Текст книги "(не) просто сосед (СИ)"
Автор книги: Стася Андриевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 21
Узнать в этом рыжеватом, лысоватом кабане, причём не жирном, а именно здоровом, квадратном, будто отлитом из свинца, того юркого пацанчика, что гонял когда-то тачки на техосмотр в гараж к Калашу было бы не реально, если бы не тот самый громогласный открытый смех и простота душевная, граничащая с бесцеремонностью. Ну и имя, конечно.
В сервис к Руслану «Патриот» Максима эпично притащил на двух тросах трактор.
– Я манал его, эти ваши кушеря! – будто бы даже радостно заорал Макс, на вердикт Руслана о том, что пробитый картер не заварить, придётся менять, а для этого, сначала заказать новый. – Там ямка-то, кажется, с гулькин хер была, а вишь, как зацепило! Где я только до этого не скакал, по таким вы́ебонам, а тут, блин, ну на ровном месте! Но слушай, братан, это судьба! – хлопнул Руслана по спине. – Я и представить не мог, что это ты здесь обосновался. Так, мимо иногда проезжаю, смотрю, как сервис раскручивается, но чтоб ты… А чего неприметненько-то так у тебя с дороги? Рекламу бы тебе, замануху какую-нить…
Говорил, а сам посматривал через плечо назад, туда, где у ворот стояла «Камри» Руслана. Так и магнитила она его. Не выдержал, мотнул на неё головой:
– Слушай, продай, а?
Руслан рассмеялся:
– Не. Такая корова нужна самому. У нас с ней любовь с первого взгляда.
– А знаешь, я тебя понимаю. Я её когда в скупке увидал, чуть не прослезился, как будто в прошлое вернулся. Всё-таки, отвязное было времечко! Можно хоть посижу?
Залез в салон, погладил руль. Пооткрывал козырьки, проверил бардачок.
– Да-а-а… Молодость моя. Где ты её взял-то?
– Случайно наткнулся, у кореша одного во дворе стояла, битая, гнилая, без доков. За честное слово купил. Буквально копейки. Зато потом столько в неё вбухал, что проще было бы новую взять.
– Новая, – усмехнулся Макс, – новую каждый дурак может! Ты это, братан, если вдруг надумаешь продавать – я возьму, лады? Без разговоров, любую цену дам.
– Не, не надумаю.
Максим любовно провёл рукой по панели:
– Ну тогда береги её. А если что, и нужда будет снова в залог – ты лучше ко мне обратись, я лучше так, по-свойски тебе помогу, чем в чужие руки попадёт.
– А ты чем занимаешься?
– Говном, – заржал Макс. – Не, серьёзно! У меня даже погоняло среди рабочих – господин Говнолог. Почётное звание, ёпта!
– Не понял?
– Куриный помёт в биоудобрения перерабатываю. В промышленных масштабах.
– Мм, – озадаченно хмыкнул Руслан. – Неожиданно. И как? Берут?
– А то! Основной поток на Европу и Эмираты гоню, расширился на четыре региона, пятнадцать птицефабрик окучил, сотни тысяч тон продукции ежедневно, а спрос всё равно превышает предложение. Так что работа, слава Богу есть, только успевай крутиться. И ты, если что, обращайся, без всяких там условностей. – Рассмеялся: – Не за говном, само собой, за помощью. Хотя, нужно будет удобрение, тоже обращайся. Мы с тобой, вроде как, одним миром в своё время мазаны. Такое не забывается.
Руслан усмехнулся. Это точно. И захочешь забыть – не дадут.
– Так что, будешь в наших краях, обязательно заезжай. Дом на окраине с триколором на крыше, мимо не проедешь. Да и любой местный покажет.
– Ну ладно, уговорил. А вообще как у тебя? Кроме бизнеса?
– Семья, – пожал плечами Макс. – Дети. И ещё раз дети. И ещё раз. А если в общей сложности, то двадцать голов. Надеюсь, что когда вернусь, их не станет двадцать одна. – И увидев недоверие на лице Руслана, снова расхохотался: – Я тебе клянусь! Не веришь, приезжай, проверь!
Лёгкий, громкий, простой, как медный пятак. У такого действительно может быть двадцать детей, а может и ни одного – его не поймёшь, когда шутит, когда серьёзный. Но чувствуется, что человек крепкий, искренний.
