Текст книги "Чернобыльская рокировка (СИ)"

Автор книги: Станислав Лабунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

Внутренний голос, авантюрист известный, кричал о своем. Пошли на Милитари, постреляем там всех, заработаем кучу денег и славу. И тогда ты получишь весь мир и пару коньков в придачу, ответил я ему тоном Снежной Королевы, разводящей глупого Кая. Складывай слово вечность, и следующее поколение наших людей будет жить при коммунизме. Каждая советская семья получит квартиру к двухтысячному году. Да здравствует программа «доступное жилье». Слава – она часто бывает вечной, вместе с памятью. Пока на Дикой Территории смятение после рейда клана, можно проскочить без боя и быстро. К обеду буду дома, устрою сончас. Ночью все равно что-то да случиться.

Зона, Свалка

Естественно, услышав о чернобыльских псах в ангаре, все спящие соскочили с матрацев и поспешили к костру. Места хватало, и девять человек свободно сидели вокруг огня. Принцесса и Плакса по своему обыкновению, лежали рядом с Фунтиком, положив головы ему на колени. Одиночки восхищенно матерились. Нормативный лексикон их чувства выразить не мог. Четвероногие купались в лучах всеобщего внимания и уважительной боязни. Серый, набравшись духу, почесал Плаксе ухо. Тому, конечно, понравилось. Общение налаживалось.

– Остатки банд засели под стеной развалин, между заставой «Долга» и второй восточной кучей. Их там не больше десятка, но нас еще меньше. Никто после выброса не пришел, ни к ним, ни к нам. Здесь только те, кто в Зоне выброс пережидал или заскочил за периметр в первый же день, – закончил лидер одиночек рассказ.

На предложение собраться шумною толпою и откочевать на Бар, сталкеры, не задумываясь, ответили отказом. После выброса артефакты лежали повсюду, и надо было их собирать. По этой же причине никто не хотел добывать «конденсаторы». Большие деньги в Зоне давали только ее уникальные дары.

– Зверья развелось без людей видимо-невидимо, – пожаловался один из местных.

– Жалко, что вы без оружия, – поддержал его второй, – а то бы охоту устроили.

Он пренебрежительно посмотрел на «Гадюки», которыми была вооружена команда Агропрома. Сам сталкер был вооружен потертым, прошедшим не через один десяток рук, «Калашниковым». Заело Епископа, сдернул капюшон с головы, глянул на говоруна пристально. Серый на вздохе замер. Не для того люди в бандиты идут, чтоб характер сдерживать и жизнь смиренную вести.

– Мы в гостях, – сказал укоризненно Фунтик. – Какой пример молодежи подаешь, ты же мастер. Серый, дыши свободно. Только на досуге объясни своим бойцам, что у австрийской трещотки калибр девять миллиметров, против пяти с половиной на российской, и скорострельность в два раза выше. И легче на два килограмма. А пулемет в бою все равно лучше. Епископ с Кабаном это недавно на Кордоне доказали.

Вспомнили одиночки бои на юге Зоны, где счет убитым бандитам шел на десятки, и оставили свои замечания при себе. Кабан убрал в рюкзак нечаянно извлеченную оттуда «Грозу». Так получилось. Епископ капюшон снял, а у его партнера ствол в руках образовался, как по волшебству.

Разлили по сто грамм за мир и дружбу между соседями, добавили за удачу. За Черного Сталкера, само собой.

– А почему он черный? – спросил самый молодой, пришедший с кем-то за компанию, в первый день нового цикла.

– Ни один сталкер не претендует на белый цвет добродетели, – четко отрубил мастер Епископ. – Сюда идут за деньгами и счастьем. Душу спасать надо в других местах.

– Здесь можно весело провести время, – добавил Кабан.

– И не надо каждый день делать одно и тоже, – определился Фунтик.

– За Зону, чем бы она для нас не была! – подвел итог Серый.

Только собрались песни попеть, как Плакса сказал:

– Двое чужих, за вор-рр-ротами.

Серый при встрече речь эту с рычанием вперемешку слышал, да не поверил. Думал, разыгрывают. Шутят над ветераном молодые мастера. Прикалываются не по злобе. А теперь одиночек проняло всерьез. До холодного пота на лбах и вставших дыбом волос.

