Текст книги "Мир Кристалла (гепталогия)"
Автор книги: Степан Вартанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 57 страниц)
Легенда
Ночь. Нет ни звезд, ни луны, и ничего не видно за пределами круга света от костра. Ветер шумит в кронах невидимых деревьев, да тонко кричит за рекой какая-то пичуга.
– Расскажи мне сказку, – просит Жанна.
– Ты же не любишь тимманские сказки.
– А ты нетимманскую расскажи.
– Ладно, – вздыхаю я, – попробую. Хотя рассказчик из меня…
…Значит, так, все это случилось давным-давно, еще до Освобождения, и до первой из Великих Битв, кажется, тоже. Не точно. Но уже тогда были орки и были эльфы, и не было в Кристалле двух рас, которые ненавидели бы друг друга сильнее. И вот однажды орк шел по лесу один.
Жанна слушает, полуприкрыв глаза, и вид у нее от этого какой-то обиженный.
– Не знаю, искал ли орк приключений, отбился ли от своей десятки, или просто хотел кого-нибудь убить. Впрочем, кажется, тогда у них не было десяток. Так или иначе, он услышал эльфийское пение. Он пошел на звук и вышел на поляну, где сидела эльфийка. Просто сидела и пела – они часто делают подобные глупости… ну, да ты знаешь. Что обычно делает орк, когда видит эльфа? Поднимает лук и пускает стрелу. Но в этот раз вышло иначе.
Эльфийское пение очаровало орка, хоть считается, что они полностью стоят на стороне Зла, а значит, для Добра недостижимы. Но он не выстрелил. Вместо этого он затаился и стал слушать, а потом… В общем, если ты не возражаешь, я пропущу всю романтику. Они полюбили друг друга. Ты еще не спишь, заморыш?
– Не дразнись, – отвечает Жанна. – Не сплю.
– Жаль. Ну так вот. Когда об этом узнали в Великом Лесу, они очень рассердились. Шутка ли – эльф и орк. Нашего вот Локара за орковский меч едва не прикончили, а тут такое… Они усыпили эльфийку…
– А как ее звали?
– Ну откуда же мне знать. Мне лет было меньше, чем тебе, когда я эту сказку слышала.
– А дальше?
– Усыпили и засунули ее в один из этих их целебных цветов, чтобы она забыла о своей любви. Но цветок отказался ее лечить, так-то вот. И когда она проснулась, она объявила эльфам, что уйдет из Великого Леса, если так надо.
– Трудно любить того, кого… – начинает Жанна, затем резко замолкает и осторожно косится на меня – не обидела ли. Как будто на нее можно обижаться. Я решаю ничего не замечать.
– Тогда эльфы послали стрелка, чтобы он убил орка. Должна тебе сказать, они, конечно, добрый народ, но иногда здорово перегибают палку. Причем не только в борьбе со Злом… Ну так вот. Когда эльфийка пошла на очередное свидание со своим возлюбленным, ну с орком, стрелок должен был пройти следом и выстрелить. Но оказалось, что и орк побеседовал со своими, и те тоже оказались недовольны. Я не знаю, как орки лечат своих сумасшедших, не удивлюсь, если пытками. Только орк тоже не вылечился, так как настоящая любовь… Ерунда все это, малыш. Если пытают орки, про настоящую любовь забываешь в первые несколько секунд.
– Это же сказка! – с укором говорит Жанна.
– Ну тогда конечно. Тогда слушай дальше. Орки тоже решили послать стрелка. И послали. Так что когда эльфийка и орк встретились и поцеловались, их одновременно поразили две стрелы – светлая и черная. И тогда эльфийка превратилась в цветущую яблоню, а туда, где стоял орк, ударила молния и сожгла яблоню наполовину. Так оно и осталось с тех пор, я бы сказала, – как символ дурацкого упрямства двух народов, но ты знаешь, малыш, самое удивительное, кое-кто из этих народов, кажется, гордится такими сказками.
Ночь. Небо затянуто белесой облачной пеленой. Окружающие поляну кусты слабо светятся, по ним пробегают ленивые волны малинового, и золотые нити плюща вплетаются в эти волны. Лес прекрасен. За рекой поет ночная синица, а у самой реки в кустах затаился олень – смотрит на наш костер.
