Текст книги "Больница преображения. Высокий замок. Рассказы"

Автор книги: Станислав Лем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 45 страниц)

Слоеный пирог

Кабинет адвоката Гарвея. Звонок, голос секретарши.

ГОЛОС. К вам клиент, мистер Гарвей.

АДВОКАТ. Кто такой?

ГОЛОС. Мистер Джонс. Он у нас впервые.

АДВОКАТ. Просите.

Входит Джонс.

АДВОКАТ. Прошу вас. (Указывает на кресло.)

ДЖОНС. Благодарю. Я хотел, чтоб вы занялись моим делом. У меня на это нет ни способностей, ни времени.

АДВОКАТ. Разумеется. Для этого я и существую. Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы где-нибудь встречались?

ДЖОНС. Возможно, вы видели меня по телевизору. Я автогонщик.

АДВОКАТ. Действительно! Команда «Джонс и Джонс» – «братья в жизни – братья за баранкой»! Как же я сразу не сообразил?

ДЖОНС. Конец команде. (Показывает траурную повязку на рукаве.)

АДВОКАТ. Ваш брат скончался? Соболезную.

ДЖОНС. Что делать, из игры не выйдешь. Классный был парень, и вот – катастрофа. Только позавчера мне сняли швы. Теперь нужно снова начинать тренировки. Я совсем вышел из формы.

АДВОКАТ. Надо думать. Итак, чем могу быть полезен?

ДЖОНС. Вот какая история. Я холостяк, а брат был женат. Мы застраховались перекрестно. Если погибаю я, страховку получает он, а если он, то половина идет мне, а половина его жене. То есть вдове. Ясно?

АДВОКАТ. Да, да.

ДЖОНС. Ну а теперь страховая компания начинает финтить.

АДВОКАТ. Отказывается платить страховку?

ДЖОНС. Не то чтобы отказывается, но крутит. Хочет выплатить только часть.

АДВОКАТ. Часть? По страхованию жизни?

ДЖОНС. Вроде того.

АДВОКАТ. А чем они это мотивируют?

ДЖОНС. Я толком не понял… В общем, получается, что брат не совсем умер.

АДВОКАТ. Не совсем? Значит, он жив?

ДЖОНС. Откуда! Труп.

АДВОКАТ. Его похоронили?

ДЖОНС. Ну, собственно, хоронить-то было нечего, но похороны были. Невестка ходила. Я не мог. Лежал в клинике.

АДВОКАТ. А как произошла катастрофа?

ДЖОНС. Обыкновенно. Я вел, Помпарони старался обойти меня слева, и я срезал как мог.

АДВОКАТ. Что срезали?

ДЖОНС. Виражи. Пока не выскочил на этот чертов поворот за холмом.

Старт. Том Джонс – жгучий брюнет, брат Ричарда, – среди журналистов и болельщиков. Блеск фотовспышек. Том смеется оглушительным, трубным смехом. Ричард уже за рулем. Том садится. Машина трогается. Отрезок трассы. Поворот, бугор, из-за бугра торчит высокое раскидистое дерево. Машина проносится, скрывается за бугром. Грохот. Дерево медленно наклоняется и падает. Дым. Из дымовой завесы выкатывается одно автомобильное колесо. Сирены подъезжающих карет «скорой помощи». Санитары выносят на носилках два тела. Кареты «скорой помощи» с воем уезжают. Дверь операционной. Два тела, покрытых белым, на двух каталках ввозят в операционную. Часы. Через час выезжает только одна каталка, также покрытая белым.

Кабинет адвоката.

ДЖОНС. Доктор сказал, что брата не удалось вытащить. Сделал что мог, но увы… Говорит, его долг – спасать жизнь любой ценой. Вот он и спас.

АДВОКАТ. Доктор Бартон? Хирург?

ДЖОНС. Да. Получилось примерно так: где-то до сих пор (показывает на себя, проделывая замысловатые движения) – я, а дальше уже Том.

АДВОКАТ. Том?

ДЖОНС. Брат. Его звали Томас, а я – Ричард.

АДВОКАТ. Выходит, из вас двоих?..

ДЖОНС (проявляя признаки нетерпения).Ну да, да!

АДВОКАТ. Трансплантация? Понимаю. Ну хорошо, а почему страховая компания отказывается платить?

ДЖОНС. Вот и я спрашиваю. Вы должны их заставить. Пусть платят. Есть я, есть вдова, остались дети. Я влез в долги, а тут новые гонки. Нужно искать штурмана. Ведь я выступаю не в обычных гонках, а в ралли. Вы понимаете?

АДВОКАТ. Да, да, конечно… Может быть, у вас есть фотография брата?

ДЖОНС. Есть. (Подает фото.)

АДВОКАТ. Действительно, вы совершенно не похожи.