– Крепыш, Вентилятор, примите гостей, – распорядился Фунтик, укрывая Принцессу полой черного плаща.

Плакса исчез в темноте за воротами, словно и не было его никогда.

– Парнишки с КПП прибежали. Новости у них невеселые, – доложил Крепыш.

Дела и в самом деле творились в Зоне непонятные. Военные попытались посадить на Кордоне вертолеты, но у них не было заранее подготовленной площадки, и, потеряв две машины, от этой идеи они отказались. Сталкеры пошли собирать неожиданные подарки судьбы и Пентагона, и нашли двух раненых. Отнесли их к блокпосту, и были захвачены в плен. Нарушение всех неписаных договоренностей возмутило всех обитателей, и на совете было принято решение кинуть клич, собрать желающих, и проучить наглых вояк.

– Затевать стрельбу с военными глупо и бесполезно, – высказал свое мнение Серый, и Епископ согласно кивнул головой.

Этих убьешь, других пришлют, таких же. Командным составом надо заниматься. Выбить из снайперской винтовки офицеров, сержанты сами притихнут. Нет людей умнее армейских сержантов, намеки понимают с легкого касания штыка к заднице. Генерала хорошо бы захватить. Поспрашивать, кто приказ отдал. И в гости к инициатору. Конечно, там охрана, спецпропуска, сигнализация, но, убить, в принципе, можно любого человека. Если сомневаешься, сходи на могилки к Берии, Машерову, принцессе Диане, братьям Кеннеди. Все они ухватили бога за бороду, и решили, что будут жить вечно. Ошибочка.

Исполнителей тоже надо поставить на место, в стойло. Чтоб нос боялись из казармы высунуть. Есть средства.

– Торговец предлагает наловить военных и обменять на наших, – изложил план одиночек посланец Кордона.

– Может сработать, – оживился лидер сталкеров.

Скорее всего, нет, подумал Епископ. Поймали, сдали в штаб под расписку, и ждут наград. Не в их власти забрать задержанных у начальства. Да и с той стороны периметра много приличных ребят, дышавших воздухом Зоны. Зомби, Сотник, старый Дракон. В этот раз его называли дядька Семен, и выдал он себя один раз, когда бандита разделывал. А два года назад существа из «Монолита» оставили Припять и засели на ЧАЭС, когда Дракон решил их на прочность проверить. С тех пор они его ищут, да и он вряд ли их простил и все забыл. Если тайник пустой, отдохну немного, и прибьюсь к Дракону – Дядьке Семену, решил Епископ. Посмотрим, что там за черный камень желания исполняет. Человеку много надо, его чашечкой кофе не притормозишь. Полная кормушка из чистого золота – мечта свиней. А мы будем хотеть странного, даже если наш путь закончится в бараке. С нами Великий и Могучий Утес наплачется.

Епископ подмигнул Фунтику, и весело оскалился.

– Людей здесь мало, надо вам с призывом вашим до Бара добраться. Там стволов десять точно на Кордон пойдут, когда услышат, что там артефакты собирать некому, – сказал мастер, и подумал про себя, что торговцу именно это и надо. Сборщики новые вместо выбывших. А получится выручить пойманных товарищей или нет, дело десятое.

– Точно, – поддержал партнера Фунтик, – в бар вам надо.

Они там такой переполох устроят, до нас никому дела не будет, поняли все, кроме Крепыша. Тот по молодости и неопытности горел жаждой мести и готов был идти на штурм блокпоста немедленно.

– Тогда идем, – потребовал посланник Кордона. – Только дорогу объясните, мы так далеко первый раз зашли.

Все переглянулись. Смелые пареньки и приличные, вынесли вердикт битые сталкеры. Если были на Кордоне ветераны, то для того чтоб людьми считаться, им не хватает малости, совести да жалости.

– Кто на Кордоне остался? – первым спросил Кабан.

– Лис, он ногу подвернул, когда вертолеты обыскивали, и двое новичков, как мы. А пятерых военные забрали. Ну, и торговец в своем подвале.

Хорошо, подумал Серый, и все остальные вместе с ним. Потерь нет, никто не струсил. Просто молодежи выпала такая карта, шестерка «треф». Дорога дальняя.

– Через полчаса вместе пойдем, – сказал Фунтик. – Только, чур, мохнатиков наших не обижать. Они у нас капризные.

