Текст книги "Любовники Королевы(СИ)"

Автор книги: Стелла Сахарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Королева, ты прекрасна, я дарю тебе стихи.

Она не дочитала, резко закрыла тетрадь и аккуратно положила ее на траву, читать чужие письма и стихи без разрешения автора для Софии было недопустимо.

–Значит, этот молодой красавиц Поэт,– с необъяснимым восторгом подумала она,– да еще и влюблен в меня.

Она вдруг быстро наклонилась и коснулась губами высокого лба спящего. Поэт глубоко вздохнул, но глаз не открыл.

–Так глубок его сон. Интересно, что же ему снится? – подумала Королева, продолжая любоваться юным красавцем. София легонько приподняла его голову и поцеловала спящего в приоткрытые губы. Поэт ответил на поцелуй нежным движением своих губ, но не проснулся. Королева аккуратно опустила голову юноши на мягкую траву, провела рукой по растрепавшимся кудрям, развернулась и хотела уже уходить, но остановилась, изящным движением руки вытащила атласную ленту, поддерживающую ее золотистые локоны, и положила ее рядом со спящим. Солнце играло своими лучами по молодой зелени деревьев, от распустившихся цветов яблонь и вишни воздух в саду был пьянящим, волшебным и волнующим. Белые цветы так дружно раскрыли свои бутоны, что листьев не было видно, и от этого деревья казались украшенными для какого-то необычного сказочного торжества, и ждали своей очереди, чтобы заблистать во всей своей красе. Природа расцвела, она дарила свое благоухание и нежность всем, кто умел увидеть и почувствовать эти дары.

–Это моя маленькая тайна. Пусть гадает, откуда у него моя лента,– подумала про себя Королева, и озорные искорки вспыхнули в зеленых глазах: ведь Поэт никогда не узнает, что она поцеловала его спящего. София сделала несколько шагов, удаляясь от спящего юноши, и услышала голос своей служанки, которая звала ее, так как придворные дамы заметили отсутствие своей Королевы и начали ее искать. София выбежала на каменную дорожку и крикнула свою служанку, дамы окружили ее и стали расспрашивать о том, где она была. Королева улыбнулась и предложила всем пройти в дворец, а на ухо своей служанке шепнула:

–В гуще сада спит Поэт, узнай все о нем, а вечером мне расскажешь. Девушка послушно пошла искать молодого мужчину и вскоре увидела спящего. Он безмятежно спал на траве, раскинув руки в разные стороны. Служанка остановилась в трех шагах от него и начала его рассматривать. Легкий луч солнца скользнул по щеке Поэта. Пробежал по лбу и остановился, восхищаясь добрым и красивым лицом спящего. От яркого луча мужчина поморщился и приоткрыл глаза. Он улыбнулся солнышку, потянулся, и с его руки соскользнула атласная лента Королевы. Поэт легким движением поднял ее и поднес к губам:

–Моя Муза была тут и оставила свою ленту,– пронеслось в его голове,-но, когда и почему я не видел ее.

Он вспомнил сон, который так тревожил его воображение. Ему снилась молодая Королева София, о красоте и грациозности которой он мечтал написать поэму, Королева пришла к нему комнату и поцеловала его. Сначала очень нежно, почти невесомо она коснулась губ Поэта. Это был поцелуй в слегка приоткрытые губы, неагрессивный и не напористый поцелуй, лёгкий и нежный, как будто его касались тончайшие лепестки роз или трепетные крылья бабочки. Он ответил таким же мягким прикосновением, и ему показалось, что он спугнул эту бабочку, и не было ничего, но лента в его руке возвращала его к реальности. Мужчина наморщил лоб, как будто припоминая что-то, мыли его путались.

–Королева не могла подарить мне поцелуй, а ленту она просто потеряла,– холодно рассудил он.

