Текст книги "Чернобыльская рокировка (СИ)"
Автор книги: Станислав Лабунский
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Простачки схватили деньги без вопросов, нацарапали закорючки на бумаге. Переглянулись хитро. Деньги с неба упали. Ага, сейчас. Завтра вам Данцигер контракт вслух прочитает, с комментариями и пояснениями.
Бесплатный сыр, он в мышеловке, достался он лишь мышке ловкой. Накапал я четверть стакана нашему вербовщику, пожал всем руки и пошел. Что там, на Янтаре твориться? Дойду, узнаю.
Зона, Милитари
День у Александра Михайловича начался непривычно поздно. Солнце все время пряталось за тучами, время не определишь, но есть хотелось как в обед. На полу, стояли прислоненные к стене автоматы и винтовки, кучками были разложены патроны и гранаты, продукты и коробки с лекарствами. И как он все это тащил, удивился разведчик.
В дверях появился незнакомый, но веселый парень. Из кадровых военных, наметанным взглядом определил партизан. Ремень, как влитой, ботинки без единого пятнышка. Командир.
– Мы тебя сполоснули из шланга, одежду твою маскировочную сожгли. Фонила она сильно, схватил ты приличную дозу радиации. Давай быстро в баню и в столовую. Потом всем остальным займемся.
За час управились, сели кофе пить. Брали маленькой ложечкой порошок из красивой банки, добавляли сахар, наливали кипяток, приходи, кума любоваться, получался ароматный напиток. Так жить можно. С севера доносились раскаты далекого боя. Или переправу бомбят.
– Пистолет-пулемет Шпагина? – кивнул на автомат разведчика Макс, командир ударной группы отряда «Свобода». Познакомились в баньке. – Раритетная вещь, музейная редкость, в очень хорошем состоянии. У нас Самоделкин, механик наш, такими вещами интересуется. Давай начнем с твоего вооружения и обмундирования. Мне тебя обманывать ни к чему, ты разведчик, я тоже, боевое братство. Не беда, что из разных отрядов, главное – враг у нас общий. Давай, твоей экипировкой займусь. Согласен?
Александр Михайлович кивнул, тут все и завертелось. Через двадцать минут он сел на лавочку и перевел дыхание. Немного у него осталось от прежнего имущества, но обновками он был доволен.
Во– первых, оружие. ППШ у него отобрали, сказав, что патронов к нему не достать. Дали взамен чудо-ствол, стрелковый комплекс «Гроза» под российский автоматный патрон. Гранатомет подствольный, прицел, глушитель. Тысяча патронов, половина бронебойных. Десять гранат. Винтовку снайперскую трофейную оставили, полсотни патронов подкинули. Чего еще человеку надо? Одежду.
С этим тоже все стало хорошо. Подобранную форму оставили. Макс сказал, что в этих краях фасон не модный, выдал костюм «Ветер Свободы». Подогнали по размеру, ствол на плечо, патроны в подсумок и по карманам разгрузки, тоже удобная вещь, надо будет в отряде ввести.
– Дело к тебе есть, Несталкер, – сказал Макс. Хоть разведчик и сказал, как его зовут, но все его кликали новым прозвищем. Хоть горшком назови, только в печь не сажай, подумал партизан, и смирился. – Группа к нам пришла издалека, надо им за Барьер пройти. Поговори с ними, обрисуй обстановку.
Развернули карту, понятно, армейскую. Каждый дом обозначен.
– Зона, она небольшая. Семьдесят километров с юга на север и тридцать с востока на запад. Двести пятнадцать километров периметра. На севере болота. В центре «Монолит». По границе войска, силами до трех дивизий и несчитанного числа спецкоманд, а между ними мы.
Карандаш уткнулся прямо в шоссе.
– Мы блокируем дорогу? – удивленно спросил Александр Михайлович.
– Братишка, мы держим Барьер. Зубами вцепились, и пока живы, не отступим.
Понял разведчик, что говорит Макс без рисовки, чистую правду. Эти не побегут. Силу трех дивизий он ясно представлял, сомнут, но, кажется, запомнят эту дорогу.
– Пошли, раз надо.
– Молодец, Несталкер! Пусть у них будет больше шансов дойти до цели, – обрадовался Макс. Присоединился к ним третий в плаще старом, и пошли они по дороге на запад. Через полчаса увидели бесхозный хуторок.
