Текст книги "Украденная служанка (СИ)"
Автор книги: Стелла Ванштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
А что нужно мне самой?
Сначала мне хотелось чувствовать себя важной, выучиться, найти свое занятие. Затем я променяла возможность стать эмбией на объятья принца. Не совсем по своей воле, но я была счастлива с Энтони на мгновение. Одной любви оказалось недостаточно, и вот я тут. Вновь не на своем месте, полна разочарований и смутных сомнений. Чего же нужно мне, Свете?
И вдруг я поняла.
Я хочу настоящего. Искренней любви и уважения, заработанных своими силами. Они не даются легко и уж точно не приходят сразу.
Из забытья меня вывело осторожное прикосновение к плечу. Сзади стояла обеспокоенная Роуз.
– Что с вами, леди? Могу ли я чем либо помочь?
– О нет, Роуз, спасибо за заботу. Я совсем скоро буду в порядке.
– Кто вас обидел, леди?
– Роуз, обижаются те, кто не в силах принять собственное несовершенство. Я же прекрасно сознаю то, что недостойна называться леди. Впрочем, лорда Бестерна это не остановило, вот и переживать не о чем.
– Я не знала, говорить ли вам… Но теперь вижу, что время пришло. Моя прежняя хозяйка, леди Линда Бэрроуз, считалась первой красавицей и почти невестой лорда Бестерна, но я никогда не видела, чтобы он смотрел на нее так, как он смотрит на вас. Он мог остановить свой выбор на любой, но выбрал вас и что-то подсказывает мне, – Роуз трогательно улыбнулась. – Не только по расчету.
Горничная поправила выбившийся локон из моей прически, оправила рукав платья и всплеснула руками.
– Вы красавица, леди. Но некоторым мужчинам нужно не только это. Они смотрят еще и в сердце.
– Ты слишком добра, Роуз.
– Я всего лишь всю свою жизнь наблюдаю за благородными леди и джентльменами. Вы другая, это правда, но вы еще всех удивите.
Я покорно дала приготовить себя к обеду. С тоской вспомнила лабораторию. К сожалению, мне удавалось выкроить для нее не слишком много времени. Только глубоким вечером я спускалась туда, вместе с визом лорда Бестерна. Оказалось, что я забыла попросить колбы Эрленмайера, термометр, приспособление для медленного огня. Виз записывал мои требования с невозмутимым видом. В лаборатории на данным момент был готов только пол – его покрыли плотно прилегающей плиткой и готовились позвать алхимика, чтобы как следует заварил швы. Столы ожидались через пару дней и уже после установки мебели должны были привезти колбы и приборы.
Вниз к обеду я спустилась уже полностью владеющая собой и занималась даже с большим рвением, стараясь не вспоминать о словах леди Уиндхем. Я не должна нравиться ей, достаточно того, что сама леди мне симпатична.
После обеда, я направилась навестить Пруденс, но сиделка загородила телом двери художественной комнаты и сказала, что сестра мужа заболела.
– Передайте Пруденс пожелания о скорейшем выздоровлении, – дежурно ответила я, стараясь заглянуть за плечо сиделки. – Но если она больна, то должна лежать в своей комнате, а не в мастерской.
– Леди Пруденс не меняет свои привычки даже во время болезни, – с нервным смешком ответила сиделка.
Ко мне подошла одна из горничных и попросила пройти в бальный зал, где ждал учитель танцев. Я удалилась со стойким чувством, будто меня стараются не подпустить к Пруденс.
Учитель танцев оказался томным молодым человеком, который за большие деньги был способен восхищаться мастерством даже такого медведя как я. Он мне не понравился своей манерностью и излишними комплиментами. К концу урока, я чувствовала себя облитой липкой патокой. Между тем, замечаний было не мало – фигур танцев я не знала, а тут каждое движение должно было быть доведено до совершенства.
Вышла оттуда совершенно выжатой и за меня сразу принялась леди Уиндхем.
Три дня я терпела пытки под названием этикет, лишь под покровом ночи убегая в лабораторию. Та уже приняла довольно приличный вид, пол отремонтировали, привезли высокие столы, теперь укладывали печь. Руки чесались отправиться по деревням, посмотреть, от чего страдает люд, что нужнее всего.