ДЖОНС. Ведь верно? Он был брюнет, а я блондин.

АДВОКАТ. А что на этот счет думает сама невестка?

ДЖОНС. Невестка? Ждет денег. Нужно же ей на что-то жить, а?

АДВОКАТ. Разумеется. Меня интересует… э… считает ли она себя вдовой?

ДЖОНС. А как же иначе? Ясное дело, муж умер – значит, жена – вдова. Не так?

АДВОКАТ. Безусловно, мистер Джонс. Вне всякого сомнения. Я думаю, вы правильно сделали, обратившись ко мне. Вскоре вы получите от меня приятное известие.

ДЖОНС. Рад слышать! (Смеется точно таким же оглушительным, трубным смехом, как его брат на старте.)

АДВОКАТ ( в котором пробуждается сомнение). Мистер Джонс, а…

ДЖОНС. Что «а»?

АДВОКАТ. Вы совершенно уверены, что вы именно Ричард, а не Томас Джонс?

ДЖОНС. Как же я могу быть Томасом? Каждый может быть только собой, верно? Брат был штурманом, а не водителем. Водитель – я. А потом есть доказательство.

АДВОКАТ. Доказательство? Какое?

ДЖОНС. Вдова с детьми. Остались сироты, верно?

АДВОКАТ. Разумеется! Итак, мы во всем тщательно разберемся, и надеюсь, все решится в вашу пользу. А пока – до свидания.

ДЖОНС. Салют.

Адвокат звонит в страховую компанию. Огромный зал бюро «Консолидейтед». Между рядами столов на маленьких колясках, похожих на передвижные столики-бары, стоят пластиковые торсы с вынимающимися органами: сердцами, почками, печенками, легкими и т. д.

ГОЛОС (из репродуктора).Внимание. Сообщение из центральной клиники. Номера 366/9 и 179/Б изменены на номера 45-Д и 51-Д.

Служащая встает и начинает переносить сердца и легкие из одного торса в другой. На этом фоне происходит телефонный разговор представителя страховой компании с адвокатом.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬ. Вы доверенное лицо Джонса? Не советую направлять дело в суд. Наверняка проиграете. Почему? Потому что Джонсы застраховались не от несчастного случая, а на дожитие. А кто из них жив? Живым считается тот, у кого живы основные органы. Где именно они живут, не имеет никакого значения. Здесь или там – безразлично. Важно одно – они живут. А раз живут они, значит, живет и сам застрахованный – в соответствующем процентном отношении. Вот так! Могу сообщить вам сальдо. Мисс Ленд! Дайте, пожалуйста, телесные активы Томаса и Ричарда Джонсов.

Служащая подкатывает две тележки с торсами и подает представителю две папки.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬ (в телефон).Баланс Томаса Джонса выглядит следующим образом: 48,5 процента его телесной движимости в виде ряда личных органов вложены в его брата Ричарда в качестве безвозвратного дара. 21,5 процента телесных движимостей упомянутого Томаса вложены в третьих лиц, а в семейный склеп помещены оставшиеся 30 процентов, списанные в убыток. Таким образом, баланс чистых убытков Томаса Джонса составляет около 30 процентов, и в этом размере компания согласна признать страховой договор правомочным. Что? Ричард? Но ведь вы сами утверждаете, что Ричард жив. Как же мы можем выплатить его страховку по смерти? Что? Томас? Да, Томас мертв на 30 процентов. Это все. Остальное использовано и чувствует себя прекрасно. До свидания.

Подъезд клиники. Адвокат выходит из автомобиля. Подходят два спекулянта.

СПЕКУЛЯНТ ПЕРВЫЙ. Ищите или продаете? Плачу по высшей ставке.

СПЕКУЛЯНТ ВТОРОЙ. Вы на процедуру? Что-нибудь серьезное? Нужны запчастишки? Почечка? Печеночка? Первый класс! Только что из тела…

АДВОКАТ. Оставьте меня в покое.

Адвокат быстро шагает по коридору клиники. Дверь с надписью «Рекламации». Заглядывает внутрь. Что-то вроде приемной. У человека, сидящего с краю, две левые руки. Адвокат быстро захлопывает дверь и идет дальше. Входит в большой зал. Огромные шкафы-холодильники. Оживленное движение. Кладовщик в белом халате и в маске выдает обернутые марлей свертки, напоминающие головки сыра. Сестры увозят свертки на больничной каталке. Посреди зала стоит главный хирург, окруженный врачами. Адвокат подходит к нему.

ДОКТОР. Вы ко мне? Слушаю.

АДВОКАТ. Доктор, я адвокат Ричарда Джонса. Вы оперировали мистера Джонса и его брата. Дело в том, что страховая компания…

ДОКТОР. Минутку. Сестра! Пожалуйста, истории болезни Джонса и Джонса!

