Текст книги "Разум океана. Возвращение в Итаку"

Автор книги: Станислав Гагарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

4

Момент возвращения к нему сознания Степан определил довольно точно. Он вспомнил, что в темноте ни разу не открыл глаз, и сейчас за сумерками увидел небольшую люстру прямо над головой. Степан закрыл глаза, и люстра исчезла.

– Как чувствуете себя, господин Бакшеев? – услышал он ласковый голос.

Степан повернул голову и затылком ощутил подушку. Он не ответил на вопрос, помедлил и открыл глаза. Люстра была на месте. Бакшеев приподнял голову, люстра сдвинулась с места, выдвинулось улыбающееся лицо мужчины в очках.

– Мы очень рады приветствовать вас, господин Бакшеев, сказал человек и повторил вопрос: – Как вы чувствуете себя?

– Спасибо, хорошо, – буркнул Степан. – Уже вечер?

– Нет, сейчас полдень. На вас светофильтры. Наверное, вы можете их уже снять.

Степан поднял руку к лицу, и сумерки исчезли.

«Странное дело, – подумал он, – куда девалась жажда? Мне почти не хочется пить».

Он остановил взгляд на узком графине с вишневого цвета жидкостью.

– Вы уже выпили два таких графина, – сказал человек в очках. – Но если хотите еще…

Степан покачал головой.

– Где я нахожусь? – резко спросил он.

– У друзей, господин Бакшеев, у ваших друзей! – воскликнул незнакомец.

– Я настоятельно требую встречи с советскими представителями, – сказал Степан.

– Ну зачем так торопиться? Мы выяснили, что вы действительно есть Степан Бакшеев. Наши сотрудники несколько поторопились… Теперь вам лучше, чем кому-либо, понятно, как это неосторожно – торопиться.

– Я продолжаю настаивать, – сказал Бакшеев.

– Видите ли, – продолжал человек в очках, – нам стало известно, что вы биолог, специалист по головоногим моллюскам и китообразным…

– Какое это имеет значение в данной ситуации?

– Не хотите ли пить? Ах, простите, я забыл предложить вам завтрак. Вы сможете подняться?

Завтрак подали сразу, он был изыскан и обилен, но Степан поел немного, хотя с трудом сдерживал желание проглотить принесенную еду.

Когда убрали посуду, Степан узнал, что от него требуется несколько консультаций по ряду биологических вопросов, связанных с его специальностью. Это совсем недолго, а потом его отправят домой.

– Считайте, что этим вы отплатите за наше гостеприимство, – ласково улыбаясь, сказал человек в очках. – А сейчас отдыхайте, работу начнем завтра. Хотите почитать? Я пришлю вам русские книги. Чехов, Достоевский? Хорошо?

До вечера Степан Бакшеев валялся в постели, бездумно просматривая «Братьев Карамазовых», книга была издана на русском языке в Харбине. Когда за широкими решетчатыми окнами стало темнеть, его охватил страх.

Принесли ужин. Степан сказал пожилому японцу-слуге:

– Прошу вас, не выключайте на ночь свет. И если можно, снотворное…

Старик кивнул головой.

Утром пришел человек в очках. Он принес Степану новую одежду, вежливо пожелал доброго пути, проводил до выхода и простился у крыльца небольшого домика.

«А где тюрьма?» – подумал Степан, и тут к нему подошли два крепких парня в светлых костюмах.

Они аккуратно взяли его под руки, как берут больных, бережно и аккуратно, и повели к большой легковой машине, стоявшей поодаль.

Ехали часа полтора-два. Бакшеев прикидывал время по солнцу. Они проехали город, два небольших поселка и там, где дорогу пересекло шоссе, остановились.

– Извините, – сказал один из сидевших по бокам, – мы завяжем вам глаза. Во избежание неприятностей советуем не пытаться срывать повязку.

Он поднес к лицу Степана черный платок, ловко набросил его – повязка плотно охватила глаза.

Опять побежали назад километры. На повороте Степана прижало к одному из стражей, он начал было считать от одного до другого поворота, но их оказалось много, он сбился и перестал считать.

Степан почувствовал, как сбавила ход машина и через минуту остановилась.

