Текст книги "Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Стас Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

А Лейла так в себя и не пришла. Мы потормошили девушку. Я даже попробовал её полечить, хотя у нее уже точно ничего не болело. Но все оказалось тщетным, ей требовалось время, чтобы восстановиться. А сколько – никто не мог даже предположить. Но если бы она и очнулась, было очевидно, что править экипажем она не сможет. Для этого нужны силы, а она слишком ослабела.

Между тем сумерки загустели и грозили перерасти в тьму.

– До полнолуния часа три, – прикинул отец.

– А до храма? – спросил я.

– Если пешком, то как раз часа три. Если на этом экипаже, то меньше часа.

Выбор был не простой. Мы могли рискнуть, пойти пешком и прийти к шапочному разбору. А могли ждать, пока Лейла придет в себя или пока не вернуться лучники и не расстреляют нас огненными стрелами.

Оба варианта проигрышные. Но был и третий, он как раз доверчиво всматривался в меня из уголка моего сознания. И я понял, что экипаж разрешит мне править собой. Теперь мы с ними тоже имели устойчивую связь.

– Я буду править сам, – озвучил я пришедшее мне на ум решение.

– Эрик, это невозможно, – заметил отец.

– Садитесь, – жестко сказал я, немного раздраженный тем, что отец все время во мне сомневается.

Все уселись по местам. Я тоже разместился на мягком сиденье, положил голову Лейлы себе на колени. Все с явным недоверием поглядывали на меня. Но я-то не мог себе позволить не доверять самому себе. Я мог сейчас только брать и действовать, доверяя исключительно своей интуиции. Я дал газу, и экипаж подался вперед.

– Ну, ты даешь, Эрик! – с восхищением присвистнул, приунывший было Фил.

Я напряг всю волю, представляя себя за баранкой КАМАЗА. И экипаж к всеобщей радости поехал и не просто поехал, а даже помчался, куда быстрее, чем когда им управляла Лейла.

– Такими темпами мы будем у храма через полчаса, – усмехнулся Харви. – Молодчага, Эрик.

Отец промолчал.

Вскоре совсем стемнело, а я чувствовал, что такими темпами вконец измотаюсь и когда мы приедем в храм, с меня толку будет как с козла молока. Пришлось сбавить немного ход.

Впереди на дороге замаячили огоньки. Интересно, что это? Добрый знак, или… Но видимо время добрых знаков ещё не наступило – скоро выяснилось, что ничего хорошего в этих огоньках нет. На нашем пути стояли шесть женщин, и каждая держала по горящему факелу. Огонь красиво играл на их лицах и волосах, обозначаю утонченную, но очень холодную красоту.

Кто же были эти женщины?

Да эти женщины – те самые лучницы, что пытались нас убить, догадался я по наличию луков и колчанов за спинами некоторых из них. Но даже не это оказалось самым плохим. А самым плохим, было то, что у троих из них я увидел в руках кинжалы. Да не простые. Я узнал их. Таким кинжалом меня в собственной постели пыталась убить служанка. А после неудачи вышла в окно.

Это – служительницы смерти. И дело затевалось ой как плохое – потому как самая безобидная царапина от такого кинжала была смертельна. И если дойдёт до дела, смогу ли я залечить такие раны, я не знал, и проверять не горел желанием.

Экипаж пришлось остановить, а ведь до храма оставалось минут пятнадцать езды.

– Дороги дальше нет! – монотонным хором промолвили женщины, потрясая факелами. – Мы служительницы смерти – богини Амадей, говорим вам, дороги дальше нет!

– Эх, вот бы переехать этих сучек! – озвучил общую для всех мысль Харви.

– А идея не самая худшая, – неожиданно подала голос Лейла.

С этими словами она сильно вдарила по газам. Мне ничего не оставалось, как только поддержать порыв Лейлы. Экипаж взвизгнул, вздыбился и понесся вперед, как бешенная табуретка, прямо на служительниц.

Служительницы смерти, явно не ожидали такого поворота событий от слова совсем. И проявили постыдную неготовность заслужить возлюбленную ими смерть под колесами экипажа, поэтому в последний момент, оглушив нас бабьим визгом, они с дороги все-таки свалили.

Мы же отправились дальше, во тьму.

