Текст книги "Всегда война Часть 10 (СИ)"

Автор книги: Станислав Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Поэтому я, вежливо отпросившись выскочил в коридор и почти побежал в апартаменты Артемьевой, которая увидев меня в дверях, сразу стала докладывать.

– Командир, потеряна связь с несколькими группами.

– Зачищены?

– Две группы с большой степенью вероятности -да. Просрочены регулярные сеансы связи.

– Когда это все началось?

– В течении последних двух часов.

– Это значит, что тот старый гаденыш слил им еще что-то.

– Получается так. Но мы все его встречи писали, там все в рамках.

– Понятно. Что еще?

– Телефонная связь с дворцом заблокирована – девчонки с телефонной станции просто не поднимают трубку. На прилегающих к дворцу улицах, правда так, чтоб мы не увидели, появились усиленные армейские патрули, которые сразу стали разворачивать любые транспортные средства, идущие к нашему дворцу.

Хлопнула дверь и в комнату, шурша платьем, влетела Мария Федоровна, прекрасно понимающая, что ее присутствие тоже потребуется.

– Что скажете, Катенька?

Она быстро пересказала, что только-что говорила мне, показывая на экранах мониторов изображение с видеокамер и фотографии, которые присылали агенты, находящиеся в городе.

Отчего сразу последовал вопрос.

– Кто мог отдать приказ начать блокировку Аничкого дворца, с учетом того, что здесь находится Император?

– Точной информации нет. Я от вашего имени дала команду отправить двух солдат из охраны, но их разоружили и куда-то увели. Еще раз повторю – телефон не работает. Но без команды военного коменданта города или кого повыше, такие вещи просто так не прошли бы.

– Ты с базой связалась? Они стратегический беспилотник то подняли?

– Он уже давно висит, в чисто разведывательном варианте с тепловизором, как только начались переговоры. Для усиления час назад подняли второй в ударной комплектации, на случай если придется срочно кого-то вразумить. Да, кстати, эти идиоты решили в РЭБ поиграть и уже как час несколько станций в черте города и в окрестностях, и на кораблях эскадры начали гадить в эфире ничего не значащей морзянкой. В принципе очень показательные действия, причем явно подготовленные и спланированные.

– Вокруг базы есть неучтенные телодвижения?

Катя усмехнулась, причем было видно, что она не только не испугана, а даже наслаждается ситуацией – засиделась без активного дела Снежная Королева.

– Конечно. Опять части 6-й армии. Выставлены кордоны, копают окопы, расставляют пушки на путях нашего выдвижения.

Мария Федоровна с явно слышимой тревогой в голосе спросила:

– Чем нам это грозит? Мы сможем отбиться?

Мы переглянулись с Артемьевой и с трудом сдерживая хохот, просто начали фыркать. Вдовствующая императрица раздраженно стала выговаривать.

– Сергей Иванович, вы понимаете, что это мятеж? Что мы сможем сделать сейчас, когда ситуация выходит из-под контроля? А вы, как я посмотрю, слишком уж несерьезно к этому относитесь.

За меня ответила Артемьева, которая буквально светилась от возбуждения перед схваткой с противником и куда только подевалась усталость и круги под глазами.

– Мария Федоровна, не обижайтесь. Государственные перевороты, неожиданные штурмы зданий, дворцов, штабов, разгром мятежников, уничтожение руководителей – ну это те задачи, к которым нас долго и упорно готовили, и в которых мы имеем огромный опыт. И эти, – они кивнула на мониторы, – мыслят линейно, шаблонно. Можно сказать, по-гвардейски, где считается, что победа рассчитывается в соотношении количества «штыков» нападающей и обороняющихся сторон.

Она, немного успокоившись, уточнила:

– Да тут, видимо, у вас есть преимущество. Но если что-то случится с кайзером и с Никки во время переговоров, то это сильно испортит наши планы.

Ну тут уже я взял слово.