Разведчик увидел движение теней в окне, догадался, что заметили их. Службу знают. Зайдя в дом, сразу почуял запах зверей.
– Собачки. Уцелели, не постреляли вас немцы, – полез к ним погладить.
Плакса и Принцесса потыкались в него носами, лизнули пару раз.
– Пр-р-ривет! – сказал Плакса.
Дрессированные, понял партизан. Слышал он о говорящих птицах. Не верил, честно говоря, а оказалось – правда.
– Здравствуй, песик, – сказал Александр Михайлович. – Там, в лесу, за ограждением, таких как ты, целая стая. Только одного из них убили в перестрелке. Будь осторожным. Береги себя и подружку.
Огляделся разведчик. Стояли перед ним бойцы равные. Пройдут, взорвут и при удаче живыми вернуться. Стволы, как у него – «Грозы». Не подвел Макс, правильное оружие достал. Развернули карту на сейфе, набок поваленном.
– Вот сюда дошел, призраки одолели, пришлось возвращаться, – ткнул партизан пальцем в точку, метров за триста после начала подъема в горку.
Думал, что смеяться будут, но нет. Переглянулись.
– Рубеж пси-излучения, – сказал боец в черном кожаном реглане. Из чекистов, только маузера не хватает, и платок на голове вместо фуражки. – Расскажи, что видел. Тут мелочей нет, – попросил он.
Ага, открыл глаза дикому лесному человеку. Кстати, надо про упырей рассказать. Не шутят. Схему нарисовал вышки со снайпером на повороте и стрелком с трубой в руках.
– Гранатометчик, снайпер на дальнем рубеже и два-три автоматчика в прикрытии, – сказал Кабан. – Выходим из-за поворота и попадаем по полной программе.
Карту у сторожки со шлагбаумом всю исчертили. Пытались понять, сколько там человек в заслоне. Выходило не меньше трех, но не больше пяти. Печку затопили, чай налили. Пост на дороге, снайпер сбоку от дороги на вагоне, засада за камнями, снайпер в кузове грузовика с поддержкой и огневой мешок на повороте. А дальше прямо по широкой дороге иди, куда хочешь.
– Значит, ты говоришь, что по парку можно прямо к пролому в ограждении выйти, – протянул боец в плаще, со смешным прозвищем Фунтик. – Если наемники дыру заделают, узнаем мы, почем фунтик лиха.
– Кто у вас с перевязанным лицом ходит? – прямо в лоб спросил Макс. – Не надо из нас простачков изображать. Мастерство не пропьешь. Тоже мне, театр юного зрителя устроили. Псы на месте, Фунтик рядом. Кого не хватает? Кречету и Сотнику смысла нет от «Свободы» таиться. Остается наш старый знакомец Епископ. Так, что ли?
– Умный ты очень, – нехотя признал Фунтик. – А дальше что?
– А ничего. С вами пойду. Давно «Монолит» не били. Несталкер их причесал, самое время и анархистам в бой идти. Свобода для всех даром! На антенны пойдем?
– Макс и вы, уважаемый, дело это частное и может закончиться ничем. Если с нами пойдете, то не как представители отряда, а просто как сталкеры-мастера.
– Согласен, – сказал командир спецгруппы.
– Я не пойду, – с сожалением выдохнул проводник. – Мое дело Барьер. Возвращайтесь, встречу.
– Вернемся, Кэп, не сомневайся, – усмехнулся Макс.
Посмотрел на перекосившиеся лица членов группы.
– Мы тоже водевили с переодеваниями любим, – засмеялись анархисты.
Минут пять все дружно хохотали. Разведчик веселился со всеми за компанию, а потом до него дошло, что пойдут они в рейд прямо в эту ночь. Присел, подпрыгнул, ногу, поцарапанную осколком, тянуло, но терпеть можно было.
– Карта человека не заменит. Вместе пойдем, – сказал он.
Наступила тишина. Такая, с уважительным пониманием. Только выскочил из переплета и опять к черту в зубы. Александр Михайлович вернулся к карте.
– Мне к своим надо, – постучал пальцем по северной части, сплошь покрытой штриховкой болот, с надписью «Непр.», непроходимые, значит. Это кому как.