Глава 5

Времени потрачено было много и чтобы наверстать его, мы стремительно мчали через темный лес. Так что ветер свистел в ушах. Экипаж, повизгивая, подпрыгивал на кочках.

– Лейла, ну ты бешенная! – я охотно расщедрился на похвалу, не сдержав восхищения дерзкой выходкой девчонки.

– Я просто жить хочу, – резонно отрезала Лейла, деловито поправляя волосы. – А вам, видимо, это надоело.

Вот умела она одной поправкой перечеркнуть весь смысл. Я перечить не стал, не желая потом по итогу нагрубить. И почему Лейла не может быть такой как Стелла? Мягкой, нежной, воздушной…

Душа заныла. Как там сейчас Стелла?.. Успеть бы! Виноват я перед ней, ой, как виноват.

Впереди, рассеивая мрак, появилось алое зарево. Ох не к добру появилось оно, это зарево. Лес стал редеть. Я понял, что мы уже почти на месте.

Ни с того, ни с сего, экипаж вдруг стал замедляться, затем подскочил на какой-то коряге, и мы, напрочь отбив себе пятые точки, встали.

Я почувствовал, что экипаж дальше не двинется. Более того – на мгновение сознание экипажа захлестнула тьма, и он вместе с Лейлой канул в небытиё.

Не успели мы испугаться, как в следующий миг экипаж включился. Лейла тоже пришла в себя, хотя выглядела неважно – краше в гроб кладут.

Толку ни от Лейлы, ни от экипажа на данный момент не было от слова совсем. Состояние обоих можно было классифицировать как нерабочее.

Вот почему Лейла так сильно жалела экипаж, а с ним и себя, они тащились на последнем издыхании.

– Приехали! – сказал я вставая. – Дальше пешком!

– Я останусь здесь, – сказала бледная Лейла, вцепившись в поручень мертвой хваткой. – Со своим экипажем.

Я погладил экипаж по шершавому, разгоряченному боку, он был покрыт пеной, как лошадь после галопа.

– Отдыхай, ты хорошо справился, как наберешься сил, отъедешь немного в кусты, – тихо велел я экипажу, он откликнулся благодарным пониманием. – А ты, красавица, пойдешь с нами!

С этими словами я схватил Лейлу и закинул себе на плечо. Девчонка была слишком гордая, чтобы признать, что она просто не в состоянии идти сама. А мне, не хватало ещё оставить невесту в темном лесе, где водятся чокнутые тетки с кинжалами. Лейла оказалась лёгкой как пушинка и так ослаблена, что даже не сопротивлялась. Лепетала что-то там бессвязное.

Я не вслушивался, просто шел с ней на плече по дороге к зареву. Остальные шли за нами.

Я прикидывал – идти оставалось минут пятнадцать и надо было что-то еще с Лейлой решать. Нести её в храм, где на каждом углу подстерегала опасность – идея не из лучших. Но и под сосной оставить здесь на съедение волкам тоже было нельзя. Хотя, чего греха таить, оставить, немного хотелось.

Взял девчонку, посадил себе на шею, а теперь не соображу, как бы и на кого свалить заботы о ней – с больной головы на здоровую.

Лес расступился. И с пригорка нам открылся вид на храм. Полуразрушенное, старинное каменное здание, подсвеченное кровавым огнем, выглядело зловеще и неприступно. От него распространялась темная энергетика, тягостная, давящая.

Я осторожно опустил Лейлу. Она, как неваляшка, пошатнулась, но все же сохранила себя в вертикальном положении.

– Хам и грубиян, – прошипела Лейла вместо благодарности.

Я с улыбочкой поклонился.

– Всегда к вашим услугам, – нагло при этом заявил я.

Лейла хмыкнула и, скрестив руки на груди, отвернулась.

Харви с отцом достали по подзорной трубе и деловито всмотрелись в храм. Я позавидовал, что у меня такой штуки нет. Эх, как только всех спасу, надо поправить свое финансовое положение и приобрести элементарные вещи.

– Что у мальчика нет игрушки? – перехватив мой завистливый взгляд, съязвила Лейла.

– Я тебе потом покажу свою игрушку и даже разрешу поиграть, – нагло усмехнулся я.