– Пойдём-ка, ещё кое-что покажу, – подумав, кивнул Руслан. – Тебе должно понравиться.
Конечно, угадать в этой ауди ту самую сейчас было даже сложнее, чем когда её пригнал Виталя: салон пустой – ни кресел, ни обивки, кузов в пятнах шпаклёвки, от оригинальной краски почти ничего не осталось, но Макс понял.
– Да ладно, братан… – присвистнул он, и пару раз обошёл тачку по кругу. – У меня аж мурашки, смотри, – сунул под нос Руслану руку. – Ты спецом, что ли их коллекционируешь?
– Это они меня спецом коллекционируют, – рассмеялся Руслан. – А я их просто люблю, вот они ко мне и сползаются.
– Ахрене-е-еть… Не, ну эта-то тачка на особом счету всегда была, я её не касался, но хозяйку знал, конечно. Додельная мадама была. Шаристая и заметная. По тем временам – так даже слишком заметная. – Погладил шпаклёванную арку передней двери, повернулся к Руслану: – А эту продашь?
– Нет, – мотнул головой Руслан. – Не моя. Я только колдую над ней.
– Рус, там Мансуров подъехал, – заглянул к ним один из мастеров. – Пустить его на объект?
Объект – это бокс, в котором стоит Мансуровский гелик. Руслан глянул на Макса, засомневался.
– Нет, погоди, я сейчас сам подойду.
И оказался прав. Увидев Максима, Валихан завёл беседу на общие темы, даже не заикаясь зачем приехал. Наконец, за Максимом подъехал товарищ, крепкий, такой, спортивный, слегка бородатый пацан, примерно ровесник Руслана. Протянул руку, уверенно стиснул ладонь:
– Алексей. – С интересом заозирался: – Надо же, а снаружи и не предвещало. Я мимо частенько езжу и как-то даже не задумывался, что внутри всё так масштабно. Думал, ну так, гаражные умельцы, а у тебя тут целый технопарк!
– Расширяюсь понемногу, – не без гордости кивнул Руслан. – Там вон, на задах, собираюсь отдельный покрасочный цех ставить. Ну чтоб уж совсем цивильно, по технологии.
– Дело нужное! – одобрил Алексей. – Буду знать, рекомендовать.
– Молодец, растёшь, – улыбнулся Мансуров, когда они уехали. – Скоро дяде Валихану на пятки наступать будешь?
Руслан сделал вид, что не заметил в его тоне ревнивых ноток.
– Какие пятки, Валихан Айратович? Мне до вашей империи, как до Шанхая пешком, вы же знаете. К тому же, у меня даже в планах нет затеваться с торговлей – ни подержанными, ни новыми.
– Ну знаешь, – хмыкнул Мансур, – когда я начинал, у меня тоже не было таких планов. Я тогда вообще в один момент с голой жопой остался, хорошо хоть живой. Девяносто второй год, мне тридцать пять, жена, четверо детей. Ни жилья, ни машины, ни бизнеса, и это всё после миллионных проектов, коттеджа в три этажа и репутации неприкасаемого. Чуть пулю себе в лоб не пустил, веришь? И тоже, знаешь, помаленечку подниматься начал, с магазинчика автозапчастей – коврики, дворники, свечи, сальники, предохранители и вся эта мура. А вот, например, фары и что-то посерьёзнее – это уже под заказ, потому что не тянул брать впрок, денег не было даже на жратву детям. Но это всё ерунда, самое сложное было сохранять хорошую мину при плохой игре и через гордыню свою переступать, обращаться за помощью к тем, кто только начинал барахтаться, когда я уже был царём горы. Позорно как-то было. Но ничего, переступил. Потому и выплыл.
– Вы не просто выплыли, а стали круизным лайнером, а я так, моторка по сравнению с вами.
– Меткое сравнение, – благодушно рассмеялся Мансур. – Но давай решим на берегу, что если уж ты не хочешь ко мне на борт, то и под килем не путаешься, да?
Руслан выдержал его вроде бы смешливый, но на самом деле пытливый взгляд.
– Ваш бизнес для клиентов другого уровня, Валихан Айратович. Я туда не полезу, мне это не интересно.
– Так уже полез, Руслан! Максим – мой давний корпоративный клиент. И я не буду скрывать, что имею нехилый оборот через него и его фирмы по регионам. И я его тебе не отдам.
