Текст книги "Цифраторий (СИ)"

Автор книги: Степан Кайманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

* * *

Прыжок в родное тело прошел проще, чем в чужую оболочку. И, как показалось, значительно резвее. Словно кто-то обязал его тросом и дернул со всей дури назад.

Слегка кружилась голова, но тело не плющило и не выворачивало наизнанку, да и перед глазами ничего не плыло и не скакало, а простирался фьюжин-центр, спящий и погруженный в привычный полумрак.

– С возвращением, – с улыбкой сказала Линда. – Вам понравилось путешествие?

– Просто огонь! – буркнул Илон и, вскочив с кресла, как ошпаренный, понесся к выходу, чувствуя спиной удивленный взгляд фьюжинера.

Интел вроде ничего не пронюхала. По крайней мере, Илон не заметил в зале фигуры, затянутые в голубую форму. Возможно, помог чудесный инвиз. Возможно, просто повезло. Но расслабляться было рано. Пьюры могли просто не успеть добраться до Цитадели или уже летели на лифте, которого он сейчас дожидался вместе с тремя другими пассажирами.

Ма, ты отслеживаешь сигнал маячка, который я сегодня купил?

Да, Илон. Пять минут назад он начал двигаться. Хочу сообщить, что сигнал слабеет.

Движется? Куда?

В сторону от института трансплантологии.

– Скотство!

Перед ним разошлись створки лифта, и Илон первым ломанулся в него, не обращая внимания на встревоженных пассажиров.

– Ну давай же!

Будто услышав его возглас, лифт сомкнул дверцы и покатился вниз. Илон всегда восхищался его скоростью. И даже считал, что это самый скоростной лифт, на которых он когда-либо катался. Но сейчас кабина лифта словно специально опускалась медленнее обычного.

Почему сигнал слабеет?

Не могу назвать причину.

Есть предположение?

Думаю, из-за того, что объект находится под землей.

Что? Ты уверена?

В одном из тоннелей под Шэлл Сити. Если бы ты следовал моим рекомендациям и установил навигационный модуль, я бы могла вывести карту, но…

Спи!

Лифт наконец-то остановился, и Илон, грубо растолкав пассажиров, бросился в сторону посадочной площадки. Кто-то выругался ему в спину, окрикнул, но он даже не обернулся.

Проклятье! Он без проблем проник на мясокомбинат, легко обвел вокруг пальца Феликса, выдернул шэлла из-под купола и даже попутно проучил этого урода Дэна. А теперь обделался на ровном месте, видимо, не рассчитав дозу снотворного. Эдвард – тот еще кабан. Надо было засыпать в него две порции. Но какого черта он поперся в тоннели?.. Илон не знал, нервно высматривая среди машин желтый аэрокар.

Часть 6

Есть! Вон там! Блуждающий взгляд ухватился за такси. Он, возможно, еще успеет спасти Эдварда, пока тот не натворил глупостей. Или его банально не сцапали. Похерить всю операцию именно сейчас было бы крайне обидно. Уж лучше бы Интел обезвредила его под куполом, когда он щелкал кнопками на кодовом замке.

В трех шагах от такси он уловил движение, чью-то шевельнувшуюся тень, легкое колебание воздуха – внезапную опасность. И увернулся, уходя от подлой атаки. Бита прогудела в дюйме от плеча и качнулся обратно, чтобы нанести новый удар. Но ловкая ладонь без труда остановили ее, словно надувную колотушку.

Илон встретил взгляд разъяренного Дэна, который надулся и покраснел от безуспешной попытки вырвать свое убойное оружие. Захват, болевой прием, вывернутая со смачным хрустом рука, поросячий визг, перехваченная бита и крепкий прямой удар кулаком прямо в морду.

Схватка закончилась быстрее, чем Илон успел сообразить, что произошло. Дэн с разбитым лицом рухнул без сознания между машинами, а Илон отбросил биту и, потирая костяшки пальцев, заскочил в такси.

– В институт трансплантологии! – рявкнул он, наблюдая, как опускается дверца.

* * *

Эдварду начинало казаться, что он бродит кругами. Место, где он очутился каким-то мистическим образом, оказалось настоящим лабиринтом. Мрачные тоннели перетекали в светлые и обратно. Где-то они ветвились на два или три новых. И так до бесконечности. Сперва он присматривался к ним, выбирал, пойти налево, прямо или направо. Но в итоге махнул рукой и теперь просто шел, куда глаза глядят.

