Текст книги "Любовники Королевы(СИ)"

Автор книги: Стелла Сахарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Этот браслет живет в нашем роду уже почти шесть столетий. Я одиннадцатый мужчина, который после первой брачной ночи вручает его своей Королеве. Носи его София, и он принесет тебе удачу и защитит наш род.

Король хотел еще что-то сказать, но шум и ликование придворных остановили его. Бедные горожане, собравшиеся у ворот дворца, хотели видеть свою Королеву, и Владислав аккуратно взяв ее под руку, повел на балкон. Толпа увидела красивую и стройную Софию, и с восторгом голоса из народа закричали:

– Да здравствует Королева!

– Ура Софии!

Она усилием воли заставила себя улыбнуться и одобрительно кивнула ликующим людям. Им понравилась молодая Королева, и они надеялись, что она сможет исправить все зло, сотворенное Владиславом за его долгое и деспотичное правление.

София услышала за спиной робкое бормотание и от неожиданности вздрогнула. Это старая Кормилица, увидев, что Королевы нет в постели, подошла к ней и сердито спросила:

– Как Вы, Ваше Величество? Вы страдаете?

София почувствовала, что слова старухи взволновали ее, и она тихо прошептала:

– Я и предположить не могла, что предательство Поэта, как ножом, разрежет мое сердце пополам. Одна половина была наполнена любовью и нежностью, а другая– ненавидит его предательство и не простит ему никогда той обиды, которую он нанес мне, отказавшись от моей любви и оказавшись в объятиях другой женщины. И эти половинки измученного сердца борются между собой. И я не знаю, победит ли в этой борьбе любовь или одержит верх ненависть. Эти два чувства самые сильные. Раньше я об этот и не задумывалась, а теперь поняла. Любовь к нему изменила меня и сделала веселой, беззаботной, но слабой и безвольной. Уверенность и стойкость в принятии какого-либо решения дает мне ненависть, обида подавляет во мне жалость, а предательство делает меня безжалостной и мужественной. Королева должна скрывать свои чувства и быть сильной и властной. Пойдем спать, уже очень поздно!

Старуха взяла ее за руку, прижала к своей дряхлой груди и, как мать, погладила ее по волосам и прошептала:

– Дитя мое, мужчины все одинаковые, они разбивают женщинам сердца, но без них жизнь была бы серой и бесконечно одинокой. Научись использовать мужчин, получать от них желаемое и первой оставлять их, чтобы они страдали от любви, от разлуки и мечтали поцеловать твою руку или следы на полу, которые оставила твоя маленькая ножка. Все забудется, все пройдет, а нам с тобой София нужно подумать, как тебе забеременеть до следующего полнолуния, через неделю будет благоприятный момент для зачатия и тебе нужно использовать его. Вечером был доктор, он почти уверен, что ты ждешь ребенка.

Королева нахмурила брови и в свете бледной луны увидела темные почти черные глаза Кормилицы на суровом лице, изрезанном морщинами. В них горели искорки, как маленькие угольки, и София поняла, что Кормилица желает ей только добра. Она печально ухмыльнулась и сказала:

– Продолжай, что ты придумала на этот раз!

Старуха села на край кровати и, обдумывая, каждое слово продолжала:

– Утром будет осмотр доктора, поддержи его убеждение в твоей беременности. Скажи ему, что у тебя слабость, легкое головокружение, утренняя тошнота и ты не хочешь есть мяса. Он пошлет известие старому королю, твоя беременность приведет того в восторг, а в благоприятные дни я приглашу для близости Поэта, – и старуха замолчала. Глаза Королевы пристально всматривались в лицо Кормилицы.

– В своем ли она уме? Как после всего, что София увидела этой ночью, я могу думать о беременности? – пронеслось у нее в голове, а вслух сказала– я не смогу его простить, но родить наследника мне необходимо.

Руки Королевы заметно дрожали и она начала перебирать лепестки самого крупного пиона ярко-бордового цвета. София вытащила его из вазы и не заметила, как оборвала все благоуханные лепестки, в руке остался длинный стебель с тремя крупными листами. Королева посмотрела на него, бросила на пол и строго сказала:

– Я подумаю над тем, что ты мне предложила, а сейчас я хочу спать, оставь меня!

