Текст книги "Три грани круга (СИ)"
Автор книги: Степанида Воск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Степанида Воск
Три грани круга
Как же трудно решиться на поступок, когда все внутри замирает от страха и желания. Я откладывала этот визит уже раз двадцать пять, все время находя отговорки и причины. А все дело всего лишь в моей трусости. Но настал такой момент, что сил сдерживать себя больше не осталось. Это сильнее меня. Против природы триалинов не попрешь, как бы этого не хотелось. Внутри каждой лины сидит маленький монстр, управляющий желаниями тела, и когда он дорастает до небывалых размеров, то сдержать его больше не хватает сил и возможностей.
Одним словом, я решилась обратиться в Службу Репродукции, чтобы мне подобрали пару для воспроизведения следующего поколения триалинов. В нашем обществе этим занимается государство, ища лучшее соотношение между триами. В противном случае не произойдет оплодотворения или же следующее потомство будет бесплодным.
Служба Репродукции очень строго подходит к отбору линов в триа, поскольку от этого зависит выживание целой расы. Все взрослые лины находились в базе, имели свои порядковые номера и были обязаны явиться по первому зову, вернее вызову. Конечно, это в большинстве своем относилось к мужским особям, поскольку для женских таких ограничений нет.
Мне повезло, что не так давно, где-то около двадцати лет назад был отменен закон, заставляющий женщин в принудительном порядке воспроизводить потомство, в силу только того, что они достигли половозрелого возраста и физически к этому готовы. А вот для мужчин такого не было до сих пор. И многих мужчин это не устраивало, хотя все прекрасно понимали с чем было связано данное ограничение прав.
Когда-то давно было все иначе, для того чтобы зачать не требовалось двое мужчин, достаточно было и одного. Все жили парами и воспроизводили потомство по любви. Что это такое я не понимала, хотя объяснение нашла в словаре. И если читать дословно, то это – влечение одного одушевлённого существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни. Данные слова для меня каждое по отдельности были понятны, а вот все вместе являлись тайной за семью печатями. Впрочем, как и для большинства в нашем мире.
После пандемии, вызванной вирусом, вырвавшимся из лаборатории и заразившим всех жителей планеты, произошли необратимые изменения в организмах линов. Если раньше семенные клетки что мужчин, что женщин несли половинный состав ДНК и, объединившись, давали новую жизнь после слияния, то после биологической катастрофы мужские особи стали рождаться с четвертным составом хромосом в половых клетках. Обнаружили это не сразу, а спустя десятилетия, когда у нового поколения линов перестали рождаться дети. Вначале все грешили на плохую экологию, перенаселение, да много чего еще, не докапываясь до сути проблемы. А когда узнали в чем дело, то было уже поздно. Осталось только расхлебывать последствия. Ведь на первый взгляд все было как и прежде, и только лишь после детального изучения населения выявили, что у всех мальчиков половина хромосом, находящихся в половых клетках замерла, словно впала в летаргический сон. До них пытались "достучаться", но все было тщетно. Лины не рождались, а численность населения катастрофически падала. За несколько десятков лет не родилось ни одного ребенка. Лишь случайно было выяснено, что для удачного оплодотворения требовалось участие в процессе одной женщины и двух мужчин. Только в таком сочетании возможно было зачать здорового малыша.
Искусственное оплодотворение ни в одном из случаев не увенчалось успехом.
Клетки гибли, не выдерживая натиск агрессивной внешней среды. Лишь в естественных условиях происходило слияние. Процесс был успешен лишь при наличии сексуальной связи между тремя линам. Причем, мужчины ни в коем случае не должны были состоять даже в дальнем родстве с женщиной, а иначе оплодотворения не происходило.
