Текст книги "Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях"

Автор книги: Станислав Гроф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Желая побыстрее начать исследование, Симон попросила своего партнера по упражнению разрешить ей начать первой.

Ее процесс шел очень активно, сопровождаясь криками и физической борьбой. Спустя час после начала сессии она стала издавать громкие звуки и позвала меня, рассказав, что боль в животе очень усилилась, и спросила, не могу ли я ей помочь. Обычно в подобных ситуациях наш подход заключался в том, чтобы усилить боль внешним давлением и побудить человека к отысканию способа выражения своих чувств. Я попросил Симон напрячь живот и надавил на центр болезненной области правой рукой, на которой носил кольцо с аметистом. Затем я попросил ее без стеснения выражать свою реакцию на это давление при помощи звуков и движений.

Симон толкнула меня своим напряженным животом, и ее лицо стало выражать все большее напряжение. Она задерживала дыхание, и ее лицо все сильнее наливалось краской. Внезапно прозвучал самый ужасный, леденящий душу крик, какой я только слышал в жизни. Дыхание Симон вернулось к норме, она расслабилась, и на ее лице появилась блаженная улыбка. Немного позже она рассказала, что совершенно не чувствовала боли – впервые за много лет. Вечером, когда группа собралась вместе, чтобы поделиться впечатлениями, она описала то, что происходило на ее сессии.

Вначале она припомнила некоторые моменты из своей жизни, связанные с болью в животе, в том числе повторяющееся сексуальное насилие со стороны родственников. Затем переживания стали более глубокими и перенесли к моменту ее биологического рождения. Вспоминая свое трудное продвижение по родовым каналам, она выяснила, что отчасти ее боль связана с тем агонизирующим дискомфортом, который она испытала в процессе рождения. Потом Симон стала свидетельницей сцен из истории человечества, содержавших жестокость и насилие. Как раз в это время она решила позвать меня, поскольку боль становилась все сильнее, быстро приближалась к пределу, который она в состоянии была вынести.

«Когда вы надавили мне на живот, это было просто ужасно, – вспоминала она позднее, во время обсуждения. – Боль возрастала ежесекундно и стала абсолютно невыносимой, но я не захотела потерять сознание и была намерена остаться с ней.

В чем-то боль была не только моей – страдало все человечество! А затем все вокруг взорвалось ярким голубым светом, который был неописуемо прекрасным. И в этом свете возник образ этого индийского гуру, фотографии которого развешаны по всему Парижу. Он был в темных очках, красной лыжной шапочке и держал в руке пучок павлиньих перьев».

За пару недель до нашего прибытия в Париж наследница Свами Муктананды, юная Нитьянанда, приехала в Париж и провела воскресный «интенсив». На стенах и колоннах парижских домов были расклеены постеры, изображавшие Нитьянанду вместе с учителем. Кристина достала из бумажника фотографию Свами Муктананды и показала ее Симон. «Да, именно этот! – сказала она, и добавила: – Но то, что я испытала, имеет какое-то отношение к вот этому кольцу! Голубой свет, похоже, исходил прямо из этого кольца!»

Интересно то, что Симон ассоциировала свое исцеление не только с аметистовым кольцом и Свами Муктанандой, но и с голубым светом. Как я уже упоминал прежде, «Голубой свет» и «Голубой человек» играют важную роль в сиддха-йоге и считаются очень благоприятными. Несколько лет спустя, на другом семинаре, Симон связалась со мной и сообщила, что болей у нее больше не возникало.

Такое количество случаев синхронии, которые пережили мы сами и о которых слышали от последователей Свами Муктананды, действительно невероятно. Он появлялся в снах своих последователей, в их медитациях и психоделических сессиях, и эти иллюзорные визиты, похоже, были тесно связаны с событиями в обычной жизни этих людей. Многие из его последователей решили, что Бабе ведомо все, что с ними происходит, и что он сам принимает участие в создании этих ситуаций для их духовной выгоды. Они наделяют его сверхчеловеческими способностями космического кукловода, наблюдающего за жизнями десятков тысяч последователей и учеников и дергающего за невидимые в материальной реальности ниточки.