Старуха помогла Софии укрыться большим воздушным одеялом, пожелала ей спокойной ночи и удалилась в комнату смежную с королевскими покоями. Королева уснула не сразу, она закрывала глаза и перед ней всплывала всегда одна и та же картина: гостевая комната, в которой на широкой кровати лежал ее любимый мужчина в объятиях рыжеволосой красавицы. София быстро открывала глаза и видела красивые пионы на окне в своих покоях. Но скоро ночь убаюкала ее своей тишиной и прохладой. Спала она, не видя снов, а с первыми лучами солнца в зарослях садового шиповника и дикой розы запели птицы, но звук не нарушил крепкого сна Королевы в столь ранний час.

В гостевой комнате, где спал Поэт, первые лучи солнца начали скользить по стенам яркими бликами, и будить спящих. Мужчина открыл глаза, неожиданно яркий луч солнца на мгновение ослепил его.

– Сегодня чудесный солнечный день! – подумал Поэт, не открывая глаз.

И уже почти отойдя ото сна, вдруг почувствовал на своем теле чью-то руку. Он открыл глаза и не без удивления увидел обнажённую Александру, спящую с ним в одной постели. Поэт побледнел и начал вспоминать то, что произошло с ним вчера вечером. Рыжеволосая девушка нашла его в саду и, светясь от счастья, сказала ему, что она очень рада была получить от него такое замечательное приглашение на свидание. Он весьма удивился и начал убеждать ее в том, что не имел даже мыслей приглашать ее. Александра показала ему письмо, которое яко бы написал Поэт, почерк на листе был не его, хотя писавший это послание очень постарался. Для убедительности своих слов он пригласил рыжеволосую красавицу в гостевую, чтобы показать свою тетрадь со стихами, написанными его рукой. Поэт наморщил лоб, восстанавливая в подробностях события прошлой ночи. Они пришли в его комнату, Александра увидела стоящие на подносе фужеры с вином и фрукты. В ее больших томных глазах, обрамленных длинными пушистыми ресницами, вспыхнули игривые искорки. Она взяла один бокал себе, а другой протянула ему. Поэт залпом осушил свой бокал и начал искать тетрадь со стихами, а Александра медленно пила вино, заедая его крупным виноградом. Что было потом, он не мог вспомнить. Поэт заметил, что в его ладони лежит скомканный платок. Он развернул его, и сердце несчастного влюбленного почти остановилось от увиденного на нем вензеля.

– Королева была тут! – пронеслось, как молния, у него в голове,– она все видела и вложила мне в руку свой платок. Что же делать? Нужно бежать в лес, в поле– куда угодно, но скорее из этого дворца. Мне нужно во всем разобраться и убедить Софию в моей верности ей.

Поэт быстро оделся и, не глядя на спящую Александру, выпрыгнул из окна и убежал в сад. Поэт пропал из дворца, и никто не знал, куда он исчез и когда появится. Королева грустила, и больше всего от того, что ни сила ее царственной власти, ни красота ее зеленых глаз, ни все сокровища королевства не могли вернуть Поэта. Он, как вольный весенний ветер, где хочет, там и гуляет. Прошло несколько дней, София с грустью в сердце ожидала его появления, она не хотела слышать его объяснений, она хотела посмотреть в его глаза, а потом уже принять для себя решение. Шел проливной дождь. Такая погода – обычное явление для этого времени года. Вдруг в окно спальни Королевы кто-то постучал. Сердце Софии екнуло, и слабая надежда робко зародилась в нем:

– Это Поэт!

Королева не испугалась ночного стука и не позвала помощи, а только натянула на себя одеяло так, как это делаю маленькие дети, когда прячутся от страха. Окно распахнулось, и мокрое и счастливое лицо Поэта показалось из темноты. Он держал букет ярких полевых цветов и не мог оторвать от Королевы восхищенных глаз.

– Моя Королева, простите мне мое отсутствие, – почти скороговоркой произнес Поэт, – но я написал для вас поэму и принес вот эти волшебные цветы. Я очень скучал баз Вас, моя Богиня!