Данное открытие вызвало бурю негодования в обществе, ведь это подрывало все семейные связи и устои. Поскольку собственный выбор мужчин и женщин не приводил к желаемому результату, а именно развитию новой жизни. В связи с этим понятие семьи утратило свою внутреннюю наполненность. Ее как таковой не стало вообще. Были лишь временные союзы. Своего рода клубы по интересам, которые в любой момент волевым решением государства могли быть разрушены.
Триалины вышли в космос, покорили дальние планеты, но не были в состоянии справиться с одной, самой главной. Они не могли повлиять на рождаемость. В наше просветленное время как и тысячи лет назад рождение линов оставалось тайной за семью печатями. Лишь в последнее время проблемы демографии только-только стали отступать на дальний план и численность населения хоть немного выровнялась по сравнению со смертностью. А первые десятки лет после катастрофы было, вообще, страшно. Триалины беспокоились, что закончатся как раса, как вид.
До катастрофы нашу планету называли Дуалия. Так она была названа из из-за двух звезд Амоса и Геоса, освещавших поверхность планеты ночью и днем, и ускользавших за горизонт при смене времени суток. Амос дарил холодный рассеянный синий свет в темное время, а Геос радовал оранжевым-желтым свечением днем.
После того, как стало ясно, что выживание вида линов стало возможным только после полной смены устоев в обществе мы переименовали свою место обитания в Триалию, посчитав что Амос и Геос отражают мужскую часть общества, а сама планета женскую.
Вся поверхность планеты была окутана сетью "умных" дорог. Достаточно было ступить на пешеходное поле и назвать пункт назначения, как она силовым потоком доносила по нужному адресу. Если следовало переместиться на большие расстояния, то для этого использовались одно или многоместные капсулы переноса, различавшиеся лишь удаленностью пункта назначения. Для полетов в безвоздушном пространстве использовали космические челноки каплевидной формы.
Сейчас я должна была ступить на силовую ленту и произнести адрес, где располагался головной офис Службы Репродукции в нашем мегаполисе, для того чтобы подать заявку на создание новой триа. Я уже медлила целую кварту.
Надо решаться. Или сейчас, или никогда.
Вздохнула поглубже и сделала шаг, попав в поле, сразу же ощутив легкую вибрацию во всем теле.
– Я, Ревекка Кариман, идентификационный номер семнадцать восемьдесят пять четырнадцать семьдесят семь пункт назначения блок двадцать пять дробь пятьдесят семь двадцать один в квадрате сто девять.
Мой запрос тут же был обработан, со счета списано необходимое количество средств за использование силового потока и меня понесло в общую массу спешащих куда-то линов. Проплывающие мимо лины в большинстве были погружены в собственные думы, заботы и переживания. Никому до меня абсолютно не было дела.
Я могла бы воспользоваться индивидуальной капсулой переноса, все же расстояние до офиса Службы Репродукции было далековато, но я давала себе еще один шанс передумать. Все же решение далось мне очень нелегко. Я хоть и была далека от политической жизни общества линов, но новости смотрела исправно, стараясь не отставать и шагать в ногу со временем. Так вот там сообщалось, что участились случаи отказов илинов выполнять свои прямые обязанности. Они все больше и больше предпочитали заниматься трудовой деятельностью в разных сферах жизни Триалии. Чаще стали происходить бунты неповиновения распределению. Илины всячески старались отстаивать свои права на свободу выбора не только рода занятия, но и партнеров для создания семей. Их не устраивало сложившееся в обществе и устоявшееся на протяжении сотен лет положение вещей.
Бунты старались подавить в корне, бросая огромные силы, но их количество с каждым годом все увеличивалось. И если раньше это были единичные случаи, то в последнее время это грозило перерасти в эпидемию.
Неужели зачинщики, стоящие во главе волнений не понимали, что тем самым подвигали нашу расу к вымиранию? Что сложившейся в обществе устои как нельзя лучше отражал требования выживания вида линов не только в краткосрочном периоде, но и на протяжении длительного времени.