Оглядывая просторную лабораторию с низким потолком, я мучительно вспоминала, какое медицинское изобретение спасло больше всего человеческих жизней? На память пришла знаменитая история эпидемии холеры в Лондоне. Тогда считалось, что болезнью заражаются через поветрие, но анестезиолог Джон Сноу по карте вычислил колодец на Бродвик стрит, из которого пили больные, одним движением перекрыл воду и остановил эпидемию.
Начинать нужно с простого. Роженицы в нашем мире перестали умирать после того, как хирурги догадались мыть руки между пациентами. До того, почтенные мужи ходили в измазанных сюртуках, и чем грязнее манжеты, тем опытней считался эскулап.
Вот, чем хотелось бы заняться, вместо придирок леди Уиндхем или вязких комплиментов учителя танцев. Тут, в уединении своего уголка, я чувствовала себя на месте. Странно, что подобного чувства я не ощущала во время аспирантуры. Наверное потому, что тогда разрабатывала идеи научного руководителя, вместо того, чтобы задуматься, что интересно мне самой.
На пятый день отсутствия лорда Бестерна пришла короткая записка. В Агнессии до сих пор пользовались голубиной почтой для длинных посланий, но короткие сообщения алхимики придумали передавать через устройство на подобие телеграфа – металлический шнур пролегал между городами, на обоих концах дежурили алхимики и передавал буквы слабыми электрическими импульсами на подобие азбуки Морзе.
В записке значилось: «Свадьба принца. Готовьтесь».
Я выслушала новости с каменным лицом, безучастно наблюдая за суетой объявшей дом словно коллективное безумие. Бегали горничные, нося на показ возможные наряды, которые леди Уиндхем отвергала с едкими ремарками. Свекровь, не пряча более чувств, причитала о близящимся крахе семьи на королевской свадьбе. С прямой спиной, заострившимися скулами, заведенными назад плечами, я сидела безучастной куклой.
В груди плескалась горечь.
Я должна была оставить Энтони в прошлом – не получилось. Я пыталась вспомнить о муже, но воспоминания о лорде Бестерне поблекли и осыпались пеплом под яростным ревом пожирающей меня изнутри ревности. Женщины они такие, глупые и непоследовательные.
Бросила Энтони, чтобы защитить себя от возможной боли и дать ему шанс на счастье. А боль не стала меньше, не смотря на расстояние и на присутствие мужа.
И вдруг я поняла.
Я хочу настоящего. Искренней любви и уважения, заработанных своими силами. Они не даются легко и уж точно не приходят сразу.
Из забытья меня вывело осторожное прикосновение к плечу. Сзади стояла обеспокоенная Роуз.
– Что с вами, леди? Могу ли я чем либо помочь?
– О нет, Роуз, спасибо за заботу. Я совсем скоро буду в порядке.
– Кто вас обидел, леди?
– Роуз, обижаются те, кто не в силах принять собственное несовершенство. Я же прекрасно сознаю то, что недостойна называться леди. Впрочем, лорда Бестерна это не остановило, вот и переживать не о чем.
– Я не знала, говорить ли вам… Но теперь вижу, что время пришло. Моя прежняя хозяйка, леди Линда Бэрроуз, считалась первой красавицей и почти невестой лорда Бестерна, но я никогда не видела, чтобы он смотрел на нее так, как он смотрит на вас. Он мог остановить свой выбор на любой, но выбрал вас и что-то подсказывает мне, – Роуз трогательно улыбнулась. – Не только по расчету.
Горничная поправила выбившийся локон из моей прически, оправила рукав платья и всплеснула руками.
– Вы красавица, леди. Но некоторым мужчинам нужно не только это. Они смотрят еще и в сердце.
– Ты слишком добра, Роуз.
– Я всего лишь всю свою жизнь наблюдаю за благородными леди и джентльменами. Вы другая, это правда, но вы еще всех удивите.