– Хорошо, здорово, что ты не из «Долга». Первый гость у нас с Севера. Как там у вас? – приступил Макс к добыванию новых данных.
– Да так же. Зима голодная была. У вас раздолье, еды полно, а мы на штурм аэродрома ходили три дня не евши. Воюем потихоньку. Сейчас мост взорвать надо.
– Все, отдыхай, напополам твой мост, асфальт внизу обломками завален.
Задание выполнено, подумал разведчик, пусть не им, все равно.
– А мы сейчас что делать будем? – уточнил задачу партизан.
– В скальном массиве дверь с замком. У нас есть код допуска. Войдем прямо в бункер. Дальше по обстоятельствам, – сказал Фунтик.
– А-а-а-а! – крикнул Макс. – Штаб «Монолита» или узел связи. Или база наемников! Мы пойдем туда и убьем их всех!
– Примерно так, – согласился Кабан, – а потом их норку пограбим.
– О Меченом узнайте. Может, жив еще, сидит в подземелье за решеткой. Надежный парень, – неожиданно высказался Кэп. – В тяжелое время мы встретились. «Монолитовцы» в атаку шли, он их с вышки косил. На броне после боя целой пластинки не было. И Призрак давно не показывался.
В деревне за дорогой начался бой. Очереди штурмовых винтовок заглушали рокот с Севера. Макс, было, вскочил, но, подумав, сел на место.
– Добровольцы нашлись, деревню от кровососов чистят. Ты их упырями называешь, Несталкер, – пояснил он разведчику. – Вечно голодные монстры, ошибка бога и черта. Дети мирного атома и господина Куркуленко.
Стрельба достигла своего пика и моментально стихла.
– Все. Кончили мутантов. Герои совершили подвиг, сейчас пойдут пить водку.
– Слушай, Макс, если ты за железный порядок, что ты не в «Долге»? – привычно поддел друга Кэп. – Пойду к себе, душа не на месте.
Попрощался он со всеми, погладил псов и исчез в пелене опять начавшегося дождя.
Макс Несталкеру ногу перебинтовал, Крепыш взялся ужин готовить, Кабан как бы на посту стоял, для приличия. Все равно, псы чужого раньше обнаружат.
– Проскочить по Рыжему Лесу, пройти в пролом, свалить снайпера и его прикрытие, и уйти за дверь. План – мечта, – сказал Фунтик.
– Слишком здорово, чтобы быть правдой, – вздохнул стоя у окна Кабан. – После ужина всем спать. Ночью хоть на ощупь, но до ограды надо дойти. Если все будет хорошо. Меня зовут последний поворот, меня узнайте сами, по вкусу водки и сырой земли, и хлеба со слезами. Эх, ма! Нам бы денег тьма!
– Прорвемся! – бодро сказал Фунтик. – Давайте, исполним «Под небом голубым есть город золотой», псы ее любят.
1942 год
Второй день охотники шли по прерывистому следу. Теряли, снова находили. Кровососы с их звериной силой и чутьем свободно проходили по гиблым топям, куда сталкеры без местных проводников лезть не решались. Будто в сказке ночь тиха, неохота помирать. Решили на ночлег остановиться в ближайшей деревне.
Вышли из болот к церквушке. Кладбище вокруг, благолепие. Вспомнил Викинг банду с мехдвора, и порадовался, что между ними шестьдесят с хвостиком лет. Издалека пахнуло дымком. Пекли хлеб. Все ускорили шаг. Вот и дома с пристройками.
– Идем в самый большой, – посоветовал Гнат.
– Эй, хозяева, принимайте пять человек на ночь, – скомандовал он через минуту, распахнув дверь внутрь.
– Много, не поместитесь, по соседям разведу, – раздался из теплого сумрака певучий голос с южными переливами.
– Баба! – восторженно прошептал Серега Котляров. – С пятнадцатого июня сорок первого года не видел! Чур, я здесь остаюсь.
– А наша итальянка? – спросил Испанец.
– Баба командира, не считается, – отрезал Серега.
– Продукты у нас есть, не объедим, уважаемая пани, – уточнил хозяйственный ротмистр. – И заплатим.
Вышла. Все посмотрели, было на что. Табун взглядом остановит, особенно если на конях уланы. Фигура, словами не скажешь, а глаз не оторвать, все выпуклости наводят на мысли дерзкие. Пан Вацек крутанул ус, вздохнул тяжело.