Он ловко влез через окно в комнату, подошел к кровати Королевы, оставляя на ковре следы от мокрых ног. От него пахло дождем и полем, пылью и цветами. Капельки дождя блестели в лунном свете, и от этого казалось, что Поэт весь светится изнутри. Он приблизился к ней и положил цветы на белое покрывало. София хотела закричать, но мужчина лёг на ее кровать, обняв прижал ее своим телом и закрыл рукой рот.

– Выслушай меня, моя Королева, умоляю,– жалобно произнес он, глядя в ее изумрудные глаза:

– София, если я уберу руку от твоего рта, ты не будешь кричать?

Королева от наглости и натиска Поэта быстро заморгала и утвердительно покачала головой. Он честными глазами посмотрел на нее и дрожащими губами, путаясь в словах, быстро заговорил:

– Моя Королева, я люблю тебя. Ты единственная мечта моей жизни, с того момента, как я увидел тебя, другие женщины перестали для меня существовать. София! Верь мне.

Королева закрыла глаза и ничего не говорила, Поэт увидел ее розовые губки и яркий румянец на щеках и не удержался от поцелуя. София подалась соблазну и ответила ему, легко вытащив из-под одеяла свои руки, обвила ими его шею. Мокрые волосы мужчины приятно щекотали ее плечи и руки, задыхаясь от нежности, он шептал ей:

– Ты меня простила, ты моя Богиня, моя Королева, моя любовь.

Он быстро скинул с себя мокрую одежду и хотел юркнуть под одеяло, но София жестом руки остановила его.

– Ты мокрый и грязный,– капризно произнесла София,– в моей туалетной комнате есть емкость с теплой водой, смой с себя всю пыль и дорожную грязь и возвращайся ко мне. И Королева легонько оттолкнула возбужденного мужчину. Поэт посмотрел на свои испачканные ноги и послушно пошел в туалетную комнату. Теплая вода и плавающие лепестки роз ласково приняли тело мужчины.

– В этой воде еще совсем недавно купалось София,– подумал он,– какое это блаженство. Поэт очень быстро смыл с себя грязь и пыль трехдневного путешествия и, пахнущий чистотой и свежестью, явился перед Королевой. София уложила его в кровать, укрыло одеялом, а сама легла сверху на его тела и ласкала его обнаженный торс. Он легко развязал завязки на ночной сорочке, и она предательски оголила упругую грудь, Поэт откинул одеяло и снял мешающую вожделенному обзору рубашку. В лунном свете тело молодой женщины было прекрасно. Он, возбуждаясь от поцелуев и ласк любимой женщины, потерял голову, поддался природному инстинкту и нежно вошел в ее лоно. Королева ждала этого, она уже познала тайны сладострастия и поэтому доверилась ему и наслаждалась ласками. Вдруг ее сердце начало учащенно отстукивать гулкие удары, дыхание стало прерывистым и неглубоким, а мысли ее куда-то совсем провалились. Ее тело как будто стало легким, почти невесомым, и вознеслось высоко на вершину блаженства, а потом резко начало падать вниз так, что она не могла дышать, а в животе разлилась слабость и тепло наполнило все ее тело. Она открыла глаза, Поэт лежал рядом с ней и, не мигая, смотрел ей в лицо.

– Ты сейчас была такой красивой и естественной, что я не мог налюбоваться тобой,– нежно произнес он, целуя ее локоны.

– Что такое сейчас со мной было? – удивленно спросила она.

Поэт погладил ее золотистые локоны, провел пальцем по вспотевшему лбу, поцеловал ее нежную шею и с гордостью в голосе сказал:

– Когда мужчина любит женщину, то он доставляет ей такое удовольствие.

София очнулась от сладостной истомы, оттолкнула его от себя, натянула свою сорочку и строго ему сказала:

– Когда ты обнимал Александру, она тоже была довольна твоими ласками? Одевайся и уходи. Я не хочу тебя видеть. Никогда!

Поэт поспешно натянул на себя свою мокрую одежду и умоляюще посмотрел на Королеву:

– София, ты меня ревнуешь? Значит тоже любишь меня, и ни с кем не хочешь меня делить. Моя Королева, как прекрасна ты в этом порыве, как естественно твое желание. Боже, как я тебя люблю!

