Текст книги "Жаркая страсть"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Чистое любопытство, – сказала она зеркалу, проверяя, хорошо ли лежит тяжелый узел волос на затылке.

Она представила, как его сильные пальцы проникают под густую массу волос, гладят чувствительную кожу… и вздрогнула.

– Временное умопомешательство. Это пройдет, – пообещала она себе и направилась к двери.

Туалет завершили легкая шаль и широкополая шляпа. Клэрис решительно зашагала по дороге, ведущей в поместье.

Временное умопомешательство. Кажется, ее оценка их общего состояния неверна. Они шли по канату, натянутому в двух плоскостях, и оба это знали. Но это только усиливало возбуждение. И опасность.

Ни он, ни она понятия не имели, к чему приведет взаимное физическое притяжение. Чем закончится их соглашение. Никто из них не привык работать в упряжке. Оба были нетерпеливы и требовательны. Оба были самоуверенны и высокомерны. Оба привыкли быть первыми. А вот в том, что касается притяжения… тут ничего не известно.

Давно уже она не испытывала такого сильного влечения к мужчине. Стоило ей очутиться в объятиях Джека, как она лишалась всякой способности мыслить связно.

Подобная ситуация должна была тревожить ее. Но почему-то не тревожила. Ничто не омрачало предвкушения новой встречи. Ей не терпелось увидеть его снова, понять, куда может завести ее еще один поцелуй.

Что за шокирующие мысли!

Но Клэрис было все равно. Ей уже двадцать девять. Плевать на все условности! Жизнь давно прошла мимо. Главное, чтобы они не нанесли друг другу новых душевных ран.

Спокойная, уверенная, она поднялась на крыльцо и позвонила. Хоулетт открыл дверь и просиял. Клэрис улыбнулась в ответ и увидела Джека Уорнфлита, стоявшего за спиной дворецкого. Словно он ждал, когда в дверь позвонят.

Хоулетт отступил, давая ей дорогу. Приняв самый безмятежный вид, Клэрис подала руку Джеку. Тот с поклоном поднес ее к губам, а когда выпрямился, глаза горели дьявольским огнем.

– Вы сегодня особенно красивы. Но позвольте проводить вас в столовую. Я точно знаю, что миссис Коннимор собралась устроить нам настоящий пир.

Он хотел сказать еще что-то, но осекся, услышав стук колес экипажа.

– Странно, кто бы это мог быть? – нахмурился Джек и, взяв Клэрис за руку, повел к двери, снова открытой Хоулеттом.

То, что Джек увидел, озадачило его еще больше: во двор въехал простой черный экипаж, явно позаимствованный на почтовой станции.

– Может, они заблудились? – предположила Клэрис.

Экипаж остановился, и оттуда вышел молодой джентльмен, невысокий, не слишком представительный, с приятным круглым лицом и светло-каштановыми волосами.

Сняв шляпу, он с любопытством огляделся и направился к крыльцу.

– Чем могу помочь, сэр? – осведомился Хоулетт.

– Я ищу лорда Уорнфлита, – пояснил незнакомец.

Джек, по-прежнему держа Боадицею за руку, выступил вперед:

– Я лорд Уорнфлит.

– Вот как? – Открытое лицо джентльмена мгновенно стало настороженным. – Я… э… я Перси Уорнфлит. Вы посылали за мной.

Джек неожиданно сообразил, кто перед ним. И Перси тут же подтвердил его предположения.

– Полагаю, я ваш наследник, – объявил он с немного нервозной улыбкой.

Глава 6

– Какогачерта вы затеяли?!

Сидя за письменным столом, Джек наблюдал, как Боадицея меряет шагами комнату. Ее великолепная грудь вздымалась, лицо было мрачным. А он так мечтал умаслить ее конфетами и вином! Но ленч еще и не начался. После взаимных представлений – неизбежно сухих, разумеется, – Джек попросил Хоулетта отвести Перси наверх и помочь распаковать вещи.

Очевидно, наследнику не удалось произвести благоприятное впечатление на Боадицею:

– С первого взгляда видно, что он зеленый юнец, у которого молоко на тубах не обсохло. Глупый лопоухий щенок. Не можете же вы серьезно вознамериться покинуть Эвнинг и предоставить ему управлять хозяйством. Да он младше вас на десять лет!

– На восемь. Но это не важно. Перси может жениться и иметь сыновей, которые все унаследуют после него.

Клэрис потрясенно уставилась на Джека. Похоже, на нее наконец снизошло озарение. Предупреждая дальнейшие расспросы, он пояснил:

– Я не собираюсь жениться, поэтому и посчитал необходимым всему обучить Перси. К тому времени как мы с Григгсом покончим с ним, он станет образцовым примером хорошего хозяина.

Боадицея фыркнула и отвернулась, но он расслышал недовольное бормотание:

– Скорее всего это он покончит с Григгсом. Причем навсегда.

– Собственно говоря, я думал, что вы одобрите если не самого Перси, то по крайней мере мое решение призвать его. Судя по тому, как обстоят дела, он скорее всего унаследует мои поместья, а если учесть величину этих поместий, необходимо знать, как ими управлять, когда ему в руки вложат поводья.

Клэрис долго смотрела на него, хотя ее взгляд оставался непроницаемым. Потом она снова фыркнула и отвернулась к окну.

Вчера, распрощавшись с Клэрис, Джек вернулся к себе, чтобы обсудить неприятную проблему Эдварда с Хоулеттом и миссис Коннимор. После долгой дискуссии он согласился оставить Эдварда, но на своих условиях. Уладив дела с Эдвардом, он нанес визит Суитинсу, младшему священнику Джеймса, оказавшемуся именно таким, как описывала Боадицея: мягким, спокойным человеком без особых претензий. Немного поразмыслив, Джек попросил Суитинса в конце воскресной службы сообщить о возвращении к старому порядку украшения церкви. Неплохо будет иметь Суитинса в союзниках, когда речь идет об укрощении амбиций его мамаши.

Записка, отправленная Уоллесу, и полчаса, проведенные с Джедом Батлером в пивной, помогли решить еще два насущных вопроса. Домой Джек вернулся настоящим триумфатором, хотя понимал, чем обязан Боадицее. Благодаря ее советам он без помех прижился в здешней общине, и занял достойное его положение.

Сейчас он не сводил глаз со стоявшей у окна Клэрис.

В дверь постучали.

– Мистер Уорнфлит спустился вниз, милорд. Я проводил его в столовую. Григгс тоже там, – сообщил Хоулетт.

– Превосходно.

Джек поднялся и предложил Боадицее руку.

– Соблаговолите?

Клэрис нахмурилась, но лицо ее тут же приняло обычное безмятежное выражение. Она взяла его под руку и, высоко подняв голову, пошла рядом.

По дороге она пробормотала:

– Вы были шпионом на вражеской территории целых семь лет после смерти отца и не особенно заботились о наследниках. Но стоило вернуться в Англию, как вы немедленно решили воспитать себе такового. Почему?! Теперь внезапная смерть вам не грозит. Уверена, что вы не опасаетесь скоропостижной кончины. Так что случилось за эти несколько месяцев? Почему вы так убеждены, что собственного сына вам не видать?

Джек невольно поджал губы. Но хотя вопрос показался дерзким, он все же ответил:

– Случился лондонский сезон.

– Не хотите же вы сказать, что, проведя в столице сезон, вы восстали против всего женского пола?

– Только против тех, кому не терпится выйти замуж. Вы там были, видели юных леди, выставленных на брачном рынке. Скажите, окажись вы на моем месте, неужели женились бы?

Клэрис вздохнула, но ничего не ответила.

Джек сдержал хищную улыбку и распахнул перед ней двери столовой и сразу отметил, как смягчилось лицо Григгса при виде Боадицеи, отметил ее вежливый поклон Перси.

Она позволила Джеку усадить ее, а сам он сел во главе стола. Их места оказались рядом. Григгс и Перси последовали их примеру. Джек сразу заметил, что хотя Клэрис была невысокого мнения о Перси, все же не позволила себе его высказать. Мало того, немедленно завела с ним светскую беседу, отчего молодой человек быстро освоился в незнакомом обществе. Что же до Григгса, было ясно, что он считает Боадицею самим совершенством.

Довольный тем, что ему не приходится вести беседу, Джек предпочел молчать и слушать, втайне поражаясь, как искусно она ведет допрос, блестяще замаскированный под обычную болтовню. Ничего не подозревающий Перси выкладывал все как на духу и с поразительной готовностью, убаюканный неподдельным любопытством Клэрис и спокойным взглядом ее темных глаз.

– Странно, что вы так быстро появились в Эвнинге, – заметила она, – да еще в апреле, когда сезон в полном разгаре. Или это тот случай, когда путешествие в деревню является меньшим из зол?

Этим вопросом задавался и Джек. Он передал приглашение-приказ Перси через поверенного в тот день, когда уехал из столицы, но не ожидал видеть Перси раньше чем через несколько месяцев. Однако Перси, против всех ожиданий, даже не покраснел. Лицо по-прежнему оставалось открытым и серьезным:

– Должен признать, что ваше приглашение пришло вовремя. Видите ли, существование в столице при ограниченных средствах весьма затруднено, если только кому-то не везет в картах. Мне не везло.

– Значит, игорные заведения на Пэлл-Мэлл по-прежнему процветают? – вежливо спросила Клэрис, зная при этом, что в присутствии дочери маркиза ни один завсегдатай подобных заведений не признается в своем пристрастии к игре.

Джек умудрился с невозмутимым видом выслушать столь хитро поставленный вопрос. Григгс, разумеется, ничего не знал об игорных заведениях на Пэлл-Мэлл.

Перси передернуло. Клэрис притворилась, будто не заметила этого, и принялась деловито выбирать финик.

Наконец Перси признался:

– Я бывал там раз-другой, но… решил, что игра не для меня.

Клэрис взглянула на Перси с одобрением.

– Игроки никогда не выигрывают. Я имею в виду в результате. Итак, вы хотите узнать, как управлять поместьем?

Перси неуверенно уставился на Джека.

– Возможно, вам не помешало бы проехаться по полям, осмотреться, а потом… – сказал тот и осекся, озадаченный досадливой гримасой Перси.

– Э… дело в том, что я не умею ездить верхом! – неожиданно выпалил тот.

Клэрис от удивления даже глазами захлопала:

– Не ездите?

Было очевидно, что Перси потерял даже то слабое преимущество, которое ранее обрел в глазах Клэрис. Джек ощутил к нему нечто вроде сочувствия.

– Вы можете научиться, – мягко предложил он. – Кролер, мой старший конюх, будет счастлив вас научить.

– А я тем временем покажу вам карты поместья. Познакомитесь с территорией таким способом.

– Прекрасная мысль, – ободряюще улыбнулся Джек. – Почему бы вам, Григгс, не отвести Перси в контору? Покажете ему карты, расскажете о близлежащих полях и фермах. У нас с леди Клэрис есть неотложное дело. Сегодня мы встречаемся с Джоунзом.

– Да, милорд, – кивнул Григгс, вставая.

Перси последовал его примеру.

– Ээээ, – нерешительно протянул он, переводя взгляд с Джека на Клэрис.

– Идите с Григгсом, – улыбнулся Джек. – Я поговорю с вами за ужином.

– Спасибо, – пробормотал Перси с поклоном. Второй поклон он отвесил Клэрис: – Леди Клэрис…

Та соизволила кивнуть в ответ.

Перси ушел. Едва за ним закрылась дверь, Клэрис тяжело вздохнула:

– Ничего из него не выйдет.

Но Джек только улыбнулся:

– Лучше подумаем, как обойти Джоунза.

Клэрис молчала, гадая, стоит ли допросить его. Стоит ли убедить в том, что ему лучше жениться, чем передать поместье Перси, достаточно порядочному парню и к тому же честному. Жаль только, что такому бесхребетному. Решив оставить этот вопрос на потом – в конце концов, время у него еще было, – Клэрис вернулась мыслями к Джоунзу:

– Джоунз меня не любит. И не хочет иметь со мной дела. Скорее всего он пришел в восторг, узнав, что вы вернулись, – заметила она, втайне любуясь Джеком.

– Вы совершенно правы.

– В таком случае наша цель – выбить у него наивысшую цену, – заключила она.

– Именно, – кивнул Джек.

– Я предлагаю…

Следующие двадцать минут они планировали и оттачивали свою тактику, после чего Клэрис решила, что осторожность не помешает, и, извинившись, поднялась наверх навестить раненого, который до сих пор оставался без сознания.

– Мистер Джоунз! – воскликнул Джек, вставая и протягивая руку.

Джоунз выступил вперед. По всему было видно, что он ожидал победы.

– Милорд, полагаю, другим садоводам пришлось по вкусу мое предложение?

– Разумеется.

Джек показал Джоунзу на стул.

– Нет никаких сомнений в его привлекательности.

– К тому же оно чрезвычайно великодушное. Но и качество ваших яблок, можно сказать, непревзойденное.

Джек мгновенно изобразил добродушного сельского джентльмена.

– Да, верно, и отнюдь не ваше предложение вызывает некоторую тревогу.

– Тревогу? Но о чем идет речь, милорд?

Джек молча играл пером, выжидая, когда атмосфера достаточно накалится.

– Видите ли, садоводы этой долины привыкли продавать урожай глостерширским торговцам. И большинство не желает ничего менять.

– Как?! Их не соблазнил даже шиллинг сверх рыночной цены?

– Ну… если вы удовлетворитесь половиной нашего урожая, это их ублаготворит.

– Хммм, – задумчиво нахмурился Джоунз. Джек был совершенно уверен, что тот ведет свою игру. – Нет… не думаю… что это будет справедливо. При такой цене, какую даю я… нет. Боюсь, милорд, так не пойдет. Либо весь урожай, либо ничего.

– Понятно.

Джек постучал пером по пресс-папье и поднял голову:

– Лично я готов согласиться. В конце концов, это бизнес и ничего больше. Трудность состоит в том, чтобы заставить согласиться других… – Он опасливо глянул на дверь: – Есть человек, чье мнение может повлиять на остальных садоводов. Если мы сможем убедить их, вам достанется восемьсот бушелей. Собственно говоря, они придут сегодня. Вы готовы помочь мне?

Джек невольно заметил, что улыбка Джоунза делает его удивительно похожим на хорька.

– Только приведите их, и, обещаю, все будет сделано.

Джек поднялся и дернул за шнур сонетки:

– Не хотите ли выпить?

Глаза Джоунза сверкнули.

– Спасибо, милорд. Весьма любезно с вашей стороны.

Джек налил ему полный бокал бренди, а себе – на самое донышко, и, услышав шаги Хоулетта, встретил дворецкого у двери.

Получив инструкции, дворецкий ретировался. Джек увидел, как Джоунз, ничего не подозревая, наслаждается бренди.

Скрыв выжидательную ухмылку, Джек снова сел за стол. Через минуту дверь открылась, и в кабинет вошла Клэрис. Стул Джоунза стоял так, что тот не увидел ее. Джек широко улыбнулся:

– Вот и вы, дорогая. Мистер Джоунз, вы, кажется, уже знакомы с леди Клэрис.

Джоунз повернулся, уставился на гостью и поперхнулся бренди.

Клэрис остановилась у его стула, бесстрастно взирая на смутившегося жулика.

– Добрый день, Джоунз, – бросила она, когда он прокашлялся.

Если у Джека и возникли некоторые сомнения по поводу природы предыдущих встреч Джоунза и Боадицеи и относительно того, кто вышел победителем, реакция Джоунза при виде дамы их рассеяла. Лицо бедняги было искажено ужасом. Что вполне понятно.

С кивком, который отмел бы даже претензии принца, Клэрис обошла стол и положила изящную руку на спинку стула.

Джек не видел ее лица, зато отчетливо чувствовал присутствие. Чувствовал исходивший oт нее ледяной холод достаточно сильно, чтобы быть благодарным за то, что этот холод направлен не на него. Он еще не видел ее в подобном настроении. В полной боевой готовности. Он был знаком с самыми влиятельными гранд-дамами общества. Никто в подметки не годился Боадицее. Она обладала старой как мир властью: властью истинной женщины над мужчинами. Той властью, которую ни один нормальный мужчина не станет оспаривать.

– Полагаю, мистер Джоунз, – сухо начала Клэрис, – выявились со своим обычным предложением?

Джоунз героически сглотнул и умудрился выдавить:

– Шиллинг сверх рыночной цены. В этом году.

– Шиллинг? – переспросила Клэрис, вскинув брови и грациозно опускаясь на стул рядом с письменным столом.

Каждая фраза, каждое движение были рассчитаны на то, чтобы показать Джоунзу, что они с Джеком близки.

– Дорогая, – обаятельно улыбнулся Джек. Клэрис перевела мрачный взгляд с Джоунза на него. – Предложение мистера Джоунза очень соблазнительно. Думаю, нам и другим садоводам не мешало бы его обдумать.

– Возможно, – протянула Клэрис, – но урожай Эвнинга традиционно идет глостерширским торговцам.

– Совершенно верно, миледи, – оживился Джоунз. – Но, как считает его милость, настало время перемен. Новых сделок. Ничто не стоит, на месте.

Следующие десять минут Клэрис молчала, позволяя Джоунзу изощряться в аргументах. Бедняга уже отчаивался, чего и добивались Клэрис и Джек. Последний так вошел в роль приветливого хозяина, что ни разу не сфальшивил. Не знай его Клэрис, наверняка, подобно Джоунзу, тоже поверила бы, что его легко обвести вокруг пальца.

Она нахмурилась:

– Мне кажется, что, отвернувшись от глостерширских торговцев, мы совершаем грех предательства.

Тон позволял предполагать, что она слабеет. Что ее можно убедить. Если только успокоить ее сомнения.

– Но, миледи, это всего лишь бизнес. Никогда не позволяйте сердцу править разумом там, где речь идет о бизнесе.

Клэрис метнула на него недовольный взгляд.

– Возможно, – вмешался Джек, – если бы вы сумели выделить садоводам какую-то компенсацию, чтобы помочь преодолеть все колебания… Полагаю, это побудит их отвернуться от глостерширских торговцев и подписать договор с вами.

– Но… как же насчет лишнего шиллинга за бушель? – ахнул Джоунз.

Клэрис пожала плечами:

– Это всего лишь предлагаемая вами цена. Тут нет никакого дополнительного стимула. Ничего, чем можно было бы соблазнить садоводов. Ничего, чтобы справиться с их моральной дилеммой.

Судя по выражению лица, Джоунз в жизни не сталкивался с моральной дилеммой.

– Э… э… – Он открыл и закрыл рот, после чего обратился к Джеку: – Не уверен, что понимаю.

– О, бросьте, Джоунз! – вскинулся Джек, – охваченный праведным гневом слабак, которому пришлось столкнуться с хитрецом и пройдохой. – Вы сами сказали, что жаждете заключить сделку. Это ваш шанс. Неужели нельзя поощрить садоводов Эвнинга, которые продадут вам свой урожай? Подумайте, восемьсот бушелей лучших яблок будут вашими.

Он ждал, что Джоунз схватит наживку, но тот вытаращил глаза:

– Восемьсот бушелей? Но в последний раз их было свыше тысячи!

– Величина урожая значительно изменяется в зависимости от погоды, – невозмутимо ответила Клэрис. – Насколько я понимаю, больше восьмисот бушелей в этом году не получить.

Ее тон был по-прежнему холодным. Отчужденным. Обескураживающим. Джоунз, очевидно, намеревался расспросить подробнее, но, изучив ее бесстрастное лицо, предпочел замолчать.

Прошло несколько минут, Джоунз продолжал хмуриться. Клэрис подчеркнуто взглянула на каминные часы:

– Мистер Джоунз, если вам больше нечего добавить… у нас много дел…

– Нет-нет, пожалуйста! Я просто думал, что можно предпринять… относительно стимула.

Очевидно, ему было трудно осознать происходящее. Клэрис легонько барабанила ногтями по подлокотнику. Джоунз перевел взгляд с ее пальцев на Джека.

– Сколько всего у вас садоводов?

– Не знаю точно, – поморщился Джек.

– Семнадцать, – вставила Клэрис. – А в чем дело?

–  Яподумал… что, если раздать по два фунта каждому в благодарность за то, что продали урожай мне?

– Три фунта! – отрезала Клэрис.

Джоунз уставился на нее. Они наблюдали, как он наскоро производит вычисления.

– Три фунта каждому садоводу плюс шиллинг свыше рыночной цены за бушель, и вы получаете весь урожай. Итак, мистер Джоунз, мы договорились? – надменно осведомилась Клэрис.

Джоунз поспешно закивал:

– Да. Конечно.

– Превосходно.

Джек, широко улыбаясь, откинулся на спинку кресла:

– Я попросил, своего поверенного написать контракт о продаже. Вам нужно только поставить цифры и подписать.

Клэрис равнодушно смотрела, как Джоунз ставит подпись. Два человека ее засвидетельствовали.

Отодвинув стул, Джоунз поднялся, не сводя глаз с документа, словно не мог понять, что натворил.

– Итак, Джоунз, когда урожай будет снят, мы доставим его в Бристоль. – Джек хлопнул торговца по плечу и проводил до двери. – Как только вы пришлете деньга для садоводов, сделка будет завершена. Поздравляю!

Он протянул руку.

Джоунз, очнувшись, почтительно ее пожал. Лицо его просветлело.

– Благодарю вас, милорд. Иметь с вами дело – истинное удовольствие, – сказал он и низко поклонился Боадицее: —Леди Клэрис.

Даже с другого конца комнаты Клэрис увидела, сколько самодовольства было написано на его лице. Воображает, что сумел ее провести?

Она величественно наклонила голову:

– До следующего раза, Джоунз.

Широкая улыбка на миг дрогнула. Но губы Джоунза тут же растянулись в улыбке. Радостно кивнув, он отбыл.

Джек проводил его до холла и велел Хоулетту открыть дверь. Вернувшись в кабинет, он нашел Клэрис на прежнем месте. Подошел ближе и протянул руки.

Клэрис подняла глаза, вложила ладошки в его руки и встала со стула. Их взгляды встретились.

– Победа! – прошептал Джек.

Она улыбнулась легкой неуловимой улыбкой. Он отпустил ее руки и потянулся к ней… Оба услышали торопливые шаги в коридоре, В дверь постучали.

Проглотив проклятие, Джек отступил в сторону.

– Войдите.

В дверь просунулась голова одной из горничных верхнего этажа:

– Меня послала миссис Коннимор, милорд. Велела передать, что молодой человек пошевелился. Она подумала, что вы захотите прийти, на тот случай если он очнется.

– Да, конечно.

Клэрис поспешила к двери.

Джек, сгорая от разочарования, последовал за ней.

Его задержал Григгс, выглянувший из конторы, чтобы о чем-то спросить. Джек догнал Клэрис как раз в ту минуту, когда она входила в комнату раненого. Но молодой человек по-прежнему лежал без сознания. Глаза его были закрыты.

– Он только сейчас метался на постели, – расстроилась миссис Коннимор. – А потом… снова ушел.

Клэрис всматривалась в бледное лицо раненого.

– По крайней мере это доказывает, что он еще с нами, – заверил Джек. – Может, сон – именно то, что ему сейчас необходимо? Кости срастаются, и он не чувствует боли. Одно это уже неплохо.

Миссис Коннимор кивнула. Клэрис, казалось, почти их не слушает.

– Ну что? Вы его узнали? – спросил Джек.

Клэрис покачала головой.

– Чем быстрее он худеет, особенно лицо, тем больше я уверяюсь, что когда-то видела его. Но где?

Они долго стояли у кровати, пока Джек не тронул ее за локоть.

– Сколько бы мы тут ни мучились, пытаясь вспомнить, толку все равно нет. Пойдемте. Я провожу вас до дома священника.

Они спустились вниз и вышли во двор.

– Пойдем этой дорогой, – показал Джек на зеленеющие, спускавшиеся к ручью газоны. – Прекрасная прогулка, особенно в такой день. В последний раз я прогуливался здесь больше тринадцати лет назад. В этих местах все так же спокойно или прибытие дочери маркиза взбаламутило тихие воды?

– Вначале да, – грустно усмехнулась Клэрис. – Каждый старался дать бал или ужин в мою честь. Но, по правде говоря, я прибыла сюда, потому что вызвала скандал в светском обществе. И мне вовсе не нужны были развлечения, как и знакомство с каждым холостяком на двадцать миль в округе. Но я ничего не могла поделать. Нельзя же оскорблять людей неучтивостью! Но как только новизна немного поблекла, здешняя светская жизнь вернулась к обычному ритму, и Меня в основном оставляют в покое, позволяя заниматься своими делами.

– А именно управлять моим поместьем. Знаю, знаю… – Он поймал ее укоризненный взгляд и примирительно улыбнулся. – Вы были здесь, в отличие от меня. И… и поверьте, я очень вам благодарен.

Судя по ее взгляду, он имел на это веские причины.

– Не слишком охотно, но искренне? – усмехнулась она.

– Совершенно верно, – согласился Джек.

Они пошли вдоль берега, к полям поместья. Добрались до моста и свернули на дорожку, идущую вдоль полей, прилегавших к дому священника.

– Итак, – заговорил Джек, – вы жили в мире и покое?

– Сомневаюсь, что в Эвнинге многое изменилось за время вашего отсутствия. Здешнее общество остается довольно нетребовательным.

– Но мне трудно поверить, что соседские джентльмены настолько неповоротливы. Надеюсь, они приезжали с визитами?

Клэрис прищурилась.

– Да, к сожалению. Слишком часто. Можно бы подумать, что за семь лет они должны были сообразить…

Не дождавшись продолжения, Джек докончил:

– …что вы не собирались выходить замуж ни за кого из них?

– Совершенно верно, – сухо ответила она.

– Вы должны простить их. Они всего лишь мужчины, – улыбнулся он.

Клэрис красноречиво фыркнула. Улыбка Джека стала еще шире.

Значит, у нее нет ни поклонников, ни жениха. Насколько он понял, она вообще недолюбливает мужской пол – во всяком случае, тех, кто добивается ее руки. Учитывая ее историю, он не удивлен. Ни одна леди ее круга, богатая, благородного происхождения и привлекательная к тому же, не останется старой девой, не имея определенных взглядов на брак. Но Джек хотел в этом убедиться. И теперь убедился.

Однако даже если она не хочет замуж, это еще не означает, что где-то в тени не кроется ее любовник, человек, который принимал ее такой, какая она есть. А вдруг они тайно встречаются?

Он неожиданно вспомнил, как она целовала его. Жадно. Алчно. Даже будь у нее любовник из местных жителей, так ли уж необходимо Джеку знать об этом?

– Кстати, говоря о светском обществе и брачном рынке… что побудило вас уехать из города?

Вопрос, заданный ее обычным спокойным тоном, вернул Джека к действительности.

– Вы, очевидно, не поладили с матронами и их подопечными, – весело предположила. Клэрис. – Уж и не знаю, чем они вам не угодили!

Несмотря на внешнее благодушие, Джон насторожился.

– Видите ли, то, что предлагали, было мне не по вкусу. А вот каким образом предлагали… стало последней каплей.

– Понятно, – кивнула она.

И не солгала. Она действительно понимала. После трех лондонских сезонов и того мира, где она существовала с самого рождения, Клэрис знала, как может вести себя общество, знала, с чем пришлось столкнуться Джеку, и вполне представляла, что светские матушки скорее всего неверно о нем судили. И уж конечно, недооценивали. И вот теперь он стал заядлым ненавистником брачных уз и удалился в провинцию в самый разгар сезона. Мало того, послал за Перси и теперь собирается воспитать себе достойного наследника.

Она с облегчением узнала о таком решении. Ей вовсе не хочется вступать в какие-либо отношения с джентльменом его типа, его положения, который ищет себе невесту. Больше никогда. Никогда в жизни.

Но тем не менее Клэрис не могла понять, почему так остро реагирует на него и что означает подобная реакция. Умно это или глупо – обращать на нее такое внимание? И куда все это приведет?

Клэрис искоса взглянула на него. Он шел легко и свободно. Клэрис поняла, что была права. Он так силен, что не нуждается в особых действиях, особых поступках и движениях, чтобы привлечь внимание к своей силе.

Она, как всегда, всем своим существом ощущала его близость. Его присутствие. Словно кто-то легонько гладил ее по волосам. Как кошку. Не совсем прикосновение. Скорее тень ласки, И ей хотелось большего. Гораздо большего.

И тут она ступала на неизведанную территорию. Потому что раньше не требовала большего! Ни один мужчина не затрагивал ее чувства до такой степени, не говоря уже о желании. Джек преуспел в том, что не удалось другим. До этих пор она не была уверена, что такое возможно. После трех неудачных помолвок она стала одной из тех женщин, которых никогда больше не заинтересует физическая связь.