ВТОРАЯ СЕСТРА (подходя к доктору).Простите, из седьмой операционной звонят, что не подходит.

ДОКТОР. Ну, так пусть кладовщик выдаст покрупнее. Я же говорил, что этот будет мал.

Первая сестра приносит доктору истории болезни.

ДОКТОР. Припоминаю. Да, да.

АДВОКАТ. Мне сообщили в страховой компании, что не всё… э… оставшееся от умершего брата унаследовал живущий.

ДОКТОР. Действительно. Был некоторый избыток. Кое-что осталось, но, учитывая невероятный наплыв нуждающихся, мы не можем разбрасываться подобными излишками. Надеюсь, вы понимаете? Гуманность требует делиться. Это одна из тех сложных ситуаций, которые несет с собой прогресс.

АДВОКАТ. Значит, кроме живущего брата есть и некто третий?

ДОКТОР. Конечно! Что же до последствий, то я, выполняя свой долг, спасал человека, независимо от того, холост он или женат. Поэтому не могу вам сейчас сказать, вдова ли миссис Джонс или нет. Это должен решить суд. Разве что стороны придут к какому-либо соглашению. Но меня это не касается.

АДВОКАТ. Доктор, о чем вы?! Я, собственно, не по этому делу, но… Итак, вы полагаете, что вдова может и не быть вдовой? Однако она считает того Джонса, который вышел из клиники, своим шурином. Она была на похоронах мужа! Какие же могут быть сомнения?

ДОКТОР. Увы, могут. И даже очень серьезные. Предположим, под напором обстоятельств я делаю такую вот операцию… (Делает жест рукой, будто разрезает себя по талии на две половины.)Кто, по-вашему, в этом случае остается в живых? Кто вступает в брак? Этот ( показывает на верхнюю половину тела) или этот? (Показывает на нижнюю половину тела.)Мы здесь занимаемся только телом. А какая часть его является решающей с точки зрения супружества, должен установить закон.

АДВОКАТ. Ах вот как было! И кому же достался верх?

ДОКТОР. О нет! Я только привел условный пример. Реальная операция выглядела гораздо сложнее. Мы создали новое жизнеспособное органичное целое. Ведь вполне возможно и такое… (Делает жест рукой, будто разрезает себя вертикально и горизонтально на четвертушки.)

ТРЕТЬЯ СЕСТРА. Доктор, пациент из восемнадцатой умер.

ДОКТОР. Опять? Пусть доктор Фингер немедленно его воскресит. (Адвокату.)Всякое бывает, понимаете? Это наша работа. Последствия правового характера вне нашей компетенции.

АДВОКАТ. Первый случай в моей практике. Что вы посоветуете, доктор?

ДОКТОР. Бывают случаи посложнее, уверяю вас. На прошлой неделе к доктору Греггу из Цинциннати доставили сразу несколько пациентов. Автобус, в котором они ехали, свалился с моста. В автобус село восемнадцать человек, а из клиники вышло девятнадцать. Вот вам и проблема. Идентификация девятнадцатой особы! Документы для нее! Где ее отец? Мать?

АДВОКАТ. Неужели такое возможно?

ДОКТОР. Вы же слышали – это и случилось с доктором Греггом. В соответствии с клятвой Гиппократа мы обязаны спасать как можно больше жизней. Пациенты, надо думать, были достаточно полные и высокие. У хорошего портного обрезков не остается. Что там еще?

Шум. Появляется пастор и, жестикулируя, кричит дискантом.

ПАСТОР. О боже! Моя духовная карьера! Я этого не переживу! He могу же я читать проповеди таким голосом!

ДОКТОР. Но святой отец. Я ведь уже объяснил, что это можно исправить! (Доктору, стоящему рядом.)Коллега, займитесь им. (Выпроваживает пастора.)

АДВОКАТ. Так вы мне ничего не посоветуете?

ДОКТОР. Супружество – проблема и духа и тела. Что касается психической стороны, вы можете обратиться к психоаналитику, у которого лечился ваш клиент. Привыкайте. С подобными случаями мы сталкиваемся все чаще. При большом количестве доноров возраст клиента порой приходится определять как среднее арифметическое возрастов каждого из них.

ТРЕТЬЯ СЕСТРА. Прошу прощения, доктор. Звонят из седьмой. Пациент готов.

ДОКТОР. Иду. Извините. Мне пора… (Уходит.)

Адвокат, глубоко задумавшись, идет за санитаром, который катит перед собой тележку, покрытую белым. Вслед за санитаром проходит в матовую дверь. Через секунду выскакивает оттуда словно ошпаренный.

Кабинет адвоката. Входит вдова.

АДВОКАТ. Приветствую вас. Миссис Джонс, если не ошибаюсь?

ВДОВА. Да. А вы – его адвокат? Я пришла только сказать вам: так легко он не выкрутится.