Она не дала ему договорить и, глядя, в его счастливые глаза, позвала стражу. Поэта до утра бросили в сырой подвал.

Утром София была вне себя от ярости. Она думала, как наказать его так, чтобы он уже больше не смог писать никому стихов. Королева желала убить в нем романтика, а оставить жить никчемного раба. Она металась по комнате, но ничего, что могло бы разрушить чистую душу Поэта, в голову Королеве не приходило. Ревность сжигала влюбленное сердце молодой женщины, а гордыня тонким голоском шептала:

– Он предпочел тебя, Королеву, другой. Он оскорбил в тебе женщину, он растоптал твою любовь, он смеялся над тобой вместе с рыжеволосой Александрой. Причини ему страдания, чтобы ты успокоилась.

И тогда она решила, что подвергнет Поэта физическим пыткам.

– Вид чужой физической боли, заглушит мои душевные страдания,– подумала она про себя.

Королева долго решала, какая же экзекуция будет началом физических истязаний провинившегося. Сильные увечья, которые могли изуродовать молодое прекрасное тело ее любимого, она не хотела наносить ему в первые дни наказаний. София хотела увидеть его душевные страдания, которые сломили бы его свободолюбивый дух и научили бы его уважать ее чувства. К вечеру Королева приняла решение и изъявила желание лично сообщить об этом Поэту. Она хотела еще раз, до истязаний, взглянуть в его чистые и светящиеся от счастья глаза, услышать его голос, молящий о пощаде и прощении. Женщина еще раз хотела напомнить ему о его предательстве, и утешить свое уязвленное самолюбие. Поэт, ждавший своего приговора, уже попрощался с солнцем, небом, со всем белым светом. Он был уверен, что его казнят, только не мог понять, за какое преступление.

– Что я сделал не так? Как случилось, что я оказался в объятиях Александры? Мучился он в догадках.

Когда он услышал, какое испытание приготовила ему София, его спина покрылась холодным потом, а в глазах застыла печаль.

– Физическая боль и публичные унижения – это плата за любовь к Королеве,– пронеслось у него в голове.

Он смотрел на Софию и не узнавал в ней женщины, которая еще вчера любила и ласкала его. Он хотел проститься с ней, увидеть в последний раз ее зеленые глаза, объяснить ей все, но вспомнил вчерашнюю встречу с Королевой, замолчал и смирился с неизбежным.

Поэта вывели из мрачного и сырого подвала, раздели до пояса и оставили ждать в маленькой комнате с крошечным окошком под самым потолком. Он не думал о смерти, он хотел увидеть Софию, хотя бы в последний раз, хотя бы на одно мгновенье. Поэт стоял в тишине и слушал биение своего сердца, казалось, что ровные удары отражались от каменных стен и растворялись в комнате. Вдруг за дверью послышались легкие шаги и шуршание тяжелой ткани платья.

– Это Королева,– короткой молнией мелькнуло у него в мыслях.

Дверь отварилась, и на пороге комнаты появилась ослепительная София. Невысокого роста, тонкая, белокожая, с большими, слегка оттененными и немного печальными глазами и чувственным ртом. В тусклом свете, проникавшем в комнату, Поэт увидел ее – красивую, надменную и такую желанную. Приятный холодок пробежал по его обнаженной спине. Она плотно закрыла за собой дверь и приблизилась к нему. Тонкий аромат ее духов заполнил все пространство комнаты. Королева молчала, Поэт любовался ею. Потом она резко повернулась к нему и дотронулась рукой его обнаженного плеча, затем ее ладонь, едва касаясь его тела, скользнула вниз по мускулистой руке. Вторая рука Королевы в это время гладила его по правой щеке. Поэт от неожиданности обнял ее за талию. Она приблизилась к нему так близко, что почувствовала трепетную дрожь во всем его теле. Королева продолжала ласкать ничего не понимающего Поэта. Он, забыв обо всем, прижал к себе гибкий стан Королевы, пробежался губами по ее золотистым локонам, вдыхая их аромат, начал медленно целовать ее глаза, лоб и щеки, пытаясь скорее добраться до губ. Но София отстранилась от его поцелуев, вытянув вперед руки. Она жестом показала, чтобы он опустился на колени на пол. Поэт молча выполнил ее желание, его возбуждение возрастало, он чувствовал его каждой клеточкой своего тела и боялся, что Королева это тоже скоро почувствует. Она обеими руками погладила его волосы и медленно приблизилась к его лицу. Целуя своими, уже пылающими от страсти, губами, она захватила его верхнюю губу и несколько раз слегка прикусила её зубами, потом то же самое проделала с его нижней губой. Затем опять вернулась к верхней, но на этот раз прикусывая уже чуть сильнее и чуть дольше. В конце концов, прикусывания и покусывания Королевы доставили ему лёгкую боль, ту, которую, называют сладкой. Поэт со стоном упал, увлекая за собой Королеву, которая, скрывая боль отчаяния и ревности, на ухо прошептала ему:

–Ты наслаждался нектаром нежного цветка и получил, все, что я могла тебе дать, но предал меня. Ты предал свою Королеву, а расплата за предательство будет жестокой. Я приготовила тебе пять дней разных пыток. Ты испытаешь на себе силы всех стихий (огня, воды, воздуха и земли), но физические испытания – это всего лишь боль, которая со временем пройдет и забудется. Я хочу уничтожить твою предательскую душу, сломить тебя и оставить жить с этой раной. Глаза Поэта остекленели от ужаса, но он как всегда произнес:

– Слушаюсь, моя Королева, пять дней пыток -это такая ничтожная цена за вашу нежность и страсть.

Через десять минут Поэт стоял перед палачом, ожидая первой пытки.

Вечером этого же дня София в своем молитвеннике, расшитом золотом, на чистом листе написала:

12 июня 1423 года – Первый день истязаний Поэта.

Солнце – это источник света, радости и тепла. Но очень скоро Поэт на себе испытал огромную губительную силу небесного светила. Королева слышала, что есть очень изощрённая пытка превращения человека в покорного раба – пленнику обривали голову и надевали на неё кусок шкуры только что убитого верблюда. После этого ему связывали руки и ноги и надевали на шею колодку, чтобы он не мог коснуться головой земли; и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце шкура съёживалась, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой. Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла рассудок и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Но отбирать рассудок у Поэта Королева почему-то не хотела... И вообще желание наказать и унизить Поэта было весьма необычным поведением царствующей особы. Королева, которая терпеть не могла насилия и от вида крови теряла сознание, сейчас сама придумывала изощренные истязания, да еще и лично присутствовала при исполнении их. Стали поговаривать, что между Поэтом и Королевой что-то произошло, но что именно, никто не знал. Поэту влажными кусками кожи перетянули запястья рук и щиколотки. Широким куском обтянули торс, привязали веревками к железной скамье и оставили на солнце. Очень скоро под жгучими лучами куски кожи начали сохнуть и сжимать человеческую плоть, причиняя неимоверные страдания жертве. Поэта мучала жажда, он стонал от сжимавших его тело ремней, а из окна на него смотрела Королева. Ее сердце разрывалось от жалости, ей хотелось подбежать к нему, заслонить его от солнца, снять ремни, приносящие страдания, но холодный рассудок говорил ей, что предателей нельзя прощать и она отводила от него глаза, полные слез. После захода солнца несчастного Поэта, почти потерявшего сознания от жары и невыносимой боли, бросили в подвал. Сколько времени прошло, он не знал. Тишина и прохлада давали Поэту возможность осознать все, что произошло с ним за то время, как он поселился во дворце и влюбился в молодую Королеву. Он не чувствовал рук и ног, глаза видели только большую яркую точку, губы потрескались и запеклись, сдавленная грудная клетка ныла, а в голове был жуткий шум и вертелось одно единственное слово "предатель". Ему принесли еды и воды, но Поэт к еде не притронулся.

– Пять дней пыток! Боюсь, что они меня сломают,– с ужасом думал про себя Поэт,– лучше реальность! Я не буду есть, ослабею и умру.

Он понимал, что мучительное желание увидеть королеву придает ему жизненные силы. Поэт вслушался в тишину – шагов не было. Всё-таки он выпил немного воды, умылся, привел себя в порядок, насколько это было возможно и стал ждать второго испытания.

Перед сном София обдумывала все, что произошло в этот день. Пытка была ужасной.