Я был заинтригован этим явлением и однажды спросил Свами Аму, которая провела с Бабой более двадцати пяти лет, что она думает по этому поводу. Она согласилась и позднее рассказала мне, что Баба смеялся над этой грандиозной фантазией его последователей. Он объяснил ей, что за сорок с лишним лет его паломничества в Индии и духовных исканий у него было множество переживаний в высших, обычно скрытых измерениях бытия, и именно поэтому он стал частью этих царств и тех механизмов, с помощью которых можно влиять на повседневную реальность.

Свами Муктананда также сказал Аме, что, если бы это было необходимо, он смог бы сфокусировать свой разум в медитации на различных сферах и получить необходимую информацию, что могут сделать многие люди с хорошими парапсихическими возможностями. Но, главное, к чему привел его напряженный духовный поиск, это к умению больше концентрироваться на текущем моменте и ценить простые вещи повседневной жизни. Например, говорил он Аме, он любит готовить, и, когда он фокусирует сознание на всех цветах, текстурах, запахах и вкусах пищи, которую он готовит, тысячи его последователей чувствуют его как сознательного и активного архитектора их жизней. Его поразила идея, что он может постоянно следить за жизнями тысяч своих последователей и организует для них сделанные на заказ совпадения и духовно значимые события. «Это была бы большая работа, а мне нравится просто жить», – с озорной улыбкой сказал он.

TAHEЦ БЕЛОГО ЛЕБЕДЯ
Путешествие в потусторонний мир на духовном каноэ индейцев салиш

Отдельные случаи синхронии в жизни людей, переживающих спонтанные или специально вызванные холотропные состояния сознания, встречаются очень часто. При этом они нередко следуют в их жизни целыми впечатляющими сериями. С годами мы наблюдали и даже переживали сами множество таких серийных совпадений, связанных с психоделической терапией, сессиями холотропного дыхания или психодуховными кризисами. События, описываемые в этой истории, происходили во время одного из наших месячных семинаров в Эсалене в то время, когда Кристина переживала духовное пробуждение.

Спонтанные переживания Кристины были очень яркими и сочетали элементы различных уровней личного и коллективного бессознательного. В некоторых из них она возвращалась к различным болезненным воспоминаниям из собственного детства и младенчества, другие задействовали возвращение к травме ее появления на свет. Кристина также сталкивалась с цепочками сильных переживаний, которые, похоже, были воспоминаниями из ее прошлых жизней в России, Германии и Северной Америке XVII века. Время от времени это были также видения различных архетипических фигур и животных. Особенно значимыми были павлины и белые лебеди – птицы, ассоциируемые с сиддха-йогой и с духовным учителем Кристины, Свами Муктанандой. В один из дней того самого семинара, о котором уже говорилось выше, Кристина получила особенно сильные и полные смысла видения, в которых участвовал белый лебедь.

Нашим гостем на следующий день семинара был Майкл Харнер, известный антрополог и наш близкий друг. Майкл относился к той категории ученых, которых называли «антропологи-визионеры». В отличие от традиционной антропологии, Майкл и его коллеги, в частности Барбара Майерхофф, Питер Ферст, Дик Кац, Кристиан Реч и Карлос Кастанеда, не желали заниматься полевыми исследованиями как беспристрастные ученые-наблюдатели. Они активно участвовали в церемониях изучаемых культур, даже если в них применялись такие изменяющие состояние сознания вещества, как пейот, волшебные грибы, аяхуаска и дурман, или танцы в состоянии транса, длящиеся всю ночь, или другие нефармакологические «священные технологии».

Майкл начал иследования шаманов и их потрясающего внутреннего мира в 1960-х годах, когда Американский музей Естественной истории предложил ему провести годичную экспедицию в перуанскую Амазонию для изучения индейцев конибо в районе реки Укаяли. Информаторы Майкла сказали ему, что, если он действительно хочет учиться, он должен попробовать священное питье шаманов. Воспользовавшись их советом, он попробовал аяхуаску, снадобье из отвара листьев растущей в джунглях лианы Banisteriopsis caapi и растения кава, которое индейцы называют «вином души» или «маленькая смерть», и отправился в не поддающееся описанию воображаемое путешествие по обычно невидимым измерениям бытия, во время которого он пережил собственную смерть и получил невероятные прозрения и откровения о природе реальности.