Он запыхался, боль в боку разрасталась, было тяжко идти. Много раз он останавливался, чтобы перевести дух, раз за разом возвращаясь к мысли о том, что его все-таки настигла смерть. И теперь не он, а лишь его проклятая душа слоняется по пустынному лабиринту и, быть может, будет слоняться здесь вечность. В наказание за то, что он совершил там, в своей спальне, у приоткрытого окна.

Тоннели то поднимались, то уходили вниз, то плавно, почти незаметно поворачивали, то резко изгибались. Однако, чем дальше он шел, тем запущеннее и темнее они становились; через некоторые приходилось пробираться буквально на ощупь, высматривая свет впереди. Он кричал в пустоту, звал на помощь и все время пытался уловить хоть какой-нибудь звук или отзвук. Но слышал лишь собственные шаги. А если замирал, то не слышал вообще ничего.

От отчаяния Эдвард уже подумывал вернуться назад, к самому началу, но понял, что просто не найдет обратной дороги. Поэтому вновь поплелся вперед, окруженный тьмой очередного тоннеля.

Боль настигла его прямо во мраке, словно под ребра загнали толстую иглу. Пришлось остановиться. Пришлось сесть, прислонившись спиной к стене, чтобы сделалось легче. Темноты он никогда не боялся, а теперь не страшился и смерти, поэтому ему было все равно, где сделать вынужденный привал, – хоть в пасти у демона.

По спине почему-то бегала странная мягкая дрожь, как если бы на нее сыпали тонкие струйки песка. Эдвард отстранился от стены, и дрожь тут же сгинула. Что-то было за стеной, и он вновь прильнул к ней, понимая, что это никакая не дрожь, а мелкая, почти незаметная вибрация, идущая из-за преграды, за которой словно стучал огромный мощный мотор.

– Эй, здесь есть кто-нибудь?!! – без надежды крикнул он в темноту.

И в пяти шагах от него, как по волшебству, сквозь бесшумно открытую дверь пролился яркий белый свет, размывая густой морок. Таинственный пролом в стене вспыхнул так неожиданно, что Эдвард оцепенел, беззвучно шевеля губами.

Возможно, он еще долго таращился бы на таинственную и единственную дверь во всем этом проклятом лабиринте, если бы его, словно молотом со всей дури, не огрела одна беспокойная мысль: «А вдруг закроется?!!».

Эдвард подскочил и, плюнув на больной бок, ринулся к источнику света, опасаясь, что он может угаснуть. В любой иной ситуации он бы поостерегся заглядывать вот так – безрассудно, сломя голову. Но сейчас таинственные врата, отозвавшиеся на его отчаянный зов, будили в нем лишь детское любопытство, а отнюдь не страх.

Глаза у Эдварда полезли на лоб. Он опять остолбенел, все еще не веря в то, что хватал, щупал его изумленный взгляд. Так и застыл на пороге – скованный фантастическим видом, не в силах сделать и полшага. Потому что там, за дверью, скрывался удивительный мир, запертый внутри просторного круглого зала. В этом мире по воздуху летали черные железные осьминоги размером с футбольный мяч, в сферическом камине ревело голубое пламя, а единственный житель имел четыре руки, покрытые сребристым металлом, и… пульсировал, словно огромный динамик, пропускающий звуки.

Хозяин бело-голубого мира радушно улыбнулся, поманил одной из своих четырех рук и сказал:

– Добров пожаловать, Эдвард.

– Вы-вы… – он переступил порог. – Вы знаете, как меня зовут?

За его спиной словно пролетел ветерок. Эдвард обернулся, и обнаружил, что на том месте, где еще секунду назад был проход, теперь белела непроницаемая стена.

Незнакомец вдруг усмехнулся – тихо, тепло, по-доброму.

– После всего того, что с тобой произошло, тебя только это удивляет?

– Я… умер?

Незнакомец опять усмехнулся, словно отец, услышавший глупый вопрос от своего несмышленого малыша.

– Умер? Нет. Твой путь только начинается.