– А у вас сестренки нет, милая пани, а то ротмистр расстроился до невозможности, – порадел за личный состав Викинг.
– Сейчас по хозяйству хлопоты закончим, ужинать сядем, соседки придут. В девяти домах один дед Василь, сто лет ему, – улыбнулась красавица. – А вы гости дорогие, с дороги в баньку. Как раз протоплена.
Народ, набегавшийся по болотам, гурьбой ломанулся в предбанник. Викинг, шедший последним, задержался на секунду.
– За хлопоты, – сказал он, вручая толстую пачку рейхсмарок. – За посуду побитую и простыни порванные.
Хозяйка глянула лукаво, рукой взмахнула, засмущалась.
– Много тут. Вы надолго?
– Как получится. Утром надо в болото лезть. Вампиры тут у вас завелись, надо перестрелять. Если подружимся, парни могут часто приезжать, машина у нас своя, в городе стоит, в части. Или вы к нам, в Чернобыль перебирайтесь.
Ужин сорвался по техническим причинам. Соседки явились прямо в баню. Белье чистое принесли. Разошлись все по хатам на примерку, и никто не вернулся. Викинг надел свою расписную майку, послушал пикантный шум в доме, и полез на сеновал. Упал в прошлогоднюю траву, крутанулся пару раз, хрустнул косточками. И никакой тебе радиации. Что за страна невезучая? За триста лет тут обгадились жидко вельможные паны, австрийцы, опять поляки, Советы, немцы, и опять Советы. Войны одна за другой, когда никто не лезет, гражданскую бойню устроят, а потом мир, который еще страшнее. Голод, карточки на хлеб, талоны на водку и мыло, и разгул мирного атома.
Нет, валить отсюда надо, и, подальше.
В углу, за небольшой охапкой свежей травы, кто-то старательно не дышал.
– Не бойся, солдат ребенка не обидит, – сказал Викинг. – Ползи сюда, глюкозу из аптечки съедим.
По двору метнулись тени. Чего людям не лежится, подумал сталкер. Детеныш подкрался и белел рубашкой на расстоянии вытянутой руки.
– Держи, ешь по одной, – разорвал напополам упаковку таблеток. – Идешь, бывало по болоту, груза на тебе полцентнера, автомат ребра давит. Колесо по лезвию неба, и бездна у самых ног, и путь, распахнутый в вечность, короче, чем твой плевок. А кинешь глюкозу под язык, сразу шаг тверже и цель ближе.
Сбоку зачавкали и подползли ближе.
– Да, в дом нам ходу нет. Там сейчас борются с демографическим кризисом. Куют солдат для новых войн. Корея, Вьетнам, Ангола, Египет, Куба, Никарагуа, Афган. Да здравствует мир во всем мире. Бешеные псы в сортире. Давай по бутербродам с пирожками ударим. Выдали нам сухим пайком. Только питья у нас выбор не богатый. Бутылка вина. Будем пить из горлышка по очереди.
Поужинали быстро, аппетита не ждали, сами все съели, без его помощи.
– Завтра к обеду только выйдем, после бурной ночи. Проводник нужен, на болота надо идти. Засели там кровососы, голов пять, много бед могут натворить, если не ликвидировать их вовремя.
К боку сталкера прижалось мягкое тело и отобрало бутылку. Сделало глоток, вернуло стеклянный сосуд. Точно, пластик еще не скоро будет, подумал Викинг. Бутылки оставляют под масло всякое. То-то лес чистый. Дошло как до утки, на вторые сутки. Прижалась черная майка к белой рубашке, и засопели их владельцы в сладком сне.
Разбудили его звуки деревенской жизни. Петух жизни радуется. Ведра гремят. Серега дрова рубит, хозяйничает. Посмотрел Викинг вокруг и дал народу выходной день. Один черт, из них бойцы сегодня, как пуля из, ну, скажем, пластилина. К обеду все собрались чай пить. Расселись у самовара, тут и сахар пригодился.
Радости человеческие очень недолговечны. Издалека донесся шум моторов. Женщин и детей, числом около двух десятков, дед Василь мигом вывел в лес в двух шагах за деревней. Отряд рассредоточился по домам. Перед колодцем встал ротмистр. В немецком егерском камуфляже, с автоматом на плече и пистолетом на поясе, он выглядел истинным арийцем.
