Текст книги "Цикл «Историк». Рассказ V. Кошмары создателя (СИ)"

Автор книги: Стас Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Да я как раз порядок навожу…

– У вас не выходит, Радеев! Вы бездарь, метущий мусор не в ту сторону!

– А я мету не в ту сторону только потому, что мету не мусор… Мусор – он как раз без нашей помощи выметается…

– Кончайте морочить всем головы этими туманностями!

– Нет, я и не мечтаю навести морок на такие умудренные головы, как ваши, – вы это и без меня можете… А я так – присматриваю только, чтобы туманности эти в мудрых мыслях далеко не расползались… Я же знаю, как вам одним трудно ограничить безграничный разум, как трудно удержаться от вседозволенности, когда никто не держит…

– Вы проводите показательную чистку?! Пришли забрать моего сотрудника для украшения вашего отчета?! Тогда забирайте эту страшную “зверушку” на память и уходите прочь!

– И больше я от вас ничего не добьюсь?

– Добьетесь выяснений с вашим руководством! Теперь вашим генералам туманными ссылками на секретность не отделаться!

– А как же наша договоренность с вашим руководством?..

– Идя к своей цели через мою голову, беспокойтесь о своей голове – о ее сохранности, а не о договоренности!

– Похоже, вы правы… Не посвятить вас в курс дел – с нашей стороны это было скверной необходимостью… Но теперь все в порядке – теперь я могу открыто признаться вам, что пришел забрать вашего подчиненного, потому, что теперь я могу открыто забрать его у вас…

– На каком основании?!

– На таком, что он у вас опасный преступник…

– Посмотрим еще, кто преступник! Посмотрим еще, кто опасный!

– Я не преступник, поэтому в мою сторону и смотреть никто не станет… А вы… Я знаю, что вы так же опасны, как ваш подчиненный, но и вы – не преступник, так что и смотреть нам на вас не придется… не на что смотреть, так сказать…

– Я вам сотрудника моего управления не отдам.

– Тогда мне придется его взять…

– Только через мой труп, забитый до смерти – доказательствами!

– А доказательства у меня прямо в руках…

Радеев протянул Стагу скрипнувшего от волнения Шлака…

– И не помышляйте достать данные, свидетельствующие против моего сотрудника, из памяти, прописанной моим сотрудником!

– А я возьму данные не у него, а у объекта, на котором он находился, исполняя задание вашего сотрудника… Вы же знаете – и у стен есть глаза и уши…

– У стен, имеющих глаза и уши – есть и зубы, Радеев! Не вмешивайтесь в наши дела!

– Да вот я уже вмешался… Заварили вы здесь кашу, и я сразу в нее вмешался… Теперь расхлебывайте все до конца – вместе со мной… А я не масло, которым кашу не испортить – я ложка дегтя в бочке меда, так скажем…

Запись №15

Теперь Радеев мой с головой. Теперь он уверен, что подкопался под меня, что скоро я провалюсь в его подкоп – в его подземелье… А главное – он и понятия не имеет, что уверенность именно этого рода мне от него и нужна изначально. Он отвлечется от моих дел, позволив мне завершить начатое без его надзора, – без его помех, еще и – с его помощью. Он поможет мне отвлечь Стага, как Стаг поможет отвлечь его. Радеев показался генералу во всей красе, неприкрытой никакими правилами приличия, и Стаг ему этого не простит. Генерал ему еще и старое припомнит – да так, что они оба позабудут про то, что никто на меня никакого компромата ниоткуда и никогда не получит, что компромата на меня – просто нет. Подумаешь, заловили несмышленого “щенка”… Шлак мой “щенок”, но и его память – моя…

Радеев ждет, что память Шлака откроет ему мои распоряжения или что я перепишу память Шлака, что он узнает про это и использует это против меня… Но мне не придется делать этого – это предусмотрено программой, не сохраняющей в жесткой памяти моего подручного моих распоряжений, переданных определенным кодом. Мои приказы стираются через считанные часы, разрушая и отзывающуюся на них память, уничтожая все следы установки и выполнения задачи. А спутанные испугом мысли потерянного “щенка”, ссылки на показания дежурного офицера и техники наблюдения ничего не разъяснят, а лишь – запутают все… Зная о нетерпимости Стага к контролю службы безопасности, я спокоен. Наши объекты настроены на наблюдение им – Стагом – без учета требований DIS о строгом соблюдении верхних ступеней контроля. Нашим объектам не поставлена задача прослеживать все наши помыслы…

