Текст книги "Дурнушка Хана (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Я потер глаза, тщетно пытяясь прогнать дрему и широко зевнул.

Хана наверное обиделся, что я так себя веду. Надо будет перед ним извиниться, он поймет. К тому же, Делл кое-что рассказал мне про Крещение. Так что поведение свое я смогу объяснить.

Лейтенант поведал мне кое-что, что заставило насторожиться, когда Фет сказал, что пойдет с Сейлом, вместо того чтобы исследовать один из туннелей самостоятельно.

С Фетом я был достаточно хорошо знаком, чтобы не доверить ему идти позади меня. Лживый, мелочный и злобный мальчишка. Он конечно не показывал эти свои качества явно, но я таких повидал в нашей шайке достаточно. Так что мне не составило труда определить, что он из себя представляет по, казалось бы, незначительным мелочам. В людях я редко ошибаюсь, опыт богатый. Поэтому Хана мне сразу понравился – честный, немного наивный и одинокий, хотя делает вид, что никто ему даром не нужен.

Я медленно шел, касаясь рукой стены пещеры, в какой-то момент до моего слуха донесся едва различимый стон. Я замер на мгновение и побежал обратно.

Если это Хана...

Вынырнув из туннеля, я не обнаружил никого. Пещера была пуста, вода в озере застыла, словно черное стекло. Я остановился, раздумывая над тем, что же делать дальше?

Хана уже вынырнул? Если да, то куда он пошел? Будь я на его месте, то пошел бы прямо, а прямо расположен туннель в котором скрылись Сейл и Фет.

Я побежал туда, моля Богов, чтобы с братишкой ничего не случилось. Пробежав примерно десять лааров, я споткнулся и полетел кувырком. От удара, да и от усталости тоже, в глазах на миг потемнело. Я сел, тряся головой и пытаясь понять обо что я споткнулся. Обернувшись, я увидел Сейла. Бедняга лежал на спине, лицо бледным пятном выделялось в окружающей нас темноте.

Невовремя он отдохнуть прилег, да еще и посреди туннеля. Поди не запнись, когда темнота такая, что хоть глаз выколи. Надеюсь, Сейл не злопамятный.

Я подполз к Сейлу на карачках, потому что сил стоять у меня просто не было, приподнял его голову и похлопал по щекам. Одной рукой я придержал его за спину и помог сесть. Ладонь уткнулась во что-то липкое. Сейл открыл глаза и прошептал:

   – Фет... У него нож... – Я кивнул.

Как я и думал, нельзя оставлять спину открытой, когда Фет идет за тобой.

   – Куда он пошел? – Я достал ткань для перевязки, стянул с Сейла рубашку и осмотрел рану.

Лезвие вошло неглубоко, правда крови все равно много. Скорее всего, Сейл успел увернуться, иначе это путешествие по туннелю стало бы последним в его жизни.

Сейл, все таким же слабым голосом, произнес:

   – Он вернулся обратно, скорее всего, пойдет за остальными.

Я тихо выругался. Похоже, Фет решил убрать всех своими руками.

Я посмотрел на Сейла и сказал:

   – Я закончил с перевязкой, ленты пропитаны раствором, который заживляет раны и останавливает кровотечение. Фет думает, что он тебя убил, поэтому ты можешь спокойно посидеть здесь. Как только почувствуешь, что ты в состоянии идти дальше – продолжай искать выход. Ты запомнил карту? – Сейл закрыл глаза и кивнул.

Еще раз крепко сжав его плечо, я пошел обратно к пещере, в которой располагалось подземное озеро, раздумывая на ходу о том, что предпримет Фет после того, как «избавился» от Сейла. На всякий случай надо проверить, что там с Аром. Скорее всего, Фет направился к нему, после займется мной, ну и в конце – Ханой. На мгновение мне показалось, что я услышал голоса, но когда вышел из туннеля, в пещере было пусто.

Ну что ж... Надо спешить.

Я вошел во второй туннель, но Ара нигде не было видно. Вообще, этот парень отличается завидными способностями – он легко ориентируется в пространстве даже с завязанными глазами. На подобных тренировках он показывал наилучший результат. Возможно он уже покинул пещеру или находится где-то недалеко от выхода. Но проверить все равно не помешает.

