Текст книги "Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Стас Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сэр Лоренс подошел к Кире и внимательно её оглядел, прощупал пульс, покачал головой.

– Не может этого быть! – снова пробормотал он.

– Расскажите нам, чего не может быть⁈ – нетерпеливо потребовал я.

– У ворона никогда не было жены, даже в его столетия! Ни одна девушка не удостаивалась чести этого обряда… – все еще как будто про себя, проговорил сэр Лоренс. – Не смотрите на меня так, сэр Филибер, в данном случае это именно честь. Вы задумывались, почему у него не было никогда жены?

– Да кто ж захочет замуж за такого урода, – вспоминая испещренное шрамами тело ворона, пошутил я. – Тем более у него есть уже госпожа, вряд ли она захочет делить его с женой.

При упоминании об Амадей, по моему телу пополз неприятный холодок вперемежку с вожделением. Проклятая ведьма.

– Желающих стать ему женой было достаточно, – усмехнулся сэр Лоренс. – Насчет Амадей… Да, Эрик, вы угадали, богиня ревнива, но смертную женщину она никогда, как серьезную соперницу, не воспримет.

– Тогда всё дело в обряде, не так его просто сотворить, видимо? – предположил Фил.

– Нет, сэр Филибер, и вы не угадали. Обряд дело пустяшное. Все дело в девушке. Не просто найти именно подходящую ворону девушку. Как гласит легенда, такая девушка одна на всем свете. В ней должна быть харма той, которую он любил до того, как стал вороном и разучился кого-либо любить совсем.

– Вы хотите сказать, что в Кире харма возлюбленной ворона? – не поверил Фил.

– Так и есть, – серьёзно подтвердил сэр Лоренс.

– Давайте опустим ненужную романтику, – поморщился я, вся эта романтическая мишура про одну единственную, мешала сосредоточиться на деле, – и перейдем к практической стороне вопроса. Обряд не состоялся, как я понимаю, и мы можем спасти Киру?

– Обряд состоялся, пусть и в усеченной форме, – возразил сэр Лоренс. – Роджер не успел убить Киру, но кровь её пролилась. И символически можно считать, что она мертва. Этого вполне достаточно. Осталось только подтвердить брак. Для этого в течение тринадцати суток должна состояться первая брачная ночь.

– Значит, если мы не позволим этому случиться, Кира станет прежней?

– Едва ли прежней, – пожал плечами сэр Лоренс, – но она не будет женой ворона. Хотя на ней обряд все равно скажется.

– Я могу как-то ей помочь сейчас? – спросил я. – Излечить её хотя бы от действия специи?

Сэр Лоренс задумчиво почесал подбородок.

– Насколько мне известно, – грустно вздохнул сэр Лоренс, – с первым поцелуем, сам ворон высасывает специю из сознания избранницы. Ему не нужна безвольная рабыня, ему нужна жена. Специя служит для обряда, чтобы девушка вспомнила путь своей прошлой хармы, и узрела ворона в любви.

– А если пройдет тринадцать дней, – задумчиво рассуждал я, – и ни поцелуя, ни первой брачной ночи не случится, специя из неё выйдет?

– Да, действие специи прекратится, – кивнул сэр Лоренс, – при условии, что все тринадцать дней девушка будет под защитой даров Матери-Богини.

– Значит, будет так.

Теперь стало понятно, почему ворон требовал не мешать Кире прийти к нему. С этим худо-бедно разобрались, но что делать со Стеллой, как нам спасти её, не подпуская к ворону Киру?

Глава 10

Библиотека храма поражала воображения, здесь хранилась целая уйма свитков и книг, ими были заставлены стеллажи до самого потолка, уходящего высоко-высоко. Для того, чтобы взять книгу с верхней полки, читателю нужно было сначала вскарабкаться по приставным лесенкам, что выглядело довольно опасным мероприятием.

– Путь к знаниям лежит через тернии, – подбодрил я сам сеьбя.

Сэр Лоренс поднялся и обошёл залы библиотеки зажигая лампы. На улице смеркалось, и для чтения естественного света уже было недостаточно.