– От господина Кавамата, объект «Ниссан-мару», – сказали с переднего сиденья.

Кто-то, невидимый, стоял рядом с машиной, бормоча неразборчивые слова и, видимо, рассматривая документы.

Послышался короткий окрик, машина медленно тронулась.

Когда Степана вывели из автомобиля, он ощутил на лице ласковое прикосновение влажного теплого ветра, Резко пахло гниющими водорослями.

«Море, – подумал Степан, – море…»

Его тронули за локоть, предлагая идти, и Степан принялся считать шаги: двенадцать – прямо, свернули налево, еще двенадцать, теперь направо и, кажется, вниз, девятнадцать шагов… Проводники, держащие Степана под руки, остановились.

– Ниссан-мару? – сказал тот, что был слева.

– Не могли бы вы побыстрее? – прошипели так близко и неожиданно, что Бакшеев отшатнулся. – У меня, вы понимаете, на счету каждая минута!

– Не надо сердиться, капитан, – примирительным тоном сказал правый проводник. – Мы сделали все, что могли.

– Хорошо, но, пожалуйста, побыстрее. Я должен выдать расписку?

– Да, она уже готова. Соблаговолите только вот здесь поставить свое имя.

Степан вдруг остался один. Никто не держал его, он расправил грудь, потянулся и снова ощутил на себе чужие руки. Но уже совсем другие, в этом-то он разобрался сразу.

– Пожалуйста, вперед! – приказали сзади.

Он шагнул раз и второй, поверхность пружинила, провожатые распределились спереди и сзади и вели Степана за руки, как ребенка.

«Трап, – догадался Бакшеев. – А теперь палуба…» Он подумал, что сейчас его вновь возьмут под руки, но они продолжали идти гуськом. Шагов через тридцать, коротких, неровных шагов, Степана остановили:

– Здесь люк. Спускайтесь осторожно.

– Снимите повязку, – сказал Степан.

– Это мы сделаем внизу. Спускайтесь.

Перебирая скобы, Бакшеев протиснулся в слишком узкий для его туловища люк. Когда закончились скобы, он протянул руки и стал поворачиваться, обшаривая пространство.

Кто-то прикоснулся к его затылку, и черная повязка упала с глаз.

Яркая лампочка на низком подволоке заставила зажмуриться Степана, он поднес к глазам ладонь, прикрывая свет.

Его подтолкнули в спину, он нагнул голову, чтоб не задеть ею за низкий подволок, подошел к овальной двери с высоким порогом – комингсом. За дверью тянулись вдоль переборок двойные, с пробковыми матрацами, койки, свет здесь не был ярким, и Степан насчитал таких коек двенадцать, по шесть с каждого борта.

Он задержался немного, и вновь его подтолкнули. Степан не оборачивался, но все время чувствовал того, кто идет позади.

Вместе миновали они этот отсек, снова протиснулись в овальную дверь, за нею тянулся короткий коридор, а справа чернела неширокая щель. Степану велели остановиться, худая, с длинными пальцами рука отодвинула его в сторону, исчезла в черной щели, расширила ее, щелкнул выключатель, и Степан увидел крохотную каюту, скорее собачью конуру, такой она ему показалась.

– Вот ваше место, – сказали позади. – Можете лечь, если хотите.

«Если сумею», – подумал Степан Бакшеев и втиснулся в каюту.

Небольшая дверца захлопнулась за ним. Степан стоял согнувшись, потом услышал какие-то команды, в брюхе субмарины заурчало, а что он находится на подводной лодке Степан уже не сомневался. Пробухали подошвами матросы. Потом стало тихо, за переборкой раздался звонок, кто-то крикнул непонятное по-японски, подводная лодка качнулась, застучали дизель-моторы, и Степан почувствовал, что субмарина движется.

Он постоял еще немного, низкий подволок прижал голову к груди, стоять так было неудобно, и Степан присел на краешек узкой койки.

Субмарина уходила в неизвестность.

ГЛАВА ПЯТАЯ
Фист-кых
1

Тонкая струйка воды прозрачной нитью повисла над кроной раскидистой сосны, оросила темно-зеленые иголки и светлыми каплями по желтому стволу убежала в землю.

