Текст книги "Цикл «Пограничник». Рассказ I. Пройти по последней грани (СИ)"

Автор книги: Стас Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

обеспечивают и поддерживают эту слаженно функционирующую организацию… Они укрепляют

ее и упрочивают ее положение на лестнице бытия, на высшей ступени этой лестницы – ступени

18

разума. А подобный разум всегда развивается, стараясь расширить пространство и растянуть время

собственного существования, пытаясь заместить собой все. Подобный разум создан с целью –

просто существовать… Как наш разум – человеческий… Пустыня – изначальный разум, созданный

Пустотой, с целью – просто быть… Это не то, что разумные машины… Нет, ничего схожего с

нашей техникой, созданной нами только для того, чтобы служить нам… Этот разум, пустыня, –

объект первого значения, явленный космической программой, подчиненный только законам

космоса…

А главное, пустыня одновременно является и разумом, и телом… Излучение этих несущих код

частиц подконтрольно им – оно не только служит их связи, оно создает силовые поля, регуляция

мощности и полярности которых позволяет этим зеркальным осколкам управлять и своими, и

чужими силами – такими, как ветры этой планеты и лучи этих звезд… А управлять ветром, значит

– и рельефом. А энергия? Похоже, в ход идет энергия звезд… Эти кристаллы – отражатели,

которые регулируют забор и отдачу энергии… Точно, они темнеют, поглощая свет, при повышении

активности, при повышении мощности полей… Эти кристаллы – части программы, хранящие

фрагменты информации, которые передаются по сети и объединяются системой этих связей.

Обработка данных, анализ и синтез проходят в системе. Выходит, пустыня – это огромный и

сплошной разум. И каждый его кристалл хранит какую-то память, какой-то код… И каждый его

кристалл способен к перемещению и действию…

А я внедрился в этот разум. Еще и перебил уйму его частиц, уничтожив чертову прорву

носителей его памяти… Я нанес ему вред… и продолжаю наносить, изучая его… За это каменные

глыбы меня либо щедро наградят, либо жестоко казнят по возвращении на базу. По плечам

пробежал холодок… Нет, это мой зверек – мой облезлый крысюк ко мне присоединился…

– Что, Крыс? Меня призывают?

– Нет. Ты ждешь призыва?

– А то как же? Жду не дождусь, когда каменные глыбы надо мной расправу учинят. Мои

поступки, видно, меня под трибунал скоро поведут. А все от скуки… Зато теперь здесь не скучно.

Что-то происходит – и то хорошо. Все лучше, чем ничего…

Думаю, что дальше… Думаю, что ничего хорошего… А это значит, что мне терять нечего –

значит, что надо заставить “защитника” взять для анализа фрагмент памяти этой пустыни, пока

меня отсюда под конвоем не увели. Он обязательно декодирует информацию, и мы получим ключ к

этому разуму…

Разум… У него должен быть ментальный фон, как у всех нас. Просто, мы еще не можем его

определить – выделить мысленный сигнал из помех, раскрыть его код. Мы еще не можем прочесть

активную память и установить мысленный контакт. Этот разум слишком велик для нас и не знаком

нам. Но мы сможем определить порядок и шифр его фонового сигнала, получив ключ из его

жесткой памяти. Сможем настроиться на его частоту и передать ему наши мысли на частоте,

доступной ему… Мы должны вскрыть его жесткую память… Тогда у нас будет возможность

получать и посылать не только ментальные сообщения – будет возможность читать и писать их

прямо по обломкам этих зеркал кодом. Тогда мы узнаем все, взломав его коды, открыв ему коды

наши… Тогда я покажу ему, откуда пришел – покажу вечно сияющий Хантэрхайм и ледяные

пустыни… и нашу войну… Покажу ему мои бои… моих бойцов и командиров… Тогда он поверит

мне, доверит военные тайны и секретные планы… И я его брошу на растерзание каменным

великанам.