– Мария Федоровна, вы наверно запамятовали, что мы как-то опробовали открытие портала на территории ВАШЕГО дворца. Поэтому пока они там, на улицах, считают, что не видим концентрацию сил для штурма здания, мы под благовидным предлогом отправим и Вилли, и Николая с делегациями на нашу базу под Плоцокм, пусть там, в окружении верных войск заключают договор и тут же рассылают по обеим армиям указания на прекращение огня и на развод войск. Ну а здесь мы с заговорщиками поиграем в «догонялки». Пусть по максимуму выводят из тени всех своих сторонников, нам, точнее вам, потом будет проще. Если надо, мы через портал сюда всю дивизию генерала Келлера перебросим, с танками, пулеметами, и посмотрим, кто лучше. Но это будет мясорубка во славу британских и еврейских банкиров. Нам это не надо. Высший класс – это ликвидация руководства, а простых солдатиков вывести из-под удара и сохранить им жизни, чем сейчас мы и занимаемся.

Лицо Марии Федоровны поменялось. Она быстро все просчитала, прикинула и наконец-то сделала вывод.

– Сергей Иванович, вы ведь все это сами и придумали и давно?

И увидев у меня на лице легкую улыбку, тоже усмехнулась и продолжила свои выводы.

– Я не удивлюсь, если сами и донесли до наших оппонентов информацию что кайзер в Петербурге и ведет переговоры с русским императором. Ах да, они же с Никки выходили в парк прогуляться вчера при свете дня, хотя я была против. Значит вы специально устроили эту прогулку, чтобы их увидел кто-то, кого обязательно послушают заговорщики.

– Более того, те два солдата, которых отправили пообщаться с командирами заговорщиков, стояли во внутренней охране и часто у самих дверей зала для переговоров, и они однозначно и четко подтвердят, что кайзер и Николай II в Аничковом дворце вместе общаются уже больше двух дней. И что тут и Гинденбург, рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег, и Штюрмер, и Горемыкин, и Иванов, от военных, и Келлер, как ваш главный боевик и верный волкодав, Мария Федоровна.

– Вы специально выдержали время, чтоб все заинтересованные лица, отправили запросы, получили ответы и окончательно убедились, что в Аничковом дворце реально собрались указанные лица заключать сепаратный договор о прекращении войны. Идеальная мышеловка… как будут думать они, а реально это ловушка на них самих. Что ж, Сергей Иванович, то что вы меня не поставили в известность не красит вас, но с другой стороны план остроумный и главное он сработал. Какие наши дальнейшие действия?

– Действия? Мы подготовили первичный текст манифеста, который после редактирования вами и императором, и подписания, нужно будет срочно распечатать в больших количествах и раскидать с аэропланов над Петроградом, ну и распространить по всей стране.

– Это сразу поставит заговорщиков вне закона.

– Именно.

– Хм. Очень хорошо придумано. Только вы выяснили кто?

– В первом приближении – да. В качестве главного лица они взяли Николая Николаевича, который раньше в Петрограде единолично командовал гвардейскими частями, поэтому сейчас смог подчинить части гарнизона и направить их на блокирование Аничкого дворца. За ним идут дети только что почивших Николая Михайловича и Марии Павловны, куча прихлебал, финансистов, банкиров, ну и конечно британцы, кто это все финансирует и координирует.

Мария Федоровна горько усмехнулась

– История повторяется.

– Повторяется, – я кивнул головой, – в этом сила и слабость англосаксов – если схема работает, они ее будут гонять при любом случае. Зачем придумывать что-то новое для дикарей, коими они нас считают.

– Что-то еще? – спросила она, явно почувствовав, что это не все неприятные новости, которые приготовили ей.

Мы переглянулись с Катей и потом вдвоем посмотрели на Марию Федоровну так, что она немного поежилась, понимая, что от нее потребуется нечто такое, что ей не понравится.

– Что? – чуть растерянно спросила она.

Заговорила Артемьева, так как мне такое говорить не стоило, чтоб окончательно не испортить отношения с вдовствующей императрицей.

– Заговорщики арестовали Александру Федоровну с детьми в Зимнем дворце.

– И что охрана?

– Ничего. Это были обычные конвойцы из гвардейцев. Им приказали, якобы ради усиления и обеспечения безопасности императорской семьи, они просто собрались и отошли, а их место заняли верные Николаю Николаевичу гвардейцы.

В комнате повисла тишина.

– Вы можете их освободить?

– В любую минуту. Наш спецназ уже давно вышел на позиции и готов провести операцию по освобождению, но вопрос в другом…

Она поняла про что я, но не решалась сама это произнести.

– В чем же? – чуть растерянно, прекрасно поняв, что и как.

– Вам нужно решить, кто из заложников погибнет при освобождении, а кто останется жив.