Мы вроде бы все выяснили, но я все никак не мог решиться уйти. У меня вертелся на языке ещё один вопрос. Мне хотелось знать, что случилось с моей матерью, но для этого разговора было слишком много лишних ушей. Поэтому я мялся в нерешительности, и моим спутником тоже приходилось маяться вместе со мной, выжидая неизвестно чего.

– Может ли жрица служить одновременно двум богиням Амадей и Аве? – вдруг в унисон моим мыслям осторожно спросил отец.

– Это редкое исключение, подтверждающее правило, что этого быть не может, – попытался отшутиться сэр Лоренс, зажигая еще одну лампу.

– Итак, – нетерпеливо надавил я, сообразив, что жрец не собирается посвящать нас в детали, – может быть, стоит поговорить именно о редких исключениях?

Сэр Лоренс поднял на нас пристальный взгляд. По нашим напряженным моськам, видимо смекнув, что спрашиваем мы не из праздного любопытства,дунул на свечу, которой зажигал лампы, сел на место и принялся терпеливо объяснять.

– Свитки хранят мифическую историю об одной такой верховной жрице. Её дело сторона, её суть баланс, она хранила равновесие сил и помогала обоим – жизни и смерти. Она была отмечены символами и ворона, и сокола. Её чтили сестры и со стороны Аве, и со стороны Амадей, но при этом не понимали и боялись.

– Но почему? Ведь служа одной, она предаёт другую, значит, не служит никому, – всё еще не мог понять я смысла такой раздвоенности.

– Так и есть, – не стал возражать мне сэр Лоренс, – поэтому её истинная хозяйка Матерь-Богиня. А Матерь-Богиня любит обеих своих дочерей и хочет для них счастья.

– Но у Матери-Богини нет жриц, – возразил отец. – Всем известно, что она отказалась от своего культа, повелев служить её детям.

– Поэтому мы и считаем эту историю мифом, – покачал головой сэр Лоренс. – Как гласит легенда, для обретения чести стать жрицей Матери-Богини, этой женщине пришлось многое пережить. Ей пришлось умереть и воскреснуть, предать и быть преданной, простить и быть прощенной. Породить великое зло, чтобы искупить его порождением великого добра. Эта миф, друзья, красивый миф для жриц. Женщины любят такие истории.

– Что по легенде в итоге стало с этой жрицей? – не глядя на Лоренса спросил отец чуть дрогнувшим голосом.

– Свиткам досконально неизвестно. Есть две версии событий, одна гласит, что Амадей и Аве наказали её за двойное предательство. Отныне и вовеки веков она стоит прикованная к скале, и каждый день её плоть исклевывают вороны и соколы. Наутро она возрождается и все повторяется вновь.

– А другая? – хмуро спросил я, эта версия событий мне очень не нравилась и я, надеялся услышать, что-то более позитивное.

– А другая, скорее вытекает из первой, Матерь-Богиня сжалилась над ней и сняла со скалы, забрав к себе во фрейлины. Есть пророчество, что её харма вернется на землю в предвестие большой войны Сокола и Ворона и всё повториться. Но ничто не повторяется…

Вышли мы из храма еще более озадаченные. Я прибывал в непонятках – что делать дальше? Меня давило, что все эти люди, даже отец – они идут за мной, а я не знаю, куда их вести. А еще мне очень хотелось знать, что случилось с матерью, как она умерла…

– Что дальше? – уныло спросил Фил то, что вертелось на языке у всех.

Вид, мой оруженосец имел не просто потрёпанный – в гроб кладут краше. Вокруг покрасневших глаз отчетливо прорисовывались иссиня-черные фингалы. Цвет лица стал серо-желтым, щеки впали…

Остальные выглядели не многим лучше – грязные измученные, побитые. Даже Лейла потеряла свой всегдашний лоск и блеск.

– Не знаю, как вы, а я еду в замок, спать! – нарушив молчание, решительно заявила Лейла. – Кто со мной?

Она важно прошествовала в свой экипаж, где, завалившись набок, сидел герцог Крайкос, так до сих пор и не пришедший в сознание и на время беседы с сэром Лоренсом оставленный нами в экипаже.

Лейла вопросительно посмотрела на нас, изогнув свои красивые брови. Произошла заминка.

Я не решил еще, что нам делать дальше. Было ясно, что всем требуется отоспаться, но прежде чем разойтись по комнатам, нужно было наметить дальнейший план действий.