Туннель, по которому я шел, уходил вниз по дуге, с потолка монотонно капала вода, от чего усталость навалилась еще сильнее. Все происходящее вокруг меня я воспринимал словно издалека, веки налились свинцом, с огромным трудом я заставлял себя идти вперед. Когда я вынырнул из туннеля, то увидел Хану и идущего позади него Фета.

Великие Светлые...

Осознание того, что мне может не хватить времени добраться до братишки, встряхнуло меня, выдернуло из полудремы. Я двинулся вперед, глядя на Фета. Если он сейчас занесет нож, Хана этого не увидит. А Фет, судя по тому, что он ударил Сейла в спину, не гнушается такими подлыми приемчиками.

Хана уставился на меня как на приведение и попятился. Фет выставил вперед ногу, о которую Хана запнулся и, потеряв равновесие, начал падать. В последний момент он ухватился за узкий каменный козырек, по которому они шли.

Фет отвел левую руку назад и наклонился к Хане.

Это плохо. Насколько я помню, Фет – левша, а это означает, что он потянулся за ножом. Я рванул вперед и, как раз перед тем, как Фет вытащил нож , я сильно наступил Хане на пальцы, от чего они разжались и он покатился вниз.

Прости братишка... Судя по шуму воды, внизу течет подземная река, а реки, как известно, где-нибудь выходят на поверхность. Идя по течению ты сможешь найти выход.

Я поднял глаза на Фета. Лицо его исказила торжествующая гримаса, глаза блестели как у сумасшедшего, по подбородку текла слюна.

Не думал, что он дойдет до такого. Фет двинулся ко мне, занеся нож высоко над головой. Я едва сдержал торжествующую улыбку. Глупец, так будет легче избавить тебя от этого оружия.

Я стоял не двигаясь. Пусть он думает, что напугал меня. Плечи Фета начали подрагивать от смеха. Когда он подошел достаточно близко, чтобы ударить, я отвел его руку, выставив блок, ударил кулаком в живот, а пяткой в голень.

Фет опустился на колени, руки его тряслись. Не ожидал, что так легко смогу победить его, ведь он тоже проходил обучение все это время. Я наклонился, чтобы взять его за воротник и встряхнуть хорошенько. В этот момент он нанес мне скользящий удар ножом по плечу. Если бы я не отклонился, удар пришелся бы мне прямо по горлу.

Плечо обожгло словно раскаленным железом. Я ударил Фета по руке, в которой был зажат нож, раньше чем сам осознал это. Наверное тело в конце концов взяло верх над уставшим сознанием. Нож полетел вниз.

Надеюсь, Хану не заденет.

Фет посмотрел на меня ненавидящим взглядом, поднял кулак и ударил меня в висок. Если бы я не был таким уставшим, я бы не пропустил этот удар, но четыре дня утомительных тренировок с редкими перерывами на сон дали о себе знать – я упал. Фет поднялся и пнул меня пару раз по ребрам. Трус, легко бить того, кто не в состоянии ответить.

Сознание поплыло, от удара в висок меня начало подташнивать. Фет переступил через меня и пошел к тому туннелю, куда направлялся с самого начала. Я повернул голову и смотрел ему в спину до тех пор, пока он не скрылся в туннеле. Глупец, Боги не прощают предательства.

Я закрыл глаза, плечо дергало.

Надо бы перевязать... Сейчас полежу немного и позабочусь об этой царапине... Как же я устал...

***

Фет, щурясь от яркого света, вышел из пещеры. Теплый воздух, наполненный ароматом цветов и трав, прогретый ласковым солнцем, нежно касался кожи, заставляя забыть весь тот ужас, который Фет пережил в пещере. Нет, ему не было стыдно за то, что он бросил своих товарищей, а Сейла так вообще подло ударил в спину. Во-первых, Фет не собирался его убивать, поэтому и ударил не сильно; Во-вторых, жизнь в приюте научила мальчику что тот кто сильнее – всегда прав, а тот кто хитрее – самый сильный. Когда Фет попал в приют, он был еще совсем ребенком, но старшие быстро показали, кто тут хозяин. А еще Фет понял одну очень простую истину – если жить по правилам сильных, всегда будешь сыт, одет и накормлен. Поэтому спустя всего несколько лет Фет, так же как и годами ранее другие ребята, вершил свой собственный суд. Ну кто ж виноват, что эти сопляки сами за себя постоять не умеют? Есть ли тут вина самого Фета? Нет, конечно. Ему ведь тоже доставалось, но он вытерпел и стал таким же, как его обидчики. Сильным, смелым, наглым. Потому что иначе в этом мире дурацком не выжить.