Лейла вспыхнула и прикусила язык. Отец протянул мне свою подзорную трубу.

– Вход сторожит шестерка – мротское отрепье, кажется наемники, – прокомментировал Харви. – Больше никого кроме лошадей у храма не вижу.

Я заглянул в трубу. Харви оказался прав – шесть мротов сторожили вход. Других людей у храма видно не было, но у привязи топтался целый табун лошадей. Поэтому сомневаться, что в храме нас ждут, не приходилось. Кроме того, нельзя было забывать про служительниц смерти, которые вскоре тоже подоспеют на подмогу к Роджеру. А время поджимало.

– Надо идти, – решил я. – Лейла…

Я глянул на девушку, оценивая её состояние.

– Я пойду с вами! Вы от меня не отделаетесь! – сердито прошипела она, чего я и добивался.

– Хорошо, – согласился я, радуясь, что она может и злиться и идти сама.

Естественно, здесь я её не бросил бы. Мы все вместе или выберемся, или умрем в этом храме. Там я хотя бы смогу её защитить при случае. Ох, слишком многих мне приходится спасать, кто б меня спас.

Мы шли к храму, с каждым шагом на душе становилось все тревожней, это место само по себе поглощало все хорошие эмоции и, как говорится, чем ближе в лес, тем больше было дров.

На меня накатывали приступы слабости. И крыльев сокола я в себя больше не чувствовал. Я уже так привык рассчитывать на свои сверхспособности. А без них было ощутимо тяжелее, и такая пустота внутри звенела, что хоть вой. И чме дальше, тем хуже – усталость и слабость накатывали с удвоенной силой.

Мы осторожно добрались до валунов у входа и, спрятавшись, стали наблюдать за мротами. Они стояли у входа замершими статуями и вообще не шевелились. Двух из них я узнал, те самые, которые договаривались со Стефом о ящиках со специями, а потом кинули его, когда стало жарко. Вот и настигла их расплата.

– Они под специями – констатировал очевидный факт я. – Лейла, посиди пока здесь и постарайся не влипнуть в неприятности.

– Ну, как-нибудь разберусь без сопливых, – огрызнулась девчонка.

– И вправду, чего я волнуюсь? – процедил я. – Баба с возу, кобыле легче!

С этими словами я материализовал меч и рванул выплескивать раздражение, кромсая обдолбаных мротов. Остальные поспешили за мной.

Расправились мы с этими тупыми мертвяками быстро. Один Фил чего стоил. Он налегке со своим топориком притюкнул двоих. Мы, размахались мечами и положили остальных на раз-два-три.

Я вновь обратил внимание, что топорик у Фила любопытный, смутно мне знакомый. Интересно откуда у простого слуги такой боевой топорик? Я сразу и спросил его об этом.

– Нашел, – кратко ответил Фил, пожав плечами.

Ответ меня не устроил. Такие топорики на дороге не валяются. Не простой это был топорик, в нем что-то такое узнавалось… Но сейчас не время пытать Фила расспросами. Я отложил этот разговор на потом.

Мы сбросили трупаков в кучу. К сожалению, сжечь их золотым огнем жизни, чтобы избавить тела от скверны, было невозможно. Эта территория богине Амадей, а значит, здесь богиня Аве слаба, как нигде.

Путь в храм был открыт. Однако настораживала легкость, с которой нам удалось перебить всех охраников. Неспроста это было. Похоже, что нас заманивали в ловушку. Но времени на раздумья не оставалось.

Я сделал шаг к воротам. И сзади качнулась тень. У горла я почувствовал холодное лезвие кинжала. Приехали. Опять я оплошал.

– Жить надоело, соколенок? – прошипел за спиной женский голос. – Еще один шаг и ты был бы уже в царстве Амадей.

– Отпусти его! – напряженно потребовал отец у служительницы смерти.

Я даже сглотнуть боялся, если у моего горла тот самый кинжал, то даже легкая царапина означала мою верную смерть.

– В коридор смерти? – спокойно поинтересовалась женщина и убрала кинжал от моего горла. – Может, ты, Геб, пойдешь первым?

Отец какое-то время пристально разглядывал женщину. Лицо его вытягивалось все сильнее.

– Белла⁈ – ошарашено спросил он.

