамой были вместе. Мне показалось, что сейчас она даже моложе, чем тогда. Или может быть дело в совершенно другой прическе, делающей гораздо значительнее женщину. В любом случае мама сияла, словно звезда новостей.
– Сильфиум, – произнес мужчина, по-прежнему желая меня напоить.
– Правильно. Это ей должно помочь перенести последствия слияния, – дала добро моя мама.
Меня удивило не то, что она согласилась меня напоить, а то, что она совершенно не удивилась, увидев Азария. Не попыталась узнать кто он такой и почему пытается влить мне в рот мутную жидкость.
– Убери это, – сквозь зубы прошептала, вертя головой из стороны в сторону. Мужчина был силен, но я все равно не сдавалась, не желая пить.
– Малышка, выпей. Ты же слышала, что я сказала. Сильфиум на самом деле прекрасное средство от последствий после слияния, тем более после первого и такого удачного, – посоветовала мне мать.
– Не буду. Лучше объясни мне откуда ты его знаешь? – ткнула я пальцем в сторону Азария. – И не отнекивайся, что это не так.
– А если я скажу, что он был в моей триа? – спросила у меня Лилит.
– Ты поклялась никогда не заводить триа, после того случая.
Я напомнила матери ее же слова, которые она произнесла в кабинете, когда меня помещали в воспитательное учреждение для детей. Может быть, она этот момент и забыла, но я то хорошо помнила все слова, которые были сказаны Лилит начальнице учреждения.
– Или ты тогда солгала? – с горечью спросила у матери.
Она посмотрела на меня тяжелым взглядом. Видимо не решалась дать ответ, но потом все же победила свое сомнение:
– Нет, – ответила она. – У меня, действительно, никогда больше не было триа, – глухо произнесла Лилит.
– Тогда откуда ты его знаешь? – вырвалось у меня.
– По работе, – сухо ответил за мою мать Азарий. Он с вызовом смотрел на меня. По всей видимости, ожидая дальнейших вопросов, которые не замедлили появиться.
– По какой работе? Ты же занимаешься подрывом общественного порядка, – мужчина выпятил нижнюю губу, как бы говоря что ты еще скажешь? – У тебя нет никакой нормальной работы.
– Ну и что? Работа бывает разной, – усмехнулся Азарий.
Моя мать стояла и не перебивала мужчину. У меня закралось страшное подозрение, которое я не преминула озвучить.
– Не хочешь же ты сказать, что она, как и ты занимаешься одним и тем же? То есть готовите революцию? – я рассмеялась собственному предположению.
– А если и так? Что ты тогда сделаешь? Заявишь на нас в Службу Порядка? – спросила у меня Лилит, наблюдая со стороны за нашей с Азарием перепалкой.
Я обмерла, понимая, что только что получила ответ на свой вопрос, причем в полном объеме.
Азарий не просто связан с моей матерью, она такой же член революционной организации, как и он. И вряд ли она рядовой исполнитель, скорее уж одна из руководителей движения, зная ее характер по достижению целей. Я совершенно не удивлюсь тому, что моя мать возглавляет это движение.
Свои мысли я озвучила вслух, втайне ожидая, что их опровергнут. Но моим надеждам не суждено было скрыться. Моя мать, до этого времени стоявшая в дверях, прошла внутрь комнаты и устроилась на кресле, положив ногу на ногу. Ее вид был крайне серьезен и величав. Так могла сидеть только королева, подчиненные которой в любой момент готовы прийти ей на помощь. Это я поняла лишь по одному внешнему виду Лилит.
– Почему же в Службу Порядка? Это слишком мелко для меня. Я обращусь сразу в Службу Внутреннего Контроля.
Этой организацией пугали как взрослых, так и детей. Поскольку безопасники были суровыми ребятами и слов на ветер не бросали. Кроме того, они всегда действовали скрытно и только им известными методами, не гнушаясь при этом ничем. Это я уже поняла, правда, слишком поздно, лишь после того, как связалась с ними, попав в хорошо расставленные сети. Они всегда знали на что надавить и где сделать больно.
В этом они были мастера.
– Ты этого не сделаешь, – произнесла моя мать.
– Почему? – удивилась в ответ.
– Ты слишком ценишь межличностные связи. Для тебя это дорого. А с мужчинами у тебя возникла крепкая связь, – произнесла очевидное Лилит.
– Не ты ли посоветовала ее укрепить? – у меня стало понемногу все проясняться.
– А если и я? То что? Я для тебя старалась. Я не желаю, чтобы моя дочь страдала. Я для тебя желаю только счастья, – немного надменно произнесла моя мать.
– А у меня ты случайно не забыла спросить? – я едва себя сдерживала, чтобы не закричать.
Боль в теле потихоньку начала отпускать, замещаясь совершенной иной душевной.
Явного протеста на действия мужчин не возникло. Все прошло удачно. И я надеюсь на отличный результат. Так что все хорошо, – произнесла женщина, которую я знала как мою мать.
