Текст книги "Когда невозможное возможно: Приключения в необычных реальностях"

Автор книги: Станислав Гроф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

– Ты не думаешь, что сама отвечала на вопросы? – спросил я потрясенно. – Если не ты, тогда кто же?

– Он, – ответила моя мать с той особенной интонацией, которая не оставляла места для сомнений. – САИ БАБА!

Затем она рассказала мне, что, с тех пор как Саи Баба явился ей в Биг Суре, она часто ощущала его присутствие даже в обычной жизни, особенно в ситуациях, связанных с холотропным дыханием, и семинар в Словакии был всего лишь одним из серии подобных случаев. То же самое регулярно случалось во время «работы с телом» на сессиях холотропного дыхания, когда участники нуждались в каком-либо типе физического вмешательства для лучшего завершения их переживания. Все, что требовалось моей матери, это подождать несколько секунд, пока не придет указание из тех сфер, с которыми она обычно не поддерживала контакт. Затем она проводила работу с телом без малейших проблем и, как правило, вполне успешно, к большому удовольствию членов группы.

Ее вмешательства часто бывали очень необычными и поражали тех, кто за ними наблюдал. Мой брат Пол стал свидетелем эффективности работы матери в качестве фасилитатора в 1992 году, когда мы проводили семинар по холотропному дыханию перед конференцией Международной трансперсональной ассоциации в Праге. Это была одна из самых больших групп, с которой нам когда-либо приходилось иметь дело, – 330 человек из 36 разных стран мира и 35 фасилитаторов, включая Пола и нашу мать.

В какой-то момент у Пола, сильного мужчины и опытного психиатра, возникли проблемы с одной из участниц, молоденькой русской акушеркой, – опасение, как бы она ничего себе не повредила. Она была невероятно физически активна, ее тело спазматически выгибалось, она била во все стороны руками и ногами. Она не реагировала на то, что говорил ей Пол, хотя он очень бегло говорил по-русски, и он не мог контролировать ее, даже несмотря на то что, пытаясь удержать ее, он навалился на нее всем своим весом. Когда наша мать, которой на тот момент было восемьдесят пять лет, увидела эту сцену, она подошла к ним и успокоила молодую женщину прикосновением одной руки и несколькими словами на чешском, которого русская женщина просто не поняла бы. Члены группы, которую мать создала в Праге, души в ней не чаяли и относились к ней как к Матери, или даже как к архетипической Мудрой старой женщине. В конце концов, после падения коммунистического режима, двенадцать членов ее группы смогли пройти полную подготовку у нас в Соединенных Штатах и в Европе и стать сертифицированными фасилитаторами холотропного дыхания. Моя мать умерла внезапно, всего через несколько дней после проведения последней сессии холотропного дыхания и через час после того, как пригласила двух своих друзей, физика и его жену, на кофе с особым десертом, который она приготовила. Для меня она осталась образцом достойной старости и жизни, посвященной служению.

ΚΟΓΔΑ ВОЗНИКАЕТ ЕДИНЕНИЕ, ПРОБЛЕМЫ ИСЧЕЗАЮТ
Подвиги корейского мастера меча

Наш шестинедельный эсаленский семинар, озаглавленный «Буддизм и западная психология», имел воистину звездный состав и примечательную программу. Соруководителем семинара был Джек Корнфилд, наш близкий друг, духовный учитель випассаны и буддийский монах, который обучал участников основным принципам медитаций прозрения, читал лекции по буддизму, предлагал личные даршаны и вел девятидневную сессию, ставшую объединяющим моментом всего полуторамесячного семинара. На семинаре присутствовали духовные учителя тибетского буддизма Чегьям Трунгпа, Тартанг Тулку и Согьял Ринпоче. На двух из шести недель семинара присутствовал лама Говинда со своей женой Лии каждый день читал часовую лекцию по тибетскому буддизму. Теолог и философ Хьюстон Смит читал лекции по буддизму, а Джозеф Кемпбелл представил группу по буддийской мифологии в серии иллюстрированных презентаций.

Дзен-буддизм был представлен аббатом дзен-центра Сан-Франциско Ребом Андерсоном, мастером дзен из Кореи Сын Сан Нимом и мастером дзен-буддистского искусства стрельбы из лука Кобуном Тино. Даосский учитель Чунлян Аль Хуан рассказал участникам семинара о тайцзы-чуань и китайской каллиграфии. Однако наибольшее внимание как нашей группы, так и остальных членов эсаленского сообщества привлек корейский мастер боевых искусств и меча Кван Ча Ним. Он прибыл в Эсален вместе с Сын Сан Нимом в сопровождении двух учеников. Мы были наслышаны о его невероятных возможностях и его выступлении, обещавшем быть настолько необычным, что мы решили не ограничивать его во времени и сделать публичным. Оно проходило на большой овальной лужайке перед административным корпусом Эсалена.