Когда же позднее он узнал, что старейшина конибо, шаман, знаком с тем, что видел он, и что его опыт с аяхуаской также шел параллельно с некоторыми цитатами из «Апокалипсиса», Майкл убедился, что здесь действительно существует целый скрытый мир, который необходимо исследовать. И он решил узнать о шаманизме все, что только возможно. Три года спустя Майкл вернулся в Южную Америку, в Эквадор, для знакомства с индейским племенем хиваро, в котором он жил и которое изучал в 1956–1957 годах. Здесь он получил другой важный опыт инициации, который оказался ключевым для его исследования пути шамана. Акачу, известный шаман хиваро, и его приемный сын взяли его к священному водопаду глубоко в амазонской сельве и дали ему питье, приготовленное из майкуа – сока разновидности дурмана под названием бругмансия, растения с сильными психоактивными качествами.

В результате этого и других опытов Майкл – антрополог с внушительным списком академических заслуг – стал практикующим шаманом и преподавателем шаманизма. Кроме того, вместе со своей женой Сандрой он основал Фонд изучения шаманизма, организацию, предназначенную для преподавания шаманских методов заинтересованным студентам и проведения семинаров по шаманизму для широкой публики. Майкл написал книгу под названием «Путь шамана», в которой он рассказал о различных методах работы шаманов со всех концов мира и адаптировал их для эмпирических семинаров и шаманских тренингов, адресованных представителям западной культуры.

Во время нашего месячного эсаленского семинара Майкл провел для нас целительное путешествие, использующее метод духовного каноэ, практикуемый индейцами салиш, живущих на северо-западе Америки. Он начинал сессию, стуча в барабан, и предлагал участникам двигаться и танцевать до тех пор, пока они не почувствуют отождествление с каким-либо животным. Для этого потребовалось не так уж много времени, и вскоре люди начали подкрадываться, ползать по полу и прыгать вокруг, изображая все виды карабкающихся, копающих, царапающих, плавающих и машущих крыльями движений. Главная комната в Большом доме Эсалена была наполнена различными узнаваемыми и неузнаваемыми голосами животных и птиц. Когда каждый из присутствующих установил связь с конкретным животным, Майкл попросил членов группы сесть на пол, создав воображаемое «духовное каноэ». Затем он спросил, есть ли в комнате человек, нуждающийся в исцелении, и Кристина вызвалась добровольцем. Майкл шагнул в «лодку», держа свой барабан, и сделал знак Кристине к нему присоединиться и лечь на пол.

Когда декорации для целительного путешествия были готовы, Майкл попросил нас вообразить, что мы – экипаж, состоящий из животных, предпринимающий путешествие в подземный мир, чтобы отыскать животное – духа-защитника Кристины. Майкл выбрал для этого воображаемого путешествия систему взаимосвязанных подземных пещер, заполненных горячей водой, которая, как утверждают, тянется под большей частью Калифорнии. Вход в эту систему найти очень просто, поскольку она питает эсаленские горячие источники. Как капитан лодки, Майкл отбивал ритм для гребцов на своем барабане. Во время путешествия он наблюдал за появлением животных-духов. Когда конкретное животное появлялось в третий раз, он понимал, что именно это животное он искал. В этот момент Майкл хватал животное и быстрой барабанной дробью сообщал гребцам, что настало время для поспешного возвращения.

До этого мы уже несколько раз выполняли это упражнение и, когда делали это впервые, не ждали от него ничего особенного. Это было похоже на невинную шутку – прекрасная идея для детской игры, но довольно глупое занятие для взрослых, зрелых людей, но то, что произошло, заставило нас изменить свое мнение. Среди нас была молодая женщина, которая вела себя так, что у всей группы возникали в связи с этим неприязненные ощущения. Ее это очень расстраивало, поскольку подобное происходило с ней всякий раз, стоило ей оказаться в каком-либо коллективе, и поэтому она вызвалась добровольцем для проведения целительного путешествия.