Сумерки медленно переходили в темноту. Я прикинул, что путь до замка – никак не меньше часа езды.

А отдохнуть и переговорить требовалось уже сейчас. В животе у меня урчало от голода. И тащиться в замок очень не хотелось. Я осмотрелся и вспомнил, что мы здесь недавно неподалеку были в трактире «Скажи друг и войди».

– Здесь неподалеку есть трактир «Скажи друг и войди», – наконец-то, решился я. – Мы сходим туда перекусить, обговорить дальнейший планы, возможно там и заночуем.

– Как хотите, – пожала плечами Лейла

– Это есть осознанная необходимость, – спаясничал я.

Томаш посмотрел на нас как-то виновато. Затем провел рукой по лицу и пошел к экипажу.

– Я увезу отца и фрейлину Стеллы к дяде в ваш замок, – вздохнул Томаш, словно бы оправдываясь, что ему нужно исполнить своё сыновний долг и отложить спасение сестры на короткое время, – и потом присоединюсь к вам.

– Дерзай, – поддержал я, здравомыслящее решение.

Томаш сел рядом с герцогом Крайкосом, заботливо подперев его обмякшее тело собой. В экипаж торопливо плюхнулась и фрейлина Стеллы, словно испугавшись, что её оставят здесь с нами.

– Эрик, напомни мне, чтобы я больше не связывалась с тобой, – на прощание попросила Лейла.

– Боюсь, ты не устоишь, – усмехнулся я, – слишком велик соблазн.

– Это мы еще посмотрим, – упрямо вздернув подбородок, ответила Лейла и резко тронулась с места, обдав нас облаком пыли на прощание.

Мы всей компанией отправились в трактир.

В трактире оказалось не так много народу, но зато как всегда шумно. Трубадур пел пахабную песенку о семи женщинах и одном гноме. Фил поморщился, видимо, расстроившись, что ему пришлось привести сестру сюда.

Мы уселись в сравнительно тихом уголке, который облюбовали еще в прошлый раз, когда пришлось здесь встречаться со Стефом и его мротами. У пышногрудой служанки заказали по большой порции запеченной на углях картошечки и по шашлыку. К этим вкусняшкам прилагались маринованные опята и зелень, ну и пивко, конечно же, куда ж без него.

Приятно было чувствовать на поясе тяжесть монет и сознавать, что я могу себе позволить все, что захочу и ни от кого теперь не завишу.

– И приготовьте нам четыре комнаты, – не откладывая в долгий ящик, попросил я служанку.

От этой просьбы у служанки глаза на лоб полезли, но бойкая девка быстро взяла себя в руки.

– Извините, сэр, – мило улыбнулась она, – но у нас всего пять комната – три из них заняты, осталось только две. В одной из комнат есть стол, двуспальная кровать и диван.

В целом, нам и двух комнат для комфортного пребывания было позарез, тем более, сейчас разделяться представлялось мне не лучшей идеей. Нужно было стеречь Киру.

Кира по-прежнему вела себя отстраненно. Сидела тихо, как мышка, и смотрела в одну точку. Говоря начистоту, мне в её присутствии было не по себе. И при мысли, что придётся остаться на какое-то время с ней наедине, чтобы, дать Филу поспать, по спине прокатывался холодок. Зато Фил, несмотря на то, что уже клевал носом, крепко держал сестру за руку и не отходил от неё ни на шаг.

– Ну, давайте две, – согласился я, радуясь, что появилась возможность не оставаться с Кирой один на один.

– Как пожелаете, – пролепетала служанка и упорхнула исполнять заказ.

Фил, отец и Харви вопросительно уставились на меня. Приходилось как-то оправдывать их ожидания. Эх, тяжела ты, шапка Мономаха.

– Ворон где-то здесь, в городе или неподалеку, – я попробовал рассуждать вслух.

– С чего ты это взял? – недоверчиво спросил Харви.

– Ему нужна Кира, времени, чтобы завершить обряд у него всего тринадцать дней. Он не станет рисковать и будет стараться быть как можно ближе к ней.

– Это подтверждает и то, что девушка, когда сбежала от нас, скакала в сторону замка, – поддержал мою мысль отец.