К Викингу сзади подкрались и прижались к спине. Черт! Лопатки четко ощутили небольшие, но явно симпатичные девичьи груди.
– Собирай своих, я вас в болота уведу, никто не найдет, – шепнули прямо в ухо.
Вот с кем вчера пьянствовал, понял сталкер. Даже спали вместе.
– Их три мотоцикла и машина, побегут по погребам шарить, и в курятнике яйца собирать, – последовали разъяснения. – Найдут самогон, и уедут.
– Ротмистр, уходи. Это солдатики в самоволку сбежали, их документы не волнуют, им бы жратвы да пойла.
Поляк человек военный, ушел за дом и исчез из виду. Тут и гости приехали. Только жадные они оказались. Потащили из сарайчика свинью, а на ее визг прибежала хозяйка. Обрадованные поворотом солдаты потащили ее в дом. Животное мигом закололи, и вместо него завизжала дура-баба, понявшая во что влипла. Документами размахивать было поздно, и Викинг начал бой выстрелом из подствольного гранатомета. Все были готовы и дружно поддержали. Немцев скосили за пять секунд. Испанец заскочил в хату и двумя короткими очередями добил мародеров прямо со спущенными штанами. Вывалил трупы в окно на двор, и задернул занавеску.
– И это правильно, – нравоучительно сказал ротмистр, – нет ничего лучше здорового секса после успешного боя. Пойду в лес, сообщу, что опасность миновала.
– Разбежался, – остановил его Викинг. – Трупы обыскать, всех в машину, мотоциклы и оружие спрятать в лесу. Гильзы собрать, кровь, пятна масла перекопать и засыпать землей. Чтоб через два часа следа от перестрелки не осталось.
– Свинью разделать, не пропадать же добру, – уточнил Серега.
– Вот и займись, – предложил ему главный сталкер. – Работаем!
Через три часа деревню было не узнать. Сарай, посеченный взрывом, разобрали на доски. Сделали из них настил во дворе, заборы поправили в линеечку. Деревья в палисадниках побелили и газоны вскопали. С первого взгляда было видно, не стреляли здесь никогда. Картинка мирной жизни. Машину, взяв в проводники знатока болот Оксану, утопили в бездонном окне ближайшей трясины. В кузове, затянутом пологом, были сложены трупы неудачников. Жизнь после аврала вошла в привычную колею.
К Викингу подошла делегация из числа обездоленных селянок. Требовались еще мужчины.
– Гнат, со мной. Ротмистр, за Оксаной пригляди, чтоб без рук. Если сама кого выберет, не препятствуй, дело молодое. Я завтра утром приеду, готовьтесь к походу.
Сели на один из добытых в бою мотоциклов и рванули домой, в Чернобыль. Гнат пошел к капитану Казанцеву, а Викинг стрелой помчался к своей прекрасной даме. Надо было о делах поговорить, да не получилось. Его обняли, поцеловали, напоили кофе. Тут в дверь заскребся унтер из полевой жандармерии и доложил о визите чина из гестапо.
Взяв Къяру в качестве переводчика, сталкер пошел на встречу.
– В чем дело, любезный? Всех партизан переловили, скучно стало?
Выяснилось, что странные обстоятельства смерти конвоиров заинтересовали высокое начальство в Берлине.
– Насколько я помню, шеф гестапо Мюллер вступал в партию по личной рекомендации Мартина Бормана. Можно сказать, что они приятели, если не больше. Безусловно, нам не трудно держать ведомство вашего шефа в курсе дела. А вы, в свою очередь, дайте задание своей агентуре отслеживать слухи о пропаже людей в районе болот. В том числе и местного населения. Пастухи, ягодники.
– Мы не ведем работу среди местного населения. Значительно проще выселить его из важных районов. Сейчас мы освобождаем окрестности аэродрома. Ждем зондеркоманду двести два.
Свело у Викинга челюсти. Знал он такие команды. Каратели. Парни войны до победного конца, потому что в случае проигрыша их ждала петля из телефонного кабеля. Намыливать не надо и шею не переломит. Двадцатый век на дворе, надо использовать блага цивилизации. Пулеметы, колючую проволоку и газ «Циклон – Б».