– Расскажи мне сказку, – просит Жанна.
– Сказку – а о чем?
– Расскажи мне о черной яблоне.
Я осуждающе смотрю на Уну, но та делает вид, что дремлет.
– Так случилось, – говорю я, вспоминая легенду, – что на заре времен орк – кажется, его звали Аратага, и эльфийка Аоминель…
– Таких имен не бывает!
– Да, наверное. Что-то я путаю. Ну не важно. Скажем так – на заре времен орк полюбил эльфийку, а она ответила ему взаимностью. И это была Истинная Любовь, так что орку открылись пути Добра, а эльфийка увидела Тьму, так, как ее видят орки. И они были счастливы какое-то время, но долго это продолжаться не могло. Стоило эльфийке войти в Великий Лес, как в наполняющее Лес Добро вплеталась черная нить, а стоило орку подойти к Крепости Обелиска, как орковские Черные Глаза поднимали тревогу.
– Черных Глаз тогда не было!
– Ну… ладно. Пусть. И тогда орки пошли к оракулу, и эльфы созвали Совет. И потерпели неудачу – те и другие. Совет не смог ничего решить, ибо в Великом Лесу появилась Тьма, а оракул прогнал орков – ну и естественно, орки убили оракула. Тогда эльфийку вызвали на Совет и объявили, что она должна покинуть Великий Лес либо расстаться с орком.
– Так ее не пытались лечить? – спрашивает Жанна.
– Не думаю. Я никогда не слышала такого варианта легенды. Хотя… не знаю. Когда я решила уйти с вами, меня спросили, не предпочту ли я все забыть, но выбор оставался за мной.
– Хорошо, что ты пошла с нами, – серьезно говорит Жанна. – Я бы без тебя пропала.
Я хочу ее погладить по голове, но знаю, что девочка этого не любит. Трудно, когда каждый встречный гладит тебя по голове, а тебе уже почти десять.
– Я продолжаю? Ну так вот. Эльфийка не могла ни уйти, ни остаться, так как в любом случае сердце ее было бы разбито. Поэтому она вышла на границу владений эльфов и орков и осталась там.
– Умерла? – Иногда глаза у этого ребенка становятся такими же большими, как у эльфа.
– Осталась. Она превратилась в яблоню.
– А орк – в молнию.
– Орк убил себя под этой яблоней, и тогда в нее ударила молния и сожгла ту сторону дерева, которая была обращена к Великому Лесу. И теперь из Великого Леса можно видеть лишь головешки, а из темных земель – цветы. Наверное, в этом есть смысл, вот только трудно сказать какой.
– Напоминание, – говорит Жанна, затем, подумав, встает и направляется в дальний конец поляны.
Ночь. За рекой орет потерявшая всякую совесть крылатая тварь. Я уже подумывал о том, чтобы заткнуть ей глотку, но Тиал болезненно относится к такого рода вещам… пусть. Багровые тучи скользят над землей на восток, где ни на миг не гаснет магическое сияние Крепости Пяти Народов. На юге тоже сияние – там, где стояла Крепость Обелиска, а теперь, кажется, будет озеро. Это сияние умирает. Кроме того, светятся зеленым кусты, а у реки на костер пялится олень – полагая, вероятно, что его никто не видит. Впрочем, у отряда довольно еды. В воздухе остро пахнет цветами, костром и сырой древесной трухой.
– Расскажи мне сказку, – просит Жанна.
– Сказку… Расскажу-ка я тебе… Да хоть про черную яблоню, – задумчиво тяну я в ответ.
Кто говорил, что самые круглые глаза у удивленных эльфов? Эта девочка невероятно талантлива, мне даже представить страшно, как сильна она будет в магии лет через десять, но ребенок есть ребенок, и его очень легко озадачить. Я протягиваю руку, чтобы погладить ее по голове, она уворачивается – игра, в которую мы играем с первого дня нашего знакомства.