АДВОКАТ. Кто? Ричард?

ВДОВА. Еще не известно, Ричард ли он.

АДВОКАТ. Вы сомневаетесь?

ВДОВА. Сомневаюсь? Да мне абсолютно наплевать. Но если это Ричард, пусть отдает страховку за то, что ему досталось после моего мужа, а если – Томас, так вместо того, чтобы сидеть в отеле и выбрасывать деньги на адвокатов, пусть возвращается к жене и детям.

АДВОКАТ. Минуточку! Либо вы считаете себя вдовой, либо замужней женщиной. Если…

ВДОВА. Знаю, знаю! Хотите меня запутать. Не выйдет! У меня есть свой адвокат. Жду до субботы, а потом поговорим, но уже в суде. (Уходит.)

ДЖОНС (входит осторожно).Я ее видел. Она была у вас, а?

АДВОКАТ. Ваша невестка? Была. Вы знаете ее требования?

ДЖОНС. Еще бы! Подавай ей или только деньги, или еще и меня в придачу. Если иначе нельзя, я, пожалуй, рискну. Во всяком случае, как муж я буду поближе к этим деньгам, верно? А что вы посоветуете?

АДВОКАТ. Дорогой мистер Джонс, я должен вас разочаровать. Все не так просто. Я был в клинике, беседовал со специалистами. К сожалению, не удалось установить, остались вы в живых или скончались.

ДЖОНС. Не понял.

АДВОКАТ. Только не волнуйтесь. Я имею в виду не субъективную, а правовую сторону вопроса. Брак заключают как в духовном, так и в плотском аспекте. В духовном аспекте вы, по-видимому, Ричард Джонс. Но в материальном… (Разводит руками.)

ДЖОНС. О чем это вы? Так кто же я все-таки?

АДВОКАТ. На суде непременно всплывет проблема отцовства, дорогой мистер Джонс. Так вот, в духовном… э… аспекте вы, безусловно, не отец детей, поскольку, во-первых, не собирались заводить потомство от своей невестки, а во-вторых, даже мысленно не планировали шагов, результатом которых является отцовство. Не правда ли?

ДЖОНС. Ясно, не хотел. В жизни у меня с ней ничего не было. Как можно? Ведь невестка же!

АДВОКАТ. Именно. Теперь послушайте: если принимать во внимание духовную сторону проблемы, то вы не отец этих детей и в правовом аспекте. Ведь не вы отвечали «да» на вопрос пастора «хочешь ли ты взять в жены эту женщину?». Однако, к сожалению, вы попали в катастрофу, следствием чего явился целый ряд трансплантаций. Возникает опасение и даже уверенность, что с точки зрения плоти вы – отец, поскольку в настоящий момент именно вы располагаете теми участками тела вашего брата, которые в силу их предназначения и функций заведуют отцовством.

ДЖОНС. Ничего не понимаю, но это неправда. Никакой я не отец. Говорю вам, не прикасался я к ней. Конечно, если нельзя иначе, я могу их усыновить, но ничего больше.

АДВОКАТ. Мистер Джонс! Вы еще не представляете себе всей сложности проблемы. Отец не может усыновить собственных детей, а поскольку, будучи отцом телесно, вы не являетесь им духовно, на основании брачных отношений, ибо с матерью детей венчались не вы, а ваш брат, постольку из этого следует, что вы являетесь частично шурином, а частично мужем. То же самое касается отцовства! Но ни брак, ни усыновление, ни развод на 30 процентов с точки зрения закона невозможны! Поэтому вы не можете ни развестись с невесткой, ни жениться на ней, разве что признаете под присягой, что эти дети вообще никогда не были детьми вашего брата, но что вы, совершив прелюбодеяние, произвели их на свет с невесткой до катастрофы!

ДЖОНС. И тогда я был бы признан их отцом? Спасибо.

АДВОКАТ. Ничего подобного! Тогда вы оказались бы только их дядей! При этом, учитывая, что в настоящее время ваш скончавшийся брат обладает… Хотя нет! Ведь здесь замешаны третьи лица! Возможно, отец детей находится совершенно в ином месте и даже не подозревает о своем отцовстве. Какой случай! Какой неслыханный юридический казус! Исторический прецедент.

ДЖОНС. Чему вы так радуетесь? Мне-то что делать прикажете?

АДВОКАТ. Прежде всего – спокойствие. Выше голову!

ДЖОНС. Само собой, нервничать нельзя. В пятницу у меня ралли. Я зайду к вам в субботу. Тогда и поговорим. А то сейчас у меня голова забита другим…

АДВОКАТ. Прекрасно, но остается еще одно. Сами понимаете, издержки растут. Желательно получить аванс.