Мария Федоровна побледнела, села на стул, закрыла своими маленькими ладошками лицо и тихо всхлипывая, просидела так несколько минут. Потом подняв голову, посмотрела на нас красными глазами и проговорила:

– Сергей Иванович, вы очень жестокий человек. Я знаю, что вам пришлось пережить, но то что вы взвалили на мои плечи – это очень мерзко и подло. Не уверена, что после этого мы останемся друзьями.

Она замолчала на несколько мгновений.

– Я прекрасно осознаю ради чего вы все это затеяли. Чины, власть, деньги – это не про вас. Даже идеи о мировом равенстве и свободе для вас всего лишь пустой звук. Тот, кто прошел смерть смотрит на мир по-другому, но вы не звери, но вы превращаетесь в бездушные механизмы…

– Может быть. Когда стоит реальный вопрос о выживании людей как биологического вида, действуют другие законы. И вы правы, приходится становиться бездушным механизмом, но при этом самое сложное это не потерять ту человеческую часть, что делает нас людьми, творениями божьими. Чтоб не потерять душу, и мы стараемся, очень стараемся. Сейчас мы можем просто перемолоть всех людей, вышедших к вашему дворцу, а потом в газетах так все обыграть, что все останемся в выигрыше, белыми, чистыми, как ангелы, вот только этот груз, как и многие другие прегрешения ляжет на нас. Поэтому и приходится идти наперекор тактическим компьютерам и придумывать другие решения, менее кровавые, но и менее эффективные, а значит лишний раз рисковать и своими жизнями, и жизнями доверившихся мне людей.

А учитывая наши с вами отношения, в этом вопросе мы были просто обязаны обратиться именно к вам, Мария Федоровна. Вы старейшина, вы хранительница трона и семьи Романовых, так сказать, если не патриарх, то матриарх. Это решение, это ваш крест, ваш грех, ваша ответственность. Мы всего лишь инструмент, но принимать решение только вам. С одной стороны, женщина, которая из нищеты пролезла на российский трон и принесла в семью тяжелую наследственную болезнь, фактически приговорившая к затуханию правящую линию Романовых, а с другой стороны миллионы русских людей, за жизни которых вы, как сюзерен, отвечаете. И вспомните, какая у нее роль в дискредитации императорской семьи, что явилось одной из причин уничтожения правящей династии. Решайте. Времени осталось не так много.

Она кивнула головой.

– Дайте мне несколько минут, это очень тяжелое решение.

Мы и не напирали, позволили ей выйти из кабинета, а сами занялись решением оперативных вопросов. В первую очередь передали команду в дивизию Келлера о поднятии по тревоге и срочной переброске через порталы сюда, в Аничков дворец сначала роты в полной штурмовой экипировке, а в перспективе целого батальона с десятком танков, которые были на ходу, после памятных сражений в Польше.

Прошло минут пятнадцать, когда в комнату решительно вошла Мария Федоровна. Было видно, что решение ей далось не просто и ее терзает совесть.

Я решил не добивать ее и коротко спросил:

– Александра Федоровна?

Она только кивнула.

– Постарайтесь спасти внуков и внучек, они не виновны.

– Сделаем все возможное…

Мы вызвали Келлера, и когда он пришел уже начали обсуждать поэтапный план жестких разборок с пробританской оппозицией, которая вообще берега потеряла и решила открыто выступить.

Николая с Горемыкиным нагрузили вычиткой и правкой манифеста, так чтоб там не так явно прослеживалось, что изначально авторами были люди из другого мира. И они увлеклись, ведь в манифесте мы неплохо так отработали технологии информационного воздействия из будущего.

Через двадцать минут во внутреннем дворике открылся портал, через который мы должны были отправить на базу под Плоцком кайзера с его спутниками и Николая II, со Штюрмеором, Ивановым и Горемыкиным, где уже были готовы апартаменты для проведения последнего заседания и заключения договора.

Перед уходом Мария Федоровна зашла в зал и коротко проинформировала, что британцы решили действовать и в Петрограде становится немного небезопасно. Николай побледнел, а кайзер хитро усмехнулся, прекрасно осознав, что именно сейчас мы тут займемся зачисткой пробританской партии.