Конечно, Радеев узнает, что в это время в этом месте запросили эту линию связи кодом компьютера центра управления, но ему не удастся установить – запросил линию компьютер или Шлак – подтверждающей открытие линии информации не хранит ничья память. И пусть он поймет, что это сделал Шлак – он этого не докажет без точных данных… А я стану напирать на то, что за этим офицером, проходящим конечный контроль, сейчас следит наша техника, дающая сбои в эти тяжелые для нас времена. И Стаг заставит его искать неисправности переустановленной задачи, разработанной специально для снабжения солдатами и офицерами северных укреплений. И пускай он ищет пропущенные расчетчиками недоработки, понимая, что это ни к чему не приведет. Он концов не найдет, несмотря на то, что нашел начало. Просто, начало этих концов – середина нити, растянутой в разные стороны. Пойдет он по ней в одну сторону – уйдет от другой, поймает он один ее конец – упустит другой… А сложить в один два конца для него так же непосильно, как сложить в одну две точки пространства.

Радеев с кислой ухмылкой скосил на меня прищуренный в щелочку глаз, блеснувший из-под припухшего века…

– Ну почему же непосильно?.. Очень даже в моих силах…

– О чем это вы, Радеев?

Радеев сложил ворот шинели стяжка к стяжке…

– Чем же это для вас не пространство?.. Чем же это для меня не ваши мысли?..

– Наглядно.

– Пусть я ваши мысли не читаю, но некоторое понятие, о чем вы думаете, имею… Признаться честно, я вам дал не верную оценку…

– Недооценили.

– Нет, скорее, переоценил… А вот вы меня – недооценили… Не выдался у нас с вами торг… Но это не беда – мы выставим новые цены и начнем снова… Только вот, боюсь, ваш генерал меня с этих торгов выставит…

– Мы здесь торгов не ведем. Души – не товар, Радеев…

– А что же?.. Они не бесценны… Вы даете и берете их не даром, как и мы… Мы ведь с вами похожи… Мы одной крови – одного поля ягоды, так скажем…

– Может, боги и одной крови с дьяволами, но стоят они на разных полях…

– Нет, поле произрастания у всех, так сказать, ягод – одно… Это – жизнь…

– Тогда у нас действительно много общего и объединяющего.

– Больше, чем вы думаете… Только и различие существенное есть – у нас есть совесть, а у вас ведь – совести нет совсем…

– Нет совести?

– Вы даже не знаете, что это такое?.. Ну так я объясню… Это такой последний ограничитель, связывающий не руки, а сознание – ограничитель, который останавливает человека, когда не справляется порядок с прописными правилами…

– К чему вы клоните?

– Да к тому, что вам здесь с вашими злыми затеями не место… Вам нельзя оставаться здесь – вы здесь страшные дела вершите… Не думайте, что я отчаялся ждать, когда вы промахнетесь и попадетесь мне в руки… Нет… Я и не надеялся на ваш промах… Но я надеюсь на ваше понимание…

– Скажите ясно.

– Я же, как вы, наблюдаю за вашим творением – я вижу деяния этого офицера S9… И жду, что вы посмотрите на этого офицера – на этого опасного человека, которого вы собираетесь продвинуть во власть – и поймете, что этот планируемый вами поступок неправилен… Такой человек не должен получить власть – порядок не должен допустить такого… Только ваш человек сильнее порядка – он возьмет эту власть… возьмет и без вас… А поможете вы ему пройти эту проверку – он пойдет дальше… А вы собираетесь сделать это, несмотря на правила, – намереваетесь разрушить порядок, стоя к нему лицом к лицу, смотря ему прямо в глаза…

– Я понял причину вашей тревоги, Радеев. Я не сделаю этого – я не собираюсь давать влияние этому офицеру, внедряясь в память проверяющей его техники, так что можете спать спокойно.

– Нет, в ближайшее время мне даже беспокойно не уснуть…

– Вы получили все, что вам было нужно, и можете теперь вернуться в ваше подземелье.

– Нет, без вас мне не вернуться вообще… Вы так просто от меня не отделаетесь – вообще не отделаетесь… Вы зашли слишком далеко, хотя и шли – еще недолго… Теперь вам вернуться никак нельзя – надо идти дальше, дойти до конца… Вы должны ответить за ваше творение… Вы сделали этого офицера таким, что ему посильно пройти эту проверку и без вашей поддержки… Он – “пограничник”… Он – нарушитель, против которого не действуют правила и поправки… Вы обязаны исправить это затруднительное положение…

– Я не имею права исправлять разум подключенного к жизни человека – это запрет, не нарушаемый запрет.

– Не надо трогать разум, раз уж он запущен в жизнь… Но надо тронуть человека…

– Списать его?