ДЖОНС. После ралли. Выиграю – заплачу. Надо думать, пятьдесят тысяч хватит, а? Кредиторы мне житья не дают, так и ходят за мной. Куда я, туда и они. Надо же было такому случиться!

На улице Джонса, вышедшего из ворот, окружают несколько человек разного возраста.

ДЖОНС. Отвяжитесь! Оставьте меня в покое. Прочь! Нет у меня никаких денег! Поговорим в субботу! Да, да, в субботу! До субботы – ничего! (Садится в автомобиль и уезжает. Кредиторы разочарованно смотрят ему вслед.)

Кабинет адвоката. Входит Джонс. Он слегка прихрамывает. В руках – дамская сумочка, он украдкой откладывает ее в сторону.

АДВОКАТ. Рад вас видеть. Давненько не встречались!

ДЖОНС (осторожно садясь).О да. Почти три месяца. Чертовское невезение.

АДВОКАТ. Горячо вам сочувствую. Примите мои соболезнования. Я слышал, в результате трагического происшествия вы потеряли невестку. То бишь супругу. Впрочем, теперь это уже несущественно. В любом случае вы потеряли близкого человека, и я от всей души разделяю ваше горе! Вы пришли по поводу тяжбы со страховой компанией? Видите ли, дело еще не сдвинулось с места, но…

ДЖОНС. Нет. У меня новые заботы. Меня так зажали, что не знаю, как и выбраться.

АДВОКАТ. О? Я читал о катастрофе…

ДЖОНС. В газетах было не все. Врачебная тайна. Если б не доктор Бартон, меня уже не было б в живых. Но когда он позавчера снял швы, мне принесли судебные повестки. Шесть штук! Именно с этим я к вам и пришел. Выручайте!

АДВОКАТ. Сделаю все, что смогу. Итак?

ДЖОНС (вынимает из кармана лист бумаги).Мне бы всего не запомнить, пришлось записать. Значит, так. Меня обвиняют в присвоении драгоценностей, в профанации, то есть осквернении… Дальше не могу разобрать. У вас нет лупы?

Адвокат подает лупу.

ДЖОНС. Вот: в пренебрежении материнскими обязанностями.

АДВОКАТ. Вероятно, отцовскими.

ДЖОНС. Нет, материнскими.

АДВОКАТ. Вы – женщина?

ДЖОНС. Еще чего?!

АДВОКАТ. Вы изменили пол?

ДЖОНС. Ничего я не изменял. То есть… (Массирует себе колени.)Собственно, не я изменил, а она. Хотя тоже нет, ведь она умерла.

АДВОКАТ. Ничего не понимаю. Кто «она»?

ДЖОНС. Саломея Тайнелл.

АДВОКАТ. Кто это?

ДЖОНС. Ралли должно было укрепить мое финансовое положение. Я нашел себе нового штурмана, Фрэнка Смита. Может, слышали. Мировой был парень! Но, черт, это мое невезение.

АДВОКАТ. Что, опять из вас двоих?..

ДЖОНС. Нет, на этот раз было еще хуже. Все мои кредиторы и разные другие типчики пришли посмотреть на ралли. Наиболее эффектно это видно на виражах. Даже невестка пришла, хоть и имела ко мне претензии. Короче говоря, вместе с ней там стояло восемь человек. (Вынимает второй листок.)Кредиторов моих вы знаете, так что я их опущу. Кроме них – Саломея Тайнелл, 35 лет, Нэнси Квин, 23 года, о невестке я уже говорил. А получилось вот что: я вошел в поворот на ста восьмидесяти, и все было бы в порядке, если б у меня не занесло зад. Как меня потащит, как закрутит…

Поворот шоссе. Группа зрителей: невестка-вдова, кредиторы, две женщины, сбоку мужчина с боксером на поводке. Автомобиль приближается с бешеной скоростью. Идет юзом, его выносит на обочину, он налетает на дерево. Там, где стоит группа людей, возникает столб дыма, из дыма выкатывается одно автомобильное колесо, за ним второе.

Вой карет «скорой помощи». Уже знакомая дверь операционной. В нее гуськом въезжает вереница каталок, покрытых белым. Выезжает только одна.

Джонс, жестикулируя, ораторствует в кабинете адвоката.

ДЖОНС. Ну, я потерял сознание. Доктор говорит, что делал все, что мог. Теперь я ему должен кучу денег. От кредиторов я вроде отделался, но все равно в долгу как в шелку.

АДВОКАТ. Значит, и невестка тоже… Как я вам сочувствую!

ДЖОНС (время от времени трогает колено, бедра, массирует себе суставы).Тоже.

АДВОКАТ. Так кто, собственно, и в чем обвиняет вас теперь?

ДЖОНС. Во-первых, жених Нэнси Квин. Он требует возвратить платину и золото.

АДВОКАТ. Какое золото?