– Замечательная новость, – сказал сталкер. – Впереди много работы. Очистку вокруг аэродрома на неделю приостановить. Не до них. Если недостаточно моего требования, я пошлю к вам Краузе, он его продублирует.
– Нам нужен приказ комиссара по делам восточных территорий Функа, – уточнил гестаповец. – Он куратор строительства.
– Будет, – уверенно заявил Викинг. Этого Функа в сорок четвертом Кузнецов во Львове пристрелит, вспомнил он.
– До приказа мы будем продолжать работу по намеченному графику, – сказал гестаповец.
Ни черта себе, все любезности впустую, разозлился сталкер. Сейчас ты узнаешь, что такое настоящие неприятности, рожа чекистская. В жизни пригождается все, кроме тригонометрии. Однажды, пережидая кислотный дождь, Викинг целый вечер читал старые газеты советской эпохи. Сейчас он использует этот запас.
– Время обеденное, посидите с нами за столом, – радушно предложил гостю. – Всех жандармов за стол, мясо кусками и самогона море, – подмигнув, шепнул Къяре. – Все равно по-нашему будет, не хотел по-хорошему, споим враз.
Первый тост за здоровье великого фюрера. Второй за победы вермахта. Третий за бойцов, кующих победу в тылу, за гестапо, фельджандармерию, НКВД и примазавшийся к настоящим героям Абвер. Четвертый за погоны с большими звездами для всех сидящих за этим столом. И понеслось. За единство партии и народа, за мудрость вождя, за самую крепкую в мире броню. Часа через два гестаповец рухнул под стол.
– Крыса тыловая, ему с бабами воевать, а не с партизанами, – сказал жандармский унтер. Немцы заорали «Хорст Вессель». – Мы идем, печатая шаг, пыль Европы скрипит под ногами, ветер битвы свистит в ушах, кровь и ненависть, кровь и пламя.
– Так пусть же Красная сжимает властно, свой штык мозолистой рукой, – ответил им Викинг. Они ему «Серые колонны», а он им «мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». «Вахту на Рейне» и «Броня крепка, и танки наши быстры» пели вместе. Половина немецких танкистов училась вместе с Гудерианом и Ротмистровым в школе командиров «Кама» под Казанью. Хорошо их подготовили. Один до Москвы за одно лето дошел. Другой за три года кровопролитных боев дойдет до Берлина. Станет маршалом бронетанковых войск. Одна школа, дороги разные.
Викинг зашел в дом, всадил гестаповцу дозу снотворного.
– Спи спокойно, понял? – сказал вдогонку. Положительный герой высказывается после выстрела. Вкатил себе дозу противоядия.
Сзади подошла Къяретта и погладила его по пробивающемуся пушку на бритом черепе. Он прижался к ней, вдыхая чудный запах.
– У нас каждый день на счету. По крайней мере, сегодня и завтра каратели никого не убьют. А там мы что-нибудь придумаем, – вздохнул сталкер.
– Конечно, – согласилась боевая подруга.
Викинг про себя улыбнулся. Ему бы половину ее уверенности.
Киев
Овсов так и работал весь день в канцелярии. Корпус «Д» он разгрузил полностью. Человек семьдесят ушли на условно-досрочное освобождение, столько же освободилось вчистую. Погоны и новое удостоверение ему привезли после обеда. Пять человек вызвалось работать в Зоне, все грабители, налетчики. Сорок три человека были сочтены им неисправимыми. Их расстреляли на хоздворе, рядом с кочегаркой, чтоб трупы далеко не таскать. Взяточники, растлители, убийцы и представители сексменьшинств. Пожили и хватит. Остальные были переведены на режим без охраны на территорию базы.
Уже оформлялись последние документы, когда фельдъегерь из департамента привез доклад о передаче сталкера, требовавшего встречи с генералом Найденовым, в руки американского контингента. Военная контрразведка сработала оперативно и перебросила все материалы в Киев. Умник уже прочитал все материалы китайцев и одобрил контакт с Пекином. Для полковника начиналась обычная работа. Оставалось только решить, что важнее, тонкая игра с противником или кровавая драка для наведения страха и ужаса. В конце концов, у командиров зарплата больше, пусть они и решают. Связался с Найденовым. Тот, естественно, был в курсе.