Но сейчас она заинтересовалась. Благодаря ему. И назойливый внутренний голос подсказывал, что дело не только в его внешности. Она наслаждалась сегодняшними событиями. Наслаждалась его сотрудничеством в деле победы над Джоунзом. Прекрасная работа!

Но не только победа воодушевляла Клэрис. Какая точная стратегия! Одна она не добилась бы такого ошеломляющего успеха! И какая радость – делить успех с кем-то, кто думал как она, кто понимал ее идеи и с такой готовностью внимал ее рассуждениям.

Жаль, что Коннимор явилась так не вовремя!

Эта мысль заставила ее вспомнить о ранах Джека. Ранах, которые он не желал ни с кем обсуждать.

Клэрис скова бросила на него взгляд. Если бы она не подслушала разговор с Джеймсом, могла бы поклясться, что он жив, здоров и невредим. Подумать невозможно, что какая-то смертельная болезнь мешает ему жениться и завести наследников. Нет, это, разумеется, вздор.

Может, из-за раны он стал калекой и, следовательно, несостоятелен как мужчина? Тогда понятно, почему Перси так срочно вызван в Эвнинг.

Джек остановился. Отрешившись от тревожных мыслей, она тоже замерла и взглянула на него. Джек повернулся лицом к воде, и Клэрис вдруг увидела, что они находятся у того места, где лес отделяет последние поля поместья от дороги и моста. На деревьях только что распустились листочки, и солнечный свет, пробиваясь сквозь них, ложился на землю яркими пятнами. Здесь и птицы пели громче, зато журчания ручья почти не было слышно.

– В детстве это было моим любимым местом. Я часто приходил сюда удить рыбу.

– Один?

– Как правило. Деревня довольно далеко. Да и ферм поблизости нет. Местным мальчишкам, чтобы добраться сюда, приходилось идти через земли поместья, а они смертельно боялись Крукшанка, нашего старшего егеря.

– Я тоже часто хожу этой дорогой, – пробормотала Боадицея. – Здесь так пустынно…

Именно поэтому он завлек ее сюда.

– А вы рыбачите? – неожиданно спросил Джек.

Брови Клэрис удивленно взлетели.

– Представьте себе, да.

– Еще одно занятие, которое не рекомендуют дочерям маркиза, – сообщил он.

Клэрис рассмеялась и снова пустилась в путь.

– У меня три старших брата. В детстве они при первой удобной возможности брали удочки и исчезали на весь день.

– А младшая сестра следовала их примеру?

Клэрис наклонила голову:

– Естественно, тоже исчезала. И куда чаще, чем хотелось бы мачехе. Впрочем, она и была одной из главных причин, по которым я сбегала из дома.

– Вы с ней не ладили?

– Нет. К полному ее отвращению, я никогда не была склонна становиться приличной маленькой леди. Во-первых, я никогда не была маленькой. И конечно, мне всегда заявляли, что рыбалка – только для мальчиков, что еще больше меня ожесточало.

Джек улыбнулся, представив, как молодая Боадицея, никого не слушая, упрямо идет своей дорогой. Должно быть, воля и решимость были врожденными ее качествами.

Они бесшумно ступали по тропинке. Солнце зажигало гранатово-красные отблески в ее темных волосах. У Джека чесались пальцы. Вот бы запустить их в шелковистую массу ее волос! Погладить затылок. Эти беззащитные, обнаженные изгибы…

Он одним шагом перекрыл расстояние между ними. Поймал ее за руку и привлек к своей груди.

Она удивленно посмотрела на него, но тут же, что-то поняв, тихо охнула. Джек сдержал самодовольную, чересчур голодную улыбку:

– Мы еще не отпраздновали победу над Джоунзом!

Клэрис не отстранилась. Джек не заметил в ней ни возмущения, ни сопротивления.

– Не отпраздновали, – спокойно согласилась она.

Она слегка задыхалась, но в прелестных глазах не было ни страха, ни трепета. Ее прямой взгляд послал по его телу молнии желания. Клэрис выжидала, словно желая увидеть, что он сделает.

– Думаю, нам следует отпраздновать, – прошептал Джек, наклоняя голову.

– Я тоже, – выдохнула она, подставляя губы.