Текст книги "Чернобыльская рокировка (СИ)"

Автор книги: Станислав Лабунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

– Наемников на Милитари зачистили в ноль. Лагерь заняли. Там был «монолитовец». Сообщите руководству.

В баре все по привычной схеме прошло. Хабар сдал, за наш столик сел, кофе пью.

Информатор трофейную электронику потрошит, тайны добывает, тайники и сведения ценные. У меня на шее весточка от самого Меченого висит, только я тебе ее не дам. Она для Умника. Деньги получил, все прибрал, третью кружку кофе приговорил. Какой теперь сон? Не получится. Тогда поговорим.

– Мысли есть. Выскажу, а вы подумайте, если что не так, поправите. Считаю, что самого главного нам в клане не надо. Если в вожаки Данцигер выйдет, а он может, наплачемся. Да и Фунтик не намного лучше. Всех работать заставит.

Люди представили себя на работе и содрогнулись.

– Совет клана. Любой мастер автоматически входит в совет, а член совета считается мастером.

Информатор резко сутулую спину разогнул. Это я нам статус на три позиции продвинул. В момент. Ну, как же сердце позабудет, того, кто хочет нам добра, того, кто нас выводит в люди, кто нас выводит в мастера?

Сирена продолжала петь свои песни.

– На совете простое голосование. Не нравиться, не делай. Можешь из клана выйти, хоть временно, хоть навсегда. Долю у казначея получи, и свободен.

– Не разбежится народ? – озаботился Скрип.

– А некому. У нас людей много не будет. Трое здесь присутствующих, Данцигер, Пика, Стилет, Ярл. Фунтик, Епископ и представитель от псов. Рядовых у нас всего двое, Игла – наш снайпер, и автоматчик – напарник Ярла. Остальные на договорной основе работают. Мы к себе за уши тащить никого не будем. Оружие мы им дали, кормим, деньги за работу платим. Царствие небесное на земле вряд ли когда будет, а совесть наша чиста.

– А от псов кто будет в совете? – уточнил Информатор.

– Да хоть все. Пусть по очереди ходят или стаей сидят. Или мы к ним будем в гости захаживать. На шашлыки. Мне без псов совсем тоскливо бывает. Одна стая – один голос. Они никогда не спорят. Только дерутся. Загрызут несогласного и дальше живут мирно.

Всем понравилась такая постановка вопроса. Удручало малое число рядовых, но это было поправимо. Если хотя бы половина рабочих в клан попросится, то будет хорошо. А больше – отлично.

– Меня не теряйте. На Янтарь сбегаю, с проверкой. Может, Миротворец тоже к нам присоединится. Охотник и Бродяга одиночки до мозга костей, так и будут по Зоне бродить в поисках случайного билетика в страну счастья.

И посплю, пока все на работе надрываются. Это я подумал, говорить не стал.

Сделал всем ручкой. Общий привет. Аста ла виста, бэби. И свалил.

Глава 13

Зона, Дикая Территория

Первый заводской двор перешел не задумываясь. Только в коридор войдя, вспомнил, что дятла надоедливого здесь подловили. Для засады место удобное. Не так, конечно, как наемники стояли. В люке надо устраиваться, на втором этаже. Издалека услышишь гостя долгожданного. Прыгай на него сверху, вяжи его тепленького. Большую группу можно перестрелять, а совсем большую пропустить. Пройдут мимо, не заметят.

Короче, я бы там засел. Тут, по битому кирпичу, тихо не подкрадешься. Ствол наизготовку, и вперед. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Наша смерть гонит нас в путь, наше время движется вспять, мы все большая стая самых гончих псов.

Проверить реакцию, у кого лучше, не получилось. Пусто. Во второй двор более обдуманно заходил. Весь завод, это одна гигантская огневая точка. Клянусь. Назови любое место, какое первое в голову взбредет, устраивайся, и будет тебе счастье. Серьезно. Просто в центре двора встань, за пустую бочку спрячься, и готово. А на вышку залезть? За каждым деревом присядь, и ты король.