Перед вытаращенными глазами Эдварда проплыл механический осьминог, весело шевеля щупальцами.

– Где я?

– За краем Шэлл Сити.

– Но ведь там только холодная бездна, – с умным видом возразил Эдвард, пылко и страстно разглядывая невероятного собеседника.

Тот не стал оспаривать очевидный факт, загадочно замолчал, словно давая время изучить свое пульсирующее тело. Впрочем, Эдвард решил не настаивать на ответе. Каждому известно, что за краем мира ничего нет, кроме непроглядной тьмы и убийственного холода.

К голове незнакомца плотно прилегал серебристо-голубой шлем, поверх которого как будто пытались натянуть высокую корону, но ее тонкий обруч не выдержал – прогнулся и лопнул в нескольких местах, уродливо застыв на шлеме.

Края странного шлема так далеко выступали вперед, что заслоняли часть лица. Но Эдвард заметил и редкую, седеющую щетинку, и большие серые глаза, и волнистые морщинки над густыми бровями. Он бы дал незнакомцу лет шестьдесят, может, чуть больше. Шлем, безусловно, был нелеп, но, в отличие от тела, в отличие от четырех рук, не пульсировал вместе со своим владельцем.

– Кто вы?

– Ты ведь знаешь ответ.

Незнакомец шевельнул сразу четырьмя руками, и Эдвард ахнул, потому что все конечности от движения как будто рассыпались, обращаясь густыми пыльными облаками, где лишь отдаленно угадывались очертания человеческих рук.

Ты ведь знаешь ответ, – настойчивым эхом пронеслось в голове Эдварда, и где-то в потемках разума дернулась тревожная мысль. Четыре руки, рога на голове, всегда неясное, словно окутанное дымом, тело…

– Рохи, – произнес Эдвард, и его нисколько не испугал ответ, ни один нерв не дрогнул от осознания того, что он стоит напротив древнего зловещего божества. Потому что древнее зловещее божество, которое якобы чинило козни по всему Шэлл Сити и которым матери иногда стращали непослушных детишек, не изучало ни капли угрозы или враждебности. – В газетах вас несколько по-другому изображают, – добавил он и тихонько простонал.

В его пылающем боку опять шевельнулась острая игла.

– Присядь, – предложил Рохи.

Эдвард не стал возражать и, доковыляв до беленькой откидной скамьи, опустился на нее с облегченным вздохом.

Впервые с момента встречи Рохи сделал шаг, и все его тело, будто рой встревоженных насекомых, пришло в движение, оголяя… металлический скелет. Эдвард следил за перемещением божества, как завороженный. Рохи склонился над ним и провел ладонью нижней правой руки.

– У тебя сильный ушиб и трещина в ребре, – сказал он, словно просветил его рентгеном. – Ничего, мои малыши тебе помогут. Не бойся.

На кончике пульсирующего указательного пальца завертелся мелкий вихрь. Он вытянулся тонким веретеном и, достигнув ребер, растекся мелкой лужицей. Эдвард ощутил приятный холодок, и боль сразу притупилась.

– Как я здесь оказался? И что вы от меня хотите?

– Еще не время. Надо дождаться остальных, – спокойно ответил Рохи. – Отдыхай, спи, – посоветовал он и шевельнул пальцами, словно провел по струнам невидимой арфы.

Эдвард было открыл рот, но почему-то забыл то, о чем хотел спросить. Вдруг потяжелевшие веки сомкнулись на его удивленных глазах, и он против воли провалился в сон.

* * *

Илон давно знал о системе подземных тоннелей, проложенных под Шэлл Сити. Но не мог и вообразить, насколько они грандиозны, протяженны и запутанны. Заплутать в них было не сложнее, чем в непролазном лесу. Глупые, детские страхи Феликса, заставляющие мясника бледнеть у входа в Шэлл Сити, теперь не казались такими уж преувеличенными. Миновав очередной темный тоннель и оставив позади еще несколько, Илон даже допустил, что где-нибудь тут, в сырости и во мраке, в гробовом безмолвии могли и впрямь прятаться монстры. Ведь никому неизвестно, чем еще занимались башковитые сотрудники Шэлл Индастриз, помимо возведения купола.

Без Ма, которая, как поводырь, тащила его через многочисленные темные и светлые рукава, он точно никогда не отыскал бы шэлла. А, положа руку на сердце, легко заблудился бы здесь уже минут через пять скитаний. Какого хрена Эдвард вообще поперся неведомо куда? Как будто не мог немного полежать на складе, дождаться своего спасителя и спокойно, под плащом инвиза покинуть институт трансплантологии. С другой стороны, тоннели все-таки были не худшим из возможных вариантов для беглого шэлла. На мясокомбинате его непременно скрутили бы и, кто знает, что сотворили после. Быть может, тоже рассовали бы по пакетам, контейнерам и склянкам, как и иных шэллов.

– Куда теперь?

Поверни налево.

– Долго еще?

Почти на месте. Я все-таки рекомендовала бы установить…

– Ма! Не сейчас.

Илон свернул за угол и оказался еще в одном мерзопакостном тоннеле. Темно – хоть глаз выколи.

Илон не спеша зашагал, высматривая Эдварда. Тьма лежала впереди и позади, снизу и сверху, густая, как черный воск; лишь далеко-далеко впереди мерцал слабый белый огонек.

Пункт назначения достигнут.

– Ты уверена? – не поверил Илон, покручивая головой. – Здесь ничего нет.

Объект находится прямо перед тобой.

Илон поводил руками во мраке, пошлепал ладонями по голым стенам.

– Мы, ты ослепла, что ли?

Пункт назначения достигнут, – вновь подтвердила она.

Илон выругался. Эдвард даже нормально потеряться не мог – не шэлл, а тридцать три несчастья. Должно быть, обронил маяк в потемках, подумал Илон и сел на корточки в надежде его найти.

Глаза, конечно, уже попривыкли к темноте, но отыскать тут маяк размером с монету было непосильной задачей – все равно что иголку в стоге сена.

– Он движется?

Нет.

Илон положил ладони на стену перед собой, растопырил пальцы, припал к ней ухом и, ощутив легкую вибрацию, с криком ухнулся в пустоту, брызнувшую потоком света. Плечо! Проклятое плечо опять вспыхнуло болью.

Он быстро подскочил, бегло скользнул встревоженным взглядом по круглому залу, который появился внезапно, из ниоткуда, и пришел в замешательство. Потому что заметил и лежащего без сознания Эдварда и… четырехрукого кибера.

– Добро пожаловать, – произнес тот.

– Что ты с ним сделал?!!

Илон бездумно рванулся врагу навстречу. Кибер остался на месте. Лишь дернул одной из рук, стряхивая с нее поток бело-голубой пыли, который, поигрывая в воздухе, словно легкий шарфик на ветру, затрепетал в воздухе.

Впервые боевые стимуляторы его подвели. Он просто не успел сократить дистанцию для атаки, когда что-то странное произошло с руками и ногами. Они будто одеревенели.

Рой управляемой пыли оплел крепкими путами обе ноги, сжался лапами вокруг запястий и потащил их навстречу друг другу. Илон силился шагнуть, разорвать твердые оковы, но потерял равновесие и повалился на пол. Конечно, опять на выбитое плечо! От бессилия он зашипел, как масло на раскаленной сковородке.

– Я тебе не враг, – пытался уверить его кибер. – Что касается Эдварда, то не переживай, с ним все хорошо. Если, конечно, это слово применимо к человеку, который всю свою жизнь бултыхался рыбкой в банке, а сейчас выплыл в открытое море.

Илон извивался на полу, все еще лелея надежду сбросить живые оковы, созданные то ли из сонма наноидов, то ли еще из какой дряни. Однако неторопливый голос своего таинственного пленителя слышал ясно – каждое слово, будто он шел из корешка.

– Когда я отзову своих малышей, ты обещаешь больше не глупить?

Илон ухмыльнулся. Второй раз за день его просили не делать глупостей. Инста, безусловно, огорчилась бы, если бы узнала, как безжалостно он обошелся с ее в общем-то разумной просьбой. Но сейчас, видимо, пришло время и вправду строить из себя паиньку, потому что живые оковы было никак не сбросить, а бесконечно валяться на полу – то еще удовольствие. Он дернул головой, изображая кивок.