Руслан сунул руки в карманы, помолчал, глядя в небо, думая как бы ответить попонятнее и поделикатнее.
– Он просто картер пробил. Думал, может, заварить получится, и я оказался ближайшим сервисом на его пути. Всё. Думаю, в городе хватит работы на всех.
– Да, я тоже так думаю. Поэтому, в случае с Максом, на картере всё и закончится, да?
Руслан упрямо промолчал, и Мансур даже «гелик» свой смотреть не пошёл, прыгнул в тачку и умчал.
Практически сразу после него из сервиса уехал и Руслан, а, проезжая мимо остановки у оптовых складов, сначала заметил Мансуровский «Икс шестой» у обочины, а потом и Полину.
Ударил по тормозам, выскочил из тачки, но тут же взял себя в руки. Обошёл машину уже неспешно, буднично, ни слова не говоря, открыл багажник, не спрашиваясь, забрал у обалдевшей Полины сумки, загрузил. Кивнул ей, как можно проще:
– Садись, я сейчас. – Перевёл взгляд на Мансурова: – Отойдём?
Глава 22
Маруське у бабушки нравилось. Куры, кошки, кобель Шарик. С утра до вечера босиком и в одних трусишках. Счастье! Правда, вода в речке ещё не прогрелась, да и пляж, оказалось, зарос красноталом, а дно затянулось илом, но на выручку пришла старая чугунная ванна под раскидистым орехом. У Маруськи с бабушкой был целый ритуал: проснуться с петухами, дать курам, кошкам, позавтракать самим и тогда уже приниматься за дело – таскать в ванну воду из колонки. Вместе уходили на улицу, заливали в вёдра, ставили их на тележку и катили обратно. И так пять-шесть ходок. До обеда ванна стояла на солнце – вода успевала нагреться, потом на неё наползала ажурная полутень от ореха – и это был сигнал, что можно купаться. А вечером Маруся брала свою пластмассовую леечку и помогала бабушке разливать воду из ванны по грядкам. Ну и как это может не нравиться?
Маруся же не знала, что бабушке приходится ходить на колонку, аж в конец улицы, не потому что это прикольно, а просто колодец во дворе замулился и протух. Маруся видела красивые рыжие пятна на волнистом полотке в доме, фантазировала, что это горы вверх ногами, придумывала живущих на них человечков, но не понимала, что, скорее всего, будущей осенью, в сезон дождей, потолок окончательно обвалится. Даже прогнивший, покосившийся забор, через который повадились шастать соседские гуси, вызывал у Маруси восторг – как здорово бегать за ними с хворостиной, или наоборот, улепётывать так, что пятки по заднице стучат! А то, что у бабушки грядки пощипаны – ну разве Маруся это видела?
Конечно, Полина как смогла восстановила упавший забор, укрепила его ветками, спиленными ею же с засохшей абрикосины – но надолго ли это? Как и «заплатка» на крыше – старый лист шифера, снятый с сарая, куски рубероида, целлофан, придавленный кирпичами… Ну, как смогла. Что делать с проседающими досками на полу в туалете не знала, просто боялась туда ходить и переживала, как ходит туда бабушка. Лопнувшую стену дома замазала цементом. Воняющую сырой цвелью щель между стеной и полом, в которую можно было бы легко просунуть руку, и через которую из подпола в спальню пробирались мокрицы и многоножки, заткнула смоченными в цементном растворе тряпками…
Бабушку нужно было увозить отсюда, это было очевидно и уже безотлагательно. Она даже сама созрела, почти перестала искать отговорки, только вздыхала и с тоской посматривала на своё гниющее хозяйство.
Но куда её везти? Не к ним же в квартиру! Хотя сама бабушка думала, что именно туда и это в разы всё усложняло.
Без конца гоняя в голове эти мысли, Полина даже решилась заговорить о том вкладе. Долго пыталась объяснить бабушке, что время уже давно другое, что просто узнать, собрать информацию – от них не убудет… Надеялась вытащить из неё хоть что-то, хотя бы название банка, но закончилось всё ссорой, таблетками от давления и корвалолом. Пришлось отступить. Спустя пару дней заикнулась было снова, но с тем же успехом. На третий раз бабушка демонстративно полезла в сервант и, вынув папку со всякими бумагами, долго рылась в них и бурчала, что Полина хочет её смерти. Потом оказалось, что она пыталась найти договор по вкладу, но так и не нашла. И всё, что она смогла вспомнить, это то, что банк был каким-то коммерческим, а поэтому традиционная сберкнижка ко вкладу не прилагалась.