Я сразу за контейнер ушел, на капот грузовика залез, бортом кузова прикрылся, и снайперским прицелом, как подзорной трубой, двор обсматриваю. Если что-то не понравится, палец указательный на спуске лежит. Ходите, Сема, рядом, сбоку, без вас мне очень одиноко, а если что заметишь, так стреляй! Плаксу бы мне, а то глаз вперед смотрит, а уши в узел от напряжения закручиваются. Не слышны ли шаги в гараже? Ткнут автоматом в бок, слезай с машины, приехали. Я сдаваться не намерен, пусть так убивают. На всякий пожарный случай в кармане куртки «лимонка» лежит. Попробую с собой утащить, если получится. Нет, и в гараже тихо, и во дворе пусто. А дальше уже козыри наши, а мы ребята не ленивые. Перетасуем колоду перед сдачей.

Ушел на станцию в пролом под вышкой. Если они меня ждут на выходе с перрона, могут с горя застрелиться, не вижу препятствий. За вагонами укрываясь, короткими перебежками выходил с фланга на брошенную стройку. Пусто.

Первый этаж через здание скользнул. Там, в тени стен, кто тебя увидит. На выходе на кран глянул, и сразу залег. Дрожь по спине, и во рту все пересохло. Кто там говорил, что чем больше он узнает людей, тем больше любит собак? Так я с ним согласен. Чего я на снорков взъелся? Люди похуже будут. В голове одна мысль крутилась. Кто?

Выскочил за угол, чиста площадка. До перехода с аномалиями добежал, все спокойно, нет никого. Вернулся к крану.

Бродяга подставился. Судя по ноге перебинтованной, подстрелили. Наверно, на выходе из тоннеля с колоннами. Дождались своего шанса. Потом ствол из рук вырвали, сюда притащили, примотали проволокой к блокам бетонным. А потом за него принялись серьезно. Живого места на нем не осталось. Били и резали, словно он им всю жизнь с самого детства злейшим врагом был. Снял я его, мой нож и проволоку неплохо режет. Конечно, ничего у него при себе не осталось. Все забрали.

Даже ботинки с ног стащили. Все Бродяга потерял перед смертью, кроме гордости. Пальцы у него намертво в «фигу» скрутились. Это по-нашему. Прогулка закончилась. Начинаем работу. Похоронил я приятеля, сказал пару слов вдогонку. Не громких, но обязывающих. И побежал на Янтарь. Вдруг там еще хуже дело обстоит.

Дорога привычная, опасности знакомые. Каждую аномалию в лицо знаешь. Осторожно передвигался, не хочется под выстрелы попадать. Кто у них такой стрелок меткий? О Сержанте таких разговоров не ходило. Значит, дитя гор.

Возле ангара круг сделал, ничего подозрительного. Даже снорков нет. Подошел к шлюзу, автоматика сработала. За дверью комитет по торжественной встрече, все четверо. От сердца отлегло. О Бродяге молчу, просто силы духа не хватает. Рассказал о ночном переполохе и о нашем выходе на военные склады. О правилах нового клана рассказал. Профессора потребовали пса поглядеть. Пришлось пообещать. Велел из ангара не выходить и спать залег. Перенервничал и во сне все куда-то бежал. Разбудили перед ужином. Редкой доброты люди у нас в Зоне встречаются. Примиряют с несовершенством мира. После ужина – беседа за чаем.

Охотник, как я и думал, в наш клан не захотел.

– Если прибиваться к кому, то только к «Свободе». У них и выпить не возбраняется, покурить можно. Воля, для человека она всего дороже.

– А потом из-за дозы наркотика, чтоб не делиться ни с кем, Повар пол-отряда положил на землю. Спите спокойно, дорогие товарищи, вас не обворуют.

Аскольда я и сам к нам не звал. Повезло парню, оплата здесь хорошая, ученые его уважают, к осени в немалом авторитете будет. Человек на своем месте.

Круглов в воспоминания ударился. Рассказал, как вместе с Меченым от наемников Волкодава на «Ростоке» убегал. Те тремя группами шли, думал, что не выберутся, но удача в тот день на стороне ученого и его спасителя была. Перестрелял сталкер наемников. Исследователи Зоны ему за этот поступок героический защитный костюм «Эколог» дали. Всем он хорош, только противопульная защита слабая. Позже его модифицировали, окраску сделали маскировочную, светлое хаки, броню в два раза мощнее поставили. Чудо, а не костюмчик.