–Ах, как я мечтаю о том, чтобы прекрасная София разрешила мне поцеловать ее руку или хотя бы край ее платья,-продолжал свои размышления Поэт, но через мгновение утреннее солнце поманило его своим ласковым светом и он, забыв обо всем, вскочил и хотел побежать навстречу ветру и солнечным лучам, но испуганные глаза, наблюдавшие за ним, остановили его. Девушка объяснила ему, что она служанка Королевы, и что ей поручено узнать все о нем. Он слегка смутился и на щеках вспыхнул румянец. Служанка залилась смехом:

–Да не робей ты и не красней, как девушка. Просто моя госпожа хочет пригласить тебя к себе на ужин, поэтому она должна о тебе знать все. Молодой человек сжал в руках свою тетрадь в кожаной обложке, переступил с ноги на ногу и громко с гордостью в голосе произнес:

– Я – поэт, меня зовут Матеуш, король Владислав пригласил меня во дворец на должность младшего писца. В мои обязанности входит записывать его высказывания, некоторые из его мыслей, а еще я должен переписать его семейные истории и архивы, а также сочинять в его честь стихи и поэмы.

У служанки начался новый приступ смеха от напыщенного вида и гордого изящества младшего писца.

– Хорошо,– сдерживая смех, сказала она,– этого мне достаточно, чтобы рассказать о тебе моей госпоже. Жди приглашения на ужин, да не забудь, что во дворце босиком не ходят.

Девушка еще раз окинула его взглядом и убежала, а Поэт остался в недоумении ждать приглашения на ужин к Королеве.

Несколько дней все были в ужасе. Но еще бы: молодая Королева загрустила! Она ни с кем не разговорила, ходила по комнатам печальная. Никого к себе не принимала. Все встречи и приемы во дворце были отменены, и уже поползли слухи о том, что возможно София серьезно заболела, или на нее навели страшную порчу. Все пытались как-нибудь ее отвлечь от печали, но Королева с каждым днем становилась все мрачнее и мрачнее.

А терзал ее тот поцелуй, который она подарила спящему Поэту. С одной стороны, Королева не могла простить себе того, что свой поцелуй она подарила, никому неизвестному, безродному Поэту, а с другой стороны, она не могла забыть его мягких влажных губ, которые ей ответили. София злилась то на себя, то на бедного Поэта, который так крепко спал, что не чувствовал ее поцелуя. Смятение Королевы продолжалось несколько дней. Чтобы развеять грусть и печаль Софии, которые вдруг внезапно завладели её душой, Владислав пригласил молодую супругу посмотреть на строительство нового собора. Этот сюрприз готовил старый король в качестве подарка на день рождения наследника, но, увидев ее печальные глаза, решил порадовать Софию этой стройкой. Молодая супруга для него была сейчас смыслом его существования, его гордостью и единственной надеждой на продолжение его рода, поэтому он готов был выполнять любые ее желания и капризы, только чтобы София была веселая и здоровая и как можно скорее родила ему долгожданного наследника. Королева нехотя начала собираться в дорогу, но перед отъездом приказала Поэту явиться к ней. Она скрывала от всех, что ей приятно общаться именно с ним. Когда он приблизился, ее глаза заблестели радостью, но голос, который встретил Поэта, не предвещал ничего хорошего. Королева очень строго произнесла, глядя в его ясные глаза:

–Я буду несколько дней отсутствовать, а ты в это время напишешь мне стихи, которые были бы приятны моему слуху. Это мой приказ, а если ты ослушаешься, то я прикажу высечь тебя и изгнать из страны.

Глаза Поэта погрустнели, он низко наклонил голову и прошептал:

–Слушаюсь, моя Королева!