– Если ворон здесь, то и Стелла с Мерлином тоже, – продолжил я. – Нужно найти место, где они прячутся.

Принесли заказ, аппетитно запахло печеной картошкой и мясом. Я сразу набросился на еду, восстанавливая силы.

– Приятного аппетита, – улыбнулась служанка.

Мы хором поблагодарили. Во мне проснулась опять какая-то болезненная подозрительность, я дождался пока служанка уйдет, воровато огляделся, не греет ли кто уши. Вокруг нас образовался пятачок пустоты, и никто из посетителей интереса к нашей компании не проявлял.

– Я думаю, что Мерлин, как пособник, будет всяческий помогать ворону, – озвучил я свою догадку. – Пока он единственная серьёзная зацепка. Надо бы побольше узнать об этом лицедее, тогда мы сможем попытаться выйти на его тайное логово, где, скорее всего, прячется ворон, и держат Стеллу.

– Все можно было бы сделать проще. Нас могла бы привести Кира, – осторожно предложил Харви.

– Я не позволю, чтобы мой сестра так рисковала! – процедил Фил, исподлобья глянув на Харви так, будто собирался вцепиться ему в глотку.

Затем опустил взгляд и трогательно продолжил кормить сестру с ложечки, время от времени утирая ей губы салфеткой. Кира рефлекторно жевала, но при этом сохраняла каменное выражение лица.

– Согласен, – быстро согласился я. – Мы уже использовали Стеллу, как приманку, ничего хорошего из этого не вышло. Теперь вот её спасать нужно. Поэтому Киру мы будем держать от наших поисков, как можно дальше.

– Какие люди⁈ – прозвенел над нами мелодичный женский голос. – Как вам мои огурчики?

Я поднял глаза. Перед нами стояла вдовушка та самая, что торговала огромными огурцами на площади. Я вспомнил, что представилась она Хлоей, вспомнил и свою выдумку про лису и сладострастные стоны из её норки.

Женщина выглядела очень даже аппетитно. Дешевый наряд торговки сменился на элегантное платьице, которое очень выгодно подчеркивало её формы.

– Огурчики знатные! – хохотнул Харви, преображаясь на глазах в идиота. – У меня, кстати, есть один не хуже. Могу угостить.

Он заворожено смотрел на Хлою, прям поплыл мужик и было бы с кого, при всей её аппетитности, а главное, будто бы по щелчку.

– Я бы испробовала, – маняще растянула в улыбке пухлые губы вдовушка. – Вы так и не заглянули ко мне, милорд, а я вас так ждала.

Она без всякого стеснения плюхнулась к нему на колени, но вместо того, чтобы шлепнуть чертовку по заднице и принудить не лезть в серьезные мужские разговоры, Харви продолжил с ней флиртовать.

– Исправлюсь, – подсевшим голосом пообещал Харви. – При любой возможности.

Ситуация меня подбешивала. Харви вел себя как конченный дурак. И эта вдовушка… В ней что-то меня настораживало.

– Мой вечер как раз свободен, – игриво склонившись к Харви, промурлыкала Хлоя.

Пахло от неё дорого, какими-то сладкими приторными духами, а в ложбинке на груди я заметил, как блеснула изящная подвеска в виде сосуда на золотой цепочке.

Мелькнула мысль, откуда у торговки огурцами такие цацки? А другой стороны, девица была премиленькая и явно умела пользоваться своими достоинствами, поэтому у нее могли иметься богатые покровители покруче таких как Харви.

– Какое приятное совпадение, – придурковато заржал Харви, – у меня как раз наверху есть для нас комнатка.

– О, Харви, ты все предусмотрел, – рассмеялась Хлоя.

– Вот так мы и теряем бойцов, – проворчал я, протягивая Харви ключи от комнаты, которые вместе с заказом мне отдала служанка.

Откровенно говоря, я уже был рад избавиться от этой парочки. Того и гляди, они бы лизаться при нас начали. К этому зрелищу я сейчас явно был не готов.

– Странно – пробормотал отец, провожая Харви взглядом. – Харви сам не свой.

– И откуда силы взялись, – с усмешкой поддакнул я.

После всех пережитых приключений, меня меньше всего могло бы сейчас тянуть на сексуальные игрища. Хотелось в кровать, но исключительно поспать.