Русского императора с трудом удалось уговорить вместе со всеми через портал покинуть Аничков дворец и что мы сделаем все для освобождения его супруги и детей. Он порывался выйти к заговорщикам и пристыдить их и только когда Мария Федоровна вышла из себя и напомнила ему как 1825 генерал Милорадович так же вышел уговаривать мятежников на сенатской площади, как его просто подстрелили, чтоб отрезать все пути к отступлению.

Когда все участники переговорного процесса поднимались по пандусу, выдвинувшемуся прямо из воздуха, а навстречу им ровными рядами, спокойно и деловито спускались штурмовики Келлера, ряд за рядом, в пятнистой форме, в бронежилетах, касках, все поголовно вооруженные автоматами ППС и пулеметами Детярева, ко мне для последнего слова подошел кайзер. Мы стояли вместе с Марией Федоровной и просто провожали их, поэтому Вилли мог говорить без переводчика – вдовствующая императрица сама все переводила. Он поклонился это маленькой, но такой волевой женщине и протянул мне здоровую правую руку, которую я тут же пожал.

– Ваше императорское величество, – обратился он к Марии Федоровне, – для меня было огромной честью быть вашим гостем и участвовать в столь судьбоносных событиях.

Мария Федоровна чуть улыбнулась, чуть склонила голову в знак того, что прогиб был засчитан.

– Генерал, я теперь нисколько не сомневаюсь, что мой визит в столицу Российской Империи был нужен не только что бы показать кто здесь хозяин, а скорее для того чтобы заставить вашу британскую и французскую партии действовать немедленно. Это говорит о том, что вы давно подготовились и все просчитали. Генерал, я очень хочу, чтобы мы с вами больше никогда не были противниками. На вашу дружбу я пока не надеюсь, но очень хочу, чтобы в данный момент мы расстались добрыми приятелями.

– Так и есть, Вильгельм. Когда все успокоится, наши врачи к вашим услугам.

Он кивнул в знак признательности, еще раз пожал руку, поклонился Марии Федоровне и бодро побежал по пандусу и исчез в воздухе.

Вместе с Николаем и Вильгельмом мы отправили под Плоцк всех солдат охраны дворца, полностью их заменив нашими спецназовцами и штурмовиками генерала Келлера. Через полчаса дворец представлял из себя крепость, готовую к штурму. Теперь за дело взялись профессионалы.

В комнату Артемьевой стекалась вся оперативная информация. Над городом уже крутились два беспилотника «орлана» и периодически разведчики из тех групп, что работали в городе сами запускали коптеры и присматривали за улицами города. Так же приходила информация по положению дел в Зимнем, где фактически под домашним арестом находилась Александра Федоровна с детьми.

Уже давно потемнело и на город стала опускаться ночь, когда наконец-то пришла долгожданная информация, которую тут же подтвердили группы наблюдателей в городе и операторы дронов, сидевшие на нашей базе за городом.

– На соседнюю улицу с дворцом подъехали шесть легковых автомобилей и два грузовика с солдатами. Пока стоят, кого-то ждут. Так же на параллельных улицах идет накопление пехоты, пока численность оценивается в две роты, но беспилотники показывают выдвижение еще нескольких пеших колонн, в составе которых насчитали шесть пушек. Правда это слабенькие дивизионные трехдюймовки. Можно однозначно констатировать, что идет планомерное перекрытие основных подходов к дворцу и подготовка к штурму.

– Кто? Какие полки, определили? – спокойно спросила Мария Федоровна, которая переоделась в дорожное платье, и щеголяла в специально для нее пошитом бронежилете.

– Флотский экипаж, учебные роты гвардейских полков, подразделения 6-й армии.

Я замер, а она засопела от раздражения.

– Как они могли против императора!

А я, наблюдая за картинкой с видеокамер на экране мониторе, наконец-то увидел, как подъехала еще легковая машина, из нее вылез высокий худой военный в шинели, в котором без труда опознали нынешнего главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, его сопровождал командующий 6-й отдельной армии, которая как раз и защищала Петроград и весь район, генерал от артиллерии Константин Петрович Фан-дер-Флит.

– Ну, зато теперь понятно, как и почему все войска гарнизона пришли в движение, – прокомментировала наблюдаемую картинку Катя Артемьева.

– Все, началось.