За своими мыслями я не заметила как оказалась у огромного здания, занимаемого Службой Репродукции, выстроенного в форме яйца, устремляющегося ввысь и теряющегося за переплетающимися лентами силовых дорог. Поле подо мной завибрировало, извещая, что пункт назначения достигнут. Я вышла из круга действия поля, и теперь задрав голову смотрела на величественное здание, заключающее в себе мои планы на ближайшее будущее.
С силовых дорожек то и дело сходили женщины разных возрастов. Все же с увеличением продолжительности жизни возможность получения потомства значительно возросла. Правда, удача улыбалась не всем, даже при идеальном составлении триа. Наши ученые бились над этой проблемой, но пока, к сожалению, ничего не менялось. Лины должны были зарождаться на свет и появляться естественным путем. В случае искусственного оплодотворения и выращивания в инкубаторе росла лишь оболочка, в ней не было искры. Этакий биососуд не заполненный абсолютно ничем, в нем не было: ни души, ни сознания. Поговаривали, что даже при наличии запрета, грозящим пожизненным уголовным заключением, а то и смертной казнью в некоторых лабораториях все равно занимались созданием таких существ, но для чего так было и не ясно.
На меня никто не обращал внимания. Хотя нет. Судя по всему ко мне решил выйти представитель службы охраны здания. Неужели стал переживать не случится ли что-нибудь со мной, что испортит им подходные пути.
Решила не заострять на себе внимание и все же закончить то, зачем я сюда явилась.
* * *
– Долгой жизни и продолжения рода, – воскликнула среднего возраста лина, когда я все же вошла в здание. – Чем могу помочь? – услышала участие в голосе и зафиксировала улыбку номер восемь по каталогу добродушия, который следовало знать назубок всем служащим структур обслуживания.
– Я, Ревекка Кариман, идентификационный номер семнадцать восемьдесят пять четырнадцать семьдесят семь, – представилась я. – Желала бы произвести подбор триа.
– Вы повторно к нам? Какой номер вашей учетной записи? – поинтересовались у меня.
– Нет. Я, вообще, первый раз решилась на подобное. До этого ни разу не обращалась. Все как-то некогда было. То учеба, то работа, – я словно оправдывалась.
– Ой, как это здорово, – совсем не по каталогу ответила женщина, – у вас скоро будут маленькие лины, – расплывшись в искренней улыбке, в отличие от той, что была еще мгновение назад приклеена к губам.
Было немного удивительно увидеть такую реакцию у женщины, как будто она каждый день не работает вот с такими же клиентками как я, но ответ на мой невысказанный вопрос не заставил себя ждать.
– Представляете, я уже седьмую триа меняю и все безрезультатно, может быть хоть у вас получится с первого раза. Говорят, что у впервые обратившихся шансов зачать значительно больше, хотя, наверное, это все слухи и глупые домыслы. А я так хочу получить ребенка. Это бы значительно повысило мой социальный статус.
– Вам непременно повезет, – обнадежила я женщину. И задала вопрос, который волновал меня больше всего. – А разве такое возможно? Чтобы было столько вариантов?
Мой вопрос потонул в шуме, раздавшемся со стороны входов в капсулы перемещения. Там образовалось какое-то столпотворение из линов, как мужчин, так и женщин. Правда, большинство линов было одето в униформу Службы Репродукции. Похоже, что скандал затеял один из мужчин, явно не принадлежащий к работникам организации. Меня поразили в нем глаза насыщенно черного цвета, ярко выделяющиеся на бледном лице незнакомца. Их отчетливо было видно даже отсюда, хотя я находилась достаточно далеко от места, где происходила заварушка. А еще меня поразил рост, значительно превышающий средний.
– Пустите меня немедленно к матке этого долбанного улья, – кричал лин, отталкивая работников, одного даже отшвырнул в сторону, что тот проскользил на спине по идеально ровному полу из стеклопластика. – Сколько можно меня отрывать от работы? Можно подумать, что больше у меня дел нет как трахаться с никчемными дурами, – громыхал он.