– Как околдованный, – задумчиво сказал отец.

– Женские чары – они такие, – вздохнул я. – Ладно, пора и нам по койкам.

Мы тоже поднялись в отведённую нам вторую комнату. Она и вправду, как и обещала служанка, оказалась просторной с большой кроватью и диваном.

– Я первый посторожу, – вызвался отец.

Невзирая на всю заманчивость его предложения, я решил отмучиться первым и уже потом, спокойно доспать ночь.

– Нет, ложитесь вы с Филом, – возразил я. – Я из вас самый бодрый. Через пару часов я вас разбужу.

Спорить, ни у кого, видимо, сил уже не оставалось. Отец с Филом, не раздеваясь завалились в постель и сразу же разразились завидным храпом.

Кира сидела на диване тихая и по-прежнему никак не реагировала на происходящее вокруг. Мне стало интересно, будет ли девушка в эти тринадцать ночей спать? По-видимому, нет.

– Все будет хорошо, Кира, – погладил я её по рыжей макушке.

Девушка никак не среагировала на мою ласку, продолжая смотреть в одну точку.

– Относительно, – вдруг, спустя время, хрипло произнесла она. – Между смертью и жизнью есть коридор, сокол, ты вошел в него и прилетел сюда.

– Что ты хочешь этим сказать? – напряженно спросил я.

Кира медленно повернула голову.

– У твоей матери две птицы во чреве – сокол и ворон, она равно служит обоим, как Матерь-Богиня равно любит двух своих дочерей – жизнь и смерть.

Все это я и без Киры знал. Только Кира перепутала про чрево, сокол и ворон у матери был на лопатках. И вообще, слова её звучали, скорее, как некий сонный бред.

– Он искал столетия. Он не отпустит. Я обречена, – она монотонно проговаривала обрывки бессвязных, ничего не значащих фраз. – В личине твоего друга скрывается враг.

Я поёжился. Хотелось уже, чтобы Кира просто заткнулась. Посмотрел на Киру. Она, словно угадав мое желание, вновь отвернулась от меня и, молча, уставилась на стену.

Тишина сначала давила, а потом потихоньку стала усыплять.

В один из моментов я даже забылся настолько, что с открытыми глазами умудрился увидеть красочный сон. Сон, а точнее кошмар, был настолько реалистичен и гадок, что я, как не старался его поскорее забыть, так и не смог от него отделаться.

Видимо, меня нехило торкнуло то, что Харви так нагло ушел с Хлоей в закат. И мое подсознание подсунуло мне на рассмотрение картинку следующего содержания.

Небольшая комната. Свет свечей создает интимный полумрак. На стене пляшут уродливые тени.

Харви жадно припадает к губам Хлои. Она пылко отвечает на его поцелуи. На пол падают одежды. Харви, подхватив вдовушку на руки, несёт её на кровать. Сам же ложится сверху, покрывая её тело поцелуями. Она, оставляя след, проводит ногтями по его обнаженной спине.

Примечательно, что лицо и фигура Хлои, как будто наслаивались на другое лицо и фигуру. Более утонченную, аристократическую женщину, до жути похожую на мою мать.

Харви входит в неё. Он шумно выдыхает от захватившего наслаждения и вместе с воздухом из него выходит его харма, которая устремляется в подвеску, что в форме сосуда висит на груди женщины. Из подвески, в обратном движении, вырывается чёрный дымок. Он заползает Харви в отверстие рта, в глаза, нос.

Глаза Харви становятся черными, а рот кривит усмешка…

Я очнулся от кошмара, виденного мной так явственно. Осмотрелся. В комнате по-прежнему было спокойно. Фил с отцом безмятежно храпели на кровати. Кира, свернулась калачиком на диване, и тоже, как будто бы уснула. Я встал, принес одеяло и накрыл девушку.

Чтобы развеять всю эту жуть, я потихоньку стал прохаживаться по комнате, махать руками, отжиматься, но ничего не помогало – в душе царила тревога.

Я уже надумал пойти и проверить всё ли в порядке с Харви, махнув рукой на все нормы приличия, когда в дверь постучали.

Я открыл. В комнату, тихо, на цыпочках вошел Харви собственной персоной. Целый и невредимый с обычными глазами и нормальным человеческим лицом.