Короче, есть у них один лишний, и решили они мне его подарить.

Меня как мешком из-за угла по голове хлопнули. Эти ребята за копейку удавятся, а тут такой презент. В чем дело?

– Говорите начистоту, чего надо? – спрашиваю.

Переглянулись между собой, мысли прочитали, Сахаров в беседу вступил.

– Одна из наших работ связана с замерами гравитации, как в аномальных полях, так и в обычном пространстве, – начал он.

– Без преамбул, – говорю, – по делу говори. Куда сходить, кого убить, что утащить. Договоримся, возьму костюмчик. Нет, останемся при своих. Я и в майке могу далеко уйти.

– Расчетная точка гравитационного возмущения находится в районе станции дальнего оповещения, – ткнул Круглов карандашом в карту Зоны.

Смотрю на дату и время. Трясет меня. Стакан с чаем на стол ставлю, и руки в замок сцепляю. Аскольд с водой ко мне, Охотник с полотенцем. Почему все перед глазами плывет, ведь на мне артефакты защитные, не может на меня пси-излучение действовать?

Гадство, меня слеза пробила.

– У вас процессор какого поколения? Сколько времени пересчет займет? Вводите новые данные. Перемещение по линии Киев – Агропром. Выброс с отклонением в точку.

Пометку на карте ставлю, где меня на Янтаре выбросило. Профессора в лабораторию убежали, изменения в расчеты вносить. Я быстро в себя пришел, просто накопилось. Нервы не железные. Сидим, байки Охотника слушаем, посмеиваемся.

Вернулись ученые мужи. Ничего у них не получается. Нет фактора воздействия. Начальной точки. У меня ее тоже нет. Подправили линию, получился отрезок от Барьера до поворота на Припять.

– Костюм, все данные по теме, с черновиками и личными заметками, и все ремонтируете для клана бесплатно, оружие и снаряжение, – выставил я им пакет требований.

Опять продешевил. Сразу согласились. Принесли мне новую одежду, прибрал ее в рюкзак и отправился в обратную дорогу. Не буду про Бродягу ничего говорить. В Зоне все возможно. Люди на скорости «карусель» проскакивают без единой царапины. Люди ложатся спать у лагерного костра и умирают без видимых причин. Пока о тебе помнят и где-то ждут, ты еще жив. Я о нем буду помнить, а они пусть ждут. Все по-честному.

По вечернему времени дождик начался. Его серая пелена от выстрелов с дальней дистанции надежно прикрывала, а столкнутся с Сержантом лицом к лицу мне не страшно. Винтовка в ближнем бою человека на куски рвет. А за свою реакцию я не беспокоился. Первым успею выстрелить. Подсмотрел у Панды пару приемчиков вскидывания оружия.

На посту Филин стоял. С вечерним обходом пришел. Я сразу к нему. С такими ребятами мало людей общается, кому хочется говорить правду и только правду. Мне тоже это трудно, но для пользы дела можно. Нам два лишних плюсика будет, когда весь бар будет в курсе, что заместитель генерала с новым кланом дружит.

– Предупреди, пожалуйста, наше руководство, пусть меня не теряют. У Сахарова новая гениальная идея появилась, а я для ее проверки должен на Радар сбегать. Экипировку мне дали, – попросил его и костюм показал. – Сразу до Барьера дойду, там переоденусь и дальше двину. Пока меня не будет, придерживай ребятишек. Тут все кроме нас с тобой герои. Одни мы зашли прогуляться да чаю попить.

Заржали, как два жеребца. Я напоследок им выдал призыв к Большой Охоте. Тишина настала на базе «Долга». Хлопнули по плечам один другого. Шагнул я в сумрак вечерний. Дорога одна, отсюда и в вечность. Свернул за поворот, вокруг темнота и только одинокая звезда в разрыве туч мелькает.

Филин редко в бар заходил. Нечего ему тут делать. А тут третий день подряд является. Сразу за штабной стол «Стали» сел.