Никуда не попрешь, такой сложный разум опасен – всегда и везде. Он способен затронуть

влиянием огромные территории, проходя с огромной скоростью огромные расстояния… Я его

выслежу и все его тайны вскрою, отчитавшись во всем. И не будет больше пустыни… Ведь

каменные глыбы применят к нему жесткую блокаду – слежку и контроль… И по этой восходящей

лестнице жесткой блокады они скоро подойдут к ступени уничтожения. Это их стратегия – они

ждут, только контролируя, внедряясь только по крайней необходимости, влияя только точными

короткими ударами. Они ждут, когда время грозящего им врага подойдет к краю, и применяют к

врагу крайние способы устранения угрозы – устраняют угрозу вместе с врагом. Они ждут, когда

враг подойдет к обрыву и сорвется с него от одного их окрика… Они почти не влияют на ход

19

событий, на пространство, на время… Их влияние почти сведено к нулю и точно рассчитано – оно

почти не отзывается им, почти ничего не меняя. Так каменные глыбы поступили с нами, так они

поступят и с разумной пустыней… Правда, прямо и открыто уничтожить нас у них не вышло – мы

с этим справились и без них… Но они внедрились в наше пространство, в наше время, внося

поправки… Мы погибли с их помощью… Но с их помощью мы сохранили нашу планету с жизнью

и разумом – без нас, с чужой жизнью и чужим разумом, но сохранили… Мы сохранили больше,

чем потеряли, хоть мы и потеряли нашу жизнь… И речь не только о нашей планете, о нашей

вселенной… Здесь каменные глыбы правы… Их стратегия, в общем, верна… но не верна –

тактика…

Я думаю не про меткие точечные удары – с ними все верно… Избирать точки событий, точно

применяя к ним силы – то, что надо. Действуя точно, мы получим минимальное противодействие и

максимальный результат. Я думаю про то, что угрозу следует устранять, не блокируя и не

уничтожая источник – просто, корректируя его… в нужное время.

Ничего, я выясню, какие угрозы таят помыслы этой пустыни, и придумаю, что с этим всем

делать, не отдавая этот разум под контроль каменным глыбам… Все ж я не доносчик, я не шпион.

Я – пограничник. Я разведчик, но все ж, скорее, – пограничник. Вот я и пройду по границе – как

всегда… Эти камни стараются не вмешиваться, внося только редкие поправки… Точно в цель буду

бить и я, но вмешиваться я буду жестче, резче и чаще. Они позволяют решать тому разуму, который

контролируют, оставляя за собой только последнее решение. А я… Решать буду только я – все, за

всех и сразу.

– Я не позволю этой пустыне дойти до того, до чего дошли мы…

– До конца? Ты уничтожишь пустыню?

– А, Крыс… Нет, я не дам никому довести этот разум до уничтожения и не дам этому разуму

дойти до деструкции…

– Он все равно дойдет.

– Не так скоро – с моей помощью…

– Откуда ты знаешь?

– Ему неизвестно, чему угрожает он и что ему угрожает…

– Ты сообщишь ему, но ничего не изменишь.

– Изменю…

– Вы знали и понимали, но ничего не изменили.

– Было поздно менять. Мы ясно увидели будущее, когда его уже не было.

– Было.

– Короткое будущее…

– Короткое – без потерь.

– Верно. Мы сделали выбор – отказались терять силу, обретая большее время. Но это был

принудительный выбор – время далось бы нам только с полной потерей сил, с сокрушительной

слабостью.

– Тяжелый выбор сделал и ты. Ты дал время нам, отказавшись от вашего времени.

– Опять точно в цель, Крыс. Получилось так, как получилось, но могло быть иначе – все решало

и решило время…

– Иначе быть не могло, когда было так.

– Могло. Стоило каменным стражам дать нам отчет раньше жестче и в доходчивой форме. Нам

не хватило острастки от нашего понимания наших деяний. Но нас могли осадить внешние угрозы.

Крыс, это свойство высокого разума – выдвигать предположения, проводить параллели… Мы

можем брать не только прямой опыт прошлого, применяя его к настоящему – можем дополнять

прошлый опыт, прогнозируя его параллели, применяя к настоящему их…

– Что ты собираешься делать?

– Внедряться.

– Каменные стражи запрещают.

– И доводят этим положение дел до крайности.

– Все доходит до крайности и без них. И ты доходишь.

20

– До крайности?