– Эрик, иди, поспи, я подежурю, – дружелюбно предложил он. – А то бросил вас ради юбки, нехорошо…

Я, недоверчиво сощурившись, вглядывался в оруженосца отца.

– А ты случайно не ворон, летящий на крыльях ночи, – выразил я сомнение.

Уж больно свеж у меня был перед глазами кошмар со всеми его непривлекательными и излишними подробностями.

– Да иди ты в жопу, Эрик! Хочешь, стереги Киру сам, а я тогда спать пошел, – обижено пробурчал Харви и сжевав зевком часть слов, махнул рукой и попытался было опять улизнуть на блаженный покой.

– Ну, уж нет, тогда дежурь! – возмутился я от такой наглости. – А я пошел спать. Через часок уже можно будет толкнуть отца, а Фил пускай спит.

– Ну, что Кира, я теперь твой сторож, – улыбнувшись, подмигнул Кире Харви, садясь на диван.

Я зашел в небольшую комнату со скудной обстановкой. Кровать была застелена. Я сдернул покрывало, будучи отчего-то уверенный, что Хлоя с Харви безобразничали, не расстилая постели. Не успел я донести голову до подушки, как провалился в крепкий сон.

Глава 11

Проснулся я от того, что утреннее солнце нещадно било по глазам. Я перевернулся на другой бок, прячась от навязчивого света и рассчитывая поспать ещё немного, но в ещё полусонной голове уже зашевелились мысли о нерешенных проблемах. От этого отделаться, перевернувшись на другой бок, не вышло, пришлось вставать.

После неполноценного сна тело было тяжелым, а голова тупая. Я, как недоспавший медведь, стал шарохаться, собирая все углы, по комнате. Умылся. Размял затекшие со сна мышцы. Очень хотелось сходить по человечески в душ, но таких удобств в трактире не предусматривалось. Поэтому я побрел в соседнюю комнату, так сказать, к своим нерешенным проблемам.

В соседней комнате уже не спали. Отец с Филом о чем-то вполголоса переговаривались, указывая на Киру. Кира сидела на стуле, безучастно глядя в окно, за которым медленно пробуждалась жизнь. Солнце играло в её рыжих волосах. Но даже огненная копна на голове не оживляла лица зачарованной девушки.

Харви метал ножи в стену и выглядел мрачнее тучи. Видимо не сумела его как следует приласкать и удовлетворить зазноба, раз он так напряжен. После ночи с хорошей девушкой, обычно наоборот, душа поет.

Я поздоровался со всеми и плюхнулся на диван.

– Что, будто на похоронах? – поинтересовался я, глядя, как Харви ловко пришпилил ножом муху.

– А у тебя родилась идея? – приподнял бровь отец.

– Есть одна, – с вызовом ответил я, – пожрать!

– Тебе лишь бы брюхо набить, – проворчал отец. – Мы уже заказали завтрак. Ждем.

Я чувствовал, что воцарившееся на какое-то время согласие между мной и отцом, опять стало сменяться возрастающим раздражением. Меня давила вся эта история с моей матерью и, судя по поведению отца – его тоже. Надо бы нам как-то поговорить и не сильно откладывая, а то это напряжение рисковало перерасти в нечто большее и в неподходящий момент рвануть.

Отец продолжил разговор с Филом, прерванный мною. Я послушал, речь шла о каких-то медитациях практикующихся на Востоке, которые могут помочь восстановить внутреннее равновесие Кире, после того, как чары спадут.

Харви выдернул кинжал из деревянной стены, спрятал его и, поставив ногу на стул, и стал усердно начищать сапоги.

– Что такой хмурый, не выспался? Всю оставшуюся ночь стерег? – усмехнулся я, глядя на недовольную рожу оруженосца отца.

– Куда там, – махнул рукой Харви. – За тобой дверь не успела закрыться, как Фил подскочил. Как я его не пытался спровадить спать, он больше глаз не сомкнул.

Харви так искренне был возмущен чрезмерной бдительностью Фила, что меня прибило по этому поводу на ха-ха. Отец проворчал про мою ржачку что-то вроде того, что смех без причины признак дурачины, от чего меня, как назло, расперло от смеха еще больше.