Как говорил дед:«Хочешь в логово к волку сунуться, не забудь влезть в волчью шкуру». А деда своего Фет уважал, никто кроме него на мальчишку повлиять не мог. Правда давно это было, детство счастливое, когда мамка жива была, папка с поля вечером приходил, а дед лозу обрабатывал, чтобы корзины плести. Много воды с тех пор утекло, вот и стал Фет взрослее да разумнее. Все те, с кем Фет вошел в пещеры, к нему самому относились плохо. Да что уж тут скрывать, его вообще никто не любил, очень уж лицо у него, чем-то похожее на мордочку хорька, хитрое было. А раз не хотят любить, значит пусть идут они все к Темным. Разговор с ними будет недолгий.

Гордо задрав голову, мальчик сделал шаг вперед. А гордиться ему было чем, ведь он не просто прошел испытание, но и вышел один, как оно и говорилось в самом начале. Спрятав карту за пояс штанов и запихнув туда же нож в ножнах, Фет счастливо улыбнулся, увидев идущего к нему наставника. Лейтенант Рой, такой же выходец из приюта как и сам Фет, заслужил у мальчика уважение. Нет, Фет полюбил его не потому, что учитель сильнее, а потому что судьба у них одна была. Рой мало общался с другими лейтенантами, сторонился их и словно бы избегал. Вот мальчишка и решил, что к Рою так же плохо относятся, как и к нему самому. Ну конечно, а как же иначе-то? Лейтенанты в этом году все как на подбор – Эйрин де Сэй, потомок славного рода, правая рука Императора и его опора. Лейтенант Делл – великолепный лучник, лейтенант Алин – лучший мечник Империи и лейтенант Тилл – мастер кулачного боя. На их фоне Рой, с его обычной внешностью и малыми достижениями, терялся как блеклая тень в лучах рассвета. Но это оно ничего, не только ради себя Фет решил, что будет тем единственным, кто Крещение пройдет, но и ради мастера. Никто об этом не знает, но Рой взял Фета из приюта, заботился о нем, а как исполнилось мальчику четырнадцать, так и записал в Акадэмию. А как уж Фет радовался, когда Рой стал его наставником! Даже Светлые не смогут понять этого счастья.

Подняв руки вверх, Фет подпрыгнул на месте и растянул губы в улыбке, ожидая когда Рой подойдет и похвалит его. Похвалит непременно, тут уж никак иначе и быть не может. Но когда наставник подошел ближе, улыбка угасла, а сердце словно бы остановилось в груди. Все, что произошло в пещере, отошло на второй план. И те, кого он бросил позади, и угрызения совести, и радость от того, что он выбрался и гордость своим умом, смекалкой, все это забылось в один миг. Все-все померкло в момент, когда лейтенант Рой посмотрел в его глаза. Фет не знал, сколько времени прошло, но когда наставник задал вопрос, мальчик понял,что лучше бы он так и стоял, съежившись под обвиняющим взглядом, до конца жизни. Или чтобы Светлые послали ему кару, или чтобы он вообще никогда не являлся в этот мир. Все, что угодно, лишь бы не слышать этот чужой, холодный голос, который спросил:

– Почему ты вышел один?

***

Я открыла глаза. Уж и не знаю, сколько я тут провалялась, но тело успело одеревенеть. Осторожно перевернувшись на бок, я прищурила глаза, пытаясь рассмотреть, на чем же я лежу.Кусок скальной породы подо мной образовывал небольшую площадку, на которую я так удачно приземлилась.

Повезло, ничего не скажешь!

Перевернувшись на спину, я попыталась пошевелить руками и тут же поморщилась от боли. Так или иначе, пока руки не перестанет дергать, ничего путного я ими сделать не смогу, придется подождать еще немного. От нечего делать, я уставилась на свод пещеры и стала обдумывать события, произошедшие ранее (уроки Эйрина не прошли даром). Память услужливо подсовывала красочные воспоминания с того момента, как я полетела вниз.