Мы через несколько камер, в том числе с зависшего на высоте пары сотен метров квадрокоптера с тепловизором наблюдали, как собравшиеся части покидают проулки и окружают Аничков дворец, как разворачивают пушки и готовят их к стрельбе. Это заняло около получаса, так что мы успели попить кофе, связаться с Плоцком, куда уже все добрались и наконец-то подписали предварительное соглашение об прекращении огня и разведении войск. Николаем II был подписан манифест и файл с правками был отправлен на базу. Тут же его начали распечатывать и ксерить на всей имеющейся копировально-множительной технике, ну и параллельно загрузили несколько типографий в небольших провинциальных городках, куда заговорщики даже лезть не думали. И, по идее к утру, уже многие газеты в провинции должны были опубликовать Манифест Императора Всероссийского о прекращении войны и заключении перемирия с Германией. Ну и отдельные строки были посвящены заговорщикам, которым предписывалось сдаться и прекратить сеять смуту ради интересов «некоторых наделенных властью членов императорской фамилии» и «представителей запада, которые столетиями натравливали на Россию различных захватчиков, устраивали перевороты, травили венценосных особ, захватывали недра и рассматривают многовековую империю только как второсортную страну-поставщика пушечного мяса, которая кровью русских людей должна оплачивать обогащение иностранных банкиров».

Я мог только представить, какие волны по миру вызовет и само известие о заключении мира и особенно текст манифеста, где по нашей рекомендации было указано, что лучше бороться с запредельной детской смертностью и потратить деньги на обучение врачей, инженеров, нежели класть людей тысячами в поле ради ненужной войны.

Уже только одно – это можно было считать нашей победой. Ну а теперь надо было отыграть последний тайм и всем указать, что такое хорошо и что такое плохо.

Глава 10

Мороз крепчал и при каждом шаге снег начал противно хрустеть под подошвами начищенных до зеркального блеска офицерских сапог. Мерзкий ветер, весь день, дующий с Финского залива, к вечеру затих, но как только начало смеркаться, сразу стала падать температура, что явно предвещало приход крепких морозов. Дым от топящихся в домах печей поднимался вертикально вверх, создавая впечатление, что над городом вырос гротескный лес из черно-белых деревьев.

Он шел размеренно, четко печатая шаг, привычно придерживая левой рукой уставную офицерскую шашку, показывая идущим рядом, практически в ногу, его адъютанту и сопровождающим офицерам свою уверенность в принятом решении, хотя глубоко в душе он как раз сильно в этом сомневался. Пара офицеров с десятком солдат шли впереди, организовав некий авангард в их группе. За спиной, как подтверждение его силы и власти, вдоль Невского проспекта в две шеренги под лающие команды унтеров и офицеров спешно выстроились солдаты гвардейских полков и частей 6-й армии, которые сегодня днем были подняты по тревоге и спешно переброшены к Аничкову дворцу. Ему не перечили, его слушали, ведь он был Верховным Главнокомандующим, и гвардия, которой он командовал долгое время, была на его стороне.

Но вот ассоциация с событиями бунта на Сенатской площади невольно приходила на ум, и ведь именно теперь он сам, получается, был в роли заговорщика. Но, как ни крути, решение принято, хотя и под жестким давлением родственников, очень влиятельных людей, финансистов, промышленников и, что больше всего раздражало – против его желания. Да он пытался в душе оправдаться, что идет не как бунтовщик, а как человек, который хочет предотвратить предательство и, главное, кровопролитие, смуту. Во всяком случае перед своей совестью он вроде как был был чист, почти чист – все-таки червячок неуверенности и недосказанности грыз душу.

Вся эта история очень дурно пахла, но и последние поступки Императора Николая II, как-то сильно выбивались из общей схемы его поведения и четко демонстрировали мощное внешнее влияние. Если раньше в высших кругах власти и аристократии все списывалось на дурное влияние Распутина и истерическое давление Гессенской Мухи, то сейчас за спиной Никки явно стояла не просто вдовствующая императрица, а могущественные пришельцы, и это просто пугало многих, обнуляло смысл многовековых союзов и, главное, разрушало выстроенные как раз под эту войну экономические цепочки, направленные на получение огромных прибылей на военных заказах. А тут, как черт из табакерки, появился новый игрок, резкий, жесткий, обладающий немыслимой силой и мощью, естественно это вызвало бурю негодования, вылившуюся в нынешнее выступление, чтоб хоть как-то взять ситуацию под контроль.