Кван Ча Ним начал свою презентацию с представления, во время которого он и два его ученика продемонстрировали поединок на мечах и затем с длинными шестами. Во время поединка один из учеников, долговязый и худой молодой поляк, снял рубашку и положил ее на траву. Тогда другой ученик принес огромный и очень красивый, украшенный гравировкой меч. Кван Ча Ним продемонстрировал заточку меча, разрубив волос, зажатый между большим и указательным пальцами левой руки. Затем он положил салфетку на живот своего польского ученика, а на салфетку – яблоко и разрезал яблоко пополам одним быстрым взмахом своего меча. Яблоко распалось на две половинки, на платке же остался лишь небольшой след.

Зрители устроили овацию и разразились приветственными криками, пораженные продемонстрированной мастером степенью контроля во владении столь грозным оружием. Кван Ча Ним поспешил умерить их энтузиазм: «Это всего лишь разминка… еще рано восхищаться… подождите!» Тот из двух учеников, что был поменьше, вынес на лужайку два табурета, три больших арбуза и сумку, сделанную из толстого черного бархата. Он поставил одну скамейку вместе с арбузом у головы ученика-поляка, а вторую – у его ног. Третий арбуз он положил на салфетку ему на живот.

Тем временем Кван Ча Ним обошел людей, окруживших овальную лужайку, с сумкой из черного бархата, давая всем возможность ее осмотреть и ощупать. Не было никаких сомнений в том, что два слоя толстого черного бархата не позволят что-нибудь через нее увидеть. Затем Кван Ча Ним срезал верхушки тех арбузов, что лежали на табуретках, чтобы они были устойчивыми, и поставил их на табуреты. Сделав это, он отошел примерно на пятнадцать футов от того места, где лежал его ученик, надел сумку себе на голову, и завязал ее нижний конец вокруг шеи, используя тесьму, продернутую в ее край. Затем он принял формальную боевую стойку, держа меч в правой руке прямо и вертикально.

Он простоял в этой позе несколько минут абсолютно неподвижно и в полном молчании. Стоящие вокруг люди внимательно наблюдали за ним, почти не дыша. Внезапно, практически одновременно, все эсаленские собаки начали выть. Кван Ча Ним издал ужасный воинственный клич, который слился с собачьим хором в тревожную какофонию. Держа меч в правой руке и используя левую руку в, качестве точки опоры, он сделал кувырок в направлении лежащего ученика. Взявшись за рукоять меча двумя руками, он вслепую разрубил оба арбуза, лежащие на табуретках в головах и ногах лежащего на траве ученика. Затем он, сильно размахнувшись, разрубил третий арбуз, лежащий на животе ученика, полностью доверявшего мастеру.

Арбуз распался на две части, и, как и в трюке с яблоком, на салфетке остался лишь небольшой, едва различимый надрез. Зрители сходили с ума и вопили от восторга, ведь прежде мы успели убедиться, насколько грозным оружием является этот меч, и что им можно сделать. Малейшая ошибка, самое мизерное отклонение от пятнадцатифутовой траектории, по которой меч Кван Ча Нима прошел без какого бы то ни было визуального контроля, могло закончиться для его ученика серьезной, если не смертельной травмой. Тот невероятный трюк, который мы только что видели, граничил с чудом!

Кван Ча Ним снял с головы колпак и сказал, что ответит на любые вопросы зрителей. Все захотели знать, как ему удалось достигнуть такого мастерства. «Вы способны видеть то, что находится вокруг вас без помощи глаз, с помощью каких-либо паранормальных способностей?», «Находилось ли ваше сознание вне вашего тела и видело ли все сверху?»…. «Вы запечатлели в памяти трехмерный образ и поддерживали его все это время?» – забросали его вопросами члены группы. Кван Ча Ним отвечал на них, смеясь. «Нет, – сказал он, отмахнувшись. – Вы просто медитируете и ждете, пока все это – мастер меча, мяч, арбуз и ученик – не станет одним, и никаких проблем».