Тут как раз подоспели из службы порядка и зарядили в мужчину парализатором, отчего его речь была прервана на полуслове, а сам он был спеленут сетью и переправлен в неизвестном для меня направлении.
– И часто у вас тут такое? – я повела плечами. – Неужели в нашем обществе до сих пор не нашли возможность избавиться от всех проявлений агрессии? Дикость какая.
– Да нет, но периодически встречаются подобные индивиды. Их видите ли не устраивает роль, которую необходимо играть в такое непростое для триолинов время. Странные какие-то мужчины пошли – отказываются выполнять функции по воспроизводству потомства. Желают чтобы интересовались их мнением по этому вопросу. Ну это же ненормально. У всех есть долг перед обществом, а уж у линов он вдвойне тяжел. Мы же прекратим свое существование, если государство не будет вмешиваться в вопросы деторождения.
– Да-а. Это такая серьезная тема, – поддержала я женщину лишь бы не молчать. Возмущающийся своим положением мужчина до сих пор не выходил у меня из головы. Не дай триединый такой встретится на пути, и как потом с ним образовывать триа? Скорее всего никак. Он же житья не даст.
Эх. Если бы можно было выбирать линов по душе. Вот, например, на моей работе я бы с большим удовольствием связала свою судьбу с Вилкасом – очаровательным русым парнем с родинкой над верхней губой, добавляющей ему шарма, и с Сеймом – рыжеватым зеленоглазым хохмачом. Они очень милые мужчины, с ними легко и комфортно сосуществовать рядом. И тот, и другой ни по одному разу предлагали вступить с ними в интимные отношения. Но зачем оно мне надо? Секс без причины меня никогда не интересовал. Я считала его глупым препровождением времени, которое можно потратить на что-то нужное и полезное. Например, на выведение нового вида растений.
Сколько себя помню я всегда любила возиться в земле, наблюдать за природой, живыми организмами, следить как прорастает из семечки маленький росточек, как появляется первый листик, как он увеличивается в размерах и в конечном счете превращается в кустик или дерево, или же остается маленьким пучком съедобной травы, принимаемой в пищу в качестве добавок к питательным концентратам, изготавливаемым в производственных масштабах.
– Илина Кариман, – позвала меня женщина.
– А? Что? – кажется, я так увлеклась, что не заметила, что ко мне уже не раз обратились.
– Пройдемте. Нас уже ждут, – я последовала за служащей Службы Репродукции. Мы вместе вошли в шахту нуль-переноса или лифта, для того, чтобы через миг оказаться перед нужной дверью, съехавшей в сторону.
Если бы я была одна, то вряд ли смогла попасть в нужную точку здания без проводника. И как они только не устают мотаться из конца в конец? У меня бы голова закружилась.
– А, вот и илина Кариман, ждем, ждем, – немолодой лин, приближающийся к своему закату, поднял голову от планшета. – Я доктор Шпиц и буду брать у тебя пробы для составления лучшей во вселенной триа.
Мужчина прямо таки лучился добродушием, впрочем, как и все другие служащие встреченные на моем пути. Они, наверное часами проводили перед отражателем, чтобы добиться вот такого замечательного результата.
– Долгой жизни и продолжения рода, – поприветствовала я мужчину, чувствуя себя не в своей тарелке от нахождения в этом месте, этом здании, в этой ситуации.
– Милочка, – взял сразу же другой тон мужчина. – Мне из долгой жизни остались считанные годы, а для продолжения рода я уже негоден. Стал безвреднее одноразового стаканчика, – пошутил мужчина. В его словах чувствовалось сожаление, но не жалоба.
– Ой, вам еще жить и жить, – заверила.