Когда воображаемая лодка плыла по «подземному» миру, ее реакция была очень сильной, особенно в тот момент, когда Майкл определил и схватил ее духа. Когда Майкл подавал сигнал к возвращению, ускоряя дробь своего барабана, она внезапно села и ее стошнило. Пытаясь удержать то, что рвалось наружу, она подняла переднюю часть своей рубашки и заполнила ее до краев. Этот эпизод, длившийся не более двадцати пяти минут, имел очень глубокое воздействие на ее личность. Ее поведение изменилось настолько сильно, что еще до конца этого семинара она стала одной из самых любимых и популярных членов группы. Этот эпизод и другие, подобные ему, заставили нас отнестись к такому путешествию намного серьезнее.

Майкл принялся бить в барабан, и путешествие в подземный мир началось. Мы гребли и издавали звуки, характерные для тех животных, с которыми мы себя идентифицировали. Тело Кристины сотрясалось в сильных конвульсиях, что само по себе не было делом таким уж необычным, поскольку в то время она находилась примерно на полпути к пробуждению энергии кундалини, во время которого, с учетом могучих потоков энергии, подобные конвульсии бывают нередки. Примерно через десять минут Майкл резко увеличил ритм барабанной дроби, давая нам знать, что поймал животное Кристины. Все стали грести намного быстрее, представляя себе быстрое возвращение в серединный мир.

Майкл перестал бить в барабан, знаменуя окончание путешествия. Он отложил барабан в сторону, прижал свой рот к грудине Кристины и подул во всю силу своих легких, издав громкий звук. Затем он шепнул ей на ухо: «Ваше животное – белый лебедь». Затем он попросил ее станцевать перед группой танец, выражающий ее лебединую сущность. Важно упомянуть, что Майкл ничего не знал о процессе пробуждения энергии кундалини у Кристины и о том, что белый лебедь фигурировал в переживаниях предыдущего дня. Он также ничего не знал о том, что белый лебедь был очень важным для Кристины символом.

История продолжилась на следующее утро, когда Кристина и я отправились к нашему почтовому яшику, чтобы забрать почту. Кристина получила письмо от человека, который участвовал в семинаре, проводимом нами несколько месяцев тому назад. В письме была фотография духовного учителя Кристины, Свами Муктананды, которую, как думал этот человек, Кристина была бы не прочь иметь. С озорной улыбкой на лице, Муктананда сидел на садовых качелях, рядом с большой вазой в виде белого лебедя. Указательный палец его левой руки указывал на лебедя, а кончики указательного и большого пальцев правой руки соединялись, образуя всем известный жест, свидетельствующий о том, что все хорошо, и о прекрасном настроении человека.

Хотя прямой связи между глубинными переживаниями Кристины, выбором Майклом белого лебедя в качестве ее животного силы и фотографией Муктананды не было, они явно формировали содержательную психологическую модель, отвечающую критериям синхронии, или «некаузального связующего принципа», по определению Карла Густава Юнга.

СОЗДАНИЕ «МОЗГОВОГО ШТУРМА»
Наши приключения в Голливуде

В 1981 году Кристина и я познакомились с Дагом Трамбуллом, одним из лучших специалистов по спецэффектам, который сотрудничал со Стенли Кубриком при создании фильма «Космическая одиссея 2001» и занимался спецэффектами к фильмам «Штамм Андромеда», «Молчаливое бегство», «Бегущий по лезвию бритвы» и «Близкие контакты третьего рода». Даг ставил в «Метро-Голдвин-Майер» научно-фантастический фильм под названием «Мозговой штурм». Сюжет фильма заключался в том, что дуэт ученых, компьютерный гений Майкл Брейс и исследователь головного мозга Лиллиан Рейнольде разработали шлем, который мог записывать и передавать переживания человека.