– Списать… Не на ликвидацию – на понижение… на надежное понижение ранга.

– Он полковой командир – он не может командовать ротой.

– Может. Он быстро привыкнет… Наберется унтер-офицерской ругани – и не вспомнит, что он – аристократ высшего состава, предназначенный вовсе не для этого…

– Не ждите, что я нарушу порядок и спишу его на понижение, присвоив ему звание ниже положенного по результату проверки.

– Нет, не жду… Вы способны влиять на результаты, не нарушая порядка, – ваши поправки повысят или понизят его незаметно для техники контроля…

– Я не стану больше влиять на его судьбу.

– Вы оказали такое влияние на его судьбу, что теперь вы не можете взять и устраниться от дел – мы вам не дадим… Да вы и без нас – не сможете устраниться… Вы только раскусили вашу силу, только вошли во вкус вашей власти над нашими судьбами… Вы только что поняли, что вы – наш бог… Но еще не осознали, что некоторые наши боги – дьяволы…

– Вы и правда считаете меня опасным… Иначе у вас не было бы повода пытаться поймать меня, провоцировать меня на нарушение правил порядка… на преступление…

Радеев вскинул на меня захолодевший взгляд…

– Я провоцировал вас на этот поступок. Но только для того, чтобы вы совершили его под моим надзором. Только для того, чтобы вы увидели, что у вас получится, чтобы вы поняли, что вы наделали. Я с вами ничего сделать не могу – могу только взывать к вашей совести во время ее присутствия в вашей голове, указывая вам деяния, совершенные вами во время ее отсутствия.

– Вам не дотянуться до моих высоких целей и не добраться до моих великих дел.

– Высокие цели, великие дела?! Вы подвергаете опасности порядок! И вы уродуете чужие жизни, идя к вашей высокой цели и ища величия! Я обязан остановить вас, возомнившего себя всемогущим богом, до того, как вы сотворите себе армию бесов! Но все, что я могу, – убеждать остановиться вас!

– С каких пор Тишинский видит препятствия для устранения опасного для порядка человека? Он не убеждает – он просто убирает опознанных им нарушителей, пусть и не приговоренных к смерти по прописанным правилам порядка.

– Вы думаете, что правила не писаны для нас? Нет, мы соблюдаем их, пренебрегая ими разве что при крайней необходимости.

– Тишинский бессилен остановить меня – он бессилен насаждать свои порядки моему начальству. Вам не позволят и пальцем меня тронуть, пока у вас не будет весомых доказательств моей вины, а их у вас – не будет. Вы не арестуете и не осудите меня. Я перед вами не виновен.

– Вы не виновны только перед законом.

– Только закон устанавливает вину. Уходите, Радеев, иначе Стаг вас…

Радеев поднялся, полыхнув на меня глазами, горящими гневом… Он ударил меня по щеке сложенными перчатками, оставшись стоять передо мной… Остался стоять и я, молча, со сцепленными за спиной руками…

– Вам не спровоцировать меня, я не стану требовать сатисфакции. Я знаю, что дуэли в военное время строго запрещены.

– Я это сделал от души, Грабен! И у меня есть душа, Грабен!

– У вас есть – личины, Радеев. Хватит притворства, я не поверю, что кто-то когда-то видел ваше истинное лицо – даже вы. Вы не выведете меня из себя, что бы ни делали. И я продолжу делать то, что считаю нужным. И советую вам не оставаться здесь дольше. Вас скоро вышвырнут отсюда со всеми распоряжениями вашего руководства. А сейчас приведите расстроенные нервы в порядок и идите спать, Радеев.

– Вам здесь недолго служить осталось! Мы об этом позаботимся, Грабен!

– Я предупрежу о вашей заботе начальника и подчиненных. Они не упустят ни подлога, ни клеветы.

– Стаг слеп, если не замечает, кто вы и что вы делаете!

– Стаг смотрит далеко вперед.

– Не замечая того, что рядом!

– Того, что – не значимо.

– Он считает, что не значим порядок?!

– Мы выше вашего порядка. Мы ваш порядок устанавливаем, действуя и исходя из порядка нашего.

– У нас порядок один для всех! И выше системы себя не ставит и Снегов!

– Просто, верховный главнокомандующий считает себя олицетворением системы. Он не человек. Он – Система, он – Порядок. Он позволяет нам действовать в другой системе координат.

– Но он не предоставляет вам выбора на ваше усмотрение! Он не позволит вам переступить границы порядка и сеять хаос! Стоит вам сойти с этой грани, он свергнет вас с небес и сошлет к нам – в подземелье!