– До края.

– Похоже, ты прав, Крыс… Но я все равно до него дойду.

– Как все остальное.

– Жизнь и смерть – это не вечный вопрос… это вопрос времени. Все, что появляется – исчезает

со временем. Все живое – дохнет. Просто у нас есть выбор – спасти кого-то от смерти или нет.

– Спасая кого-то одного, мы губим кого-то другого.

– Но мы можем выбирать, кого спасти, кого погубить.

– Ты выбрал нас…

– Точно.

– Погубив людей.

– Точно. Но вы жили, когда мы – погибали.

– Но никто не может точно знать, когда кто-то спасенный чьей-то гибелью погибнет или

погубит…

– Хватит, понял. Выбор – это всегда риск. Поэтому не каждый может его сделать. Кому-то не

хватит ума, кому-то – сил, кому-то – воли… или просто – наглости. У меня этого добра до черта – я

не скуплюсь на выборы и риски.

– Создание света может стать созданием тьмы. Свет и тьма близко.

– Приму к сведенью, Крыс. А теперь за дело. Пока каменные стражи не явились мне тормоза

чинить!

– Подожди. Что-то идет к нам. Что-то близко.

– Я ничего не вижу, Крыс. А нет… Черт…

Где-то вдалеке этого бескрайнего зеркального простора… По всей засвеченной линии горизонта

протянулись тонкие светящиеся нити, уходящие ввысь… Но что это?.. Пустыня реагирует… Но я

не знаю, нормально это или нет… Забор это энергии или что-то иное, что-то деструктивное?..

– D40, это что?! Что это такое?! Оно движется! Приближается! Это вихри?! Это буря?!

– Это не буря, S9. Думаю, происходит перестройка связей. Мы разрушили часть связей этого

разума, он создает – новые.

– Уверен?

– Нет, S9. У меня нет информации.

– Нет, так получит.

– Не имею права, S9.

– Я даю тебе право! Иди и возьми зеркальные осколки – взломай их код, открой их память!

– Я не имею права вредить тебе, а это тебе навредит. Тебе запрещено делать это.

Тупо! Тупые программы мы “защитникам” прописали! Совершенные машины, которые могут

сделать все, не делают ничего из-за какого-то тупого программного ограничения! Мы продумали

все, чтоб эти машины не могли навредить нам, но не продумали, что эти машины не всегда смогут

нам помочь, не нанеся нам вреда! Просто мы обозначили вредом конкретные вещи – нам вредно то,

что угрожает нам прямым уничтожением! И этим машинам плевать, что что-то способно мучить

нас, не убивая – что это может быть хуже, чем смерть! Понять это они могут только, когда поймут,

что эти муки способны нас убить!

– D40, информация мне сейчас нужнее, чем воздух!

– Нет. Я знаю тебя лучше, чем ты.

– Ты все знаешь лучше, чем я, кроме меня! Тебе никогда не будет доступно сознание человека –

у тебя другое сознание! У тебя другая программа, другие схемы!

Послав к черту все, что только мог, я вышел из стабилизационного поля, задержав дыхание…

Забрал горсть сопротивляющейся пыли, режущей перчатку бесчисленными остриями… Прорвал

поднявшийся против меня ветреной барьер…

– Держи. Изучай. Мы должны знать…

– Это только процесс восстановления поврежденного разума.

– Мы его повредили, мы его и восстановим – было бы только нужно. А нужно или нет –

узнаешь ты!

21

“Защитник” согласно склонил голову. Он всегда воспринимает данность как данность – с этим

проблем нет. Проблемы у него только со мной – не каждый раз ему удается спрогнозировать мои

действия. Никто не может точно спрогнозировать действия дефектного офицера-S9… кроме самого

дефектного офицера-S9.