ДЖОНС. Вот это… (Открывает рот и показывает золотые коронки.)Жених – дантист. Они должны были обвенчаться. Ну, он ей по-дружески и вставил то да се. Золото, а мостик платиновый. Теперь требует, чтобы я ему это вернул.

АДВОКАТ. Вы? Ему?

ДЖОНС. Да. Говорит, это был подарок невесте, а я не его невеста. Вроде он и прав, но разве я это забрал? Я никого не просил ни о каких коронках! Никаких золотых коронок я не заказывал, так чего же ради я должен что-то отдавать?

АДВОКАТ. Ну… э… конечно… мистер Джонс. Редкостное дело! Это все претензии к вам?

ДЖОНС. Как бы не так! Та, вторая женщина, Саломея Тайнелл… Я ее не знал. В глаза не видел, а теперь ее дядя требует, чтобы я выплачивал на содержание детей.

АДВОКАТ. Ее детей?

ДЖОНС. Ну да.

АДВОКАТ. Понимаю. Поскольку катастрофа на трассе произошла по вашей вине, хотя и неумышленно. Так?

ДЖОНС. Ничего вы не понимаете. Комиссия установила, что я не виноват в катастрофе, так как там было разлито масло. Я должен платить не из-за катастрофы, а… В общем, в качестве матери или же пролонгации матери.

АДВОКАТ. Пролонгации матери? Кто придумал такую формулировку?

ДЖОНС. Дядюшкин адвокат. Он говорит, что я мать на одну четверть.

АДВОКАТ. О какой матери идет речь?

ДЖОНС. Господи! Послушайте, у этой женщины, Тайнелл, было трое детей. Так? Она страшно болела – ревматизмом. Теперь, как только дело к дождю, у меня так колени ломит, что я не чувствую ни сцепления, ни газа. Для меня это гибель, сами понимаете!

АДВОКАТ. Значит, миссис Тайнелл… ее ноги…

ДЖОНС. Ну, наконец-то дошло. Примерно досюда… (Неопределенный жест в области бедер.)Такой ревматизм, такое все хворое, а дядюшка, прохвост, требует, чтобы я заботился о малышах, шлет мне письма с угрозами! (Вынимает из кармана письмо.)«Или ты будешь давать на детей, или я потребую, чтобы ты немедленно уложил незабвенные конечности моей племянницы в фамильный склеп. Я не допущу, чтобы кто-нибудь пользовался останками моей дорогой усопшей»!

Что вы на это скажете? До чего же бессовестные есть люди!

АДВОКАТ. Гм! Многовато… Позвольте, я запишу? (Пишет, бормоча.)M-м… Профанация, золотые коронки, мостик, трое детей, материнские обязанности, ревматизм… Итак, дорогой мистер Джонс, поскольку вы мне уже все объяснили…

ДЖОНС. Какое там все! Есть еще доктор Миллер и плюс ко всему – собака.

АДВОКАТ. Чего хочет доктор?

ДЖОНС. Чтобы я заплатил за лечение ревматизма. Миссис Тайнелл лечилась у него, а платила сразу за год. Сейчас как раз подошел срок выплаты. Доктор говорит, что лечил ноги и ноги целы, значит, платить должен тот, кто на них ходит, кто ими владеет. Угрожает, что подаст на меня жалобу и продаст с торгов! Но, во-первых, суставы у меня ноют дьявольски…

АДВОКАТ. Нет! Не так, мистер Джонс. Неверная линия. В этом я прошу вас не признаваться.

ДЖОНС. Почему? Говорю же вам, как только дело идет к дождю…

АДВОКАТ. Это не имеет значения. Если вы хоть раз признаетесь, что ноги не ваши…

ДЖОНС. Мои! Я ведь хожу на них, так?

АДВОКАТ. В любом случае запрещаю ввязываться в какие-либо споры или беседы с истцами. С этого момента я сам буду представлять ваши интересы.

ДЖОНС. Прекрасно.

АДВОКАТ. Помнится, вы еще упоминали о какой-то собаке?

ДЖОНС. Да. Там, сбоку, стоял какой-то тип. Он не пострадал, но его собака, боксер, исчезла. Так этот тип утверждает, что я ее похитил.

АДВОКАТ. Вы?

ДЖОНС. Но это чушь. Мыльный пузырь. Я ничего не знаю ни о какой собаке. Доктор Бартон тоже.

АДВОКАТ. Минутку. На всякий случай запишем. Собака породы боксер. Хорошо. Теперь все?

ДЖОНС. Пока да. (Встает.)Где она? Даю голову на отсечение, я положил ее где-то здесь. Вы не видели?

АДВОКАТ. Чего?

ДЖОНС. Сумочки.

АДВОКАТ. Вот лежит какая-то сумочка. (Показывает на дамскую сумочку, которую Джонс положил сбоку на стул.)