Малыши бесшумными струйками заструились в воздухе, сбились на лету в один колеблющийся поток, похожий на бело-голубого змея, сжались, уплотнились, покрываясь щетинкой, а затем опустились на хозяйскую руку и будто глина облепили ее, прикрывая оголенный металлический протез.

Илон машинально потер запястья, но с удивлением обнаружил, что на них не осталось никаких отпечатков, даже кожа не покраснела, хотя юркие летающие путы довольно болезненно кусались, словно стая голодных комаров и оводов.

Кибер спокойно стоял в трех шагах и совершенно беззлобно смотрел в его сторону, что обезоруживало и слегка раздражало. За его спиной в огромном круглом котле подрагивало голубое пламя. Оно бежало по тонким трубам к потолку, а там расходилось широкой паутиной лазурных капилляров, словно лазерная инсталляция развесистого сказочного древа. Илон никогда не видел подобных агрегатов и подумал, что это что-то вроде ионного генератора. На голове кибера блестел грейвхэд – надо признать, весьма элегантный, не из тех уродливых и дорогущих бандур, которыми были забиты все магазины электроники. Ну а сам кибер… При взгляде на него глазам делалось слегка неприятно и хотелось их сразу отвести, потому что тело, будто расстроенная голографическая проекция, вечно подергивалось и мерцало. Билось в одном ритме, как одно большое бело-голубое сердце.

– Можешь разместиться вон там, – предложил кибер, указывая на скромное пустующее место на откидной скамье, у ног лежащего Эдварда.

Илон покорно прошагал и сел, поглядывая на беглого шэлла. Кибер вроде бы не соврал. Эдвард казался здоровым и просто спал, со счастливым лицом, безмятежно посапывая и тихо всхрапывая на откидной скамье, словно в своей уютной постели.

– Догадываешься, кто я?

– Дай угадаю, – Илон наигранно коснулся кончиком указательного пальца подбородка и напустил на себя гротескно-задумчивый вид. – Наверное, Санта-Клаус. Или… – он бросил быстрый взгляд на грэйвхэд. – Магнето. Нет… Четыре руки, не тело, а какая-то каша, – он сделал серьезное лицо. – Думаю, ты тот, кого в Цитадели и в Шэлл Сити называют Рохи. Признаюсь, из всего того, что я тут успел увидеть, это самая невероятная хрень. Если хочешь знать, никогда не верил в твое существование. А теперь скажи, зачем мы тебе?

– Позже. Об этом позже. Еще не все собрались.

– Е-й, похоже, у нас намечается вечеринка! – Илон поднял кулаки над головой. – Никогда не тусил с киберами. Честно говоря, думал, вас всех перебили во время войны.

– Возможно, я последний, – без капли печали произнес Рохи и внимательно посмотрел в потолок. – Чувствую, они уже близко. Осталось недолго.

Часть 7

Казалось, кибера ничто не может вывести из себя. А Илон очень хотел его вывести. Разозлить, отвлечь и, воспользовавшись замешательством, затолкать рогатой башкой в ионный котел, чтобы потом спокойно сбежать вместе с Эдвардом. Однако пока изводился лишь сам.

– Ты сейчас выглядишь так, словно смотришь в будущее.

– Будущее… А что такое будущее? Всего лишь череда последовательных событий. Достоверные сведения в качестве основы, помноженные на вычислительные мощности расчетов и Закон Мерфи. Метеорологи, сейсмологи, брокеры или психологи, на мой взгляд, неплохо предсказывают будущее в рамках своей сферы. Разве нет? – Беседа о предсказаниях явно увлекала Рохи. – Возьмем хотя бы тебя. Три раза в неделю ты работаешь в Цитадели. По понедельникам, средам и пятницам. От твоего дома до Шэлл Сити добираться пешком пришлось бы вечность. Следовательно, придется лететь. Своего аэрокара у тебя нет, так как все средства ты откладываешь на цифраторий, поэтому пользуешься служебным. Смотри, у нас уже есть место, откуда ты полетишь и место, куда ты попадешь. Тебе нравится работать хаосмастером, а, следовательно, есть высокая доля вероятности того, что в следующий понедельник ты поступишь ровно так же, как поступил в предыдущий. То есть полетишь в Цитадель на служебном аэрокаре. – Кибер улыбнулся. – Смотри, я умею предсказывать будущее.