Что-то холодом обдало меня со спины… Я обернулся… Страж… Я узнал его – это тот страж,

который был послан на Землю, тот, который преследовал меня… Окаменелый “тролль”… Он

сбросил тяжелый плащ из шкур северных скингеров, заменяющих ему шкуры волков, но я узнал

его… Он провел на Земле тысячи лет, скрываясь среди ледников под прикрытием

стабилизационного поля пространственного перехода, контролируя нас. Он знает нас лучше других

ему подобных. Но теперь я знаю, что он ниже меня по изначальному рангу, хоть и выше по

присвоенному позже званию… И мне плевать, что мой ранг прописан генетическим кодом, а его –

черт знает каким… Я – офицер-S9, полковой командир сильнейшего боевого подразделения армии

AVRG! И я снабжен дефектным кодом, дающим мне способность ходить по грани, не сходя с нее!

Я сильнейший пограничник, властвующий на границах безраздельно, и каменные глыбы знают об

этом!

– Что ты делаешь, человек?

– Иду вперед!

– Что ты делаешь?

– То, что еще никто не делал! Отдай мне этот разум, и он будет нашим союзником, а не врагом!

– Ты знаешь, что он наш враг?

– Знаю! С тех пор, как узнал, что это – разум!

– И мы узнали об этом, только узнав, что это – разум.

– Вы не узнали бы, что это разум, еще сотни лет без меня, без моих агрессивных действий!

Дайте мне позволение действовать, и вы узнаете, что этот разум – не враг!

– От тебя требуют немедленного отчета.

– Я предоставлю отчет! Предоставьте мне волю!

– Это решит Совет.

– Время не будет ждать нас! Решение нужно сейчас!

– Мы будем ждать времени. Идем.

Запись №10 04. 10. 1 год Эры Единства 07:05

Я будто взбираюсь по скалистой гряде… Меня окружают горные вершины и нет им предела…

Зал пограничной базы вздымает скальные пики вокруг меня… Я никогда не видел их всех, никогда

не видел их генералов, которые теперь принимают мой короткий отчет… Разум. Больше ничего.

Больше ничего не нужно.

Здесь нет сияния загруженных мониторов и проекций – карты и схемы передаются строго в

ментальном формате. Я вижу скопления зеркальной пыли – зоны концентрации памяти пустыни…

Вижу энергоблоки подобия электростанций – накопители, темнеющие среди заграждений – среди

построенных ветром скал… Вижу подобие энергохранилищ – зон, засвеченных зеркальными

щитами собранных, скрепленных полями, частиц… Щиты меняют положение вслед за

перемещением звезд – и угол, и высоту… Меняют они и текстуру, бледнея и разгораясь, отражая

звездные лучи с разной силой… Теперь, когда обнаружен разум, – это не случайность, это

энергосистемы, построенные разумным объектом…

Я вижу зоны с повышенным уровнем излучения – стабильные и переменные… И еще что-то…

Зоны высокого напряжения – частицы слетаются и концентрируются над поверхностью… Между

ними происходит постоянное движение – обмен частиц… По напряженному полю проносятся

паутины разрядов… Похоже, что это вариант электростанции или еще одно хранилище, но нет…

Еще это похоже… Это схоже с чем-то, что я помню… С роем ос, покинувших улей, поднявшихся в

воздух для его защиты… Это, скорей, обмен информацией, чем энергией – особо скоростной обмен

данными… И, видимо, обмен этот – реакция, выданная моему вторжению. Запоминаю координаты

наиболее активных участков этого разума, отвечающего моей агрессии.

22

Схемы сменились. Теперь пошли данные о ближайших планетах и планетоидах солнечной

системы, где были обнаружены разведчики пустынного разума и следы его исчезнувших колоний.

Выходит, этот разум – колонизатор… Он агрессивен. И он обладает достаточной силой и энергией

для перемещения в космическом пространстве. И агрессия его осмысленная, и к цели устремлен он

волей. Что ж… Ясно, что разум этот способен стать серьезной угрозой… или уже стал. В моей

голове растет и ширится план действий, но его перебивает ментальный приказ…

– Разумный объект стремится заменить собой другие объекты звездной системы. Он должен

быть немедленно переведен на высший уровень контроля. При отягощении угрозы с его стороны,

он должен быть устранен точечными ударами по центрам управления системы. Исполняйте,

Айнер.