– Ваши слова да триединому в уши, – совсем по другому улыбнулся лин. Теперь его улыбка была настоящей, а не приклеенной, как ранее. – Илина Берковец, можете идти, – отослал он мою сопровождающую. – Когда потребуется я вас вызову.
Женщина беспрекословно удалилась, оставив нас наедине.
– Ну, что, Ревекка? Я могу вас так называть? Вы мне в праправнучки годитесь, – я кивнула. – Выходит, что вы созрели для продолжения рода триалинов? – спросили у меня напрямую.
– Да, илин, – подтвердила я, опустив взор в пол.
– Это хорошо. А осознаете ли вы всю ответственность, которая ляжет вам на плечи? – в голосе мужчины послышались нотки свойственные преподавателям.
– Безусловно. Я закончила курсы молодой мамы, я посетила двадцать пять лекций по триалинпсихологии, я…
– Достаточно, милочка. Достаточно, – прервал меня мужчина. – Я все понял. Теоретически вы подкованы. А вот практически?
– Это как? – удивленно посмотрела на доктора Шпица.
– Не знаете, ну хорошо, давайте я вас обследую и мы потом продолжим наш разговор. Пройдите за ширму и разденьтесь. Вам следует лечь на вот тот стол, чтобы сразу же взять все необходимые анализы, снять параметры, сделать замеры и так далее, – мужчина показал куда я должна была разместить свое тело. – А я все это введу в программу, а затем отдам на обработку супермегаискусственному интеллекту, который и определит вашу идеальную триа.
– А это долго? – подала я голос уже лежа на медицинском столе.
– Через недельку, а может через две вы уже встретитесь со своими линами, – ответил мужчина. – А пока лежите и не дергайтесь, чтобы не исказились сведения.
Мне в руку вонзилась игла, над головой что-то утробно зажужжало, я почувствовала возмущение поля вокруг себя. Изо всех сил постаралась расслабиться, чтобы не сделать так, как говорил илин Шпиц.
Процедура не была долгой, что меня несказанно обрадовало.
– Ну вот и все, – раздался спокойный голос мужчины. – Можете вставать и одеваться. Все не так долго, как обычно думают в таких ситуациях.
Я поднялась и принялась надевать свою одежду, раздумывая что же мне еще надо сделать из своих дел, чтобы успеть уложиться к тому сроку, который озвучил мужчина.
– Да, – подтвердила я. – Все не так страшно.
– Илина Кариман, – обратился ко мне врач. – У меня к вам вопрос личного характера.
– Я вас слушаю, – подошла к столу, за которым сидел мужчина. Он в руках крутил стилус, что выдавало некоторое волнение.
– Вы на самом деле девственница или мои приборы дали сбой?
– А что вас так смущает? Разве это такая редкость? – я зарделась, но пошла в наступление.
– Нет, но…
– В чем дело? – мне было непонятно любопытство лина.
– Нет. Все хорошо, – заверил меня мужчина.
Он явно передумал, хотя собирался сказать что-то. Наверное, несущественное подумала я, стараясь отогнать глупые мысли в сторону.
– А когда я…? – немного замялась, не зная как назвать все своими именами.
– Что?
– Это может произойти с первого раза? – набралась смелости.
– Ну как вам сказать, милочка, – задумался мужчина. – Теоретически все возможно и я даже вижу к этому предпосылки, но вот практически…, – илин Шпиц посмотрел на меня, словно хотел пожалеть. – Понимаете… Тут такое дело… Клетки несущие в себе мужские хромосомы крайне чувствительны не только к внешней среде, они еще обладают особой чувствительностью к эмоциям триа… и, к сожалению, живут крайне мало вне организма лина. А вдобавок агрессивная среда, которую вырабатывает женский организм. Все это не способствует быстрому зачатию.
– Вы хотите сказать, что с первого раза у меня может ничего не получиться? – а я то надеялась на быстрое разрешение своей проблемы.
Мужчина как-то странно на меня посмотрел.