Согласно восточной духовной литературе, продвинутые йоги, особенно сиддха-йоги – мастера Тантры, могут приобрести сверхъестественные силы, называемые сиддхи, невероятные трюки, которые они могут проделать, демонстрируют господство разума над материей. Четкость и точность, с которой Кван Ча Ним с повязкой на глазах управлялся со своим грозным мечом в ситуации, когда изменение траектории на два или три дюйма могло закончиться для ученика смертью или тяжелым ранением, явно относят этот трюк к данной категории. Те из нас, кто был свидетелем того представления Кван Ча Нима в Эсалене, почувствовали, что то, что мы увидели, не может быть достигнуто с помощью обычных упражнений, вне зависимости от того, какой бы длительной и напряженной ни была подготовка.

СТРАННОЕ НАСЛЕДИЕ ДРЕВНИХ МАЙЯ
Тайна хрустального черепа

Шаманские верования, религиозные традиции, антропологическая литература и мифология народов мира содержат множество сведений о различных рукотворных и природных магических объектах, наделенных невероятной силой, – фетишах, ритуальной утвари, амулетах, кольцах, оружии, кристаллах, камнях и растениях. Например, в индуистской традиции к священным предметам – салаграммам относятся найденные в природе камни или окаменелости, имеющие форму важных тантрических символов или несущие их изображение. Многие мусульмане уверены, что Черный Камень, краеугольный камень Каабы, самого почитаемого мусульманского святилища и места паломничества, обладает очищающей силой и вбирает в себя грехи тех, кто пришел поклониться ему. Они утверждают, что Черный Камень когда-то был чистым и ослепительно белым и стал черным от тех грехов, которые он поглотил за все это время.

В христианстве реликвии святых, плачущие или кровоточащие статуи Девы Марии, Туринская плащаница – льняное покрывало, на котором запечатлен образ распятого человека, считаются объектами с чудесными свойствами. О гробницах мучеников говорят, что там якобы «слепые и увечные исцеляются, мертвые возвращаются к жизни и дьяволы изгоняются из тел людей». Согласно легенде, «Копье Судьбы», принадлежавшее Гаю Кассию Лонгину, якобы пронзившее тело распятого Иисуса, давало своему владельцу силу завоевать мир, но потеря его сулила немедленную смерть. Мифологическими примерами предметов, обладавших сверхъестественными силами, являются меч короля Артура Эскалибур и Святой Грааль.

Ацтеки и майя наделяли огромным символическим значением человеческий череп, который был очень популярным мотивом в доиспанском искусстве Центральной Америки. Археологи нашли множество его изображений, многие из которых относятся к доисторическим временам. Они очень сильно разнились по размеру и были выполнены из самых разных материалов – серебра, золота, бронзы, обсидиана, оникса, малахита, лазурита, бирюзы, рубина, сапфира, топаза и кварца. Среди всех этих артефактов особое внимание привлекли достаточно редкие точные копии черепа в натуральную величину, сделанные из кристалла горного хрусталя. Они стали предметом исследования множества ученых, описывающих ни с чем не сравнимое мастерство их изготовления и то невероятное воздействие, которое они оказывают на людей.

В начале 1970-х годов, проводя семинар в Эсаленском институте, я услышал о черепе Митчелл-Хеджеса, необычном артефакте индейцев майя, названным по имени английского лорда Митчелл-Хеджеса и его приемной дочери Анны. Это искусно вырезанная из монолитного куска горного хрусталя копия человеческого черепа в натуральную величину. Многие люди, какое-то время находившиеся поблизости от этого черепа, якобы переживали глубокие необычные состояния сознания. Те, кто рассматривал череп в течение некоторого времени, всматриваясь в темную вуаль, слегка туманные глубины и другие изъяны внутренней структуры, впадали в состояние транса и каталепсии или, наоборот, испытывали сильное беспокойство. Они видели сложные сцены из истории или встречались с различными мифологическими существами.

Обычно эти видения сопровождались сильными эмоциями в диапазоне от экстатического восторга и до всепоглощающего ужаса. Среди описываемых эффектов были и примеры пробуждения энергии кундалини, связанные с крия – волнами немотивированных эмоций, спонтанными звуками и приливами энергии, спазмами и конвульсиями. Другие воздействия лежат в диапазоне от мистического восторга и видений, психических феноменов до психотических эпизодов. Некоторые из тех, кто свел близкое знакомство с этим черепом, даже оказались в психиатрической лечебнице.