ДЖОНС. Действительно. Спасибо. (Берет сумочку, достает из нее носовой платок, вытирает лоб.)

АДВОКАТ. Вы пользуетесь сумочкой?

ДЖОНС. Да. Это удобнее. Вы не находите? Карманы не оттягиваются.

АДВОКАТ. Можно узнать, как давно?

ДЖОНС. Не помню. С некоторых пор. Итак…

АДВОКАТ. Минутку, мистер Джонс. Расходы опять начнут расти. Сами понимаете – сколько хлопот! Я вынужден просить вас об авансе.

ДЖОНС. Я ждал этого. Пока могу дать только сто долларов, но на будущей неделе я участвую в среднеамериканском ралли. Первая премия восемьдесят тысяч. Покроет все расходы, верно? Теперь мне придется много тренироваться. Я набит аспирином, как аптека… Ох, мои ноги, мои ноги! Что делать, из игры не выйдешь… Да, знаете, я собираюсь застраховаться перед ралли, но так, чтобы в случае чего компания не смогла отделаться пустячком! Прошу мне помочь.

АДВОКАТ. Охотно. Я позабочусь. Мистер Джонс, вы посещаете всегда одного и того же психоаналитика?

ДЖОНС. Да. Доктора Банглосса. А что?

АДВОКАТ. Ничего. Просто хотелось знать. До свидания.

ДЖОНС. Салют.

Адвокат в приемной психоаналитика, доктора Банглосса.

АДВОКАТ. Итак, я адвокат Ричарда Джонса. Впрочем, я уже объяснил цель моего визита по телефону.

БАНГЛОСС. Конечно. Прошу. Вы хотите узнать… э… подоплеку всего этого. Хорошо. Джонс… особый случай!

АДВОКАТ. Именно. Он вовлечен одновременно в несколько тяжб. Суд может вызвать экспертов, вы понимаете… чтобы они дали заключение. Как его защитник, я должен быть подготовлен ко всему.

БАНГЛОСС. Да. Помню, вы говорили. Вот его материалы… но в принципе это врачебная тайна.

АДВОКАТ. Я действую от имени подзащитного. Для его же пользы. Меня профессиональная тайна также обязывает.

БАНГЛОСС. Ну, хорошо. В течение последнего года в его поведении произошли изменения.

АДВОКАТ. Изменения? Какие?

БАНГЛОСС (показывая на магнитофон).У меня тут зарегистрированы некоторые фрагменты курса лечения Джонса. Я использую метод свободных ассоциаций. Вам он знаком? Я произношу какое-либо слово, а пациент отвечает первым пришедшим в голову.

АДВОКАТ. Да, я знаю.

БАНГЛОСС. Первый фрагмент – двухлетней давности. Послушайте, пожалуйста. (Включает магнитофон.)

Слышны голоса Джонса и Банглосса.

БАНГЛОСС. Ночь.

ДЖОНС. Фары.

БАНГЛОСС. Темнота.

ДЖОНС. Предохранитель.

БАНГЛОСС. Почему «предохранитель»?

ДЖОНС. Раз темно, значит, выбило предохранитель. Верно?

БАНГЛОСС. Шляпа.

ДЖОНС. Клапан.

БАНГЛОСС. Каким образом вы связываете шляпу с клапаном?

ДЖОНС. Проще простого. Шляпа – это цилиндр, а в цилиндре есть клапаны.

БАНГЛОСС. Ясно. Внимание. Кровь.

ДЖОНС. Стоп.

БАНГЛОСС. Почему «стоп»?

ДЖОНС. Потому что красный цвет.

БАНГЛОСС. Святая троица.

ДЖОНС. Двойка.

БАНГЛОСС. Что значит двойка и почему?

ДЖОНС. Ну, троица – это тройка, а тройка – третья скорость. Стало быть, двойка – вторая.

БАНГЛОСС. Каламбур.

ДЖОНС. Карбюратор.

Банглосс выключает магнитофон.

БАНГЛОСС. Так было два года назад. Всю фрейдовскую символику он сводил к автомобилю. Если я говорил «ноги», он отвечал «шасси», и даже палка, заметьте, была для него рычагом переключения скоростей. А вот фрагмент записи, сделанной после несчастных случаев. (Включает магнитофон.)

БАНГЛОСС. Шляпа.

ДЖОНС. Вуаль.

БАНГЛОСС. Цветы.

ДЖОНС. Орган.

БАНГЛОСС. Почему «орган»?

ДЖОНС. Понятия не имею. Так получилось.

БАНГЛОСС. Поршень.

ДЖОНС. Колечко.

БАНГЛОСС. Запчасти.

ДЖОНС. Причастие.

БАНГЛОСС. Бензин.

ДЖОНС. Перчатки.

Психоаналитик выключает магнитофон.