– Работайте в обычном режиме. Парень ваш отлучился по делу важному. Вернется, когда сможет. Будут вопросы, обращайтесь, поможем, – передал, что просили.

План на завтра послушал, головой кивнул, всем руки пожал на прощание.

– Хорошо Клинок с Филином сошелся. Жаль, немного поздно. Сержанта упустили.

Информатор выразил общее мнение. Больше к этой теме не возвращались.

Зона, Милитари

Малыш и Коротышка отлично представляли любую точку Зоны. Окажись они сейчас на развалинах четвертого блока, все равно бы легко сориентировались. Выжили бы они там или нет, это другой вопрос. На Милитари для парочки диверсантов загадок на поверхности не было. Пошли уверенно к воротам военной базы. Ворота с советскими звездами смотрелись призраком давно проигранной «холодной войны».

– Пустите, люди добрые у костра погреться, так пить хочется, что весь день не ели и переночевать негде, – жалобно заскулил Коротышка.

– Только мы не одни, у нас еще псы есть. Вы же не будете стрелять по нашим милым друзьям? – в тон ему продолжил Малыш. – Мы слышали, что на Милитари все равны. Была ведь уже группа с псами. Где они сейчас?

– С Максом за Барьер ушли. Новый рубеж осваивают для дальнего похода. Не решили еще, куда идти. На Радар или в Мертвый город, – ответил часовой.

Свистнули псам, вошли на территорию. Караульные на вышках стоят, подходы контролируют. Хорошо устроились анархисты, со знанием дела. По базе народ свободно размещен, неожиданным ударом всех не накроешь. Каждая казарма может самостоятельно отбиваться, и в общей обороне будет опорной точкой. Для победы над «Свободой» одного полка не хватит, пару штурмовых рот придется добавить.

Оценили китайцы просторы и пошли к костру полевого бивака.

Пусто там, много мест освободилось в домах. Половину состава отряд потерял на ровном месте. На «Свободе» любили все подписывать, даже на перекрестках указатели ставили. Малыш, в духе традиций, две таблички сделал. «Здесь земля псов». «У костра не кусаются». Стая залегла вокруг огня, смотрят, отблески пламени в зрачках отражаются. Тридцать тысяч лет вместе. Саблезубых тигров на пару одолели, мамонтов истребили, сейчас очередь и до «Монолита» дошла. Человек с псом может все. Закон жизни.

Стали осматриваться, обживаться на месте. Удачно расположились, в соседнем корпусе одноэтажном кухня с продуктовым складом оказалась. Вытащили все, просроченные продукты сразу в дело пустили. Не то время, чтобы чем-то разбрасываться. Из яичного порошка и сухого молока омлет с зеленью соорудили, вяленую рыбу псам скормили, из муки стали лапшу домашнюю готовить.

Анархисты первые на запахи вкусные потянулись. Омлета два поддона получилось, каждому по порции в миску железную. С фарфоровыми тарелками на складах напряженно, не припасли в свое время, а потом и вовсе не до того стало.

Псы от чужих людей попрятались. Не от страха, конечно, чего чернобыльскому псу у себя дома боятся, кроме химеры, контролера и гнева Темной Звезды? Просто из-за ящиков и кустов наблюдать удобнее. Тут лапша подоспела. Малыш кастрюлю на кирпичи у костра поставил, у кого миска уже пустая наливает. А Коротышка тазик за кусты утащил. Понеслось оттуда чавканье с хлюпаньем. Анархисты у огня со смеху покатились, догадки строят, кто там из тазика с таким аппетитом жрет. Тут постовые с вышек подошли. Они с вечера и пили меньше, и стаю видели, когда она в городок заходила. Внесли ясность, что повара с домашними любимцами пришли. Третьим блюдом в меню было просто мясо, жаренное и очень много. Псы не стали доли в кустах ждать, вылезли. Мясо не лапша, в него воды не нальешь, вдруг не хватит. Шесть анархистов в этот момент сидели на полянке. Зрелище получилось красивым и поучительным. Серые тени, появившиеся прямо из воздуха, молча расселись среди людей. Один часовой, хоть и знал кто там, в кустах горячим бульоном балуется, все равно вздрогнул от неожиданности. Зато три весельчака оскандалились по полной программе. Первый захотел в тарелку с лапшой спрятаться. Лицо до ушей засунул, носом в дно уперся, а дальше никак. Второй решил в землю зарыться, думал, успеет. Не получилось. Третий сидел спокойно, только нервно икал. Парочка ветеранов сохранила полнейшее спокойствие. После зеленых и розовых чертей серые псы особо не впечатляют. А с перепою чего только не увидишь.