Устройство позволяло подключаться к психике других людей, записывать и проигрывать то, что они видели, чувствовали и думали. В то время как Майкл Брейс использовал изобретение для того, чтобы вернуть отдалившуюся от него жену Карен, другие люди использовали его для куда более сомнительных целей – удовлетворения своих сексуальных, коммерческих и военных потребностей. Интересен поворот сюжета, когда Лиллиан, которая много работает, курит сигарету за сигаретой и пьет много кофе, задерживается допоздна в лаборатории, и у нее случается сердечный приступ. Скрупулезный ученый до мозга костей, она решает записать происходящее и надевает шлем незадолго до своей смерти.

Оставшуюся часть фильма сюжет крутится вокруг того, что машина записала ее ощущения в момент смерти. Даг хотел показать это зрителю, не только наилучшим образом задействовав доступные в то время спецэффекты, но также использовать научную информацию о смерти и умирании, накопленную современными исследователями головного мозга. Он слышал о том, что мы создали слайд-шоу, представляющее опыт смерти и возрождения под названием «Внутреннее путешествие», основанное на клинических наблюдениях психоделической терапии. Он связался с нами и предложил присоединиться к его команде в качестве специалистов-консультантов по изображению визионерского опыта в кино. Мы были очень взволнованы, поскольку «Мозговой штурм» был потрясающей темой, да и актерский состав потрясающий – в фильме снимались: Натали Вуд, Кристофер Уокен, Луиза Флетчер и Клиф Робертсон. Продюсером фильма Джон Формэн, известный по таким фильмам, как «Первое большое ограбление поезда», «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид». Приглашение давало нам шанс провести некоторое время в Голливуде и понаблюдать за тем, как создается кино.

Актеры и съемочная группа присутствовали на особой презентации с показом слайдов, которую я провел для них по новой картографии психики, возникшей в результате изучения необычных состояний сознания. Большинство того, что было изображено на слайдах, происходило на сеансах психоделической терапии, но частью материала мы были обязаны участникам наших семинаров и тренингов по холотропному дыханию. Когда Даг Трамбулл и Джон Формэн узнали о том, что мы разработали ненаркологическую технику, позволяющую вызывать необычные состояния сознания, они спросили, не можем ли мы провести через этот опыт и их команду. Поскольку центральной темой «Мозгового штурма» был опыт переживания необычных состояний сознания, это давало уникальную возможность каждому, кто имел отношение к фильму, намного лучше познакомиться с предметом.

Пятнадцать человек из съемочной группы «Мозгового штурма» присоединились к нашему эсаленскому пятидневному семинару и приняли участие в сессиях холотропного дыхания.

Это было особенно интересно для Натали Вуд, так как несколько лет тому назад она снималась в фильме «Боб и Кэрол, Тед и Элис», местом действия которого был институт типа Эсалена и подобных ему центров развития возможностей человека, а теперь могла увидеть его своими глазами. Эсаленский опыт соответствовал ее ожиданиям: когда она была сиделкой на одной из сессий, один из участников, мексиканский ученый-практик, разделся догола и оставался в таком виде до конца сессии. Это не было таким уж из рода вон выходящим событием для Эсалена, известного своим открытым бассейном и тем, что в его горячих источниках люди купаются совершенно обнаженными, но для наших голливудских друзей этот опыт был явно чем-то необычным.

Однажды, во время ланча с Натали, я убедился, что она вовсе не является новичком в этой области – по крайней мере, в том, что касается необычных состояний сознания. Внезапно она спросила: «Стен, тебе знаком наркотик под названием «кеталар»?» Кеталар или кетамин являлся мощным анестетиком, обладавшим воздействием, сильно отличающимся от других веществ, использующихся для анестезии. Его называли «диссоциативным анестетиком», поскольку те пациенты, которым его назначали, не теряли сознания, но их сознание настолько абстрагировалось от тела, что они не осознавали, что с этим телом происходит. В то время когда их оперировали, они переживали фантастические приключения в других сферах реальности: становились другими людьми, иными формами жизни и даже неорганическими объектами, встречались с различными архетипическими фигурами и невоплощенными существами, посещали иные вселенные и испытывали глубокие мистические переживания.