– Командир, ваши стражи поступили так с нами…

– Страж не уничтожил ваше верховное командование, не внедрился в разум ваших высших

офицеров…

– Он внедрился в их мысли… Они знали, что у нас почти не осталось времени, что нас впереди

не ждет ничего, кроме войны и разрушений, что нам этого не преодолеть. От стража они узнали,

что продолжение этой борьбы с войной, с разрушениями вынудит их вступить в еще одну войну,

обрекающую нас другими разрушениями. Они узнали, что вы угрожаете нам и времени у нас

вообще нет. Они пресекли это, подходящее к концу, время, пресекая разрушения.

– Так поступили ваши близкие к машинам офицеры S12.

– Верно, они уничтожают себя, как “защитники”, не видя будущего в расчете. Но без вас они

могли сделать это позже. Это время – время людей – оборвали вы.

– Оборвав разрушения, которых было не преодолеть ни вам, ни нам.

– Оборвав разрушения, которые могли быть не допущены ни нами, ни вами. Страж оказал

жесткое влияние, хоть и без применения тяжелых средств воздействия. Почти не внедряясь в нашу

систему, ваш страж приблизил нашу и без того близкую гибель! Не спорю, что усиление нашей

предсмертной деятельности усилило и угрозу! Не спорю, что нашу агрессивную деятельность

нужно было пресечь как возрастающую и расширяющуюся угрозу! Но страж мог, почти не

внедряясь в нашу систему, устранить угрозу с нашей стороны иначе! Он мог пресечь нашу

агрессию прежде того, как остался один вариант пресечения – наше уничтожение!

– Других вариантов не было.

– Мы воевали и не могли не воевать! Мы посягали на чужое пространство и время и не могли

не посягать! Но другие варианты были! Договор! Страж мог заключить с нами договор!

Обозначить ограничения нашей агрессии!

– Люди не способны не нарушить договор.

– Способны! Под серьезной угрозой!

– Люди заключают договор под угрозой с мыслями, как эту угрозу устранить – силой.

– Должны быть такие угрозы, которые устранить можно лишь соблюдением договора.

– Люди под угрозой, которую не могут устранить силой, считают, что им нечего терять. Люди,

которые считают, что им нечего терять, теряют разум, порой обретая силу – бесконтрольную

разрушительную силу.

– Верно. Работает принцип – не можешь побороть присоединяйся. Когда смерть подступает к

нам, когда смерть сильнее нас, мы вербуемся в ее войска – мы убиваем и умираем. Но, поставив нас

под угрозу минуемой гибели, вы обезопасите нас. Дождетесь вы времени, когда придется ставить

нас под угрозу гибели неминуемой, вы обретете опасного врага.

– Союзник, скованный с нами принудительным договором, никогда не будет безопасен. Он

будет опасен как враг. И не как открытый, как скрытый враг.

– Но он никогда не будет так опасен, как враг, ничем не скованный с вами – враг, которого вы

сможете только уничтожить, враг, которому вообще нечего терять. Вы столкнулись с офицерами

S12, которые почти перестали быть людьми – с высшими офицерами, которые стали подобием

высшей техники под тяжестью времени, не видного под их вечной юностью. Столкнувшись с

другими офицерами – с людьми… Сейчас не было бы ни нас, ни вас. Вы плохо знаете нас – людей.

Вы знаете только дефектных людей – близких к технике офицеров у власти и меня – офицера,

23

перебойно меняющего полярность от крайности до крайности. И понять вам проще нашу технику,

чем нас. Вы знаете, что мы – хищники. Но не имеете понятия, что мы такие хищники, которые

убивают до смерти. И среди нас можно встретить таких, которые убивают и после смерти.

– Мы знаем, что вы и ваше племя опасны, Айнер. Но вы правы, мы знаем о людях не все – не

все и не обо всех.

– Вы не трудитесь изучать, полагаясь на ваши великие знания. Не трудитесь думать, полагаясь

на сокрушительную мощь. И не трудитесь искать, полагаясь на груды найденного. Вы –

сильнейшие. Сильнейшим нет нужды изобретать и испытывать изобретения – достаточно

построить расчет, и перед ними открыты все тайны. Только сильнейшим не нужно открытие тайн.

Им не нужен прогресс, они стоят на месте – на вершине, на которую не посягает никто. Но порой

находится кто-то сильнее, кто занимает вершину, свергая прежнего властелина.