Принцесса выглянула из-под плаща, сверкая в свете огня зелеными глазами.

– Не обидим, – заверил новичок, – мы зверей любим.

Надо же, глазом не моргнул, удивились все. Крепкие ребятки в Зону приходят, достойная смена. Плакса довольно рыкнул из темноты, ожидая, что молодой сталкер как минимум вздрогнет. Не тут-то было. Резко откинувшись на спину, вестник схватил пса за голову и повалил на землю. Попытался подтянуть его к себе, да только в Плаксе было полсотни килограммов стальных мышц и костей. Не вышло. Псу игра понравилась, и он, ухватив паренька зубами за ворот, утащил его к стене вбок. Через минуту к возне присоединились Принцесса и Крепыш.

– Десять минут – личное время, потом проверка снаряжения и выходим, – скомандовал Кабан, вспомнив, что номинально он предводитель похода.

Приказ был толковым, и никто оспаривать его не стал.

– Паренек, ты только что заработал себе имя. Тебя будут звать Белый Пес, – сообщил Серый гонцу с Кордона.

Мастера кивнули в знак согласия, махнул рукой Кабан, рыкнул Плакса.

– Нам Лис обещал хорошие имена дать, если удачно сходим, – смутился Белый Пес.

– Мы не против, пусть твоему приятелю придумывает, раз вызвался, – усмехнулся Епископ. – Я, когда нас псы в оборот взяли, немного перепугался, мягко говоря. Так что имя у тебя уже есть. А удачу твою проверит Зона.

После проверки готовности к выходу, присели на дорожку и двинулись по дороге Чернобыль – Припять к заставе «Долга» на Свалке. Небо на востоке светлело.

– Бойцы клана к дисциплине приучены, меня генерал Воронин простил по всем правилам. Мы с Фунтиком и псами рядом с заставой переждем. Вы за день найдите проводника на Милитари, лучше двух. Отдыхайте, ждите нас в полночь. Пройдем всей командой Бар без остановок, при армейских складах в брошенном хуторе заляжем, и под утро Барьер перейдем, договоримся как-нибудь. Справитесь? – спросил Епископ Кабана и Крепыша.

– Чай, не дети малые. Найти проводников к «Свободе» и ждать вас на посту в полночь. Все просто и понятно, – заверил бывший наемник напарника и наставника.

Шли не торопясь. С первыми лучами солнца дошли до блокпоста. Фунтик и псы приняли резко на восток от разбитого асфальта в кусты за невысокими холмами.

Пятерка сборной команды подошла к наваленным прямо на дорогу железобетонным коробам.

– Стволы на плечо, парни, – распорядился самый опытный в группе Епископ.

– Кто такие, откуда, куда, зачем? – спросил «долговец».

– С Кордона в Бар за помощью. Военные нарушили негласное перемирие и хватают вольных бродяг в плен. Нужны добровольцы. Сейчас на землю клана надо пройти трем сталкерам и одному новичку. Проводник доведет их до разбитых машин и вернется обратно.

– Как зовут идущих за помощью?

– Кабан, Крепыш, Белый Пес.

– А проводника?

– Ты меня знаешь, Молот.

Епископ скинул капюшон. Фунтик в кустах поморщился и затаил дыхание. Сейчас только войны с «Долгом» не хватало. Одно хорошо, связи нет. Перестрелять их всех. Оставленный в живых свидетель доказательство твоей тупости, сказал судья капитану спецназа ГРУ и дал ему десять лет.

Приготовились к смертной драке псы. Прижались к земле серыми шкурами.

– Хорошо. Возвращайся. У нашего квада нет к тебе личных претензий. Сразу за воротами идите по кустам, аномалии прямо на дороге, – сказал Молот.

– Спасибо, помню, – ответил бывший бандит Епископ.

Пробрались между смертельными ловушками Зоны, закладывая петли. Белый Пес со своим приятелем вертели в руках гайки, удивленно глядя на другую технику ходьбы по чернобыльским просторам. Выйдя на финишную прямую, Епископ хлопнул по плечу Кабана, пожал остальным руки.

– По мостику не ходите, там стая наглых слепых псов кидается на прохожих, обойдите справа, вдоль стеночки, только на колья не наткнитесь. Ну, вот и все. К обеду будете в баре. Вот вам моя бирка от хранилища. Пароль «Герат». Пользуйтесь. Кабан, молодежь перевооружи, прояви смекалку.