Этот экземпляр черепа также обладал некоторыми необычными оптическими свойствами. Скуловые дуги лица действовали как световоды, ничем не отличаясь от современных оптических волокон. Они проводили свет от основания черепа к пустым глазницам, где заканчивались двумя миниатюрными линзами. Два выступа в основании черепа, которые покоились на первом шейном позвонке, имели форму маленьких пирамид, собиравших свет из окружающей среды. При соответствующем освещении весь череп мерцал бледно-зеленым светом, а глаза светились ярко-красным. В нескольких случаях череп, возможно, излучал сияющую ауру, граница которой проходила достаточно далеко от его поверхности, могла двигаться и изменять свои размеры. Люди, испуганные странным воздействием этого произведения искусства, называли его «Череп Судьбы».

Череп был окружен ореолом тайны и породил множество спекуляций относительно его происхождения, возраста, способа создания и его примечательного воздействия на человеческую психику. В 1970-х годах он привлек внимание множества ученых, журналистов и писателей. Наслушавшись разговоров о свойствах хрустального черепа Митчелла-Хеджеса, я сильно заинтересовался возможностью испытать его воздействие и изучить его. Я узнал, что его хранителем является Фрэнк Дорланд, который живет на Панорамик-Хайвей в Милл-Вэлли, Калифорния. Я навестил его и несколько часов слушал его рассказы о черепе.

Дорланд был одержим хрустальным черепом, он изучал его около пяти лет, проводя с ним все свое время – с перерывом разве что на сон. Он пришел к выводу, что проблемы, связанные с изготовлением черепа, настолько огромны, что он просто-напросто не может существовать. Его уровень твердости по десятибалльной шкале Моса равнялся 7, всего на три пункта уступая твердости алмаза, и его невозможно поцарапать стальным ножом.

Дорланд изучал его абсолютно гладкую поверхность с помощью бинокулярного микроскопа и так и не смог обнаружить следов каких-либо орудий. Любая попытка применения долота оставила бы следы на поверхности и, вне всякого сомнения, расколола бы камень, во многом потому, что череп был вырезай поперек слоев камня.

К тому же майя не знали карборунда или шлифовального круга, а выполнение работы вручную, при помощи песка и воды заняло бы несколько поколений. Дорланд обдумывал идею о том, что майя могли использовать какую-то неизвестную шлифовальную пасту, рецепт которой держался в тайне и с древности передавался из поколения в поколение, но ничего подобного ученым не было известно. Он выяснил, что высокие температуры, например пламя ацетиленовой горелки, может расплавить кристалл, но слишком маловероятно, что майя имели в своем распоряжении что-то подобное современным технологиям. Но даже если бы и имели, это не могло бы служить адекватным объяснением для происхождения хрустального черепа.

Дорланд показал мне доклад, содержавший подробный отчет об исследованиях, проведенных в лабораториях кристаллических материалов компании Hewlett-Packard в Санта-Кларе (Калифорния). Специалисты института пришли к заключению, что ни одна из известных в настоящее время технологий, в том числе и современных, не способна справиться с созданием точной копии человеческого черепа, выполненного из одного куска кварца. Они даже отвергли предложение Дорланда заплатить полмиллиона долларов за воссоздание черепа. Кварц с его множеством дефектов и даже небольшими включениями воды является материалом, слишком сложным для обработки.

После нескольких лет безуспешных попыток найти объяснение происхождению хрустального черепа, теории Дорланда становились все фантастичнее и фантастичнее. Он решил, что череп был создан более развитой цивилизацией, какими-то существами с сильным разумом и превосходящим человеческий интеллектом, что он может быть устройством, обеспечивающим связь через пространство и время или даже с параллельными вселенными. Он даже подозревал, что создатели черепа по-прежнему могут наблюдать за нами через его глазницы и влиять на нас, но не был уверен, оказывается ли это влияние с другой планеты, из другого измерения или даже из иных времен – прошлого или, возможно, будущего.

За то время, которое Дорланд провел рядом с хрустальным черепом, он и сам испытал довольно много странных переживаний и в конце концов счел их слишком «подавляющими» и «зловещими». Он рассказал мне о последнем из них, которое он пережил всего за несколько недель до нашей встречи. Он проснулся среди ночи от странных звуков, доносившихся с первого этажа его собственного дома. Он пошел узнать, что происходит, и, взглянув с лестницы вниз, на гостиную, окаменел: по комнате, круша все на своем пути, прыгал огромный ягуар. Он бросился обратно в спальню, запер за собой дверь, и провел остаток ночи в метафизическом ужасе. Наутро он нашел в гостиной полный беспорядок, часть предметов обстановки была сломана и разбита.