Владислав увез Софию в соседний город, чтобы показать ей фундамент нового собора, заложенного в ее честь. Место, где началось строительство, молодой Королеве очень понравилось. Высокий холм, к которому вела широкая дорога, и вырезанные в каменной возвышенности ступеньки обрамляла древняя роща. С вершины холма строители сняли верхний слой и выровняли площадку, широкую и прямоугольную. В углах фундамента были уложены четыре огромные глыбы. Владислав долго рассказывал молодой супруге, как будет выглядеть новое строение, сколько будет в соборе окон и куполов и из чего будет изготовлена ограда вокруг собора. Королева с восхищением слушала своего супруга, ее глаза, светящиеся любопытством, смотрели на него. Солнце начало клониться к горизонту и окрасило небо в красные и розовые цвета. И Король предложил своей супруге оставить стройку и поужинать во дворце у придворного вельможи князя Стефана Ватробы. Князь давно не был при дворе, потому что его супруга несколько недель назад родила ему двойню: Леслава и Юстину. Королеву познакомили с молодой княгиней Боженой. Она вошла в зал, освещенный лучами заходящего солнца, с крошечной Юстиной на руках, а Леслава держала на руках пухлая кормилица. София залюбовалась Боженой, так красива была молодая женщина с младенцем на руках. Княгиня присела в глубоком реверансе перед царствующими особами, и София увидела личико младенца. Новорожденная была маленькая, розовая и очень красивая. Молодая мать попросила благословить ее двойняшек. Она была уверена, что королевское благословление принесет ее малышам удачу и успех. София взяла на руки девочку, поцеловала ее в крохотный лобик и произнесла:

–Благословляю, Юстину!

Мать стояла рядом и была смущена красотой своей девочки, а король благословил Леслава. София отдала девочку и подумала:

–Какая красивая малышка и имя у нее замечательное – "славная заступница". После ужина Королева удалилась в отведенные ей покои и быстро уснула. Ночью София видела, интересный и красочный сон, содержание которого она утром не вспомнила, но приятные ощущения после пробуждения у нее остались. Недолгое путешествие окончилось, и царствующие особы после завтрака собрались в путь. Вернувшись во дворец, София немедленно вызвала к себе Поэта. Он с нетерпением ждал ее возращения, потому что, по его мнению, без молодой и веселой Королевы дворец напоминал ему склеп– мрачный, тихий и печальный. Прихватив с собой свою кожаную тетрадь, он почти побежал в аудиенц-зал, где находилась королевская чета. Владислав строго посмотрел на своего придворного летописца, и с ухмылкой спросил:

– Что, бездельник? Выполнил приказ моей супруги?

– Да, Ваше Величество, но писать по приказу очень тяжело для творческого человека. Мне прочитать мои стихи?

– О, нет, я не хочу слушать лирический бред! – почти простонал король, – порадуй лучше нашу Королеву, мне очень хочется, чтобы ты её развесели. Дорогая, ты не против, если я оставлю тебя, а сам займусь неотложными делами.

Владислав медленно встал, поцеловал её руку и, похлопав Поэта по плечу, вышел из зала. София с любопытством смотрела в удивленные глаза молодого мужчины и тихо произнесла:

– Я хочу, чтобы ты прочитал мне стихи, которые написал для меня.

Изумрудные глаза Королевы заблестели, щеки вспыхнули розовым румянцем, а пальцы нервно начали блуждать по спинки резного кресла. Поэт шагнул вперед, встал перед ней на одно колено и громко произнес:

– Ты слышала когда-нибудь, Софи,

Как мужественное сердце плачет от любви.

И фразы в песне могут быть резки,

Они сжигают душу изнутри.

Стихи Софии понравились, и она одарила его лучезарной улыбкой и искренними похвалами. С этого дня Королева часто стала приглашать Поэта в сад, где он читал свои стихи. Она уже привыкла, что он своими историями приводил ее в восторг, и не могла понять, почему рассказы о его жизни наполнили ее сердце сладостными воспоминаниями. И вот однажды Королева, глядя в глаза Поэту, попросила рассказать о его первом поцелуе. Он немного смутился, но отказать ей – значит накликать на себя беду.

Конечно, – подумал Поэт,– рассказывать о поцелуе очень трудно, лучше показать. Но сказать об этом Королеве он не решился.

– Поцелуи могут быть разными, сладкими, мимолетными, волнующими. Иногда они подобны трепету бабочки, а иногда огненному вулкану, – начал рассказывать Поэт.