Мастер смотрел вслед уходящей группе, пока те не скрылись за холмом, развернулся и пошел обратно. Предстояло еще убедить Молота пропустить через блокпост чернобыльских псов, таких маленьких и очень симпатичных.

Где– то в лесу

Александр Михайлович свою, по прикидкам, последнюю, ночь не спал. Сначала дождь, потом молнии на севере сверкали так, будто хотели поспорить с Солнцем. Раненую ногу рвало на части дергающей болью, и выли по лесу жуткие собаки с бельмами вместо глаз. В темноте по незнакомому месту идти – глупость несусветная. Лежал тихо, привалившись к теплому после жаркого дня камню, силы копил. На ощупь, дело нехитрое, набил все патроны в обоймы. Первый раз в жизни он не собирался экономить патроны. Нажмет на курок, и будет жечь магазин до упора. Мелочь, а приятно.

С первыми проблесками разведчик двинулся к дальнему краю, к месту, где, по его расчетам, каменная гряда должна была пресекаться с асфальтом. Интуиция его не подвела. Удача тоже. Зашел он со стороны россыпи камней. Там, за гранитным обломком, лежал наполовину засыпанный сейф. Силы тратить на него не стал, подобрал лежащий рядом темно-серый шарик. На счастье. Не из базальта, и вообще очень странный. Выглянул из-за валуна, и увидел вагон на полозьях, зимой трактором притащили, понятно, и снайпера на крыше. Смешно сравнивать обычного солдата с подготовленным стрелком. Правда, Александр Михайлович, рассчитывал на эффекте внезапности свалить двух, а то и трех противников, но снайпер был важнее. Дороже стоит граф, как сказал хитроумный идальго Лопе де Вега. Здесь родной ППШ не годился. На нем прицела нет. Он хорош в засаде, выскакиваешь из кювета и садишь очередь за очередью в машину, превращая ее в решето.

Взяв в руки трофейную, но уже ставшую родной винтовку, навел сеточку прицела на чужой силуэт. Вот эти штрихи, поправка на дальность, а деления сбоку учитывают боковой ветер, вспомнил он рассказ сержанта-сверхсрочника Коноплева. И раздумалось ему помирать. Борону им под ноги, и плуг им понятно куда. Сейчас добудем вторую винтовку, если повезет, патронами разживемся, вырвемся к болотам. Там и спляшем барыню с цыганочкой. Выстрел, сглаженный туманом, прозвучал глухо. Снайпер дернулся и повис на низких перилах ограждения. Сквозь зубы матерясь, залез разведчик на вагон, снял с убитого пояс, подобрал винтовку и патроны из жестяной коробки рядом. Забрал трещавшую, как сверчок, хитрую штучку, костюм, лежащий рядом, с темно-красными нашивками. Спустился вниз, и понял, пора. Содрал зубами железную пробку, с «казенки», водочки фабричной и приложился от души. В горле полыхнул огонь, живот в узел завязался, но ноге стало явно легче. И еще глоточек. Очень хорошо.

Из кустов вывалился заторможенный амбал, явно не отошедший после вчерашнего. Очередь ему из «Шпагина» поперек груди. А он стоит. Пулями его крест на крест. Стоит. Последние патроны из диска в голову. Стоит. Перекреститься, молитву вспомнить? Неприлично как-то с перепугу. Чужая винтовка под мелкокалиберный патрон в руки и все тридцать гильз вылетают в сторону за три секунды. Развалило его напополам, упал. Новый магазин на место, затвором лязгнуть, не в кино, где патрон досылают в последний момент. Да кто ж тебе даст? Разведчик, низко пригибаясь, и слегка приволакивая ногу, побежал по дороге, от камня к камню. За одним из них, прямо на земле, сверкали уже привычные молнии. Вот такими его вчера и ударило, понял, наконец, Александр Михайлович. Сознание ему отшибло, и забрел он в беспамятстве неизвестно куда. В сорок первом растерялся бы, а в сорок втором трактор им с прицепом. И в колхоз навсегда, за трудодни работать. Обошел сверкающее пятно и увидел еще один пост, перекрывающий дорогу. Основательно устроились, с немецкой обстоятельностью.