Я быстро отошел к своим, и тоже поглядел на женщину. Несмотря на то, что отпустив меня, она лишилась способа манипуляции, и численный перевес был на нашей стороне, она не выказывала страха, держалась спокойно и уверено.

Черный балахон служительницы смерти не скрывал её красоты. По плечам мягкими волнами струились каштановые волосы, карие глаза глядели насмешливо, вздернутый нос выдавал характер. Только заметный толстый шрам вокруг шеи немного портил впечатление.

У женщины в одной руке был черный мешок, в котором что-то шевелилось.

Я где-то видел это лицо. Видел в галереи на семейных портретах. А еще похожие черты я узнавал в зеркале. Это женщина была моей матерью. Точнее могла бы быть моей матерью.

– Твоя жена мертва. Я не она, – холодно сказала женщина.

– Но… – попытался было возразить отец.

– Времени мало, – остановила его женщина. – Скоро полнолуние. Если вы войдете в ворота, то попадете в узкий коридор, где будет тринадцать ловушек. Яма, на дне которой вас ждут острые пики, если вы туда каким-то образом не попадете, то через несколько шагов из стен выползут копья, затем вас обстреляют стрелами, зальет горящей смолой, засыплет камнями. Ловушки можно отключить только изнутри. Вам не пройти по этому коридору. Служители смерти ходят через другой ход.

– Я все равно пойду! – горячо возразил Фил. – Ты врешь, змеюка! Почему мы должны тебе верить⁈ Ты специально заговариваешь нам зубы! Мы напрасно теряем время!

Тут я был полностью солидарен с Филом, несмотря даже на то, что против своей воли, чувствовал к этой женщине особое расположение. Но тем и хуже, ведь это вполне мог быть какой-то морок, чтобы такой легковерный дурак как я сразу на все её слова повелся.

– В добрый путь, мальчишка, – усмехнулась служительница смерти. – Только дай еще минутку, сейчас я тебе все покажу наглядно.

Женщина подошла к воротам храма. Распахнула их. За уши достала из мешка здорового белого зайца и запустила его в храм. Заяц рванул было наутек, радуясь полученной свободе, но через мгновение пол под его лапами раздвинулся, и он провалился в бездонную яму. В следующий миг пол вновь вернулся на прежнее место.

Демонстрация получилась более чем наглядной. Пройти там было задачей непосильной для нас. Я мог бы попробовать обернуться и пролететь соколом. Однако, это стоило бы мне чудовищных усилий, так как мои силы притупились, да и сокол, как и кролик, не заговорен от стрел, копий, кипящей смолы.

– Что предлагаете? – прямо спросил я, заранее зная, что предлагает эта тварь никого не спасать и разойтись нам по домам.

– Есть другой путь, – неожиданно сказала она. – Лабиринт смерти.

– Мне, уже само название не нравится, – пробормотал я.

– Не удивительно, Эрик, – мрачно усмехнулся Харви. – Эта не путь – эта еще одна западня! В этих коридорах можно блуждать вечность, и не найти дороги, более того, там живут чудовища смерти.

– Я не верю тебе, – тихо сказал отец. – Ты служительница смерти и, если ты якобы не Белла, зачем тебе нам помогать?

– Потому что я не служу богине Амадей, – заявила женщина. – Я служу Аве и мой долг помогать соколу.

С этими словами женщина оголила плечо. На правой лопатке у нее золотым светом горел маленький сокол.

– Надеюсь, ты помнишь, Геб, что эти символы нельзя подделать и у служительниц смерти на левой лопатке знак ворона?

– Да, я помню, – мрачно кивнул отец.

– Вот и хорошо. Видите сами – выбора у вас нет. Я проведу вас через лабиринт. А чудовища… их лучше не будить, для этого вы должны обуздать эмоции. Старайтесь быть спокойны, как мертвецы, хотя лабиринт будет пугать вас.

Она повела нас на другую сторону от храма. Мы шли за ней, но меня не покидало чувство, что мы идем, как бараны на убой из огня да в полымя.

– Безымянная сестра, – раздался шипящий звук за спиной. – Ты ведешь к нам добычу?