– Откуда ты знаешь? – Тон полувопросительный, полувозмущенный, словно она подозревает, что я сжульничал. В целом так оно и есть. Слух у моего народа куда острее человеческого, так что я слышал ее беседы с Тиал и с Уной. Вместо ответа я улыбаюсь, но Жанну этим не проймешь. Она вообще ничего не боится.
– Однажды орк услышал, как поет эльфийка, – говорю я. – Имена их история не сохранила, ни человеческая, ни даже эльфийская, но мы-то знаем, что звали их Арага и Мита. – Я кошусь на сидящего неподалеку Мастера, и он чуть заметно кивает. Впрочем, внимание Мастера далеко от моей истории – он смотрит на тимманку, и в его глазах тоска. И всегда будет тоска, ибо я знаю, что он обречен на одиночество. Не спрашивайте как. Знаю. Дело не в Уне, она лишь напоминание, что счастье существует в этом мире – для других. Истинная любовь.
– Истинная любовь, – говорю я Жанне, – это редкая штука. И она поразила этих двоих. Самое неудачное из всех возможных сочетаний. Эльф не полюбит гоблина – мы слишком разные. Но эльфы и орки происходят из единых корней, и в то же время – это-то их и разобщает.
– Но они же родственники.
– Эльф пустит в свой лес собаку, но не пустит орка, подумай об этом. А орки вообще ненавидят все на свете, ну да ты сама все видела. – Я киваю в ту сторону, откуда мы так вовремя выбрались. – И еще – когда ты живешь очень долго, как живут эльфы, особенно эльфы из Совета, ты перестаешь думать о любви, ты просто забываешь об Этом. Совет мыслит категориями – «так надо» и «так не надо».
Так вот, они полюбили друг друга, но эльфы были против, и орки были против. Да. Иное дело – гоблины. Для гоблина честь – это главным образом чувство собственного достоинства, понимаешь ли. Если я вдруг захочу жениться на эльфийке, то я женюсь, и мой род это примет. Если, конечно, эльфийка не станет нам вредить. И дети такого брака – скорее всего их постараются держать подальше от войны, чтобы им не пришлось делать выбор. Мало ли ремесел на земле и под землей. Хотя, конечно, сомневаюсь, чтобы у гоблина и эльфийки могли быть дети. – Я снова смотрю на Мастера, но он уже спит. – Другое дело – эльфы, и другое дело – орки. Для орка честь – это кодекс Песни, и слово «эльф» там – ругательное слово. А позор смывается очень просто – самоубийством. Ритуальным, разумеется. А если нет – тебя казнят. А если ты сбежал – твой род должен покончить с собой, а если нет… ты еще не устала? – род будет казнен. Ну наш орк и выбрал – самоубийство.
– Что касается эльфийки – полагаю, на нее тоже сильно давили. Знаешь, Жанна, ваше так называемое Добро, когда дело доходит до отстаивания жизненных интересов, гораздо хуже Зла. По крайней мере лучше, когда тебя убивают, чем когда тебя убивают со слезами жалости на глазах, как ты полагаешь?
– А яблоня? – спрашивает Жанна.
– Легенда, не более. Яблоня росла там всегда. Ты подумай – куда пойдет эльфийка умирать? Под цветущую яблоню, конечно. У них совершенно дикие представления о красоте.
Жанна вздыхает.
– Извини, – говорю я и глажу ее по голове. На этот раз она не уворачивается. – Древние легенды всегда жестоки. Не расстраивайся.
– Жаль, – говорит Жанна. – Я так надеялась, что они сумеют договориться по-хорошему.
Демоны Алой розы
Предисловие от автора
Никогда не писал предисловий к книгам, а тут вдруг редактор попросил связать «Демонов» с предыдущими книгами цикла и рассказать, заодно, читателям предысторию.
Что не лишено смысла, поскольку серия уже лет десять как прервалась. Долгий срок.
Наверное, надо идти путем наименьшего сопротивления и делать, как в сериалах: громкая музыка, вращающаяся телефонная будка на фоне звездного вихря, и голос за кадром: «Previously on Dexter…»
Так и сделаю – начну с начала.