Выяснилось, что, когда Натали делали кесарево сечение, ей ввели внутривенно слишком большую дозу кетамина. Наркотик дали без всяких психологических объяснений, подготовки или предупреждений, что в то время было обычной практикой для хирургов. В общем, хирурги многих стран перестали использовать кетамин из-за того, что они называли «синдромом критической ситуации», странных видений, о которых рассказывали пациенты после анестезии. Другие ограничивали его использование детьми и стариками, с которыми в этом отношении возникает меньше проблем, к тому же кетамин по-прежнему широко применяется ветеринарами.

Натали получила сильные переживания, среди которых было и очень реалистичное ощущение, что она покидала Солнечную систему и посещала внеземные миры и цивилизации. Это экстравагантное путешествие в глубины сознания было ужасающим, подавляющим и сбивающим с толку. Поскольку Натали поинтересовалась, не является ли ее странная реакция на это вещество свидетельством латентного психического заболевания, я объяснил ей, что подобные фантастические переживания являются абсолютно нормальными при приеме кетамина.

Голливудская съемочная группа уехала из Эсалена в полном восторге от пережитого и исполненной энтузиазма по поводу съемок «Мозгового штурма». У нас появилась возможность провести с ними несколько дней на месте съемок в Рейли, Северная Калифорния, где они нашли здания, идеально подходящие на роль исследовательского института будущего и дом Майкла Брейса и его жены, которых играли Натали Вуд и Крис Уокен. Когда мы жили в Рейли, мы провели сессию холотропного дыхания для Криса Уокена, который не смог приехать в Эсален вместе с другими членами группы.

Согласно первоначальной договоренности, Натали хотела присутствовать там как его сиделка – эта ситуация напоминала финальную сцену из «Мозгового штурма», где она присутствует при том, как персонаж Криса Уокена проигрывает последнюю часть записи смерти Лиллиан. Однако вскоре после начала сессии Натали захотела присоединиться к Крису и попробовать сама. В то время как большая часть группы в Эсалене занималась холотропным дыханием, Натали предпочла работу сиделки и наблюдателя. Причины подобного решения были вполне понятны, учитывая известность актрисы и то, что тогда на семинаре присутствовало множество народу. Однако Натали сожалела, что упустила такую благоприятную возможность, и теперь ей хотелось компенсировать эту неудачу. Натали сочла сессию очень полезной; ее переживания были связаны со смертью отца, и Натали почувствовала, что наконец нашла способ примириться с этой очень болезненной частью своего прошлого.

Когда съемки переместились на Западное побережье, мы присоединились к ним в голливудской студии, наблюдая за репетициями сцен, процессом съемки и ежедневными просмотрами отснятой пленки. Тогда нам выдалась возможность провести некоторое время с Натали в трейлере, где она отдыхала между съемками. Она также представила нас своему мужу Р. Дж. (Вагнеру), который заглянул на съемки. Наша беседа тогда вертелась вокруг темы, которая, если оглянуться назад, кажется зловещей и предвещающей беду, особенно в свете тех трагических событий, которые за этим последовали.

Кристина обратила внимание на фотографию, висевшую на одной из стенок трейлера, – фотографию прекрасной яхты, принадлежавшей Натали и ее мужу. Они очень любили эту яхту и часто ею пользовались. Кристина в детстве тоже много времени проводила под парусами – у ее отчима была парусная лодка и ее семья проводила много времени в плаваньях вокруг Гавайских островов. Гавайи также были любимым местом отдыха для Натали и ее мужа, и они знали многих людей, которые были друзьями ее отчима и играли очень важную роль в ее детской жизни. Мы выслушали множество историй о яхте стоимостью 250 тысяч долларов, ее великолепном убранстве, установках для опреснения воды и различных круизах.

К нашему величайшему разочарованию, мы не смогли остаться в Голливуде до завершения съемок. Позднее члены съемочной группы «Мозгового штурма» рассказали нам о том драматическом финале, который они пережили накануне Дня благодарения. Весь день ушел на репетиции и съемки очень сильной сцены, в которой персонаж Луизы Флетчер – Лиллиан Рейнольде получает сердечный приступ и умирает в своей лаборатории. Луиза играла великолепно, и ее игра произвела глубокое впечатление на остальных членов группы. Наблюдение за агонией Лиллиан в течение многих часов было неодолимым напоминанием об их собственной недолговечности и смертности, поэтому к концу дня все были в мрачном и угрюмом настроении.