– Ученые, всегда стоят на краю. И ученые, ступившие за край, – всегда срываются в пропасть! Что же – туда им и дорога.

Сигнал побудки разлетелся по коридорам зданий, я развернулся и ушел в густеющий туман, оставив Радеева под присмотром моей своры… Без проводника выйти отсюда ему будет сложно… Один Шлак припустил за мной, нагоняя в коридоре проходного объекта…

– Что-то пошло не так! Что-то не в порядке!

– Наоборот, Шлак, – теперь все точки расставлены и все ясно. У них на меня ничего нет… и не будет.

– Зато у тебя на совести куча всего – и есть, и будет.

– Не начинай. Мне это надоело.

– А Радеев прав.

– В чем же? В том, что мне следует перестать стремиться к совершенству и умереть тихой смертью от скуки? Я не перечеркну планы великих деяний и не загублю высоких устремлений. Это равносильно – заморить голодом себя и задушить других.

– Он прав в том, что ты не сделаешь этого и не остановишься. И прав в том, что никто иной тебя не остановит, – только ты сможешь это сделать, только твоя совесть.

– Я не могу остановиться на достигнутом и отступить назад.

– Тогда иди вперед, но другой дорогой.

– У меня нет другой дороги – нет выбора.

– Сдайся ему. Раскайся в содеянном и сдайся. Ты еще не такие страшные вещи натворил – пока еще ты можешь рассчитывать на прощение.

– А что я стану делать, когда это прощение получу? Меня спишут – дадут неответственную должность, на которой я проявлюсь настоящим чудовищем. Ты же знаешь, на что толкает меня скука… Тоска вытягивает из моей головы – кошмары… которые заставляют меня творить ужасные вещи…

– Думаешь, что тогда ты сделаешь что-то ужаснее всего, что сделал?

– Уверен в этом. Так что обратного пути у меня нет.

– Думаешь, что не сможешь контролировать себя, когда тебя не смогут контролировать другие?

– Не думаю, а уверен.

– Думаешь, что сейчас ты делаешь наиболее безвредные вещи из всех, что можешь сделать?

– Я в этом уверен.

– Тогда я молчу.

– Правильно, а то мне начало казаться, что тебя заело и тебе пора прочистить мозги.

Запись №16

Лей открыл передо мной данные повторной проверки Айнера…

– Чисто. Все в полном порядке.

– Показатели спорные. Они не вписываются в наши нормы.

– Но и не выходят за принятую норму.

– Нужно проводить еще проверку.

– Не нужно – этот офицер твердо стоит на границе. И с этой грани он не сойдет.

– Мы не можем принять решение, не сведя его с этой грани в ту или иную сторону, полковник.

– Его нельзя сталкивать в сторону, когда он стоит посередине.

– Он не стоит – он мечется между этими сторонами. Его нужно проверять до тех пор, пока мы не застанем его на одной из сторон при пересечении границы.

– Мы его не застукаем, Лей. Нам придется исходить из этих показателей.

– Но мы не можем…

– Можем или нет – мы сделаем это.

– А что? Оставим все как есть?

– Как есть… А как есть?..

– В этом и дело – мы не знаем… Он одновременно и высший, и низший офицер… и мы не можем ни поднять его, ни опустить…

Хэварт заглянул мне через плечо, всматриваясь в столбцы данных на развернутом экране…

– Вот черт… Вы настоящего черта сделали, полковник…

– Нет, Хэварт… Я сделал настоящего человека, который всегда и везде на грани между всем и всеми…

– А вы подумали, что с таким человеком дальше делать, полковник?.. Он же, находясь ни там, ни тут не подходит ни тем, ни другим…

– Нет, Хэварт, не подумал… Я думал, что он подойдет всем…

– Подойдет – так же, как никому…

– Он должен остаться на этом месте – это его место… Мы не восстановим его в звании, и он останется стоять на грани – в одно время и высший, и низший офицер.

Я уронил перегруженную тяжелыми мыслями голову на руки… И мой слух прорезал звонкий до боли смех… Я полагал, что Радеев проведет на свалке еще несколько часов…

– Проследуйте за мной.

– Куда же вы меня поведете, Радеев?

– Да уж пока еще не на край света… Пока еще только в коридор…

– Что вам опять нужно?

– Не сочтите навязчивостью, но я пришел напомнить, что вам здесь не место…

– Я помню.

– Но не понимаете…

– Теперь понимаю. Но больше мне нигде места нет.

– Как же?.. Таким, как вы всегда найдется место у нас… Теперь вы понимаете это? Понимаете, зачем я к вам пришел?