В каком-то смысле эта история начинается в московской средней школе (повесть «Сон»), в которой дети вдруг начинают видеть очень странные сны. Восемь часов сна соответствуют шестнадцати часам в волшебной стране, вот только сказочные персонажи встречают незваных гостей не то чтобы дружелюбно.
Постепенно выясняется, что дело происходит в виртуальной реальности, да не простой, а вдруг решившей стать настоящим миром. Когда-то в будущем создадут суперкомпьютер, моделирующий этот самый сказочный мир, и туда, в яркую и безопасную (для посетителей) сказку, запустят виртуальных туристов. По десять тысяч за раз.
Все было хорошо, а потом сказка стала реальностью, дорога назад, на Землю, закрылась, и для застрявших в волшебном мире землян «яркая и безопасная» сказка превратилась в просто яркую. Хорошо, если в рабство продадут, а то ведь могут и гоблинам сбыть– в качестве провианта.
Второе начало этой истории случится несколько позже, хотя в то же время раньше (повесть «Кристалл»). Группа застрявших в вышеупомянутой сказке землян ищет дорогу домой, по пути обрастая друзьями, сражаясь, влюбляясь и ссорясь. Наконец, когда дорога эта найдена, срабатывает проклятье, наложенное на главного героя обиженным его, героя, хамством магом, и Кристалл окончательно становится реальным миром, проваливаясь в то же время в прошлое. То есть, Кристалл – в прошлом, тысячу лет назад, герой – в настоящем, на Земле, и все друзья потеряны. Такое вот проклятье.
Герой, сохранивший способность водить в Кристалл и обратно группы исследователей, работает на земных военных, заодно расстраивая планы темных сил способами, которыми это обычно в фэнтези не делают (повесть «Проводник»).
Есть у нашей истории и третье начало, хотя его обычно никто не замечает. Я вообще часто оставлял в своих книгах подсказки, но, похоже, кроме меня их там никто не замечает. Так или иначе, речь пойдет оповести «Белая Дорога».
Давным-давно, а именно шесть тысяч лет назад (да, еще одна отсылка, на другую повесть, но не будем об этом), существовала могущественная раса Древних. Древние проложили порталы в совершенно невообразимое количество пригодных для жизни миров, сведя их все в «Великий Центральный Мир». То есть, благодарные люди могли перемещаться из своего мира – в Центральный, а оттуда – в любой другой.
Затем Древние ушли в свой мир и закрыли за собой дорогу – навсегда. Того, что в Центральном мире немедленно вспыхнула война, они уже не увидели.
Впрочем, когда делаешь что-то столь глобальное, недочеты неизбежны. В результате такого недочета один из Древних застрял в Центральном мире на целых шесть тысячелетий. И все шесть тысяч лет искал дорогу домой. Дело в том, что открыть закрытый «с той стороны» портал мог лишь человек из так называемого «запретного» мира, такого, в который не вели порталы.
Как вы, безусловно, уже догадались, Земля как раз под запретом.
Но вот как добраться до такого человека, если даже дети знают: «из Центрального мира в запретный портал открыть невозможно»?
Легко.
Надо лишь создать мир-отмычку, в который ведет портал из Центрального мира, и из которого – ведет портал на Землю. Запрет обойден, все в порядке.
Кстати, не ответ ли это на вопрос, что воздействовало на Кристалл и сделало его из компьютерной игрушки настоящим миром.
Но вернемся к герою «Проводника». В прошлое путь закрыт для всех, кроме, может быть, Императора (но не будем о «Маятнике», пусть читатель сам ищет подсказки в тексте). Но не закрыт путь в будущее, а оставшиеся в прошлом друзья героя – народ достаточно упертый, чтобы их могла остановить какая-то тысяча лет.
Не буду пересказывать события «Тысячи ударов меча», скажу лишь, что да, мечи заняты делом, рушатся и создаются политические союзы, а злодеи, равно как и все, случайно оказавшиеся рядом, получают по заслугам. В конце герои засыпают магическим сном, планируя проснуться как раз к прибытию в «наше» время.
Зря надеялись.
Если уж писать о перемещениях во времени, то как обойти вниманием тему временного парадокса, а если говорить о парадоксах, то начинать желательно с бабочки Брэдбери – раздавил бабочку в прошлом, и будущее изменилось до неузнаваемости.