Мы оглянулись и увидели тех самых шесть служительниц смерти, которые преградили нам путь в лесу. Доползли, значит, змеюки и не просто доползли, но еще и поймали кого-то в свои сети. На привязи одна из них держала связанного пленника. Я с удивлением узнал в нем Томаша.

– Да, – легко призналась женщина, похожая на мою мать. – Я одурманила их специей и теперь веду в лабиринт покормить наших питомцев. Они давно не вкушали человеческой плоти и совсем ослабли. Вы тоже с добычей?

Рвущееся наружу возмущение сразу стихло, женщина явно врала этим сестрам. И мы, не сговаривались, решили не рушить ей игру и пока подыгрывать.

– Да, безымянная сестра, застали в лесу еще один отряд из тринадцати человек. У герцогов к этому числу особая любовь, – усмехнулась одна из сестер.– Расстреляли всех, а этого не стали трогать. Думаем, Роджер захочет с ним поговорить.

– Вполне может быть, – задумчиво подтвердила безымянная женщина. – Но остался час до обряда. Вам нужно успеть подготовиться и вознести хвалу Амадей. Я считаю, что ваша роль во внешнем круге не менее важна, чем роль старших сестер во внутреннем.

– Ты, как всегда права, безымянная сестра, после стольких лет забвения, нашей возлюбленной богине Амадей, роль каждой из нас важна. Тем более в этом обряде, который даст жену её избраннику.

Мне как-то стало не по себе – про жену через обряд. Неужели такую участь готовит для Киры Роджер? Он же её брат. Да и Кира ни за что не согласиться стать женой этого выродка.

– Пожалуй, – задумчиво протянула безымянная, – могу взять пленника на себя. Доведу его через лабиринт к Роджеру. Заодно и чудовищ его страхом и болью покормлю. Они очень долго голодали.

Сестры задумались. Потом одна из них поклонилась безымянной.

– Это верно, сестра. Благодарим за заботу.

Сестры вручили женщине веревку. Обменялись еще какими-то церемонными фразами и растворились во тьме.

Какое-то время мы шли молча, опасаясь, что за нами могут следить и, продолжая отыгрывать обозначенные нам роли обдолбанных специей пленников. Вскоре голос подал Томаш, костеря всех и вся на своем пути. Мы подошли к пещере.

– Скажи, – процедил отец, обращаясь к безымянной. – Почему служительницы смерти принимают тебя за свою? У них, насколько мне известно, каждый день по утрам и вечерам идет сверка ворон на лопатках.

– Об этом не время, – раздраженно отмахнулась безымянная, и тут я был с ней согласен. – На прохождение лабиринта потребуется сорок минут. Там стоит ловушка времени, если за сорок минут вы его не пройдете, то остаетесь блуждать там вечность, пока сами не станете чудовищами этого лабиринта. Более того, время там течет иначе, и эти сорок минут могут показаться вам целым днём. Поэтому у служительниц смерти есть особые часы, которые умеют помнить истинное время.

Безымянная показала нам свои карманные часы на цепочке.

– Какого черта тут происходит? – раздраженно спросил Томаш.

– А какого черта ты попёрся сюда? – в тон ему раздраженно спросил я, разрезая связывающие его веревки.

– Мою сестру похитили! – в запале выкрикнул Томаш. – Естественно, мы с отцом отправились её спасать!

Губы у Томаша запрыгали, и я понял, что отца его, как и весь их отряд, расстреляли из лука. Вновь кольнуло чувство вину, отчасти, я был в этом виноват. Ведь это я велел пустить этот дурацкий слух про беременность Стеллы.

– Этому в лабиринт нельзя, – указывая на Томаша, сказала безымянная. – Слишком много эмоций. Он перебудит всех чудовищ.

– Я пойду с вами! – твердо возразил Томаш. – Я справлюсь. Я должен спасти Стеллу. Я обещал!

Я задумался. Можно ли справиться с болью утраты за какой-то час. Нет, с эмоциями такого рода это сделать невозможно. Но, если мы оставим Томаша здесь, он все равно пойдет следом за нами. Мы могли бы связать его, но тогда на него могут наткнуться служительницы смерти, и он окажется абсолютно перед ними беззащитным.

– Томаш идет с нами, – твердо сказал я.