Рядом с дорогой стояла капитальная кирпичная будка со шлагбаумом. Поперек дороги развернулась машина больше легковой, но меньше грузовика. Штабеля плит бетонных под блиндажи и доты. Святые угодники и товарищ Сталин, ведь когда они строительство закончат, их все танки мира отсюда не выкурят.

Двое сидели рядом с костром, один стоял на крылечке караулки. Наверняка есть и другие. Ладно. А дадут тебе тонну яблок, съешь, хохол? Сколько смогу съем, а остальные закусаю. Кого видим, убьем, а там судьба рассудит. Сквозь клочья тумана в конце ущелья, по которому проходил этот участок дороги, виднелись незакрытые ворота.

Сердце сладко заныло. Пречистая дева Мария, пусть это будет конец запретной зоны. Пусть там будут патрули, даже егерские. Пусть там идет облава, но лишь бы были болота или выход к ним. До них, посмотрел разведчик на расстояние до цели, двести сорок метров. За спиной угрожающе нарастал невнятный, но явно опасный шум.

Выстрел, выстрел и ствол увело вверх.

Уцелевший третий медлить не стал. Перекатился прямо через костер, и спрятался за бетонный забор.

– Прикрой меня, я пошел! – раздался крик из-за поворота. Четвертый нашелся.

Получи гранату. Знаками надо показывать, солдат. Кинул наудачу пару гранат, и захромал по дороге. Подобрал по дороге автомат с прицелом и глушителем, повесил на плечо, и хлебнул из бутылочки. До самых ворот петлял, закрывался машинами разбитыми. Что они, ничего не возят по дороге, недоумевал лихой партизан. Ладно. Его дело разведать и до своих добраться. Приложился к горлышку, замотало его из стороны в сторону. Выбрался из ворот, конец ущелья виден. Налево и направо кусты, благодать.

А поперек дороги колья вбиты, и на них головы в противогазах наколоты. Привет, разведчик, шагнул из огня да в полымя.

– Свободу для всех даром, сталкер, – крикнули с вышки.

Сдаваться Александр Михайлович не собирался. Рассудив, что кольцо из гранаты всегда выдрать успеет, решил подойти ближе.

– Я не Сталкер, – отказался он от чужой славы. – Его те, в серой форме ловят. Не любят сильно.

Народ весело и необидно захохотал.

– Допивай бутылку, Несталкер. Травкой пыхнем.

– Спасибо, разведка не курит.

Все кругом опять зашлись в хохоте. Один вообще по земле стал кататься.

– Садись, Несталкер, перевяжем. Кто «Монолиту» и наемникам враг, тот на Милитари у себя дома. Что, на последнем бинте дошел?

В ногу воткнулись иглы, боль ушла, и черной подушкой навалился глубокий сон.

За разбором вещей внимательно наблюдал бессменный страж Барьера Кэп. Два года он держал этот рубеж, отбивая атаки монстров и «Монолита». Когда из рюкзака достали новенький костюм «Долга», мастер «Свободы» высказался. Очень грубо. Смысл сводился к тому, что проклятые соперники снимают сливки с пополнения, а ему, бедняге, достаются алкаши и наркоманы.

– Пусть выспится, покормите и рассказывайте, как у нас хорошо. Может, переманим, – размечтался Кэп. – Ведь прошел мимо нас туда, мы и ухом не повели. Если кто из одиночек на Бар пойдет, пусть Воронину передадут, что вышел его разведчик, отлежится, придет.

– Лихой парень, две снайперских винтовки притащил и «колобок».

– Уговорите его оружие Скряге продать, у нас с «Долгом» мир не навсегда. Плохо будет, если эти винтовки против нас повернуться, – распорядился Кэп.

Бойцы легко побеждали время. Забив косячок, они стали ждать пробуждения нового приятеля.

– Несталкер! – закричал один, пыхнув, и упал с ящика. Второй рухнул на пол молча.

Зона, «Янтарь»

Дикую Территорию я прошел свободно, не потратив ни единого патрона. Никого не встретил. Подошел к водке, проверил – на месте. Сделал вывод – никто без меня здесь не появлялся. Не стал забирать, пусть стоит, есть, пить не просит, может, пригодится когда. Тоннель с аномалиями, асфальт до брошенного грузовика и дальше грунтовка. Снова иду по привычной дороге. Вон и забор вокруг автономного модуля.