Малыш увел пострадавшего бойца на кухню умываться и ожог от лапши жиром смазывать. Крота неудачника, по щекам похлопали, в чувство привели. А икать никому и нигде не запрещается. Лишь бы человеку было хорошо. Здесь «Свобода»!

Делай, что хочешь и будь счастлив. Приходящие на огонек и бряканье посуды члены клана вели себя достойно. Получали свою порцию, садились в общий круг, не глядя, кто рядом. Сидит у лагерного костра, значит, свой. А как при этом выглядит, совершенно неважно. Подумаешь, весь лохматый. Не в чешуе, скажи спасибо.

Китайцы кисель клюквенный подали. Тут уже весь отряд в сборе был. Только в штабной корпус их порции дневальные унесли. Откуда у анархистов дневальные? Малыш назначил. А Вожак одобрил. Рыкнул убедительно, и потащили бойцы еду командирам.

Сразу у шеф-повара два поваренка появилось. Не ему же картошку на полсотни ртов чистить? И посуду мыть кто-то должен. За делом и икота прошла, и желание в землю зарыться пропало. Жизнь наладилась. А обожженный лапшой анархист смотрел с удивлением на веник из прутьев и мучительно пытался понять, что ему сказали. Подмети вокруг, это что? Наверно, происки врагов. Перед обедом заставят руки мыть с мылом и выдадут себя окончательно. То-то они желтые какие-то.

Лукаш заботу о себе и штабе оценил. Некогда ему на еду отвлекаться. С тех пор, как притащил тот вояка, будь он проклят, «слезы бога», и отряд раскололся на две части, у него секунды свободной не было. Каждого из бойцов на весах незримых взвешивал, все, что забыл давно, вспомнил. Не могли враги без своего человека на Милитари каверзу затевать. А вывод был простой и неприятный. Стукачок у него в клане, казачок засланный, если не два. Как же Макс не вовремя на войну ушел. Для полковника Петренко, супостата, комбинация больно сложная. Торчат из-за угла уши «Монолита».

Спал Лукаш часа два в сутки, все остальное время мысли тяжкие, как камни гранитные, в голове ворочал. Не мог иуду найти. И придумать, как заставить чужого себя выдать, тоже не мог. Тут любому пустяку будешь рад. Послушал разговоры своих телохранителей. Ребята умом не блещут, зато верные. Услышал о стае псов вокруг столовой, напрягся. Мысль дельная пришла.

– Сходите к костру, добровольца в ночь идти поищите, одного, в крайнем случае, двух. Новичков не надо, не справятся. Дело секретное и важное. Макс с контролером договорился, тот нам весточку подаст, когда один из шефов «Монолита» на Радар выйдет с проверкой. Будем брать. Вытряхнем из него каналы вербовки, список шпионов клана, склады тайные. Надо ракету аварийно-сигнальную Кэпу доставить. Ее запуск сигналом будет. Время до вечера дайте подумать, сразу ответа не требуйте.

Хорошо придумал. Чужой агент или сам за дело возьмется, чтоб сорвать надежно, или вслед за добровольцами кинется. Ему поимка одного из руководителей секты не нужна. Костьми ляжет, только бы не допустить. Последний штрих.

– Вас не посылаю. Вечером к «Долгу» на поклон пойдем, – вздохнул Лукаш.

Помолчал немного, пояснил. Дело важное, завалить нельзя. Один раз в жизни такой шанс выпадает. Без контролера не выйдет ничего, сильны «монолитовцы». Людей мало, помощь нужна. Хочешь врага обмануть, ври и друзьям. Сейчас из парней все подробности мастера вытащат. Интересно, сработает или нет?