К концу нудного монолога Илон окончательно закипел, ощущая, что с секунды на секунду вновь сорвется. Но Рохи предупреждающе и все еще по-доброму погрозил ему указательным пальцем.

– Перестань рыться в моей голове?!! – потребовал Илон.

– О, ты не представляешь, что там можно найти. Если хочешь, могу избавить тебя от кошмаров. Как это часто делала Мэй.

– Заткнись!!! – Илон воинственно подскочил, неудержимые кулаки опять сжались сами собой, как будто у его рук был собственный разум, собственные чувства, которые сейчас нещадно топтал безумный кибер.

– Тише-тише, присядь, – спокойно сказал Рохи, выбрасывая грозный рой перед собой, но пока удерживая его на привязи. – Конечно, ты вряд ли мне поверишь. Но я действительно сожалею, что с ней так вышло.

– Ты прав, я тебе не верю! – пересиливая себя, Илон опустился на скамью.

Внутри него клокотала жгучая ярость, требующая немедленного выхода на свободу. Ему казалось, что если он не размажет этого самодовольного кибера, то просто лопнет от злости.

– Мэй была лучшей, – с грустью продолжил Рохи. – Достаточно лишь увидеть, как ювелирно она каждый раз вытягивала из твоей пухнущей головы нити кошмаров. Почти без следов. Тонкая работа. Такой потенциал, – он расстроенно и, как показалось, разочарованно покачал головой.

– Откуда… – Илон был ошеломлен. Его вновь связали по рукам и ногам, только теперь без пут. Ему не хотелось верить в услышанное, но он понимал, что все, что выплескивает из своего поганого рта кибер, правда – совершенно невероятная и горькая, но правда. Хотя бы потому, что как только Мэй ушла, кошмары перестали исчезать, надолго, возможно, навсегда застревая в памяти гниющей занозой. – Откуда ты…

– Уверен, ты слышал об инфопатах.

– Ты сейчас намекаешь… – Илон плохо соображал, – на себя или на Мэй?

– О, поверь, я ничто по сравнению с ней. Она родилась со своим даром, а я всего лишь чучело, нафаршированное наноидами снизу доверху. Конечно, я тоже кое-что умею. Но Мэй… Она как первоклассный дирижер, способный выдать грандиозную симфонию, играя на потоках инфы. Извлечь из любого источника, изменить, как ей вздумается, или незаметно подсунуть.

Илон поник, слегка хмелея.

– Это еще… Это еще не все, – пробормотал он. – Вот что она хотела сказать, когда я сбежал из цифратория. Какой же я дебил. Она хотела признаться. А я… – Назревал тревожный вопрос, подкатывая гремящей штормовой волной. – Скажи, она мной манипулировала? – не поднимая головы, спросил он.

– А сам как считаешь?

– А ты… ты мной манипулировал?

– Если б я мог, – с нескрываемым сожалением произнес Рохи. – Помогал – да. Иногда, когда это было возможно. А кто, по-твоему, отвел взгляд Интел, когда ты выбирался из-под купола?

Илон молчал. Чудесное спасение, которое поначалу наивно воспринималось лишь сказочным везением и верой в гениальный план, оказалось лишь этапом большой чужой игры. Растерзанные чувства бросали его то в одну, то в другую сторону. Он был разбит и угнетен; душу рвало на части так, что хотелось сдохнуть. Или хотя бы провалиться в беспамятство. Забыть, вырезать с корнем этот разговор навсегда.

– Тебя не затруднит разбудить Эдварда? – подчеркнуто вежливо попросил Рохи. – Они уже здесь.

Слова кибера звучали приглушенно, были едва различимы, словно он говорил сквозь плотную маску. Илон осторожно подергал шэлла за штанину, а когда тот так и не проснулся, потормошил его уже без церемоний.

Эдвард открыл глаза и захлопал ими удивленно.

– С добрым утром, – устало произнес Илон.

Он до сих пор не понимал, как глубоко Рохи забрался ему в голову. Какую игру затеял? С какой целью завлек их в свое логово? Кто еще попал в ловко расставленные сети? Насколько далеко они простирались? Чего на самом деле желал? Но надеялся, что мутные вопросы с минуты на минуту начнут обретать ясность.