Он говорил очень медленно и негромко. Королева встала со своего кресла и села рядом с ним на низкую скамеечку. Она закрыла глаза и внимательно вслушивалась в каждое его слово, мысленно представляя себе все, о чем говорил Поэт. Он продолжал:

– Я сначала представил себе, как я поцелую ту девушку, в которую влюбился. Потом свободно откинулся на спинку кресла или стула, закрыл глаза и представлял себе, как целую мягкие губы, рот, прекрасное лицо. Представлял себе это так долго, пока не наступило чувство реальности происходящего. Чем больше чувств будет вложено, тем удачней и полезней окажется сам поцелуй. Я воображал и представлял себе: вот я вдыхаю знакомый запах, вот слышу легкие постанывания моей девушки, вот ваши губы сливаются в поцелуе и начинают порхать бабочки в животе. Поэт не заметил, как его губы приблизились к губам Королевы, дотронулись до них и застыли в легком прикосновении. Затем он неплотно прижался губами к губам Софии и начал шептать ей ласковые и нежные стихи, которые уже давно написал для нее:

–Кто мы с тобой? Теперь дуэт.

Играем в эти дни,

Ты – Королева, Я – Поэт,

Пока живем одни.

У нас осталось мало дней,

Чтобы забылась боль.

И я стараюсь быть нежней

И ласковей с тобой.

София не заметила, как неопытно и страстно начала отвечать на поцелуи Поэта. Он не был настойчив, а Королева была требовательна. Ее сердце наполнилось легким восторгом и она, поддавшись новым, незнакомым для нее ощущениям, забыла обо всем, но настойчивый стук в дверь вернул их к реальности. Мужчина вздрогнул быстро пересел в кресло, оставив Королеву на маленькой скамеечке одну. София строгим голосом приказала войти тому, кто помешал их поцелуям. В комнате появилась старая Кормилица, что-то шепнула на ухо Королеве и бесшумно скрылась в нише, отделенной тяжелой занавеской от посторонних глаз. Еще через мгновение на пороге появился старый король. Увидев свою жену, Владислав протянул ей руку, чтобы помочь подняться с низкой скамеечке, и громко произнес:

– Через пять дней во дворце состоится торжественный ужин, я хочу, чтобы ты блистала на нем. Пришел ювелир, я заказал тебе изумрудный перстень и подвеску. И если они тебе понравятся, то я их тебе подарю.

Затем он бросил взгляд на Поэта и строго спросил:

– А что здесь делает этот бездельник? Я приказал тебе написать стихи, посвященные истории моего рода. Ты выполнил мой приказ?

На лице старого короля появилась строгая улыбка, Поэт помешкал с ответом, взял в руки свою тетрадь в кожаной обложке и прочитал:

– Владислав, великий король.

–Достаточно! – грубо прервал его король,– я не хочу, чтобы София услышала твои стихи о моих предках раньше меня. Перепиши их аккуратным почерком и принеси мне в ближайшее время.

И повернувшись к Королеве, ласково глядя ей в глаза, прошептал на ухо:

–А для тебя он пишет стихи?

София вздрогнула, щеки залились румянцем, а кончики пальцев похолодели, она вспомнила, что во время их первого поцелуя Поэт читал стихи, написанные для нее. Но, сохранив самообладание, грустно произнесла:

–Нет, Ваше Величество, для меня он не написал ни одного стихотворения.

И быстро отвела свой взгляд вглубь комнаты, чтобы никто не увидел в ее глазах ложь и лукавство. Эти слова, как острый клинок, ранили сердце молодого Поэта, оно сжалось от тоски, и он для себя решил:

–Теперь я буду писать только о ней и для нее. Она моя Муза, моя Королева, и кажется, я влюбился в нее. А вслух произнес:

– Если ее Величество прикажет мне сочинять для нее, то я напишу и стихи, и поэму. Владислав сурово посмотрел в ясные глаза Поэта, взял Королеву под руку и сказал:

–Дорогая, нам пора, ювелир ждет.

И быстрыми шагами направился к двери, уводя за собой прекрасную Софию, с бьющимся от страха сердцем и трепещущей душой, разволнованной поцелуями Поэта. Оставшись один в комнате, Поэт, как безумный, начал вальсировать с маленькой скамеечкой, на которой совсем недавно сидела Королева. Он то прижимал ее к груди, то целовал, то поднимал над головой, любуясь ею, как самой красивой женщиной. Бесшумно из-за занавеса вышла старая Кормилица Королевы и, глядя на Поэта, строго произнесла:

–Смотри, милок, дотанцуешься и голову потеряешь.