Встретили, как будто неделю не видели. Накинулись с вопросами и рассказами одновременно.

– Ваш разведчик спит, даже есть не стал, господин подполковник, – доложил Сахаров. Шутник. Это он о Миротворце.

– Я вас научу в ногу ходить, – прикинулся диким солдафоном. Достал «слезы огня» и поделил по честному. Бродяге, Охотнику и Миротворцу для защиты от радиации, и, последний, профессорам для опытов.

– Парня не будить, пока сам не проснется, двое суток не спал, – объяснил народу. – Собираем капли для модификации. Сделаем штук шесть «слез огня», пойдем «холодец» искать. Информатор сказал, что в гаражах аномалия слабая. Энергии для изменений не хватает. Что еще нового, интересного, кроме того, что я со Штыком и Мамонтом разминулся?

– Они тех, двух болтунов из бара привели, которые за «колобком» собирались. Тесно им стало за забором, пошли они на место старого лагеря, за насыпь, – доложил обстановку Охотник. – Может, кинутся на завод в набег. Там и лягут, если контролер не захватит. Мы им говорили, только жадность ничего не слышит.

– Еще она мешки рвет, и фраера сгубила, – добавил я претензий к жадности.

– Уважаемое панство, – вмешался в нашу высокоинтеллектуальную беседу Сахаров, – имейте в виду, если нам, то есть вам, удастся установить датчики наблюдений в помещении мастерских, это расширит наши научные горизонты.

– А? – открыл рот простодушный Фома.

– Пока контролер со свитой залетных режет, мы датчики под шумок воткнем. Науке радость, и нам премия, – перевел профессора Бродяга. – Точно?

– В натуре, премия будет не слабая, – подтвердил Круглов.

– За съем датчиков отдельно, – потребовал быстро понявший ситуацию Охотник.

– Легко! – согласился Круглов.

Нам по пятерке в зубы, а нашими данными отобьют грант на миллион. Не буду плакать. Эти парни учились всю жизнь по дороге к своим деньгам. Институт, аспирантура, защита диссертации. Докторантура и смертный бой за корочки члена-корреспондента. Да ну его к черту.

– Парни, сходите на разведку, поглядите, что соседи делают. Сильно не прячьтесь. Просто пройдите мимо с обходом. Набегался по «Ростоку», посижу, отдышусь.

Присел рядом с графином апельсинового сока, плевать, что он из концентрата, зато вкусный и холодный. И его много. Лязгнула дверь. Сталкеры пошли за новостями.

Наши ученые убежали опыты ставить с новым артефактом. Пользуясь случаем, открыл ящик, полюбовался на свою добычу и стал пересчитывать деньги. Только упаковал в пакет сто тысяч, как раздался шум из тамбура. Скинул все внутрь, захлопнул крышку и пошел навстречу. Винтовка в руках, автомат на плече, нож на поясе. Я животное особенное, к дикой жизни приспособленное.

– Новенькие Охотника бьют, – доложил запыхавшийся Бродяга.

– А ты что? Помог бы.

– Троица от Информатора сказала, что двое дерутся, третий не лезь.

– Короче, скучно им, цирк устроили. Пошли, развлечем почтенную публику.

У меня на поясе две вспышки, рванул к трубе бегом. Когда через пять минут выскочил на открытое место с той стороны насыпи, парочка пинала Фому, свернувшегося в клубок. Тройка ночных гостей бурно веселилась.

Я с разбегу врезал одному из драчунов ногой под колено. Второму заехал прикладом в грудь.

– Ты чего… – начал один из зрителей.

Совершенно зря. Попал по колено в фекалии, так не пищи. В рукопашном бою не силен, со стороны смотрел как Зомби и Микола гоняли Юнца. Но главное запомнил. Берегите руки, используйте подручные предметы. Миллион лет назад до этого додумалась одна обезьяна, став на дорогу к цивилизации. Ну и двинул я ему автоматом в рожу, прямо затворной коробкой в нос.

– Дернетесь, твари, завалю на хрен! – зарычал на всех. – Фома, ты живой?

– Да что со мной будет, – просипел голос с земли.

– Уползай, я их покараулю.

– Нет. Шоу маст гоу. Наша сдача.

Он сел на землю ощупал лицо пальцами, замазал клеем разбитую бровь.