На поляне все пошло точно по расчетам Лукаша. Через десять минут все были в курсе предстоящих событий. С сектой, как и с наемниками, у анархистов были давние счеты. Использование контролера тоже все одобряли. Если пацан бухает и раскуривается, неважно, как он людей убивает. Топором рубит, стреляет или пси-излучением мозг в кашу превращает. Лишь бы свободу ценил. Но вот заигрывание с «Долгом» многим не нравилось. Сами бы справились, было мнение.

Как ни странно, очередь в добровольцы не выстраивалась. Всем и на базе было хорошо. На Барьере тишина, с соседями перемирие, наемников выбили, патруль доложил о бое утреннем и его результатах. План командира трещал по всем швам.

Диверсанты китайские затащили в гости одного из мастеров клана и стали ему вопросы задавать. О Максе, Несталкере, о сроках, когда группа дальше пойдет. Убедились, что точно никто ничего не знает. Идея отправить псов на разведку была признана неудачной. У Фунтика тоже псы есть. Сразу учуют и доложат. Проще всем сразу прийти. Сказать, что соскучились дома сидеть и решили прогуляться. А тут еще предстоящие бои с «Монолитом». Единственная польза была от разговора, что позицию группы точно определили. Макс расположил гостей «Свободы» за каменной россыпью вдоль дороги, чуть сбоку от пары бытовых вагончиков, у входа в Старый парк. Там все в пятнах сильных радиоактивных заражений, каждый метр важен. Без дозиметра шагу не сделать. Прямо на асфальте очаги встречаются. Задержишься в таком на секунду, и готов свеженький покойник. Решили разведчики, что день здесь проведут, а вечером, после ужина, пойдут к основной группе на соединение, авось не прогонят, с собой возьмут. При столкновении славянского менталитета и восточной расчетливости, расчетливость всегда в проигрыше. Рвани рубаху на груди и вперед. Удача покровительствует смелым.

Чернобыль, американский сектор

Кеннеди проснулся от осознания неприятного факта. У него под боком не было ствола. Откатился во сне или утащили. В любом случае – дело плохо. Ничего, «зеленый берет» и с голыми руками добыча нелегкая. Сейчас все кровью умоются. Пальцы вцепились в накрахмаленную простыню, готовясь закрутить ее в жгут, тоже вещь полезная в умелых руках. Тут вспомнил. Он вчера группу из Зоны вывел. Вместо прыжка в сторону, сел на кровати. Наверно, излишне резко. Медбрат у дверей со стула упал.

Нажал на кнопку вызова медицинского персонала. Медсестренка прибежала.

Смотрел, как голодный пес на мясо. Надо срочно выйти в город. И всем ребятам выписать увольнительные. Засуетились все кругом. Форму впопыхах чужую притащили, с майорскими погонами. Под кровать заглянул. Мешок на месте. Достал из бокового кармана легкую кобуру, повесил «Вальтер» под руку, прямо под пижаму, человеком себя ощутил. Отодвинул всех небрежно, в коридор вышел. Сразу под прицел телекамер попал, в лицо микрофоны суют. Разозлили они его.

– Вам, – говорит, – на собрании акционеров надо вопрос поставить о техническом перевооружении. Нормальная современная техника способна в дальнем углу мой голос без искажений записать, а вы как в прошлом веке, черт его знает, с чем ходите. К самому лицу подсовываете. Выкиньте весь этот хлам, сходите на склад бригады, вам дадут нормальные микрофоны, маленькие и мощные.

С ними так никто не разговаривал. Не учились акулы пера в военной академии, не знали главного закона стратегии. Он прост. Удар должен быть внезапным. Растерялись журналисты. Взял Кеннеди инициативу на себя.

Госпиталь типовой, лейтенант знал наизусть каждый поворот. Отвел их в столовую, по пути группу поднял. Спецназовцы сели за совмещенный прием пищи. Вчерашний ужин, завтрак и обед сразу. Картинка в эфир пошла. Страна за героев радуется. Любой американец знает законы шоу. Живи своей жизнью. Не обращай внимания на камеру, и народу это понравится.

– После обеда пойдем на Кордон. Доставим гуманитарную помощь. Обеспечим вывод через заставу пострадавшим, раненым и всем желающим. Кто со мной? – спросил лейтенант, оглядывая своих орлов.