Он, Николай Николаевич, недавно пытался на эту тему серьезно поговорить с Машей, с Марией Федоровной, вдовствующей императрицей, но как-то разговор не сложился, поэтому ему все равно пришлось поддаться на давление и возглавить это выступление.

Согласно тщательно продуманного общего плана блокировки и последующего штурма дворца, если это понадобится, все близлежащие улицы погрузились в темноту, чтобы скрыть от наблюдателей перемещение войск. Уличное освещение было отключено, да и в домах одни за другим гасли огни в окнах, и только ярко освещенный Аничков дворец оставался как бы тем огненным ориентиром, на который двигались многочисленные колонны солдат в серых шинелях и матросов в черных бушлатах.

Вокруг дворца было организовано несколько колец оцепления, полностью отрезав резиденцию вдовствующей императрицы и базу пришельцев в Петрограде от внешнего мира. Во всяком случае они на это надеялись. Хотя зная, о наличии у новороссов мощных бронированных автомобилей, вооруженных крупнокалиберными пулеметами и пушками, начали возводить некое подобие баррикад, но никто не строил иллюзий – при прямом огневом контакте ожидаются просто огромные потери, да и наличие боевых летающих машин не добавляло энтузиазма. Великий Князь все же надеялся избежать прямого столкновения русских войск с новороссами.

Зная, что у пришельцев очень развита радиосвязь все искровые радиопередатчики и эскадры и гарнизона уже несколько часов тщательно засоряли эфир, пытаясь хоть как-то помешать пришельцам делать свои черные дела.

Николай Николаевич Романов, Великий Князь, нынешний Верховный Главнокомандующий Российской Императорской Армией, остановился перед главными воротами, ведущими на территорию дворца. Сейчас он был на распутье: двигаться вперед и нарушать присягу, пытаясь остановить и подвинуть законного императора или дать задний ход и позволить всем управлять Марии Федоровне и стоящими за ней пришельцами.

Он прекрасно и не один десяток лет знал Машу и такая резкость, с которой она действовала в последнее время, наводила на размышления, да и пришельцы, по большому счету ничего плохого не сделали и более того, как могли помогали – тут их вообще трудно в чем-то упрекнуть.

Одна история про то, когда в штаб армии Самсонова, перед ее разгромом, приходили матерные радиограммы, предупреждающие, что всю переписку легко читают германцы, заслуживает особого внимания. Это пришельцы пытались так повлиять на ход событий. Потом уже открыто вылезли и заявили о себе и четко предупредили германцев относительно и своего отношения к этой войне и особенно к условиям содержания русских военнопленных. За любые нарушения и резню русских пришельцы грозились наказать. Их не послушались, не приняли всерьёз, итог: ошеломительный разгром в Польше германских войск, показательные карательные акции по отношению к руководству и охране концентрационных лагерей и главное, как они спокойно и методично уничтожили целую дивизию, которая жестоко расправилась с пленными. Как русский офицер он понимал новороссов, рукоплескал им, в душе, открыто, как многие офицеры и солдаты русской армии, он не мог себе позволить. Но сейчас его поставили перед фактом – в Петрограде под патронатом новороссов идут сепаратные переговоры о заключении перемирия и последующего мира между Германской и Русской империями. Мир, а не безоговорочная капитуляция Германии, вот что всех взбесило. Новороссы с их возможностями, могли быстро разбить и германские и австро-венгерские войска, но почему-то, по какой-то только им ведомой причине заставили Николая идти на переговоры. Это при том, что Кайзер Вильгельм с членами своего правительства инкогнито прибыл в Петроград, что само-собой было просто дико в нынешних условиях, но доказательств было слишком много и не верить им не было смысла.

Поэтому, когда ему предложили возглавить выступление и довести до императора Николая II мнение и волю видных военачальников, сановников, финансистов и промышленников империи, представителей западного капитала и, что немаловажно, союзников, то он был вынужден согласиться, уж слишком большая сила собралась против нынешних шагов императора, а точнее стоящих за его спиной пришельцев и вдовствующей императрицы.