Бесспорно, самая лучшая бабочка Брэдбери – это земной шар.
Орки – раса социопатов, и, найдя путь в земное средневековье, они не долго думая решают уничтожить человечество. Соответственно, со стороны «хороших» предпринимаются ответные ходы (повесть «Королева»).
Ну и, наконец, «Демоны Алой Розы». Приключения в сказочном мире, это, конечно, замечательно, но когда в самой гуще событий войны Алой и Белой роз оказывается посланная из Кристалла группа зачистки… Да, вопрос о том, являются ли гоблины высшей расой, остается открытым, но никто не оспаривает того факта, что существа они беспокойные и нахальные.
В общем, сказка сама решает, куда прийти и кого осчастливить.
Вот такое предисловие. Приятного вам чтения!
Степан Вартанов
Пролог
За две недели, что прошли с момента сражения, гномы проделали воистину грандиозную работу. Постороннему наблюдателю, глядящему на снующих среди отвалов каменистого грунта коренастых работников с тележками, могло бы, пожалуй, показаться, что земля просто расступается перед этим напором, тает, словно кусок сахара в горячей воде. Да, собственно, так оно и было, расступалась и таяла. Локар вздохнул и покачал головой, в который раз признаваясь себе, что представитель любого народа покажется рядом с гномом злостным бездельником, как бы он ни старался, как бы ни вкалывал.
В данный момент эльф стоял на высоком холме. Холм этот тоже, кстати, возник в результате деятельности неутомимых землекопов, и с него очень удобно было обозревать то, что еще совсем недавно являлось одной из самых грозных твердынь Зла на этом континенте. Вокруг, постепенно понижаясь к северу, где несла свои воды Рира, тянулись скалы, покрытые невысоким, привыкшим к засушливому лету и холодной зиме лесом. А на юге, в застилающей горизонт облачной пелене, угадывались предгорья Стража.
Стояла весна, ласково светило солнышко, весело звенели бегущие с холмов ручьи, жужжали насекомые, а вот птиц слышно не было. Не исключено, что в этом году здесь вообще не будет птиц, – слишком сильно досталось этой земле, и пернатые, те, что вообще выжили в катаклизме, летели, наверное, в ужасе, прочь, по прямой, пока не падали от усталости.
Впрочем, время года, птицы и прочие подобные мелочи эльфа совершенно не волновали: он устал и – что вообще-то не свойственно представителям его расы – предпочел бы просто поспать, нежели стоять на ветру и любоваться красотами природы. Увы, даже этой роскоши он не мог себе позволить.
В полулиге от холма, если смотреть к югу, пейзаж резко менялся. Совсем недавно нечто массивное, размером с гору, ударило в этом месте по земле. Ударило, стерев в порошок скалы и вдавив постоявшую шесть столетий крепость – то есть, не ее, разумеется, а пыль, что от нее осталась, – на сотню метров вглубь и окружив все это двухсотметровой высоты валом выброшенного грунта. Сначала образовавшийся кратер начала заполнять вода, но тут прибыли гномы. Они перекрыли Узанг, мешающий делу приток Риры, направив поток по новому руслу, а заодно сделали что-то с прорывающимися на поверхность подземными водными жилами. Потоп прекратился, и начались раскопки.
От размышлений эльфа отвлек хруст гравия под подкованными железом сапогами и сосредоточенное сопение. Попробуйте-ка научить гнома перемещаться бесшумно!
Впрочем, мысленно поправил себя Локар, этот гном – не воин, и волен ходить, как его душе угодно, нечего придираться.
Подошедший к Локару гном и в самом деле воином не был. Им оказался один из инженеров подземного народа, руководящих работами. Подойдя, он остановился и с достоинством поклонился. Не курьера, кстати, послали – мастера. Подобное поведение являлось знаком уважения, особенно по отношению к представителю иной расы.
«Хотя, – подумалось Локару, – если учесть, что мы тут натворили… может быть, это просто проявление страха. Разумная осторожность…»
Он повернулся к гному и церемонно поклонился в ответ.