– Ну что, мальчиши-кибальчиши, стволы на землю и выходи по одному. Пан Сотник присмотрит, чтоб все было по правилам. Ты первый.

Ушибленный прикладом остался с Охотником один на один. Второй любитель подраться отполз в сторону, не вставая на ноги. Демонстрировал серьезность травмы. Раненый он. В Большом Театре на арбузной корке поскользнулся.

Я на драку не отвлекался, следил за остальными. Не потянется ли кто рукой шаловливой к стволу. Пристрелю всех. Нет человека, нет проблемы. Так говорил товарищ Сталин. Услышал хруст костей за спиной. Так тебе и надо.

– Хорош. Отвел душу, и хватит. Бери автомат и пошли.

– А второй? – кипел праведным гневом Фома.

– Держи зрителей на прицеле.

Подошел к пострадавшему.

– Что, больно? – участливо спросил я его.

– Да, очень! – обрадовался он.

– Наркоз нужен? – поинтересовался у него.

– Да! – закричал он.

– Держи, – гаркнул я, и двинул ему автоматом по голове. – Вот нога и не болит.

Мы с Фомой и прибежавшим Бродягой медленно отходили, держа сталкеров на прицеле. Поднявшись по склону, наша группа укрылась за бульдозером, и быстрым шагом двинулась к развалинам трансформаторной будки.

– Если зрители недовольны, кинутся наперерез, по трубе дренажной, – прохрипел Фома. Отбили грудину дядьке.

– На то и расчет, – ответил Бродяга. – Кошка скребет на свой хребет.

Дошли до ворот благополучно.

– Надо растяжку опять снять, – сказал Дмитрий, и тут-то и рвануло. – Не надо. Обезвредили. Не живется людям спокойно, не сидится на месте. А могли бы жить.

Истыкали Охотника уколами, уложили в койку и пошли осматривать место взрыва. Граната в замкнутом пространстве бетонных колец не оставляет шансов. Собрали, что можно и решили, что будем ходить по насыпи. Убирать ЭТО не было ни желания, ни возможности. Дошли до злосчастного лагеря. Четверо их было в трубе. Остался в живых тот, которому Фома руку сломал. Плохо я своего противника по голове ударил, слабо. Быстро он в себя пришел и побежал мстить.

– Твои спутники на растяжке подорвались. Один ты остался, – сообщили мы ему, то, что он и сам уже понял. – Когда в следующий раз захочешь кого-то избить, вспомни сегодняшний день.

– Перевяжите меня, – заскулил он.

– Иди к Болотному Доктору. Здесь у тебя друзей нет, – закончили мы разговор.

– Накрылась наша премия. Перемерли отмычки, – вздохнул Бродяга.

– Придут еще. Дураков не сеют, не пашут, они сами растут, – утешил я его.

Сдали железо, и пошли на болото снорков гонять. Я же им говорил, достану ствол, всех перестреляю. Пусть их экологи в красную книгу включают.

Зона, Бар

К посту на базе «Долга» подошел сталкер в потертой плащ-палатке.

– Проходи, не задерживайся, – лениво погнал его командир наряда.

– Весточку от Кэпа передам и пойду, – согласно кивнул тот головой.

Бойцы напряглись, даст сейчас очередью в упор, камикадзе. У анархистов часто крыша съезжает. А Кэп – мастер авторитетный. Может на Барьере так плохо, что помощь любая нужна. Из Мертвого города перед выбросом вместе убегали, оба клана и одиночки.

– Вышел ваш разведчик с Радара. Проспится, придет. Все.

Развернулся и пошел.

– Кто вышел, как? Говори, что знаешь, – накинулись на него с вопросами часовые.

– Это целая песня. Я ее в баре исполню за выпивку. Приходите, послушаете.

– Стоять!

Понял сталкер, что шутки кончились.

– Скрипка, за полковником, бегом. Пусть сам решает, пропускать этого, или здесь будут разговаривать.

Через минуту шеф особого отдела слушал подробный рассказ как его боец, через заслоны монолитовские, вышел к Барьеру, слегка поцарапанный и в зюзю пьяный. С бутылкой в одной руке и автоматом в другой. Качнулся Петренко в задумчивости с носка на пятку, махнул рукой собеседнику, свободен, мол. Бойцы караула дождались, пока начальство уйдет, и только тогда зашлись в хохоте.