В такой возне проходили дни за днями. О Руслане Полина старалась не думать, но получалось с трудом, хотя мысли эти и были не из приятных. Скорее наоборот – горькие. В том что на этот раз тётя Валя была честна, как никогда раньше, Полина, увы, не сомневалась – это чувствовалось по её неподдельной радости, когда она только что из тапочек не выпрыгивала, рассказывая свои сверхжуткие новости. И всё же самой Полине верилось с трудом, потому что – ну не похож был Руслан на насильника, да ещё и извращенца! А с другой стороны – а многих ли таких она за свою жизнь видела? Ни одного. Зато сколько слышала историй о серийных маньяках, на которых в жизни никто подумать не мог, такими они были положительными в глазах окружающих? Серийные! А тут, может, единичный эпизод. К тому же давнишний.
Но всё-таки настоящий.
Конечно, люди меняются, исправляются, и Руслан всё это время действительно казался Полине абсолютно нормальным. Даже больше того – притягательным. Каким-то особенным. Невероятным…
И это пугало теперь больше всего. Потому что, хотя за восемь лет жизни отдельно от бабушки Полину и отпустило слегка от бандитофобии, но насильник – это уже слишком. Это ведь не воровство какое-нибудь и не мошенничество.
И всё же, закрывая перед сном глаза, видела Руслана другим – сильным и надёжным. Дурацкое наваждение!
Бабушка чуяла неладное, пытала, в чём дело, а Полина врала ей, что всё хорошо, и молилась, чтобы, пока её нет в городе, Руслан успел продать квартиру, и они больше никогда не встретились. Так было бы проще всего.
Недели через две стало немного легче. И как ни крути, а сбежать было единственно верным решением.
***
Вернувшись из деревни, обнаружила дома бардак и гору немытой посуды. В холодильнике воет ветер, в мусорке – сплошные пакеты от чипсов и пельменей и батарея пивных и водочных бутылок. В зале тоже посуда и беспорядок. В спальне раскиданная одежда, сбитая, сто лет не заправленная, несвежая уже постель. В углу сиротливо валяется забытое за ненадобностью покрывало и обломки поломанной москитной сетки, которую Полина вынула из окна ещё в середине мая. И только Маруськина комната перенесла этот месяц без разрухи, ну разве что пылью слегка подёрнулась.
Уборка, стирка, готовка. Целый день. Когда закончила с бытовухой, сделала рассылку по клиентам о том, что вернулась. Тут же стали поступать запросы на запись – и ногти, и волосы – и Полина немного успокоилась. Постоянные клиенты её ждали.
Ещё чуть позже заглянула в салон, приготовиться к завтрашнему рабочему дню – а там мастер какая-то левая на её кресле. Сгоряча разбираться не стала, поболтала немного со Светкой и только потом, уже по дороге к дому, набрала хозяйку салона. Оказалось, что Светка так и не заплатила за Полину её часть аренды, и хозяйка, довольно своенравная дамочка, недолго думая, сдала кресло другому мастеру. Она благосклонно выслушала Полинины извинения с объяснениями и милостиво дала неделю на то, чтобы та вернула долг, а, в качестве восстановления утраченного доверия, потребовала заплатить ещё и аванс за месяц вперёд. Или до свидания.
– Марк, что у тебя с биржами? – вернувшись домой, осторожно спросила Полина. – Мне деньги срочно нужны.
– Нет денег, – не отвлекаясь от игры, ответил он. – Неудачный месяц, я даже в минус ушёл.
– В минус?! – ужаснулась Полина. – А там ещё и так можно?
– Конечно. Это же финансы, всё серьёзно.
– Тогда, ты не против, если я заложу браслет, который ты мне подарил? С выкупом, конечно.
– А, так нету его уже, – всё так же пялясь в монитор, небрежно бросил Марк. – Говорю же – в минус ушёл! Но зато долг отдал и теперь по нулям.
– Зашибись… А мне аренду заплатить надо, иначе я работать не смогу.