– Хорошо, соколенок, – усмехнулась безымянная. – Пусть он идет с нами. Но я предупредила. И еще через лабиринт придется бежать.

Я задумчиво посмотрел на Лейлу. Девчонка выглядела намного бодрее.

– Лейла ты как? – на всякий случай поинтересовался я.

– Не хуже остальных, – сразу набычилась девчонка.

Я закатил глаза. Вот так бы и нахлобучил ей, чтоб не повадно было.

– Значит, вперед и с песней, – дал отмашку я.

Мы выстроились в колонну по двое: впереди была безымянная, за ней я и Фил, потом Томаш и Лейла, Отец и Харви замыкали строй.

Вместе мы ринулись в жадно разинутую пасть прохода в пещеру. И помчались в темноте через лабиринт.

Глава 6

Первое время бежали в кромешной тьме. Отвратительно пахло сыростью и землей, под ногами хлюпали склизкие лужи. Тьма дезориентировала, давила осязаемо на нервы. Мы в очередной раз куда-то свернули и в этом очередном коридоре стенки загорелись мертвенным фосфорическим светом, который теперь сопровождал нас, переходя из коридора в коридор.

Коридоры петляли, мы сворачивали то вправо, то влево. Я сначала пытался запоминать дорогу, но потом понял, что сбился. Раз сбился, второй, третий и в итоге пришлось махнуть на это дело рукой.

Мы уже порядком выдохлись и вынужденно сбавили ход до быстрого шага. Я сначала было обрадовался тому, что появилось какое-то освещение, но потом понял, что с ним куда хуже. Казалось, в этом мерцающем фосфоре, что-то таилось и от этой непонятной загадочности нарастало напряжение как в фильмах ужаса.

Под ногами хрустели кости, и лужи обагрялись кровью. Я пытался не поддаваться накатывающей панике. Раздался какой-то щелкающий звук. Тихо всхлипнула Лейла. Я пожалел, что не встал с ней рядом, хоть бы за руку её подержал, все легче бы девчонке было. Ну и, чего греха таить, мне бы самому поспокойней стало.

И тут, как в дерьмовых ужастиках, совершенно неожиданно на нас вывалилась стая воронов. Мы в унисон заорали благим матом. Вороны, словно испугавшись наших воплей, растворились миражом.

Безымянная сестра развернулась и посмотрела на всех как на законченных дебилов.

– Я связалась с горсткой самоубийц, – отрешенно констатировала она и посмотрела на часы. – Даже половины пути не прошли. Это вы называете контролем над эмоциями?

– Мы больше так не будем, – виновато пообещал я.

– А больше и не надо, Эрик, вы своим ором разбудили уже всех, – зловеще покачала головой безымянная. – Теперь, только бежать.

Мы рванули вперед. Но путь нам преградило чудовище. Лейла пискнула. Существо, обтянутое кожей, внешне напоминало человека, но передвигалось на четвереньках и как-то дёргано, словно насекомое. Я быстро среагировал и, махнув мечом, организовал нам переулочек.

Впереди показалась очередная развязка. Три коридора. Пока я соображал в какой рвануть, до меня дошло, что все три прохода облеплены чудовищами. Чудовища сзади нас, чудовище впереди, чудовища сверху.

– В какой из трех? – спросил я безымянную, материализуя в помощь себе латную перчатку.

– В левый, – выдохнула она.

Мы встали спина к спине, в ценр сунули Лейлу и стали отбиваясь прорываться к коридору. Но чем больше мы махались, тем яснее всем становилось, что этих тварей не перебить таким макаром.

С боем, мы двигались по коридору, но очень медленно. И какой длины был этот коридор?

Спалить бы этих тварей энергетическим огнем. Да, огонь богини Аве здесь не действовал. Но вот Триликий мог бы сюда заглянуть и подмогнуть. Энергетически мы, конечно, подыстратимся, однако же, не рискнув, мы, скорее всего, отсюда не выберемся.

– Давайте огнем, – озвучил я свои мысли.

– Давайте, – вразнобой напряженно пропыхтели отец, Томаш и Харви.

Я, на своем втором уровне силы, пыхнул слабенько. Но вот Томаш был на третьем, А отец с Харви – каждый на шестом. Поэтому огнем дало вообще-то зашибись. Тварей отмело горящей волной в сторону. Завоняло паленной плотью.