Тиэми Тода заглянула в фарфоровый сосуд, она держала его в руке, и увидела, что он пуст. А ей надо полить еще две сосны и – вон тот трехсотлетний дубок, гордость ее отца, и клены она не напоила тоже.

Перед девушкой стояло около двух десятков фарфоровых горшочков, в которых росли самые настоящие деревья, только уменьшенные во много раз.

Она посмотрела вокруг, надеясь догадаться, где можно достать воды, ведь этот кувшин принес ей Косаку Хироси: она еще плохо ориентируется в странном жилище отца.

Тиэми поставила пустую посуду и опустилась на татами. Ведь Косаку Хироси обещал вернуться через десять минут, а отца она увидит теперь лишь во время обеда.

Мысли девушки вновь вернулись к патологоанатому.

«Какой он веселый, – подумала Тиэми Тода о Косаку Хироси. – И умный… Много, наверное, знает интересного, прожил такую трудную жизнь».

Впервые она встретилась с ним в Иокогаме. Шеф Тиэми, доктор Адольф Тапикава, человек, который нашел девушке отца, представил ей своего молодого коллегу, недавно поступившего в клинику, и сказал, что вместе с ним Тиэми уедет к профессору Накамура.

Весь этот вечер они провели вдвоем. Хозяин дома, извинившись, вскоре ушел по срочным делам и оставил молодых людей одних.

Последующие дни Косаку Хироси часто приходил к Гофману-Таникава, они подолгу беседовали в кабинете доктора. Дважды приезжал из Токио и принимал участие в этих беседах новый знакомый хозяина – корреспондент из Берлина Генрих Раумер.

Косаку Хироси был внимателен к Тиэми, всегда приносил цветы. Она окончила специальную школу и преуспевала в искусстве икебана. Вдвоем они подолгу гуляли. Тиэми рассказывала о своем детстве, недавно умершей матери, слушала интересные, с тонким юмором, истории о приключениях ее нового друга в Манчжоу-Го, откуда Косаку Хироси вернулся полгода назад.

…Тиэми почувствовала, что дверь за ее спиной бесшумно открылась. Здесь все открывалось и закрывалось бесшумно. Она обернулась и увидела Аритомо Ямада, молодого ассистента профессора Накамура. Их познакомили на второй день после прибытия Тиэми в лабораторию.

– Здравствуйте, Тиэми, – сказал Аритомо Ямада. – Косаку Хироси задержал профессор, поэтому освободится он не скоро. Мне поручено развлекать вас.

Тиэми улыбнулась.

– И с чего вы начнете выполнять это поручение?

Ассистент смутился.

«Ой, да он совсем еще мальчик», – подумала Тиэми, считавшая себя достаточно взрослой в свои двадцать лет.

– Не знаю, – сказал Аритомо. – Что-нибудь придумаем вместе. Давайте погуляем, а потом пойдем встречать подводную лодку. Масаси Кэндо, это наш начальник охраны, сказал мне, что она прибывает часа через два.

– Принесите мне воды, – сказала Тиэми и протянула Аритомо сосуд, – придется сначала полить эти деревья. Потом я согласна участвовать в выполнении порученного вам задания. Так и быть, развлекайте меня, Аритомо-сан.

…Они стояли на берегу подземного залива и ждали появления субмарины. Собственно, подземным залив следовало называть относительно. Над головами синел кусок настоящего неба, и, когда солнце поднималось достаточно высоко, оно заглядывало в кратер потухшего вулкана.

Весь остров, где разместилась лаборатория профессора Накамура, представлял собой гигантский, торчащий из воды вулкан. Внутри он был полый, залитый океаном, с которым сообщался подводным каналом, настолько широким, что через него свободно проходила подводная лодка и всплывала в бухте, окруженной базальтовыми стенами. Лучшее место для секретной лаборатории трудно было бы отыскать. Со стороны океана случайный наблюдатель не увидел бы ничего, кроме безжизненных скал.

Но внутри потухшего вулкана профессор Накамура и его люди без устали трудились над новым оружием, еще не известным человечеству.

Тиэми Тода, конечно, не знала, чем занимается ее отец. Профессор-биолог, крупный ученый – вот, пожалуй, и все, что ей было известно.