– Ну, займи пока у кого-нибудь. Или жди, пока у меня дела пойдут.
Сидела на кухне, обхватив голову руками, и думала. Всё упиралось в Светку, она ведь обещала выручить с оплатой аренды, обещала, что проблем не будет, а сама… И сегодня тоже – злая какая-то, словно Полина ей в чём-то виновата. Но Светка, там, не Светка, а выгребаться придётся самой. Наступила гордости на горло, снова пошла к мужу.
– Марк, а ты можешь у мамы попросить занять на месяц?
– А как я должен ей это объяснить?
– Так и скажи, что я только вернулась, надо аренду заплатить, чтобы работать. Что тут такого?
– А то, что она не знает, что ты уезжала!
– То есть… Серьёзно? Месяц прошёл, а она до сих пор не знает?
Марк даже от игры отвлёкся.
– А что тебя удивляет? Или ты забыла, как уезжала? Так я напомню – я тебя не отпускал! Но ты плевать на меня хотела, тебя приспичило. Ну и как бы я объяснил это маме? Что жена забила на меня, послала на хрен и свалила? Что жене нет до меня дела, что я для неё хуже домашней зверушки? Кошана какого-нибудь, ты наверняка бы одного не оставила.
Полина закрыла глаза, сдерживаясь.
– Но ты и не кошан, Марк. Ты взрослый мужик, который мог бы и посуду за собой мыть и постель застилать! Паралимпийцы, вон, вообще без ног и медали берут, и рекорды ставят, а ты…
И, махнув рукой, вышла из комнаты.
– Ну понятно! – крикнул он ей вслед. – Жалеешь, что мне не обе отрезало? Или разочарована, что и эта приросла? Так может, мне её обратно отпилить, чтобы тебе угодить?!
Ночью пришлось выполнить супружеский долг. Вот именно – долг. Неприятную обязанность. Лежала потом, ненавидя себя за слабохарактерность, и пыталась вспомнить, когда вообще последний раз секс был для неё в удовольствие… И не могла.
Как надоело это всё. Не жизнь, а помойная яма какая-то.
– Кстати, Марк, а что с психотерапевтом? Надеюсь, его ты не забросил?
– Не до этого сейчас, Полин, – сонно буркнул он, натягивая одеяло на голову. – Сама же говоришь, денег нету.
– Но я проплачивала на месяц вперёд!
Марк громко зевнул.
– Ну так я возврат оплаты сделал. Деньги нужны были. Давай уже спать, а?
Глава 23
На следующий день пересчитала оставшиеся копейки и решила, что важнее всего сейчас отправить Марусю в сад – там у неё хоть питание нормальное будет. Отложила сумму на оплату садика и стразу стало ещё тоскливее смотреть на остаток, но грузиться не стала. В конце концов, можно по старинке, пилить ногти на дому. А сейчас, пожалуй, надо съездить на оптовку, затариться макаронами, дешёвыми консервами и полуфабрикатами, чтобы можно было планировать долгосрочное меню.
Выходя из квартиры, столкнулась с каким-то мужчиной, который уже занёс руку, чтобы позвонить в её дверь. Представился участковым, показал удостоверение.
– У меня к вам несколько вопросов, Полина Александровна. По поводу вашего соседа, – указал на дверь Руслана. – Что вы можете о нём сказать?
– Я… – сердце вдруг замерло. – В смысле – что могу сказать?
– Ну, в целом как он вам? Часто ли видите, как себя ведёт, нет ли у вас к нему каких-то претензий?
– Вижу редко, но так, он нормальный. Обыкновенный. Просто сосед, без всяких там. А что?
– А вот по ночам не бывает такого, что он шумно себя ведёт? Может люди к нему какие-то посторонние ходят? Не замечали?
– Нет.
– Крики какие-то из его квартиры? Например, женские?
– Нет…
– А вот ваша соседка, – он указал на тёти Валину дверь, – и ваш супруг утверждают, что подобное случается довольно часто?
Полина растерянно замотала головой:
– Н… нет. Я не слышала. Но я, правда, на этой неделе только из деревни вернулась… Ой, а вы не против, если мы пойдём, а то я спешу, – поняв вдруг, что тётя Валя наверняка пасёт у глазка своей двери, потянула Полина его к лифту.