Мне даже показалось, что и от Фила какая-то вспышка отделилась. Но, скорее всего, показалось…

Мы вновь помчали по коридорам. Дорогу осложняло то, что бежать приходилось всё время в горку. И нет-нет, какая-нибудь тварь преграждала дорогу, и ничего не оставалось, как остановиться, чтобы размазать её по мечу.

– Все, – тихо выдохнула безымянная сестра. – Времени осталось семь минут, а до выхода бежать тринадцать. Мы не успеем…

Вариант остаться здесь и стать таким же облезшим тараканом меня категорически не устраивал.

– Ты специально нас сюда завела, гадина! – прошипела Лейла.

– Прикуси язык, девочка! – высокомерно возразила безымяннаясестра. – Я вас просто переоценила! От вас от всех фонило таким ужасом, что удивительно, что мы вообще что-то прошли!

Эти несвоевременные бабьи дрязги меня подбешивали. Бабы и есть бабы, ну что с них взять? Чуть что, так рвать друг другу глотки. А тут не ругаться надо, а подумать, что делать дальше.

– Скажи, безымянная, – задумчиво спросил я. – Ведь лабиринт-то под храмом?

– Так и есть, – кивнула сестра.

– Значит, есть идея, Фил, Томаш, подсобите.

Я встал парням на плечи и воткнул свой меч в потолок по самое не хочу. Меч подсобляя мне удлинился. Он вошел в камень легко, как в живую плоть. И я прорезал круг, Так, чтобы в него смог пролезть человек. А потом как дал перчаткой по этому кругу. Так что стены задрожали.

В шары мне посыпались камешки и песок. Но проход не освободился. Хотя круг явно поддался вверх. Не хватало мне мощи.

– Фил, дай топор! – потребовал я.

– Эрик, я не уверен… – промямлил парень.

– Ничего он со мной не сделает, – догадавшись, что Фил опасается за мою безопасность, ведь топор избранника Триликого, а это был он, и теперь я был в этом полностью уверен, может раскатать, взявшего его чужака, в лепешку. – Я ведь тоже избранный Триликим.

– Догадался, значит, – вздохнул Фил и протянул мне свой топорик.

И теперь, я хренакнул всем сразу – мечом, перчаткой и топориком. И на этот раз, вырезанный круг выскочил, как пробка из шампанского.

– А теперь, давайте наружу, – я спустился и протянул Филу топорик. – Спасиб, Фил ты первый разведаешь обстановку, если все спокойно, то потом Безымянная сестра, Лейла, отец, Харви, Томаш, я пойду последним, – четко, как в армии, я распределил всех, чтобы не было никаких заминок и препирательств потом.

Как и договорились, Фил выполз первым. Через мгновение его рыжее лицо со шрамом показалось в круглом проеме.

– Тут все чисто. Каморка какая-то…

Я почувствовал облегчение, но расслабляться было рано. В коридорах вдалеке зашевелилась тьма. На нас со всех сторон помчались твари, видимо, почувствовали гады, что добыча от них ускользает.

Мы, подгоняемые двойной опасностью: чудовищами и ограниченностью времени, резво закинули наверх женщин.

Потом залез Харви. Отец замешкался.

– Я останусь, – решительно сказал он, – вы с Томашем лезьте вперед!

– Времени на споры нет! – сердито возразил я, оглянулся на оскалившуюся тьму, твари были быстры и стремительно приближались, но мы еще успевали. – Давай, вперед!

Отец, видимо, понял, что действительно спорить со мной бесполезно, а время не резиновое и работало против нас всех. Он быстро полез наверх. Харви с Филом подхватили его наверху и втащили.

Вдруг, отделившись от остальной массы, на меня прыгнула тварь. Наскочила сверху и вцепилась в глотку, пытаясь вырвать мне кадык. Я замешкался было от неожиданности, но быстро пришёл в себя и сбросив оторопь, стал бороться. И оказалось это делом очень непростым, почти невозможным – руки соскальзывали со склизкой кожи. Я никак не мог справиться с чудовищем, острые когти царапали шею.

И тут из горла твари высунулся кончик копья. Томаш развернул тварь на копье и откинул прочь.