– Несталкер, хорошо сказано. Непонятно, кто это из наших, но «Свободу» мы умыли по полной программе!

– Только наши по одному не уходили, – сказал кто-то, и смех стих. Как отрезало.

В баре свободных стульев не было. Новички цедили водочку из стаканов, устроившись у стойки. Кабан не хотел привлекать к себе внимания лишними вопросами. За его спиной остались десятки, если не сотни прокуренных залов. Азия, Африка, Центральная Америка. Если посидеть часик неподвижно, тебя перестанут замечать. Сольешься с интерьером. Держи уши открытыми, а язык за зубами, и вскоре будет понятно, с кем стоит иметь дело, а от кого надо держаться подальше. Бармен к тихой компании пригляделся вскользь, когда за выпивку рассчитывались. Деньги в пачке, тысяч несколько. Платежеспособные клиенты.

Информатор радовался договору с Сотником. Его авторитет в последнее время пошатнулся. В Зоне все понимали правоту старой эсеровской песни: «Товарищ, помни, дело прочно, когда под ним струится кровь». Чем больше крови, тем прочнее. Выпив лишку, завсегдатай бара расслабился, утратил хватку и смотрел на пришельцев просто. Здесь таких орлов не одна тысяча мелькнула, и исчезла на просторах. Хотя возможность заработать чуял.

Тут в подвальчике нарисовался тип в брезентовой накидке с рассказом о лихом Несталкере. Пора, решил Кабан. Выгреб из рюкзаков посланцев Кордона все пистолетные и ружейные патроны, присовокупил к этой куче старенький «Макаров» и два обреза, куда же без них.

– Водки за все, сколько получиться, – сказал бывший наемник бармену.

Вышло четыре бутылки. Передав Белому Псу и его спутнику «Гадюки», собственную и Крепыша, повел всех к столу в центре зала.

– Подвиньтесь, ребятки, нам для общего сталкерского дела надо, – веско сказал он.

– Гляди, если соврал, сразу в морду, – буркнули из-за стола потеснившиеся одиночки. – У нас с этим просто.

– А что, Арена сгорела? Выйдем по взрослому с ножами, сбрызнем песок кровушкой. Хочешь? – вызверился Кабан.

Все затихли. Пора к делу переходить.

– Добровольцы нужны на Кордон. Там Лис травму получил, ногу подвернул и новички. Остальных военные в плен взяли, когда те их же раненым помогали. Пятьсот монет подъемных первым пяти добровольцам и выпивка за наш счет.

Положил рядом с Псом пачку денег.

– Здесь три штуки, водка рядом. Бери всех, кто подойдет. Работай, сталкер. Командир группы – Белый Пес.

– Не знаем такого, кто за него слово скажет?

– Два мастера и Серый в придачу. Дойдешь до Ангара, там тебе мастеров назовут.

Все обступили стол вербовщиков, засыпая их вопросами. Кабан осторожно выбрался из толпы и подошел к владельцу потертого брезентового плаща.

– Когда на Милитари обратно пойдешь? – спросил сталкера, наливая его стакан до краев. Тот довольно хмыкнул.

– Толком говори, в «Свободу» хочешь вступить?

– Не сейчас. Раненый у меня. У блокпоста остался, отдыхает. По ночному холодку его сюда приведут. Нам бы до хутора добраться и с Кэпом о проходе за Барьер договориться, – сказал Кабан почти правду.

– К Доктору собрались, на болота. Дело ваше. Доведу и с Кэпом за вас договорюсь. С вас тысяча. Половина вперед.

– Держи сразу все. В одиннадцать вечера здесь.

Набулькал проводнику еще стакан и кивнул на него Крепышу, запомни. Хорошо бы и второго сопровождающего найти, для подстраховки. Вышел из подвала на свежий воздух, потянулся. Попрыгал на раненой ноге. Зажило все, как на чернобыльском псе. Только шрам остался. Здорово, что он за этот контракт ухватился. Денег заработал, с ребятами замечательными встретился. Фунтик бывалого бойца слегка пугал. Ну, так его и сам Епископ, по старой памяти побаивался. Надо будет дом большой купить с садом, чтоб китайцев себе оставить. Намыкались по стройкам, пусть живут с ним, как люди.