Я покорно дала приготовить себя к обеду. С тоской вспомнила лабораторию. К сожалению, мне удавалось выкроить для нее не слишком много времени. Только глубоким вечером я спускалась туда, вместе с визом лорда Бестерна. Оказалось, что я забыла попросить колбы Эрленмайера, термометр, приспособление для медленного огня. Виз записывал мои требования с невозмутимым видом. В лаборатории на данным момент был готов только пол – его покрыли плотно прилегающей плиткой и готовились позвать алхимика, чтобы как следует заварил швы. Столы ожидались через пару дней и уже после установки мебели должны были привезти колбы и приборы.
Вниз к обеду я спустилась уже полностью владеющая собой и занималась даже с большим рвением, стараясь не вспоминать о словах леди Уиндхем. Я не должна нравиться ей, достаточно того, что сама леди мне симпатична.
После обеда, я направилась навестить Пруденс, но сиделка загородила телом двери художественной комнаты и сказала, что сестра мужа заболела.
– Передайте Пруденс пожелания о скорейшем выздоровлении, – дежурно ответила я, стараясь заглянуть за плечо сиделки. – Но если она больна, то должна лежать в своей комнате, а не в мастерской.
– Леди Пруденс не меняет свои привычки даже во время болезни, – с нервным смешком ответила сиделка.
Ко мне подошла одна из горничных и попросила пройти в бальный зал, где ждал учитель танцев. Я удалилась со стойким чувством, будто меня стараются не подпустить к Пруденс.
Учитель танцев оказался томным молодым человеком, который за большие деньги был способен восхищаться мастерством даже такого медведя как я. Он мне не понравился своей манерностью и излишними комплиментами. К концу урока, я чувствовала себя облитой липкой патокой. Между тем, замечаний было не мало – фигур танцев я не знала, а тут каждое движение должно было быть доведено до совершенства.
Вышла оттуда совершенно выжатой и за меня сразу принялась леди Уиндхем.
Три дня я терпела пытки под названием этикет, лишь под покровом ночи убегая в лабораторию. Та уже приняла довольно приличный вид, пол отремонтировали, привезли высокие столы, теперь укладывали печь. Руки чесались отправиться по деревням, посмотреть, от чего страдает люд, что нужнее всего.
Оглядывая просторную лабораторию с низким потолком, я мучительно вспоминала, какое медицинское изобретение спасло больше всего человеческих жизней? На память пришла знаменитая история эпидемии холеры в Лондоне. Тогда считалось, что болезнью заражаются через поветрие, но анестезиолог Джон Сноу по карте вычислил колодец на Бродвик стрит, из которого пили больные, одним движением перекрыл воду и остановил эпидемию.
Начинать нужно с простого. Роженицы в нашем мире перестали умирать после того, как хирурги догадались мыть руки между пациентами. До того, почтенные мужи ходили в измазанных сюртуках, и чем грязнее манжеты, тем опытней считался эскулап.
Вот, чем хотелось бы заняться, вместо придирок леди Уиндхем или вязких комплиментов учителя танцев. Тут, в уединении своего уголка, я чувствовала себя на месте. Странно, что подобного чувства я не ощущала во время аспирантуры. Наверное потому, что тогда разрабатывала идеи научного руководителя, вместо того, чтобы задуматься, что интересно мне самой.
На пятый день отсутствия лорда Бестерна пришла короткая записка. В Агнессии до сих пор пользовались голубиной почтой для длинных посланий, но короткие сообщения алхимики придумали передавать через устройство на подобие телеграфа – металлический шнур пролегал между городами, на обоих концах дежурили алхимики и передавал буквы слабыми электрическими импульсами на подобие азбуки Морзе.
В записке значилось: «Свадьба принца. Готовьтесь».
Я выслушала новости с каменным лицом, безучастно наблюдая за суетой объявшей дом словно коллективное безумие. Бегали горничные, нося на показ возможные наряды, которые леди Уиндхем отвергала с едкими ремарками. Свекровь, не пряча более чувств, причитала о близящимся крахе семьи на королевской свадьбе. С прямой спиной, заострившимися скулами, заведенными назад плечами, я сидела безучастной куклой.
В груди плескалась горечь.