– Так вы говорите, уезжали? – войдя следом за ней в кабинку и ткнув на кнопку первого этажа, продолжил участковый. – Как долго вас не было?
– Примерно месяц.
– А скажите, в вашей комнате, той, которая смежная с соседской, вы не замечали каких-то непривычных запахов? Таких, сладковатых, дымных?
– Нет, – поняла, о чём речь Полина. – Никогда.
– А вот ваш супруг утверждает, что в комнате часто пахнет травкой? – внимательный взгляд на Полину.
– Нет. Ничего такого.
– Угу, – задумчиво помолчал. – А когда вы с ним встречаетесь, в подъезде ли, в лифте, как он себя ведёт?
– Обыкновенно. Ну там, здасти-до свидания. И всё. Говорю вам, он просто сосед, к тому же новенький. Мы с ним практически не знакомы.
Лифт остановился на первом этаже, и они молча вышли на улицу.
– У меня ещё пара вопросов, Полина Александровна, и я вас больше не задерживаю. Вы не против? Скажите, вот ваш супруг и соседка из квартиры напротив утверждают, что этот сосед однажды к вам приставал. И что вам даже пришлось отбиваться от него. Это так?
Полине вдруг стало не по себе.
– Н-нет…
– Что-то вы как-то неуверенны в этом. Или мне кажется?
Она опустила голову.
– Он не приставал. Это я сама тогда его испугалась. Тогда же все про маньяка говорили, ну, про лифтёра, помните? Ну вот. Просто незнакомый мужчина, и я испугалась. Грубо с ним разговаривала и даже пару раз пихнула, а он разозлился, конечно, и обозвал меня дурой. Но из лифта сразу вышел и больше ничего такого. Просто недоразумение, понимаете?
– Понимаю. Лифтёра, кстати, взяли три недели назад, так что можете про него забыть. А вот на счёт соседа, – протянул визитку, – если что-то заметите или вспомните, звоните.
– Хорошо, до свидания, – послушно кивнула она, но, глядя, как участковый уходит, всё-таки решилась. Догнала. – А скажите, что случилось-то? Он что-то совершил?
– Дебоширит, нарушает общественный порядок, – достав платочек, участковый промакнул пот со лба. – Это если верить вашему мужу и соседке. А если верить вам и соседям снизу, то смирный. Вот такая интересная история получается.
– А это правда, что он… – горло перехватило, но Полина пересилила себя, – отсидел за изнасилование?
Участковый замялся и нехотя кивнул:
– Вообще, я не имею права распространяться, но раз вы и так знаете… Было дело, отбывал. На данный момент судимость погашена, рецидивов не зафиксированно, но, как говорят у нас в органах – насильники бывшими не бывают, так что бдим, работа у нас такая. До свидания, Полина Александровна. Звоните, если всё-таки что-нибудь вспомните или заметите.
***
Когда, уже гружёная пакетами, стояла на остановке Оптовой базы, мимо проехала большая крутая иномарка. Потом вдруг сдала назад. С водительского сиденья на Полину с интересом смотрел круглолицый мужчина, почти дедушка. Полина занервничала, отошла в другой конец остановки. Народу, как назло – никого. Иномарка сдала ещё назад, снова поравнялась с ней.
– Садись, подвезу? – по-свойски кивнул ей дедушка.
– Нет, спасибо. Скоро маршрутка подойдёт.
– Э-э-э, пока она подойдёт, ты уже дома будешь. Садись, не бойся!
Полина мотнула головой и украдкой огляделась – куда бы ещё отойти, но получалось, что только снова в другой конец остановки. Либо драпать через камыши в сторону кирпичного завода. От этого её удерживала вполне себе разумная мысль, что человеку на такой машине наверняка не интересно грабить, такую простушку, как она. Попристаёт, заскучает, да уедет.
А он вдруг взял и вышел. Полина испуганно подхватила с земли свои пакеты.
– Как зовут? – бесцеремонно разглядывая её, спросил дедушка.
Хотя ладно, стоило признать, что не был прям стариком. Лет, может, шестьдесят, шестьдесят пять. Невысокий, лысоватый, полный. С короткими ручками и пухлыми пальцами-сардельками, сложенными на круглом пузе. На автомате оценила идеальное состояние его ногтей – даже отшлифованы и покрыты уходовой эмалью. Слегка восточный разрез глаз. Остроносые туфли из лакового «крокодила» – казалось, от них так и веет заоблачной дороговизной.