– Подождите, пока я сформулирую раскаяние и оформлю признание письменно.

– Письменно? Нет, не надо утруждаться. Мне хватит и вашего согласия вступить в должность, указанную в этом документе.

Я рассеянно взглянул на развернутый передо мной экран…

– Что это, Радеев?.. Смертный приговор? Я не знал, что на нем нужно ставить подпись.

– А вы что, не прочтете, какой вам вынесен вердикт?..

– Нет, мне все равно, Радеев.

– Горечь осознания – гнусная штука, но не стоит пренебрегать таким предложением, какое выдвигаем вам мы…

Я всмотрелся в текст, пробегая его глазами снова и снова, вчитываясь внимательнее и внимательнее, вникая в суть со все тяжелеющим трудом…

– Вы предлагаете мне работать на вас?

– Не на нас, а у нас – с нами, так скажем…

– Я не понимаю, Радеев… Вы что?.. Вы пришли только, чтобы?..

– Да, я пришел только, чтобы предложить вам работу.

– Так работу не предлагают…

– Я же должен был вас проверить – окончательно убедиться, что вы нам подходите… А когда убедился, должен был убедить и вас, что вы нам подходите… А главное – должен был переубедить вас, что вы не подходите для них – для тех, к кому вы себя причисляли прежде… Видите ли, здесь вы вредите, а у нас вы будете не просто безвредны, но и полезны… Знаете ли, сейчас не спокойные времена… Разум каждого кишит злыми умыслами, которые мы призваны выявлять и искоренять… И, к сожалению, мы не можем сделать этого, не применяя мер устрашения и методик обмана… И нам нужны люди, владеющие этими методами в совершенстве, – такие люди, как вы… Вы – создатель кошмаров, видящий чужие помыслы… Вам открыты самые потаенные страхи, спрятанные в самых темных уголках разума… Вам ведомы все истоки мыслей, и в ваших руках все ключи от всех замков, запирающих душу за защитными стенами разума…

– Я не каратель и не стану им.

– Обман из головы людей выбить можем не только мы… Правды можно добиваться и иначе… И вы станете нашим добытчиком – не таким, как мы… вы и свора ваших кошмаров…

– Нет, Радеев, работать с вами я не стану.

– Вы, смещенный на другую должность, сгниете здесь без надобности в ваших особых силах… А у нас – вы нужны… К тому же, здесь вы не просто сгниете, а и сгноите кого-нибудь от скуки ненароком… А у нас…

– У вас я буду гноить других…

– Виновных или обвиняемых…

– Я не для этого…

– Это ваше истинное призвание… Это ваша, зажатая вами, натура, так скажем…

– Я никак не могу уразуметь, какова ваша натура, Радеев?

– О, не вы один такой… Но я думаю, вы скоро разберетесь – еще скорее, чем я…

Он подмигнул мне, рассмеявшись…

– Искушаете меня загадками?..

– Вы любите загадки… Я знаю все, что вы любите… Видите ли, ваши командиры вас бы к нам не отпустили без вашего согласия, вот я и потрудился изучить все ваши пристрастия… И я потрудился на славу… Ради того, чтобы заполучить вас, я пообещаю вам даже легализовать ваших “собак”, даже найти им весьма недурное применение… Ну что же, вы согласны?..

Я опустил глаза на Шлака, неспокойно сидящего у моих ног и скрипящего нервно дергающимся хвостом…

– Согласен.

– Правильно, хватит горе хлебать вашим страшным созданиям… Я слово сдержу… Я же пообещал вам, что без вас не уйду – и сдержал… Идемте на спуск – нам пора в наше подземелье…

Перед глазами проносятся рапорты, подписи, темные коридоры и обширные поля деятельности в службе госбезопасности… Да, я ступлю на другую дорогу – ступлю в свое, еще не открытое мне, будущее…

Ничего себе! И не знал, и не думал! Крысы мне ничего об этом не сказали! Я в шоке, что они промолчали про создание Айнера, про создателя Айнера! Но теперь я все знаю! Я и не помышлял, что этот мрачный создатель, такой же “пограничник”, как наш Айнер… Я думал, что он – Айнер – один такой на свете! А его создатель ему не многим уступает, хоть и стабилен так, что Айнеру и не снилось! Случается же такое – стабильный человек, старающийся создать стабильного человека, – создает Айнера! Нашего Великого Героя! Теперь крысы причислят к лику Героев Великой Войны и его создателя! Никаких сомнений нет, что они это сделают! Они всегда так делают после того, как записи таких людей читают! Они всегда их имена и номера на камне Великой Войны высекают!