Вот я поднимаю глаза и вижу наклоняющегося ко мне Фета, левая рука которого отведена назад, как будто он держится за стену пещеры чтобы не упасть, хотя логичнее было бы опереться рукой перед собой.

Вот из туннеля выскакивает Сер, волосы всклокочены, он идет ко мне, но смотрит мне за спину. А вот мы стоим перед входом в пещеру, я разглядываю напряженную спину Сера, который смотрит на стоящих впереди.

...Сейл разворачивает карту...

...Фет привстает с камня, левая рука за спиной...

...Мой первый спарринг с Фетом, он заносит левый кулак и больно бьет меня в плечо...

...Я застыла, не в состоянии пересилить страх и ступить на узкий каменный карниз, нависший над пропастью. Фет, с мягкой улыбкой, говорит:

   – Иди вперед, я подстрахую...

... Кому ты можешь доверить идти за тобой... Не покажи врагу спину...

Я злюсь на Сера, потому что он меня бросил. Когда он идет в мою сторону я, не доверяя ему, отступаю и, оступившись на абсолютно гладкой каменной тропе, падаю.

... Притворяющегося врагом, и врага притворяющегося другом... Не повернись спиной к другу...

Я закрыла глаза.

Ну подожди Сер! Ты у меня за все получишь!

Я, скрипя как старая телега, встала на колени, оперлась рукой о каменную стену и выпрямилась. Прямо надо мной был козырек, с которого я так позорно упала.

Если очень постараться, можно доползти. Хорошо, что стены уходят вниз воронкой, будь они отвесные так и осталась бы здесь. Я легла на живот и сильно вытянула вперед руки.

Ч–ч–ч–ч–черт! Не достаю, еще примерно пять меня нужно, чтобы вылезти отсюда. Ээээ неееееееееееет... Я так просто не сдамся!

В отчаянной попытке выбраться, я ухватилась за практически зеркально гладкую поверхность и попыталась подтянуться, пальцы начали пульсировать от боли.

Спасибо Сер! Я тебе припомню это, вот вылезу отсюда и потопчу тебя, как говорится от души, еще и всех желающих приглашу.

От усердия я даже прикусила губу. Когда мне наконец-то удалось выбраться, моя губа опухла и нависла над подбородком, как вареник. Я уперлась руками в колени и отдышалась. Сейчас найду этого «защитника слабых» и воздам ему за все. Все-таки, ученичество у Делла дало о себе знать – Сер перенял у него его дурные привычки и садистские методы помощи ближним.

Отдышавшись, я выпрямилась и осмотрелась. Первое, что я увидела, когда отвела взгляд от своих сапог, было лежащее неподалеку тело. Меня как из ушата окатило. Быстро, насколько позволяли затекшие мышцы (а позволяли они немного) я заковыляла туда, где распласталось бесчувственное тело.

Так и есть, на каменных плитах лежал Сер. Рубашка на плече пропитана кровью. Он ранен? О, да тут все вокруг залито его кровью!

Я встала рядом с ним на колени.

   – Сер! Сер! Не вздумай здесь преставиться! Ты слышишь меня? – В горле встал ком. – Сер, если ты сейчас умрешь, я... я... я сам убью тебя!

Сер открыл глаза и попытался мне слабо улыбнуться.

   –... шка... как хорошо... я... с... смог... увидеть... – Глаза его снова закрылись.

Меня начало трясти.

– О, пожалуйста, не умирай! Я прощаю тебе мои оттоптанные пальцы, если захочешь, можешь каждый день на них наступать! Только пожалуйста, пожалуйста, не умирай!

Я оторвала рукав от своей рубашки и постаралась перевязать рану. Получилось не очень хорошо, но я же не врач! Надо идти, надо как можно скорее найти выход.

Я сжала зубы. Надо быть сильной, не время реветь. Взвалила Сера на спину (А неплохо он отъелся...) и побрела осторожно по тропиночке. Ноги подгибались, все-таки нелегко тащить на себе взрослого пацана. Но это ничего, главное чтобы он рос здоровым и кушал хорошо.

Пот крупными каплями катился по лицу, камни больно впивались в ступни, даже через подошву сапог я чувствовала их острые края. А вдруг мы никогда отсюда не выберемся? Что если я выбрала не тот туннель? В душу закрался страх.