Он быстрым движением откинул скамеечку и, схватив Кормилицу в объятия, лихо закружился вместе с ней по комнате.

– Я ее уже потерял! Красота Королевы свела меня с ума,– восторженно кричал он.

– Угомонись, глупец! Ты погубишь и себя, и ее. Да отпусти ты меня -то, я уже не в том возрасте, чтобы отплясывать, как молодка! – ворчала старуха. А затем, взяв его за волосы и подтянув к своему лицу, прошипела ему на ухо:

– Хочешь любить Королеву – скрывай ото всех свои чувства. Покажи всем свое безразличие к ней, чтобы не разбудить ревность Владислава. И тогда София ответит тебе взаимностью. Только осторожная любовь возможна между тобой и Королевой. Кормилица отпустила его волосы, села в кресло и посмотрела в лицо удивленного Поэта. Изящная юношеская фигура, утонченные черты лица, большие выразительные глаза и умение красиво излагать свои мысли – Кормилице было ясно, что это все привлекало в нем Королеву.

–Ты думаешь, я старая и не понимаю ничего в любви? – с язвительной улыбкой продолжала Кормилица.

– Я знаю Софию с первой минуты ее жизни. Знаю, что ее сердце по-настоящему не любило еще никого. Была лишь детская любовь к неопытному юноше, ветреному и беспечному. Ты можешь быть самым счастливым в мире Поэтом, потому что тебя может полюбить наша Королева,– задумчиво, обдумывая каждое слово, проговорила старуха. Она помолчала немного, как будто что-то припоминая, а потом продолжила:

– Скажи, у тебя были женщины?

Поэт вопросительно посмотрел на Кормилицу, покраснел и тихо прошептал:

–Да, но это было давно. С тех пор, как я поселился во дворце, меня интересует только София. На других женщин я не смотрю. Она затмила своей красотой всех женщин мира.

–Хорошо! – почти прошипела Кормилица. В ее седой голове появилась идея, как Софии родить наследника, не ложась на брачное ложе с немощным Владиславом. Она хорошо рассмотрела молодого мужчину и отметила для себя его сходство с королем в молодые годы, каким он был изображён на портрете в спальне Софии. Владислав специально разместил его там, чтобы Королева всегда перед сном видела изображение своего короля и мужа.

–Молодой Королеве приятнее будет наслаждаться прекрасным телом Поэта, чем дряхлеющей плотью старого короля,– подумала про себя Кормилица. Старуха похлопала мужчину по плечу своей морщинистой рукой и, ласково глядя в его открытое лицо, проговорила:

–Я научу тебя, как завоевать сердце нашей Королевы. Но ты во всем должен будешь слушать меня, иначе Владислав почувствует измену, и тогда не только твоя голова расстанется с шеей.

Поэт, как зачарованный, смотрел на старую женщину, боялся произнести что-либо в ответ. Он не верил своим ушам, что Кормилица Королевы поможет ему завоевать сердце самой прекрасной женщины на свете, и поддавшись эмоциональному порыву, упал перед ней на колени, взял ее руку и поднес к губам:

–Если ты поможешь мне осуществить мою мечту, я напишу о тебе стихи. Моя благодарность не будет знать границ. Я пожертвую своей жизнью ради тебя. Я..

Но старуха прервала его красноречивые высказывания:

–Милок, побереги свои красивые речи для молодых и неискушенных ушей. Я в своей жизни знала многих мужчин, и все они говорили одно и то же. Ты готов во всем меня слушать и делать все так, как я тебя научу?

Поэт, не скрывая восторга, утвердительно покачал головой. Кормилица погладила его волнистые волосы, тяжело вздохнула и скрипучим голосом продолжила:

–Чтобы завоевать неискушенное любовью сердце замужней женщины, мужчина должен либо вызвать в ней легкую ревность, либо слегка ее разозлить. Она должна почувствовать, что может потерять объект своего желания, так и не насладившись им. Ее нужно подтолкнуть к тому, чтобы любовь, зародившаяся в ее сердце, проявила себя.