– Ничего, – сказал гном, утирая струящийся со лба пот зеленым колпаком, а затем водружая этот несуразный головной убор обратно на голову. – Ни даже следа.
– Ищите, – отозвался Локар. – Надо найти. Обязательно надо…
Ни малейшей уверенности в успехе он не испытывал.
Гном кивнул и засеменил обратно в котлован, хрустя гравием и громко сопя на ходу.
– Ничего?
Локар вздрогнул – все-таки, похоже, устал он гораздо больше, чем полагал, если подобные штучки способны застать его врасплох, – и обернулся. В воздухе, метрах в полутора от земли, бледно-голубой медузой плавал диск терминала полевой связи. Вещь эта смотрелась в магическом мире столь же неуместно, как, наверное, смотрелись бы на Земле шестиногие медведи-пони, используемые гномами для переноски тяжестей. Только один человек в Кристалле способен был на создание и использование терминалов.
– Приветствую, – буркнул Локар.
– Здравствуй, – отозвался Артур Норт, некогда ведущий программист проекта «Кристалл», а ныне более известный в нем как «главный демон». Впрочем, знали о его существовании немногие: Норт предпочитал скрытный образ жизни. – Нашли?
– Нет.
– Я же говорил, – вопреки ожиданию, в голосе Великого Программиста не слышалось и тени насмешки. – Когда там все начало рушиться, она сбежала – через портал. Жить захочешь…
«А ведь он тоже устал», – подумалось эльфу.
– Что будем делать? – произнес он вслух. – Ты говорил с…
– Я говорил со всеми, – отозвался Норт раздраженно. – Зирта по-прежнему нет в его конуре, и я уже начинаю сомневаться, случайно ли он выбрал для прогулки по лесам именно это время…
– Думаешь, оракул постарался?
– Откуда мне знать? Но уж если кто его и предупредил…
– Все равно непонятно, зачем это Зирту нужно… Ну да ладно… Толку от него и раньше было немного.
– Еще я говорил с Нууром, – продолжил Норт, – и мне указали на дверь. Причем двое указали, да… Девочка тоже научилась грубить старшим.
– Ты сам хотел, чтобы ей было хорошо, – возразил Локар, – вот и не жалуйся теперь. К делу.
– Если к делу… – Норт помолчал. Вздохнул, на мгновенье став похожим на нахохлившегося воробья – на прозрачный бледно-голубой силуэт воробья, исчерченный помехами дальней связи. – Как я и предположил, они успели отправить Королеву по назначению, прежде чем их раздавило Летающим Островом… Есть данные по загрузке портала, получается как раз вес этой зверюги…
– Тогда почему мы еще живы?
– Не знаю. – Висящий перед Локаром сгусток светящегося тумана вспыхнул, затрещал и пошел полосами, похоже, кто-то только что задействовал тяжелую артиллерию… Впрочем, неудивительно – в Крепости шли бои, а что такое для магии полторы тысячи лиг? – Не знаю, и никогда не узнаю. Но если Королева жива, то ее надо найти и убить. Не мне тебе объяснять, что будет иначе.
– Найти – на Земле? – задал Локар риторический вопрос; впрочем, все и так было очевидно.
– Да. – Снова помолчали. Усталость и осознание того, что поставленная задача, в общем, невыполнима. И упрямство двух людей, привыкших решать невыполнимые задачи.
– Сколько народу ты сможешь забросить на Землю? – поинтересовался Локар, рассеянно наблюдая, как подмытый водой – а может, заколдованный гномами, кто их знает, – пласт земли съезжает со склона котлована в заранее подготовленную ложбинку, скользит по ложбинке и рушится в Узанг, окрашивая поток в красно-коричневый цвет. Людям, чтобы проделать подобное, потребовался бы месяц работы с земной строительной техникой и годы – без таковой.
– Троих, – отозвался Норт. – В лучшем случае четверых, но вряд ли. И я не знаю условий.
– То есть?
– То есть, я не уверен, что понимаю, как работает то, что я сотворил. Там – в установке этой, такое намешано… – он замолчал, затем вздохнул тяжело. – Да ты же читал документацию.