– А вы хотели бы обойтись одним разом? – осторожно поинтересовался он.
– Ну, конечно. А как еще. Я не хочу долго задерживать линов. У них свои дела, заботы. Вы знаете, я сегодня видела одного недовольного – он, кажется, был против своей повинности, – доверительным тоном сообщила пожилому лину.
– Да. Для линов это большая проблема…, – я так и не поняла о чем он толкует. – И она требует совершенного иного подхода, нежели который сейчас принят в государстве, но это, естественно, не моего ума дело, я лин маленький, – осекся мужчина. Мне даже показалось, что он начал озираться по сторонам в поисках фиксирующих устройств, но вслух об этом ничего не сказал. Постеснялся скорее всего.
– Так это правда, что большинство линов против упорядоченной репродукции? – я решила узнать мучивший меня последние время вопрос.
– Скажем так, они не совсем согласны с тем положением вещей, что существует в настоящее время.
– И вы были против? – я решила узнать, а что собственно об этом думал мужчина.
После моих слов пожилой лин по-доброму заулыбался и мне показалось, что он даже унесся мыслями в далекое прошлое.
– Знаете, мне очень везло с моими триа…,– мечтательно произнес доктор Шпиц.
– И много их было? – я вспомнила слова лины, приведшей меня сюда.
– Нет. Всего двенадцать.
– Ско-олько? – протянула я, не ожидая подобного ответа.
– Причем, в пяти случаях из двенадцати была одна и та же лина. Ее звали Ревекка, так же как и вас. Прекраснейшая из лин. До сих пор помню ее запах, ее бархатистую кожу, ее…, – мужчина мечтательно закатил глаза. – Кажется, я несколько увлекся. Извините меня. Я не должен был об этом говорить.
Я зацепилась сознанием за озвученное число и сопоставила с реакцией мужчины, увиденного раннее.
– И сколько триа может быть в жизни мужчины? – почему-то меня заинтересовала эта информация.
– В некоторых случаях до трехсот за всю жизнь.
– Ско-олько? – я была шокирована услышанной информацией. Озвученная цифра была для меня просто запредельной.
– Сколько слышали. Дело в том, что у некоторых линов крайне активные половые клетки, которые являются идеальной составляющей для большинства триа. И таких случаев достаточно много, а уж последнее время, когда…,– лин не договорил, а я не стала углубляться в проблемы просочившиеся в нашу жизнь и коростой покрывшие социум. Меня, вообще, мало интересовало что-то кроме растений, вот о них я могла говорить часами.
Но теперь мне стало понятно недовольство того лина. Ему просто не оставалось времени на занятие своими делами, ведь он все время должен был переезжать с места на место, чтобы исполнять государственную повинность по воспроизведению триалинов. Мне даже его стало жалко, если именно он относился к тем линам, кому приходилось постоянно менять партнеров и партнерш.
– Какой кошмар, – воскликнула я. – Это как же им бедненьким живется? Я им не завидую. Хорошо, что я пока планирую только одного ребенка, ведь больше я не смогу пока обеспечить, а отдавать на воспитание государства мне бы не хотелось, – судорожно вздохнула, вспоминая свое детство.
Я была награждена еще одним странным взглядом. Может у меня не все застежки в порядке?
Украдкой принялась оглядывать себя с ног до головы. Ничего странного не заметила. Все на месте. Прическу проверять не стала. Было бы неудобно делать подобное в присутствии почтенного лина.
– По началу все так говорят…, – илин Шпиц внимательно на меня посмотрел еще раз, словно оценивал, пытался что-то разгадать, заключенное внутри меня, – а вот потом пользуются своим правом как только вздумается.
Я не поняла к чему он клонит, но разговор мне почему-то перестал нравиться. Совершенно. Однако я не могла не ответить на реплику мужчины.
– Обычно я не меняю свои решения, но вам вряд ли об этом что-либо известно, – сухо ответила, вздернув подбородок. – Если вы закончили, то я, наверное, вас отвлекаю со своими пустыми разговорами.