– Человек вышел к ним, потому что на них была наша форма, а они отдали его чужим, это – измена, – высказал свое мнение генерал-майор, – поехали, разберемся на месте. Выжигать заразу каленым железом.
Пристраивать куда-то пятерку добровольцев времени не было. Заехали по дороге на склад департамента получили полевой камуфляж и автоматы. Аэродром, вертолет, генерал в парадной форме с орденами, и вот огни Чернобыля.
Еще вертелись лопасти над головой, с воем рубя воздух, когда к вертушке подлетела машина. Открытый армейский джип. Двое приехавших обнялись с заместителем директора департамента.
– Паша на периметре, рано ему на такие дела ходить, – сказал крепкий, но в возрасте дядька. – Поехали, возьмем гадов.
Второй батальон построили по тревоге. Выдернули из строя лейтенанта и сержанта. Офицерик пытался дергаться, важной родней пугал. К нему подошел Зомби.
– Ты не знал обо мне? О генерале Найденове? Если бы ты принял другое решение, мы познакомились еще в обед, и сейчас я перед строем вручал тебе награду. Но ты предпочел пачку денег за жизнь хорошего парня. Это был неправильный выбор, но его сделал ты сам. Расстрелять!
Не было на плацу ненужных стенок. Жилые казармы да столовая кругом, что их пачкать и пулями щербить. Дядька Семен схватил лейтенанта, свалил его на щебенку плаца ударом ноги в колено. Поставил автомат на одиночную стрельбу. Ударил выстрел, потом еще один, контрольный. Сержант встал на колени, забормотал молитву. Дядька Семен поднял автомат выше головы и выстрелил ему под левую лопатку. Тело завалилось на бок. Бывшие заключенные завернули покойников в брезент и забросили в багажник.
– Будем считать, что знакомство состоялось. Если кто-нибудь еще предаст своего сослуживца, посажу на кол, прямо здесь. Это сказал вам генерал Найденов, псевдо – Зомби.
Тела выбросили напротив штаба объединенного командования. Хотят, пусть хоронят, как героев, или съедят с горчицей и кетчупом. Главное, тонко намекнуть. Утром, для усиления убедительности Микола пристрелил из снайперской винтовки капитана, отдавшего деньги за Белого Пса. Пятеро шифровальщиков и переводчиков, не дожидаясь завтрака, покинули негостеприимный Чернобыль.
Официальных протестов ни одной из сторон заявлено не было.
– Фунтик жив и Епископ при нем, – довольно сказал Дядька Семен. Умник до всех довел информацию, полученную с диска Малыша и Коротышки. О них тоже.
– Первый раз шпионы так долго в Зоне продержались. Сколько их на моей памяти за периметр заходило. Американцы, немцы, прибалты, русские, наши, евреи, арабы, корейцы. День, другой, и все. Перемерли. А китайчата долго работают, – поддержал разговор Микола.
– А мы? – спросил Юнец.
– А что мы? – не понял Микола.
– Ну, мы же тоже шпионы. Офицеры разведки, все поголовно.
Микола заскреб затылок.
– Скажешь тоже. Мы вольные сталкеры, за снаряжение помогаем родной стране. Ну и всем ученым, но за деньги. Мы сталкеры, которые прикинулись шпионами, а они были шпионами, а притворялись сталкерами.
– Значит, и китайцы – вольные бродяги Зоны, просто пока не попали в нее, не знали, – сделал вывод Паша.
– Переходить периметр лучше у Кордона, американцы его после атаки зверья боятся, – сделал заключение Дядька Семен. – Уползаем, скоро репеллент выдохнется.
Вернулись в город, докладывать не надо, Умник все важное всем сбрасывает, однако щит американский над Зоной пробить не может. Данных нет, аппаратуры мощной за периметром тоже мало, только в бывшем логове Паука.
Немцы работают по его схемам, но медленно. А Сотник в Зоне умирает, если сразу в пыль не превратился при сбое канала перехода. И в чем причина, совершенно неясно. Умник чувствовал бег времени каждой своей микросхемой. Он забрал комплект оборудования из материнской лаборатории. Если его включить, что получится? Еще один он? Безмозглая жестянка, каких много попрятано по миру? Рисковать не хотелось. Нужен был верный единомышленник со своей индивидуальностью. Значит, и включать его надо было в том же месте, где он сам стал личностью. Да здравствует Черный Сталкер, отец разумных компьютеров! Шутка. Делу время, потехе час. И электронный разум вгрызся в потоки информации, подбирая ключ к спутникам, отрезавшим Зону от внешнего мира.