– Читал, – кивнул Локар. – Хорошая документация и хорошая работа. Вот только я очень опасаюсь, что, послав на Землю свой десант, мы выполним за нашего врага то, что он не сумел… Бабочка Брэдбери, и все такое.
Возразить было нечего, так что они снова помолчали. Затем Локар решился и осторожно произнес:
– Вот что, Норт, я попрошу тебя подумать над такими вещами… Только без фанатизма, ладно? Замени свои стекляшки на изумруды, причем возьми природные кристаллы, неграненые. И попробуй переносить спящих.
На этот раз Норт замолчал надолго, а когда заговорил, в его голосе звучали новые нотки:
– Одного того, что кто-то из моих программистов оказался в Кристалле вовремя и в бессмертном теле, – задумчиво произнес он, – достаточно, чтобы задуматься. Но когда появляется некто, способный давать советы МНЕ… Да еще в области, на которую я потратил более четырех столетий, ты же – пару недель…
– Я предпочел бы этого не обсуждать, – заметил Локар.
– Но это не оракулы?
– Нет. Это, безусловно, не оракулы.
– Ладно, – сказал Норт, и Локар вдруг ясно и с какой-то даже жалостью представил себе сутулую фигуру за пять сотен лиг отсюда, обреченную на бессмертие, и на одиночество, похоже, тоже. – Я попробую. Продолжайте поиски… – Он помолчал, и добавил неуверенно: – Вдруг она все-таки здесь…
* * *
– Ничего, – сказал Норт, входя в комнату. На этот раз, учитывая серьезность разговора, он пришел лично, не довольствуясь дистанционным изображением. – Они не нашли ничего. Это – точно.
После этих слов присутствующие – люди и эльфы – как-то разом поникли, гоблины же, напротив, оживились. Впрочем, было одно исключение: Локар, развалившийся на единственном в помещении диванчике, не стал устраивать пантомимы, хоть и являлся, с формальной точки зрения, и эльфом и человеком, в одном лице. Впрочем, о «человеческой» составляющей странного эльфа знал только Норт. Гоблины давно бросали плотоядные взгляды на Локара, точнее, на занятый им диванчик, но тот демонстративно не понимал намеков.
Помимо Локара, в комнате присутствовали Джейн с Роджером – люди с Земли, тимманка Уна, эльфийка Тиал и уже упомянутые девять гоблинов. В принципе, хватило бы одного их командира, Акут-Аргала, но нет – пришли всей толпой, заняли кресла, а кому кресел не хватило – сидели на полу. Веками проверенный гоблинский способ вести переговоры – обеспечить себе подавляющее численное преимущество.
– Я правильно понимаю, что ее надо перехватить и уничтожить? – поинтересовался Виза-Ток.
– Да, – вздохнул Норт. – Ты все понимаешь правильно. У торов Королеву оплодотворяет самец, во время брачного сезона, когда она покидает старую семью, – и этого ей хватает на всю жизнь. Она может размножаться, и как только размножится – Земле конец. Без магии этих тварей не остановить.
– Мы готовы, – пожал плечами гоблин. – Надо перехватить – значит, перехватим. Надо уничтожить – уничтожим. Только скажите, что и как.
– Норт, – произнес Локар, не меняя позы, – гоблины на Земле – это перебор. Они слишком заметны.
– Зато мы лучшие, – просто возразил Акут-Аргал, командир гоблинской девятки и единственный их всех, кто мог бы выдержать спор со зловредным эльфом без ущерба для репутации.
– Я мог бы пойти… – сказал Локар. – И ты – ты вообще бессмертен. Если бы еще Нуура… ну да ладно… – он вздохнул.
Гоблины, впрочем, его печали не разделяли и разделять не собирались.
– Вот скажи, – деловым тоном произнес Акут-Аргал, – сколько народу может перебросить твоя установка? Он, ты, гоблины – кто еще?
– Трое, – Норт подошел к занятому Акут-Аргалом креслу и уселся на подлокотник. Гоблин дернулся было уступить место, но человек просто положил руку ему на плечо – сиди, мол.
– ВСЕГО трое?!
– Да. В этом месяце – да. И это будем не мы.