Дорланд так никогда и не узнал, что же произошло той ночью, но в любом случае это оказалось последней каплей. После некоторого периода болезненных колебаний Дорланд решил вернуть артефакт миссис Митчелл-Хеджес. Если я хочу увидеть хрустальный череп, сказал он, я должен отправиться в Китченер, Онтарио, Канада, где миссис Митчелл-Хеджес проживала с момента смерти своего отчима. Заинтригованный историями Дорланда, я во время своего следующего визита в Канаду вместе со своим братом Полом решил позвонить миссис Митчелл-Хеджес и спросить, не можем ли мы нанести ей визит. К своему большому удивлению, мы обнаружили ее в том самом мотеле, который она купила после смерти отчима и которым с тех самых пор управляла.

Это было очень странно, поскольку она унаследовала сказочные богатства лорда Митчелла-Хеджеса, очень богатого английского аристократа. Анна объяснила, что таким образом она почтила память своего «отца». Когда он усыновил девочку, она была голодной бездомной десятилетней сиротой, живущей в этой части Канады. После его смерти она стала давать жилье и пищу другим людям, как это когда-то сделал он.

Мы разговаривали в офисе мотеля, который и сам по себе был достаточно необычен. Среди украшавших его уникальных произведений искусства был большой серебряный кувшин, когда-то принадлежавший королю Баварии Людовику, и украшенное алмазной гранью зеркало королевы Марии-Антуанетты. Миссис Митчелл-Хеджес принесла огромную подборку газетных вырезок, в которых рассказывалось о приключениях ее и отчима в самых разных уголках мира – плавание под парусами в разные экзотические места, охота на акул, разных крупных рыб и тигров, жизнь среди индейцев Южной Америки и раскопки доиспанских поселений.

Наиболее интересными из этих газетных вырезок оказались те, которые рассказывали о раскопках Лубаантуна, «Города упавших камней», который лорд Митчелл-Хеджес открыл в джунглях Британского Гондураса (Белиза) во время поисков Атлантиды – именно там мистическим образом появился хрустальный череп. В свой семнадцатый день рождения Анна, как утверждают, нашла его в древних руинах. Анна перебирала газетные вырезки одну за другой, рассказывая нам истории, связанные с каждой из них.

Было ясно, что эти газетные вырезки и связанные с ними воспоминания являются теперь средоточием ее жизни. Анна никогда не была замужем, возможно из-за сильного комплекса Электры, поскольку ни один человек не мог быть лучше ее невероятного «отца», который с годами превратился в почти мифического героя. Наша встреча с Анной Митчелл-Хеджес в ее мотеле в Китченере была потрясающе интересной, но хрустального черепа мы, к сожалению, так и не увидели, поскольку его там больше не было.

Мы выяснили, что незадолго до нашего визита Анна подарила хрустальный череп Музею американских индейцев в Нью-Йорк Сити. Она пришла к выводу, что артефакт слишком могуществен, чтоб принадлежать какому-либо человеку, и должен быть передан безличному владельцу. Когда мы попытались получить более конкретные объяснения, она выставила нас вон, не желая обсуждать эту тему. Вскоре после нашей поездки к Анне расписание моих лекций привело меня в Нью-Йорк. Одной из первых вещей, которую я сделал по приезде, – взял такси и отправился в Музей американских индейцев, желая завершить свой поиск.

Там я наконец увидел хрустальный череп, таинственный артефакт, который я так долго искал. Он был помещен в витрину, стеклянные панели отражали свет и окружающие предметы, мешая разглядеть его как следует. К тому же музей был весьма популярен, и множество посетителей, толпившихся вокруг, представляли серьезную проблему. В общем, это были далеко не идеальные условия для гадания по магическому кристаллу, и я решил нанести визит доктору Фредерику Докстейдеру, всемирно известному авторитету в области изучения американских индейцев, куратору музея, и попросить у него разрешения вынуть череп из витрины и провести с ним ночь в музее, в одиночестве и медитации.

К сожалению, доктор Докстейдер не очень-то понял мою необычную просьбу. На него не произвели впечатления мои регалии психиатра и исследователя в области человеческого сознания, и он сказал, что я должен подчиняться правилам музея так же, как и остальные его посетители. Решительный отказ доктора Докстейдера положил конец моим попыткам исследовать хрустальный череп. Много лет спустя мне удалось сублимировать свое разочарование, выплеснув весь свой неутолимый интерес к хрустальному черепу на страницы фантастического романа под названием «Зов ягуара», ставшего для меня пробой пера.