– Отменю последующие испытания, если завтра утром он признается мне в измене и на коленях вымолит у меня прощения! Его гордый и свободолюбивый нрав должен быть усмирен,– подумала Королева и погрузилась в сон.

13 июня 1423 года – Вторая пытка.

Утром София проснулась в хорошем настроении, всю ночь ей снились какие-то цветные сны. После завтрака она решила, что навестит Поэта и, если он, осознав свою вину, будет жалостливо просить о помиловании, то Королева проявит милосердие и простит его, отменив сегодняшнюю пытку. Бодрая и веселая она спустилась в подземелье, сопровождаемая своей Кормилицей и Тесеем. Поэт лежал на деревянной скамье и никак не прореагировал на вошедших в помещение. Королева молчала, а Поэт, отвлекшись от своих мыслей, повернул голову и тотчас же, вскочив со скамьи, упал на колени перед ней. София жестом приказала оставить ее наедине с пленником.

– Слушаю, моя Королева,– тихо произнес Поэт, не поднимая головы.

Она отошла от узника и удивленно спросила:

–Хочешь ли ты просить милости у своей Королевы?

Поэт медленно поднялся, гордо вскинул голову и произнес:

–Я виновен, моя Королева, и жду наказания. Только так я смогу добиться вновь Вашего расположения. Внутри меня пустота, так может быть физическая боль сможет ее заполнить. Накажите меня, моя Королева, я виновен.

Королева метнула на него яростный взгляд.

– Упрямец и гордец. Ну что ж, один лишь шаг во чрево бездны, и все сомнения долой, -пронеслось у нее в голове.

Поэта отвели в комнату, стены и пол которой были обиты железными листами. Помещение было без окон, с плотно запирающимися дверями. В центре комнаты стоял огромный медный чан с двумя боковыми отверстиями для слива воды, с потолка в него с разными интервалами падали капли. Звук, подающей воды разносился по всей комнате и сводил пленников с ума. Поэту надели на шею кожаный ошейник с ржавой короткой цепью, прибитой металлическим крюком к стене, руки связали сзади грубой веревкой и оставили в этой мрачной комнате до захода солнца. Полная темнота и однотонный резкий звук падающих капель вызвали у Поэта нестерпимую головную боль. Он прокричал:

– Королева, Королева,– тихо шепчут небеса.

На глазах твоих прекрасных цвета зелени роса.

Ты изящна, как Богиня! Очарован я тобой.

Королева, Королева, что ты делаешь со мной?

Он упал на пол и плотно прижался лбом к холодному камню темницы. После захода солнца бесчувственное тело Поэта перенесли в подземелье и бросили на скамью. Королева в течение всего дня ни разу не вспомнила про несчастного узника, и только последние лучи уходящего солнца напомнили ей о пытке Поэта. Она подошла к большому зеркалу, посмотрела на свое отражение и произнесла:

– Непокорный Поэт, он готов погубить себя, доказывая мне свою гордость. Глупый, глупый! Но почему я снова думаю о нем.

Королева спустилась в подземелье. Кормилица пыталась отговорить ее от посещения узника, но София ничего не хотела слушать.

– Мне кажется, что оскорблённые чувства сделали мою девочку жестокой и безжалостной,– подумала старуха. – Ведь еще недавно она так страстно его любила, а сейчас подвергает его истязаниям, да еще и после пыток терзает его своим вниманием и ласками. Кормилица едва передвигала ноги, скованные страхом мрачного подземелья.

Поэт лежал бездвижно на скамье, бледное лицо исказила застывшая боль, на шее виднелась ярко-бурая полоса, натертая ошейником. Еда и вода были не тронуты. Она смочила свой шелковый платок водой, обтерла его лоб и задержалась взглядом на его лице. Большие закрытые глаза, длинные черные ресницы, прямой нос – обычная внешность, но почему ей приятно прикасаться к нему, интересно слушать его стихи. Королева наклонилась и поцеловала его в лоб, затем достала нюхательную соль – его ресницы вздрогнули, он чуть слышно произнес:

– На коленях люди мира, на коленях слуги Тьмы,

Пред тобою, Королева, честь и горе сплетены.