– Почему – не мы? – Локар нахмурился и наконец перешел из лежачего положения в сидячее. – Мы же подходим лучше.
– Мы не выдержим перехода, – пожал плечами главный программист. – Сам посчитай. Процесс, который реализовали орки в своей установке, – это не переход, это пинок под зад, сапогом, размером с гору, и хорошо, если на финиш путешественники прибудут без переломов. Королева торов выдержит такое шутя, торам вообще сложно что-то сломать. Гоблины – тоже, скорее всего, выдержат…
«Вот кто при словах “скорее всего, выдержат” не изменился в бы лице?» – подумал Локар. Гоблины – не изменились.
– Эльфы тоже весьма живучи. И заживает у нас быстрее, чем у гоблинов… – подала голос Тиал.
– Если ты жива – заживет. Но ты не выдержишь пути, тебя элементарно раздавит. Знаешь, Локар, ты просто посчитай перегрузки на досуге.
– Посчитаю, – пообещал Локар. – Обязательно посчитаю. А пока что скажи – ты-то почему не пойдешь?
– Программист, – с горькой иронией произнес Норт. – Маг. Эльф… впрочем, последнее многое объясняет… Ну подумай, где берется матрица для восстановления, когда меня, такого бессмертного, в очередной раз превращают во французский фарш со специями?
Несколько секунд Локар молчал. Затем кивнул.
– Ладно, – сказал он. – Спасибо за доверие. Значит…
– Повелитель?.. – подал голос Акут-Аргал, снизу вверх глядя на сидящего на подлокотнике Норта. – Это ничего, что мы перестали вас понимать?
– Он хочет сказать, что бессмертен лишь в Кристалле. А на Земле он будет просто человеком, без защиты и без всего… прочего.
– Ну, магом я там, положим, останусь, – возразил Норт. – А насчет прочего… да. Я там бесполезен.
– Мы пойдем, – снова сказал Виза-Ток. – И пройдем. И все сделаем.
– А… – Роджер переглянулся с Джейн и поднял руку, словно ученик, прося разрешения высказаться. Впрочем, те, кто знал его близко, знали также, что он выскажется все равно, разрешай ему или запрещай.
– Ты хочешь спросить, перенесут ли переход люди.
– Ну да.
– Нет, – сказал Норт. – Не перенесут. Я гарантирую. К концу следующего месяца мы сделаем лучший портал, тогда, может быть, да. Сейчас – нет. Но тогда уже будет поздно.
Некоторое время все молчали. Дискуссии не получилось – похоже, обсуждать было просто нечего.
– Нужно выбрать троих, – сказал, наконец, главный программист, обращаясь к гоблинам. – Акут-Аргал?
– Я пойду, – спокойным голосом, ни секунды не раздумывая, произнес командир девятки. – Я лучший боец. Виза-Ток – он сильнейший маг. Генора-Зита – она стреляет без промаха.
– Я стреляю лучше любого гоблина, – вздохнула Тиал.
– Эльфийского лучника всегда узнаешь по ободранным ушам – Генора-Зита, как всегда, не осталась в долгу, мгновенно включившись в разговор и переведя его из дискуссии в перепалку.
– Оставь. Мои. Уши…
– Тише, дети! – сейчас голос Норта был еще более усталым, чем обычно. – Тише. Будь моя воля, я послал бы вас всех… и пошел бы сам, вместо этого. Но вы же видите – не судьба. Так что – не ссорьтесь.
– Мы не ссоримся, – пожала плечами Генора-Зита. – Мы само дружелюбие. – Она дружелюбно улыбнулась эльфийке во все свои двадцать восемь зубов. – Эльфы и гоблины – друзья навек, это написано в любой кулинарной книге.
Эльфийка вздохнула, но промолчала.
– Вы лучше скажите, – вмешалась в разговор представителей двух дружественных народов лишенная расовых предрассудков Уна, – если демоны умирали здесь, то они воскресали, правильно? Ну, до Освобождения?
Локар с Нортом переглянулись.
– Эта девушка гениальна, – сказал Норт, причем видно было, что он и не думает шутить.
– Нет, – так же серьезно возразил Локар. – Это мы с тобой два старых дурака.