Когда сиена смерти Лиллиан была наконец, к всеобщему облегчению, закончена, было принято очень важное решение. К этому времени основная часть фильма была снята – оставались только три сцены, и группа оказалась перед выбором. Первый вариант – воспользоваться преимуществом долгих выходных на День благодарения и закончить эти три сцены основной съемки. В этом случае производство фильма могло перейти на стадию редактирования существующего метража и работы со спецэффектами, той самой части, которая нас больше всего интересовала и в которой мы должны были участвовать. Второй вариант – прервать съемку, разойтись на выходные и закончить все на следующей неделе. Мнения разделились, и члены группы никак не могли прийти к соглашению. В конце концов они решили провести голосование, и та часть группы, что голосовала за перерыв в съемках на выходные, победила с перевесом в один голос. Это решение оказалось несчастливым для фильма в целом и лично для Натали.

Натали и ее муж собирались провести выходные на своей яхте около острова Каталина, и она пригласила Криса Уокена присоединиться к ним. Только ее муж, Крис и, возможно, капитан яхты, знают, что на самом деле произошло на судне. Ходили слухи о том, что они сильно напились, о флирте, вспышке ревности и драке. Известно лишь то, что в какой-то момент, оставив мужчин одних, Натали взяла ялик и попыталась добраться до острова Каталина, чтобы провести там остаток ночи. Она так никогда и не добралась до берега; поскольку ее координация была ослаблена высокой концентрацией алкоголя в крови, и, возможно, она выпала из ялика и утонула – на следующий день ее тело было найдено в океане. Газеты опубликовали фотографию мужчины, выносящего ее на руках из воды; эта фотография имела мрачное сходство со сценой из фильма «Глаза Лоры Марс».

Смерть Натали потрясла ее семью, друзей, знакомых и поклонников. Ее трагическая гибель также пагубно сказалась на «Мозговом штурме». Три сцены из основной съемки, в которых должна была играть Натали, остались незаконченными, и чиновники МГМ сочли это поцелуем смерти для фильма. Они решили отправить фильм на свалку и взыскать пятнадцать миллионов долларов с лондонской страховой компании «Ллойде», в которой был застрахован этот фильм. Даг Трамбулл был в отчаянии и пытался спасти «Мозговой штурм» любой ценой. Он обещал «Ллойде», что найдет способ закончить картину, если компания заплатит три миллиона долларов, на что она согласилась.

Фильм был закончен, но сильно потерял в качестве. Дагу не удалось закрыть бреши, вызванные потерей этих сцен, и создать связный рассказ. Внимательные зрители без труда замечали логические нестыковки, но самым страшным было то, что кризис, вызванный трагической смертью Натали, оказал самое пагубное влияние на спецэффекты и последовательность образов, над которой мы работали, – после всего, что случилось, средств для того, что планировали сделать мы с Дагом, было явно недостаточно.

Проект съемки этого фильма была захватывающей попыткой использовать лучшие из доступных в то время спецэффектов и показать опыт умирания таким образом, каким его отражают наши научные знания. К сожалению, эта попытка закончилась трагически, и, вместо того чтобы быть художественно представленной в символическом ключе, смерть вторглась в реальность и разрушила проект. Съемки «Мозгового штурма» стали невероятным опытом; они оставили нам страстное желание снова, и на этот раз более успешно, попытаться вывести на большой экран переживания в измененном состоянии сознания.

Фантастический прогресс в области спецэффектов, принесенный цифровыми технологиями, открыл перед нами новые возможности в этой области, о которых мы не смели и мечтать. Я убежден, что сочетание прекрасных современных наработок в области создания образов с теми знаниями, которые накоплены трансперсональной психологией и исследованиями в области сознания, сделает возможным не только изображение духовных переживаний, но и пробуждение их в зрителях.