Каменные генералы вперились жестокими красными глазами в мое лицо, иссеченное новыми

шрамами поверх старых. Но я решил продолжить, послав к черту последствия…

– Так было с акулой – хищником нашей планеты, застывшим в веках без изменений. Но со

временем место его заняли мы, заняв место всех обитателей нашей планеты. Прежде мы были

слабее него – слабее многих других. Но мы менялись, учась быть сильными у сильнейших,

уподобляясь им – беря от них лучшее, отсекая худшее. Сначала менялись мы, становясь сильнее

других и подчиняя их, потом мы меняли других, делая их слабее и подчиняя. А после, сделав всех

слабыми, ослабли. Наш мир менялся под нашей рукой, и мы утратили способность быстро

реагировать на его изменения – вызванные и им, и нами. Мы свергнуты. Теперь ваш черед. Вы

знаете, что хищник явился, и уверены, что всегда будете способны его уничтожить – вы позволяете

себе, не изучая его, не внедряясь в его разум, ждать времени, а ему вы позволяете – идти по

времени… Но вы только думаете, что он преодолеет этот путь под вашим контролем – его разум

неведом вам, а неведом – значит неподконтролен. Вы, не применяя силу, ждете предельного

времени, когда просто нельзя будет ждать. Но время когда-нибудь подведет вас к такому пределу,

когда нельзя будет ни ждать, ни применять силу – когда оно перейдет к врагу. Тогда вы не сможете

уничтожить его, а он сможет уничтожить вас. Ваш страж заставлял меня думать. Теперь я буду

заставлять думать вас.

Я был уверен, что каменные глыбы казнят меня мигом, но, видно, недооценил их. Они

согласились… Они согласились!

– У вас есть альтернативное решение, Айнер?

– Так точно. Разрешите изложить?

– Излагайте.

– Разум пустыни понятен мне – он схож с моим разумом. Я изучу его, войду с ним в контакт и

заключу договор ограничения агрессии. Я сниму его угрозу с вас и вашу – с него. Прошу дать

дозволение действовать и оказать содействие.

– Это не простой вариант.

– Не сложнее вашего. Взяв что-то под контроль, вы все равно контроль не снимете и не

ослабите – что бы ни было. А жестко контролируя объект, вы сможете уничтожить его, как только

он станет опасным врагом.

– Мы не трогаем ничего до времени, когда не остается выбора. Но и тогда мы стремимся

вносить лишь незначительные поправки. Это избавляет нас от осложнений, вызванных

чрезмерным влиянием. Таким внедрениям в структуры времен и пространств предшествуют

сложные и точные расчеты. Позволяя врагу проходить его путь до черты, переступив которую он

станет нашей прямой угрозой без коррекции с нашей стороны, мы упрощаем этот расчет.

Усложнение его способно повлечь недочеты. Ошибки в нем опасны для нас.

– Для вас опасен и враг. И сейчас его еще можно обезопасить, не грозя ему уничтожением, не

вызывая его ответной угрозы.

– Это разумно, Айнер. Но времени у нас теперь мало.

– Мне много и не надо.

– Вы должны будете добиться цели путем минимальных вмешательств.

24

– Так точно. Но мои методы непривычны вам. И времени прогнать мой план по точному

расчету вам не хватит. Вы должны будете положиться на мои планы, на мои расчеты.

– Вы – офицер S9. Это допустимо. Но мы будем контролировать вас. Предоставьте нам схемы

планируемых вами действий.

– Мне нужны сутки для доработки схем. К тому времени “защитник” откроет память пустыни и

получит ключ к этому разуму.

– Вы не получите права переписать коды памяти этой пустыни.

– Я не запрашивал таких прав. И это не входит в мой план. Все, что мне нужно – способность

обмена информацией с пустыней.

– Этот разум считает вас врагом.

– Так точно. Но это не имеет значения. Этот разум враждебен ко всему чужому – особенно к

тому, что меняет положение. Это вредит ему – нарушает его связи. Но он способен к обучению – он

расширяет подходы к неизвестному, изучая его.

– Вы установите с ним дружественный контакт.