Я должна была оставить Энтони в прошлом – не получилось. Я пыталась вспомнить о муже, но воспоминания о лорде Бестерне поблекли и осыпались пеплом под яростным ревом пожирающей меня изнутри ревности. Женщины они такие, глупые и непоследовательные.
Бросила Энтони, чтобы защитить себя от возможной боли и дать ему шанс на счастье. А боль не стала меньше, не смотря на расстояние и на присутствие мужа.
Свадьбу принца я не переживу.
Глава 19. Пророчество
По широкой дороге, меж ухоженных лужаек с пожелтевшей травой, приближалась карета. У дверей особняка хозяина встречали мать, жена, виз и новые гости, включая леди Уиндхем и учителя танцев. Дворецкий почтительно стоял в стороне, двое лакеев посильней были готовы по первому зову принять багаж.
Осеннее солнце пряталось за облаками, дул пронзительный ветер, пробирающий до костей, но никто из присутствующих не жаловался на отвратительную погоду. Леди Уиндхем заставила меня, дабы порадовать мужа, выйти в платье с открытыми плечами и низким декольте, кожа в котором, на данный момент, приобрела синеватый оттенок.
Я мужественно переносила холод. Вчерашняя вспышка чувств опала, оставив после себя щемящую грусть. Не все истории любви должны оканчиваться хорошим концом. Уходя – уходи. Я сбежала от Энтони, он отпустил меня.
Карета остановилась, серые в яблоках кони замерли, переминаясь и выпуская облачка пара. Кучер спрыгнул с козел и подошел ко двери кареты. Распахнул, встал в стойку с протянутой вперед рукой, готовясь помочь хозяину выйти из кареты.
Сердце замерло в груди. Я надеялась и боялась. В последние дни, я все чаще думала о Мэй. Если честолюбивые планы с лабораторией провалятся, то хотелось бы совершить хоть одно доброе дело. Мэй достойна лучшей доли, чем проводить целые дни в прачечной. Я очень боялась, что у лорда Бестерна не получилось ее вызволить, потому что в присланной записке о Мэй не было сказано ни слова.
Из темноты зева кареты на протянутую ладонь кучера легла тонкая рука женщины. У меня вырвался то ли стон то ли вздох, а уже через мгновение я неслась по ступенькам вниз, чтобы крепко обнять удивленно оглядывающуюся подругу с копной медных кудряшек.
– По правде говоря, я сам надеялся на столь горячий прием – лорд Бестерн побледневший и подтянутый с легкостью спрыгнул с подножки, с улыбкой наблюдая за тем как крепко я обнимаю раскрасневшуюся Мэй.
Я сделала вид, что не слышу злого покашливания леди Уиндхем за спиной и крепко прижалась к широкой груди мужа.
– Спасибо, спасибо, спасибо!
Лорд Бестерн прикоснулся горячими губами к моему лбу и прошептал.
– Я должен был понять, что за невинной просьбой привезти прачку из дворца кроется задание, пострашнее курсового в академии. Не знаю, что в этой малышке такого, но ее отпускали с боем.
– Я должна тебе кое-что рассказать, – подняв голову, я встретилась со взглядом его жгучих черных глаз. Радость от встречи сменилась тревогой при моих словах и я решила заверить его, что ничего страшного не произошло: – О Мэй.
– Нам о многом нужно поговорить. Пойдем, поздороваемся с леди Уиндхем, вижу она готова тебя собственнолично обезглавить за вольности с мужем. Лисабель, дорогая, – удивился он беря мои ледяные ладошки в свои. – Ты совсем замерзла!
Смиренно опустив голову, мы проследовали к встречающим. Леди Уиндхем преподала мне урок, показывая как ведет себя истинная леди. Ни в коем случае не выдает чувств, не несется сломя голову и не бросается в объятья. Может быть, слегка обмахивается веером, привлекая внимание к глубокому вырезу платья.
По тому, как крепко держал мою руку лорд, тот не разделял взглядов компаньонки на должное поведение леди. Мужчины такие мужчины. А я вздохнула свободней, понимая – вернулся мой защитник.
И так тепло стало на душе от этого чувства.