– Пришли встречать гостей с Островов, госпожа? – услышала Тиэми мужской голос за спиной.

Она обернулась и, оступившись, едва не упала. Аритомо Ямада поддержал ее за локоть.

Перед девушкой, кланяясь, стоял кряжистый японец, пожилой, в форменной фуражке, с плечами борца и крупными, лошадиными, зубами. Он обнажил их, приветливо улыбаясь.

– Да, – сказала Тиэми и вопросительно посмотрела на молодого спутника.

– Масаси Кэндо, начальник охраны, – представил плечистого японца ассистент профессора. – А это Тиэми Тода, дочь господина Накамура.

Тиэми улыбнулась охраннику, тот еще ниже склонил голову, не снимая фуражки, потом резко выпрямился и протянул руку, указывая на что-то за спиной Тиэми.

– А вот и гости, – сказал Масаси Кэндо.

– Смотрите, Тиэми, лодка всплывает! – воскликнул Аритомо.

Сверху ударили яркие лучи, и в свете их девушка увидела, как в бухте вырастает среди пены продолговатый корпус субмарины.

Тиэми с трудом удержалась, чтобы не захлопать в ладоши: так это было красиво.

Вот на мостике рубки показалась человеческая фигура, из носового люка выскочили два матроса, и лодка двинулась к причалу.

Вскоре они стояли у борта субмарины. Ее командир приветствовал обитателей острова, почтительно улыбнулся Тиэми.

– Вы получили извещение о том грузе, майор? – спросил командир у Масаси Кэндо.

– Разумеется, и я здесь, чтобы лично принять его.

– Что ж, получайте, – ответил командир и отдал вниз приказание.

Прошло несколько минут, и вот тогда Тиэми Тода впервые увидела его.

Она смотрела в другую сторону, на корму, откуда матросы передавали ящики на берег, поэтому не видела, как вылезал он из носового люка.

Тиэми Тода обернулась, когда матросы субмарины свели его на причал, и он остановился прямо перед Кэндо, едва достигавшему головой до мощной груди этого человека.

Она увидела его крупное продолговатое лицо с голубыми, скорее синими, глазами, русые волосы, курчавую бородку, ею успели зарасти подбородок и щеки, прямой нос и сильные руки, немного согнутые в локтях, и всю его позу, настороженную, словно у бойца, не знающего еще, кто будет его противником и в какую минуту начнется бой.

– Я – майор Кэндо, – сказал начальник охраны. – Мне поручено встретить и проводить вас в приготовленное помещение. Вы говорите по-японски?

– Вам следовало начать с этого вопроса, майор, – ответил этот человек.

Когда он заговорил, Тиэми Тода вздрогнула. Ее вдруг пронизал непонятный страх. Тиэми вспомнила, что видела эту сцену во сне. Вот все так и было. Подводная лодка, подземный причал, таинственный незнакомец, звук его голоса. Она видела это во сне, и сейчас он должен взглянуть на нее, Тиэми Тода, дочь профессора Накамура. Сейчас он посмотрит на нее так, как было это во сне.

И страшно ей потому, что помнит Тиэми Тода, чем закончился тогда ее сон.

Он посмотрел на нее, этот человек.

Тиэми закрыла глаза, пошатнулась, ухватилась рукой за Аритомо Ямада.

– Что с вами? – шепнул ассистент.

Девушка открыла глаза. Незнакомец уходил прочь, сопровождаемый майором Масаси Кэндо.

2

Первый рассказ Фист-кых

…Океан живет своей особой жизнью, иногда непонятной даже для нас, самых разумных существ, взращенных им и пребывающих в его лоне.

Мы иногда не можем себе объяснить, почему огромные области в океане вдруг меняют температуру, становятся теплее и холоднее той среды, что больше всего подходит для нас.

Но хочу рассказать не об Океане, а о том предпоследнем похолодании, захватившем большие пространства в северной части планеты. Было это за две тысячи поколений до моего собственного рождения. Впрочем, и это Великое похолодание необходимо мне как отправная точка, ориентир во времени, ибо от него начинается Эпоха Цели.