– Илина Ревекка, если я вас чем-то обидел, то не взыщите, простите старика, – начал мужчина.
В этот раз мне почему-то совершенно не хотелось разубеждать его по поводу возраста. Я может быть и была интровертом и окружающий мир меня интересовал постольку-поскольку, но вот эмоции линов чувствовала на порядок сильнее всех остальных. Это была моя маленькая тайна, о которой я никому никогда не рассказывала, но она помогала мне кое-как уживаться с другими линами. Этой особенностью я компенсировала свое неумение общаться.
– Мне самой выбираться из здания или меня проведут? – я вспомнила о илине Берковец, что сопровождала меня на обследование.
– Нет. Нет. Что вы? – совсем явно залебезил передо мной мужчина, стоило мне поменять свое отношение к нему. – Сейчас я сообщу о том, что вы освободились.
Мужчина набрал на браслете, обхватывающем его руку чуть выше запястья код, чтобы тут же сообщить:– Илина Берковец, илина Кариман свободна и ожидает вашего сопровождения.
Я задумалась, а почему бы меня просто не отпустить? О чем и спросила у почтенного лина.
– Вы что? Это же объект повышенной секретности. Здесь просто так не ходят. Даже я не имею возможности покидать свое рабочее место дольше чем на пятнадцать минут, – ответил мне мужчина, ничего тем самым толком не разъяснив.
– А вот и я, – дверь отъехала в сторону и в проеме показалась улыбающаяся лина. – Ну, что, пойдемте?
– Да, – я проследовала к выходу из помещения, попрощавшись с илином Шпиц, на прощанье пожелав ему долгих лет жизни, не упомянув второй части стандартной фразы, вспомнив о словах мужчины о его неспособности произвести потомство. Ведь это было бы прямой насмешкой, ибо я считала, что такими словами разбрасываться просто так не стоит.
– Выбрала себе пару красавчиков посговорчивее? – с хитрым прищуром спросила у меня сопровождающая, пока мы стояли в кабине нуль-переноса. Я про себя еще отметила, что почему-то створки не раздвигаются, хотя уже давно должны были раскрыться. – Что-то ты долго там была. Наверное, не могла определиться? Если что, то могу посоветовать неплохие кандидатуры.
Поведение илины Берковец кардинальным образом поменялось с последней нашей встречи. Как будто это были две совершенно разные лины.
– А разве их не машина выбирает? – осторожно спросила я, ступая на скользкую почву, в которой ничего не понимала.
– Конечно, она, но ведь машину кто-то настраивает, – весело произнесла женщина. – Так ты выбрала или нет? – настаивала она.
– А мне никто ничего не предлагал, – растерянно произнесла я, почесав за ухом.
Я всегда так делала, когда не знала ответа на вопрос или когда попадала в затруднительную ситуацию, как сейчас.
Женщине же явно хотелось со мной поговорить.
– Подожди, – осеклась она. – Ты же в первый раз?
– Да. Я же говорила.
Лицо женщины сразу же утратило свою веселость и на ее месте появилась маска вежливого внимания, которую нам тоже преподавали. Хоть мне по долгу службы редко приходилось общаться с посторонними линами, но азы межличностного взаимодействия я проходила. У этой маски был порядковый номер семнадцать дробь один, когда следовало скрыть собственное замешательство или же расположить к себе собеседника.
Вот только внутренний настрой лины не соответствовал внешнему, поскольку он был совершенно иным. Илина Берковец была расстроена и очень сильно. Судя по всему, собственным опрометчивым поведением.
– Извините, я перепутала. Сегодня такой большой наплыв лин. Забудьте все что я тут наговорила, – принялась оправдываться женщина. – Вы же меня простите? – в тоне женщины появились просительные нотки.