Я усмехнулась, давя в себе гнев. Все же тренинги с психологом не прошли даром. Я могла при желании себя контролировать.
– А ты совершенно не изменилась, – с горечью в голосе сказала я. Все мои надежды на примирение с матерью, на обретение ее любви канули в небытие. Для нее всегда оказывались общественные интересы важнее личных. И пусть она ко мне относилась очень хорошо, гораздо лучше чем другие матери относятся к своим детям, иной раз даже не видя их в глаза. Все равно это не прощало ее. Невозможно склеить то, что давно разбито вдребезги. Наши отношения невозможно починить, даже несчастный гвоздь не поможет, вспомнила я свое приобретение.
– О чем ты, дочка?
Я хотела было возмутиться подобным обращением к себе, сказав, что не дочь я ей, а всего лишь порождение ее чрева, но сдержалась. Почему-то не захотелось лишний раз культивировать в себе негативные эмоции. Мой внутренний покой и так был слишком разшатан, чтобы еще добавлять дополнительный дисбаланс в душевное состояние.
Вместо этого я произнесла совершенно другое.
– Для чего был нужен весь этот спектакль? Зачем я вам нужна? Почему вы меня ставите в известность? – мне хотелось выяснить скрытые мотивы всех участников действа.
– Я долго следила за тобой, – начала Лилит.
Что и требовалось доказать.
– И поняла одно. Ты закована в панцирь условностей, навязанных обществом, от которых пора избавляться, – продолжила женщина, которая считалась моей матерью.
– И поэтому ты решила меня от них избавить, – скривилась я. И тут мне закралась в голову одна мысль. Что-что, а соображала я всегда очень быстро, когда того требовала необходимость. – Уж не ты ли изначально повлияла на выбор триа?
Мне внезапно в голову пришла эта мысль, как будто третий глаз открылся. Сразу всплыли в голове все случайно оброненные слова.
– Эта мысль пришла мне после того, как твой отец позвонил мне и сообщил радостную новость, что ты созрела для продолжения рода.
– Мой отец? – удивилась.
– Да. Твой отец, – мягко улыбнувшись, ответила мне Лилит.
Я отмотала в голове события, чтобы обнаружить искомое.
– Доктор Шпиц мой отец? – воскликнула сразу же как только поняла суть сказанного.
– Да. Один из двух.
– А имя Ревекка случайно не с его подачи появилось? – я вспомнила весь разговор, состоявшийся в день обращения в репродукционный центр.
– Да. Именно он мне рассказывал о своей большой любви. Мне имя понравилось, вот я и решила дать его тебе, – не стала отрицать очевидное Лилит. – Твой отец вышел на меня и сообщил радостную новость, пообещав подобрать тебе самое удачное сочетание генов.
– Я не сомневаюсь, – кисло улыбнулась в ответ, взглянув на притихшего Азария. Судя по всему и для него много оказалось услышанным впервые. Умела мамочка преподносить сюрпризы. Этого у нее не отнимешь. – И что ты теперь хочешь?
– Хочу чтобы ты прониклась наши идеалами. Именно поэтому я с тобой так открыта. Я не желаю начинать новый виток наших отношений с уловок и лжи, – проникновенно вещала Лилит.
А я смотрела на нее и видела совершенно другую картину, на которой я, еще совсем маленькая девочка, прошу маму не уходить и не бросать меня, а мама обещает меня навещать часто-часто. Однако это «часто» все равно не заменит постоянного присутствия матери в моей жизни. А потом эти визиты становятся все реже и реже. И в какой-то миг я перестаю надеяться на встречу. Я теряю надежду. И пусть периодически она возрождается, но не настолько сильно как могла бы, пока не забивается в дальний угол души, чтобы почти не показываться на свет.
– Меня шантажируют, – внезапно произнесла о своей проблеме. Не знаю почему я это сделала, может быть потому, что хотела узнать чем же дело кончится и что по этому поводу скажет Лилит.
Однако голос подает как раз таки Азарий.
– Тебя это не должно волновать. Совершенно. Я решил эту проблему.
– Интересно каким образом? – усмехаюсь.
– Обнаружил и устранил, – совершенно спокойно сообщил мужчина. И за его словами я чувствую могильный холод. Наконец, до меня начала доходить вся серьезность ситуации.
Сразу же вспомнился день моего посещения Центра Репродукции. Ведь, наверняка, тот теракт был устроен если не самим Азарием, то его друзьями. И от этого мне стало жутко.
Неужели еще недавно именно этот мужчина страстно прижимался ко мне, обнимая?
Я смотрела на зеленоглазого блондина и не могла разглядеть во внезапно проявившихся на лице хищных чертах доброты и нежности, что присутствовала в нем еще не так давно.
Обозналась? Приняла одно за другое? Или же мужчина настолько многогранен, что я не успеваю уследить за всеми изменениями?