А началась эта история с непонятного беспокойства, охватившего разумное население Океана. Все обитатели его странным образом были возбуждены, чувствовали необычный подъем, каждый испытывал желание совершить нечто особенное, но никто не понимал, чем вызвано все это.

Даже низшие существа, населяющие Океан, холоднокровные рыбы и коварные головоногие моллюски испытывали на себе воздействие необычного.

Это продолжалось некоторое время, и Матери-основательницы семей из разных районов Океана связались между собой, договорились встретиться и всесторонне обсудить сложившееся положение.

А непонятное вмешательство чужих сил заставляло наших сородичей совершать необъяснимые поступки. Одни из них с большой скоростью мчались в черную бездну Океана, где никогда не бывает света, мчались, чтоб никогда не вернуться… Другие уходили к границам Океана и выбрасывались на сушу. Она губила их, но они продолжали уходить к берегу, будто надеясь вернуться туда, на Землю, откуда пришли в Океан наши далекие предки.

Старшие Матери встретились наконец, но ничем не смогли они помочь своим обезумевшим детям. И смятение охватило обитателей Океана.

И вдруг все прекратилось. Они были уже близко и поняли, какой урон приносят их лучи, которые посылали они перед собой в качестве разведчиков. Излучение исчезло. И скоро пришельцы сами появились в Океане.

Большая гора, извергающая пламя, опустилась на воду. Ничего подобного мы не знали, разве что напоминало это пробуждение подводного вулкана.

Итак, гора опустилась в воду, и огонь, извергаемый ею, сделал невозможной всякую жизнь вокруг. Но вскоре огонь исчез, и Океан медленно остывал. Тогда мы впервые увидели пришельцев.

Наш народ назвал их Треххвостыми. Не хуже нас они чувствовали себя в водной среде, хорошо плавали и умели передвигаться вертикально, выходя из Океана на сушу.

Старшие Матери сразу распознали в них разумных существ и передали нашему народу: гостеприимно встретить пришельцев.

И мы делали все, что могли. Я родилась спустя две тысячи поколений, но я говорю «мы», поскольку особенностью психики дельфинов является способность растворяться во Времени и осознавать себя живущей за тысячи поколений до твоей теперешней жизни.

Мы делали для них все, что могли. Приносили им пищу, они брали ее, но мы никогда не видели, как едят эти опустившиеся в воду существа.

Мы охраняли их от хищников, лишенных разума, и потом поняли, что вооружены они несравненно сильнее, нежели наш народ.

Правда, нам удалось спасти трех пришельцев. Мы не поняли, что случилось, но увидели вдруг, как начали опускаться они на дно, не властные над своими телами. Группа Отцов, наблюдавшая за пришельцами в стороне, мгновенно бросилась к ним и на своих спинах вынесла к поверхности.

Тогда и был установлен первый контакт с пришельцами. Через некоторое время все наши, находившиеся неподалеку от горы, опустившейся в Океан, услышали сигнал, выражающий благодарность. Все поняли, что нас благодарят пришельцы…

За первым сигналом последовали более сложные, иногда мы не понимали их и сообщали об этом пришельцам. Но постепенно мы научились поддерживать друг с другом устойчивую связь.

Наши сигналы в чистом виде пришельцы не воспринимали. Они создали сложное устройство, и это устройство переводило нашу речь на их язык. Так же поступали они и тогда, когда хотели сказать нам что-нибудь.

Наш народ подружился с пришельцами. Мы узнали, что у себя дома они живут в двух сферах: в воде и на суше. Мы узнали о существовании других миров, их посетили пришельцы до того, как опуститься в наш Океан, о культуре и жизни мира, где родились наши гости. Многое рассказали они о Земле, куда мы не могли попасть, а мы рассказывали им о тайнах Океана, собирали образцы камней, растений и живых обитателей, чтоб могли они показать своему народу, какова жизнь в нашем Океане.

Старшие Матери рассказали им о Слоях Знания, и пришельцы нашли способ проникнуть в эти Слои, ознакомиться со всей информацией, накопившейся там за тысячи поколений.

Но всему приходит конец, и мы тоже смертны, лишь народ наш вечен, обновляясь в каждом следующем поколении.