Даже пламенное Солнце – гордость матери – Земли -

Для тебя, мой нежный Ангел, обнажила алтари.

Глаза его заблестели от слез, губы задрожали, слабеющей рукой он сорвал ее платок со лба и потерял сознание. Королева задержалась еще на несколько минут над бесчувственным телом мужчины, казалось, что в сердце этой женщины происходит непрерывная борьба любви и ревности. Дрожащей рукой она прикоснулась к губам Поэта, душа Софии в этот момент рыдала от боли и жалости к нему, и она уже была готова упасть перед ним на колени и расплакаться на его груди. Но уязвленная гордость и ревность останавливали Королевы, она резко отдернула свою руки и крикнула:

– Тесей, приведи его в чувства и проследи, чтобы он поел. Я не хочу, чтобы он завтра умер во время пытки.

14 июня 1423 года – Третья пытка Поэта,– записала София своим аккуратным почерком в молитвеннике.

Королева сегодня была грустная и молчаливая. Ее терзали угрызения совести и жалость к истерзанному поэту, но гордость и обида одерживали верх и управляли разумом Королевы. Поэт проснулся, но встать со скамьи не торопился. Голова гудела, бурая полоса на шее покрылась коркой, онемевшие руки не слушались. Его не оскорбляло наказание, придуманное Софией, его тревожили ее чувства, меняющиеся и пугающие его. Он понимал, что Королева, сама не ведая, влюбилась в его стихи, а отдав ему свою невинность, полюбила его. Он мечтал, чтобы она оценила его творчество, но, чтобы воспылали иные чувства – об этом он даже и подумать не мог. И любовь Королевы, конечно же, его сильно пугала, тем более, что рука ее уже принадлежала королю и поэт не мог оспаривать этого решения. Он боялся оскорбить ее красоту, ее чувства, ее нежную душу и пламенное сердце. Он не мог поверить, что его обычного поэта смогла полюбить блистательная Королева. Он боялся, что его любовь погубит репутацию молодой женщины, поэтому решил не разжигать ее чувств, решил молчать, не посвящать ей стихов, не вести с ней разговоров и на все вопросы отвечать: "Все в Вашей власти" или "Слушаюсь, моя Королева". Но он также понимал, что его чувства к ней не однозначные. Но какие, он пока понять не мог. Когда она ласкала и целовала его, он был уверен, что София его любит, а когда услышал о пытках, назначенных Королевой, подумал, что она его ненавидит.

– Как же понять женские сердца? Они то любят нас и ревнуют, то своим недоверием и презрением губят,– размышлял он.

Дверь скрипнула: за ним пришли. Третий день пыток начался, и зеркальная комната ждала своего узника. Королева сегодня утром не пришла к нему, не посмотрела на измученного поэта, не одарила его взглядом, не проводила к месту пытки, как это было в первые два дня. Он ждал ее шагов, прислушивался, не шелестит ли ее платье. Отсутствие Королевы пошатнуло в Поэте его стойкость и мужество к ожидаемым мучениям. Впервые за это короткое время он испугался, но не наказаний, которые придумала для него София. Он боялся, что больше не увидит ее, что она, потеряв к нему интерес, занялась государственными делами, а ее изумрудные глаза, устремленные вдаль не обратятся к нему больше никогда. Сердце Поэта сжалось, на лбу выступил холодный пот, в руках и ногах появилась мелкая дрожь, и тоска отразилась на его добром и светлом лице.

–Почему ее нет? Здорова ли она? Или она уже утратила ко мне интерес? Я очень хочу её увидеть. Где ты, моя Королева? – нервно стучало в его голове.