– Девочка, я уже знаю, что ты умеешь разговаривать, так что не молчи! – улыбнулся он. Улыбка оказалась неожиданно мягкой, располагающей. – И я же ничего такого особенного не спрашиваю. Просто, как зовут тебя, красавица?
– Полина.
– О! – всплеснул он руками. – И сама красавица, и имя такое же. А я Валихан. Мансуров, может, слыхала? – Полина отрицательно мотнула головой, он благодушно кивнул: – Ну и ладно, не такой уж я важный павлин, чтобы меня каждая райская птичка знала. Ну что, познакомились, теперь, разреши, подвезу? Мамой клянусь, что ничего такого! Просто еду, тудым-сюдым, смотрю – лань стоит, одинокая и прекрасная. И я как раз один. Почему, думаю, не сделать доброе дело, не подвезти хорошего человека? Ну чего ты боишься? У меня жена, четверо детей, пять внуков, скоро правнук родится. Просто, чисто по-человечески хочу тебе помочь. Зачем обижаешь?
Возле остановки тормознула ещё одна машина. Полина глянула на неё, и сердце отчаянно заколотилось. Мгновенно вспыхнули щёки. А Руслан вышел и, как ни в чём не бывало, так, словно делает это каждый день, забрал у неё пакеты и грузил их в багажник. Кивнул:
– Садись, я сейчас. – И тут же посерьёзнев, перевёл взгляд на дедушку: – Отойдём?
Они отошли к другому краю остановки, а Полина осталась стоять на месте. Как примороженная. Случайно поймала взгляд Руслана, он улыбнулся ей и снова кивнул на машину, мол, садись, что же ты… Она в растерянности сделала пару шагов, но остановилась. Она не должна садиться к нему! И не будет! Всё что ей надо – это дождаться маршрутку и уехать…
– Полин, что-то не так? – окликнул её Руслан.
– Всё нормально, – поймав на себе пытливый взгляд дедушки, зачем-то соврала она.
– Ну так садись, я сейчас уже.
И она села. Твою мать… Села! Почти сразу открылась водительская дверь. Встав в проёме, Руслан дождался, пока уедет Мансуров и, наконец, тоже сел.
– Ну, привет!
– Здравствуйте.
– Куда тебя, домой?
И как раз подъехала маршрутка.
– Я лучше сама, – схватилась Полина за дверцу. – Отдадите мне сумки?
– Нет.
Она вздрогнула от неожиданности, бросила на него испуганный взгляд, и, почувствовав, что краснеет, тут же отвернулась к окну.
– Да не бойся, доставлю в лучшем виде, – успокоил Руслан. – Только заедем сначала в одно место, ладно?
Ехали молча. Мимо кирпичного завода, вдоль старого глиняного карьера, огороженного высоким забором.
– Бывала здесь? – прервал натянутую неловкую паузу Руслан.
– На речку иногда мимо ездим. Вернее, ездили. Раньше.
– На Татьянку?
Полина кивнула. Руслан тоже:
– Татьянка это хорошо, только дно илистое. А здесь, в карьере, сейчас искусственный пруд залили. Чистенько так, цивильненько. Пляж с песочком, зонтики, шезлонги. Даже, говорят, рыбалка неплохая. Удовольствие платное, конечно, но с ребёнком, наверное, удобнее, чем на речку. Не бывали ещё?
Полина мотнула головой и, напряжённо глядя перед собой, решилась:
– А эта дорога… разве не в лес ведёт?
– Ну вообще, да. Но ты не волнуйся, доедем куда надо. – Глянул на неё. – Или ты чего-то боишься?
Полина снова мотнула головой и отвернулась к окну.
Вообще-то боялась. Вот прямо сейчас понимала, что он явно темнит, видела, что едут в противоположную от города сторону, невольно вспоминала те ужасы, которыми весь последний месяц лечила себя от дурацкой тоски… Но не могла заставить себя сказать об этом.