Ну, кто перед камерой откажется. Кто кивнул, кто рукой махнул.

– С вами хоть в Мертвый город, сэр! – отчеканил капрал Гонсалес.

– Пойдем пешком, все желающие берут бронежилеты в арсенале и запас продуктов на сутки, – продолжал держать накал событий на должном уровне Кеннеди. – Повязки с надписью «Пресса» и белый флаг обязательны. Час вам на подготовку. Кто не успел, тот опоздал. Время пошло. Претензии приниматься не будут.

Разбежались. Армейцы в санитарные блоки отправились. К вечеру ожидали делегацию высоких чинов из командования и политиков. Лейтенант отправился к своему полковнику. Надо было поддержкой заручиться.

Полковник встретил своего любимчика неожиданно сдержанно. Кеннеди такой прием поверг в недоумение.

– Сэр, позвольте без чинов, – попросил он.

– Садитесь, Роберт, – согласился с предложением полковник.

– У меня под койкой успех серьезный. Десять килограммов «черного ангела». Не знаю, в какой момент эффектней подать. И деньги не хочется из рук на пол ронять, сэр. Парням они не лишние. И бригаде тоже.

– По последним ценам примерно половина миллиарда? – продемонстрировал знание вопроса старший по званию. – Ты чертовски везуч, паренек. Внеочередное звание, Бронзовая звезда, и серьезные деньги в придачу. Станешь министром, не забывай про старика и Форт Браг. Роте «Браво» оцепить госпиталь, – сказал полковник в рацию. – Чем я могу тебе помочь, сынок?

– Мы плохо начали. С русскими можно и нужно договариваться. Мы же были союзниками, черт побери! Что это за разговоры о захватах, пытках, нарушении связи? Не работает только наша, у бандитов все в порядке. Надо выкручиваться. Захваченных отпустить. Что делать с теми, кого пытали? Я совершенно не представляю.

– Тебе и не надо. Это был единичный случай. Мы к нему не имеем никакого отношения. Акция Разведывательного Управления. Славяне жестко ответили. Расстреляли двух агентов из местных. Ликвидировали руководителя операции. ЦРУ имитировало гибель самолета с группой над Атлантикой, чтобы снять напряженность. Арестованные сталкеры сбежали. С ними ушел один наш солдат. Погляди, – кинул Кеннеди личное дело.

Помолчав немного, полковник продолжил.

– Парня, подвергнутого активному допросу, вывезли обратно в Зону. С ним остался сержант Доннован, белая каска, МП. Разбитое яйцо в скорлупу не вернешь. Приходится делать омлет. Подождем пару дней и организуем спасательную экспедицию. Не одному тебе эти безобразия не нравятся. Мы с тобой, майор. Уточни у своих друзей в Зоне возможность производства «черного ангела». Под такую программу мы получим Луну с неба и звезды вдобавок. Проблема зашла слишком высоко.

Он поднял глаза к потолку. Родственники наркоманы не облегчают ничью жизнь.

До Кеннеди дошло, что мундир на вешалке все-таки его. Полетел к своей группе и журналистам как на крыльях. Все уже в сборе были. Кто же такой шанс упустит?

Выдвинулись дружно. Рюкзаки за плечами, два белых флажка в руках. Не успели до подъема на горку дойти, как из кустов донеслось предупредительное рычание.

Дядька Семен открыл экран и посмотрел на картинку.

– Опять мальчишку в Зону отправили с его солдатиками. Пойду, встречу.

Поднялся легко. Народ с площади рассредоточился. Пусто стало.

– Придержите их там, сейчас подойду, – сказал сталкер в передатчик.

Псы неторопливо вышли на дорогу и сели на асфальт. Спецназовцы стали шуршать обертками шоколадок, а журналисты выяснили, что у них техника вышла из строя.

– Вам говорили, армейское снаряжение надо брать, – поддел их Кеннеди.

Подаренный старым Драконом аппарат он оставил себе, группа без связи не может действовать нормально. Второй коммуникатор отобрали техники из отдела контрразведки. Они с ним упорно возились, но как слышал офицер краем уха, без особых успехов. Умник вошел в положение бедных телерепортеров и дал в студии изображение по своим каналам. В «бегущей строке» пояснил, что работает техника киевского производства. Он же патриот.