Если я ошиблась, а это вероятно на девяносто девять процентов из ста, то по моей вине мы тут умрем. Но я же не могла бросить Сера там, правда?

Туннель поднимался вверх, делая широкую дугу и у меня появилось чувство, будто я иду к центру лабиринта, где меня ждет ужасный Минотавр. Я потрясла головой, отгоняя детские страхи.

Сейчас не время для таких пораженческих мыслей. Эйрин приложил много усилий, чтобы сделать меня сильнее, и Хикар тоже, да и Делл постарался. Если я сейчас здесь умру, все их труды пойдут насмарку. Ради них, ради Сера, ради бабушки и мамы, я должна двигаться вперед несмотря ни на что.

Мышцы на спине свело, мне стало трудно дышать. Шея затекла, потому что я смотрела себе под ноги, боясь оступиться. Если я упаду, то сил подняться у меня больше не будет. На некоторое время мое сознание словно отключилось.

   – Я вижу свет... – Слабый голос Сера вывел меня из забытья.

От такого заявления у меня волосы встали дыбом. Ну все, приехали! Сейчас он услышит глас Господень и отправится к праотцам, играть на арфе.

Я начала лихорадочно соображать. Что там говорят, про свет в конце туннеля? Мысли перемешались. Зря, все зря. Сейчас он умрет у меня на руках, а я даже извиниться не могу.

Слезы застилали глаза, все поплыло. Я сморгнула... И тоже увидела свет. В лицо пахнуло свежим теплым воздухом. Таким сладким что, не смотря на усталость, захотелось пуститься в пляс. Сердце бешено застучало, голова закружилась улыбка сама собой появилась на лице.

Так вот что имеют ввиду, когда говорят «Сладкий вкус свободы»? Ведь мы действительно выбрались из подземелья на свободу. Живые!

   – Сер! Сер! Мы выбрались, Сер! Ты слышишь меня? Мы выбрались!

Пятно света становилось все больше и больше, пока , в конце концов, я не увидела кусочек ярко-голубого неба.

Не дойдя до выхода каких-то пять шагов, я опустилась на колени. Посадила Сера спиной к стене и со страхом посмотрела в его лицо. Глаза у братишки запали, под ними были черные круги, лицо сильно осунулось. При взгляде на него, сердце мое сжалось от страха и боли.

Сер с трудом поднял веки.

   – Я... рад... ты... – Сер с трудом шевелил губами, грудь тяжело поднималась и, так же тяжело, опадала.

Он снова закрыл глаза.

– Обними... меня... братишка.

Я положила его голову на свою руку, согнутую в локте. По его запыленным щекам потекли слезы. Мои слезы. Я с нежностью отвела волосы с его лба.

   – Сер, пожалуйста, потерпи еще немного, я тебя очень прошу. Помнишь, мы хотели пойти на Летнюю Ярмарку и поесть пирожки со сладкой тыквой? Сер... Если ты сейчас умрешь, то не увидишь, как я закончу эту треклятую Акадэмию и не сможешь мной гордиться!

   Почему то сейчас, именно сейчас, мне было важно, чтобы он гордился мной, чтобы он жил. Я подняла глаза и, не сдерживаясь, зарыдала. Все тело сотрясалось от рыданий. Из груди Сера вырвался предсмертный стон.

О, Господи! Как это несправедливо!

В памяти вспыли все те дни, когда я ворчала на него или ссорилась с ним. А ведь он просто хотел быть моим другом! Вот и сегодня он пожертвовал собой ради того, чтобы обезопасить меня. Как я могла быть такой слепой? Как могла потерять в него веру? Почему я такая эгоистка? А теперь из-за меня он умирает. Из груди Сера вырвался еще один стон, за ним следующий.

Я заревела еще пуще.

Сер продолжал душераздирающе стонать. Можете сказать, что я жутко циничная и бессердечная, только вот что-то заставило меня прислушаться...

Я сморгнула слезы и опустила глаза вниз. Внимательно посмотрела на Сера, который, зажав большие пальцы в кулаки и сложив эти самые кулаки под подбородком, издавал хрипы, которые все больше и больше напоминали... Храп.