Ему пришлось сделать этот шаг, и он втайне надеялся предотвратить кровопролитие и получить от Марии Федоровны исчерпывающие объяснения всего происходящего, тем более, по мнению очень многих людей, все рассказы новороссов о своем мире попахивали большим и не очень хорошо продуманным враньем, что как раз и настораживало…

Вот и сделаны первые шаги и они, к всеобщему удивлению и разочарованию тут же начались с конфуза – солдатам под командованием его адъютанта пришлось взламывать закрытую калитку и ворота на входе во дворец. Как ни странно, но и охраны не было, хотя по расписанию именно здесь, на входе, находился один из главных постов охраны дворца, что говорило о том, что про их планы давно знают, что совершенно неудивительно, и уже подготовились к встрече. А это было опасно. Если охрана вдовствующей императрицы не вызывала особой тревоги, то вот что могут выкинуть пришельцы, учитывая их недавний бенефис в Польше, можно было только гадать. Эти люди ясно показали, что они всегда готовы наказать любого, посягнувшего на их жизни и жизни их союзников, и это было одной из самых серьезных и значимых причин того, что все просто боялись сделать первый выстрел и тем более начать артиллерийский обстрел дворца, который почти официально считался петроградской резиденцией новороссов.

В доказательство этих мыслей, где-то в высоте явственно послышались нарастающие шумы боевых летающих машин пришельцев, которые четко показали, что они все видят и контролируют ситуацию, и в любой момент готовы нанести удар возмездия. Такое положение вещей однозначно охладит пыл любым заговорщикам. Сопровождающие Великого Князя офицеры уже начали нервно переглядываться, прекрасно осознавая, какие они сейчас все удобные мишени и для тех, кто засел во дворце и конечно для боевых летающих машин новороссов.

У Великого Князя еще были иллюзии что с Марией Федоровной можно будет договориться и именно сейчас, когда идет тяжелейшая война ему очень не хотелось устраивать кровавую свару в самом центре столицы. Поэтому нападать на здание, где собрались столь высокопоставленные персоны, и что самое главное – Помазанник Божий, он не хотел.

На город опустилась темнота и от жесткого мороза уже плохо спасали шинели и даже накинутые башлыки с трудом защищали от холода. В свете огней Аничкого дворца и подсвечивая себе керосиновыми лампами солдаты еще как-то пытались взломать ворота, чтобы попасть на территорию.

Как бы в подтверждение глупости и нереальности всего происходящего над замерзшими шеренгами солдат раздавались удары по металлу, сопровождаемые руганью и отборным матом, но пока ничего не получалось – как пояснил подошедший для доклада адъютант: все подвижные металлические конструкции были сплавлены, и тяжелые чугунные ворота и металлическая дверь просто превратились в забор, который солдаты пытались пока безрезультатно выломать.

Как раз прибежал нарочный с докладом, что все задействованные части вышли на определенные планом развертывания позиции вокруг дворца, и даже разместили артиллерию, так чтобы можно было вести обстрел здания. Услышав новость, все больше и больше нервничающие генералы, и советники союзников начали настойчиво советовать проникнуть во дворец через окна и через парк, но это было фактически началом штурма и могло привести к непрогнозируемым последствиям, что так же все прекрасно понимали.

Николай Николаевич, все же замерз в длинной генеральской шинели, и так раздраженный до предела от всего происходящего и особенно от того, что он сейчас фактически является заговорщиком и идет против законного русского императора, с трудом сдерживался, чтобы не послать всех собравшихся советчиков куда подальше. Вся эта история ему все больше и больше не нравилась.

Да, Никки ведет переговоры с Вильгельмом в Аничковом дворце, это подтвердили и свидетели, которые видели прогуливающихся императоров, и двое солдат охраны дворца, которых оперативно задержали и тут же допросили. Вот они и рассказали, что уже два дня идут напряженные переговоры, поэтому то все и взбеленились, но особенно союзники, прекрасно понимая, что, если Россия сейчас выйдет из войны, то тевтоны просто в пыль сотрут и «лаймов», и «лягушатников» столетиями предпочитавших воевать чужими руками. Но все это было обставлено таким образом, что по закону Николай II не мог единолично вести такие переговоры, без согласования с Государственным Советом, без обязательного одобрения соответствующих думских комитетов и, конечно, без участия союзников. Налицо было однозначное нарушение законов и договоренностей, но тут все было очень скользко и то, что пришлось собирать войска и его, Верховного Главнокомандующего, как рупор русского генералитета, двинули вперед, Великому Князю очень не нравилось. Он сам долго и досконально изучал все данные и показания свидетелей, прежде чем дал согласие на эту операцию, прекрасно осознавая, что любая ложь и неточность сделают его игрушкой в чужих руках.