Дядька Семен решил идти за периметр один. Доводы он привел на общем совете. Присутствовали четыре сталкера, полковник Овсов и пятерка новичков.
– Я бы Зомби с собой без разговоров взял, – сказал Дядька. – Он любой патруль перестреляет, прирожденный убийца. Только наш Леха в генералы выбился. Здесь от него пользы значительно больше. От вас двоих пользы в бою нет, одна демаскировка. Один я незаметно проскочу, а с вами за компанию точно попадусь. И последнее. Одиночку будут живьем брать, а группу могут сразу кончить.
Микола и Юнец хотели возразить, что выше них только звезды и круче только яйца, наткнулись на стальной взгляд старшего партнера и заткнулись. Трудно залетному человеку спорить с аборигеном, который здесь родился, два Выброса пережил и при третьем постарается не сдохнуть.
– У вас тоже дело важное есть. Белого Пса и остальных пленных старайтесь вызволить. Слаб человек и без поддержки тяжко ему.
Поднял руку один из новичков. Говори, кивнул ему полковник.
– Я к камерам привычный, – сказал тот. – Вы только меня в розыск за побег объявите, и пойду по дороге на Припять под своей фамилией. Поймают меня американцы и ко всем остальным посадят. По крайней мере, за паренька вашего будете меньше волноваться. Присмотрю за ним.
– Спросят тебя, почему в Зону идешь. Опыта у тебя нет. Сидел, ты, мил-человек. Ась? – увидел слабое место Дядька.
– К друзьям, типа, верным, отсидеться в тихом месте, пока ищут сильно.
– Попросят друзей назвать, – вмешался контрразведчик.
– Йога, Вершина, Данцигер, – ответил новичок без раздумий. – Всех точно знаю, могу описать и опознать по фото.
Овсов посмотрел на эксналетчика с интересом. Кажется, покупая кота в мешке, он не прогадал. Инициативный парень. Дерзок и умен.
– С более сложной задачей справишься? – спросил полковник. – Нарисуем тебе легенду красивую и надежную. С богатым приданным пойдешь, может быть, проскочишь мимо тюремной баланды.
– Развлекайтесь, – подвел итоги Дядька Семен, – а я вздремну часик и в путь.
Зона, Дикая Территория
До Янтаря я так и не добрался. Уже на подходе к стройке, до меня донеслись звуки ожесточенного боя. Кадровый военный точно бы сказал, сколько человек и из чего стреляют. Только и так было все понятно. Не стал мастер Ярик ждать, пока их в подвале замуруют, повел своих наемников на прорыв. А Данцигер их встретил из трех стволов из укрытия. Повернул обратно. Поглядел на тупик железнодорожный, грустно стало. Некому завтра сталкеров от бродячих псов охранять и подручных Сержанта в чувство приводить.
Легли все семеро в скоротечной сшибке. Четыре наемника и три наших союзника. Опять мне работы привалило. Одно хорошо, до «электры» двадцать метров. Обыскал я тела, собрал все, прибрал за собой. Решил на память оставить пистолет Ножа, «Форт» усовершенствованный. Сделан ствол под обычный пистолетный патрон. В Зоне их больше чем травы, не дефицит. Обойма удлиненная. Состояние отличное. Не мое оружие, но человек был достойный. Не буду продавать. Повесил на пояс, тут ему и место. Аномалия тела в пепел превратила, взвалил я груз и пошел обратно к бармену. У ученых и так народу много, посплю под крышей, а не на ней. Мелькнула у меня еще одна мысль. Если у банды Чучела и иже с ним была «слеза бога», следовательно, они ее переносчика убили.
А вещь явно дорогая, и хозяин найти ее захочет. Пора переодеваться. Снял бронежилет, надел черный мастерский плащ. Будем на пару с Фунтиком по Агропрому рассекать, на радость Плаксе. Был у одного из убитых в рюкзаке. Семь винтовок, четыре пистолета на продажу, патроны, водка, сигареты. Полный джентльменский набор.