Воздух со свистом вырвался из моей груди, словно я получила прямой удар в солнечное сплетение. Я подскочила, сбросив голову Сера так, что он со всей силы ударился ею о землю.

Он открыл свои по-детски ясные глаза, и выдал:

   – А? Я опять проспал обед? – И заморгал, оглядываясь в недоумении по сторонам.

   – Сер... СЕР... Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУУУУУ!!!!!

***

Империя Аредйл. Священная Акаэмия Хикар. Подземные залы.

Священная Акадэмия Хикар – военное учебное заведение, построенное когда-то в начале времен, таит в себе много тайн. Одной из которых были бесконечные лабиринты, что находятся прямо под зданием. Узкие коридоры, заканчивающиеся тупиками, огромные залы, единственный выход из которых ведет к бездонной пропасти, подземные озера, прямо под которыми расположены кельи... Много секретов скрыто под Акадэмией, много загадок зачаровал сумасшедший Клай в этом нескончаемом лабиринте. В давние времена поговаривали, будто живет под зданием чудовище, чья сила превосходит даже силу Богов. И чудовище это дремлет, погребенное под тоннами земли и камней, под лабиринтом, что похож на магические знаки. А еще говорили, будто в кельях этих раньше жили маги-монахи и их молитвы держали то чудовище в тюрьме, но не стало монахов, а чудовище так и не проснулось, потому и забылись байки эти, как сказки детские. Об этом лабиринте знают немногие, даже не все лейтенанты, что уж об учениках говорить, но в день проведения Первого Крещения, а точнее ночью, что наступила следом за ним, по стенам темных коридоров заплясали тени, вековая пыль поднялась в воздух, а под сводом загуляло тихое эхо. В ту ночь в одной из каморок был заперт юный узник, чья судьба должна была вот-вот решиться...

Мальчик сидел тихо, в полной темноте, боясь сделать лишнее движение и разбудить ужасное чудовище, байки о котором так некстати всплыли в памяти. Усталое лицо его было покрыто пылью, на серых щеках белели дорожки, оставленные слезами. Фет не знал, сколько времени он просидел в этом ужасном месте, знал только, что будет здесь до тех пор, пока за ним не придут. Шмыгнув носом, мальчик поднял голову наверх и посмотрел на потолок своей тюрьмы. Вместо серого камня над головой была вода, которая каким-то чудом приняла форму купола. Словно застывшая, они переливалась и искрилась, как лед на реке. А иногда, совсем близко к прозрачному, подсвеченному дну, которое в камере заменяло потолок, проплывали белесы рыбки. Мальчик прищурился – наверное потолок такой чудной с помощью магии сделали, иначе как вода вниз не падает? А еще наверное то озеро, в которое они ныряли на Крещении служило потолко для ткой же камеры как и эта. А может быть и для этой...

Снова опустив голову, Фет судорожно вздохнул – он не помнил, что было после того, как лейтенант Рой задал ему вопрос, помнил только что плакал от боли, терзающей его сердце. Нет, наставник не бил его и не кричал, не грозил смертной казнью или изгнанием, он просто смотрел и разочарование, застывшее в его взгляде, ранило сильнее самого острого ножа. Но ведь он, Фет, не виноват в том, что не ослушался правил, правильно? Ведь не он же решил, что из пещер должен выйти только один. Да даже будь оно иначе, Фет все равно не стал бы тащить с собой кого-то, в конце-концов ни один из них теплых чувств к нему, Фету, не испытывал.

Когда дверь кельи открылась, Фет успел было задремать, но тут же проснулся, потревоженный легким шорохом. Увидев в дверном проеме знакомый силуэт, мальчик поднялся и посмотрел исподлобья на наставника. Лейтенант Рой, не говоря ни слова, кивнул, приказав следовать за ним. Идя по узкому темному коридору, Фет думал о том, как оправдаться, но в конце решил, что раз уж его вины нет, значит и оправдываться он не будет.

Совсем скоро они вошли в зал, свод которого терялся где-то во тьме. Прямо напротив входа находился стол, за которым сидели люди. Большая часть из них прятала лица под капюшонами, а вот некоторые – нет. Их было всего трое, но посмотреть в их лица мальчик не отважился. Потому что это их учеников он убил в пещерах. Пусть даже в действительности они и выжили, для Фета они были мертвы.