Ехали по узким дачным улицам, ветки деревьев гладили бока машины, залетая иногда в приоткрытое окно, осыпая Полинины колени отодранными листьями. Пахло летом, зеленью и пылью. По дачному радио люди беспечно передавали друг другу приветы, заказывали песни. Всё так просто и жизненно, как будто и сама Полина едет сейчас не чёрт знает куда, а, например, к себе на дачу, в сотый, или даже тысячный раз – вот с этим самым мужчиной, на этой самой машине. Как будто и она имеет на это полное право, и он… нормальный.
Попетляв по улочкам, проехали дачное общество насквозь и въехали в соседнее. И это было уже не просто не в сторону города, а прилично от него. Проехали и это общество, свернули на дорогу, что вела по самому краю высокого, заросшего лесом склона, почти по обрыву. Минут через десять, наконец, остановились.
– Пойдём, что покажу, – позвал Руслан и, не дожидаясь её, вышел.
Полина посидела ещё немного, посмотрела по сторонам: день, птички поют, дорога наезженная, справа, за неглубокой балкой, раскинулся коттеджный посёлок. Вроде, ничего опасного. Вышла.
Просто стояли на вершине склона и смотрели на раскинувшийся внизу лес. Отсюда, с высоты, он казался непроходимой чащей. Где-то там, в его закромах вилась речка Татьянка, но её почти не было видно за густыми кронами. Зато двумя голубыми блюдами – одно побольше, круглое, а другое почти в половину меньше и полумесяцем, – блестели вдалеке озёра. Бескрайний простор. Так и хочется раскинуть руки и полететь над ним.
– Нравится? – спросил Руслан.
– Очень! Даже дышится как-то по-другому. Свободно.
– Точно. Свободно.
– А там что? – Полина указала на какую-то постройку поодаль. Она словно примостилась как раз посередине склона, как гигантский балкон или даже целая лесная терраса.
– Частный дом строится, – небрежно сунул руки в карманы Руслан. – Коттедж с панорамным остеклением.
– Ого, круто наверное! Но… опасно как-то. А если склон оползёт?
– Не сползёт. Там раньше насосная станция была – воду на дачи качала, и там такое укрепление, что скорее дачи под землю провалятся, чем этот уступ сползёт. Пришлось, конечно, повозиться с разборкой самой станции, но зато представляешь, место какое?
– А вы знакомы с хозяином?
– Ну… Можно и так сказать.
– И как он туда добирается? По тропинке карабкается?
– Ну зачем, – рассмеялся Руслан. – Говорю же, бывший объект хозяйственного назначения, к нему дорога ведёт, причём хорошая. Хочешь, доедем? Глянешь вблизи, заценишь, какой вид оттуда открывается. Как будто между небом и землёй паришь. Тебе понравится!
Она кинула на него опасливый косой взгляд и снова почувствовала диссонанс – ну не мог он этого сделать!
Ну да, ну да. Конечно. А ещё можно найти тысячу причин, почему он не мог этого не сделать. Оправдать. В психиатрии это называется Стокгольмский синдром, вернее, одна из его разновидностей. В интернете очень подробно об этом рассказывается, уж Полина-то изучила!
Обхватила себя руками.
– Нет, спасибо. Мне вообще домой надо.
– Да, конечно, сейчас поедем, – заверил Руслан и закурил. – Напарница твоя говорила, ты уезжала? Когда вернулась?
– Позавчера.
– Как съездила? Как бабушка?
– Нормально.
– Поиздержалась, наверное, в отпуске-то?
Полина глянула на него удивлённо, и наткнулась на ответный пытливый прищур в поволоке табачного дыма. Нервно поправила волосы.
– Вовсе нет. Нормально всё.
– Заначка на чёрный день?
– Муж! У меня вообще-то муж есть, если вы не знали!
– Мм… – понятливо кивнул Руслан. Затянулся. Помолчал. – А чем он занимается-то? Он же у тебя вроде домосед? Фрилансер, что ли?
– На интернет-биржах играет.
Руслан вдруг беззвучно рассмеялся. Полине же внезапно стало отчаянно стыдно. И обидно.
– Извини, – просмеявшись, затоптал Руслан окурок. – Тут напарница твоя обмолвилась как-то, что с деньгами у тебя бывает туган, а после приезда вообще ожидается болт. Так и сказала. Есть такое?
Полина гордо вздёрнула подбородок. Содержательные у них разговорчики, ничего не скажешь. Это они после бурного секса так расслабляются? А Светка вообще овца, мало того, что подставила, так ещё и треплется!