В комнату постучали. Мы все подобрались, мало ли кого могут черти принести. Дверь отворилась и в щелку заглянула служанка.

– Господа, – робко сказала она, – завтра готов. Велено передать, что внизу вас ожидает молодой герцог Крайкос.

– Сейчас спустимся, – пообещал отец.

Служанка исчезла за дверью.

С одной стороны, новость была хорошая, нас ждал завтрак, а я уже был очень не против того, чтобы пожрать. С другой, меня неприятно укололо то, что Томаш вот так кичился своим титулом. Обязательно ему надо было перед всеми вытрепнуться – герцог недоделанный. На сраной кобыле не подъедешь и ведь сейчас со всем своим напыщенным благородством будет опять требовать от меня, что я сию же минуту спасу его сестру. А я ничего толкового, кроме как попытаться выйти на логово ворона через Мерлина не придумал.

Устал я быть везде крайним. Постоянно кого-то спасать и времени не иметь, даже банально подумать, а оно мне все надо?

Так мне эти мысли настроение подгадили, что я прям несчастным терпилой себя почувствовал. В детстве, когда меня что-то особенно расстраивало, мама давала мне погрызть пчелиные соты. Мне сейчас этих сот захотелось, хоть на стену лезь.

Решив заглянуть на кухню – а вдруг по счастливой случайности у кухарки найдется хотя бы медку к чаю, – я слегка приотстал от остальных и свернул не в зал, а в кухню.

На кухне от печи веяло жаром и вкусно пахло выпечкой. Кухарка была дама видная, но на мой вкус, слишком уж дородная, натуральна деревенская баба – про таких говорят, кровь с молоком. Типаж женщин, излюбленный в советском кино про колхозниц. Опершись о стену она разговаривала с Хлоей.

Я был крайне удивлен, встретив на кухне ещё и любовницу Харви. Более того, в женщине что-то изменилось неуловимо, но при этом она стала отличаться от вчерашней искусительницы, также разительно, как валенок от туфель. Может, конечно, всё менял наряд – на ней вновь было скромное платье торговки. Только между грудей все так же поблескивала мудреная подвеска в форме сосуда. Но, если вчера в сосуде, как будто клубилось черное облако, сейчас наоборот, там разливался золотой свет.

Хлоя, достав из корзины огурец, демонстрировала кухарке его достоинства. Огурец и вправду уродился весьма заслюживающим внимания любой дамы. Хлоя бойко торговалась, кухарка вяло пыталось сбить цену, завистливо поглядывая на подвеску.

Вмешиваться в этот бабий диалог было неловко. И зачем я пошел на кухню, я ведь мог просто спросить у служанки про мед. Но возвращаться назад было уже поздно – меня заметили.

– Прошу прощение, – вежливо начал я. – У вас случайно нет пчелиных сот или медку к чаю?

– Такого не держим, – хмуро ответила кухарка, осмотрев меня сверху донизу и, видимо, не признав во мне сына герцога, да и вообще не угадав никакого благородного сословия, сочла мальчишкой не достойным её внимания.

Я про себя усмехнулся – ещё бы, ведь после обращения в сокола в храме я был одет как слуга, в то тряпьё, которое Фил захватил мне на всякий случай.

Я мог бы сейчас козырнуть своим происхождением, для этого достаточно было приказать кухарке обращаться ко мне с должным почтением, добавив в свой голос силы, которой меня наградил Триликий. Однако, я не Томаш, и вполне умел обходиться без фальшивого почтения.

– Могу угостить кое-чем поинтересней, – улыбнулась Хлоя, помахивая у меня перед лицом огурцом. – Не пожалеете.

Я с недоумением уловил в её голосе игривый намёк на флирт и брезгливо поморщился. Мало того, что еще вчера она так нагло затащила в койку Харви, так еще на меня, хотя я младше её годков на десять, какие-то виды заимела.

– Спасибо, Хлоя, – сдержано улыбнулся я. – Вами уже угостился мой друг, а я воздержусь.

– А я вас помню, вы были тогда с тем красивым мужчиной, вы его, кажется, Харви назвали! – всплеснула руками Хлоя. – Эх, он так и не заглянул ко мне, хоть и пообещал… Увидите, передайте, что мои двери для него всегда открыты. Огурчик вам в подарок.