После долгого путешествия, лорду надлежало удалиться в свои покои, принять ванну и привести себя в порядок. Леди Уиндхем услала и меня, в который раз за день переодеться в нечто более нарядное, чтобы поразить воображение супруга. Я согласилась, но только взяла Мэй с собой.
– Не держи меня за руку, так никто из леди не делает, – шепнула подруга, пытаясь вытащить узкую ладонь.
– Я не верю, что ты на самом деле тут, – с облегчением выдохнула я. – Почему тебя не хотели отпускать, Мэй?
– Разве ты не знаешь? Из-за нашей дружбы, конечно.
Я резко остановилась на лестнице и обернулась на подругу. На веснушчатом лице выделялся узловатый уродливый шрам через правую глазницу. Во взгляде плескалась усталость. Платье Мэй, припыленное после долгой дороги выглядело потертым.
– Я ничего не знаю и очень хочу услышать. Но сначала устрою тебя с чашечкой чая в новые покои, дам отдохнуть, а уж все расспросы позже.
– Нет, я хочу знать сейчас. Зачем я тебе понадобилась?
Я всплеснула руками и обиженно захлопала глазами.
– Как зачем, Мэй? Ты и вправду считаешь, что я могу жить во всем этом, – я обвела жестом стены старинного особняка, покрытые вышитым шелком баснословной стоимости. – Зная, что оставила друзей позади? Ты помогла мне, когда миссис Ривз чуть не сжила меня со свету, спасла от страхов, когда мне казалось, что я схожу с ума… Почему ты не веришь мне?
Мэй беззвучно заплакала. Из левого глаза потекли крупные прозрачные слезинки и закапали на грудь как дождевые капли.
– Лисабель, прости меня, я уже не знаю, чему верить. Мне про тебя столько наговорили…
Я передернула плечами. Дворец тот еще серпентарий, а возвращаться туда на свадьбу и вовсе не хочется. Вот бы переговорить с Мэй без свидетелей, но не получится же.
В комнате нас ждала Роуз с щеткой наготове и двумя платьями на выбор бирюзового и коричневого цвета. Я попросила одну из горничных проводить Мэй на кухню, накормить и обогреть, предоставить возможность помыться, затем выделить комнату.
– Я лично проверю помещение, желательно, чтобы оно было светлым и просторным, а главное, как можно ближе к моей комнате.
Наставления леди Уиндхем помогли правильно говорить со слугами, не лебезить, но и не грубить. Говорить четко, вежливо, не забывать благодарить за услуги. Надо сказать, уроки не повредили бы аристократкам во дворце, помнится, довольно редко слышала от них простое «спасибо», когда подносила чай и сладости в библиотеке.
На прощание Мэй сжала мою ладонь и прошептала:
– Не могу поверить, что меня ждет новая жизнь, Лисабель. Что все кончилось.
Я не хотя проводила ее взглядом. Столько вопросов и так мало времени получить ответы. Как не хочется ехать во дворец неподготовленной, обязательно нужно перехватить Мэй на пару минут. Может даже рассказать о госпоже Веллсбери. Пусть решает сама, вернуться к ней или нет.
Во время переодевания, я заметила, что Роуз чем-то расстроена. На вопросительный взгляд горничная ответила:
– Вы привезли для себя привычную прислугу, леди? Я понимаю, что мои услуги вам больше не понадобятся?
– Ну что ты Роуз! Тебя мне никто не заменит. Приехала моя подруга, Мэй. Я очень надеюсь, что тебя не испугал ее шрам, она чудесная девушка.
– Вы смеетесь надо мной. Разве служанки бывают подругами леди?
Роуз от удивления зачесала пряди со лба да так и застыла на месте.
– Я далека от ваших традиций. Разве не видно? Роуз, я из другого мира. Для меня все люди равны, а друзей выбирают по характеру, а не по сословию.
Горничная весело рассмеялась и продолжила укладывать волосы в замысловатую прическу с шиньоном.
– Вы умеете шутить, леди. Говорят, в прошлый приход Богини она старалась помочь бедному люду, но то было сто пятьдесят лет назад и с тех пор ничего не изменилось. Вы очень добры.