Дядька Семен, наконец, добрался до путешественников. За это время репортеры освоились, стали подходить к псам, сниматься на их фоне. Выход сталкера на дорогу снимался как встреча Стэнли и Ливингстона в дебрях Африки. Не знаешь, так не поверишь, что до периметра полкилометра и до поселка с подвалом торговца не больше.

Кеннеди и Дракон картинно обнялись. Соскучились, вчера расстались. Только русского языка здесь никто не знал, кроме псов и компьютера. Поэтому в беседу их не вмешивались.

– Мы вам продуктов принесли. Я под это дело виски из офицерского бара выгреб. Конечно, такого, как вы на Агропроме пьете, нет, но тоже хорошее. У корпуса охраны периметра нет претензий к лицам, находящимся в Зоне отчуждения. Все желающие выйти на большую землю, могут это сделать в любое время. Хабар и оружие изыматься не будут. За возврат армейского имущества выплачивается вознаграждение.

– То-то Сидорович обрадуется. У него этого добра целый подвал, – оскалился Дядька Семен не хуже пса. – Негритенка от следствия сможешь отмазать? Прибился тут к нам один. Не место ему в Зоне.

– Решим вопрос. Мне майора дали, через звание, за особые заслуги перед страной. И орден. Вечером конгрессмены прилетают.

За разговором в поселок пришли. Вокруг костра устроились, стали продукты выкладывать, бутылки выставлять. На чудный волшебный звон стекла появились невидимые до этого обитатели Кордона. Дядька Семен вскинул руку, привлекая общее внимание. Подождал пару секунд, наступила тишина. Огласил предложение янки.

Народ недоверчиво заворчал. Все помнили, как первую группу захватили. Минут пять майор Кеннеди извинялся. Надоело ему, в контратаку пошел.

– Между прочим, при побеге пострадали люди и здание повреждено. Здесь бой устроили. На пост напали. У всех есть потери. Есть предложение. Наплевать и забыть. Если кому-то не повезло, значит не судьба ему умереть от старости. И все. Кончен бал, осушим слезы наши. Двадцать пятого числа, сего месяца, дворник старый во дворе у нас повесился. Но не будем мы о нем горевать. Дворник старый. Молодым вперед шагать.

Народ вокруг к смерти был привычен, о справедливости знали по слухам, что где-то, кто-то, когда-то ее видел. Выглядела она неважно, наверное, сильно болела.

Речь Кеннеди всем понравилась. Чего в жизни не бывает. Ну, передрались между собой. Ну, и что, одежды порваны, зато каждому да поровну, разноцветных да заплат. Летят клочья во все стороны. Лбы трещат, да рвутся бороды, да ведь это не со зла. Точно американец подметил. Неудачники умирают, везунчики у костра сидят. Карма, однако.

Журналисты разбились на группы по интересам. Афроамериканец к Негритенку подсел. Уже вся администрация президента черного цвета и говорит на испанском языке, а они все за права борются. Псов снимают, домики заброшенные, стены, пулями выщербленные. Панда перчатки и шлем-маску надел, чтоб внимания не привлекать. Бойцы Долины, по совместительству офицеры разведки, решали серьезный вопрос. На поиски Сотника в Зону идти или домой возвращаться? Умник за это время еще полсотни передатчиков изготовил, забрось их сюда, блокаде конец. Почти. Она будет против наемников и «Монолита» работать. А о начальнике дорогом никто ничего не слышал. Как в воду канул подполковник.

Кеннеди и Дядька Семен карту развернули. Умник подстрочный перевод пустил.

– Нам известна точка высадки. Предлагаю повторить маршрут на вертолете, и забрать разведчиков, сержанта Доннована и его консультанта.

Вот как это называется. Поймали щенка, переломали его всего, так, что даже ползает с трудом, а потом кинули его на помойку подыхать, со злостью подумала Герда. Ей Умник ситуацию объяснил. Добавил, конечно, что виновные наказаны. Герду это слегка утешило. Сценка была хороша. Совместное планирование операции с выходом на место действия. Рейтинги ползли вверх.