Я на автомате принял огурец и рассеяно им захрустел.

Хлоя вела себя странно, так будто вчерашнего вечера не существовало. Вновь мне вспомнился мой дикий кошмар про жуткое соитие Харви с Хлоей, на которую наслаивалась проекция моей матери. Но я его тут же отогнал, найдя более правдоподобное объяснение всему происходящему.

Все было проще и банальней. Хлоя ведь женщина и играла она чисто по-женски, как лиса юлила, запутывала следы. Видимо, ей было неловко за свою вчерашнюю развязность, ведь она все-таки не проститутка какая-то, поэтому и делает сейчас вид, что ничего не было. Или меня до кучи пытается окрутить.

Да и подвеска вчерашняя при ней. Приметная вещица, вряд ли таких штучек наберётся по городу много…

– Хлоя, а откуда у вас эта необычная подвеска? – поинтересовался я. – В нашу прошлую встречу я у вас такого украшения не видел.

– Да сперла у кого-то, как пить дать, откуда еще, – хмуро подсказала кухарка.

– Ничего я не крала! – возмутилась Хлоя. – Я же рассказывала тебе!

– Твоя история шита белыми нитками, – сердито возразила кухарка, выплескивая накопившуюся зависть, – ты думаешь, кто-то поверить в эту твою чушь про добренькую жрицу? Погоди еще, стражу на тебя натравлю!

– Ах ты, ведьма кудлатая! – выпустила коготки Хлоя. – Хрен тебе, а не мои огурцы!

– Да, подавись ты своими огурцами! А хрен, кстати, в этом деле куда приятней!

Перепалка грозила перерасти в драку. А женские драки это капец какая лютость. Не дай бог под раздачу попасть. Доводилось мне в другой жизни разнимать перепивших тёлок, так потом царапины на морде заживали недели две.

– Дамы-дамы, брейк! – замахал я руками. – Хлоя, давай мы с тобой в другом месте поговорим.

– Пойдемте, ваша светлость, а то у этой выдры от зависти шары полопаются, – взяв корзинку с огурцами и нарочно обозначив кухарке мой титул, Хлоя деловито зашагала к выходу.

– Ага, – засмеялась кухарка нам вслед. – Если этот мальчишка герцог, то я тогда херцогиня!

Мы вышли через черный ход трактира. И встали у ящиков с мороженной рыбой.

– Ну, рассказывай, – потребовал я.

– Ой, эта такая история, такая история, кому рассказываю, не верят вот, – зачистила Хлоя, поправляя волосы. – Я ей богу не крала, ваша светлость!

– Я тебе верю, Хлоя, – успокоил я торговку, – просто любопытно…

– Ну, коль так, расскажу как на духу и провалиться мне на месте, коль совру, – махнула рукой Хлоя. – Буквально вчера днем ко мне подошла какая-то жрица. И, поцеловав в лоб, повесила на шею этот оберег, сказала на удачу, я и опомниться не успела, а она исчезла.

История была и вправду неправдоподобная, но чего не бывает на белом свете. Быть может всё, вот только всё бывает не просто так.

– А кому служила эта жрица, Аве или Амадей? – задумчиво поглаживая отросшую щетину, спросил я.

– Да кто ж их разберет, пока они одетые-то, – пожала плечами Хлоя. – Но так как она с добром была, я уверена, что служила Аве.

Я оставил при себе мнение, что думать так может только законченная дурочка. Мне очень захотелось эту подвеску приобрести – я интуитивно почувствовал, что вещица какая-то непростая.

– Не хочешь мне продать эту вещицу? – спросил я Хлою. – Я хорошо тебе за неё заплачу.

– Не-ет, извините-с, ваша светлость, не отдам её ни за какие шиши, – твердо ответила Хлоя. – Это же дар от жрицы, а значит от самой Аве! Только через мой труп отнимете, – зажимая в руке подвеску, горячилась Хлоя.

– Да ну тебя, – махнул я рукой. – Не продашь и не надо.

А сам подумал, что с такой тупой бабой связываться ни за что бы не стал.

Решив не делать кругов вокруг трактира – а то меня, наверное, уже потеряли – я вернулся обратно через черный ход. Кухарка сосредоточенно доставала из печи пироги.