– Так точно. Только не сразу. После правильной расстановки сил. Он должен четко понимать, с

кем имеет дело.

– Что это значит?

– Ваш подход не нуждается в силовом показе – вам не нужно пугать уничтожением, когда вы и

правда собираетесь уничтожить. Я уничтожать не собираюсь – мне нужно только показать, что я

могу это сделать. Но показ моей силы – моя агрессия вызовет ответную агрессию, которая должна

быть подавлена на корню – заранее подавлена, еще до проявлений. Этот разум не только увидит

проявления моей силы, но и будет вынужден дать мне время для объяснений – просто, некуда ему

деваться будет.

– Это серьезное вмешательство.

– Не более серьезное, чем прямое уничтожение, которое не слишком заметно со стороны.

Шесть точечных ударов по разуму – все, что мне требуется. У нас с вами по сути одни и те же

методы. Только вы бьете мыслью, а я – другим оружием. Хотя в корне похоже и наше оружие –

излучение. Мысленное излучение или…

– Что вам требуется, Айнер?

– Мне нужны истребители. Тяжелые истребители межзвездного полета по образцу наших

“белых медведей”. Нужны мыслящие машины с функцией ментального контроля и управления.

Техника, способная перемещаться с равно высокой скоростью и в безвоздушном пространстве, и в

атмосфере этой пустынной планеты.

– Какие?

– Без разницы.

– Айнер, вы планируете поднять эскадрилью тяжелых истребителей и применить оружие. Вы

нанесете этому разуму непоправимый ущерб. Вы начнете войну, Айнер. Вторжение. Захват.

– Так точно. Но это будет временное вторжение, временный захват. Я нанесу этому разуму

ущерб, но поправимый. Этот разум быстро восстанавливает поврежденные участки – в этом я

убедился опытным путем.

– Вы получите полномочия для проведения операции. Но ответ держать перед нами вы будете

жизнью.

– Применяете ко мне мою тактику… Согласен. Беру полную ответственность.

Запись №11 04. 10. 1 год Эры Единства 09:00

Встал в стременах, всмотревшись вдаль… Не могу понять – приблизились смерчи или просто

увеличились… Слишком ярко озарена пустыня, и не понятно, где начинаются, где кончаются эти

шесты, распорками стоящие между небом и землей… Нет, расстояние определить не могу. Ну и

черт с ним. А то глаза уже слезятся от яркого зарева, несмотря на затемнитель. Еще и Замухрышке

сияние звезд в голову ударило… Мой зверь отчаянно бьем когтями зеркало, видно, считая его

обычным камнем… Он роет нору в пыли, стараясь скрыться под землей от ненавистного ему

25

яркого света. Его почти слепые глаза закрыты и затемнены, но даже пропущенные затемнителем

жалкие обрывки света тревожат его. Он создан блуждать по подземным коридорам пустошей

Штрауба и отрогов скал Валсхайма – среди темных озер и холодных ручьев, ища блеклых червей и

схожие с ними корни растений. Руггеры не знают вечных и вечно сияющих льдов Хантэрхайма…

Им не слишком хорошо знакомы и территории Шаттенберга – они не посягают на тундру, где

блистающий снег редко открывает рогатые мхи. Руггеры занимают полосу каменистой лесотундры

территорий Штрауба – до границ синих еловых лесов. А это местность достаточно прохладная,

часто подернутая туманной дымкой и сумраком. Горящая огнем зеркальная пустыня – одно

мученье для моей зверюги… особенно близь рубежей стабилизационного поля, где зной с сиянием

невыносимы. Ему чуждо это место. Но мне хорошо знакомо и это сияние, и этот обжигающий… не

важно – мороз или жар, обжигает и то, и другое.

Я вымотался. Но теперь до того, что мне порой нужно спать, никому дела нет – даже мне

самому. Теперь – это дело принципа. И я обязан доказать правоту. Просто, доказать правоту –

теперь мой единственный вариант. Мою казнь, гибель этого разума и крушение порядка каменных

глыб – я за варианты не считаю.

– S9, пустыня завершает восстановление нарушенных связей.