Он искал ее глазами, смотрел на окна дворца – Королевы не было. Поэта проводили в Зеркальную комнату. Это помещение внутри было покрыто зеркалами: и стены, и потолок, и пол – все в зеркалах. Поэту связали руки за спиной и оставили в комнате. Он лежал на зеркальном полу и не мог понять, в чем же ужас этой пытки. Но несчастный поэт не знал, что весь ужас этой комнаты начнется с восходом солнца. Через десять минут свозь круглые отверстия в потолке и стенах лучи, восходящего солнца, проникли в комнату и все зеркала вспыхнули тысячами солнечных зайчиков. Блики от них заполнили все пространство, ослепив несчастного узника. От яркого света и блеска зеркал Поэт зажмурил глаза, и открывать их не торопился. Невыносимый свет слепил и обжигал лицо несчастного. Он пытался спрятаться от солнечных бликов, но это у него не получалось. Глаза слезились, а на теле появились красные пятна от солнечных ожогов. Губы Поэта пересохли и потрескались, глаза не различали ничего, тело, нагревшееся от солнца, горело, в висках стучала кровь, а сердце готово было выскочить из груди. Он потерял счет времени, а солнечные блики сводили его с ума. Поэт не заметил, как открылась дверь и его снова перетащили в подземелье. Глаза поэта видели только что-то большое белое, на губах запеклась кровь, руки затекли и онемели. Он выпил всю воду, а к еде не прикоснулся. На ощупь нашел свою скамью и тяжело дыша, лег на нее. В голове пульсировал один вопрос:

– Где Королева? Где она?

Все затихло. Он вслушивался в тишину – шагов не было, а губы шептали:

–Перед Софией пал я ниц.

Безумные мечты сбылись,

Над головою пронеслись,

Касаясь крыльев черных птиц.

Я был повержен, а душа

В беспамятстве и без надежды

Цеплялась робко за слова,

Но Королева не пришла....

Сон внезапно охватил его, и Поэт провалился в забытие...

15 июня 1423 года – 4 день пыток – утром написала в своем молитвеннике София. Она посмотрела на ровные буквы и подумала:

– Почему он упрямится? Почему не просит пощады? Гордыня не позволяет ему спасти свое тело от мучений. И пусть, с предателями я поступаю сурово! – размышляла наедине с собой София.

Королева грустила. Она не видела Поэта уже два дня, и не присутствовала на пытках. Не знала, как он себя чувствовал после истязаний. Гордость не позволяла ей спуститься в подземелье и увидеть его. В ней боролись два чувства: зародившаяся любовь и оскорблённая гордость. Поэт предал ее чувства, он игнорировал ее любовь. И гордая Королева решила наказать Поэта, сломить его, уничтожить его мятежную душу. Она нервно ходила по комнате и ждала восхода солнца. Сегодня Поэта ждало новое испытание каменный колодец. Поэта разбудили и вывели во двор. Он искал глазами, болевшими от яркого солнечного света, Королеву. Ее не было. Его, обнаженного до пояса бросили в каменный мешок, который был около трех метров в глубину и около метра в ширину. На земляном полу шевелились змеи. На высоте 80 см от кишащего пола была расположена решетка, изготовленная из толстых металлических прутьев. Узник в этом "мешке" мог находиться только стоя на этой решетке. Вверх подземелье закрывалось крышкой из металлических прутьев. Тусклый свет пробивался в "мешок" и освещал шипящее и кишащее дно помещения. Кровь застыла в жилах у несчастного узника, он понял, что любое его движение может спровоцировать змей. Поэт не знал, что в этом месте собраны не ядовитые лучистые змеи. Названные так из-за своей блестящей темно-коричневой кожи, которая отражает лучи солнца от своей чешуи. Кажется, что эти змеи светятся на солнце, они не агрессивные и их укусы не приносят значительного ущерба здоровью человека. И только одна змея из всех кишащих на земляном полу змей могла убить узника. Это гадюка, ее специально кидают в этот колодец, чтобы проверить виновность заключенного. Если до заката солнца его не укусит гадюка, значит, узник оставался жить. И его освобождали из-под стражи, а если его жалила гадюка, значит, его вина была доказана. Королева распорядилась, чтобы гадюку не бросали сегодня в каменный мешок. Прошло четыре часа, змеи шипели и шевелились, но еще ни одного укуса Поэт не получил. Вдруг сверху, на кишащий пол упал горящий факел. Змеи оживились и начали резкими бросками нападать на Поэта. Первый укус он получил в голень, ногу как будто прижгло каленым железом. К закату Поэт уже не чувствовал покалываний и пощипываний змей, шипение уже не раздражало слух, на лбу выступил пот, руки и ноги посинели и распухли от укусов, спина устала от чрезмерного напряжения, а губы шептали: