Текст книги "Жаркая страсть"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18
Они оставались на балу у Элен чуть больше часа. Клэрис несколько раз замечала Мойру, но мачеха старалась не сталкиваться с ней. Клэрис в свою очередь тоже решила игнорировать ее и беседовала исключительно с членами своей большой семьи. Иногда у нее просили совета, в основном насчет возможных браков своих дочерей и сыновей. Очевидно, остальные родственники считали матриархом семьи не Мойру, а Клэрис.
Позже они с Джеком отправились на последний бал в сегодняшнем списке: в дом леди Каррауэй. Неотразимая красавица и влиятельная матрона добродушно приветствовала их, пообещав Клэрис, что та найдет у нее много своих друзей. Оказалось, что сегодня у леди Каррауэй собрались в основном ровесники Джека и Клэрис. Правда, почти все уже были семейными людьми, но, похоже, семейные узы были не так уж крепки, по крайней мере судя по сегодняшним развлечениям.
В отличие от-остальных гостей Клэрис ощущала легкую усталость. Ей очень хотелось вернуться в «Бенедикт» вместе с Джеком, но леди Озбалдистон и леди Давенпорт настаивали, чтобы она завела связи и в этих кругах. Поэтому Клэрис взяла Джека под руку, и тот повел ее сквозь толпу. Клэрис упоминала, что их покровительницы настойчиво рекомендовали появиться на этом балу, но Джек подозревал, что они не придали значения тому вальсу, который они с Клэрис танцевали три вечера назад. С тех пор отношение мужчин к Клэрис изменилось. Взять хотя бы предложение Эмсуорта…
Хотя Джек всерьез сомневался, что другие способны совершить столь же роковую ошибку – недаром он распустил слухи о причинах внезапного недомогания виконта, – все же, по его мнению, интерес мужчин к Клэрис достиг опасного уровня. Решившись бросить ее чувственную привлекательность на растерзание злым языкам, он не учел, что у многих имеются сыновья и племянники, которые постоянно находятся в поисках именно чувственных женщин. Но Джек не жалел о том вальсе. Что же до остального, он, как всегда, постарается постоянно быть рядом с Клэрис.
Как оказалось, ночь выдалась жаркой, и в зале стало невыносимо душно. Несмотря на то что Клэрис держалась прямо, Джек вдруг ощутил, как она устала. И неудивительно: весь вечер и половину ночи она находилась под обстрелом бесчисленных взглядов.
– Вон те стеклянные двери ведут на балкон. Пойдем подышим свежим воздухом, – предложил он.
– Превосходная мысль, – кивнула она.
Они уже добрались до дверей, когда Джек заметил, что лакей внес в комнату поднос с высокими бокалами.
– Иди одна, – сказал Джек. – Я принесу нам освежающего.
Клэрис кивнула и переступила порог. Джек направился к лакею.
Тем временем Клэрис, глубоко дыша, оперлась о перила и вгляделась в бархатную тьму ночи. Что изменилось? Почему светские развлечения больше не представляют для нее интереса? Она родилась и выросла в этом окружении, но теперь знала, что для нее жизнь – это не только балы и приемы. И, несмотря на то что ее вновь приняли в обществе, это не имело для нее ни малейшего значения. Если что и изменилось, так только не общество…
– Дорогая Клэрис…
Она недоуменно огляделась, не в силах понять, кому принадлежит голос. Но, обернувшись, увидела представительного джентльмена, только что выскользнувшего из бального зала, чтобы присоединиться к ней. На красивом аристократическом лице были заметны следы разгульной жизни.
– Добрый вечер, Уорвик, – холодно бросила Клэрис, втайне довольная своим безразличным током. – Что вы здесь делаете?
Он дерзко оглядел ее с головы до ног. Клэрис мысленно возблагодарила Бога, что не надела сегодня платье из сливового шелка.
– Я хотел узнать, дорогая: возможно, проведя семь лет в чистилище, вы захотели оценить преимущества…
Он осекся, услышав шум шагов.
Оба повернулись. Клэрис улыбнулась Джеку, который держал в руках два бокала с шампанским. Взяв бокал, она показала им на Уорвика:
– Лорд Уорнфлит, позвольте представить вам достопочтенного Джонатона Уорвика.
Веки Джека дрогнули, но очаровательная добродушная улыбка держалась на губах как приклеенная. Клэрис знала его достаточно хорошо, чтобы не доверять этой улыбке. В отличие от Уорвика. Тот улыбнулся в ответ: приветливый волк, готовый поторговаться за свою долю добычи.
– Уорнфлит! – воскликнул он, протягивая руку.
Джек взглянул на протянутую руку и повернулся к Клэрис.
– Подержите и мой бокал, пожалуйста, – попросил он.
Клэрис озадаченно кивнула.
Джек круто развернулся и ударил Уорвика кулаком в челюсть.
Клэрис недоуменно моргнула. Уорвик, шатаясь, попятился и через мгновение рухнул на пол. Оглушенный, но не потерявший сознания, он уставился на Джека.
Джек слегка пожал плечами, поправил фрак, одернул рукава и взял у Клэрис бокал.
– Спасибо, – пробормотал он и, отсалютовав бокалом Уорвику, добавил: – Рад познакомиться.
Совершенно растерявшийся Уорвик даже непытался подняться.
– За что?! – вскричал он.
На этот раз улыбка Джека была вполне искренней:
– За прошлые грехи. И если вы будете, так неосторожны, что снова приблизитесь к леди Клэрис, с вами случится кое-что похуже. Потому что теперь с ней рядом я.
Глотнув шампанского, Джек долго рассматривал Уорвика, а потом спросил:
– Надеюсь, вам ясно?
Глаза Уорвика злобно вспыхнули, но он оказался достаточно благоразумен, чтобы вглядеться в-Джека более пристально. Очевидно, он что-то понял, потому что вдруг побледнел, и глаза его потухли.
– Более чем.
Он с трудом поднялся на ноги. Выпрямился. Замер, словно ожидая, что окружающий мир перестанет вращаться, и едва заметно наклонил голову:
– Прошу меня извинить.
Он направился было к двери, однако ноги его стали заплетаться, когда он увидел компанию из трех леди и двух джентльменов, беседовавших неподалеку.
Судя по выражению их лиц, они видели достаточно, чтобы дать злым языкам работу на весь остаток недели. Уорвик с трудом протиснулся мимо, изо всех сил делая вид, что не замечает их. Джек поморщился:
– Прошу прощения. Давно следовало бы это сделать, но никто…
Он пожал плечами. К его облегчению, Клэрис улыбнулась:
– Спасибо.
Ее глаза говорили красноречивее слов.
Позади слышался шепоток, но потом компания, которой не терпелось поделиться новостями, поспешила обратно в зал.
– Я не хотел нового скандала, – вздохнул Джек.
– Я не сержусь, – усмехнулась Клэрис. – И поскольку моя цель отвлечь общество от неприятностей, свалившихся на Джеймса… я благодарю тебя за помощь.
Они уехали с бала не сразу. Продолжили игру. Несколько раз обошли зал, только потом удалились.
Когда они остались одни в номере, благодарность Клэрис приняла более нежное и чувственное выражение.
Позже, когда они, утомленные любовью, лежали на смятых простынях, Клэрис долго перебирала в памяти события сегодняшнегоувечера и неожиданные перемены.
Взять хотя бы случай с Уорвиком. Она нисколько не сомневалась, что он собирался сделать ей непристойное предложение, но вовремя вернулся Джек и разделался с Уорвиком, как тот того и заслуживал. Ради нее. Ни по какой другой причине. Он повел себя не просто как ее защитник – как мститель.
Ни один другой мужчина не заступался за Клэрис подобным образом. Ни отец, ни братья. Да она и не ожидала этого. И даже не была уверена, что согласилась бы принять от них такую поддержку.
Джек не спрашивал ее ни о чем. Просто действовал как ее покровитель. Словно имел на это право. И кажется, действительно имел. Она не испытывала по этому поводу ни малейших угрызений совести.
Конечно, к завтрашнему дню новость разлетится по всему Лондону. И все же ее это почему-то ничуть не волновало. Пусть целый мир узнает, что она готова допустить Джека в свою жизнь. Как самого близкого человека.
Она вдруг улыбнулась, радуясь его собственническому инстинкту. Инстинкту, всегда присутствовавшему в их отношениях. Эту грань своей натуры он никогда не пытался скрывать. Она видела это, но не ощущала ни малейшей опасности. Знала каждой частицей души, что он не представляет для нее угрозы. Никогда не будет представлять.
Она сама не знала почему. Возможно потому, что между ними, день за днем, ночь за ночью, продолжала расти неразрывная связь.
Клэрис стала рассеянно играть концами его волос, размышляя, что может означать этот плен. И не смогла ответить на вопрос. Никто, включая ее саму, не мог этого знать. И теперь светская жизнь больше не-привлекала ее. Она находилась вдали от этой жизни достаточно долго, чтобы потерять всякий интерес к внешнему блеску. Может, стоило поблагодарить за это отца? Не за изгнание – за то, что вынудил ее выбирать.
Жизнь постоянно ставит перед тобой вопрос выбора. И потом приходится жить с результатами этого выбора. Например, выбора дороги, по которой идешь, постепенно узнавая, куда она приведет.
Когда все закончится, когда Джеймса оправдают, когда они спасут братьев, перед ней возникнет очередной выбор. Вернуться к прежнему существованию, остаться в обществе или…
Клэрис пыталась сосредоточиться, но сон затуманил голову и увлек ее в забытье, прежде чем она успела понять, по какой из дорог хочет идти.
– Завтра епископ начинает слушания. Предлагаю поехать к нему сегодня.
Джек поднял глаза от разложенных на столе письменных свидетельств и встретился взглядом с Клэрис. Было уже начало одиннадцатого. Джек только что вернулся из клуба с утреннего совещания с друзьями.
– Все это – он указал на документы, – неопровержимые доказательства невиновности Джеймса. Теперь обвинения не имеют под собой никакой почвы. Явсе обсудил е остальными. Думаю, есть все шансы на то, чтобы дело не слушалось даже в епископском суде. Клэрис медленно кивнула:
– И никакие официальные обвинения не будут предъявлены.
– Совершенно верно. Так мы едем к епископу?
– Едем, – согласилась она.
Прибыв во дворец, они сначала поговорили с деканом Сэмюелсом и дьяконом Олсеном. Дьякон немедленно передал их слова епископу, и уже через десять минут они предстали перед его преосвященством.
– Декан говорит, что у вас есть новости? – осведомился тот.
Судя по выражению его лица, было ясно, что он жаждет с их помощью избежать того, что теперь считал политической дилеммой.
Джек улыбнулся.
Вместе с Клэрис они предъявили подписанные и засвидетельствованные показания, опровергавшие обвинения дьякона Хэмфриза, и объяснили, что люди, свидетельствовавшие ранее против Джеймса, были подкуплены неизвестным курьером.
– Описание человека, который встречался с дьяконом Хэмфризом, совпадает с описанием неизвестного, который заплатил свидетелям за то, чтобы они поклялись, что Джеймс Олтвуд встречался с курьером в трех перечисленных выше кабачках. Но мы нашли других свидетелей, завсегдатаев тех же кабачков, которые, в свою очередь, готовы поклясться, что ни один священник не переступал их порога. По крайней мере за последние два года. Далее, мы взяли показания у лиц, свидетельствующих, что Джеймс находился на званых ужинах и приемах в те же самые дни и часы, когда происходили предполагаемые встречи.
Положив кипу бумаг на столик перед епископом, Джек добавил:
– В обвинениях говорится, что на трех последних встречах Джейме передавал сведения, касающиеся демобилизации. Но такой информации он просто не мог иметь.
Он подробно описал детали работы, проведенной Далзилом.
– Никто не сумел найти источника, снабжавшего Олтвуда подобными сведениями, – заключил Джек.
Вперед выступила Клэрис:
– Собранные свидетельства доказывают, что Джеймс не мог приходить на последние три встречи, и находился в это время в другом месте. Короче говоря, милорд, обвинения дьякона Хэмфриза, выдвинутые против моего родственника, не имеют никаких оснований. Более того, они кажутся сфабрикованными, либо этим таинственным курьером, либо некоей персоной, действующей через него с целью подвигнуть власти и церковь на неправедный суд.
Епископ строго кивнул:
– Вы совершенно правы, леди Клэрис. Я приму к сведению все, что вы мне сообщили.
Очевидно, он был прекрасно осведомлен о последствиях суда неправедного, даже если это суд епископа.
– Лорд Уорнфлит, – продолжил он, – церковь в долгу у вас, вашего начальства и всех тех, кто помог вам так быстро собрать доказательства. Мы крайне благодарны и вам, и леди Клэрис. Можете передать вашей семье, дорогая леди, что в отношении преподобного Олтвуда больше не будет предприниматься никаких действий. В свете представленных документов я не вижу смысла настаивать на официальных слушаниях и намереваюсь отвергнуть обвинения как необоснованные. Сегодня же я уведомлю Уайтхолл о своем решении.
– Спасибо, ваше преосвященство, – просияла Клэрис.
Теперь, когда с формальностями было покончено, Сэмюеле и Олсен вышли вперед, чтобы пожать руку Джека. Клэрис занимала беседой епископа, который с некоторой грустью спросил о ее тетушке Камли. Теперь, после долгого перерыва, Клэрис смогла удовлетворить его любопытство.
Достигнув полного согласия, они минут через пятнадцать распрощались, предоставив епископу и декану объясняться с Хэмфризом: решение, которое все посчитали наилучшим.
Олсен оставил их на верхней площадке лестницы и, довольный, проследовал в свой офис, прижимая к груди доказательства невиновности Джеймса.
Джек с улыбкой повернулся к Клэрис. Она взяла его под руку, и они вместе спустились вниз.
– Слава Богу, одна проблема успешно решена, – выдохнула она, подняв лицо к солнцу. – Полагаю, теперь, когда Джеймс спасен, мы можем сосредоточиться на будущем моих братьев. Леди Гамильтон устраивает ленч на открытом воздухе. Леди Каупер и тетя Камли, каждая по отдельности, упомянули его как мероприятие, которое мне необходимо посетить.
Джек вскинул брови, но ничего не сказал. Однако на Клэрис его удивление ничуть не подействовало.
– Видишь ли, они хотят этого по одной причине: там будет Мойра, а также Хаверлинги и Комбертвиллы. После вчерашнего бала Элен тетки, думаю, хотят убедиться, что Мойра понимает, в каком положении оказалась.
– Опять политические интриги, – вздохнул Джек. – Наши дамы объединили свое положение и влияние, чтобы побороть врага.
– По-моему, это не столько политика, сколько прямой разбой. Если ты потерпишь крах в глазах света, то крайне редко можешь получить второй шанс. Политики более мягкосердечны.
Джек тихо фыркнул. Судя по тому, что он успел увидеть, Клэрис была права.
– Хочешь, я поеду с тобой?
Привратник поклонился и распахнул ворота. Клэрис вышла первой, дождалась, пока Джек подойдет к ней, и улыбнулась.
– Если у тебя будет время. Не знаю, с чем я могу там столкнуться. Неплохо бы иметь рядом человека, которому доверяю.
Джек медленно поднес руку Клэрис к губам и поцеловал.
– Ради тебя я готов встретить лицом к лицу любую опасность. Даже в облике светских дам.
Клэрис рассмеялась и приняла его галантное предлог жение. Он остановил кеб. Они уселись и поехали навстречу новому приключению.
– Мойры здесь нет, – разочарованно прошептала Клэрис.
Оглядывая пестро одетую толпу гостей, расположившихся на прибрежном газоне Гамильтон-Хауса, Джек пожал плечами:
– Возможно, она решила, что после вчерашней ночи ее присутствие больше нежелательно, что в этом просто нет смысла. Ее дочери ведь уже замужем, не так ли?
– Да, но для нее это не важно. Теперь она стремится найти хорошую партию для Карлтона. Поверь, ее и табун диких лошадей не удержит!
Клэрис увидела графиню Камли, поймала ее взгляд и многозначительно подняла брови. Тетка пожала плечами и беспомощно подняла руки, показав этим, что понятия не имеет, почему Мойры здесь нет. Клэрис вздохнула и отвернулась:
– Полагаю, правда заключается в том, что я не доверяю Мойре. Знай своего врага… и так далее.
Не дождавшись ответа, она подняла глаза и увидела, что Джек словно окаменел. Проследив за направлением его взгляда, она увидела надменную матрону в сопровождении двух молодых леди. Все вместе они направлялись к ним с несокрушимой решимостью галеона. Взгляд леди был устремлен на Джека.
Остановившись перед ними, она восторженно улыбнулась Джеку:
– Лорд Уорнфлит, не так ли?
Клэрис, не успев ничего сообразить, действовала инстинктивно – встала перед Джеком и холодно улыбнулась:
– Кажется, мы не знакомы?
Дама недоуменно взглянула на нее, но то, что прочла в глазах Клэрис, явно ей не понравилось.
Она сглотнула, отступила и сделала реверанс. Клэрис перевела взгляд на ее подопечных: те поспешно сделали то же самое.
– Меня зовут леди Квинтин. Леди Гамильтон – моя тетя.
– Ах да, кажется, она упоминала о вас, – процедила Клэрис. – А это ваши дочери?
Леди Квинтин явно разрывалась: что выгоднее – первой привлечь внимание такого завидного жениха, как лорд Уорнфлит, или заслужить одобрение такой влиятельной дамы, как Клэрис Олтвуд…
Наконец ее милость склонилась перед диктатами благоразумия и улыбнулась:
– Совершенно верно, миледи. Амелия и Мелисса.
Клэрис с легкостью человека, долго вращавшегося в обществе, быстро нашла темы для разговора, после чего тактично избавилась от троицы. Джек отделался поклоном издали.
– Слава небесам! – выдохнул он, когда леди Квинтин с дочерьми отошли. – Пойдем… – Он осекся и тихо выругался: – Сохрани меня святые… да их тут целая армия!
– Боюсь, что здесь святые тебе не помогут. – Клэрис поспешно взяла его под руку. – Не отходи от меня, и я обещаю тебе полную безопасность.
Он так недоверчиво уставился на нее, что она улыбнулась. И с такой же улыбкой обернулась к мамашам и их подопечным.
– Нет смысла пытаться избежать этого. Придется пробиваться с боем.
Они так и сделали, упорно направляясь кдому. Но каждый ярд давался им ценой разговоров с очередной матроной, ее дочерью или племянницей, если не обеими сразу. Сначала Клэрис удивлялась сдержанности Джека, желанию оставаться как можно более отстраненным, но, немного поразмыслив, поняла, что он всячески старается не вспылить. По какой-то причине заботливые маменьки раздражали его. Что, впрочем, неудивительно – все они почему-то воображали, будто способны заставить его подчиниться своим желаниям. Для такого человека, с таким прошлым это было оскорбительно, тем более что этикет воспрещал ему реагировать так, как он этого, несомненно, хотел.
Общество однажды уже пыталось манипулировать Клэрис. Но она смогла сказать твердое «нет». Джеку это было куда труднее – высший свет не позволял джентльмену быть таким беспощадным. По крайней мере, публично.
Клэрис, разумеется, могла быть сколько угодно беспощадной, но из уважения к леди Гамильтон и имени Ол-твудов она старалась играть по общепринятым правилам и отпугивала хищных мамаш только ледяными улыбками, острым как бритва языком и абсолютным отказом отпустить руку Джека. Ей запомнилась одна пара: истинная горгона и ее хорошенькая, но странно нервозная подопечная. Не из-за того, что они говорили. Из-за напряжения, сковавшего мышцы Джека при виде этих двоих.
Они потратили более получаса на то, чтобы добраться до террасы, и еще пятнадцать минут, прежде чем упасть на сиденье наемного экипажа и облегченно вздохнуть.
Клэрис искоса взглянула на Джека.
– Какой кошмар! И так бывало каждый раз, стоило тебе появиться в обществе?
Он устало откинул голову на подушки.
– Да. Говорил я тебе, что сыт по горло. И что это одна из причин моего отъезда из города.
Если бы не Джеймс, он бы ни за что не вернулся.
– Девчонка Каули. Ты уже знаком с ней?
– Да, – мрачно буркнул Джек. – Она и ее тетушка стали последней каплей.
Он в нескольких словах рассказал, как те пытались подстроить ему ловушку.
– Омерзительно! И они еще смеют самым наглым образом снова приближаться к тебе?! Жаль, что я не знала!
Джек невесело хмыкнул:
– Возможно, это даже хорошо. Ты и без того привлекаешь слишком большое внимание общества.
– Прости, – пробормотала Клэрис. – Помогая мне, ты вновь столкнулся с ненасытными гарпиями.
– Не важно, – усмехнулся он, сжимая ее руку. – Ты спасла меня. И, что самое главное, ты и незамужние милашки вращаетесь в разных кругах.
Клэрис кивнула и больше не заводила разговоров на эту тему, поразившись еще одному откровению, и пытаясь понять значение еще одной непредвиденной реакций. Своей реакции. Она была готова стереть в порошок любую женщину, которая посмеет давить на Джека, заставляя его общаться с ней и ее подопечными.
Столкнувшись со стальной решимостью Клэрис, навязчивые дамы отступали – скорее всего от смущения. Никак не могли определить, каковы их с Джеком отношения. В отличие от более разборчивых мужчин и более опытных светских львиц большинство матрон считали ее безнадежной старой девой. Поэтому вновь пыталась очаровать Джека, который вовсе этого не хотел. Но ее поразил собственный отклик на их агрессивность. Оклик, выбивший ее из колеи. Джек… мужчины его типа, его класса были ярыми собственниками. Почему она вдруг тоже стала таковой? Почему ей захотелось, чтобы он принадлежал ей? Захотелось удержать его, сохранить для себя, обладать им.
Все это будоражило ее. Выводило из себя. Особенно вместе с перспективой выбора другой дороги. Что, если на дороге, лежавшей у ее ног, не будет Джека?!
По предложению Клэрис они проехали через парк, рассматривая экипажи, выстроившиеся вдоль главной аллеи, но Мойру не увидели.
– Что-то определенно не так, – пробормотала Клэрис и велела кучеру везти их в «Бенедикт».
Предчувствие ее не обмануло. Не успели они войти в холл, как портье поспешил к ним с запиской в руке.
– Миледи, – поклонился он. – Маркиз приказал вручить это, как только вы войдете.
– Благодарю, Мэннинг, – кивнула Клэрис.
Портье протянул ей записку и нож для разрезания бумаг. Она сломала печать, отдала нож и отпустила портье. Пробежала глазами записку и передала ее Джеку. На листке бумаги чернели всего три строчки:
«Декан Сэмюеле приехал в Мелтон-Хаус. Ищет тебя и Уорнфлита. В деле Джеймса появились новые обстоятельства. Приезжай, как только прочтешь это.
О.».
– Какие обстоятельства? – нахмурилась Клэрис. – Дело закрыто, не так ли?
– Очевидно, нет. – Джек сложил записку и протянул ей. – Нам лучше поехать и все выяснить.
Кеб еще не успел уехать, и кучер был рад пассажирам. Экипаж покатился к Мелтон-Хаусу.
Олтон и декан ждали в библиотеке. Увидев новоприбывших, оба поднялись.
– Что случилось? – спросила Клэрис, не здороваясь.
– Все это не имеет никакого отношения лично к Джеймсу, – поспешил заверить декан. – Простая формальность, небольшая задержка, ничего более.
Клэрис уселась в кресло. Джек предпочел стул.
– Что? – коротко спросила она.
Декан расстроенно вздохнул:
– Епископ вызвал декана Хэмфриза и рассказал про ваши находки, намереваясь просить его взять назад обвинения, что было бы наилучшим способом завершить дело.
– И?..
– Хэмфриз был… сбит с толку. Не то чтобы он пытался все опровергнуть. Просто не понимал, как это может быть. Он был так твердо уверен в справедливости обвинений и настаивал на том, чтобы вызвать информатора в качестве свидетеля. Мало того, требовал суда над Джеймсом и твердил, что без этого оправдать предполагаемого преступника невозможно. Короче говоря, он стал отпрашиваться у епископа, утверждая, что приведет этого человека во дворец.
Джек подался вперед:
– Мы… Уайтхолл тоже хотел бы встретиться с этим джентльменом. Хэмфриз назвал его имя?
– Нет, – взволнованно пробормотал декан. – Я спрашивал его. Епископ тоже. Но Хэмфриз твердил, что дал слово не называть имени курьера без разрешения, потому что тот, как бывший курьер французов, боится разоблачения. В этот момент меня вызвали по делу, а когда я вернулся, оказалось, что Хэмфриз выпросил у епископа разрешение, прежде всего для того, чтобы спросить курьера, можно ли назвать его имя и представить в качестве свидетеля. Он отправился на встречу с этим человеком.
– Не слишком мудрый поступок, – покачал головой Джек.
Декан заломил руки.
– Я тоже так посчитал, поэтому и явился сюда. Епископ недоволен Хэмфризом, однако считает необходимым как можно скорее закрыть дело. Нам всем это кажется ненужной проволочкой.
– Совершенно верно, – кивнула Клэрис. – Но вы сделали все, что смогли. Остается надеяться, что Хэмфриз скоро вернется и придет к таким же выводам, как все мы.
– Вы правы, – вздохнул декан. – Но мне лучше поскорее отправиться во дворец.
Он встал. Остальные последовали его примеру.
– Я пришлю записку, как только Хэмфриз вернется.
После его ухода Клэрис спросила:
– Далзил знал, что мы сегодня утром собираемся поговорить с епископом?
– Я ему сообщил, – кивнул Джек. – Возможно, Далзил приказал кому-то следить за Хэмфризом. Он наверняка надеялся обнаружить курьера через Хэмфриза, но не ожидал, что тот помчится на встречу сегодня. – Джек шагнул к письменному столу и потянулся за пером и бумагой: – Пожалуй, об этом тоже стоит известить Далзила.
Олтон подождал, пока Джек нацарапает и запечатает записку, после чего послал за лакеем. Джек отдал последнему записку и сообщил, как добраться до офиса Далзила.
– Это действительно серьезно? – спросил Олтон, после того как лакей ушел. – Вы боитесь за жизнь Хэмфриза?
Джек поморщился.
– Не знаю, дошло ли до этого, но в такой игре обычной наградой является жизнь или смерть.
– А Хэмфризу это известно? – прошептала Клэрис.
– Нет, – спокойно ответил Джек. – Думаю, он невинная жертва, попавшая в паутину интриги, сплетенной последним изменником Далзила.
Клэрис кивнула.
– Как подвигаются дела с вашими предложениями? – спросила она у брата.
Олтон мигом забыл о дьяконе. Он глянул на каминные часы, встал и дернул за шнур сонетки:
– Сейчас прикажу принести чаю и пирожных, а братья расскажут, как у них идут дела.
Он отдал распоряжения вошедшему Эдвардсу и послал за Роджером и Найджелом, которые, о чудо из чудес, оказались дома. Клэрис отметила энергичную походку Эдвардса, необычайную веселость Олтона, но решила сначала выслушать ответы братьев.
В комнату ворвался Роджер. С первого взгляда было заметно, что его роман продвигается успешно. Сверкающие глаза, беззаботная походка и весь вид брата выражал радостное ожидание. Роджер поймал руки Клэрис и закружил ее в вальсе.
– Элис согласилась! Ее родители согласились. Все великолепно!
На секунду остановившись, он громко чмокнул сестру в обе щеки, отпустил и довольно вздохнул:
– Все лучше некуда!
Клэрис широко раскрыла глаза.
– Я счастлива это слышать. Однако…
– Что же касается меня… – Появившийся Найджел схватил сестру за талию и оторвал от пола, засмеявшись, когда она обругала его и ударила по плечу. Все же он поставил ее и глупо заулыбался: – Эмили считает меня богом. Ее родители – люди более трезвые, но я знаю, что очень им нравлюсь.
Он усадил Клэрис в кресло и снова расплылся в улыбке:
– Итак, все готово к торжественному объявлению.
– Чай, милорды, миледи.
Сияющий Эдвардс внес поднос с чаем.