– Так же поступите и со мной, если я начну вам мешать?! – я не спрашивала, а всего лишь констатировала факт.
– Не стоит доводить до такого положения вещей, – это произнес Азарий, но его тут же прервала Лилит.
– Дочка, что ты такое говоришь? Как можно? Есть же множество способов убеждения.
Я бы очень хотела верить во все то, что говорит женщина, что являлась моей матерью, но совершать очередную ошибку, а потом расхлебывать ее я не стремилась.
Выдержала долгую паузу, прежде чем ответить.
– Можно, я подумаю?
– Только…, – начал Азарий, но Лилит повелительным жестом остановила его на полуслове. И ведь только пошевелила кистью руки, а мужчина проникся и выполнил пожелание королевы.
Я даже немного начала гордиться своей матерью. К подобной власти над линами еще надо прийти.
– Конечно, дочка. Столько сколько потребуется, – доброжелательно произнесла Лилит, улыбаясь мне мягко и обворожительно. Я невольно заразилась ее улыбкой и даже улыбнулась в ответ.
– Я что-то пропустил? – не вникая в наше переглядывание спросил Азарий.
– Будь добр, сделай нам всем что-нибудь попить, – попросила Лилит. Я же была больше чем уверена, что таким образом она решила на время избавиться от мужчины, чтобы остаться со мной наедине.
– Хорошо, – безропотно, словно заправский служка, Азарий удалился из комнаты.
На некоторое время между нами воцарилось молчание. Его нарушила Лилит.
– Как он тебе? Не обижает? – речь явно шла о вышедшем мужчине.
– Нормально, – пожала я плечами. – Ничего особенно дурного от него не видела, – ответила на поставленный вопрос, а потом продолжила. – И каким образом тебя занесло в сопротивление? Ты же вроде бы должна выступать как раз таки против.
Если не можешь что-то изменить, то нужно это возглавить, – усмехнулась моя мать. В этом была вся она. Мозг женщины работал всегда очень продуктивно.
– И чего вы добиваетесь? – мне хотелось из первых уст узнать чаяния определенной группы населения, противившейся устоявшемуся строю.
По огромной иронии судьбы, даже будучи воспитанной в строгом следовании всем нормам и правилам поведения, я не могла даже представить чтобы каким-то образом навредить своей матери и теперь уже Азарию. Для меня оказалось гораздо важнее наличие хоть какой-то, но связи с матерью, нежели вбитые в сознание установки. Если бы дело касалось кого-то другого, то я не задумываясь сдала бы их в Службу Порядка или того лучше безопасникам. А вот их не могла, даже мысли не допускала.
Что это?
Какое чувство заставляло меня менять свое отношение и поведение? Неужели архаичное, забытое всеми чувство любви? Или это не оно?
Тогда что любовь? Это не давало мне покоя уже достаточно длительное время.
Из собственных мыслей меня вывел ответ матери:
– Уравнения прав мужчин и женщин. Мнение линов должно обязательно учитываться при выборе триа. Для них должны быть расширены возможности по занятию должностей в высших эшелонах власти. Должна появиться привязка к региону, в котором мужчины проживают. И это только часть того, что надо изменить.
– Но почему вы или они, я не знаю как правильно назвать, действуете столь радикально? Ведь появляются жертвы? Причем страдают и погибают совершенно не повинные лины?
Я все еще помнила «черный» дождь из ошметков плоти, под который однажды попала.
Это вынужденные потери. Без проявления силы невозможно чего-либо добиться, потому как иначе не воспринимают, – вздохнул поведала Лилит. Она непроизвольно изменила позу, свидетельствующую о ее желании закрыться от меня, пусть и нехотя, исподволь, но все же.
Мать явно мне не доверяла.
Но могло ли это отвратить меня от нее? Заставить предать доверие? Я задумалась.
И пришла к неутешительному для себя ответу.
Нет. Не могла.
Стоило только подумать об обратном, как все внутри меня начинало возмущаться и протестовать.
– Ваше желание выполнено, – ерничая произнес Азарий, появившись в дверях комнаты. – Прошу к столу, – тут он глянул на возлежащую в кровати меня и добавил. – Или вам принести сюда?
– Я поднимусь, – из чувства противоречия произнесла в ответ. Мне меньше всего хотелось выглядеть беспомощной в глазах матери, а тем более своего партнера по триа.
Зеленые глаза смотрели на меня несколько вызывающе. Неужели Азарий считал, что попрошу его о помощи, тем более после того, что я узнала? Да скорее у меня покрошатся зубы, чем я позволю хоть одному стону сорваться с моих уст.
– Тебе помочь? – услышала от мужчины.
– Зачем? Я и сама в состоянии себя обслужить, – произнесла в ответ, в то время как пыталась совладать со своей мимикой и не показать каково приходится мне на самом деле. А чувствовала я себя крайне отвратительно. Предательская слабость, на пару с тупой болью разлились по телу. Ничего. Я сильная. Я все смогу.