Дверь между покоями заскрипела и на мою сторону вышел лорд Бестерн в свежем коричневом камзоле, замысловато завязанном шейном платке и узких бриджах. Черные еще влажные волосы удерживались лентой, но одна непослушная прядь живописно падала на лоб.
– Прости, если не вовремя, – сказал он, заметив Роуз со шпильками во рту. – Соскучился.
Роуз принялась судорожно закалывать прическу, разрываемая желанием закончить побыстрее, дабы угодить хозяину, или сделать все идеально, чтобы избежать рева домашнего тирана.
Я успела снять обеденное платье, но все еще не облачилась в вечернее и сидела в одной сорочке, что крайне смущало Роуз. Как по мне эта сорочка, длинная и непрозрачная с жестким корсетом, выглядела вполне прилично, но моего мнения горничная не разделяла, а муж глядел голодным взглядом, будто я сидела перед зеркалом и вовсе без одежды.
Роуз не выдержала тяжелого взгляда хозяина, что-то пискнула на прощание, присела в глубоком книксене и исчезла за дверью. Я встала навстречу мужу и с улыбкой протянула руки вперед. Меня переполняла благодарность.
Лорд Бестерн подошел, поцеловал протянутую руку и притянул меня поближе.
– Я рад, что сумел заслужить твою улыбку.
Я невольно расположила руку на широких плечах Уильяма, отмечая, что все же в рубашке близость горячего мужского тела ощущается намного явственней. Я плавилась под мужским взглядом, полном восхищения и обожания.
– Расскажи, как тебе удалось привезти Мэй?
– Лисабель, Ричард никак не может отойти от нашей скоропалительной свадьбы. Он долго мучал твою подругу, пытаясь отыскать причину, по которой я на тебе женился вместо того, чтобы убить по его приказу.
– Бедная Мэй…
– О тебе Ричард не узнал ничего интересного, зато выведал историю Мэй. Знаешь ли ты, что раньше она работала у госпожи Веллсбери белошвейкой?
– Я догадалась. Госпожа Веллсбери показала мне портрет, по которому я узнала подругу.
Муж одобрительно усмехнулся, наклонился и прикоснулся легким поцелуем к уголку губ, пробормотав:
– Прости, не удержался.
Я не сопротивлялась. Подставила щеку для поцелуя и прижалась сильней. Рядом с ним было удивительно хорошо и спокойно.
– Ричард ничего не открыл ей, и я думаю, что пока не стоит, – продолжил лорд Бестерн. – Ранение странное, виновного так и не нашли.
– Как тебе удалось уговорить Ричарда ее отпустить?
Муж провел меня до ближайшего диванчика, сам присел, а меня потянул устроится у него на коленях. Я не сопротивлялась, наоборот, мне хотелось быть к нему поближе.
– Обещай не сердиться, – серьезно попросил Уильям, не отрывая тревожного взгляда от моего лица. – Мне пришлось разыграть небольшой спектакль. Ричард отдал мне Мэй в качестве утешительного приза.
Я непонимающе нахмурилась.
– Я убедил Ричарда, что посчитал тебя за Богиню, а когда обнаружил ошибку стало слишком поздно. Он даже предложил свою помощь в твоем устранении, а потом наоборот, передумал и решил, что брак со служанкой будет для меня достаточным наказанием за непослушание.
– Ты не выглядишь слишком удрученным подобной перспективой и это меня очень удивляет.
– Света, – отрезал он, а мое сердце ухнуло куда-то вниз от того, что муж в первый раз назвал меня настоящим именем. – Ты не можешь поверить, что я подпал под твои чары? Послушай.
Лорд Бестерн взял мою ладонь и положил себе на грудь с левой стороны, там, где сердце.
– Слышишь как часто оно бьется? Это потому, что ты близко и в то же время так далеко от меня.
– Я хочу знать правду. Постоянно чувствую, будто от меня что-то утаивают.
Уильям устало прикрыл глаза, поглаживая меня по спине, вторую руку держа над моей ладонью у себя на груди.
– Ты все узнаешь со временем. А пока постарайся быть сильной. Завтра с утра выезжаем в столицу, а на следующий день с утра свадьба. Уверен, Ричард приготовит для нас неприятный сюрприз, но помни, что я рядом на твоей стороне, что бы ни случилось.