Кормилица помолчала, как будто давала время мужчине понять и осмыслить ее слова, а потом, слегка сощурив глаза, продолжала:

– Сейчас София привыкла, что ты большую часть времени проводишь с ней. Читаешь ей, вы гуляете вместе и ты всегда рядом с ней, она еще ни разу не расставалась с тобой и не скучала без тебя, поэтому тебе нужно исчезнуть из дворца, не предупредив ее.

А еще лучше перед тем, как покинуть Королеву, пофлиртуй с ее придворными дамами, прочитай им новые стихи. А когда дня через три – четыре ты вернешься, подари Софии цветы и стихи, и она будет твоей. Все запомнил? Поэт нахмурил брови. То, что он услышал, ему не очень понравилось, но он обещал слушаться и утвердительно кивнул головой.

Наступил долгожданный день торжественного ужина, после церемонии заключения брака во дворце не было приемов и праздников. Дряхлеющий Владислав не любил шума и суеты, а София была еще неопытной в организации ужинов и балов. Гостей король пригласил только самых знатных и самых близких. Ему хотелось доказать всему миру, что в семьдесят лет мужчина может быть счастлив. Злые языки начали поговаривать, о мужском бессилии Владислава. Эти слухи доходили и до ушей короля. Поэтому он с нетерпением ждал известия от личного врача Королевы и злился, что время после брачной ночи течет очень медленно. Организованный торжественный ужин с танцами и конными состязаниями – все это было сделано для того, чтобы доказать, что Владислав – по-прежнему значимая фигура в королевстве. София сидела в центре большого стола напротив своего царственного супруга. Ужин состоял из 11 горячих блюд, которые попеременно подавали гостям. Королева очень любила индейку, запеченную в яблоках в сочетании с белым вином, но Владислав, ожидая наследника, запретил Софии употреблять вино, поэтому нежное мясо птицы Королева запивала апельсиновым соком. Гости ели и пили, музыканты исполняли красивые мелодии. Мужчины обсуждали план военного похода, в который собирался король на следующей неделе. А женщины рассказывали друг другу о новых шелках, украшениях и, конечно же, о молодых и неженатых мужчинах, которые присутствовали на ужине и одаривали благородных невест многозначительными взглядами. София слушала все очень внимательно, но в разговоры не вступала, среди придворных дам подруг у Королевы не было, а неискреннее общение ей было не интересно. Дамы с завистью рассматривали ее изумрудный перстень и подвеску – драгоценности, подаренные Владиславом молодой супруге для их первого совместного ужина.

Дворецкий объявил о начале бала. По традиции первый танец принадлежал Королеве с партнером, которого она выбирала из присутствующих мужчин сама. София уже успела познакомиться со всеми традициями и обычаями этого королевства. Владислав решил, что сегодняшний бал его супруга откроет танцем с его племянником Юзефом, сорокалетним статным мужчиной, ловеласом и транжирой. Зазвучали первые аккорды, и Королева медленно подошла к Юзефу. Он поднял глаза: перед ним стояла молодая красивая женщина, одетая в темно-зеленое атласное платье модного покроя, с волосами, уложенными в высокую прическу, украшенную королевской диадемой. Два золотых локона спускались на хрупкие плечи, и вся она, стройная и изящная, была похожа на мраморную статуэтку.

– Юзеф? – обратилась Королева к племяннику, заранее зная, что он ответит. Мужчина учтиво наклонил голову и с гордостью утвердительно ей ответил. Он плавным движением провел Софию в центр зала, Юзеф был хорошим партнером, пара легко и красиво скользила в такт музыки. Племянник короля изящно потряхивал кудрями песочного цвета, изредка бросая взгляды на незамужних женщин. Опытный в танцах и в обольщении женщин, он гордо вальсировал по залу, нежно прижимая к себе хрупкую Королеву. В свои сорок лет Юзеф успел жениться дважды. Первая жена Юстина за пять лет совместной жизни не смогла родить ему наследника, и после развода была отослана в монастырь. А он, получив свободу, вскоре женился во второй раз. Новая супруга племянника короля Милла родила ему двух сыновей и умерла два года назад в очередных родах, оставив ему здоровую и красивую дочку Валеску. И сейчас Юзеф был снова холостяком и завидным женихом. Он высокомерно улыбался, а София чувствовала неловкость из-за того, что глаза всех присутствующих были устремлены на них. Музыка стихла, Юзеф проводил Королеву к ее месту, поцеловав ей руку, изящно поклонился и, улыбнувшись своему дяде, направился к пестрой группе хорошеньких девушек, чтобы выбрать себе партнершу для следующего танца.