Сжавшись от страха, Фет смотрел прямо перед собой, а один из тех, чье лицо было скрыто, тихо спросил:

– Как тебя зовут?

Сглотнув Фет ответил, но голос его сорвался, превратившись в сиплый писк. Обозлившись на себя за слабость, юноша сделал глубокий вдох и, на этот раз четко, ответил:

– Фет, сын пахаря Ринга из Алуса.

За ответом наступила тишина, которую нарушил другой человек, спросив:

– Почему ты бросил своих товарищей?

Сжав кулаки, мальчик гневно прокричал:

– Потому что таким было условие!

Кто-то задал новый вопрос:

– А разве ты не мог его нарушить?

Резко повернув голову в ту сторону, откуда послышался вопрос, Фет зло ответил:

– А я не хотел его нарушать.

Следующим спросил Эйрин де Сэй:

– Твоя гордость не позволила тебе пойти против правил? – Прищурившись, лейтенант тихо добавил – Не лги мне.

С трудом подавив желание плюнуть в это надменное лицо, юноша сказал:

– Если бы я нарушил приказ, то мог бы поплатиться жизнью. Эти люди не заслуживают того, чтобы умереть за них.

– Почему?

Криво усмехнувшись, мальчик перевел взгляд на лейтенанта Алина, ожидавшего ответа. Поначалу Фет хотел ответить односложно. В конце-концов не просто так здесь собрался целый совет, больше похожий на суд, и что он ни скажи, они наверняка уже решили, что он виновен. А раз так, какой смысл оправдываться и объяснять? Но что-то в глазах лейтенанта заставило юношу изменить свое решение и он зло выдохнул:

– Потому что они никогда бы не сделали этого ради меня. Думаете я не знаю, не вижу? Вы – лучшие из лучших, а значит и ученики ваши станут такими же...

В этот момент Фет осекся, потому что едва было не сказал, что ему-то достался не самый лучший учитель. Роя Фет любил, но займись его обучением Эйрин де Сэй, вступление в отряд Демонов ему было бы обеспеченно. То же самое и с учениками Алина и Делла. Это все враки, что достижения ученика есть достижения учителя. Если учитель ничего не достиг, с учеником его считаться никто не будет.

По залу пробежал легкий шепоток, который прекратился в один миг, стоило лишь де Сэйю поднять руку. Посмотрев Фету прямо в глаза, он тихо, едва различимо, сказал:

– Так значит это твой мастер виноват в том, что ты сделал?

Низко опустив голову, Фет забормотал:

– Все виноваты, все... Мать, отец, брат... Приютские... Ученики ваши... Никто меня не любил, никогда...

Впившись холодным взглядом в раскрасневшееся лицо мальчика, де Сэй сухо спросил:

– А было за что?

Фет опустил голову еще ниже и больше на вопросы не отвечал. Какая разница! Он ведь всегда был виноват, так что лучше уж молчать, чем тешить их самолюбие, давая увидеть собственные слезы.

Когда Фет вернулся в камеру, он снова уселся у стены и закрыл глаза, ожидая приговора. Спустя несколько часов дверь в камеру открылась. Сначала Фет не понял, кого это Темные сюда принесли, а как понял... Перед ним стоял лейтенант Рой, чьи волосы были острижены клоками, словно болезнь какая неизвестная в одночасье проявилась.

Подойдя к Фету, лейтенант тихо сказал:

– Мы уходим. Советом было принято решение о том, что мы с тобой отправляемся в паломничество, дабы ты искупил грех предательства, а я то, что воспитал убийцу.

Спустя час, когда солнце скрылось за горизонтом, Священную Акадэмию покинули двое. Одним из них был мальчик – всего лишь дитя своего времени, который оказался слишком слаб, чтобы противиться всей той грязи, что накопилась в мире и человеческих сердцах. Вторым был бывший лейтенант Священной Акадэмии, за спиной которого скрывались тени прошлого, не желающие отпустить свою трепещущую добычу. Они шли тихо, не глядя друг на друга и не пытаясь завязать беседу. И только лишь глаза их были устремлены в одну сторону – на восток. Туда, где каждое утро рождается солнце. Путь, по которому они пройдут, будет долгим и тяжелым, но вернутся из него совсем другие люди. Первый станет легендой, о чьей жизни и смерти будут слагать песни, память о которых не сможет стереть даже беспощадное время. А второй станет наставником, воспитавшим героя.