– Да за что мне вас прощать? – удивилась в ответ. Мне была совершенно непонятна ситуация, в которой оказалась. А за разъяснениями обратиться было не к кому.
– Вот и отличненько, – обрадовалась илина Берковец. – Вы же оставите хороший отзыв о посещении центра? – и заискивающий взгляд мне в глаза.
– Да вроде бы особых нареканий нет, – протянула в ответ.
В ту же секунду створка кабины отошла в сторону, как будто ждала именно этого момента. Пожалуй, мы бы пешком спустились гораздо быстрее по пожарной лестнице, нежели в кабине нуль-переноса. Хотя, я подозреваю, что она была заблокирована илиной, что стояла рядом со мной.
– Тогда будьте добры ответить на поставленные вопросы, – и мне протянули планшет, на котором я должна была дать оценку работе центра в целом, и работников в частности.
Я на секунду задумалась, а затем ответила на поставленные вопросы практически не покривив душой.
Высшей оценки у меня никто не заслужил.
Илина Берковец пыталась скрыть свою неприязнь за маской радушия, но у нее это плохо получалось. Так мы и расстались с нею. Неудовлетворенные друг другом. Она тем, что я не оправдала надежд, которые были известны только ей одной. У меня же возникло множество вопросов, ответы на которые я не знала, как впрочем не знала у кого можно их узнать. А потому до поры до времени решила держать свои мысли при себе.
* * *
После посещения центра у меня разболелась голова, не думала я что все будет настолько сложно. Выйдя из здания я на мгновение застыла, рассматривая переплетающиеся транспортные ленты. Силовые нити опоясали многоуровневый город словно диковинное творение тильзина. Поговаривали, что когда-то из его паутины шили одежду. И якобы она по своей мягкости не уступала укле – натуральному лакомству из взбитых плодов сохэ, предварительно протертых и сдобренных таем. Но что-то мне в подобное совершенно не верилось. Разве может натуральная ткань быть ноской? Конечно, нет. У всего должен быть длительный срок службы. Только расточители могут себе позволить иметь несколько комплектов одежды. Но никак не сознательные граждане, переживающие за общее благосостояние населения.
Было так удивительно замереть на некоторое время и проникнуться ритмом жизни города, прочувствовать его дыхание, биение сердечной мышцы, а то все бегом, все в спешке. Благо у меня была уважительная причина не прихода на работу. Я расслабленно следила за передвижениями других линов, отмечая некую схожесть в общей массе, чувствуя себя принадлежностью этого общества, стремящегося к порядку.
Вдруг краем глаза заметила что-то неправильное, того, чего не должно быть. В одном месте силовых лент произошло проседание, затем случилось возмущение потока, что его стало визуально очень хорошо видно, а затем несколько потоков совершенно ранее не пересекающихся, слились воедино, а затем рассеялись в пространстве.
Все это напоминало не отрегулированную детскую игру, когда ребенок только познает азы внутреннего устройства мира. Но подобное не могло иметь место в реальной жизни. Ведь это было бы сопряжено с жизнями линов, передвигающихся в силовых полях.
Я вглядывалась вдаль пытаясь разобраться в случившемся. Понять ситуацию. Мой мозг не давал правильного ответа, затрудняясь идентифицировать ситуацию.
Наверное, мне следовало сообщить в Службу Порядка или же Транспортную Службу, чтобы лины, специалисты в своем деле смогли объяснить увиденное мною, и я уже намеревалась связаться через браслет, как была буквально снесена силовой волной. Меня как пушинку оторвало от места, на котором я стояла, и отбросило назад. Я практически упала на спину и меня проволокло несколько метров. При падении я успела выставить руки и теперь они были свезены о шершавое покрытие улицы. Ладони моментально вспыхнули болью и с них начала сочиться кровь, стоило лишь поднести их к лицу, в поле видимости. Где-то загрохотало, но собственный дискомфорт интересовал гораздо сильнее.