Эдвард, тихо покряхтывая, сел на скамье, провел ладонью по лицу, по бороде, сгоняя сонливость. А потом пугливо дернул головой в сторону, где мгновенно исчезла часть стены, обнажив черный коридор.

– Джесс, – прошептал он, увидев двух незнакомок, и приподнялся, выпучивая глаза.

Илон не дал ему сорваться с места, тоже не без удивления изучая гостей, которых, очевидно, и дожидался Рохи.

– Как похожа, – вновь прошептал Эдвард.

Илон понимал его возбуждение. Одна из женщин действительно походила на Джессику. Чуть ниже и стройнее, чем она; короткие русые волосы аккуратной шапочкой; волнующие формы слегка сглажены. Но лицо… Вылитая Джесс. Кажется, именно от нее он шарахнулся в цифратории, приняв за мертвую жену шэлла.

Незнакомка носила голубую форму пьюра и держала взведенный попискивающий слипер, водя стволом по воздуху, от кибера к скамье, где сидели они с Эдвардом, и снова к киберу. За спиной незнакомки пряталась вторая гостья, пухленькая и темноволосая.

– Добро пожаловать, – улыбнулся Рохи. – Проходите. И уберите оружие. Никто из нас, – он театрально зевнул, – не намерен спать. Поверьте, вам здесь никто и ничто не угрожает.

– А ты еще кто? – дерзко бросила пьюр.

– Роберт Хиггс, если вам угодно. Один из тех, кто стоял у истоков Шэлл Сити и вашего приюта.

Илон с сочувствием поглядел на Эдварда. Тот, обездвиженный взрывом изумления, предсказуемо сидел с разинутым ртом, прилипнув взглядом к пьюру. Шэлл еще ничего не знал, и сейчас выглядел новорожденным ребенком, который только начинал познавать мир.

Не опуская слипер, женщина переступила порог. За ней несмело в круглый зал шагнула вторая гостья, подставляя круглое загорелое лицо под водопад света. И теперь сам Илон едва не сорвался с насиженного места, потому что тихая и скромная незнакомка напоминала… Мэй. Не доставало лишь любимых и очаровательных ямочек на щеках, да и губы были несколько тоньше. А в остальном….

– Присаживайтесь, милые дамы, – Рохи почтительно указал им на всю ту же скамью.

Илон торопливо сдвинулся на самый край, освобождая место, и заметил, как Эдвард тоже съехал в сторону, продолжая пускать слюни на пьюра. Однако гостьи не спешили пользоваться великодушным предложением. В напряженной тишине тремя серо-голубыми осьминогами шуршали процессорами летающие дроны, тонко пищал наведенный на Рохи слипер.

– Сара, – вдруг обратился кибер к пьюру. – Джу, – теперь он обратился ко второй гостье.

Илон выдохнул с облегчением, когда услышал незнакомые имена. Ему уже начинало казаться, что он сходит с ума, или спит беспробудным сном, где его Мэй жива и здорова, просто его не помнит.

Зато гостьи всполошились не на шутку, когда кибер произнес их верные имена. Особенно Джу. Пьюр, возможно, была под холодком, поэтому ее замешательство и тревога не так бросались в глаза. А вот ее милая спутница даже не пыталась скрыть изумления.

– Я смотрю, ты слишком много про нас знаешь, – невозмутимо сказала Сара. – Но, по всей видимости, ты забыл, что киберы вне закона. И у меня есть полное право арестовать тебя прямо сейчас.

– Но… – бравада пьюра не произвела на Рохи ни малейшего впечатления, и он улыбнулся самой довольной улыбкой, упиваясь своей безмерной осведомленностью. – Ты, как и все остальные, пришла сюда вовсе не за этим. Вы ведь пришли за ответами?

Илон хотел сострить, потому что он-то точно попал в западню Рохи, когда искал шэлла, а не ответы на какие-то там дурацкие вопросы. Но вспомнил, как шлепнулся на пол, связанный по рукам и ногам, и решил промолчать.

Кибер знал, как зовут беглого шэлла, как зовут каждую гостью. Но думал совсем о другом. Пока в зале с каждой секундой накалялась обстановка, готовая в любой миг лопнуть визгливым выстрелом слипера, Илон прикидывал, сможет ли он выхватить оружие и пальнуть в Рохи, а затем смыться отсюда как можно дальше. Например, в мертвый город.