– Может, – голос предательски дрогнул и я прокашлялась. – Мне не стоит появляться на свадьбе принца?
Лорд Бестерн удивленно заломил бровь и притянул меня еще ближе.
– Малодушие, Света? Не ожидал. Помни, теперь ты леди и глава рода, аристократы часто делают то, чего им совсем не хочется. Это называется долг.
Я молча кивнула, поправила воротник камзола и немного заерзала на коленях мужа, набираясь смелости для следующего вопроса.
– Уильям, я очень хочу кое-что узнать, сможешь ли ты ответить?
Уильям откинул голову, тихонько простонал и ссадил меня на свободное место рядом с собой, а потом повернулся и серьезным голосом ответил.
– Спрашивай, Света.
– Расскажи мне правду о Богине.
Муж удивился вопросу, отвел руку на спинку диванчика, и закинул ногу на ногу, не спеша отвечать. Я прижалась грудью к его плечу и просительно заглянула в глаза.
Он смотрел тяжело, почти с неприязнью и я сперва отшатнулась в испуге, не понимая, в чем дело. А потом, вспышкой просветления осознала, что он вернулся после долгой разлуки, я для него желанна, и он мучается от того, что ему не удается пробудить во мне хоть малейший отклик ответного желания.
И я решилась. Приблизилась лицом к его лицу, помедлила, ощущая жар дыхания. Лорд Бестерн замер, покоряясь моей воле. Я легко прикоснулась к тонкой верхней губе, наслаждаясь покалыванием щетинок, перешла к полноватой нижней, восхитительно сладкой. В груди словно трепетал огонек пламени, колеблясь и посылая импульсы дрожи по телу. Мысли стремительно улетучились. Мне мучительно хотелось представить хоть на мгновение, что этот сильный мудрый мужчина и вправду хочет меня.
Со стоном муж схватил меня в охапку, крепко обнял и принялся глубоко, со вкусом целовать, не давая отстраниться. Руки запутались в его волосах, запах хвои и мужчины сводил с ума, щеки горели.
– Я с ума схожу от тебя, Света, – прошептал он, закрыв глаза, не выпуская меня из объятий.
Я тяжело дышала в ответ, грудь сдавил внезапно ставший мучительно узким корсет. Мне хотелось верить, но я боялась поддаться иллюзии. А потом решила, что нельзя дать страхам управлять жизнью. Однажды обманувшись, нельзя бояться довериться вновь.
И я ответила как могла, не словами, а поцелуем. В нем выразила свои чувства, тесно прижавшись к нему всем телом, обреченно подставляя губы, стараясь показать одиночество, страсть, надежду.
Он стал мне дорог, внезапно доставшийся муж. Меня тянуло к нему, хотелось хоть на мгновение укрыться от мира в его сильных объятиях.
– Ты меня погубишь, Света, – тихо выдохнул он, оторвавшись, поглаживая меня по волосам.
– Дай мне время, – умоляюще пробормотала я, цепляясь за лацканы камзола.
– Сколько будет нужно, милая. Только прошу, помни этот момент, когда во дворце тебе будут наговаривать на меня. А теперь, если хочешь, я расскажу тебе о Богине.
Я внимательно смотрела на мужа, стараясь рассеять туман, навеянный поцелуем и сосредоточиться. Интуиция подсказывала, что о Богине следует узнать как можно больше. В книжке с красочной обложкой, я прочитала историю Агнессы, которая обрела магическую силу и потратила ее на то, чтобы раз за разом находить красивых мужчин и возводить на трон. Только можно ли верить тонкой брошюре, если из остальных книг информация о Богине была тщательно изъята?
– Милая моя, правда о Богине состоит в том, что наш мир для нее для нее игрушка, – лорд Бестерн криво усмехнулся.
Совесть чуть шевельнулась внутри, ведь мне тоже попадание сюда казалось приключением.