Глава пятая. Тяжело в ученье. . .

   Долина Бер. Лунный замок.

   Рейган стоял на балконе, сложив руки на груди. Легкий ветерок трепал черные волосы.

   – Ты говоришь, девчонка успешно прошла Первое Крещение?

   – Да, – Айрис, как всегда, говорил с улыбкой. – Я же говорил, она не так проста, как кажется.

   – Ты прав, такого я не ожидал. Насколько помню, на Первом крещении ученики должны доказать, что им можно доверять и что они, в свою очередь, смогут довериться.

   – А разве это так сложно? – Айрис удивился.

   – С какой стороны посмотреть. Что человек ценит больше всего? Свою жизнь. Когда встает вопрос о выборе между своей жизнью и жизнью другого, подавляющее большинство делает выбор в свою пользу.

   – Что логично. – Благоразумно заметил Айрис.

   – В зависимости от количества проходящих Крещение учеников, меняется и задание. Например, когда я проходил Первое Крещение нас было всего трое и нам сообщили, что вернуться должен только один и что с того момента, как мы войдем в долину, каждый будет сам за себя, никакой взаимопомощи.

   – И?

   – Что «и»? Так как Первое Крещение я проходил вместе с Лейрисом, для нас с самого начала было понятно, что либо мы вместе вернемся, либо останемся там.

   – А третий?

   – А третий потерял разум. Напал на нас, когда мы спали, хотя на протяжении всего дня даже виду не показывал, что что-то не так.

   – Ах да, тогда ему удалось ранить Лейриса?

   – Да, и этот идиот, решив что на то Воля Высших, ушел в лес, дабы не быть мне обузой, так как вернуться все равно может только один. Как результат – я целый день бродил по оврагам в его поисках.

Рейган замолчал на краткий миг, погрузившись в воспоминания. Вспоминал он то, как закончилось для него и Лейриса Первое Крещение. Когда принц наконец-то добрался до выхода из долины, где его поджидал Эйрин, Рейган так и заявил, что плевать он хотел на идиотские правила и никакая в мире сила не заставит его бросить собственного друга. И даже если Эйрин решит казнить ученика прямо тут, за провал (ведь выйти мог только один) испытания, он конечно моежт попытаться, но Рейган так просто не сдастся, а к Лейрису они так вообще даже подойти не смогут. В тот день Рейган впервые увидел как Эйрин, всегда исключительно спокойный и сдержанный, хохотал до слез, а вместе с ним и другие лейтенанты. Как позже объяснил любимый мастер, смешным в этой ситуации были не столько слова юного принца, сколько его внешний вид – пробродив по лесам и полям не один день, мальчик несколько исхудал, одежда поизносилась, да и ночевка под открытым небом внесла свою лепту – в тот момент принц был похож на маленького злого волчонка, оскалившего клыки на Берского пса. Один из лейтенантов так и сказал:«Ноги едва держат, а нахальства хватает палача розгой пугать «. Это уже позже второй принц узнал суть Крещения и что вовсе не палачом был Эйрин, а другом и товарищем. Но тогда-то Рейган этого не знал и видят Светлые, он и в самом деле был готов кусаться и царапаться лишь продать свою жизнь подороже.

Вопрос брата заставил вернуться к реальности:

   – Хм... . – Айрис задумчиво помолчал. – Все же, я не до конца понял, в чем суть?

   – А суть в том, дорогой брат, что так можно выявить того, кто сможет наплевать на условия.Того, кто несмотря ни на что, потянет за собой остальных. В общем, на Первом Крещении выбирают того, кто сможет в будущем возглавить отряд. Тыже знаешь, раньше Акадэмию заканчивали не менее тринадцати человек. Ученик, выбравшийся не один, пусть даже со смертельно раненным на плечах, которого по логике надо было бросить, доказывал тем самым, что ему можно доверить чужие жизни. Что он перейдет грань возможного, но вытянет всех, кого сможет. Так рождается доверие. Иначе говоря, на Первом Крещении смотрят, какая из черт характер одержит верх – эгоизм, равнодушие, гордыня или же верность, честь и достоинство.