София сидела в кресле, откинувшись на высокую спинку и наблюдала за танцующими. Вдруг среди ярко одетых гостей, она увидела стройного мужчину в сером костюме. Это был Поэт, который робко прислонясь к колонне, бесцельно смотрел по сторонам. Она опустила ресницы, а щеки запылали нежным румянцем. Владислав, уставший от громкой музыки и веселой суеты, ушел в свои покои, поручив Юзефу распоряжаться танцами, развлекать гостей и не давать грустить Королеве. София подняла подбородок и увидела темно-серые глаза Поэта, в упор смотревшие на нее. Сердце ее затрепетало, как маленькая птичка, пойманная в силки. Королева, воспользовавшись необходимостью прогуляться по свежему воздуху, направилась к выходу из зала и, проходя мимо молодого человека, шепнула ему:

– Встретимся в саду!

Она выскользнула из зала. Прохладный майский ветер свежестью повеял в лицо Королеве. Ночь была тихой и после шумного зала показалась ей абсолютно беззвучной. Яркие звезды крупными бриллиантами светились на небе, луна тонким серпиком низко висела над землей. София восхищалась красотой ночного пейзажа, когда все предметы скрыты во тьме и приобретают загадочные непривычные очертания.

– Молодой месяц, через 18 дней будет полнолуние. Луна так прекрасна в это время,– подумала про себя Королева. Она очень любила полную луну, любовалась ею, а затем, когда через три дня полный диск начинал убывать, София с тоской смотрела на небо, на умирающую луну. Королева стояла зачарованная ночным небом, и вдруг услышала тихие шаги у себя за спиной. Она резко обернулась, ожидая увидеть Поэта, но из темноты появилась сгорбленная фигура ее Кормилицы. Женщина принесла шаль и накинула ее на плечи Королеве, обняла и тихо проговорила:

– Ваше Величество, что Вы делаете? Нужно вести себя очень осмотрительно и разумно, а встречаться ночью наедине с Поэтом – это поступок необдуманный. Королева должна быть умной и осторожной. София вздрогнула, слова Кормилицы как будто разбудили ее ото сна. Она лишь слегка выставила свою личную жизнь и свои чувства на показ всему королевскому двору, и чуть не стала источником сплетен и язвительных обсуждений. Королева взяла руку старой женщины и сухо произнесла:

– Я не подумала об этом. Спасибо тебе, что избавила меня от насмешек и пересудов этого алчного общества. А где Поэт? Кормилица лукаво сощурила глаза и с таинственной улыбкой спросила:

– Вы хотите его видеть?

Умная Кормилица знала ответ на свой вопрос и поэтому, не дожидаясь что ей скажет Королева, продолжила:

– Он ждет в гостевой комнате, вы не можете встречаться наедине, поэтому я буду с вами. София молча взяла Кормилицу под руку, и они вернулись во дворец. Бал был в самом разгаре, гости наслаждались весельем, отсутствия царствующей особы никто не заметил. Юзеф в организации веселья не знал себе равных, а женщины были заняты поисками достойных женихов или любовников. Мужчины в перерывах между танцами пили вино и обсуждали предстоящий им поход. Кормилица проводила Софию в гостевую, где уже изнывал от нетерпения и долгого ожидания Поэт. Комната для гостей была просторная и уютная, в центре стоял массивный стол работы итальянских мастеров, с шестью стульями, расставленными по всему овалу через равные промежутки. У окна расположились два удобных кресла с высокими спинками, обтянутые мягкой красной тканью, и небольшими скамеечками для ног. У левой стены был встроенный камин с каменными колоннами в виде античных богинь, изящная чугунная решетка закрывала центральную часть большого пространства камина. Пол был застлан пестрым персидским ковром. Королева бесшумно вошла в гостевую. Единственная свеча, стоявшая в центре стола, тускло освещала пространство комнаты. В камине дрова прогорели, и угольки светились в темноте красными точками, наполняя комнату теплом от умирающего огня. Поэт стоял у окна и смотрел в темноту. Лунный свет, пробивавшийся сквозь стекло мелкими бриллиантами светился в волнистых волосах молодого человека. Он шагнул к ней навстречу и произнес, путаясь в словах и задыхаясь от охватившей его радости:

– Моя Королева, я не могу поверить в счастье видеть Вас здесь, говорить с Вами и восхищаться Вашей красотой.

София впервые в жизни слышала слова восхищения, произнесенные мужчиной от чистого сердца и адресованные ей, как женщине, а не царствующей особе. Лица Поэта в темноте не было видно, но Королева, слушая его сбивчивое дыхание, мечтала о нем. Ей хотелось прижаться всем телом к этому молодому и красивому мужчине, умевшему так чудесно говорить, но гордость и достоинство царственной особы подавило это желание. И она томно произнесла:

– Тебе понравился торжественный ужин? Поэт не ожидал такого вопроса и даже растерялся в первое мгновение, но потом, придя в себя, сказал:

– Нет. Я не люблю большого скопления людей и громкой музыки. Все эти напыщенные гости ведут себя неестественно и алчно. Каждый на ужине был занят только собой и достижением цели, известной только ему. Я уверен, что и Ваше Величество не получила удовольствия радости от часов, проведенных в этой шумной толпе.

Королева широко открыла глаза, а потом быстро-быстро захлопала ресницами: она не ожидала от младшего писца таких глубоких и мудрых речей, угадавших ее тайные мысли.

– Он не только умеет воспевать красоту в стихах, но и в жизни разбирается,– подумала София, а вслух произнесла:

–Что сейчас пишешь?

Поэт пытался в тусклом отблеске пламени свечи рассмотреть лицо Королевы и почти шёпотом начал читать:

Рассей смятенья и напасти,

Открой ты сердце для любви,

Поддайся вожделенной страсти.

Дыханье ветра, свет луны-

Все это видишь, замечаешь,

Когда любимая с тобой.

На крыльях счастья ты летаешь

И открываешь мир другой.

Мужчина замолчал, подошел вплотную к Софии, взял ее руку и нежно начал целовать. Его поцелуи становились нежнее и поднимались выше по руке, второй рукой Королева дотронулась до волнистых волос Поэта. Тонкие пальцы утонули в шелковистых кудрях молодого человека. Она провела рукой по голове, коснулась шеи, затем выдернула свою тонкую руку из его горячих ладоней, приподняла его подбородок, посмотрев в темно-серые глаза, прижалась к нему своим хрупким телом и сама поцеловала его в губы. Поэт на мгновение задумался, оценивая обстановку, а потом, забыв обо всем, поддался нежной страсти. Казалось, их поцелуй длился вечно, но кашель старой Кормилицы в углу гостевой, прервал его. Королева быстро отвернулась от мужчины и тихо сказала:

– Уже поздно, нужно быть острожными, Владислав очень ревнивый. Завтра утром я хочу видеть тебя за чаепитием, прочитаешь мне свои новые стихи. И она одарила его таким взглядом, какие получали древние рыцари от своих дам сердца перед кровавым поединком или турниром. Поэт навсегда запомнил его, позже он попытался в стихах описать этот взгляд, но не нашел подходящих слов. София с Кормилицей удалились, а ему разрешили остаться до утра в этой комнате. Не раздеваясь и не снимая обуви, мужчина упал лицом вниз в пестрые подушки, которые аккуратно лежали на бархатном покрывале. Поэт был взволнован, радостные чувства, смешанные с любовной тоской и сладостным желанием, переполняли его сердце, он был на вершине блаженства.