– Отлично. Так я и думал. Этот разум способен к восстановлению… как мы. Мой план верен…

– Не сравнивай эту пустыню с собой – этот разум другой.

– Но похожий…

– Ты не знаешь.

– Точно, нет. Но это я скоро исправлю.

– Не предпринимай ничего до этого.

– Не могу. Мне почти не дано времени.

– Откажись. Прими наказание.

– Ты еще не знаешь, что я задумал.

– Тебе передали в подчинение эскадрилью тяжелых истребителей.

– Точно. Они говорят за меня. И, похоже, много лишнего говорят… Но пустыня – определенно

наш враг, угрожающий нашему порядку. И я призван бороться с ним, блокируя его угрозы.

– Но ты мыслишь прямо, как простой лейтенант армии AVRG.

– Я и есть – лейтенант армии AVRG.

– Ты высший офицер – ты S9.

– Я боевой командир – и точка.

“Защитник” устремил на меня холодный взгляд…

– Системой низшие офицеры посылались лишь в бой с хорошо известным врагом. Для борьбы

с врагом неизвестным посылались только высшие офицеры, исходной задачей которых стояло –

определить, что это такое – неизвестный враг.

– Я определил врага, D40… он схож с нами – с людьми… И я убедил стражей, приведя веские

аргументы, поручить проведение операции мне. Но для них это только новый путь, параллельный

их обычным путям. А для меня – это теперь все. Я поручился за дело жизнью… Потому что оно

важнее, чем моя жизнь. Я докажу, что все может быть иначе! Докажу, что, устраняя угрозу, не

обязательно уничтожать, повторяя тактику, примененную к нам! Что каким бы ни было гиблым

дело, какой бы пропащей ни была ситуация – это возможно исправить и изменить!

– Не лучами тяжелых истребителей.

– Иначе никак! Это правило подчинения – кнут и пряник! И кнут стоит первым в этом коротком

списке! Я начал с кнута – и был прав! С одного начнешь – другим кончишь! Сначала подманить

сахаром, а потом огреть хлыстом – не годится! Я выбрал другой вариант! Сначала – хлыстом,

потом – сахаром! И я не ошибся с выбором!

– Ты ошибся изначально – с тем, что надо подчинять.

– Альтернативой подчинению стоит – уничтожение! А сила – самый короткий и скоростной

путь не только к уничтожению, но и к убеждению!

– Этот путь не надежен.

26

– Он послужит только тропой – крутой и обрывистой, зато потом по этой тропе будет проще

проложить дорогу. Мне почти не дали времени, чтобы я мог узнать этот разум и подступиться к

нему иначе. А этот подход верен для всех и для всего.

– Не трогай эту пустыню оружием – это сложный разум, о котором мы почти ничего не знаем.

– Ты вскрыл его коды?

– Еще нет. Это сложный разум, S9.

– Продолжай, не теряй времени. И я не буду его терять… Я лишу этот разум оружия и

способности к сопротивлению. И я заставлю его принять мои условия… Он будет вынужден

заключить со мной мирный договор посредством войны со мной. Такие убедительные доводы, как

мое силовое превосходство, не оставят ему иного выбора – он безоговорочно примет мои условия,

выдвинутые ультиматумом.

– Тебе не известны пределы сил этого разума.

– Зато мне известна беспредельность сил моих.

– Ты не знаешь, что этот разум считает силой.

– Сила – то, что способно и уничтожить, и сохранить.

– Уничтожить ты сможешь, сохранить – не известно. Ты не знаешь, какие ответы повлекут твои

агрессивные действия.

– Это неминуемый риск.

– Минуемый. Изучением.

– У меня нет времени изучать подробнее…

– У тебя нет потребности. Ты требовал не времени, а оружия.

– Я требовал оружие потому, что имел возможность его получить! Время мне бы не дали! Мне

бы не хватило времени, которое я смог бы получить!

– И все же оно было бы нужнее.

– Поздно! И не нужно! Я и так знаю об этом разуме достаточно! Он похож на нас! И хватит об

этом! За дело!

Я поднял истребители для нанесения точечных лучевых ударов… Сначала – по центрам

управления ответной агрессией этого разума… А после – по периметру энергостанций и