– Откуда у тебя копье? – только и смог спросить я, ошарашенный нежданной помощью.

– Не знаю, – не менее ошарашено ответил Томаш. – Вместо меча почему-то появилось.

– Ладно, спасиб, – быстро поблагодарил я, – давай лезь уже наверх.

Томаш взобрался мне по спину и нырнул в люк.

Тут я почувствовал, что время сворачивается. Мгновение и лабиринт закроется, а я останусь в нем навеки безликим чудовищем – вечно голодным, вечно алчущим служителем смерти.

Но возможности размусоливать эту жуткую мысль у меня не было.

Я подпрыгнул, уцепился за руки Фила, которого держали за ноги отец с Харви и меня быстро потащили наверх.

Твари внизу бесновались. Одна из них подпрыгнула. Щеку мне обожгло от удара когтей. Пространство ощутимо сворачивалось виток за витком над моей головой. Наконец-то меня затащили. Дырка в полу тут же заросла, будто из нее и не выбивали глыбу камня.

Я был слегка оглушен миллиметражом, что отделял смерть от моей головушки. Все, похоже, как и я пребывали в шоке.

– Кажется, – тупо глядя на Томаша, заметил я. – Ты всё-таки получил то, ради чего всё время хотел меня убить.

– О чем ты? – не понял Томаш.

– Дар Триликого, – кивнув на зажатое в руке Томаша копьё, сообщил я, – только не меч, а копьё. Просто, всему своё время…

– До начала обряда осталось пятнадцать минут, – глядя на свои часы, заявила безымянная сестра. – Мы в северном крыле. Надо спешить в центральный зал.

Не успев толком опомниться, мы вновь куда-то помчались. Распахнулись тяжелые двухстворчатые двери центральной залы храма. И мы буквально ввалились туда всей развеселой толпой. Без всякого представления, что там происходит, не оценив ни свои силы, ни силы противника, мы просто взяли и сделали это, потому что нам нужна была победа, а за ценой мы стоять не собирались.

Повезло, потому что нас, очевидно, не ждали и армии не приготовили, которая изрешетила бы стрелами нашу отчаянную компанию, как только мы вошли.

В зале горели тысячи свечей. Шесть служительниц смерти стояли на коленях и читали молитву для Амадей.

Посередине был круглый жертвенный стол. Рядом с ним, прикованные цепями, стояли две девушки. В одной из них я узнал фрейлину Стеллы, а другая, по всей видимостью, была дочерью трактирщика. Самой Стеллы нигде видно не было.

На жертвенном алтаре лежала Кира. Наряженная в белоснежное кружево, поверх которого была накинута мантия. Рыжую голову Киры украшала диадема, в ушах сверкали подвески, на пальце кольцо, на шее кулон её матери. А последний, шестой дар Матери-богини, Роджер держал напротив её сердца. Кинжал хищно поблескивал в огнях свечей. Роджер стоял с закрытыми глазами и на распев бубнил какую-то молитву.

Однако самое жуткое было не в кинжале, который вот-вот должен был пронзить девушке грудь. Самое жуткое было в том, что Киру не держали никакие оковы – этого не требовалось. Её глаза были широко распахнуты и абсолютно черны. Она находилась во власти специи.

Сердце у меня болезненно сжалось в комок. Рядом Фил издал приглушенный рык и, не медля больше не секунды, бросился на Роджера со своим топориком. Роджер что-то почувствовав открыл глаза и, махнув рукой, отшвырнул энергетическим ударом уже было подоспевшего к нему Фила.

– Как вы сюда пробрались⁈ – ошарашено спросил он, но сразу взяв себя в руки, обратившись к кому-то, повелел. – Не дайте им помешать мне!

Из темных углов вышли тринадцать служителей смерти мужского пола. В руках они держали мечи.

– Тварь! – взревел Томаш, нападая на служителей смерти и яростно орудуя копьем. – Где моя сестра⁈

Рядом так же свирепствовал Фил со своим топориком, пытаясь прорваться к Кире. Я махал мечом, но понимал, не успеваем. Пусть Роджер и не был готов к тому, что мы сюда проберемся, но ему нужно было лишь выиграть пару минут и тринадцать стражников с этой задачей вполне справлялись.