– Может для племени кочевников, ее появление оказалось благом – С помощью Богини мы расширили границы, стали значимым королевством. Но вот уже пятьсот лет цивилизация стоит на месте. – Лорд Бестерн расслабил узел на шейном платке. – Я вижу, чего сумели добиться в вашем мире – самодвижущиеся машины, мгновенная связь, победа над болезнями. И сравни с нашим… Бедняки умирают от моровых поветрий, но лекари и пальцем о палец не ударят, потому что все ждут прихода Богини. Ее могущество наполнит казну, решит все проблемы и направит нас на правильный путь.
До сих пор, я не смотрела на появление Богини под таким углом. Да, простой люд очень ждал, когда она наконец появится, взойдет на престол и начнется золотой век. Более того, я считала, что Энтони ищет ее по той же причине – наполнить пустую казну, показать врагам, где раки зимуют.
Но если на мгновение залезть в голову Ричарда… Появление Богини означает возведение на престол нового короля, а значит Ричарду не видать короны. Ему это крайне не выгодно – в одночасье лишиться влияния…
– Послушай, я ничего не понимаю. Но, если аристократы считают, Богиню лишней в вашем мире, а правящая ветвь и вовсе не в восторге от перемены власти… То…
Лорд Бестерн одобрительно кивнул. Я продолжила:
– Ты хочешь сказать, что король и принцы ищут Богиню, чтобы ее убить?
– Света, ответ на этот вопрос таит в себе огромную опасность. Тебя устранят за знание, меня за разглашение тайны. Богиня уничтожает сведения о себе, чтобы в следующий раз начать игру с чистого листа, но кое что удается сохранить. Ты уверена, что хочешь знать информацию, за обладание которой убивают?
Лорд Бестерн хмуро смотрел на меня, поглаживая колено сквозь тонкую ткань.
– Ты не боишься, что я выдам тайну?
Он глубоко вздохнул и еще раз поцеловал меня, легко касаясь губами, очень нежно, почти невесомо. У меня перехватило дыхание.
– Ты нужна мне, Света. Сперва я думал, что сердце женщины не устоит перед вниманием, подарками, свободой. Но теперь я вижу, что тебе нужно больше. Ты не будешь доверять, пока не узнаешь все. И если я не в силах рассказать о всех причинах нашего брака, то хотя бы дам власть над собой. Распорядись ею, как считаешь нужным.
Я завороженно смотрела на него, как птенец в зев удава. За недолгое знакомство лорд Бестерн сумел понять обо мне нечто глубинное и очень верное.
Я не могла довериться мужу, потому что он в любую минуту мог избавиться от меня. Так поступил Димка, как только увидел Лизку, так сделал Энтони, когда выдался шанс избавиться от любовницы. Я бесправна и все, чем обладаю – красивые платья, лаборатория, лучшие учителя – все это дано мне мужем и может испариться в любой момент.
Я снова останусь в одной смене одежды на улице.
Как говорилось в старинной притче о короле Артуре? «Чего желают женщины? Власти над мужчинами».
Нет, не власти, мы желаем чувствовать себя в безопасности. На ней можно возвести дом, крепкую семью, счастье.
– Расскажи, я слушаю.
Муж протянул мне руку, провел через дверь в стене в свои покои. Просторная комната в темно синих тонах с всплесками золота на витых шнурах гардин и на бахроме балдахина. Мы остановились на персидском ковре прямо посреди замысловатых узоров, образующих закрытый круг.
– Эта история произошла тридцать лет назад. Король Эдуард, узнал в одной из аристократок Богиню, застав ее над сотворением чуда. Он разыграл влюбленность, несмотря на то, что давно был женат, а Ричарду в ту пору было три. Богиня предпочла другого. Король в приступе ярости ударил ее ножом в самое сердце. Богиня упала наземь без признаков жизни. Ее похоронили как обычную смертную, и с тех пор династия продолжает правление, как ни в чем не бывало.
– Король убил Богиню? Она никогда не появится?
– Никто не знает, чего ожидать. Вернется ли она, будет ли помнить свою смерть, пожелает ли отомстить. Король давно сошел с ума, ожидая возмездия. Ричард по сути давно управляет страной.
В комнате воцарилось тяжелое молчание. После рассказанного Уильямом ощущение сказочности происходящего улетучилось. Тут, как и в моем мире в политике происходят мерзкие дела.