Клэрис проглотила готовый слететь с языка вопрос о Мойре и подождала, пока Эдварде расставит на столе чашки и блюдо с пирожными.
Едва за слугой закрылась дверь, Клэрис глянула на Олтона:
– Что там с Элис?
Олтон старался сдержать улыбку:
– Я еще не успел поговорить с ней сегодня. Но уже сделал предложение, и она согласилась. А в полдень поговорил с Коннистоном. Он тоже согласен. Должен сказать, Клер прекрасно его подготовила, так что у нас все в порядке.
Братья выжидающе уставились на Клэрис.
– Как удачно, что история с деканом привела тебя сюда! Мы хотели спросить, как скоро можно устроить бал с объявлением о помолвках. Через два дня? Три? Понимаю, что очень спешу, но мы тебе поможем и…
– Погодите!
Клэрис отставила чашку и вгляделась в их лица. Похоже, на горизонте нет ни единого облачка! Странно…
– Что случилось с Мойрой? – спросила она напрямик, глядя в ухмыляющиеся физиономии братьев. – И где она?
Олтон ответил ангельской улыбкой.
– В настоящий момент – на пути в Хамли-Хаус.
– Что?! – ахнула Клэрис.
Похоже, братья наслаждались ее растерянностью.
– Знаешь, это было что-то, – фыркнул Найджел. – Извержение Везувия началось за завтраком. Искры сыпались… жаль, что тебя при этом не было!
– Олтон изгнал ее, – торжественно объявил Роджер.
Клэрис потеряла дар речи. Не могла найти слов. Не могла пошевелить языком. Могла только таращиться на Олтона. Тот торжествующе ухмылялся, настолько довольный собой, что она взяла себя в руки и пролепетала:
– Почему? И как?
Братья тут же стали серьезными и переглянулись. Клэрис подняла руку.
– Никаких прелюдий. Так прямо и говорите.
Олтон поморщился.
– Сегодня она ворвалась в столовую, злая как фурия. Хотела… нет, настаивала, чтобы я снова тебя изгнал.
– Вопила, стонала и скрипела зубами, – добавил Найджел.
– Плакалась, что в семье ее никто не уважает, и все потому, что ты вернулась, – кивнул Олтон.
– Похоже, бал Элен оказался последней каплей, – вставил Роджер.
– Это я вполне понимаю. Но неужели такие пустяки стали причиной ее изгнания?
– Это не совсем пустяки, – нахмурился Олтон.
– Можешь представить, что она говорила о тебе, – пробормотал Найджел.
– Но это действительно не все. Когда я отказался ее слушать, она стала угрожать, и не только нам. Еще и Саре, и остальным девушкам. Но больше всего Саре.
Олтон развел руками:
– Я потерял терпение.
– Он так ругался на нее!
Судя по выражению лица, Найджел наслаждался каждой секундой утреннего зрелища. Клэрис изумленно моргнула.
– Не знал, что у него такой нрав, – покачал головой Роджер.
Олтон обвел братьев гневным взглядом:
– Я больше не смог терпеть ее угрозы и постоянные старания угодить своему дорогому Карлтону. Она меня довела, и я не выдержал. Сказал, что, учитывая все, что она наговорила нашим будущим женам, больше ее никто терпеть не намеревается ни здесь, ни в больших поместьях Олтвудов. Разрешил ей жить в Хамли… это маленькое поместье в Ланкашире. Пообещал, что буду оплачивать все счета за ведение хозяйства, а сама она может тратить собственные доходы или пусть живет с дочерьми и их мужьями, которых она ненавидит. Но чтобы ноги ее не было в других домах. И чтобы она не смела показываться в Лондоне.
– И она согласилась? – прошептала Клэрис, не веря ушам.
– Это было лучшей частью, – фыркнул Найджел. – Я думал, ее удар хватит прямо здесь, за столом.
Олтон взглядом призвал его к порядку:
– Разумеется, не согласилась. Рвала и метала. Снова грозила, пока я не уведомил ее, что все мы понимаем ее желание найти Карлтону хорошую партию, но это вряд ли произойдет, если мы официально объявим, что он не сын нашего отца.