Увы, даже если расстояние между ним и пьюром не насчитывало бы пятнадцать шагов, кибер успел бы выпустить свой дрессированный рой. Да и не было ни малейшей гарантии того, что он вырубится от выстрела, как обычный человек. Потому что от человека в Рохи осталась только одна говорящая голова, спрятанная в узкой будке сверкающего грэйвхэда.

Илон был разочарован, когда пьюр пусть и с неохотой, пусть и неуверенно опустила слипер и пошла в их сторону, а за ней хвостом поволочилась Джу. Он не представлял, что заставило Сару передумать. То ли звучание собственных имен, то ли подлинное желание получить ответы, то ли запредельная инфомагия, подселившая в ее разум повиновение. Как бы там ни было, пьюр, пышущая раздражением, опустилась рядом с Эдвардом, а следом за ней на скамью села и Джу, от которой приятно пахло сладким молочком.

– После войны с киберами, которая унесла миллиарды жизней и превратила треть планеты в выжженное поле, – начал Рохи серьезно, – перед всеми нами встал вопрос о том, как построить новое общество. Как сделать так, чтобы такое больше никогда не повторилось.

– Какой войны? Какие киберы? Какое выжженное поле? – взволнованно забормотал Эдвард и подскочил, задыхаясь. – Кто вы?!! Вы все?!! И что тут происходит?!! Я хочу домой! Верните меня в Шэлл Сити.

Сара и Джу переглянулись. Илон вздохнул, осознавая, насколько все усложнилось, когда пьюр поняла, кто стоит с ней рядом и брызгает слюной, потряхивая кулаками. Рохи слишком круто начал свою лекцию для неокрепшего разума шэлла, который похоронил всю свою семью и до вчерашнего дня думал, что его мир ограничен горами и скалами Шэлл Сити.

– Эдвард, успокойся, – сказал Илон.

Тот ожег его подозрительно-презрительным взглядом.

– Тут что – все знают, кто я такой?!! У меня, что имя на лбу написано, а?!!

– Я не знаю, правда, – с сочувствием произнесла Джу.

Но Эдвард закружился по залу, словно несчастный дикий зверек, запертый в клетку. Илону стало тяжко, он опустил взгляд, чтобы не видеть, как спасенный шэлл мечется по залу.

– Илон, объясни, зачем ты его спас, – попросил Рохи.

Сара и Джу молчали.

– Чтобы он не покончил с собой после того, как погибла вся его семья, – мрачно произнес Илон. – Эдвард, ты… – он не мог подобрать правильных слов, если они вообще существовали. – Рохи, успокой его. Не видишь, у него сейчас сердце взорвется.

Кибер двинулся в сторону, но неожиданно поднялась Сара.

– Я ему помогу, – предложила она, вынимая капсулу дизэмпатика. – Эдвард, посмотри на меня.

Он посмотрел. Сара, медленно подбираясь к нему, показала капсулу.

– От этого тебе сразу полегчает. Успокоишься, очистишь разум, возможно, поймешь, наконец, что за дурдом тут творится. Смотри, – она приложила холодок к вене, капсула моргнула желтым огоньком, и как будто кто-то сказал в повисшей тишине «т-сс!». – Видишь. Оно безопасно.

Эдвард недоверчиво и с сомнением глазел то на холодок, то на подошедшую к нему женщину. Но потом все-таки вытянул руку.

– Молодец, – Сара закатала ему рукав и ввела дозу дизэмпатика – Пойдем.

Под действием холодка Эдвард изменился до неузнаваемости – сдулся, будто воздушный шарик. Разжались потные кулаки, осели надутые щеки, на вытаращенные глаза наползли веки.

В голове Илона мелькнула мысль, что самое время броситься на пьюра и выдернуть слипер, а затем… Но он придавил эту подлую мысль, как шипящую под ногой змею, наблюдая за тем, как Сара ведет под руку бледнеющего на ходу шэлла.

Когда Эдвард сел, Сара положила ему на плечо руку и сказала.

– Нам всей порой бывает так тяжко, что хочется умереть. Но нужно помнить, что за ночью всегда приходит рассвет. Всегда. Просто у кого-то эта ночь иногда длится немного дольше, чем у других.