И вот настало время, когда пришельцы должны были нас покинуть.

В последний раз собрались вместе с ними наши Старшие Матери. И тогда сказали они пришельцам:

– Давно, очень давно существует наш народ, обладатель разумного начала в Океане. Многие знания, позволяющие нам одолевать темные, непонятные пока для нас, силы Океана, хранятся в Слоях его, заменяя нам библиотеки и музеи. И всегда мы считали, что главная цель нашего народа – существовать. И все, что мы делали, мы делали для этого и ради этого.

Но появились вы, существа из другого мира, и стало нам понятно, что наша жизнь лишена цели. Ведь вы тоже создали идеальные условия существования вашего вида на родной планете. Но это не удовлетворило вас, вы покинули свой мир и скитаетесь во Вселенной в поисках новых миров. Что движет вами? Тяга к знаниям? Мы тоже стремимся узнать побольше. Более того, одна из самых главных обязанностей дельфина – сообщать обо всем интересном и важном всем остальным. Но даже и это стремление носит подчиненный, неосновной, характер. Наши знания оседают в Слоях Океана, каждое последующее поколение пользуется им и только. Почему мы не рвемся куда-то, почему нет у нас всеобъемлющей, охватившей все наши помыслы, цели? Ведь мы тоже разумные существа…

Пришельцы долго обдумывали ответ, а Старшие Матери терпеливо ждали его.

Наконец ответили нам пришельцы:

– Нам трудно объяснить все это для вас. Скорее вы сами найдете ответ. Ведь пути развития вашего и нашего разума были различны.

«Во время наших странствий по Галактике, – сказали Совету Старших Матерей пришельцы, – мы встречали цивилизации, которые замкнулись в своем развитии, достигнув высокой его степени. Они потеряли стремление к движению вперед, одержимость в одолении препятствий… Трудно сказать, довольны ли жизнью обладатели Разума, свернувшегося в замкнутое кольцо… Но никто не вправе определить развитие чужой судьбы. Мы лишь можем испытать на самих себе чей-то опыт. Поскольку же вы сами говорите, что не удовлетворены своим существованием, значит, вы понимаете, что одного лишь существования, даже и безмятежного гармоничного слияния с природой, недостаточно. Тогда наш долг – помочь земной цивилизации. Мы понимаем, как важна для дальнейшего развития разумного вида цель. Мы попробуем дать ее вам, хотя хотелось бы, чтоб эту цель нашли вы сами…»

И Треххвостые пришельцы рассказали Старшим Матерям, что за границей Океана, на суше, откуда мы сами когда-то пришли, появился новый разумный вид. Эти существа, так же как и мы, теплокровны и дышат тем же воздухом, что и дети Океана. Они передвигаются, опираясь двумя конечностями о землю, живут стаями, как рыбы, у них зародилось уже подобие членораздельной речи. Их разум еще дик и темен, но пришельцы считают, что существа эти выживут и создадут новую разумную расу на твердой поверхности нашего мира.

– Они развиваются очень быстро, эти ваши младшие братья, – сказали нам пришельцы, – но пока они влачат жалкое существование. Мы хотели помочь им, но поняли, что только в самостоятельной борьбе с природой они обретут свободу. Эти двуногие уже пытаются воспользоваться дарами Океана, они ловят в нем рыбу, и рано или поздно вы столкнетесь с ними. Вот ваша цель.

Помогите им, разумные жители Океана, научите их тому, что умеете сами, передайте свои знания, вступите с ними в контакт, ведь вы родились на одной планете и скорее поймете друг друга.

В силу невежественности своей эти существа, возможно, будут причинять вам много неприятностей. Не озлобляйтесь, помните, что ваш разум гораздо более древний, а это – дети, которых еще долго придется вам наставлять на истинный путь. И может быть, они вырастут такими же беспокойными, как мы, и будут стремиться покинуть свою благоустроенную колыбель. И тогда через них вы обретете то, чего не хватает вам, жителям Океана, сегодня…

Так сказали пришельцы и вскоре исчезли, чтоб никогда уже не вернуться. Старшие Матери долго обдумывали слова пришельцев и потом согласились с ними. И началась в Океане Эпоха Цели.