БАНГЛОСС. Как видите, сомнений нет. Цветы напоминают ему об органе, шляпа – о вуали. Разумеется, подвенечной фате. Поршень вызывает ассоциацию вначале с поршневым кольцом, а затем с обручальным колечком. Упоминание о запчастях вызывает мысль о причастии, таинстве. Бензин ассоциируется с перчатками. Такая ассоциация возможна только у женщины, ибо мужчины не занимаются чисткой перчаток.

АДВОКАТ. О господи! Значит, его действительно нет?

БАНГЛОСС. Ну что вы говорите! Как нет?

АДВОКАТ. Так ведь это же ясно – он Нэнси Квин! Та девушка, которая…

БАНГЛОСС. Нет. Все не так просто. Нэнси вообще не связала бы поршень с колечком. Поршень наверняка не ассоциировался бы у нее с поршневым кольцом. В крайнем случае – с давлением, а затем – с объятиями. Я бы сказал так: на поверхности мы имеем Джонса, а в глубине – девушку. Как масло на хлебе!

АДВОКАТ. Масло на хлебе? Вы шутите…

БАНГЛОСС. Нисколько. Вам известно, как работают сегодня хирурги? Кусочек кожи, кусочек пластика, кусочек еще чего-то, что оказалось под рукой, сшил то, что подвернулось. Его пришлось штуковать по кусочкам.

АДВОКАТ. По кусочкам?

БАНГЛОСС. Вероятнее всего. Я хочу сказать, что о самой операции мне ничего не известно.

АДВОКАТ. Так кто же он в действительности?

БАНГЛОСС. А что такое слоеный пирог?

АДВОКАТ. Но я не могу представлять в суде слоеный пирог!

БАНГЛОСС. А почему бы и нет? Новые времена – новые нравы. Привыкнете!

АДВОКАТ. Однако что-то же должно взять верх! Все-таки он Джонс пли нет?

БАНГЛОСС. Трудно сказать. Временами он ведет себя агрессивно. На последнем сеансе, когда я вводил его в гипнотический транс, он меня укусил. (Показывает перевязанный палец.)

АДВОКАТ. Укусил? Боже мой, собака!

БАНГЛОСС. Какая собака?

АДВОКАТ. Боксер. Она тоже там крутилась.

БАНГЛОСС. Где?

АДВОКАТ. На месте катастрофы. Потом исчезла. Вы видели, где это случилось?

БАНГЛОСС. Нет. А это имеет какое-нибудь значение?

АДВОКАТ. Постольку-поскольку. Все стояли у ограждения. Обычная сетка. Автомобиль налетел на них… а собака тоже была там. Была и сплыла. Есть свидетели.

БАНГЛОСС. Вы считаете?! Хм-м… Собака. В связи с этим… учитывая, что… может, мне сделать прививку?

АДВОКАТ. По-вашему, Джонс бешеный?

БАНГЛОСС. Не Джонс, а собака.

АДВОКАТ. Неужели возможно, что…

БАНГЛОСС. А почему бы и нет? Его организм, вероятно, отторгнет трансплантат, но я тем временем могу взбеситься. Лучше уж сделать. Береженого бог бережет. Благодарю за информацию.

АДВОКАТ. Не за что. Но как же мне вести дело?

БАНГЛОСС. Эти катастрофы следуют одна за другой с катастрофической быстротой… Советую вам пока воздержаться от каких бы то ни было действий до следующего ралли.

АДВОКАТ. Вы думаете? Возможно… (Встает, чтобы попрощаться.)

Кабинет адвоката. Голос секретарши.

ГОЛОС. Мистер Гарвей, пришел мистер Джонс.

АДВОКАТ. А, появился! Великолепно! Пусть войдет.

Входит Джонс.

ДЖОНС. Приветствую вас. Я пришел, чтобы…

АДВОКАТ. Я прекрасно знаю, с чем вы пришли! Я ждал вас.

ДЖОНС. Ждали? Странно.

АДВОКАТ. Почему странно?

ДЖОНС. Потому что до вчерашнего дня я еще сомневался, какого адвоката нанять. Но в конце концов решил обратиться к вам. О вас так много хорошего говорил Джонс.

АДВОКАТ. Джонс? Какой Джонс?!

ДЖОНС. Ну, Ричард Джонс, мой водитель на последнем ралли, этот бедолага. Ах да! Я забыл представиться. Меня зовут Джон Фокс. Я штурман. Мы с Джонсом – старые приятели. Когда он предложил мне участвовать в ралли, я охотно согласился. Тогда-то он и рассказал мне, что вы защищаете его интересы. А то, что ралли закончилось для него трагически, – уж такая у нас рискованная профессия, а? Первые двести миль мы лидировали. Просто блеск. Ричард вел отлично, как в лучшие свои годы, и только на этом треклятом вираже…